Сначала любовь а потом счастье

Утро добрым не бывает. Я всегда думала, почему некоторые люди так говорят? Но сегодня я узнала почему. Я спокойно спала и смотрела свой прекрасный сон, но тут кто-то поднимает меня и сбрасывает с собственной кровати. Оказалось, что Курама выбрался из печати и решил разбудить меня. Для этого он выбрал вариант, «Скинь её с кровати». Я встала с пола и пошла в ванну при этом ворчала на лиса. Умылась и оделась и ушла, ведь время уже было 10:00. По дороге подхватила несколько сэндвичей, которые продавались в заведениях. Когда я пришла на меня налетела, злая как чёрт Сакура.       — Наруко, зачем ты опоздала? — говорила/визжала она.       — Сакура, сенсей ещё не пришёл значит я не опоздала — сказала я и прошла в центр — Вы завтракали? — задала вопрос я, но судя по их вурчанию живота они не завтракали — Какие же вы дураки, вот возьмите это и съеште, я свою съела по дороге, — дала им три бутерброда.       — Какаши-сенсей сказал не есть! — сказала/завизжала Сакура.       — Твой голод может стать твоей слабостью— сказала я, мальчики взяли и съели, а потом и Сакура взяла. Через пятнадцать минут пришёл Сенсей, и на него Сакура набросилась с криками. Но он оправдался, можно сказать с самой глупой оправданием в мире.       — Чёрная кошка дорогу перебежала, пришлось обходить— сказал он трогая затылок — Ладно тепеть про задание, вы должны до заката отобрать у меня эти колокольчики, тот кто не заберёт вернётся в академию— сказал он и стал что-то достовать из кармана — Время пошло — все мы спратались, но Менма остался,       — Вот идиот. — подумала я. Он тоже спрятался, только спрятался он после того как получил травму. Он спрятался в близи к Сакуре и Саске, я пошла к ним, за это время я придумала план.       — Ей ребят, я поняла в чём заключается план — шёпотом проговорила я подходя к ним.       — И в чём? — тоже с шёпотом спросил Саске.       — Какаши-сенсей хочет проверить нашу командную работу. Чтобы победить я придумала план. Он заключается в том… — рассказала я им план.       — Отлично придумала, ты молодец. С такими темпами ты можеш стать мозгом нашей команд— сказал мне Менма, он впервые в жизни похвалил меня.       — Сначала я подлотаю твою рану— сказала я, и стала его лечить, направила в руки чакру, и за секунду переработала его, отделила ядовитую чакру лиса от своей чакры и после стала лечить рану Менмы. После этого я забинтовала рану. Те кто следили за этим были удевлены.       — Что же начнём— сказала я и вышла первой. План заключался в том, что мы все будем отвлекать сенсея. Мы все будем использовать всё что можем и имеем под руку. Потом один из моих клонов превратится в Сакуру, а настоящая Сакура превратится в моих клонов и приблизится к сенсею, если что-то не получится то один из моих клонов спасут её. Саске атаковал его с огненными техниками, Менма водяными и клонами, Сакура атоковала кунаями и сюрикенами, а я атоковала стихией ветра и клонами, остальное оставила как козарь. Вот мы забираем колокольчики, то есть Сакура не смогла, а я когда спасала её.       — Какаши-сенсей, вы проиграли — сказала я, держа колокольчики и демонстрируя их. А он походу не заметил пропажу.       — Ладно, но кому ты их отдашь? — спросил сенсей с хитрость во взгляде и голосе.       — Хм… — я задумалась и посмотрела на ребят, потом на колокольчики, а потом снова на ребят — Нашли чего спрашивать, — сказав это я использовала технику, «Клонирование вещей» и их стало пять.       — Вот вам, — отдала им три а себе оставила одну — А это вам, — ещё одну отдала сенсею, через пару минут они опять стали как раньше, то есть снова остались две.       — Вы должны понять одно, — начал Какаши-сенсей и мы все прислушались к нему — В мире шиноби, те кто нарушают правила — отбросы. Но, те кто бросает своих друзей, ещё хуже. А те, кому наплевать на чувства друзей, в десятки раз хуже. — я эти слова запомнила на всю жизнь — Ладно завтра приходите в 9:00 в резеденции, на первую миссию— сказал сенсей и исчез в шуншине. Я тоже собиралась уйти, так как меня кое-кто вызвал на этот день.       — Наруко! — меня остановил крик Сакуры.       — Что такое Сакура? — спросила я её.       — А можешь меня, научить ирьендзюцу? — спросила она.       — Медицине, конечно, — сказала я ей, а она обрадовалась. Я согласилась так как есть ещё время.       — Правда? Ура! — подпрыгнула на месте она.       — Я утверждаю: медицина — наука, познающая состояние тела человека, насколько она здорова или утратит здоровье, для того, чтобы сохранить здоровье и вернуть его, если оно утрачено. Кто-нибудь, однако, может сказать: «Медицина разделяется на теорию и практику, а вы, говоря, что это наука, превратили всю медицину в теорию». На это мы отвечаем: говорится, что есть искусства теоретические и искусства практические, философия теоретическая и философия практическая; говорят также, что медицина бывает теоретическая и практическая, при этом в каждой части под словом «теоретическая» и «практическая» подразумеваются разные вещи, но нам сейчас нет нужды говорить о различиях, которые имеются в данном случае в виду где-либо, кроме медицины. Когда говорят, что в медицине есть нечто теоретическое и нечто практическое, то не следует думать, что воображают многие исследователи данного вопроса, будто этим хотят сказать, что одна часть медицины — познание, а другая часть — действие. Напротив, тебе должно знать, что под этим подразумевается нечто другое. А именно: каждая из двух частей медицины — не что иное, как наука, но одна из них — это наука об основах медицины, а другая — наука о том, как ее применять. Первой из этих частей присвоено название науки или теории, а второй — название практики. Под теорией медицины мы понимаем ту часть, которая учит только основным правилам и не входит в изложение сущности каких-либо процедур. Так, например, в медицине говорят, что число разновидностей лихорадки — три, и что натур существует, допустим, девять. А под практикой в медицине мы понимаем не [только физическое] действие и производство каких-нибудь телодвижений, но и ту часть медицинской науки, обучение которой заключает полезный совет, и совет тот связан с изложением сущности какой-либо процедуры. Так, например, в медицине говорится, что к горячим опухолям следует вначале прикладывать что-нибудь отвлекающее, охлаждающее и вскрывающее; потом, после этого отвлекающие средства смешиваются с мягчительными, а после того, как дойдет до опадания, ограничиваются мягчительными и разгоняющими лекарствами, но только не при опухолях, образовавшихся от дурных соков, выделяемых главенствующими органами. Такое наставление сообщает тебе полезный совет, то есть изложение сущности некоей процедуры. Когда ты изучишь обе эти части, то приобретешь знания научные и знания практические, хотя бы ты сам никогда не практиковал. Никто не вправе сказать: «Телу человека присущи три состояния: здоровье, болезнь и третье состояние — не здоровье и не болезнь, а ты ограничился двумя частями». Если тот, кто это говорит, подумает, то он, вероятно, не сочтет обязательным ни такого деления на три, ни упреков в том, что мы его опустили. К тому же, если это и необходимо, то наши слова «утрата здоровья» заключают в себе и болезнь и то третье состояние, которое назвали. К нему неприложим термин «здоровье», ибо здоровье — это способность или состояние, благодаря которому функции [органа], предназначенного для их выполнения, оказываются безупречными, но ему не подобает также и противоположный термин, если только не определять здоровье, как хочешь, обусловливая его ненужными условиями. Об этом не пререкаются с врачами, и врачи не такие люди, с которыми спорят о подобных вещах. Такие препирательства с врачами и с теми, кто с ними спорит, не приводят ни к чему полезному в медицине, а что касается познания истины в данном вопросе, то это относится к основам другой науки, то есть к основам науки логики. Там пусть и ищут истину. — сказала ей то что прочла в книге я — Твои тренеровки начинаются с завтрешнего дня, как проктикой так и теорией будем заниматся. — сказала я и ушла.