Что вы намерены делать Давид Маркович?

На улице шёл дождь, который предвещал наступление осенней прохлады. Пусть на улице стояла жара и сильная влажность, но вода в чёрном море уже не была такой же тёплой как в июле. Гоцман сидел задумавшись в своём кабинете. Его лицо всегда точно изображало его настроение и это настораживало его коллег. Как же так? Прежде Гоцман всегда мельтишил, он полностью был вовлечён в работу, всегда быстрый, смелый, решительный, он всегда находил выходы из любых ситуаций, и часто рисковал. «Странно, неужели его так сильно расстроило исчезновение врача? Или может быть он думает о расследовании… Но всё равно что-то не то. Расследуя дело, он советуется, обговаривают обстоятельства, и выглядят совсем иначе нежели сейчас. Нет, это что-то другое.» — Думали сотрудники. Гоцман действительно думал, его удивительное мышление сейчас было уже на пределе. Сейчас всё зависло от него, и один его неверный шаг мог бы стоит чьих то жизней. Он и так уже слишком многих потерял, и сейчас он уже не мог этого допустить. Внезапно Гоцман будто сквозь сон услышал —Виталий Егорыч, сказал будет к вечеру.— произнёл Якименко в разговоре в майором Довжиком. « Будет к вечеру…» — пронеслось в голове у Давида. И тут же раздалось в голове будто ударом под дых. Он понял что прийдётся действовать. Действовать самому. Это было ужасно глупо. В конце концов Кречатов мог его спокойно убить, Гоцман понимал что в из разговоре будут решать вовсе не слова, а то, кто первый нажмёт на курок. — Давид Маркович, а шо с вами такое? Вы какой-то не такой сегодня. — Открыто спросил Якименко. Его простота иногда играла большую роль, особенно в такое моменты. Гоцман будто проснулся. — Да… За Арсенина думаю, и за расследование.— Ответил Гоцман первым что в голову пришло. — Та ну, вы же не так думаете обычно. —Лёха, ну шо ты прицепился как банный лист? Сказано тебе., нет надо! ,.—Рявкнул Давид Маркович и вышел из кабинета как обычно хлопнув дверью. Весь день Гоцман провёл один размышляя о дальнейших действиях. Хоть и сохраняя внешнее спокойствие, Гоцман сильно нервничал, наверное так сильно в первый раз. Если бы Кречетов не был так дорог его сердцу, сейчас бы Гоцман уже сидел за столом у Чусова и рассказывал всё что знает. Если бы не поганые чувства к собственному врагу, тогда всё бы было иначе.

***

Тот же день. Вечер.

Весь участок уже разошёлся по домам, остались лишь дежурные. Гоцман сидел в кабинете Кречетова, серьёзно расположившись на стуле у стола. Он ждал Виталия зная, что тот непременно появится забрать портфель у себя в кабинете, и тогда Гоцман застанет его. Прошл пол часа. И Гоцман уже мысленно собрался идти к себе как вдруг в коридоре послышались шаги. Давид отрыл кабуру и настроился. Кречетов удивился незакрытому кабинету и зажжённому свету внутри, наторожившись он зашёл и увидел Гоцмана сидящего у стола. Его лицо имело привычное выражение, он сидел закинув ногу за ногу и судя по всему чувствовал себя очень уверенно. — Давид? Что ты здесь делаешь? — Хмуря брови спросил Кречатов — Как, видишь тебя жду. — Ясно, значит дело срочное, — Виталий сел за стол, с озадаченным видом.— Я тебя слушаю. Гоцман театрально всплеснул руками —Какой важный! Слушать собрался? Ну слушай. Сегодня Арсенин пропал, Родю грохнули, прям у нас под носом. До этого Фиму порешили. И что их связывало? Да то что они все за расследование знали. — И к чему это Давид? Или ты меня подозреваешь? Академик был несколько удивлён и встревожен. Гоцман встал и облокотился на стол смотря ему прямо в глаза. Давид был чертовски уверен в себе, впрочем как и всегда. — Не подозреваю… Я знаю что это ты. Ты и есть академик. Я давно это подозревал, но только сейчас понял. Виталий почувствовал страх, искренний испуг и не понимание, но стал по прежнему держать лицо.Больше всего он не понимал действия Гоцмана. —Понял, ага, и решил поболтать со мной об этом? А где солдаты? Где наручники, ордер на арест? , — Виталий был на удивление спокоен и его лицо не выражало ничего нового. « Настоящий шпион. Даже немцы ему не ровня» — подумал Гоцман. — Я пришёл один, хоть и мог сделать как ты говоришь, но решил говорить с тобой как с человеком, а не как с арестованным.— Гоцман говорил чётко, и ясно как на допросе, но в словах его была особенная горечь. —Ответь мне… Скажи Виталий, ты предатель?.. Виталий опустил глаза и улыбнулся. Он сидел спокойно и невозмутимо. Гоцман же облокотившись на стол яростно пожирал его взглядом. — Где же я просчитался? Ты же вроде мне поверил? Виталий посмотрел Давиду в глаза и увидел, боль, боль и разочарование, в момент стало не по себе. Дава отстранился и отвернулся к окну, ему хотелось пропасть, хотелось проснуться как тогда... Но это было реальностью. Чуть поразмыслев Гоцман решил ответить. —На узелке с шее Роди. — Не японский узелок? — Нет, не японский. Гоцман закурил и посмотрел в пол. Заметив открытую кобуру он решил приступить к делу. Достав пистолет он направил его в сторону Виталия, и достал из кармана наручники. — Ну шо? Ты ж не против если я тебя «арестую»? А то утром это сделают другие люди и не так нежно.— Гоцман вернулся на прежнее место, держа пистолет на уровне головы Кречатова. — Ну раз так почему бы и нет. — ответил Виталий. Гоцман приготовил наручники видя как Кречатов достаёт руки из-под стола. Но вдруг раздался выстрел. Пистолет в руке Гоцмана выпал и отскочил назад. Руку Давида пронзило пулей. Гоцман вскрикнул и посмотрел на Кречатова. Он держал пистолет в правой руке и смотрел на терящего сознание Гоцмана.