А кто еще?
Федя?Чтоб вообще жизнь мёдом не казалась?
Запутавшись в себе и своих вопросах окончательно, Костя вернулся к чистке картошки, уверенный только в одном - ему нужно решить проблемы своей влюблённости. Всё-таки не школьник уже, мальчик взрослый, справится. Нужно просто избегать этого товарища как можно чаще, не думать о нём, заняться делом и работать в два раза больше. Выгнать его из своей головы, сердца, жизни. Игорь вернулся как раз к тому моменту, когда картошка немного подрумянилась на сковородке, образовав вкусную хрустящую корочку. Посолив как следует сегодняшний горячий ужин, Костя перемешал корнеплод и с улыбкой обратился к сыну, чтоб тот нарезал хлеб и достал помидоры из-под своей кровати. Поздним вечером, сидя за столом, отец с сыном болтали о предстоящей Олимпиаде по английскому языку. О школе, работе, мультиках и даже обсудили дружбу с Игнатом. И Костя с улыбкой поедал картошку, щедро макая ту в майонез, закусывая свежим чёрным хлебом, а мысль «Поел ли сегодня Юра?» все-таки мелькала в голове отца одиночки. Избегать встречи со Смирновым стало самым логичным решением проблемы. Судя по тому, как Юра прятался от Грома по участку, тактику они выбрали одинаковую. Стоило только любителю боевиков и казино появиться в участке, при имени «Костя» его как ветром сдувало по работе. Никто ничего не заподозрил и никаких слухов не поползло, жизнь медленно текла своим привычным чередом. - Слыхал, Юрка квартиру в карты проиграл. – Прокопенко уселся в курилке, слегка кряхтя от боли в пояснице – Допрыгался серый козлик по карточному домику. - Все мы этого ждали, – Костя с удивлением поднял глаза на Федю, отрываясь от составления очередного отчёта – Когда он успел-то? - Пару дней назад, уже просился к Дьяченко с ночёвкой. Хмурова его на неделю в Москву отправит в картель под прикрытием. – Запах папиросы ударил в нос - Надо там одного человечка выманить в свет, а потом хрен его знает. - А к матери? - Нету у него матери. – Повертев в руке спичечный коробок, Прокопенко выпустил дым из лёгких и с лёгким сожалением добавил – Сестра была старшая, вот она ему эту квартиру и оставила. Застрелили её в переулке около дома, пять лет назад. Он как раз в тот момент летал во Владивосток, помнишь, где его чуть тигру не скормили? - Да, - «Щас по любому ищет у кого денег занять», Костя ведомый болью в сердце за любимого человека, через зубы прошипел – У тебя есть мне денег занять, надо малому кроссовки новые купить? Не задавая лишних вопросов, Федя преспокойно вынул полтора косаря из кошелька и положил на стол перед напарником. Хорошо, когда есть такой друг, жаль у Юры их не много. Взяв деньги со стола, Костя молча направился в участок искать Смирнова. С того момента за гаражами, они ещё не разговаривали. Потухшие от усталости глаза с пьяным покачиванием тела, как от недельного недосыпа, напугали Костю. Ещё никогда Смирнов не был так сильно подавлен на его памяти. Его ранее идеально уложенные волосы, свисали жирными сосульками на взмокший лоб. Подол любимого пальто, которое было верхом гордости полицейского, измазан в грязи. Тот приятный запах сигарет и парфюма сменился на запах побитого жизнью пса. - Привет. Неуверенность в голосе Грома всё же проскользнула, выдавая его смущение и ропот. Юра лениво поднял голову и снова уронил её на плечо, даже не думая возвращаться мыслями к тому моменту за гаражами. Сейчас его волновали вещи похуже того, что ему пришлось целоваться с мужиком за деньги. - Привет. - Слышал про квартиру, снова в Фениксе проигрался? - Гром, ты если нотации пришёл читать, то иди дальше! Причмокнув щекой, Костя с грустной улыбкой отвёл взгляд в сторону, делая вид, что его совсем не задели слова друга. От Смирнова веяло за версту отчаянием и злобой на весь мир, сегодня мало кто мог ему сказать "доброе утро" и Гром тому не исключение. Молча протянул ему те полтора косаря, что мужчина занял у Феди пять минут назад. Идеальные брови аж на лоб поползли от такого щедрого жеста, нисколько ни колеблясь, Юра молча взял деньги и положил их в нагрудный карман пальто. - Можешь забыть про долг - Немного понизив голос до полушёпота, Костя взглянул на туфли Смирнова, боясь поднять взгляд выше – И если помощь какая будет нужна, обращайся. - Спасибо, выручил. – Усмехнулся, ведёт себя так, словно ничего не было – И эт-это, про тот случай, давай не будем вспоминать. Было и было, окей? - Окей... - Всё брат, я побежал, мне вечером уже в Москве надо быть. - А что там за дело срочное? - На прошлой неделе херню какую-то Египетскую в музее украли, а Галя Золотая аукцион подпольный устроила у себя в особняке. Судя по слухам, она этот экспонат и заныкала специально для Анубиса. Вот и возьмём его там тёпленьким. - Не хорошо это. - Что? - Трахать подозреваемых. - Охохох, не ревнуй – Юра с улыбкой похлопал себя по карманам и умоляюще уставился на Грома – Подсигарник в кабинете оставил, угостишь? Дрожащими пальцами Костя протянул пачку сигарет Юре, всё ещё стесняясь лишнего контакта с ним. До поцелуя дружить было проще и мыслей таких мерзких не было, только лёгкий ропот в сердце. А сейчас… взглянув на измученное вечными долгами лицо, с натянутой фальшивой улыбкой, хотелось упрятать эту морду к себе под крыло и никому не давать в обиду. И в Москву ему эту не надо! Махнув рукой на прощание, Смирнова из общего зала и след простыл. Только запах отчаяния с одеколоном впитался под кожу, и Костя никак не мог от него избавиться. Осознание того, что он просто не хотел терять этот ропот в сердце, ещё не пришло. Смирение со своим характером и осознание, что не всё зависит от тебя, есть покорность прекрасному на жестокость миру. Борьба с самим собой, как Сизифов труд, ни к чему не приводят. Гром всю долгую неделю бродил по участку как в воду опущенный, позабыв о всём на свете, что его раньше радовало. Ему никто ничего не говорил про Юру и его командировку, а сам он спросить у мужиков боялся, будто кто-то из окружения мог прочитать в его голосе толику нот беспокойства и сердечного трепета. Безуспешная борьба с самим собой изматывала и без того уставшего от работы и одиночества человека, который категорически не желал мириться со своей новой натурой. Иногда Костя вспоминал, как его жену увезли в больницу рожать, а его в отделение не пустили. Накручивая себе в голове все самые страшные сценарии исхода столь непростого процесса, как роды, мужчина бродил по коридорам больницы из угла в угол, верно дожидаясь врача. Вот сейчас было точно такое же состояние, сердце не на месте и чтоб оно успокоилось, нужно знать, ну как там его Юра поживает в столице? Хвала небу, что Хмурова особо не пинала Грома в сторону работы, которой было в избытке у любого полиционера девяностых. Её мечта отправить извечно мешающегося под ногами копа в глубокий отпуск, наконец осуществилась. В кой-то веке потухший фитиль в жопе одного конкретного оперуполномоченного, дал начальнице выдохнуть и заняться своим делом. Феде эта неделя показалась даже лучше самого долгожданного отпуска, ведь никто конкретный никуда не лез. Только последние пару дней Прокопенко вдруг задумался, а что это происходит такое интересное с его напарником, и когда это Гром стал походить на нормального человека, а не бешеную обезьяну с пистолетом в кобуре? - Сегодня твоего любимого наркомана Павлушу привезли, а ты ему даже не втащил. – Заботливо вытирая влажной тряпкой грязь с мотоцикла, Федя с улыбкой из-под усов обратил внимание на то, как Гром занервничал – И в гости ты в последнее время не зовёшь, весь смурной ходишь. От знакомого слова «Смурной» Костя даже прицыкнул язычком об нëбо, стараясь не возвращаться к бурным фантазиям со смертью их коллеги. Если Юра сейчас под прикрытием у Золотой, та явно с него не будет слазить ни минуты. Конечно, такой крепкий и красивый мужик. Знает Ленка кого посылать к своим ровесницам. - Влюбился? - Федь, ты в своём уме? - Ну а что такого? Сын у тебя уже не маленький, квартира есть, работа есть, можно немного расслабиться. – Бросив тряпку в ведро с мыльной водой, Прокопенко перекинул ногу через сидушку и воссел на своём железном коне с некой гордостью – Сколько ей? Молодая? Рассказывать о своих чувствах к Смирнову Гром ни намеривался даже лучшему другу, нет, никому нельзя знать. Со временем чувства поутихнут и станут лишь каким-то воспоминанием о работе, наравне с подростковым периодом. А вот клеймо «Пидор» он не сотрёт с себя до самой смерти. И уж если его близкий друг и товарищ заметил в его поведении что-то странное, то и другое уж подавно. Не нужно портить жизнь ни себе, ни Юре. - Нет, на два года старше. Так, симпатия, ничего больше – Не выдержав напряжения Гром закурил – Юлькой зовут. - Красивая? В голове сразу возникла широкая улыбка на бледном лице с бородой, синие глаза, полные добра и азарта. Длинные волосы, зачёсанные назад, да будь они прокляты. Фёдор с нетерпением ждал от друга каких-то подробностей, не каждый день они женщин обсуждают, с их-то работой, где каждая вторая встречная это жертва изнасилования или ограбления. Тяжело видеть красоту вокруг. Как только Костик умудрился её рассмотреть в азартном игроке с двумя пистолетами? - Очень. - Прокопенко – прошелестела рация, загораясь красной лампочкой – Пушкина одиннадцать, два трупа, можете не торопиться. Опустив ногу на железный стартер и прижав тот резко к земле, Федя несколько раз повернул ручку мотоцикла, чтоб тот, прорычав, разогрел ещё не до конца остывший двигатель. Цокая поршнями, железный конь медленно нагревался, хлопая гарью из выхлопной трубы. Гром откинул бычок в сторону, сел позади друга и ухватился за заднюю ручку, с облегчением выдохнул. - Поехали. Неприятный разговор о личном был прерван работой, а вот неприятные мысли в виде сомнений ей только подогревались. Молодой парень с ножевым ранением в печень лежал в собственной луже крови. И второй такой же, только чуть постарше, с густой чёрной бородой и лысым черепом, этому перерезали горло той же заточкой, что торчала в печени у молодого. Стеклянные глаза уставленные в потолок, не выражающие ничего, да смердящий запах крови. Гром и носом не повел, сразу же обращаясь к участковому по делу, на мёртвых он за свою жизнь насмотрелся. А ситуация оказалась элементарной, их сюда пригнали ради галочки, а может вселенная намекала Косте наконец-то одуматься. Потому что зарезал этих двух голубков сосед по коммуналке, который большую часть своей жизни провел в местах, не столь отдалённых от воли. - Сосед этот так и сказал, пидоросню надо искоренять. – Федя обошёл трупы, всматриваясь в фотокарточки, висящие на настенном ковре - Жалко парнишку, полгода назад МГУ закончил с красным дипломом. Только в школу устроился учителем. - Вызывай труповозку, я пока оформлю нашего блюстителя порядочности. Первый удар в скулу с ноги, так что мужчина с кровью пары геев на руках, выплёвывает со стоном боли зубы. Второй с колена по груди, чтоб воздух со скрипом по горлу прошёлся. Гром раз за разом опускал свои кулаки на уже скулящего от боли мужчину, а перед глазами так и стоял хихикающий Смирнов с сигаретой в зубах. Самый красивый и любимый на свете. Если позволить себе быть собой - это подвергнуть опасности Юру, себя, Игоря. Ведь всегда в закоулках сознания общества будет эта мысль: «Пидор» - таким места в мире нет. И Костя не мог с ними не согласиться, ведь то, что с ним происходит - не нормально. Но только из-за этого, лишать кого-то жизни… Никто не смеет диктовать ему правила его жизни, никто не будет обижать его сына потому, что его отец влюбился. Никто не отберёт у Грома эти чёртовы, синие, волшебные глаза. Никогда они не будут смотреть в потолок, не моргая, только потому, что Костя позволил себе быть счастливым! - Гром, Гром блять, хватит, ты его убиваешь! – Слепая ярость спадает с взгляда, и Костя видит перед собой еле живого человека, с месивом мяса и крови вместо лица – Совсем крыша полетела? Отпихнув руку друга и напоследок замахнувшись кулаком над дрожащим зэком, Гром наконец выдохнул. «Блять, Юра, какого хера тебя понесло куда-то?». Хотя, у этого беса в кобуре два пистолета с запасами патронов. Чего ему бояться? Кто его тронет, если он нормальный… не то что Костя. Ленка хмурит брови, подкуривает сигару и смотрит на своего подопечного так, словно он в очередной раз нагадил ей на стол. Ничего Грома не берёт, ни похвала, ни ругань, ни наказы. У того словно свой мир в голове, полный порядка и закона, вот он и малюет на холсте Питера свою справедливость. Так как может силой, болью и страхом потерять то, что сердцу дорого. Хмурова подписывает какие-то бумаги, ещё раз смотрит на Костю и как-то устало приказывает. - Пошёл вон! А Костя, улыбнувшись ей в ответ, исчезнет в направлении своего дома. Где его уже ждал сын с очередным домашним заданием и размороженным куском мяса неизвестного происхождения.