Император: Vas Bellicosum

Лейла/Джейсон Колизей был полон. Присутствовал весь легион, как и половина Нового Рима. Сама Лупа находилась в ложе преторов, развалившись в кресле в человеческом обличии с пустым выражением лица. Рядом с ней сидел дедушка Октавиана, нынешний Авгур. Его лицо тоже было пустым, но Лейле нравилось думать, что он паникует внутри. Тони сказал ей, что Перси, ударив Октавиана по лицу, оскорбил всю их семью. Но он также сказал ей, что у них нет иллюзий относительно того, что произойдет, если они вмешаются. Лейла также слышала, что Микаэла Хейли была в ярости на Октавиана, и ему дали стабильные обязанности на следующие два месяца, даже если он каким -то образом выиграет бой. Тони, с другой стороны, расхохотался, когда услышал, что Перси сделал с Октавианом, и повысил его до третьего отделения в Когорте, переместив его ближе к линии боя. Конечно, он был еще слишком молод, чтобы служить на передовой, но третья линия была фантастическим местом для испытательного срока. Это также означало, что теперь он был в отряде Лейлы, что ей нравилось. Перси большую часть времени был забавным человеком и абсолютно ненавидел хулиганов, что сделало его хорошим другом. Тем не менее, она была более чем удивлена, когда он попросил ее стать его секунданткой. «Это должен быть кто-то из моего окружения, — объяснил он, — и я доверяю тебе больше, чем кому-либо другому». Это тронуло ее, и она с готовностью согласилась. Перси удивил ее еще больше, когда показал доспехи, которые он будет носить. Это был полный набор имперских золотых доспехов, что было невероятно редко в легионе, но, кроме того, это были офицерские доспехи. Мускулистая кираса была украшена символами, связанными с Нептуном и Юпитером. В центре на груди был трезубец с пересекающимися за ним молниями. Наголенники покрывали его голени до колен, а наручи простирались от запястий до локтей. Шлем был стандартным Галеа, хотя к нему была прикреплена почерневшая маска для лица. То, что все это так хорошо подходило ему, удивило ее еще больше, поэтому она спросила его об этом. «Это был подарок моего брата, — застенчиво сказал он, — Тритона. Он сказал, что хочет, чтобы наш отец был представлен должным образом, поэтому он дал мне этот набор. Он принадлежал Сексту Помпею, но был принесён в жертву моему отцу Агриппой. в благодарность за его победу над ним. Он зачарован, чтобы всегда соответствовать мне, поэтому он растет вместе со мной». — Меч тоже был его? — Спросила она. «Нет, это принадлежало другому генералу», — ответил он, и зазвучала рог, когда ворота с грохотом открылись. Он ухмыльнулся ей. «Это называется Кроча Морс» Затем на него надели шлем, и он вышел, оставив за собой совершенно ошеломленную Лейлу. Тони Джайлз скользнул к ней сбоку, свободно сжимая в левой руке флягу с отвинченной крышкой. Единственная причина, по которой она это заметила, заключалась в том, что ей нужно было сосредоточиться на чем- то после того, как Перси только что сбросил на нее бомбу. «Хорошие доспехи. Где он их взял?» — Семейный подарок, — тупо ответила она. «Он владеет Кроцеа Морс» Тони подавился водой, которую пил. — Ты уверена? — Он только что сказал мне. «Боже мой, он собирается уничтожить Октавиана». Тони пробормотал: «Что ты знаешь о доспехах, потому что это офицерский комплект, если я правильно увидел». — Он сказал, что они принадлежало Сексту Помпею, но были принесены в жертву его отцу, — повторила она. — И что это Тритон дал ему их на этот бой. «Трон Юпитера! Они полностью посвятили себя унижению Октавиана». — воскликнул он. «Не так ли?» — спросила она. — Думаю, да, — вздохнул он. «Это должно быть интересно, хоть и коротко». «Я, ммм, я не думаю, что это будет коротко, сэр, » медленно сказала она ему. «Почему бы нет?» «Я думаю, что Перси планирует разорвать его на части, сэр. Он в ярости на Октавиана. Я думаю, ударить его по лицу было для него только началом. Это должно начать вражду между нашими когортами». «Мы с Микаэлой уже уладили все недоброжелательства», — сказал Тони. — А что произойдет после того, как вы оба уйдете на пенсию, а Перси и Октавиан займутся этим, сэр? — Лейла была смелой, и она это знала, но ей нужно было подкрепить этот момент. Если она могла предвидеть это, любой другой тоже мог. «С уважением, сэр, у вас осталось три года службы. Как вы думаете, кто вас сменит?» «О, это будет Перси, без сомнения, — вздохнул он, — Чёрт. Ладно, я полагаю, нам просто нужно пережить это как можно лучше. Я снова поговорю с Микаэлой после матча. , который должен начаться примерно… сейчас». Лейла переключила внимание на арену, где Юлия только что закончила объявлять правила. Они были просты — бой шел до тех пор, пока претор не остановит его, или один из бойцов физически не сможет продолжать. Она опустила руку, и рог прозвучал снова. Октавиан яростно бросился на Перси, но был встречен ударом ногой и врезался в землю. Перси просто попятился и принял боксерскую стойку, свободно покачивая руками перед головой. Октавиан поднялся на ноги среди насмешек легиона, и когда он заметил, как стоит Перси, его лицо исказилось в смеси хмурого взгляда и ухмылки. Он снова двинулся вперед, его клинок метнулся к Перси, который заблокировал его своим наручом, прежде чем схватить Октавиана за запястье, вырвать у него клинок и швырнуть его на другую сторону арены. Октавиан удивленно моргнул, но прежде чем он успел сделать что-нибудь еще, Перси проделал то же самое со своим щитом, прежде чем сильно толкнуть его в грудь, заставив его отшатнуться назад, когда Перси вернулся в свою стойку. Микаэла, Примус Пилус, или Первый Центурион Файла, находилась в кабинке напротив них вместе с помощником Октавиана, Майклом Кахале. Оба они закрыли лица руками, но ее внимание привлек амулет, свисавший с запястья центуриона. Это была голубка, символ Афродиты, но она была дочерью Беллоны. Фактически, оно соответствовало кольцу, которое было у Тони. Подарок от друга, сказал он им, в чем никто не сомневался — по крайней мере, до сих пор. — Она твоя девушка, — вдруг поняла она, и Тони дернулся рядом с ней. — Вот почему ты думаешь, что проблем не будет. — Как ты это понял? «У нее есть браслет, подходящий к кольцу, которое вы носите, — она указала на его руку, — и вы сказали мне, что это было что-то важное для вас. Если только это не ситуация из «Звездных войн», и она на самом деле ваша сестра?» «Боги нет!» Он рассмеялся: «Вы были правы в первый раз. Но да, именно поэтому мы думали, что не будет никаких проблем. Мы собирались рассказать всем, но случилось это, — он указал на Перси, который громко насмехался над Октавианом, — и поэтому мы решили подождать, дать кагортам немного остыть. Юля и Мария знают, конечно». — Конечно, — тихо повторила она. Она не могла видеть лица Перси, маска скрывала его черты, но ей показалось, что в этот момент он улыбался, как дурак. У Октавиана не было выбора, кроме как вступить в рукопашную с Перси, неуверенно подняв перед собой свою собственную. Он снова двигался медленно, хотя это явно было вызвано страхом, а не какой-либо стратегией. Перси просто ждал его, слегка покачиваясь. Наконец, Октавиан дал широкий, четкий, правый хук. Лейла вздрогнула. — Вот тут-то и начинается грязь, — пробормотала она, Тони только промычал в знак согласия. ХХХХХ Джейсон вздрогнул, глядя на Перси. Он нырнул под удар. Плотный апперкот правой рукой попал Октавиану в живот, его левая рука вцепилась в плечо наследника, в следующее мгновение Перси толкнул будущего Авгура вперед, отправив его на песок во второй раз. После чего снова попятился, позволив Октавиану подняться на ноги. Наследие Аполлона тяжело дышало, еле стоя на ногах. Рядом с ним Мария тихо вздохнула. — Это плохо кончится, — пробормотала она, — что он делает, Джейсон? — Мэм? он удивленно моргнул. «Ты меня слышал», — повторила она все еще низким голосом, хотя Лупа явно слушала, как и Рейна, прямо слева от Марии. «Он… Октавиан оскорбил его отца, Претор, — сказал Джейсон, — помимо стандартной обиды, которую Перси вынес, его верность отцу… ну, она непоколебима. Он не питает к нему ничего, кроме любви и уважения. Для Перси это очень глубокая и очень личная проблема. Октавиан не просто оскорбил его отца — это было оскорблением Перси, Тритона, Салации, всех божеств, чьи царства пересекаются с царством Нептуна. Это возмездие за море, а не только за него самого. Вот почему он медленно разбирает его на части. Это не просто урок для Октавиана… «Это сообщение, которое посылается остальным», — перебила Юлия, заставив Марию взглянуть на своего со-претора. Под ними Перси заблокировал еще один дикий удар Октавиана, после чего ударил его в нос. Когда Наследие Аполлона глянуло в ложу Претора в поисках помощи, Джейсон увидел, что его нос уже истекает кровью. «Бой продолжается!» Выражение ужаса на лице Октавиана навсегда останется одним из любимых воспоминаний Джейсона. То, что последовало за этим, было… менее приятным. Перси явно решил, что он достаточно долго играл с Октавианом, и когда на его пути появилась очередная серия неудачно выполненных ударов, он ответил с жестокой эффективностью. Он заблокировал левый хук и одновременно ответил своей левой рукой, снова попав Октавиану в нос, но на этом не закончил. Правая рука Перси выдвинулась вперед в быстрой серии из трех ударов, прежде чем опустить руку, чтобы ухватиться за ремни Октавиана, продолжая снова и снова бить его по лицу. Через десять секунд он поднял Октавиана, другой рукой сорвал с него шлем и выбросил его, прежде чем притянуть к себе наследие Аполлона. — Ты сражаешься, как Грекус, — голос Перси был ясным, кратким и полным презрения. Мария встала, чтобы остановить бой, когда его кузен врезался лбом в лицо Октавиана. Наследие обмякло, и когда Перси отпустил его, он упал на землю, его грудь вздымалась, но в остальном он не двигался. Перси уже двигался, хватая свой шлем с земли, перепрыгивая через стену, отделяющую его арену от остального мира и исчез в туннеле. В толпе наступила минутная тишина, прежде чем легионеры и граждане, пришедшие посмотреть на битву, разразились аплодисментами, насмешками и другими бессвязными криками. Джейсон никогда не видел, чтобы Первый выглядел настолько униженным, и на этот раз их секция молчала. Для сравнения, Четвертый был на ногах и кричал на Первого, Пятый был рядом с ними. Прошло много лет с тех пор, как Первый понес такую ​​серьезную потерю. Бригада медиков выбежала на поле, подняв Октавиана на носилки, прежде чем вывести его наружу. Лупа скользнула за спину Джейсона и наклонилась рядом с ним. «Персею понадобится компания, — сказала ему Лупа. — Рейна уже собирается его найти. Возможно, она найдет, если будет искать достаточно долго. Я бы посоветовала тебе отправиться в, гм, святилище Нептуна». «Конечно, леди Лупа», — сказал Джейсон, прежде чем развернуться на каблуках, чтобы пойти и найти своего брата. Он видел, как Юлия повернулась, чтобы окликнуть его, но Лупа перехватила ее и покачала головой. Он не слышал, какими словами они обменивались, но и не собирался задерживаться. Он направился прямо к Темпл-Хилл и, к своему огромному удивлению, нагнал Рейну, которая шла в том же направлении. Она резко обернулась, когда услышала, как он приближается, но выражение ее лица смягчилось, рычание сорвалось с ее губ, когда она увидела, что это он. Ни один из них ничего не сказал, когда они подошли к хижине. — Первый этого не забудет, Перси, — донесся из-за открытой двери голос Лейлы. Джейсон удивленно моргнул, но это имело смысл. Она была его секунданткой, и в тот момент, когда он умчался, Тони послал бы ее за ним, или она последовала бы за ним по собственной воле. «И Октавиан станет Авгуром. Что бы ни приказали боги, он затаит обиду, и это может навредить нашей Когорте». Внутри Перси сидел у подножия мраморной плиты, на которой стоял алтарь его отца, спиной к ней и с закрытыми глазами. Лейла стояла перед ним на коленях, обматывая его руки бинтами. — Я в этом не сомневаюсь, — ответил Перси, его голос дрогнул на мгновение, прежде чем он прочистил горло. «Привет, Джейсон. Это Рейна с тобой?» Лейла обернулась, дернувшись от удивления, увидев их там. «Как ты-?» Рейна начала, но Перси оборвал ее. «Я почувствовал запах озона. Это случается только тогда, когда Джейсон встревожен. К тому же, я слышал, как вошли два человека, и только у вас двоих хватило бы смелости последовать за мной после того, что только что произошло». — Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке, — пробормотала Рейна. Лейла скрестила руки на груди. — Он в порядке, — резко сказала она, — я забочусь о нем. «Лупа попросила меня прийти, — сказал Джейсон, вставая между двумя девушками до того, как это могло бы обостриться, — конечно, я бы все равно пришел, но знаешь, когда Лупа отдает приказ…» — В ваших интересах немедленно подчиниться, — сказал Перси с легкой ухмылкой. Он все еще не открывал глаза, как будто боялся того, что увидит, если откроет. «Я в порядке, правда. Я просто…» Он замолчал, борясь со словами. «Лейла, Рейна, не могли бы вы дать мне минутку с Перси?» — спросил Джейсон, хотя его тон не терпел возражений. Обе девушки по-прежнему выглядели так, как будто не хотели этого делать, поэтому он бросил на них быстрый взгляд, и они попятились к храму, закрыв за собой дверь. — Давай, ты же знаешь, я не буду осуждать. — Я не хотел останавливаться, когда остановился, — через мгновение сказал Перси, его глаза распахнулись. «Я хотел продолжать бить его, пока он не сможет больше говорить. Пока он не сможет плюнуть ядом ни в кого, ни в какого бога. Я не хотел, чтобы он покинул арену живым. Знаете, что самое худшее? Все видели, как сильно я его уничтожил, но никто из них не знает, как сильно я сдерживался. Я мог бы закончить тот бой одним ударом. Удушающий захват, на самом деле что угодно, но я этого не сделал. Я хотел, чтобы Октавиан почувствовал страх, настоящийбойтесь, и знайте, каково это — проиграть так сильно, что это все, за что вас будут помнить. Даже если он войдет в историю Легиона как лучший Авгур, который у нас когда-либо был, они все равно будут знать, что он проиграл Сыну Нептуна так сильно, что им пришлось нести его на носилках». Откуда Перси это знал, Джейсон не знал, но это его и не удивляло. Джейсон подошел к Перси, послал быструю молитву Нептуну с просьбой не трогать его и скользнул рядом с ним. — Он так же продолжал просить о пощаде, — продолжил Перси, тупо глядя на противоположную стену. — Я говорил ему драться со мной. Я называл его трусом, я говорил ему, что он не достоин своей божественной крови. …И все равно он только умолял меня прекратить драку, простить его за то, что он сказал. Я не хотел. Я до сих пор не хочу. Я сломал ему нос, челюсть. Он потерял несколько зубов. Может у него зрение испортилось, может нет.Я его уничтожил и мне этого было мало.Наверное, это мой папа во мне.Та разрушительная ярость, которую не остановить, только переждать.А может это от взросления с Гейбом. Он действительно показал мне, что такое гнев». Джейсон не знал, кто такой Гейб, но предполагал, что это не любящий член семьи. Перси, кажется, понял это. — О. Я никогда не говорил тебе о Гейбе, — теперь его голос звучал монотонно. «Он был моим отчимом. Моя мать вышла за него замуж для защиты, по крайней мере, так она говорила. Как объяснила Лупа, смертельная вонь Гейба была настолько сильной, что монстры не могли найти меня. Но он был сам монстром. Не в буквальном смысле, с которыми мы имеем дело. Он бил меня. Сначала не сильно, потому что он все еще пытался убедить мою маму, что он хороший человек, но через некоторое время ему просто стало все равно. Однажды он действительно разозлился и схватился за ремень. Сбил меня с ног и очень сильно хлестал меня по спине. Отсюда шрамы на моем теле. Моя мама… она пришла в ярость, когда позже нашла меня. Схватил меня и улетел. Честно говоря, я мало что помню, но мы оказались в Монтауке до того, как она каким-то образом связалась с моим отцом. Он отвез меня к Лупе, а остальное уже ты знаешь». — Ты… ты разговариваешь со своей матерью? — осторожно спросил Джейсон. — Я понятия не имею, что с ней случилось, — честно ответил Перси, — правда, не знаю. Я пытался выяснить, но ничего о ней нет. Ни номера телефона, ни адреса. Может она даже не жива.» — Боги, Перси, прости, — сказал Джейсон, обнимая Перси за плечи. «Я не знал.» «Я знаю, — ответил Перси, — это… Я знаю тебя уже неделю, Джейсон, но ты член семьи, и ты хороший. Ты, Рейна, Лейла — вы лучше, чем я того заслуживаю. «Меня учили быть убийцей. Солдатом, офицером, кем бы я ни был. Я не питаю иллюзий относительно своей роли здесь, но тебе нужно оставаться таким, какой ты есть, Джейсон. До тех пор, пока тебя считают хорошим, а меня плохим, легион будет счастлив». — А как насчет тебя? — спросил Джейсон, нахмурившись. Он не мог поверить в то, что услышал. Тот факт, что Перси думал, что все его будущее связано со смертью и разрушением, вызывал у него тошноту. — Разве ты не должен быть счастлив? В улыбке Перси не было никаких эмоций. Он был мертв, как чучело Нептуна. «Мое счастье не важно. Легион важен, — сказал его двоюродный брат, — и он должен оставаться таким. Я хотел бы побыть один некоторое время. Мой отец. Это довольно личное дело. «Конечно», Джейсон не собирался давить на Перси. Не прямо сейчас. Не после этого. «Я буду снаружи, когда ты закончишь». — Не трудись ждать, я буду долго, — крикнул Перси через плечо, когда Джейсон ушел. Лейла и Рейна все еще были снаружи, в нескольких футах друг от друга, скрестив руки и глядя друг на друга, но их внимание переключилось на него, как только он вышел наружу. Он лишь изогнул бровь, глядя на них обоих, получив закатив глаза от Лейлы и пожав плечами от Рейны. «Он хочет побыть один, — сказал он им, — вы, ребята, возвращайтесь назад, а я буду рядом, прослежу, чтобы с ним все было в порядке, и ничего не допущу». «Он в моей группе, я подожду его», — упрямо настаивала Лейла. «Нет, не будешь, — сказал Джейсон, глубоко вздохнув, — Перси нужна изоляция и время, чтобы успокоиться. Даже два человека здесь слишком много. Лупа попросила меня присматривать за ним, так что вы можете сказать это Тони, преторам и всем, кто спросит, понятно?» «Понятно», — процедила Лейла, прежде чем развернуться на каблуках и уйти. Рейна задержалась на мгновение, но Джейсон бросил на нее взгляд, и она неохотно последовала за дочерью Цереры. Через минуту или две Джейсон сел и начал ждать. Он пробудет здесь некоторое время.