«Иногда просто необходимо сойти с ума, чтобы привести в порядок чувства»
Как только занятие подошло к концу, усталые студенты подорвались с места и начали покидать аудиторию. Собрав свои вещи, Тэхён уже направился на выход, как от увиденного не смог сдвинуться с места. Смотрящие на него чёрные глаза выражали недовольство. Сложенные на груди руки демонстрировали решимость и преграду для любых отступлений. Чонгук отошёл в сторону и терпеливо дожидался, когда аудитория опустеет. Ради этого разговора он вырвался из собственных занятий, прибежал из другого корпуса сюда, даже переодеться не успел, оставшись в том же медицинском халате, в котором недавно препарировал лягушку. И всё это лишь бы успеть застать Тэхёна, терпеть игнорирование которого больше не находилось сил. После того поцелуя прошла целая неделя. За это время они с Тэхёном толком не общались, ведь кое-кто даже в университет не появлялся, а если и появлялся, то с превеликим успехом избегал встреч. А Чонгук в это время не находил себе места. Его разрывало от нетерпения и желания сделать хоть что-то. Тот поцелуй что-то в нём перевернул. Он не мог думать ни о чём другом, кроме Тэхёна и его сладких губ, испробовать которые желалось ещё не один раз. Тогда, вернувшись домой, он как ненормальный ходил с улыбкой на тридцать два, чем вызвал у родителей и Юнхо недоумение, ведь такого счастливого Чонгука они не видели уже давно. Не совсем удачное знакомство с отцом Тэхёна прибавляло ложку дёгтя в бочку мёда, но даже не это портило настроение. Что по-настоящему огорчало, так это поведение самого Тэхёна. Учитывая, что омега был любителем избегать разговоров, Чонгук предполагал его дальнейшее поведение, но всё равно было неприятно. С подобным он столкнулся впервые. Никто и никогда не игнорировал его. Все только и вешались ему на шею. Но ведь Тэхён не все. Он всегда был особенным. Оставлять всё как есть Чонгук не собирался. Им надо поговорить и поставить все точки на і. Когда аудиторию покидали последние студенты, Тэхён галопом сбежал по лестнице и попытался выскользнуть вместе с ними, но схватившая за запястье рука не позволила осуществить задуманное. И на что он надеялся? Стоило ожидать, что так произойдёт. Как только все ушли, Чонгук подошёл к двери и запер её изнутри. — Вот теперь мы поговорим, — заявил он, довольный проделанной работой. — Для этого обязательно запирать дверь? — буркнул Тэхён, опёршись поясницей о стол. — А как же. Иначе бы ты снова сбежал, как делал это целую неделю. Чонгук подошёл ближе и всмотрелся в хмурое, но по-прежнему красивое лицо. Тэхёна хотелось раззадорить, подразнить, увидеть в его глазах то, что довелось увидеть лишь однажды. Чонгук разместил руки по обе стороны от его бёдер и начал медленно наклоняться. По мере того как между лицами иссякали последние сантиметры, дыхание тяжелело, а сердце гулко билось об соприкасающуюся грудь. Чонгук откровенно наслаждался лихорадочно заблестевшими зрачками и покрытыми алой краской щеками. Именно этого он и добивался. — Будем делать вид, что ничего не было? — смотрел на губы, которые Тэхён неосознанно облизал. Чонгук так сильно по нему соскучился, что держался из последних сил, чтобы не поцеловать. — Судя по твоему поведению, именно это ты и собрался делать. Почему игнорируешь меня? — Я… не… — невнятное бормотание — всё, на что сейчас был способен Тэхён. Он не то, что двух слов связать не мог, даже думать не удавалось. От этой близости плавилось не только тело, что с каждым наполнением лёгких гранатом превращалось в мягкую вату, но и мозг, который при виде этого альфы отключался вовсе. — Не волнуйся. Это всего лишь я, — с хрипотцой шепнул Чонгук. «Да, всего лишь ты, от которого у меня подкашиваются ноги и сводит колена», — думал Тэхён, смотря на эту дьявольскую ухмылку. — Я не игнорировал тебя, — голос прозвучал собрано, но оба знали, что это была ложь. — Да неужели? Поэтому ты не появлялся в университете? Поэтому когда видел меня, сбегал в дальний угол? — Я не ходил в университет, потому что уехал с семьёй в Пусан. У мамы была годовщина. Поездка в Пусан стала глотком кислорода. Возможность увидеть родной город, побывать в знакомых местах, а главное, встретиться с Хосоком — немного спасло от тягостных дум, оставаться наедине с которыми совсем не хотелось. Но при этом делиться ими с кем-либо, даже с близким другом, Тэхён не посмел. А точнее, не захотел. Всё, что произошло между ним и Чонгуком, должно оставаться только между ними двумя. Да и по Хосоку было видно, что он не готов выслушивать его проблемы. В последнее время альфа вёл себя странно и как-то отчуждённо. Будто хотел сказать что-то важное, но никак не решался. Тэхён чувствовал себя перед ним виноватым. Но вместо того, чтобы самостоятельно расспросить, что происходит с другом, снова возвращался к мыслям о Чонгуке. Но и после возвращения в столицу он так и не нашёл в себе силы заговорить с ним. Было до жути неловко. Поэтому, ничего лучшего не придумав, он сбегал от Чонгука как трусливая мышка, продолжая оттягивать неизбежное. — Почему мне не сказал? — Чонгуку бы очень хотелось, чтобы о таки вещах Тэхён рассказывал ему первый. — Ах да, ты же игнорировал меня, — усмехнулся, решив опустить ситуацию. — Как твоя нога? Больше не болит? Тэхён отрицательно мотнул головой и застенчиво отвёл взгляд. — Отлично, — на этих словах Чонгук подхватил его под бёдра и усадил на стол. — Что ты делаешь?! — запищал Тэхён, инстинктивно ухватившись за его плечи. Ответом послужили не слова, а действия. Расположившись между широко разведённых ног, Чонгук притянул омегу к себе и крепко удержал за талию, не позволяя отстраниться. Напрягшись всем телом, Тэхён шумно дышал через нос. Выпутаться из захвата у него всё равно не было возможности. Он и не сильно сопротивлялся. Чонгук склонился ближе, коснулся кончиком носа заалелого ушка, прошёлся по горячей щеке, а затем плавно спустился к точеному подбородку. Вдыхая сладкий цветочный запах и наслаждаясь долгожданной близостью, он жалел лишь о том, что не делал этого раньше. Как он вообще всё это время держался? Как не обнимал его, не целовал, не дышал? Попробовав всё это однажды, он уже не мог остановиться. Тэхёна хотелось ещё и ещё. Точно как наркотик. Как только медовой шеи коснулись горячие губы, Тэхён сжал Чонгука за плечи и пытался заглушить зарождающийся в груди стон. Отпечатывающиеся на коже поцелуи заставили дрожащие ресницы прикрыться, а голову откинуться назад. Тэхён был слишком слаб перед таким. В этих крепких руках он всегда будет таять. От того, как чувствительную кожу начали засасывать в горячий рот и немного прикусывать, он не выдержал и всё же застонал. Собственные ноги непроизвольно сцепились за поясницей альфы и прижали к себе, буквально впечатывая. Тэхён был на пределе. Горячее волнение медленно, но неотвратимо нарастало. Ощущение Чонгука так близко распаляло в теле те самые искры, что оседали внизу живота тугим узлом. Если они продолжат, случится то, чего допускать категорически нельзя. Нет. Нет. Нет. Надо остановиться. Срочно. — Чонгук, прекрати! — резко упёрся ладонями в грудь альфы. — Прекрати? — наигранно удивился. Чонгук всё же немного отстранился, но не настолько далеко — так, чтобы отчётливо видеть оставленный на шее красный след. Хотелось пометить собой каждый участок этой невероятной кожи. Когда-нибудь он точно это сделает. — Помнится, недавно ты просил не останавливаться. Так что я делаю то, что ты мне приказал: не останавливаюсь. Тэхён залился краской сильнее. Твою ж… — То, что было… — Тот поцелуй, — поправил Чонгук. — Называй вещи своими именами. — Хорошо. Тот поцелуй. Он был ошибкой. Мы поддались моменту и… — Ошибкой? Поддались моменту? — Чонгук ожидал подобных слов, но слышать их всё равно было неприятно. Они злили. — Не неси ерунду, Тэхён. А ещё не обманывай самого себя. Ты хотел этого. Если бы нет, не ответил бы мне. Оттолкнул бы. Но ты не сделал этого. — Да, не сделал! Да, я хотел! И что с того? Разве это что-то меняет? — А разве нет? Рассердился не только Тэхён. Чонгук тоже был на грани, но дать негативным эмоциям выход он не мог. Не при этом омеге. — Тэ, — взял мокрую ладонь в свою и переплёл пальцы. Вторая рука легла омеге на щёку и стала её поглаживать. Чонгуку так нравилось касаться его… — Между нами что-то изменилось. И уже давно. Я ведь не один это чувствую, правда? — рука со щеки спустилась к шее. Большой палец прошёлся от выступа гортани и остановился на яремной впадине, ощутив в этом месте сильную пульсацию. — Правда, — с улыбкой ответил за него. Чонгук снова наклонился и собрался поцеловать, но за секунду до столкновения губ Тэхён резко отвернулся, не дав этому произойти. — Почему? «Потому что не хочу влюбиться в тебя по уши», — не открывая век, подумал Тэхён. Хотя, наверное, он уже. Чонгук не собирался сдаваться. Он знал, что Тэхён хотел его. Видел это. Чувствовал. Усилившийся цветочный запах, сбитое дыхание, подрагивающие пальцы, которые до сих пор были сплетены с его. Так почему Тэхён продолжал сопротивляться. Что было не так? Из-за чего? — Всё из-за него? — от пришедшей догадки Чонгук сжал челюсти. — Кого? — Того, кто тебе нравится. Человека, с которым ты не можешь быть вместе. Из-за него ты меня отвергаешь? Сказать, что Тэхён удивился — ничего не сказать. Выходит, всё это время Чонгук думал, что ему кто-то нравится? Да, нравится, но не кто-то, а он сам. Человек, с которым он не может быть вместе, и есть Чонгук. Разве он до сих пор этого не понял? Но Чонгук ясно дал понять, что отношения ему не нужны, у него сейчас иные приоритеты. Тэхён прекрасно его услышал. Тот поцелуй был непозволительной слабостью. Игнорировать было проще, хотя и с этим оказалось не всё так просто. Каждый день он перечитывал их переписки, а ещё заходил на страничку Чонгука и разглядывал его фотографии. Смотрел на него, такого красивого, сексуального, харизматичного и задавался одним и тем же вопросом: а в него вообще возможно не влюбиться? Раньше Тэхён не замечал всей привлекательности альфы, точнее, не придавал ей особого значения. Но узнав его поближе, ему понравилась не только внешность, но и душа. Теперь он понимал всех тех, кто сходил по Чонгуку с ума, ведь сам присоединился к их числу. Но, к несчастью, никому из них ничего не светило, разве что секса на одну ночь. Но Тэхёна такое не устраивало. С Чонгуком хотелось либо всё, либо ничего. «Всё» у них не получится, а довольствоваться чем-то несерьёзным Тэхён не желал. Задумчивость развеял стук в дверь и дёргание ручки. Посчитав, что ему больше незачем здесь оставаться, Тэхён спрыгнул со стола, отряхнул на себе одежду и уже собрался уйти, как Чонгук снова задержал его. — Тэхён? — с затаённой тревогой. Взгляд Тэхёна стал серьёзным, испытующим. Таким, будто заглядывал прямо в душу. От этого Чонгуку стало не по себе. — Чонгук, что ты от меня хочешь? — вопрос не с упрёком, не со зла. Вопрос, с надеждой получить один конкретный ответ. Тот, который он втайне загадал и который, к сожалению, так и не услышал. Затянувшуюся тишину Чонгук не разорвал ни единым словом. Он попросту не знал, что ответить. Идя к Тэхёну на разговор, он не подумал о главном: а чего он сам от него хочет? Что ему нужно от омеги? Да, Тэхён ему нравился, но что дальше? Переспать? Но с Тэхёном хотелось чего-то большего, нежели какой-то секс. Отношения? Но Чонгук не готов к ним. Дверь открылась со звонким щелчком, но выйти из аудитории Тэхён не сумел. Застыв на пороге, он смотрел на две пары глаз, что глядели на него с ответным удивлением. — А почему ты здесь заперся? — недоумённо спросил Сокджин. Не удосужившись ответить, Тэхён обошёл их и быстро скрылся за поворотом коридора. Когда за ним вышел Чонгук, растерянность достигла предела. — Не понял, а что вы делали вдвоём? Чонгук кинул беглый взгляд на стоящего напротив омегу, в глазах которого уже стояли слёзы, и также молча ушёл. — Бэк, ты что-нибудь понял? Говорить Бэкхёну не давал застрявший в горле ком. А ещё замеченный на смуглой коже засос. Больно. Почему так больно? — Эй, ты меня слышишь? — обеспокоенно обратился к нему Сокджин. — Что с тобой? — Всё хорошо, — натянул неестественную улыбку. — У меня ещё одна лекция, потом поедем на работу, да? — Конечно. Я же обещал подвозить тебя. — Спасибо за это. Тогда я пойду, занятие должно скоро начаться. Бэкхён прошёл в аудиторию, а за ним начали подтягиваться и остальные студенты. Сокджин, которому в ожидании Бэкхёна нужно было убить полтора часа, остался наедине со своими догадками. Подозрения всплыли быстро, но это казалось бредом. Или нет.***
Актовый зал постепенно наполнялся людьми. Здесь присутствовали студенты, преподавательский состав и, конечно же, самые важные гости долгожданного мероприятия — представители музыкальных лейблов, что собрались для поиска молодых талантов и будущих звёзд. — Чёрт, я так волнуюсь, — Чимин потирал мокрые ладони и взволнованно следил за собирающимися людьми. Он так долго ждал этого дня, что сейчас боялся поддаться панике и облажаться. — Всё будет хорошо, — пытался подбодрить его Тэхён. — Ты столько репетировал. Уверен, ты отлично выступишь. Они стояли у входа и терпеливо ожидали начала. Остальных членов компании пока не наблюдалось, но вскоре они должны подойти, так как поддержать Чимина вызвались все. — Юнги тоже придёт? — Не знаю. Я звал его, но что-то не вижу его, — Чимин взглянул на экран мобильного и разочарованно выдохнул. — И на сообщения не отвечает. Может, случилось что? — Опаздывает, наверное, — предположил Тэхён. — Так что у вас? Ты признался в своих чувствах? — Тшш! — Чимин приложил палец к губам, будто в этой суматохе их кто-нибудь подслушивал. — Не признавался я ни в чём. Да и не буду. — Почему? — Потому что не нравлюсь я ему, вот почему. — Интересно, с чего такие выводы? — хмыкнул Тэхён, сложив руки на груди. — Может из-за того, что он с тебя глаз не сводил, когда мы были в зале? Или при любой возможности хотел прикоснуться к тебе? — Что ты такое говоришь! — вспыхнул Чимин. — Не было такого! Тебе показалось. — Поверь, не показалось. Ты ему нравишься. Но вот Чимин так не думал. Он был уверен в своей безответной симпатии. Ну не видел он от Юнги того же. Либо из-за своей неуверенности отказывался замечать. — Ты лучше скажи, что у тебя с Чонгуком? — вот этот вопрос интересовал не меньше. — Ты о чём? — Тэхён сделал вид, будто ничего не понял, но в мыслях начал перебирать варианты того, как бы отмазаться. Кажется, Чимин начал что-то подозревать. — Не придуривайся. Я же вижу, что между вами что-то происходит. У меня, конечно, есть некоторые догадки, но может, первым поделишься? Пиши пропало. Если Тэхён откроет рот и попробует заговорить, точно начнёт заикаться. Вразумительного ответа не находилось. Да и что он мог сказать? Он и сам не знал, как обозначить возникшие между ними отношения. Отношения? Какие, к чёрту, отношения. Это даже не интрижка. С последнего их разговора ничего особенного не изменилось. Тэхён как избегал его, так и продолжал это делать. Но и Чонгук больше не бегал за ним и не пытался вывести на разговор. Ходил целыми днями загруженный, ни с кем не контактировал, предпочитая отмалчиваться. Признаться, это немного расстраивало. Или не немного. По сути, Тэхён и добивался этого, но в глубине души теплилась надежда, что Чонгук что-то сделает. Или скажет. Или подаст хоть какой-то знак. Но ничего не происходило. И это почему-то расстраивало. — Ничего между нами не происходит, — эти слова дались тяжело. — Тебе показалось. Его поникшее состояние не осталось незамеченным. Чимин наблюдал подобное не только у Тэхёна, но и у Чонгука, с которым происходило тоже непонятно что. — Я тебе не верю, — без каких-либо сомнений заявил он. — Ты и Чонгук, вы оба что-то скрываете. И как бы вы это не утаивали, я всё узнаю. Чимина окликнули из группы, с которой он должен сегодня выступать, поэтому ему пришлось оставить Тэхёна, напоследок сообщив, что это не последний разговор на эту тему. Но Тэхён был убеждён в обратном, потому что добавить ему было нечего. Между ним и Чонгуком ничего нет и не будет. Он уже всё для себя решил. Долго в одиночестве стоять не пришлось, но подошёл к нему не тот, кого хотелось увидеть на самом деле. Давон, нацепив милую улыбку, с ходу начал засыпать надоедливыми комплиментами, от которых Тэхёна уже тошнило. — Ты потрясающе выглядишь, — с интересом оглядывал действительно красивого омегу. Не раскошелившись на ответ, Тэхён развернулся, чтобы уйти, как в спину всполошено донеслось: — Тэхён, подожди! Тэхён сложил руки на груди и без какой-либо заинтересованности предоставил ему шанс высказаться, заранее предугадывая, о чём будет идти речь. — Тебе ещё не надоело отшивать меня? — Очень надоело. Так что, будь добр, лиши меня возможности делать это снова и просто отвали. — Не отвалю. Сколько мне ещё извиняться, чтобы ты простил меня? Да, я вёл себя как мудак, но я же исправляюсь. Человечность Давона пугала. У него случаем не раздвоение личности? Тэхён не верил ни единому его слову. А нездорово расширенные зрачки особенно не внушали доверия. — Слушай, я не знаю, что ты задумал, но я не хочу иметь с тобой дело. Неужели я не понятно объясняю? Оставь меня в покое. — Я оступился один раз. Неужели я не заслуживаю на прощение? — Господи… — мученически застонал. Как горохом об стену. — Всего одно свидание. Если разочаруешься во мне, я отвалю. — Ты меня разочаровал ещё с первой встречи. Вряд ли у тебя получится меня переубедить. Взгляд Давона скользнул за спину Тэхёна, встретивши там разъярённые глаза. Губы расползлись в злорадной ухмылке. И всё-таки он не прогадал. Он на верном пути. — А ты дай мне шанс. Или только Чонгук достоин вторых шансов? — Что? — упоминание одного имени мигом отрезвило. — Неважно. Так что, сходишь со мной на свидание? — Нет! — раздражённо выпалил Тэхён. Он развернулся, намереваясь уйти, но так и замер, не сдвинувшись с места. В нескольких шагах от них стоял Чонгук. Он выглядел злым. На скулах ходили желваки, губы сжались в полоску. От его испепеляющего взгляда становилось не по себе, но даже так Тэхёну не хотелось разрывать с ним зрительного контакта. За эти дни он настолько истосковался по нему, что готов был лицезреть любые эмоции, даже такие. Пересилив себя, Тэхён всё же двинулся в сторону толпы, стремясь скрыться за дверьми актового зала. Свободных мест осталось не так много. Выбрав то, которое находилось в середине, Тэхён уселся на бархатное сиденье и приготовился ждать. Скоро всё должно начаться. Боковое зрение зацепило рядом присевшего человека. В нос забился знакомый аромат, что с недавнего времени начал сводить с ума. Тэхён знал, кто к нему подсел, но это не помешало обернуться и посмотреть на него ещё раз. Чонгук сегодня был по-особенному красив. Прямые брюки, чёрная атласная рубашка, пиджак с мерцающими вставками — всё это выгодно подчёркивало каждую деталь его невероятного тела. Засмотревшись, Тэхён ненароком столкнулся с альфой взглядами. Чернота этих глаз поглощала, и как с ней бороться, он понятия не имел. Свет в зале погас. Белые софиты осветили огромную сцену, создавая островок света в полутьме. Разговоры затихли. Трепетное ожидание затаилось в каждом присутствующем. Кулисы приоткрылись, и на сцене появился человек, что начал пламенную речь. После прозвучавших поздравлений ректору и бурных аплодисментов вышли музыканты. Зазвучали ударные, за ними клавишные, а после звонкая гитара. Чимин, стоя посередине, держал в руках хромированный микрофон и с прикрытыми веками исполнял песню. Голос звучал столь потрясающе, что зал буквально затаил дыхание. Мелодичная музыка становилась всё увереннее, а ноты тянулись всё выше. Софиты медленно задвигались, а на сцену пустили лёгкий дым, делая образы выступающих по-настоящему волшебными. Внимательно следя за выступлением, Тэхён упустил момент, когда лежащей на подлокотнике руки коснулось что-то тёплое. Взгляд осторожно опустился вниз, найдя там покоившуюся поверх его ладони другую. Мгновение застыло, когда пальцы ласково, почти невесомо пробиралась между его, смыкая со своими. С лёгких Тэхёна начали выкачивать весь кислород, ибо задышал он с трудом. Зачем Чонгук всё это делал? Для чего? Призрачная надежда сейчас могла сделать больно потом. Если Тэхён хоть на секунду поверит, хоть на мгновение представит — обратного пути уже не будет. Он и так больше не мог затыкать эти чувства, что с каждым днём разрастались в какие-то немыслимые размеры. Что же Чонгук с ним делал… Тэхён точно был под влиянием заклинания, когда согнул свои пальцы и полностью соединил их руки в замок. Сплетённые ладони так идеально подошли друг к другу, словно два кусочка пазла. Пусть. Всё потом. А сейчас он ещё раз посмотрит на Чонгука и как следует запомнит этот момент. Он так сильно ему нравился. Тэхён так сильно был влюблён. До самого конца мероприятия Чонгук так и не отпустил его руку, делясь своим теплом и согреваясь другим. Сегодня он скажет Тэхёну всё то, что должен был сказать намного ранее.***
Как только последние выступающие скрылись за кулисами, а в зале включили режущий глаза свет, Тэхён подорвался с места и поспешил покинуть просторное помещение, в котором катастрофически не хватало воздуха. Выбежав на улицу, он зашёл за угол и дрожащими руками начал шариться по карманам в поисках сигарет. Казалось, если сейчас он не наполнит лёгкие горьким дымом, потеряет сознание. Зажечь огонь с первого раза не удалось — мокрый палец то и дело соскальзывал. Когда кончик сигареты, наконец, зардел, он начал делать быстрые затяжки, как можно больше поглощая в себя никотина. Ну зачем? Зачем он поддался своей слабости? Как теперь смотреть ему в глаза? Как скрывать горящие чувства в собственных? Неподалёку звучали чужие голоса и громкий смех. Постепенно люди покидали стены университета. Тэхён, не желая никого ни видеть, ни слышать, стоял одиноко в полутьме и продолжал поглощать едкий дым, что никак не приносил желаемого успокоения. Вдруг позади послышались шаги. С каждой секундой они становились всё чётче и ближе. Тэхён застыл. Ему и оборачиваться не нужно, чтобы понять, кто стоял у него за спиной. Этот запах он узнает из тысячи. Спины коснулась твёрдая грудь. На живот легла тёплая ладонь, прижимая в тело позади. Запястье с держащей между пальцев сигаретой ловко перехватили. Робко повернувшись, Тэхён с замиранием следил, как Чонгук медленно сокращал между ними и так мизерное расстояние. Он, не сводя с него взгляда, прижался губами к фильтру и втянул никотин в лёгкие. Перед выдохом вторая рука схватила омегу за подбородок и притянула к себе. Приоткрытых губ коснулась тёплая волна выпущенного изо рта дыма, оставляя на них горьковатый след. Смотрящие на него чёрные глаза горели. Пожирали. Будоражили каждый волосок и нерв. Нет. Он определённо не мог с этим бороться. Выбросив сигарету, Чонгук развернул Тэхёна к себе и крепко окольцевал его талию, прислоняясь лбом ко лбу. Сгустившиеся запахи проникали в каждую клеточку и поглощали разум. Разделённое дыхание на двоих порождало скребущееся под кожей желание. — Знаешь, что я думаю каждый раз, когда смотрю на тебя? — с придыханием и не отводя взгляда от желанных губ. — Я думаю, где же ты был раньше? Почему мы встретились только сейчас? Я скажу глупость, но мне бы хотелось знать тебя чуть ли не с детства. Чтобы я имел возможность увидеть каждый момент из твоей жизни. Чтобы разделить с тобой все-все пережитые эмоции, — произнесённое не шло с головы, не поддавалось раздумьям. Оно было от чистого сердца. — Ты спрашивал, что я хочу от тебя? — Чонгук поднял голову, чтобы следующие слова сказать глядя в глаза. — Тебя. Я хочу тебя. С тобой. Извини, что тогда ничего не ответил. Я так растерялся. А ещё запутался. Всё это происходит со мной впервые. Эти чувства такие новые, непонятные. Но мне нравится. И ты тоже мне нравишься. Ты так сильно мне нравишься. Просто позволь быть рядом. Не отталкивай, прошу. У Чонгука было достаточно времени, чтобы разобраться в себе и понять одну простую вещь: ему нужен Тэхён. Не как друг, разумеется, а как омега. Его хотелось себе. Всего и без остатка. До недавнего времени Чонгук не задумывался об отношениях, твердя самому себя, что они ему не нужны. Да, это действительно так. Но сейчас, находясь рядом с Тэхёном, прикасаясь к нему, вдыхая его запах, он готов пойти наперекор своим принципам. Готов попробовать. Только с ним. Когда он влюбился в него? Он и сам не понял. Может, это случилось тогда, когда Тэхён заболел и всё, что хотелось, так это укутать его, такого беззащитного и до невозможности милого, заботой и теплом. Или тогда, когда ненароком услышал его невероятный голос в музыкальном зале. Чонгук по сей день пересматривал то видео, не скрывая восхищённой улыбки. А может, всё случилось намного раньше, ещё на вечеринке, когда Тэхён сказал такие важные для него слова. Уже в тот момент он отчётливо понял, что этот человек станет для него кем-то особенным. Но Тэхён молчал. Смотрел в упор, гипнотизировал и молчал. У Чонгука защемило под сердцем. Неужели откажет? Но ведь он тоже что-то чувствовал. Чонгук был уверен. — Пожалуйста, не молчи, — заправил прядь ему за ушко, как всегда любил это делать. Голос звучал сорвано. — Скажи хоть что… Тэхён не дал ему договорить. Он схватил Чонгука за воротник, притянул к себе и впился в губы поцелуем. Тормоза сброшены. Всё идёт по наклонной. Так пусть этот омут затянет его на дно и никогда не выпускает наружу. Распахнув глаза, Чонгук несколько мгновений ничего не делал, пытаясь осознать, что происходит. Тэхён его целует. Сам. Он ластился ближе, хватался руками за шею и ненастно упивался его губами. Когда до затуманенного феромонами мозга наконец-таки это дошло, Чонгук, больше не сдерживаясь, самозабвенно поцеловал в ответ. Губы жадно сминали другие, мокрые языки сплетались всё глубже, будто пытались поглотить. Тела прижимались друг к другу вплотную, не оставляя между собой ни миллиметра пространства. Горячие ладони блуждали по спине, бёдрам, ягодицам. Плавили каждый участок кожи, скрытый под слоем одежды. Пытались добраться до самых потаённых участков. Чонгук отодвинул Тэхёна к стене, сцепил оба его запястья рукой и зафиксировал над головой. Песочную шею начали выцеловывать, вылизывать, рассыпать по ней багровые отметины, которые вскоре превратятся в засосы. По мере того как губы покрывали кожу мокрыми поцелуями, смакуя её сладкий вкус, клыки обдало пульсирующей болью. Зубы грозились вот-вот впиться в изгиб шеи и прикусить так, чтобы оставить метку. Чонгук ещё никому не хотел её поставить, никто не вызывал в нём такого желания. А Тэхён вызывал. Он слишком много всего вызывал. Но как бы не хотелось пустить в жилы свой запах, пометить собой, чтобы каждый знал, чей этот омега, Чонгук не сделает этого. Не сейчас. Губы снова впились друг в друга. Поцелуй становился всё быстрей, напористей, страстней. Вздохи тяжелели, приглушённое мычание пускало оседающую внизу животу вибрацию. Чонгук, контролируемый неведомым желанием, просунул колено между мелко дрожащих ног и намеренно проехался бедром по возбуждению. Послышался первый стон: протяжный, сладкий, требующий большего. От мысли, что Тэхён тоже его хотел, то хрупкое и трепетное, что с недавних пор поселилось в душе Чонгука, расцветало душистыми бутонами. От переполняющего счастья хотелось закричать. Теперь он точно не отпустить от себя источника своей радости. Теперь его ничто не остановит: ни протесты Тэхёна, ни неопознанный соперник. Потому что Чонгук знал, что это взаимно. И он сделает всё, чтобы так было… всегда? Да, всегда. Когда бедро вжалось в пах плотнее, под зажмуренными глазами вспыхнуло что-то яркое. Наверное, это был фейерверк, сотканный из окрыляющих чувств. Не только тех, что вызывали плотское желание, но и тех, что заставляли каждый раз задерживать дыхание и глупо улыбаться. Влюблённость называется. И плевать, что будет завтра или через полчаса. В эту секунду Тэхён точно знал, что влюбиться в Чонгука — самое правильное, что случалось с ним за всю жизнь. Тэхён подался вперёд и самостоятельно проехался по ноге, желая получить больше трения. Ему было мало. Он хотел куда большего. Чонгук, будто прочёл его мысли, подхватил его под ягодицы и вжался собственным возбуждением. Омега тут же обвил его ногами и вцепился руками в отросшие волосы, оттягивая их. Не разрывая до безобразия пошлого поцелуя, бёдра инстинктивно задвигались, имитируя толчки. Пах сладко проезжался о чужой и посылал по телу приятные импульсы, ноя от предвкушения чего-то большего. Того, что бы удовлетворило обоих. Поступательные движения начали сменяться быстрыми и резкими. Губы уже не целовали, а по-настоящему терзали, по неосторожности задевая острыми зубами. Нежная кожа царапалась, а проступившая кровь смешивалась со слюной, оседая на языке металлическим привкусом. Тэхён больше не мог терпеть. Ещё немного — и он взорвётся. Руки второпях потянулись к ремню альфы, намереваясь расстегнуть его и сделать то, что безумно хотелось. Но Чонгук перехватил тянущиеся к нему запястья, не позволяя осуществить задуманное. — Подожди, — со сбитым дыханием зашептал он. — Нам незачем спешить. — Я не могу больше ждать, — Тэхён бегло облизался, глотая собственные вдохи. — Я хочу тебя. Чонгук и сам был на пределе. Лёгкие не успевали снабжать организм кислородом, заставляя давиться собственной слюной и застоялым воздухом. Внизу всё горело, скручивало. Возбуждённый член неприятно упирался в ширинку, побуждая заменить эти дискомфортные ощущения чем-то более приятным. Терпение было на исходе, напряжение на пике, а желание ощутить кожу к коже на пределе. Сдерживать себя было невозможно. Чонгук отпустил руки Тэхёна, тем самым дав безмолвное согласие. Послышался звон пряжки, а за ним звук расстёгивающейся молнии. Длинные пальцы без промедления проникли под резинку белья и обхватили возбуждённый член. Одно прикосновение — и с губ альфы сорвался сдавленный стон. Напряжение наросло не только ниже пояса, но и в каждом мускуле. Ладонь неспешно задвигалась вверх-вниз, слегка сжимая горячую плоть. С каждым движением член в руках становился горячей, влажней, твёрже. А Чонгук рассыпался искрами наслаждения. Ещё никогда он не получал столь приятных ощущений. Никогда не стонал кому-то в губы и не делился последними остатками воздуха, тающими в чужом рту. — Да, вот так, — рвано шептал он, когда большой палец накрыл текущую головку и нажал на неё, растирая проступившую смазку. — Ещё, Тэ. Быстрей. Видеть Чонгука таким Тэхёну ещё не доводилось. Осознание, что именно он был причиной его сбитых стонов, он доводил его до исступления, приносило особое удовольствие. Хотелось быть единственным, кто имел над ним такую власть. Рука со влажным звуком задвигалась быстрей. Пальцы сжали член плотней, ощущая на нём каждую венку и нерв. Чонгук уже видел приближающиеся вспышки перед глазами, но перед тем как дойти до пика и получить желаемое удовольствие, он хотел подарить Тэхёну его первым. Поудобнее перехватив омегу под бёдра, Чонгук упёрся кулаком в стену, а второй рукой потянулся к пуговице на брюках, расстёгивая её. Бегунок молнии издал характерный вжик. Татуированная рука проникла под влажное от смазки бельё и заскользила по горячему члену. От этого прикосновения Тэхён дёрнулся и громко вскрикнул. — Тшш, мой хороший, — коснулся своими губами его. — Не шуми. Затыкать эти сладкие стоны не хотелось до стиснутых зубов, но их правда могли услышать. А прерываться не желал никто. От этого момента они возьмут сполна. Чонгук ещё услышит, каким Тэхён бывает громким. Увидит, как он мечется по постели и кричит до сорванного голоса, прося ещё и ещё. Он обязательно дождётся этого. Теперь-то он никуда его от себя не отпустит. Теперь Тэхён только его. Тэхёну было тяжело себя сдерживать. Стоны глушились сомкнутыми губами, но даже так из горла вырывалось жалобное мычание, говорящее о том, как ему было хорошо. Между ягодицами давным-давно было мокро. Липкая смазка стекала по бёдрам и пачкала штаны. Внезапно Чонгук пододвинулся ближе и обхватил и свой член, соединяя его с омежьим в незамкнутое кольцо. Кожа к коже, как он и хотел. Тэхён, будто только этого и ждал, не удержался от раскатистого стона. Твёрдые, истекающие смазкой члены тёрлись друг о друга с хлюпающим звуком, ещё больше возбуждая и распаляя. Покрытые испариной тела сгорали от страсти и сумасшествия, что захватили их разум. Пах сладко горел от приближающейся разрядки. Нарастающее напряжение говорило о том, что вот-вот — и они достигнут этой безумной грани. — Тебе нравится? — Чонгук с упоением смотрел на стонущего омегу, не веря, что всё это происходит в действительности. Ответом послужило невнятное мычание вперемешку с жалобным хныканьем. От переизбытка эмоций Тэхён не мог связать и двух слов. Для него всё вокруг размылось, стало неважным и таким неприметным. Сейчас главное находится рядом с Чонгуком, в его сильных, крепких руках. Вдыхать его запах, ощущать бешено колотящееся сердце и влажную ладонь там, внизу. Губы, истосковавшись друг по другу, столкнулись снова. Поцелуй вышел глубокий, мокрый, жадный. Из-за того, что они не успевали глотать слюну, она тягучей струйкой стекала по подбородку и скапывала за воротник рубашки. Собственное тело, одновременно напряжённое и обмякшее, не удерживало Тэхёна. Руки обвили шею альфы крепче, а нос уткнулся в запаховую железу, шумно вдыхая насыщенный запах граната. Пальцы вплелись во вьющиеся от пота волосы и сжали их в кулак. Губы припали к чувствительному месту под ухом, одаривая его обжигающими поцелуями и острыми прикусываниями. Чонгук быстро водил ладонью от основания до покрасневших влажных головок, задевая на них чувствительную уздечку. Из сомкнутых зубов вырывалось шипение. Как бы не хотелось быть нежным и аккуратным, но вожделение, такое сильное и нестерпимое, превозмогало. Сладко было не только от разливающегося экстаза внизу, но и от звучащих прямо над ухом стонов. Голос омеги всегда сводил Чонгука с ума, но эти стоны, бархатные, глубокие, пробирающиеся до костей, делали с ним что-то невообразимое. Это было не просто плотское наслаждение, а настоящая эйфория. Та, от которой бешеный ритм пульса оседал на кончиках пальцев, позвоночник натягивался струной, а колющие импульсы разносились по всем клеточкам. В этом безумии неожиданно всплыла такая ясная мысль: отныне Тэхён будет стонать только для него. Чонгук будет единственным, кто будет лицезреть его в такие моменты. Толкаясь в чонгукову руку и подстраиваясь под его бешеный темп, Тэхён чувствовал, как подступал оргазм. Пальцы на ногах поджались. С зажмуренных до боли глаз потекли слёзы. Считанные секунды — и замершее на пике тело подкидывает, словно от удара тока. Ногти впились альфе в затылок и проехались по нему обжигающими красными полосами. Зубы впились в изгиб шеи, глуша громкий стон. Тэхён кончал ярко, густо, со звучным мычанием и пульсацией в висках. Чонгук еле-еле держался на подкашивающихся ногах. Не отпуская истекающего спермою члена омеги, он делал последние движения и доводил себя до разрядки. Толкнувшись в кулак последний раз, его, наконец, накрыл оргазм. Голова откинулась назад, а с губ сорвался гортанный стон, растворившийся в едином имени: — Тэхён… Выходящая толчками сперма перемешивалась со спермой омеги и размазывалась по всей длине. Оргазм был ярким до мерцающих бликов, долгим до потери ориентации во времени и пространстве. Зажатые в руке члены горячо пульсировали и испускали из себя последние капли. Тело, достигнув наивысшей точки удовольствия, накрыло долгожданным изнеможением. В накалённом воздухе повисла тишина, разбавляемая учащённым дыханием двоих удовлетворённых людей. Ещё ни одному из них не было так хорошо, как сейчас друг с другом. Сколько прошло времени — неизвестно. Тэхён отлип от зацелованной шеи и сквозь поволоку взглянул на Чонгука. Одежда измялась и испачкалась белёсыми пятнами. Но никого это не волновало. Оба неотрывно смотрели друг на друга и надёжно сохраняли случившееся в памяти. Момент страсти постепенно развеивался. Чонгук пришёл в себя первым. Он опустил Тэхёна на ноги и потянулся к своим брюкам, намереваясь застегнуть их, но вдруг Тэхён перехватил его руку. Чонгук с замиранием смотрел, как испачканные их общей спермой пальцы поднеслись к раскрасневшимся и опухшим от долгих поцелуев губам. Невесомый поцелуй оставил на вишнёвых устах влажный блеск, но затем начало твориться то, что выбило из Чонгука весь воздух. Тэхён, погрузив один палец в рот, прошёлся влажным языком вокруг него и начал слизывать солоноватые капли. Сомкнувшиеся в идеальную «о» губы медленно заскользили по всей длине. Голова начала опускаться вниз, погружая палец полностью в рот. Тэхён брал глубоко, до самого основания и задевающих гланд. Взгляд из-под опущенных ресниц был разморенным, томным, завлекающим. От собственных действий омега начал тихонько постанывать и снова заводиться. Самозабвенно смотря на невероятно сексуального Тэхёна, творившего с ним невообразимые вещи, у Чонгука дёрнулся кадык. Поддавшись этой сладостной пытке, он самостоятельно просунул в рот ещё один палец и надавил ими на язык, проталкивая внутрь. По подбородку побежала вязкая слюна, губы сомкнулись плотнее. Тэхён двигал головой вверх-вниз, упираясь саднящим горлом в кончики пальцев. В уголках глаз скопились слёзы, от нехватки воздуха вырывалось жалобное мычание. В этот момент фантазия Чонгука заиграла другими красками. Вместо пальцев он видел кое-что покрупнее, что Тэхён будет вылизывать также жадно, как делал этот сейчас. А своим пальцам он найдёт иное применение и даже знал какое. Но всё это пока останется лишь в его фантазиях, потому что спешить Чонгук не собирался. Их первый раз должен быть идеальный. Блестящие от слюны пальцы покинули рот омеги с пошлым чмоком. От нехватки воздуха и нового прилива возбуждения Тэхён судорожно хватал ртом воздух, оперевшись о прохладную стену позади. Чонгук протянул рукав своего пиджака к его лицу и аккуратно вытер мокрые губы и подбородок. На этот жест Тэхён усмехнулся. Даже в такие моменты альфа проявлял заботу. Кое-как приведя себя в порядок, напряжение и страсть окончательно покинули, уступая место нежности и любованию. Теперь перед Чонгуком стояла не огненная бестия, что ещё минуту назад могла поглотить одним взглядом. Перед ним стоял засмущавшийся цветочный мальчик, с растрёпанными во все стороны волосами и стыдливо отводящими глазами. Воцарившуюся тишину внезапно нарушил неизвестный шорох. Обеспокоенный взгляд нырнул за широкую спину. На секунду Тэхёну показалось, что в темноте мелькнула чья-то тень. — Всё хорошо? — поинтересовался Чонгук, заметив, что-то неладное. — Да, — снова вернул взгляд на альфу. Возможно, всего лишь блики фонарей. «Да» показалось Чонгуку неуверенным. И это не устроило. — То, что только что… Ты ведь не жалеешь? — Чонгук надеялся, что случившееся было не на адреналине. Хотелось, чтобы всё это было по-настоящему. С чувствами. — Нет, — успокоил его Тэхён. — Мне было хорошо с тобой. Очень, — и в знак подтверждения приластился к нему с объятиями. — И мне. Мне тоже было с тобой хорошо. И говорил Чонгук отнюдь не о физическом удовольствии. С Тэхёном не то что лучше всех, с ним совсем всё по-другому. Иные ощущения. Просто ощущения. Из-за того, что Чонгук испытывал к нему чувства, всё воспринималось иначе. Будто то, что было до — фальшивка, не требующая должного внимания. А сейчас всё ощущалось так… правильно. Тэхён здесь, рядом с ним. Чонгуку большего и не надо. — Больше не убежишь от меня. Не позволю, — и крепче сжал в объятия, будто Тэхён собрался уходить. — И не собирался, — разнежено замурлыкал, кутаясь в тёплых руках. Мыслей о побеге точно не наблюдалось. — Я провожу тебя домой, хорошо? — ласково потёрся кончиком носом о его. Чонгук не верил, что всё это взаправду. Давно он не чувствовал себя настолько счастливым. А чувствовал ли? Всего-то требовалось присутствие одного неугомонного омеги, который перевернёт его жизнь. Но вспыхнувшая в памяти нахальная улыбка и злорадные глаза испортили весь настрой. — Почему ты не сказал, что Давон всё ещё донимает тебя? — от убаюканного голоса не осталось и следа. — Ты серьёзно хочешь сейчас о нём поговорить? — Тэхён неприятно поморщился от одного его упоминания. — Что он от тебя хотел? — Чонгук не поддался просьбе. — Ничего особенного, — под испытующим взглядом Тэхён сдался. — Пытался уломать на свидание. — Вот ублюдок! — Чонгук, послушай, — Тэхён взял его лицо в ладони и приблизил к себе. — Тебе незачем волноваться. Он увидит, что ничего не добьётся и сам отстанет. Чонгук всем нутром чувствовал, что Давон что-то задумал. Что ему надо от Тэхёна? Почему постоянно цеплялся к нему? А может, дело не в омеге? Может, таким способом он хотел насолить Чонгуку? И, признаться, у него это получалось. Только за что? Неужели за тот случай на вечеринке? Бред какой-то. — Тэхён, пожалуйста, будь осторожен. У этого типа непорядки с башкой. Он может всё что угодно сделать. — Я буду осторожен. Обещаю, — сказал то, что хотел услышать Чонгук. Развивать эту тему дальше не было никакого желания. Дабы развеять негативный настрой, Тэхён чмокнул его в губы и взял за руку, переплетая пальцы. С лица не сходила смущённая, но такая счастливая улыбка. Сегодняшний день стал для них переломным. В хорошем смысле этого слова.***
Сбегая вниз по лестнице, Чимин в который раз набирал один и тот же номер, но трубки не поднимали. После выступления он хотел увидеться с Юнги, но среди присутствующих его не обнаружилось. Чимин успел заметно расстроиться, подумав, что у альфы накопилось много дел, из-за которых он и не смог прийти. Но когда на телефон пришло сообщение, где излагались истинные причины отсутствия, он, не дожидаясь результатов немаловажного для него события, стремглав сорвался к нему. В этот момент хотелось быть рядом с Юнги. — Чимин! — окликнул басистый голос позади. — Подожди! — Намджун, мне некогда! — Чимин даже не обернулся. Ему срочно нужно на выход. Намджун широкими шагами преодолел между ними расстояние и за плечо обернул омегу к себе. — Куда ты так спешишь? — К Юнги. От одного имени у Намджуна кольнуло в груди. За тот случай Чимин так и не простил его. Отношения между ними не наладились, но он не терял надежды вернуть доверие омеги. И если посчастливиться, ещё и завоевать его сердце. Когда-нибудь. — Тебе нужно дождаться результатов, — спокойно сказал Намджун, старясь не давать волю эмоциям. — Какой в этом смысл? Я и так знаю, что не пройду. — Пожалуйста, останься и подожди немного. — Я не могу ждать. Мне нужно к Юнги. Чимин развернулся, но Намджун снова задержал его. — Ты так долго ждал этого дня, чтобы сейчас просто уйти? Чимин, я не узнаю тебя. «А ты никогда меня не знал», — как самая банальная очевидность пронеслось в голове. — Мне правда нужно идти. Сейчас это намного важнее всего остального. — Что-то случилось? — настороженно спросил Намджун. Чимин издал протяжный вздох. — Маме Юнги стало плохо. Он уехал к ней, а я еду к нему. Если ты ещё окончательно не лишился человечности, то отпусти меня. На прослушивание меня всё равно не возьмут, я и так это знаю. — Тебя возьмут. — Твоей веры в это недостаточно, так что… — Я это знаю, — Намджун не планировал раскрывать все карты, но деваться некуда. — Тебя возьмут на индивидуальное прослушивание. Даже больше: с тобой готовы подписать контракт о дальнейшем обучении в их музыкальном агентстве. Тот год, что ты проучился в университете тебе засчитают как год стажировки. Я обо всём договорился. — Что? — всё, что смог выдавить Чимин. — Я же знал, как для тебя это важно. Как ты хотел этого. Ты прекрасно выступил, но, Чимин, давай смотреть правде в глаза. Ты сам говорил, что тут либо через связи, либо через деньги. Так уж устроен мир. Вот я и договорился с главным. Заплатил ему, чтобы на тебя обратили внимание. В сгустке эмоций одна выделялась отчётливее всех — разочарование. Получается, за деньги можно решить любой вопрос? И плевать на изнурительные репетиции, потраченное время и силы? Пара купюр — и дело в шляпе? Надо же, как легко. — Если бы ты не заплатил, меня бы взяли? — голос прозвучал тихонько. Слезливый взгляд направился в пол. — Я не знаю, — честно ответил Намджун. — Ты же понимаешь, что не один такой. Конкуренция огромная. Остальные тоже хотят следовать цели. Но достигают её далеко не все, только самые изворотливые. В этом деле, к сожалению, одного таланта может оказаться недостаточно, — Намджун подошёл ближе и со всей осторожностью взял Чимина за руку. За ту самую, которую однажды так глупо и неосторожно повредил. На этот раз Чимин его не оттолкнул. — Пожалуйста, не растрачивай этот шанс. До оглашения результатов осталось немного. Потом я сам отвезу тебя к Юнги, хорошо? В Чимине боролось две противоположности: одна рвалась к находившемуся в другом городе Юнги, вторая — к своей мечте, которая была на ладони. Оставалось только сжать её в руках. Что же выбрать? Если честно, хотелось всего и сразу. — Хорошо, — наконец дал ответ. Обойдя счастливо улыбающегося Намджуна, Чимин двинулся обратно. Пальцы на ходу тыкали по экрану, печатая сообщение Юнги. Скоро он будет с ним. Только нужно немного подождать.