SMS

      – Зайдите позже! – Бэсс раздраженно стукнула кулаком по стене и снова закрыла глаза.       Вдох, выдох. Да, так лучше. Определенно…       И снова за дверью номера послышалось мельтешение.       Прошло пару секунд. Электронный замок приветливо пискнул, заставив Бэсс подорваться на месте и кинуться к двери, на ходу оправляя платье.       – Какого, блять, вы себе позво… – она подлетела к двери, едва не впечатавшись в вошедшего. – Джим! Я решила, это обслуживание номеров… ты не вовремя.       Мориарти не ответил, только оглядел ее с ног до головы придирчиво и гнусно ухмыльнулся.       Бэсс поежилась. Глупо вышло.       – А где мои туфли? – спросила она первое, что пришло в голову.       Последнее, чего Бэсс ожидала, так это что спустя каких-то десять или пятнадцать минут после того, как она оставила его в автомобиле у отеля, босс заявится к ней, едва не застав свою подельницу на месте нового преступления. И после случившегося она чертовски сильно надеялась, что он не придаст особого значения ее раскрасневшимся щекам и чуть подрагивающим пальцам. Благо дело, остальные улики скрывала одежда. Но надеяться на невнимательность Мориарти было слишком недальновидно.       – Ну, я думала, ты пришел вернуть мне туфли. Я забыла их в машине… – пояснила она, пожимая плечами.       – Ты дальновидно оставила их в машине, но в подобном предлоге я не нуждаюсь, – сказал Мориарти, прежде чем затолкнуть девушку в номер. Он сделал это грубо, просто толкнув ее пониже ключиц, и Бэсс послушно попятилась, на всякий случай сделав еще пару шагов, уже не по инерции.       Дверь за Джимом мягко захлопнулась.       – Может, объяснишь, что происходит?       – Я сам не решил еще, – сказал он, нахмурившись.       «Издевается что ли…?»       Растерянность постепенно сменялась раздражением. Неужели, если ему приспичило прийти, он не мог задержаться хотя бы минуты на две… пять?       Бэсс надо было занять руки, чтобы не попытаться придушить Мориарти, так что она отошла к зеркалу и начала вынимать шпильки, одну за одной, не заботясь о том, что они падают на туалетный столик, стоящий рядом стул и пол и после разлетаются по всему номеру.       – Моран, видит Бог, я не хочу от тебя избавляться, – голос Мориарти зазвучал расслабленно, словно он рассуждал о погоде. – Я мог бы закопать тебя живьем, но с тебя станется вылезти из могилы и зарезать меня в моей же постели…       – Какая грубая лесть, – роняя очередную шпильку, спросила Бэсс. Этот мотив был ей неуловимо знаком, но вспомнить, откуда, не удавалось. – Тебя же не задело то, что я сказала?       – Нет, но это заставило меня сомневаться. А я терпеть не могу это чувство.       – В чем сомневаться? – не поняла она. – Во мне?       – В твоей надежности.       Бэсс дернулась, словно от пощечины.       Глаза невольно заблестели на короткие несколько секунд, а в носу противно защипало, но она лишь мотнула головой, прогоняя слабость, и зло засмеялась. Хорошо, что она стоит к нему спиной.       – Вот это заявление. Дай-ка вспомнить… – она как ни в чем не бывало продолжила доставать шпильки. – В мой отпуск ты заставил меня тащиться на какой-то прием, чтобы увидеть картину, которая вроде бы и без того твоя, – клац. – Я флиртовала с тобой весь вечер, – клац. – Ты делал то же самое, – клац. – После ты пригрозил почти что трахнуть меня на том столе, и я, – на этот раз шпилька упала на обитый мягкой тканью стул, – была не против. Я прямым текстом тебе сказала, что хочу, чтобы ты меня поцеловал, но ты и это проигнорировал. Я только что не… – Бэсс провела по волосам, не ощущая под пальцами спасительных кусочков металла. – Просто пиздец, Джим! С любым другим я бы решила, что он идиот.       – Какая аккуратная формулировка. Идиотом меня не называли лет двадцать… – в отражении она увидела, как Джим задумчиво прикусил нижнюю губу. – Последний, кто сделал это, стал жертвой одного неприятного инцидента.       Господи, как же она ненавидела эти его скрытые угрозы. Злость и обида грозили переполнить обычно такую надежную чашу ее терпения.       Он и впрямь просто издевается над ней, да? Играет с ее желаниями и, блять, да, с ее чувствами. Даже сейчас, продолжает стоять там, в пяти шагах, как ни в чем ни бывало, словно это не он только что обвинил ее в чуть ли не предательстве. Словно не он стоял перед ней на коленях всего час назад. Да, пусть это была лишь игра, прикрытие, но… ну да, она слегка заигралась. А теперь он обвиняет ее? И в чем! В ненадежности! Да пошел он к черту!       – О, прости, – едко выплюнула Бэсс. – Раз уж ты здесь, может, поможешь мне с платьем? Ну, знаешь, прежде чем устроить несчастный случай с моим участием.       Джим было хотел ответить, но прежде воздух вспорол резкий звук. Мужчина поморщился, потянувшись за телефоном.       – Вот незадача, кажется, казнь откладывается… – сказал он после быстрого взгляда на экран.       Бэсс резко повернулась.       Завитые в мягкие локоны волосы упали ей на лицо, придавая вкупе с изумрудным цветом платья и горящими глазами вид Медузы Горгоны. Взгляд – и тот заставил бы застыть на месте любого. Ну почти.       – Я тебя прикончу, – холодно сказала Бэсс. – Серьезно. Решишь выйти за дверь сейчас, и получишь пулю в затылок. Ты знаешь, я могу. И мне плевать, что будет потом. – Она снова повернулась к зеркалу и повела плечами, вскидывая подбородок. – Молния, сэр.       Джим хмыкнул, вернул телефон обратно в карман пиджака и направился к Бэсс.       – Я не боюсь тебя, – она почувствовала его прикосновение к спине там, где ткань прикрывала кожу.       – Знаю. Ты никого не боишься, – тихо сказала она, присмирев после гневной тирады. Она и сама не ожидала, что станет говорить с ним так.       – Тогда к чему эти угрозы? – Джим провел пальцами вдоль молнии, даже не думая потянуть за собачку.       Бэсс прикрыла глаза и выдохнула:       – К тому, что я не хочу, чтобы ты уходил, – она помолчала немного, прислушиваясь к повисшей в номере тишине, и продолжила. – Я не знаю, что ты задумал, и не думаю, что хочу знать. Уверена, это что-то невероятно увлекательное и дьявольски изощренное. И, даже несмотря на то, что ты имел наглость сказать минутой ранее, обещаю, что если я тебе понадоблюсь, можешь рассчитывать на меня. – Бэсс все же открыла глаза. В зеркале их взгляды столкнулись. – Но не забывай, ты мне должен.       – Ну раз так, то давай, скажи, чего ты хочешь.       – Дежа вю… – пробормотала она. – Я уже сказала.       – Ты сказала, чего ты не хочешь. Вопрос в другом.       – Блять, всем было бы куда лучше, если бы я родилась мужчиной, – выдохнула она, роняя голову на грудь и опираясь руками о туалетный столик. – И жизнь была бы куда проще.       – Думаешь, тогда бы ты не влюбилась в меня по уши? – с сомнением спросил Джим, заводя руку за спину, и, наклонившись вперед, положил выуженный из-за пояса пистолет.       – Статистически вероятность была бы куда меньше, – разглядывая ствол, ответила Бэсс. Название модели само собой мелькнуло в голове, Beretta 92FS. Девятый калибр. Быстро и действенно. Намек понятен. – И я не люблю тебя. Я всего лишь хочу заняться с тобой сексом. Желательно не один раз. Доволен?       – А хочу ли я? Этим вопросом ты задавалась?       Она зажмурилась, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в мягкую кожу.       Конечно, задавалась. Каждый чертов раз, что видела его. Ловила и анализировала каждый намек, каждый взгляд, каждую улыбку. Только что с того? Оступиться с ним было страшнее, и, кажется, он это прекрасно понимал…       Она так и не выдохнула, когда его руки легли на ее бедра.       Мужчина притянул Бэсс к себе, вжимая ее ягодицы в свой пах, красноречиво отвечая на свой же вопрос.       – Ты охуенно пахнешь. Там, внизу. Я почти уверен, что знаю, какая ты на вкус, – Бэсс была рада, что продолжает опираться о туалетный столик, потому что колени ее вероломно подводили. – Было непросто сдержаться. А ты… – он шумно втянул носом воздух, – до сих пор мокрая, не так ли?       Его голос. Его дыхание. Его руки. Его член, упирающийся ей в зад.       Она медленно выпрямилась, поднимая голову.       Если это сон, то она убьет любого, кто посмеет ее разбудить.       Джим лукаво улыбнулся, и Бэсс в очередной раз показалось, что тот прекрасно знает все ее мысли.       Он взял ее ладонь и поднес к своим губам, второй рукой продолжая прижимать Бэсс к себе.       – М-м, так я не ошибся по поводу того, чем ты была занята. И часто ты мастурбируешь, думая обо мне? – усмехнулся он, прежде чем взять ее пальцы в рот.       – Достаточно часто, чтобы ненавидеть себя за это, – созналась Бэсс.       – Не будь к себе так строга. Даже лучше, чем я ожидал, – сказал он, выпустил ее руку и добавил, стягивая пиджак. – Я слегка жалею, что не послал профессиональную этику нахер раньше.       Бэсс снова почувствовала, как он прикоснулся к платью. Послышался ровный звук разъезжающейся молнии.       – Где ты, а где этика? – спросила Бэсс, легким движением скидывая лямки.       – У меня свое определение этому понятию… – Джим отстранился, утягивая Бэсс за собой, и, сев на стул, убрал руки, позволяя платью послушно упасть на пол.       Его пальцы прошлись по застежкам бюстье, спустились ниже, к поясу, удерживающему чулки, и остановились на пояснице, заставляя девушку слегка прогнуться.       Ее кожи он так и не коснулся.       Бэсс попыталась повернуться к нему лицом, но он остановил ее, чуть зажав между коленями.       – Выглядишь как дорогая шлюха, – усмехнувшись, отметил Джим.       – Босс расстарался, – бросила она. – Так ты останешься?       – Задержусь, – поправил он, принимаясь за многочисленные крючки.       Бэсс вполоборота наблюдала за его лицом, в то время как взгляд его внимательных темных глаз не отрывался от ее спины. Все происходило так, словно они делали это уже десятки, сотни раз. Его пальцы размеренно расстегивали крючки один за другим, перебираясь все ниже, пару раз все же дотрагиваясь кожи, отчего Бэсс невольно вздрагивала.       «Да коснись же меня нормально наконец», хотелось крикнуть ей, но она упорно молчала. Даже когда с крючками было покончено. Даже когда он принялся стягивать с нее чулки, словно случайно задев щекой ее пылающую кожу, совсем как тогда, в особняке. Даже когда она оказалась перед ним полностью обнаженной.       – Повернись, – тихо сказал он, и Бэсс послушно повернулась, подавив мимолетный порыв прикрыться руками. Желание, сконцентрированное в одной-единственной точке где-то в глубине, отдавалось раскатистыми волнами по всему телу и, она могла бы поклясться, вырывалось наружу, нагревая воздух вокруг до предела. Она снова смотрела на него снизу вверх, только на этот раз полная решимости и ожиданий.       – Вопреки расхожему мнению, – начал Джим, – красоту я вполне способен оценить, – его пальцы заскользили над ее кожей: шея, ключицы, плечи… и снова ни одного прикосновения.       По-королевски властным движением он поманил ее ближе.       – Ну, знаешь ли, – выдохнула Бэсс, не сдерживая себя больше, и перекинула ногу через его колени, усаживаясь сверху. Ее руки сами собой потянулись к пуговицам его рубашки. – Красота субъективна.       – Ты, вроде, хотела комплиментов, – наигранно возмутился он, но тут же посерьезнел. – Я мог бы разобрать тебя на цифры и знаки, чтобы объяснить, что вижу, но тебе не будет интересно. Знаешь, любое произведение искусства, такое, которое вызывает то чувство правильности… оно выверено точно так же, как сложный математический расчет. Все эти принципы композиции – симметрия и дисимметрия, ритм, динамика, тектоника и так далее, и тому подобное… – Бэсс потянула за полы рубашки, заставляя его наклониться вперед, чтобы избавиться от лишней одежды. – Ты расчет, Моран. Почти идеальный. И вот это «почти» не дает мне покоя, хоть я, кажется, и нашел ошибку. А может это переменная, которую я просто не учел?       – Проверь получше, – предложила Бэсс и облизнула губы, прежде чем податься вперед и позволить себе довериться самому опасному человеку из всех, кого знала.       Кожа касается кожи, запуская по телу фейерверк крошечных электрических разрядов. Ее пальцы изо всех сил впиваются в неприлично расслабленные мужские плечи, пока его собственные скользят от ее коленей вверх, к бедрам, проходятся по талии, выше, вдоль ребер, чтобы наконец запутаться в ее и без того растрепанных волосах.       – Каким ты хочешь меня? – от хрипотцы в его голосе Бэсс готова разлиться по полу огненной рекой. Сам вопрос она не понимает. Только смотрит на него затуманенными от страсти глазами и тонет в шоколадной глубине.       – Хочешь, чтобы я был нежным? Грубым? Я всегда забочусь о том, чтобы клиент остался удовлетворен результатом. Репутация, знаешь ли, штука хрупкая, – шутит он так не к месту, но до Бэсс хотя бы доходит смысл его слов. Она не задается вопросом, с чего ему вдруг хочется ей угодить… Едва ли за этим стоит что-то большее, чем обычное желание. Сейчас и его достаточно. Сейчас оно стоит всего мира.       – Будь собой, – просит она.       Он доволен таким ответом.       Мориарти и правда отлично целуется. Никакой вульгарности, ведь танец, который они затеяли, лишь иллюстрация их отношений. Его приказ, ее бунт и следом – невозмутимая покорность. Он делает так, как нравится ему, и лишь по чистой случайности – самой Бэсс. Он напорист в меру, ему не надо проявлять силу, чтобы показать свою власть. Она сочится из каждого его движения, наполняя Бэсс без остатка.       Они встречаются взглядом. Не напрямую, в зеркале. У Джима глаза горят огнем, и они говорят ей даже больше, чем так однозначно упирающийся в ее бедро прикрытый брюками член. Они охуенно смотрятся, и в голове даже проносится мысль о том, что ей определенно будет, что вспомнить в гипотетической, хотя и маловероятной старости. Все это длится не больше пары секунд.       Похоть – грех, и в моменте Джим – его воплощение. Она отдается ему с радостью, готовая оказаться в аду хоть завтра.       …он методичен, но непредсказуем. Секрет прост – Мориарти знает людей, он наблюдателен, он умеет анализировать. Он знает, чего хочет Моран, даже если она не вполне догадывается. Знает, как ей в кайф ходить по грани – почти так же, как ему самому…       Ее кожу саднит от дорогой ткани, ей хочется большего, но он не пускает.       – Всему свое время, – журит он, совсем не заботясь о том, что Бэсс сходит с ума. Она отталкивает его, пытается встать, но он не дает. Пальцы впиваются в ее бедра одновременно с тем, как он почти вгрызается в ее шею.       Она вскрикивает… и покоряется.       Она сама так хотела.       И не зря.       Кровать встречает ее холодными простынями. Контраст так силен, что Бэсс теряет голову. Джим снова на коленях, но она не видит ничего, извиваясь в его руках, словно лисица, угодившая в капкан. Она и подумать не могла, что окажется так права – его язык и правда творит невероятное. Он доводит ее до белого каления, до предела, до самого края пропасти, и останавливается. Она шипит, его лисица, злится, тянется хотя бы руками закончить начатое, но он снова против.       Терпи, воздастся.       И она терпит. Смотрит с граничащей с ненавистью страстью, как его пальцы тянут ремень, жмурится и ерзает, не в силах ждать, и откидывается, бесстыдно расставляя ноги еще шире, приглашая, зазывая, требуя. Ожидание оправдывает себя с лихвой.       Бэсс стонет, не заботясь о соседях. С такой ценой за ночь заботиться о других – лишнее. В ее жизни было достаточно секса, но до чего глупо полагать, что секс одинаков со всеми. Пусть даже Мориарти и на диво консервативен. Об этом Бэсс тоже не думает. Думать вообще сложно, когда тебя трахает твой босс, о котором ты втайне мечтала последние шесть лет. Очень качественно трахает, к слову…       …ему не сложно. Даже приятно доставлять ей удовольствие, она ведь так бесстыдно это показывает. Горячая, сильная, гибкая. Привязать, так с и ней и веревки не нужны. Он каждый стон ловит губами, наслаждаясь ею. Жалеть не жалеет. Но вдруг наскучит? Нет, вряд ли. Скучать она не даст. А даже если… решит после, слишком хорошо, чтобы тратить время.       После, все после. Все…       – Не испорти все, Моран. – С этими словами Джим вышел из душа, слегка потрепанный, но вполне довольный собой. – Я действительно не хочу тебя убивать.       – Ну не убивай, – не отрывая голову от подушки, сказала Бэсс.       По правде сказать, в тот момент ей было плевать. Вряд ли она заметила бы влетевший в окно боинг. Тело было ватным, и ей стоило усилий даже рукой пошевелить. Не от усталости. От ушедшего напряжения.       – И отношения мне не нужны, – добавил Джим.       Она услышала, как клацнула пряжка его ремня. Одевается? Пускай.       – Какие к чертям отношения? Я даже не знаю, где ты живешь. Да и, прости за откровенность, – так же в подушку пробормотала она, но все же приподнялась на локтях, – ты был бы ужасным бойфрендом.       Джим оскорбленно вскинул брови.       – Да как ты смеешь? – шутливо возмутился он.       Бэсс даже улыбнулась.       – Я, конечно, не так гениальна, как ты, но два и два в состоянии сложить. Я не буду навязывать тебе какие-то обязательства. Ты мне ничего не должен. И… я же сказала, я тебя не люблю.       – Хорошо, – кивнул Мориарти.       – Хотя… – она села в кровати, комкая в руках простынь, и закусила губу, словно сомневалась, стоит ли продолжать.       – Что?       – …одна просьба у меня все же есть, – опустив ресницы, сказала она. – Просто просьба.       – Слушаю тебя, – его рука легла на все еще лежащий на туалетном столике пистолет, но Бэсс только покачала головой.       – Пусть все останется, как раньше, – попросила она. – Если ты заведешь себе кого-то, пожалуйста, позаботься о том, чтобы я об этом не знала. Как было всегда.       – Это ты называешь «не любить»? – заправляя пистолет за пояс, спросил Джим.       – Это я называю «ревновать», – возразила Бэсс. – Полагаю, мне будет больно узнать, что ты ебешь кого-то другого.       – Тебе не о чем волноваться, – прищурившись, сказал Мориарти. В его голосе Бэсс почудилось облегчение.       Она кивнула. Пока этого ей достаточно. Далеких планов она не строит. А сейчас так вообще готова уснуть и спать по меньшей мере до полудня. И не дай Бог горничная попробует разбудить ее раньше…       – А что насчет тебя? – Джим остановился у выхода, надавив на ручку двери. – Я действительно могу рассчитывать на тебя, как раньше?       – Ты уже знаешь ответ, – откидываясь обратно на постель, лениво проговорила Бэсс. – Всегда, Джим. Всегда.