Давай всё исправим

      Дин мог представить себе множество абсурдных вариантов окончания этого ужина, но никак не предполагал, что будет краснеть и мысленно репетировать оправдательные речи перед ребенком (пусть и совершеннолетним), которого могут всерьез расстроить его новые отношения. Лучше бы его стошнило от количества выпитого пива, или Сэм умудрился бы припомнить особенно уничижительную историю из их детства, выставляющую Дина в отвратительном свете. Собственно, он смог бы смириться с любым вариантом, не включающим в себя прищуренный взгляд ярко подведенных глаз и поджатых губ Клэр.       Но он, разумеется, родился не в гребаной сказке. И недвусмысленное покашливание девушки напротив — прямое тому доказательство.       К счастью, пока Дин мнется с ноги на ногу и тупит, в бой решает вступить Кас.       — Клэр… — только и успевает сказать он, прежде чем она машет в его сторону поднятым пальцем, не сводя прожигающий взгляд с Дина.       — Нет, не ты, — говорит она, склонив набок голову, и еще сильнее прищуривается. — Дин, ты ничего не хочешь сказать?       — Зависит от того, собираешься ли ты устроить пьяную драку, в которой с треском проиграешь.       — О, а это зависит от того, какую лапшу на уши ты планируешь мне повесить, — парирует Клэр, хватая Дина за запястье. — Идем. Поговорим наедине.       От растерянности Дин послушно подается вперед, оборачиваясь на Каса, оставшегося за его спиной с печально поджатыми губами и виноватым взглядом. Не зря они оба переживали из-за реакции Клэр. Это явно доставит им кучу неприятностей.       — Ну и куда ты меня тащишь? — возмущается Дин за секунду до того, как девушка открывает первую попавшуюся комнату, оказавшуюся кладовой с ингредиентами для магических ритуалов, и затаскивает его внутрь. Она захлопывает дверь и оборачивается к Дину лицом, снова принимая свою грозную позу со скрещенными на груди руками.       — И как давно?       Дин опускает глаза в пол, чтобы подобрать подходящие слова, что не так-то просто, учитывая, что ему нужно объясниться перед дочерью мужчины, с чьим членом он с удовольствием познакомился вчера ночью. Пусть и номинально это член Каса, но сейчас важнее, что девушка явно считает иначе…       — Послушай, это все сложно и запутанно… — начинает он, но Клэр вспыхивает с новой порцией агрессии и больно тычет его пальцем в плечо.       — Не заговаривай мне зубы, Дин. Я хочу услышать ответ, и лучше тебе сказать правду. Как давно ты, черт возьми, заставляешь Каса это скрывать?       — Ничего я тебе не заговариваю, — бурчит охотник, потирая атакованное место, где завтра наверняка образуется маленький черный синяк по размеру точно соответствующий меткому пальчику дамочки напротив. — Стоп. Что значит «заставляю Каса скрывать»?       Клэр закатывает глаза.       — Не держи меня за дуру, Винчестер.       — Тогда не выставляй себя дурой, Клэр. Что за херню ты имеешь в виду? Я никого не заставлял ничего скрывать.       — Хочешь сказать, это была идея Каса? — она злобно усмехается. — Да ему вообще плевать на всю эту человеческую концепцию полов и ориентаций. Здесь только ты настолько тугой, чтобы отрицать очевидное, годами прикрываясь агрессивной маскулинностью. Не знаю, что произошло с тобой сегодня, но теперь тебе придется объясниться.       — Во-первых, сбавь обороты, а во-вторых…       — Господи блять боже, Дин! — она машет рукой, прикрывая глаза одной ладонью. — Черт. Неужели ты реально можешь считать, что Кас не против держать все в тайне? Если он и ведет себя так, потворствуя твоей внутренней гомофобии, то только лишь потому, что по какой-то невероятной и невообразимой для меня причине влюблен в тебя с того времени, как я себя помню. Но знаешь что, если этого не говорит он, то скажу я. Кас нихрена не заслуживает такого отношения! Он столько сделал для тебя и Сэма… Да он спас гребаный мир, хотя мог спокойно отсиживаться на небесах в окружении братьев и сестер! А ты, — она снова замахивается своим убийственным пальцем, но в этот раз Дину удается увернуться, — ты придурок, если этого не ценишь, ясно?       Дин хмурится, совершенно не понимая и половины обвинений, а потом удивленно вздергивает брови.       — Подожди-ка. Ты думаешь, что я заставляю Каса скрывать наши отношения, потому что стыжусь?       Клэр выдает ему свой самый сучий взгляд из арсенала.       — Хочешь сказать, что это не так?       — Нет, — смеется Дин. — Но спасибо, теперь буду знать, что в твоих глазах я мускулинный гомофоб.       — И придурок, — вставляет Клэр.       — И придурок, — хмыкает Дин. — Только ты ох как далека от истины, малышка. Мы ничего не планировали скрывать. И если ты закончишь тыкать в меня своими пальцами, возможно, я сочту тебя достаточно вменяемой, чтобы все объяснить.       Клэр молчит, заинтересованно, но все еще агрессивно уставившись на Дина, и кивает.       — Прекрасно, — вздыхает Дин. — Мы ничего не хотели скрывать, Клэр. Вообще-то ваш визит стал небольшим сюрпризом для нас обоих, но, тем не менее, я подумал, что сообщить всем одним махом будет даже лучше, чем выносить расспросы от каждого по-отдельности. И мы сообщили бы, но ты… — он вздыхает, а Клэр вопросительно поднимает бровь. — Ты заговорила про Джимми сегодня днем, и Кас переживал, что новость сделает тебе больно.       — И причем здесь мой отец? — бурчит она, а спустя несколько секунд громко вздыхает. — Черт.       — Вот именно. Так что хоть твоя пламенная защитная речь и тронула меня до самой глубины маскулинно-гомофобной души, но она явно пришлась не по адресу.       — Черт, — повторяет Клэр, растерянно потупившись в стену где-то за плечом Дина. — Неужели Кас думает, что… О боже. Мне нужно срочно с ним поговорить. Подожди, а давно вы…?       Дин потирает затылок, подсчитывая дни с того момента, когда все навсегда изменилось. Кажется, будто прошли уже месяцы, но по факту еще вчера вечером он неуверенно мялся у порога, выдумывая абсурдные способы пригласить Каса в свою постель. Жизнь порой просто удивительная штука.       — На самом деле, всего несколько дней, — отвечает он, смущенно ухмыляясь, а Клэр округляет свои огромные голубые глаза, неверующе вылупливаясь на Дина.       — Несколько дней… — повторяет она, а потом язвительно хмыкает.       — Что?       — Вы два идиота, вот что.       — Знаешь ли, все не так просто, как кажется на первый взгляд…       Клэр закатывает глаза.       — Нет, все проще некуда, Дин. Ты любишь его, а он любит тебя чертову тысячу лет, и тот факт, что эта совершенно очевидная информация была недоступна только вам двоим, заставляет меня всерьез задумываться о вашей адекватности.       Дин тихо смеется, испытывая нечто среднее между смущением, раздражением и почти детской радостью.       — Значит ли это, что я дождусь извинений и буду полностью оправдан?       — Да, — усмехается она. — Прости. И ты оправдан по всем статьям, кроме придурка.       — Как ты выросла такой язвой, Клэр?       — Училась у лучших, — невинно пожимает плечами девушка. — Ладно, идем, мне нужно поговорить с Касом.       Дин покачивает головой и открывает дверь, чтобы девушка могла прошмыгнуть вперед. Он следует за ней, тихонько посмеиваясь, пока не встречается взглядом с Кастиэлем, напряженно замершим на том же самой месте, на котором он стоял несколько минут назад. Лицо ангела становится еще более встревоженным, когда он замечает, что девушка стремительно направляется прямиком к нему, но Дин вовремя показывает ему большой палец и улыбается, отчего мужчина немного расслабляется.       Клэр берет Каса под локоть и отводит в сторону, а Дин, не желая нарушать приватности их разговора, заходит на кухню, где продолжают хозяйничать Джоди и Кайя. Женщина бросает на Дина быстрый взгляд и слегка откашливается.       — Мы убрали остатки еды в холодильник, и я подписала контейнеры, так что вам не придется питаться одной только пиццей в ближайшие пару дней.       — Эй, вообще-то я умею готовить, — возражает Дин. — Но спасибо, твоя еда гораздо лучше, и Джоди… Прости, что мы сразу ничего не сказали.       — Вы ничего не обязаны говорить, Дин, это ваша жизнь, в которую…       — Вы наша семья, — перебивает ее охотник. — И все равно бы узнали это в ближайшее время. Мы не были готовы прямо сегодня, но так даже лучше. Я не спец по тому, как держать себя в руках.       — Это заметно, — улыбается женщина и подходит к Дину ближе, успокаивающе положив одну руку ему на локоть. — Ты выглядишь счастливым. Наконец-то.       Дин смущенно отводит глаза в пол. Честно говоря, он и чувствует себя очень счастливым. Наполненным чем-то давно забытым, текуче разбегающимся по всему телу, отдающим приятным мурашками, одновременно утешающим и волнующим. Он был влюблен несколько раз в жизни, но еще никогда это не было вот так — совершенно ново, но при этом полностью знакомо. Влюбиться в лучшего друга и получить в ответ бесконечную взаимность, как оказалось, очень приятно.       От собственных мыслей он расплывается в улыбке и ощущает необходимость срочно отыскать Каса, чтобы сказать ему кое-что значимое, что уже давно зреет у него внутри, но никак не обретет словесную форму. Возможно, Дин сможет собраться с мыслями чуть позже, когда обстановка будет более подходящей, но сейчас он на самом деле счастлив от того, что его семья рядом, готовая поддержать и разделить с ним важный момент.       — Все мы заслужили немного счастья, — говорит Дин, и Джоди дарит ему в ответ одну из своих по-матерински теплых улыбок.       Наверное, Дин с возрастом становится более сентиментальным, или дело в алкоголе и эмоциональном напряжении, но он с огромным удовольствием сгребает Джоди в объятия, отчего она удивленно вздыхает, но сразу же отвечает мягкими похлопываниями по его спине.       — Клэр не наговорила тебе никаких глупостей? — шепотом интересуется женщина.       — Не волнуйся об этом, мы просто неправильно друг друга поняли.       Дин выпускает Джоди и ловит на себе взгляд Кайи, которая, кажется, вот-вот разразиться умилительным улюлюканьем, но охотник притворно строго грозит ей пальцем, отчего она смеется и выходит из комнаты, озираясь, видимо, в поисках Клэр. Через пару секунд на кухню заходит Кас.       Он выглядит одновременно шокированным и слегка отстраненным, будто активно пытается переварить то, что только что произошло, но никак не может.       — Все в порядке, приятель? — хмыкает Дин, и Кас отстраненно кивает.       — Сегодня очень странный день, — говорит он, вызывая у Джоди добрый смешок. — Но мне понравилось. Приезжайте к нам почаще, было очень… уютно.       Джоди хлопает Каса по плечу, а потом передумывает и тоже заключает в объятия, вызывая у того еще больше недоумения, а у Дина теплое щемящее в груди чувство, которое вот-вот перерастет во что-то опасно похожее на слезы.       — Ну хватит уже мыльных опер на сегодня, — бурчит он, наиграно закатывая глаза. — Детям пора в кроватки. Кстати, а где Сэмми?       — Пошел прогуляться, — отвечает Джоди, выпуская Каса из своих рук. — Вам не мешало бы поговорить, парни.       — Как только он вытащит палку из задницы, — отвечает Дин и, прихватив по пути Каса за локоть, направляется в сторону спальни. Пройдя несколько коридоров, он наклоняется к нему и страдальчески шепчет: — Господи, мне нужно либо лечь спать, либо выпить еще.       Кас активно кивает в знак согласия.       — Не отказался бы ни от того, ни от другого.       Дин улыбается и заталкивает его в комнату, прижимая к стене сразу же, как только на ощупь закрывает за ними дверь. Ангел издает довольный шумный вздох, и, очевидно, поддерживает затею Дина, притягивая его за затылок, чтобы поцеловать.       — Есть еще несколько способов борьбы со стрессом, — шепчет ему в губы охотник.       — Через один коридор комната Кайи и Клэр, — отвечает Кас, точно также не потрудившись оторваться от его губ.       — Зануда, — возмущается Дин и капризно не намеревается снижать градус поцелуя, хотя и понимает, что он может привести к чему-то опасному для детских ушек. — Здесь очень хорошая звукоизоляция, которая заглушает даже храп Сэма, а это дорогого стоит.       Кастиэль упирается ладонями в плечи Дина, мешая ему нахально прижиматься всеми частями тела, отчего мужчина только впадает в еще больший азарт.       — Ты хотя бы примерно представляешь, насколько шумишь в процессе? — бормочет Кас, впрочем, при этом жадно не отводит глаз от приоткрытых губ Дина и в итоге все же возвращается к поцелую, снова сводя пространство между ними на нет.       Дин победно улыбается, запихивая свое бедро между ног Каса, и упивается совершенно идеальным звуком, сорвавшимся с его губ.       — Во-первых, кто бы говорил, — хмыкает он, зарываясь рукой под рукав футболки ангела. — А во-вторых, я могу вести себя совершенно беззвучно.       — Или мы могли бы вернуться к этому завтра, когда все уедут.       Дин закатывает глаза на это несвоевременное проявление ангельского терпения, которым сам совершенно не обладает. Он целый день сдерживал себя, сам того не понимая, а теперь, дорвавшись до желаемого, думает лишь о том, насколько сильно хочет Каса. Он хочет, чтобы их тела снова прикасались друг к другу без преград в виде одежды. Хочет целовать его и слышать горячие стоны в ответ на свои действия. Дин безумно хочет, чтобы они были друг к другу настолько близко, насколько это вообще возможно.       Наверное, именно из-за этого желания он заставляет себя оторваться от губ Кастиэля, перемещаясь влажными поцелуями по идеально острой линии челюсти, пока не добирается до уха. Он ухмыляется, заранее представляя, какое впечатление на ангела произведут его слова.       — А я-то думал, что ты ни за что не откажешься трахнуть меня из-за такой ерунды.       Кас замирает.       Дин продолжает торжественно улыбаться, пока его грубо не переворачивают, вжимая в стену.       — Повтори, — почти рычит Кас, сжимая одной рукой его плечо, а второй обхватывая шею.       От такого напора член Дина с еще большим рвением напоминает о себе. Мужчина сглатывает, заставляя себя смотреть прямо Касу в глаза, не отводя взгляда. К счастью, этим навыком он в совершенстве овладел за годы их совместных тренировок, так что выдерживает его с завидным успехом, хотя лицо ангела сейчас выражает так много всего, что Дин в растерянности не совсем понимает, правильную ли затеял игру. Его голубые глаза заполнены черными зрачками, а взгляд переполнен чем-то диким и первобытным. Охотник годами не видел в нем столько могущества, а теперь с приятной дрожью в пальцах осознает, что играет с огнем. Он провоцирует настоящего ангела, пусть и лишенного благодати, но все равно невероятно древнего — чистый сгусток божественной энергии размером (как там он сказал?) с Крайслер-билдинг. И… ну, это чертовски впечатляет.       Дин подается вперед, почти касаясь кончика носа Кастиэля своим, и выдыхает. Что ж, назвался груздем, полезай в кузов.       — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — послушно повторяет он и через мгновение оказывается затянут в очередной горячий поцелуй.       Раствориться в этом процессе проще простого, особенно когда Кас ведет себя настолько напористо, что Дин едва за ним поспевает. Он целует, прижимает еще ближе и старательно пытается не забывать дышать, преуспевая в последнем меньше всего. Хотя он уверен, что если его голова и кружится, то явно не из-за недостатка кислорода, а из-за того, что он наконец произнес вслух то, что, вероятно, даже не позволял себе осознать.       Но теперь Дин чертовски в этом уверен.       И если вчера вечером он ненароком и рассуждал о том, что им некуда спешить, и можно не торопясь познавать друг друга так, чтобы это не выглядело прыжком в пропасть, то сейчас Дин стоит на краю и не может дождаться, когда будет пора сделать первый шаг. Но ведь в этом нет ничего удивительного, верно? Особенно, когда все вокруг так старательно напоминают им о том, сколько времени было потеряно впустую.       Дин совершенно уверен в том, что готов разделить с Касом всю оставшуюся жизнь, так что нет никакого смысла откладывать неизбежное в долгий ящик. Особенно, если от одной мысли об этом неизбежном он готов начать стонать, забив на близость соседей по бункеру.       Кажется, именно это он и делает, потому что Кас отстраняется и прищуривается, пытаясь отдышаться.       — Совершенно беззвучно, говоришь? — хмыкает он, притягивая к себе Дина, словно приросшего к стене, дарившей его ватным ногам хоть какую-то точку опоры. — Я в этом очень сильно сомневаюсь.       — Верь в меня, детка, — смеется Дин, послушно шагая следом за ангелом. — Моя сексуальная жизнь с самого ее начала вертелась вокруг мотелей с картонными стенами, и пока Сэмми был маленьким, я очень старался не нанести ему психологических травм.       — Если собираешься и дальше говорить о своих прошлых похождениях или о брате, то тебе лучше заткнуться прямо сейчас, — властно бурчит Кас, разворачивая их, и толкает Дина на кровать.       И кто Дин вообще такой, чтобы после этого выдавить из себя хоть слово? Он затыкается и терпеливо ждет, пока Кас стягивает с себя футболку и забирается следом, накрывая охотника своим теплом.       Ну что ж, теперь начинается самое веселое. Дин примерно представляет, что нужно делать, потому что проворачивал подобные штуки с девушками, но сегодня он, вроде как, добровольно вызвался быть в отряде «нижних», так что судорожно припоминает, какие советы стоит дать Касу до того, как они приступят к главному. Впрочем, ангел совсем не торопится. Он отчего-то решает сбавить градус поцелуя, переводя его во что-то менее агрессивное, а потом не спеша стягивает с Дина его футболку и подозрительно долго возится с ширинкой, то ли не имея возможности как следует сосредоточиться, то ли намеренно дразня.       Дин склоняется ко второму, потому что Кас та еще задница, в чем он только уверяется, когда начинает нетерпеливо ерзать и получает строгое «шшш» в ответ.       — Мне теперь запрещено и разговаривать, и шевелиться? — нарочито возмущается Дин, послушно откидывая голову назад, чтобы ангел не прекращал впиваться в его шею поцелуями.       Он просто уверен, что завтра обнаружит на себе вполне себе однозначные следы, которые будет нереально скрыть. Чертов собственник.       Дин его обожает.       — Кажется, самое главное ты уже сказал, — бормочет Кас, спускаясь ниже и задирая его футболку так, чтобы продолжить свои безжалостные действия (от которых Дин дрожит и выгибается всем телом) на груди и животе.       — Ну а как же все обсудить? Знаешь, это ведь важный шаг, который…       — Дин, — перебивает Кас, отвлекаясь от терзания его соска, так что охотник наконец может спокойно вздохнуть, но вместо этого чувствует неприятную потерю. — Если ты хочешь поговорить, можем поговорить. Но мне показалось, что мы друг друга прекрасно поняли.       — И ты знаешь, что делать?       — Я… эм… изучил этот вопрос, — смущенно произносит Кастиэль, но через секунду уже расплывается в довольной улыбке.       — Вот как? — хмыкает Дин. — Смотрел порнушку?       — В познавательных целях, — пожимает плечами Кас. — И еще наткнулся на один блог, в котором…       — Ладно-ладно, я понял. Действуй, умник. Будем надеяться, что этот чувак поделился реально полезными советами.       — О, они полезные. Я кое-что уже испробовал.       Дин резко поднимается на локтях, впиваясь в Каса любопытным взглядом.       — Испробовал на себе? — ангел снова пожимает плечами, невинно уставившись в ответ. — Так, стоп. Больше ничего не говори, а то я кончу до того, как ты стащишь с меня чертовы штаны.       — Именно этим я и планировал заняться, — бормочет Кастиэль, спускаясь еще ниже. — Хочешь обсудить до этого что-нибудь еще?       Охотник со стоном падает обратно на подушки и усмехается.       — Засранец.       Кас улыбается, мягко проводя пальцами по тазовым косточкам Дина, прежде чем наклониться и поцеловать его чуть ниже пупка. Дин прикрывает глаза, растворяясь в этом нежном прикосновении. Он так давно не получал ни от кого столько внимания и заботы, что сейчас с трудом понимает, как вообще должен себя вести. Впрочем, судя по всему, Кастиэлю достаточно, чтобы Дин молча позволял ему делать все, что он захочет, и на данный момент охотник очень рад оказать эту услугу.       Он лишь слегка приподнимается, когда Кас стягивает с него брюки вместе с боксерами, а потом носки, продолжая касаться очередного оголенного участка кожи так, словно намеревается изучить каждую клеточку. Учитывая тот факт, что когда-то давно ангел уже собрал его тело воедино, он скорее знакомится заново. Так, как раньше не мог, хотя, судя по всему, очень хотел.       И кто бы мог подумать, что Дин хотел этого не меньше? Все это время он глубоко дышит, сжимая в ладонях простыни, и лишь изредка открывает глаза, чтобы увидеть сосредоточенного Каса, действующего в своем собственном ему одному понятном ритме. Даже этих мимолетных взглядов хватает охотнику для того, чтобы в очередной раз восхититься предстающим перед ним зрелищем.       Кас божественно хорош. Дин сильно сомневается, что растекался бы лужицей по собственной кровати с такой же интенсивностью, будь на его месте кто угодно другой. Это Кас — его Кас — только в тысячу раз более открытый, и Дин читает откровенные признания в каждом его прикосновении, жалея, что не может подобрать слов для того, чтобы сказать ему что-то в ответ.       Хотя… кое-что в его арсенале все же есть.       Мужчина откашливается и перехватывает ладонь Каса, притягивая ближе к себе, обвивает руками и ногами, подмечая, что даже не избавил его от всей одежды. Впрочем, сейчас это не самое важное.       Он проводит руками по его спине и плечам, обхватывая ладонями прекрасное лицо, будто выточенное из мрамора самым талантливым на свете скульптором, и прикрывает глаза, собираясь с мыслями. Кас над ним терпеливо замирает, обдавая горячим дыханием его губы и подбородок, прижимается и укладывается удобнее, будто заземляя Дина тяжестью своего тела. Он дает ему опору и достаточно времени для того, чтобы охотник смог облачить то, что согревает его душу и дарит надежду, в слова.       — Кас, — выдыхает Дин, едва дотрагиваясь до губ мужчины своими. — Ты ведь знаешь…       — Что? — подхватывает Кастиэль, заполняя затянувшуюся паузу вопросом.       Дин снова закрывает глаза и глубоко дышит, физически ощущая, как признание разрывает его грудную клетку. Он так пугающе давно не говорил никому ничего подобного, что в какой-то момент даже смирился с тем, что неспособен испытать подобных чувств. И он помнит, как говорил это раньше, но все те признания будто меркнут перед сегодняшним вечером, переполненным взволнованными вздохами и неторопливыми касаниями.       Это серьезно. И Дин чертовски серьезен, когда заставляет себя открыть глаза и смотреть прямиком на Кастиэля.       — Что я тебя люблю, — говорит он, и что-то тяжелое, годами крепко запертое словно в клетку, наконец отпускает его душу в свободный полет.       Кас замирает, и Дин готов поклясться, что он вот-вот заплачет. Это одновременно слишком сильно похоже на признание в той злополучной комнате и так далеко от него: никто не умирает, никто не жертвует собой, никто из них не исчезнет, испарившись в черной субстанции.       Дин слишком много знает о потерях, но в данную секунду он приобретает все то, чего ему так не хватало.       — Спасибо, — совершенно искренне выдыхает ангел, и в любых других обстоятельствах Дин бы саркастично усмехнулся, но сейчас в это слово вложено столько неподдельной благодарности, что он кивает, притягивая Каса для того, чтобы поцеловать.       Этот миг, который они с удовольствием разделяют друг с другом, длится и длится до тех пор, пока Дин не осознает, что снова неосознанно ерзает в поисках желанного трения, так что он отстраняется первым, шлепая Каса по бедру.       — Если что, я снова готов заткнуться, — говорит он со своей традиционной ухмылкой. — А тебе пора заняться делом.       — Я и не переставал, — закатывает глаза Кас, но все же послушно смещается вниз. — Удивительно, но иногда ты, в самом деле, говоришь полезные вещи.       — Замолчи, пока я не выставил тебя за дверь, — Дин толкает мужчину ногой, но Кас ловко перехватывает его колено, успевая оставить на нем легкий поцелуй. — И сними уже эти штаны.       Кас покачивает головой, будто бы размышляя, чего он хочет сильнее: треснуть Дина или поцеловать, но все же раздевается, быстро возвращаясь обратно.       — Надеюсь, ты тоже знаешь, что я тебя люблю, — говорит он совершенно буднично, будто имел целую вечность в распоряжении, чтобы с этим свыкнуться (возможно, так оно и есть). — И скажи, у тебя ведь есть смазка?       Дин смеется. Он отбрасывается головой на подушку и хохочет, пока не замечает на себе прищуренный сосредоточенный взгляд Каса, хотя довольная улыбка с потрохами выдает его настоящие эмоции.       — Нижний ящик, — вслепую указывает мужчина. — Ты пиздец какой романтичный, Кас.       Ангел пожимает плечами и переползает через охотника, даря ему еще одну возможность насладиться притягательным видом своей задницы, быстро находит нужную баночку и тянется за своей подушкой, чтобы подпихнуть ее Дину под поясницу.       Да уж, он точно старательно изучил вопрос.       К этому моменту член Дина все еще заинтересованно покоится на его животе, требуя к себе внимания, и Кас хищно впивается в него взглядом, расположившись у охотника между ног. Он открывает смазку, и от звонкого звука у Дина по коже бегут мурашки, а когда ангел размазывает небольшую каплю по своей ладони и обхватывает его стояк, мужчина невольно выгибается и стонет, заслуживая в ответ осудительный взгляд. Виновато прикусив губу, Дин пытается сосредоточиться на том, чтобы не шуметь, даже когда Кас проводит большим пальцем по чувствительной головке, слегка надавливая и размазывая выделившуюся смазку. Кажется, с тишиной он справляется вполне успешно, потому что в следующее мгновение чувствует, как ко входу прижимается скользкий палец.       И да, ладно, это немного странно и неожиданно, даже учитывая тот факт, что Дин сам об этом попросил, но охотник стоически сдерживается, чтобы не отстраниться и расслабляется насколько может. Его усилия в купе с целеустремленностью Кастиэля приводят к тому, что палец таки оказывается в нем. Это не больно, но и не особо приятно, так что Дин просто расслабляется на подушке, сильнее прогибаясь в пояснице, и просто выжидает, пока Кас удовлетворится результатом и продолжит.       Он не смотрит, потому что оголенных нервов и так достаточно для того, чтобы его переполняли миллиарды чувств от ладони на его члене, лениво поглаживающей так, чтобы слегка отвлечь внимание от пальца в заднице. Дин ощущает, как слегка колючая щека Каса прижимается к его бедру, как он изредка поворачивает голову, чтобы поцеловать, как он дышит, выдыхая теплый воздух на тонкую чувствительную кожу.       Если Дин откроет глаза, он, вероятно, захлебнется от эмоций, поэтому остается терпеливо лежать, не издавая ни звука.       Впрочем, звуки все же появляются, когда пальцев становится два. Сначала это совсем неприятно. Нужно сосредоточиться, чтобы побороть желание отползти в сторону, так что он хватается руками за изголовье и сильнее прикусывает губу.       — Все нормально? — встревожено интересуется Кас, и Дин кивает, снова расслабляясь вокруг его пальцев.       — Продолжай, — говорит он, и ангел спешит исполнить просьбу.       Через несколько движений становится терпимо, а еще через минуту даже немного приятно, так что он отпускает руки и вздыхает, ожидая продолжения. Три пальца — это много. Его задница терпеливо перенесла знакомство с двумя, но три ощущаются поначалу совершенно неправильно, будто в Дине нет столько места, но смазка, ненавязчивая дрочка и успокаивающие поцелуи творят чудеса, так что совсем скоро и это вторжение уже не кажется таким пугающим.       Кас старательно подготавливает его, слегка разводя пальцы, медленно продвигается все дальше и радостно хмыкает, когда Дина внезапно пронзает совершенно непривычное чувство. Он знает, что стонет слишком громко, за что награждается довольно-таки ощутимым укусом в бедро, но черт бы побрал этого Каса, потому что в шуме виноват только он.       Пальцы замирают, и Дин, сам того не очень ожидая, нетерпеливо покачивается вперед, снова улавливая удар прямо по напряженным нервам.       — Еще, — шипит он, изо всех сил сдерживаясь от любых других звуков. Кас толкается снова, и Дин вмиг влюбляется в анальный секс, уже жалея, что сторонился подобного всю свою жизнь.       — Если ты не можешь держать себя в руках, я закрою тебе рот, — угрожает Кас, но это звучит так горячо, что Дин принципиально покачивается снова и излишне громко стонет. Мгновенно пальцы из него пропадают, а Кас стремительно перемещается наверх, слегка сжимая его челюсть. — Сам виноват, — говорит он и шлепает ладонь поверх губ Дина.       Несмотря на то, что охотник как бы оказывается в роли провинившегося, он довольно ухмыляется и игриво смотрит на Каса, пока тот пристраивается, обхватывая свободной рукой ногу Дина под коленом. А дальше он чувствует, как вроде бы вполне себе растянутых мышц касается головка и с давлением прижимается ко входу, пока что вызывая только легкое жжение.       Но если такие чудеса сотворили пальцы, Дин ждет не дождется волшебного продолжения с членом Каса в главной роли. Он выдыхает и хватается за плечо мужчины, пока тот медленно входит все глубже, стиснув зубы, чтобы самому не издавать запретных звуков.       Лицо Каса… У Дина нет слов. Он хотел бы дотянуться до телефона на тумбочке и сделать несколько чертовски горячих кадров, но вместо этого только не отрываясь смотрит, умоляя собственный мозг впитать это воспоминание навсегда.       Дин всего лишь человек, помилуйте. А происходящее слишком хорошо, чтобы быть правдой.       Когда Кас входит до конца, единственное, что помогает Дину не застонать во весь голос — рука на его лице, плотно прижатая к губам. Тем не менее он издает нечленораздельные звуки и шумно дышит носом, пока ангел, прикусив губу, упирается лбом ему в плечо и все же тихо стонет. Это не очень-то честно, но и Дин не мировой судья, к тому же у него закрыт рот, поэтому он молчит и ожидает продолжения, которое, судя по всему, заставит его переосмыслить концепцию секса.       Спустя несколько секунд Кастиэль все же собирается и делает одно медленное размеренное движение. И попадает прямо в точку. Дин под ним выгибается, крепче обхватывая чужие руки, и подается вперед.       — Продолжаем? — еле выговаривает Кас, в попытке отдышаться. — Все нормально?       Вероятнее всего, Дин кивает слишком бешено, потому что Кас ухмыляется, прежде чем толкнуться снова.       И, блять, Дин умрет. Он понимает это уже сейчас, когда до разрядки остается достаточно времени, но абсолютно все ощущения кричат в нем, что это будет смертельно хорошо. Если бы Кас не обработал его как следует вчера ночью и сегодня утром, он бы уже кончил, особенно учитывая затянувшееся воздержание, но сейчас Дин не намерен ускорять процесс. Он хочет получить все, что может дать ему Кастиэль, и почему-то даже не сомневается, что получит даже больше, чем ожидает.       Так и оказывается. Неторопливо качнувшись несколько раз, ангел наращивает темп, и совсем скоро наступает любимый момент Дина — полное единение, когда твое тело будто бы больше и не принадлежит тебе, когда вы разделяете каждое движение на двоих, растворяясь друг в друге. Если бы Дин мог думать сейчас хоть о чем-то, кроме вбивающегося в него Каса, он бы, возможно, напрягся из-за того, как сильно ему нравится отдать власть в чужие руки, как ему нравится грубо закрытый рот и ощущение полной раскрытости, незащищенности перед другим человеком. И, по всей видимости, таким человеком в жизни Дина суждено было стать именно Касу, но в этом нет ничего удивительного, верно?       Некоторое количество шумных выдохов, неразборчивых звуков и вполне себе очевидных шлепков спустя, охотник впадает в полубессознательное состояние, уже вообще не разбирая, что с ним происходит. Его член, обходившийся все это время без прямого контакта, оставляет влажные теплые следы на животе, потому что почти всегда точное попадание по простате, как выяснилось, творит чудеса, и Дин вполне уверен, что сможет кончить, даже не притронувшись к себе. Внутри него уже разгорается это переполняющее нервное напряжение, и, судя по сбившемуся дыханию Каса, они оба близки к финишу.       Ангел убирает ладонь от лица охотника, чтобы опереться на эту руку, и мгновенно с губ Дина срывается максимально пошлый стон, который, говоря объективно, тоже абсолютно не его вина, но почему-то именно он получает звонкий шлепок по заднице и осудительный взгляд, метнувший в него молнию. Впрочем, Дин не жалуется. Он настолько сильно не жалуется, что даже стонет снова от этого стойкого жжения, переплетенного с ярким удовольствием, и…       Кажется, после всего этого им явно будет что обсудить.       — Дин, — шепчет Кас, приблизившись к его лицу в чем-то очень отдаленно похожем на поцелуй. — Дин.       Его хватает только на то, чтобы надрывно повторять имя, но Дину и не нужно слышать ничего больше, потому что он чувствует то же самое. Он крепче обхватывает талию Каса ногами и бормочет:       — Давай.       Кас кивает, тихонько простонав что-то в ответ, толкается еще несколько раз и кончает, роняя голову на плечо Дина, захлебываясь воздухом, а охотник ощущает тепло, разливающееся внутри него. Этого хватает для того, чтобы последовать за Касом, который падает на него сверху и тяжело дышит, пока Дин приходит в чувства, все еще ощущая отголоски удовольствия.       — Охуеть, — выдыхает он, и Кас тихо смеется, согласно кивая.       — Это было… — подбирает слова он, но Дин перебивает:       — Охуенно.       — Да, — активно соглашается Кас. — Охуенно. Это слово идеально подойдет.       — Теперь ты еще и материшься, ангел. Я плохо на тебя влияю.       — Мне нравится такое влияние. Не останавливайся.       Дин ухмыляется, целуя Каса в висок, и сильнее обхватывает его руками и ногами.       — Нам когда-нибудь придется расцепиться, да?       — Не обязательно. Можем попросить Сэма приносить нам еду сюда, — предлагает Кас.       — Отличный план, но для начала с Сэмом нужно поговорить.       Кастиэль несчастно стонет.       — Разговора с Клэр мне вполне хватило. Я почти уверен, что существует какое-то ограничение на количество неловких бесед в неделю.       — Знаешь что, не жалуйся. Не тебе пришлось выслушать нотацию о том, как подло с моей стороны заставлять тебя скрывать наши отношения. Ах да, и по мнению Клэр, я мужиковатый гомофоб.       Кас усмехается и ерзает на Дине, растирая по их животам устроенный беспорядок.       — Прямое опровержение этому все еще находится в твоей заднице.       — Так и скажу ей в следующий раз, — закатывает глаза Дин. — Ладно, слезь с меня. Надо вытереться.       Снова страдальчески простонав, Кас все же выскальзывает из Дина и падает рядом, все еще прижимаясь к нему большей частью тела, так что охотнику приходится извернуться, чтобы дотянуться до салфеток на тумбочке и хотя бы постараться привести их тела в более менее приличный вид. К тому моменту, как Дин заканчивает, Кастиэль уже практически посапывает, несчастно возмущаясь, когда мужчина перемещает его чуть дальше со своей половины кровати.       — Типичный мужик, — усмехается Дин, укрывая Каса одеялом, и целует его в лоб. — Спи. А мне нужно придумать, как утрясти все с Сэмом до того, как он сведет нас с ума своими детскими игрищами.       Кас что-то согласно бормочет, и как только Дин укладывается рядом, прижимается к нему поближе, снова оплетая всеми конечностями. На несколько минут Дин блаженно прикрывает глаза, укладываясь удобнее, и позволяет себе наполниться этим удивительным ощущением счастья и спокойствия, теперь постоянно возникающим, когда он рядом с Касом.       Но всего на несколько минут. А потом в его голову начинают лезть непрошенные мысли.