***
Отрицание. Тэхён не может поверить в то, что происходит с ним сейчас. Это совершенно не похоже на предыдущие его течки: чувствовался лишь дискомфорт по всему телу, неприятный спазм, дающий о себе знать через резкие, но короткие боли, жар и обильное выделение смазки, после которой приходилось посещать душ более пяти раз в день. Омега продолжает массировать низ живота, принципиально игнорируя своё возбуждение. Суён недавно принесла ему таблетки, правда после третьего употребления, кажется, блокаторы здесь бессильны. Дикая боль заставляет зажмурить глаза, взвыть, будто режут наживую, прижать к себе колени, обнимая их. Такого быть не должно, по крайней мере, пока организм омеги не почувствует на себе все прелести жизни с альфой. Они виделись с Чонгуком два раза. Не находились в тесном контакте, лишь пялились друг на друга и противились своим инстинктам, желающим вырваться наружу за пределы упрямого разума. Единственный выход, предложенный Суён — позвонить Чонгуку и попросить приехать сюда – показался ему вполне правильным решением, однако подобные мысли стёрлись вмиг, стоило вспомнить главный совершённый грех альфы на глазах омеги. Плевать Тэхён хотел на истинность, хоть и думал о ней, как о чём-то непостижимом, невозможном и одновременно интригующим, а сейчас он понял одну вещь — у судьбы прекрасный чёрный юмор. Не существует никакой истинности между ними, не существует второй стороны Чонгука, в памяти навсегда останется образ кровожадного, беспощадного альфы. Это не изменить. Но как выйти из чоновой клетки, обрести былую свободу?! Мало того, Чонгук лишил его всего! Из-за него Тэхён страдает в неописуемой боли, купается в страданиях, и, кажется, умрёт в этих четырёх стенах. Гнев. Ким всем нутром ощущает жгучую ненависть к человеку, поглощающую всё сознание, и ведущую к тёмным мыслям. Он не видит ничего хорошего в Чонгуке и не собирается. Запах кофе и вправду сводит с ума, оголяет инстинкты, подталкивая принципиального омегу хоть раз ступить за черту недозволенного, послушать свои потребности. Однако трезвый разум и омежьи инстинкты вещи несовместимые. Подчиняться Тэхён будет всегда первому варианту. Феромоны истинного вызвали преждевременную течку у Кима. Он находится один в большом доме, не считая прислуги. Его оставили одного, и ясное дело почему. Но каждой клеточкой мозга Тэхён ощущает на себе слежку. Это до жути напрягает, злит, раздражает до белого каления. Почему его не оставят в покое? Хотя бы в этот непростой период для него, когда он беспомощный, слабый и уязвимый. Юнги мог бы приготовить ему вкусный кофе. Хосок мог бы задать любой вопрос и, вполне возможно, вышел бы нормальный разговор. Тэхён, кстати, так и не знает, кем он является для Чонгука? Когда-нибудь парень спросит об этом. А сам Чонгук? Он бы что мог сделать для него, помимо дарованных им мучений? Возможно, ответы на все вопросы омега когда-нибудь услышит. И основной из них: «За что?» За что он лишил его отца? За что держит взаперти у себя дома? Чонгук таким образом издевается над ним, хочет, чтобы омега умирал медленно? «Что вообще происходит?» Что привело Чонгука к такому поступку? Наверное, вот самый главный вопрос. Тэхён ошибался. Таблетки принесли свой результат и боль внутри поутихла. Временно, но у него появилась возможность всё обдумать в своей голове, прежде чем безвозвратно сжечь себя во враждебном пламени. — Ненавижу тебя, Чонгук, но ты мне нужен. Торг. Что будет после разговора? Они от него отстанут? Или альфа может выкинуть что похуже, теперь уже не дав какого-либо шанса уйти отсюда? Должна быть причина, почему Чонгук держит омегу рядом с собой. И дело не в истинности. Тэхён может ошибаться, но ему показалось, что об этом альфа тоже узнал не так давно. А что, если они наконец сядут за разговор, и мужчина сможет ответить на все вопросы Кима, после чего тот сможет покинуть дом Чона и вернуться к себе домой? Свяжется с Чимином, с дядей Давоном? Уж те смогут вернуть небольшую часть былых времен прошлого, когда всё было хорошо, все были живы. Но. Он не знает, какая именно правда поджидает Тэхёна и какова будет его реакция. Одно останется неизменным — убийство своего отца омега не простит Чонгуку. Это был близкий человек, не сделавший никому ничего плохого, едва вышедший из долгого бессознания, когда он только существовал, не жил. Острая резь прошлась от низа до макушки, и омега сжался в комочек. Через плотно сжатые губы слышится мычание, руки обхватили живот, пальцы впились в ткань одежды на пояснице. Виски начинают пульсировать от силы, с которой жмурит омега глаза, моля о терпении и скорейшем спокойствии. Кофе. Как же сильно он хочет кофе. Неистовый порыв утонуть в нём, заполнить им каждую клетку пылающего тела. Сквозь отчаянные попытки найти выход из адских пыток, Тэхён вспоминает фрагмент из книги по анатомии. В то время он заканчивал школу и впереди его ожидали экзамены по ключевым предметам. Способ действенный, но до дури неправильный для самого Кима. По крайней мере, об этом никто не узнает, а ему станет легче. Но для этого снова придётся самому лично разрушить небольшую часть тщательно построенного барьера, скрывающего его от пленительных чёрных глаз альфы. Мысли начинают перетекать в другое русло... Принятие. Тихие стоны наполняют пустую, душную комнату, наполненную ярчайшим ванильным ароматом. Он наполнил каждый угол, впитался в стены, а кровать стала настоящим сгустком этого запаха, где, скрючившись, лежит омега. Силы покинули тело вместе с мнимой надеждой, что боль утихнет и течка пройдёт, но, увы, Тэхён безжизненно глядел в одну точку. Больше не сопротивлялся, не бил себя по животу, не просил помощи. Ни у кого. Ткань простыни пропиталась потом и смазкой, обильно выделяющейся, стоит едва притронуться к паху. Там всё горит, едва пальцы касаются головки, как с губ срывается тихий стон. Аккуратно ладонь накрывает вставший орган, для начала проводит медленно вниз, потом вверх. Глаза закрыты, разум теряется в густом тумане, и Ким отдаётся собственным чувствам, перестал вести борьбу с самим собой. Приятная нега окутывает тело сотнями мурашек, омега прогибается в пояснице, продолжая движения рукой. Бархатный, низкий стон удовольствия, следом рваное дыхание, предчувствие скорого окончания долгожданной разрядки и перед глазами всплывают знакомые очертания фигуры, мускулистые руки, скрытые под темным пиджаком, классические брюки, облегающие сильные бёдра. Глаза тёмные, внутри которых пляшут опасные, но такие желанные огоньки. Довольная улыбка с проколотой нижней губой, милый нос. Густые волосы с боковым пробором, чьи кончики спадают на ровный лоб. Тэхён ощущает на своей коже его руки, обхватившие талию, поглаживают чувствительную кожу, поднимаются к груди, пальцами сжимают возбужденные соски, а ухо начинает гореть от шёпота альфы. — Милый мой. Зубами альфа хватает мочку уха, слегка тянет и отпускает. Омега стонет громче, стоит тому накрыть его руку и убрать с возбуждённого члена — сделает всё сам. Губы, сухие и мягкие, касаются правой скулы, оставляют лёгкий поцелуй и исследуют дальше, приближаются к манящей цели. Это так неправильно, но такое неземное блаженство получает взамен парень, отчего все выстроенные границы стираются, и он окунается в царство инстинктов, отдавая ему во владение всё своё сознание. — Чон… Чонгук! — едва задыхается, хочет большего. — Тэхён… Ким тает в наслаждении, когда слышит своё имя из уст Чона, улыбается и сам тянется к нему, желает наконец ощутить вкус его губ, вдохнуть кофейный аромат. Внизу тянет, Тэхён дышит часто, готов вот-вот закричать от эйфории, которая настигает его спустя несколько секунд. Лёгкая судорога охватила мышцы живота, омега утыкается носом в шею альфы, хочет наполнить лёгкие вкусным для него запахом, однако слышит, будто издали, голос мужчины, а на кончике носа играет ваниль. — Молодец, мальчик мой. Омега открывает глаза, фокусируя зрение, и смотрит вниз: рука и одеяло запачканы белёсой жидкостью. Боль на короткое время ушла, одаривая его нежной, сладкой истомой. Тэхён другой рукой убирает мокрые пряди с лица назад, касается губ и поворачивается на вторую часть кровати. Ложится на спину, вмиг покрывается мурашками от смены температуры. Место под ним немного прохладное. Он представил Чонгука. Вопреки. Моральная сторона разума сейчас кричит во всё горло о совершённой ошибке, от которой теперь придётся страдать, однако омега этого делать не планирует. Ему было хорошо. Признаться самому себе в этом он имеет смелость только пока внутри себя. И всё же, ему страшно. К чему приведут эти метания по сторонам? Они, в конце концов, истинные. Волей-неволей, судьба их сведёт обязательно, но наличие истинности ещё не показатель счастливой совместной жизни. Ведь так? Ким поднимается с кровати, идёт в душ и смывает с себя все следы полученного самоудовлетворения, накидывает чистые вещи из шкафа. Переводит взгляд на дверь. В груди пустошь. Явно внутренней омеге не хватает самого главного, которое получить крайне сложно – альфы. «Остановись!» Первый шаг. Второй. Третий. Ладонь касается ручки двери и опускает вниз. Прохладный воздух смешивается с его запахом, но это не мешает сделать глубокий вдох и облегчённый выдох. «Не смей идти туда!» Оглядывается по сторонам. Нет его охраны. Нет Юнги, передвигающегося по дому как ловкий шпион. Нет Хосока, который начнёт с ним непринуждённую беседу с милой своей улыбкой. Тэхён идёт по коридору, прислушивается. Голоса омег доносятся из кухни, но они так далеки. «Ты будешь жалеть об этом!» Следует тонкому альфьему запаху. От него почти ничего не осталось, а Тэхён чувствует его. Знает, откуда он идёт. И уже отворяет другую дверь, как в нос ударяет крепкий аромат горького кофе. Рецепторы проснулись, омега сглатывает густую слюну, прикрыв глаза. Любимый терпкий вкус вертится на кончике языка и невозможно насытиться им. Хочется сделать многое. Лишившись на эту ночь здравого рассудка, Тэхён, будто ведомый неизвестными ему силами, ступает в сторону большой кровати. Краем глаза замечает приоткрытую дверцу шкафа и меняет направление, как подсказывает омежье чутьё. Спазм не стих, только пребывает где-то на заднем фоне, напоминая о себе через резкий толчок внизу живота. Несмотря на это, тонкая рука тянется к сложенным по стопкам вещам альфы и перед тем, как унести их с собой, нюхает; некоторую одежду он кидает на пол, так как присутствует минимальный запах, а остальные омега забирает с собой. Бледная луна освещает и без того тёмную комнату Чона-младшего через окна, показывая тем самым путь Тэхёну в чужом, но родном помещении, и без каких-либо трудностей он уже ложится на холодную постель. Прижимает к лицу футболку Чонгука, дышит, заполняет все лёгкие, стремится к тому, чтобы внутри организм был полностью окутан ароматом альфы, раз и навсегда запомнить это непередаваемое чувство. Пальцы мёртвой хваткой вцепились в этот кусок ткани, Тэхён наслаждается, окружённый полностью фантомным образом Чонгука. В воздухе витает смешение двух запахов, и Ким утопает в этой атмосфере, прикрывает глаза и через пару минут засыпает крепким, долгим сном. Сокджин смотрит на спящего омегу через камеру квадрокоптера, игнорируя плохое качество и не совсем правильное освещение, так как в спальне, частично заполненной кромешной тьмой, полностью не виден Тэхён. Это усложняет работу, однако поводов для беспокойства нет, так как Ким видит пушистую макушку парня на одной из подушек Чона-младшего. Отправляет короткое сообщение, оповестив о том, что Тэхён уснул и получил через полсекунды ответ. «Спасибо». Чонгук откинулся на простыни и, бросив сонный взгляд на экран ноутбука, постепенно засыпает, как и омега. Лишь тусклый свет ночника горит в комнате, а альфа вновь видит прекрасный сон, в котором своей доброй улыбкой на него смотрит Ким. Дарит душевный покой, приятные покалывания в груди от истинных чувств к нему и, протянув руку, соединяет их, подходит ближе, неотрывно любуясь светлой красотой омеги, что светится от счастья. Одинокая слеза покатилась по виску, растворившись в чёрных коротких волосах, а сердце пылает от горечи реального осознания их непростого периода в жизни, которое мешает полностью погрузиться в мысли о возможности их совместного будущего. Мечтать становится больнее.***
— Мне иногда кажется, что ты робот. Хосок садится за накрытый Юнги стол и тянется к чашке зелёного чая, сделав глоток. Замечает, как дворецкий закатывает глаза, а затем усмехается, встретившись с суровым, при этом безэмоциональным взглядом. — И тебе доброе утро, блудный друг. Чон-старший берёт в руки телефон, печатает кому-то сообщение. Не притрагивается к завтраку, смиренно ожидая брата, который явно решил устроить себе небольшой отпуск. На часах ровно десять утра, а Чонгук ещё спит, не травит старшего своей нудной лекцией о работе, не радует своим хмурым лицом. — Вчерашнее событие вошло в мой список твоих забытых косяков, Юнги, — излишняя позитивность Хосока с трудом стала обыденностью в жизни тихого Мина, поэтому, глядя сейчас на друга, он недовольно цокает и отмахивается, наливая себе кофе. — Заткнись и жри молча, иначе помрёшь тут с голоду. — Скорее помру от твоего занудства. Чонгук вместе с тобой. Кстати, где он? — Спит. Утром заходил к нему. Когда Юнги присаживается напротив Хосока за стол, то оба решают не дожидаться спящего альфу, и приступают к завтраку. Вдоволь наговорившись этой ночью, в особенности, старший Чон, они сидят в абсолютной тишине. Только уличный шум разбавляет покой и звон кухонных принадлежностей. Альфы поворачивают голову в сторону источника звука, которые издаёт ещё сонный Чонгук: неспешные шаги, сопровождаемые усталыми вздохами и шарканьем домашних тапочек о паркет. Дверь в ванную закрывается на ключ, и в квартире вновь наступает тишина. Мин отвлекается на сообщение от Суён, бегло пробегается по его содержанию. Суён. Горничная. «Господин Мин, Тэхён не хочет открывать мне дверь. Что я могу сделать? Время завтрака близится к концу». Дворецкий хмурится. Чонгуку это не понравится, ибо омега пренебрегает завтраком, закрывшись в четырёх стенах теперь уже комнаты младшего Чона.Господин Мин «Оставь поднос у двери. Оповести Тэхёна и можешь идти».
Юнги отключает телефон, поднимает голову и недоумевающе смотрит на друга перед собой. Сцепив руки в замок на столе, он прочищает горло, обдумывает в голове вопросы, касающиеся омеги. Его мысли будто услышал Чонгук, медленно плетущийся в их сторону и падающий на стул. Глаза прищурены, под ними виднеются тёмные круги, так как до конца проснуться не помог даже холодный душ; влажные волосы взлохмачены, капли воды падают на банное полотенце, висящее на шее. Ещё чуть-чуть и альфа лицом столкнётся с едой на тарелке, поданной Юнги. — Проснись и пой, мелкий, — щёлкает пальцами перед братом Хосок, улыбается, но его руку хватает горячая ладонь младшего, опуская её. — Заткнись, пожалуйста, — умоляюще просит Чонгук, не имея цели нагрубить Хосоку, наоборот, просит, хоть и в раздражённой форме. Состояние хуже некуда, весёлая энергетика старшего брата только усугубит ситуацию. — Утро ещё не закончилось, а меня уже второй раз затыкают. Причём хозяина этой квартиры. — Заслуженно. Ты хоть знаешь, сколько я потратил времени, чтобы убраться тут везде? — возмущается Юнги, подняв указательный палец по направлению вверх и делает круговые движения по воздуху, — тоже мне, хозяин. Чонгук радостно усмехнулся ворчаниям Юнги, пока Хосок старался придумать протестующий ответ, в итоге сдулся, исподлобья глядя на дворецкого и попивая остывший чай. Сонный вид младшего альфы мгновенно улетучился, когда по кухне раздалась мелодия звонка. Чонгук тянется к телефону и сразу же принимает вызов, увидев имя контакта. Встаёт и надвигается в гостиную, расположенную совместно с кухней. — Да, Сокджин? Мин повернул голову к младшему Чону, стоило услышать имя начальника охраны, и отодвинул свою пустую чашку, внимательно следя за эмоциями друга. — Господин Чон, мы следим за Давоном. Он едет к вам в офис. — Твою мать! — шикнул младший, что даже Хосок замер, глядя с недоумением на брата. Чонгук нервно провёл ладонью по волосам, убирая с лица мешающие пряди, и сжал руку в кулак, борясь с нарастающим приступом пожирающего изнутри гнева, словив который любая непроглядная мелочь вызовет волну раздражения. — Отдать приказ охране не впускать? Глубокий вдох и выдох. Жар снова распространяется по телу тысячами зарядов, виски начинают пульсировать, а если совместить это с продолжающимся гоном – Чонгук ходячая бомба замедленного действия. — Пускай едет, устроит себе быструю прогулку туда и обратно, — бросил альфа, на что Сокджин ответил довольной усмешкой. — Как скажете. Я поставил дополнительную охрану в самом начале поста. Он не проникнет в дом. — Продолжай радовать меня такой работой, Джин. Отключает звонок и поворачивается к друзьям всем телом, услышав тихие смешки за спиной. Хмурым взором проходится сначала по старшему брату, затем переходит к дворецкому. Видимо, кому-то смешно. Не обращает на них внимания и, взяв тарелку с завтраком в одну руку, в другую — ванильный кофе, закрывается в своей спальне. Снимает полотенце с плеч и, опустив голову вниз, досадно стонет, стоит увидеть выпирающий бугорок. Берёт с прикроватной тумбы пластиковую белую баночку и вынимает сразу две таблетки блокаторов. Всё же принял их от Хосока. Утро выдалось тяжёлым. Буквально стягивая с себя сладостное тепло, которым он укутался с головы до ног во время прекрасных сновидений, где присутствует Тэхён, Чонгук почувствовал тяжесть, давящую снизу. Рука автоматически прикоснулась к возбуждённому члену и, выдернув с цепи своё ангельское терпение, вместе с ним стирая границы своих моральных принципов, представлял омегу перед собой. — Чонгук… Шёпот у правого уха, мурашки россыпью покатились по смуглой коже тела. Лёгкий поцелуй пленящих губ на скуле, медленно переходят к щеке, оставаясь здесь некоторое время. Прохладные, тонкие пальцы поглаживают линии пресса на животе, проходят то вверх, то вниз. Дразнит. — Тэхён, умоляю… — на грани отчаяния произносит Чонгук, всеми фибрами вцепившись в желаемый мираж, искры разлетаются в темноте закрытых глаз, ощутив влажную дорожку на своей шее. Ладонь тянется к талии омеги, но вмиг одёргивает себя, ускоряя темп второй рукой. Разрядка близка, но на груди ещё пустота и заполнить её хочется ароматом сладкой ванили. — Почему ты не касаешься меня? — с ноткой грусти спрашивает Ким, слизывая испарину с впадинки между ключицами альфы. — Боюсь тебя потерять… Голос хрипит, а силы уходят с каждой секундой. Мышцы напрягаются, сердце стучит с бешеной скоростью, губы ищут губы омеги. Находят. Но на миг. Короткий, при этом головокружительный поцелуй пробуждает все потаённые чувства альфы, заставляя того встрепенуться и наконец дать волю инстинктам, что так требуют одного единственного омегу. С именем Кима на устах, Чонгук падает на подушки, а хватка в паху слабеет. — Прости… меня… С рваным дыханием Чонгук расплывается в лёгкой улыбке, наблюдая, как фигура Тэхёна растворяется в воздухе, пропитанным кофейным ароматом. Ему кажется, что ещё немного, и он готов броситься на всех парах в свой дом к Тэхёну. Мысли витают вокруг плывущего в тумане сознания. Желание принять холодный душ пропадает, стоило только предаться воспоминаниям не так давно прошедшего утреннего события. Действие таблеток начнётся через час, поэтому Чонгук, минуя все стремления внутреннего альфы ворваться в ещё работающий в правильном направлении разум и вершить над ним, принимается за завтрак и проверяет все камеры видеонаблюдения, подолгу смотря на дверь своей спальни. Подле стоит подставка с длинными ножками. На секунду Чон-младший задумался, прикусывая нижнюю губу, и взглянул на часы. Затем посмотрел на экран телефона, где мелькают нераскрытые уведомления. Одно из них от Сокджина пятью минутами ранее. «Тэхён закрылся в вашей спальне. Прислуга оставила поднос с завтраком у двери, он его забрал» — Послушай, в таком состоянии ему вообще в люди показываться нельзя, — жуя схваченный вовремя у Юнги бутерброд, Хосок помогает ему убрать со стола, услышав пару дополнительных словечек о чистоте своей квартиры, — может, сделаем что-то? — Не лезь лучше. Не в первый же раз такое. Чон-старший скептически окинул взором Мина, мотнув головой. — Я переживаю за него. Он стал совсем другим. Хосок взялся за голову, прислонившись спиной к холодильнику. Ему правда хочется помочь брату, и пускай даже нынешнее положение не позволяет привезти Чонгука к Тэхёну, он не может подолгу сидеть и наблюдать, как демоны изнутри пожирают младшего, давят на моральную составляющую, отчего тот ходит потерянно, старательно скрывая это от глаз окружающих. Но от близких не скрыть. — Твоя тишина настораживает, — подключив посудомоечную машину, Юнги садится напротив Хосока за стол и берёт телефон, проверяя сообщения Суён. — Тэхёну ведь тоже хреново. — И? — после очередного молчания спросил Мин, отложив гаджет в карман домашних брюк. Сохранив недолгий зрительный контакт, дворецкий начинает понимать, к чему ведёт Чон. — Даже не думай, — холодный ответ. — Это закончится плохо для них, если ничего не сделать, — продолжал Хосок. — Из ума выжил? — Сам посуди: Чонгук моментально реагирует на запах Тэхёна, и наоборот. Конечно, был вариант позвать сюда любого омегу, но, думаю, мелкий догонит и убьёт нас быстрее, чем мы успеем выбежать. — Скорее всего, тебя, ибо я сразу же уйду отсюда, если увижу на пороге твой бредовый вариант, — Чон-старший нахмурился, закатив глаза. — Оба держатся, и уверен, продержатся до конца. — Ты был свидетелем гона Чонгука. И не один раз. Разве у него было такое побитое состояние? — Это у кого оно побитое? — охрипший, но твёрдый голос прозвучал по кухне, вызвавший испуг Хосока и равнодушную реакцию Юнги. Чонгук поставил поднос возле раковины, проходя мимо двух альф, и те почуяли густой кофейный запах, быстро распространяющийся по помещению. Грядёт вторая волна. У младшего Чона не было сил спорить, развивать их бессмысленную тему разговора, чьё начало взял старший брат, лишь хочется вновь укрыться ото всех и, пускай и не смиренно, но будет ожидать конца невыносимой боли. — Не надо мне помогать. Сам справлюсь. Напоследок бросил Чонгук, скрываясь в коридоре. Минута и дверь в его спальню закрывается на замок. Хосок улавливает выражение лица дворецкого, говорящего о том, что тот был прав. — Ладно, разбирайтесь сами. Я поехал на работу. Юнги провожает друга, попросив вечером принести пару бутылок соджу и готовый ужин, предварительно отправив название ресторана и его геоданные.***
Омега скулит. Омега дрожит, чувствуя беззащитность вокруг себя. Злится, потому что альфы нет рядом. Определённого альфы. Наказывает своего обладателя, пытается донести до сознания свои желания. Но в ответ гордое безразличие. Тэхён закрывается снова на ключ, поставив поднос с недоеденным завтраком на место за дверью, и буквально ползёт обратно к кровати. По всей простыни разбросаны личные вещи Чонгука: некоторые из них были использованы самим омегой, у других оставался лишь минимальный запах, но Киму в тот момент было абсолютно без разницы. В голове красным мигает, что это вещи альфы, и этого достаточно, чтобы ощутить себя в безопасности. Боль утихла, сон восстановился, даже проснулся аппетит. Однако следующая волна проявляется, и её Тэхён боится до чёртиков. Ему нужен Чонгук, и оспорить в своей голове данный факт ему не удалось. Он усугубил этим ситуацию, после чего думать мог только о том, как будет вдыхать его запах и укрываться его объятиями. Не раз Тэхён представлял Чона. И ему было хорошо, хоть и мало. Ким проклинал альфу, винил себя за слабость перед самим собой, ненавидел свою жизнь. Смотрел на фотографию родителей и молил их помочь ему выбраться из чонгуковых оков, оставляющих повреждения. Не физические, а душевные. Но так продолжать жить нельзя. Он был готов пойти на разговор, и если бы не реакция организма на усиленный феромон альфы, Тэхён бы уже знал всё. Внутри буря начинает утихать, а сознание требует каких-либо шагов. Омега остался теперь один и двигаться нужно в одиночку, пускай это трудно поначалу. Тэхён боится Чонгука, хотя поступки его не нарушали личных границ парня; ненавидит, однако тянется к нему, вернее инстинкты отвечают за пробудившуюся тягу, думает о нём, хочет к нему. И в данный момент, когда мышцы тела судорожно бьются в агонии, температура поднимается так, словно он находится посреди пекла, а обильное количество смазки вновь марает одежду с постельным бельём, омега тяжело вздыхает. Хочет сжать руку в кулак, однако сил больше нет. Ему кажется, что боль удвоилась, и выжить омега навряд ли сможет. Принимает довольно быстрое решение, зовёт прислугу едва слышимо. — Кто-нибудь… помогите… Ч-чонгук. Чонгук вздрагивает от сильных ударов по двери комнаты с той стороны. Узнаёт голос Юнги, поднимается быстро насколько может и видит на пороге растерянного друга. Тот держит в руках включённый телефон, где на экране написано имя «Суён» и панель завершения вызова. — Что случилось? — Собирайся, Тэхён просит тебя приехать.