Save me

      — Чонгук убил твоего отца?       И после заданного вопроса в доме наступает самая настоящая гробовая тишина. Она действует на каждого по-разному, но её сильное напряжение ощущает на себе Тэхён. Видит в глазах Пака острые осколки стекла, что разбились беспощадно от обрушившейся на него правды и слышит совсем другой голос.       Чимин смотрел только на Тэхёна. Не обращает внимания на Чонгука, что загораживает своего омегу собой, делая шаг вперёд; на Юнги, что шепчет ему что-то на ухо; на Хосока, что пытается поймать его взгляд.       Всю гостиную, как и людей в ней, поглощает непроглядный туман, превращая всё в размытый фон. Кроме одного силуэта. Перед Паком стоит Тэхён. Один. Следующий разговор будет предназначен только для них двоих. Остальные для Чимина никто. Их не существует на данный момент.       — Чимин, послушай меня внимательно, — осторожно начинает Ким и просит Чонгука не вмешиваться, поглаживая его руку. Выходит вперёд навстречу другу, оставляя между ними небольшое расстояние. — Давай мы с тобой поднимемся в твою комнату, и я тебе всё расскажу.       — Что расскажешь? — выпаливает омега, повышая тон голоса. Мин рядом старается огородить Кима от нарастающего гнева Пака, но его грубо оттолкнули. — Ты мне соврал, Тэхён. Ты скрыл от меня такую ужасную вещь. Как я могу после этого тебе верить?!       Тэхён никогда ранее не слышал его дрожащий голос, исходящий из-за самой сильной боли. Ложь — это самая отвратительная вещь в отношениях людей. Правда, имеет она и положительную сторону, когда ситуация требует полного сокрытия жестокой правды. В свою очередь, правда нужна нам, но её сила бывает настолько велика, что способна сломать не только человека.       Его мировоззрение. Его решение. Его жизнь.       Глотая горькую истину, Тэхён предпочёл сладкую ложь, что на тот момент была значима для всех и стояла выше даже самых стойких принципов.       Всё в этом мире временно. И у лжи есть свой определённый срок.       Чимин крайне зол, и под властью своих взбешённых эмоций он может наговорить чего лишнего. Тэхён лишь надеется, что сложный разговор найдёт свой выход из обрушившегося на них тяжёлого положения. Единственный минус — слышат все присутствующие. Пак не позволяет даже прикоснуться к себе и увести в другую комнату.       — Это была вынужденная мера, — Ким придерживается спокойного тона, ни в коем случае не повышая его даже на малейшую единицу. Внутри кошки скребут, когтями впиваются в плоть, хочется закричать на весь дом и вмиг избавить себя от оков недосказанных мыслей, однако всё стоит делать постепенно. — Поверь, никто не должен был этого знать, Чимин. Я…       — Ты вообще нормальный? — недоумевающе спросил омега. — Чонгук убил Кегвана. Твой альфа убил твоего отца!       — От того, что ты будешь это повторять несколько раз, ничего не изменится, — мрачно ответил Чонгук. Сокджин увёл дворецкого Кимов в кабинет, увидев немой приказ альфы убрать лишних свидетелей.       — А ты вообще заткнись! — для Чимина любая фраза Чонгука — пустой звук. Он не имеет никакого желания слушать его, уж тем более видеть.       Тэхён. Только он.       Чон-младший не комментирует ничего более, ибо понимает, что этот конфликт в большей степени затрагивает его омегу. Потому он встаёт позади него и кладёт свою руку ему на талию.       А Тэхёна трясёт изнутри. Мужчина чувствует это тоже.       — Чимин, я тебе предлагаю сесть на диван и послушать меня, пожалуйста, — делает ещё одну попытку потушить вспыхнувший меж ними пожар, яростно разрушающий по ниточкам построенное за долгое время крепкое доверие.       — Послушать тебя? Тэхён, ты скрыл от меня это! — Чимин подходит всё ближе к нему, отчего Чонгук насторожился, прижимая Кима ближе к себе, но тот аккуратно убирает его руку со своей талии. — Да фиг со мной! Тэхён, твой отец, который являлся для тебя самым близким человеком и которого ты любишь, погиб от рук твоего истинного альфы! Ещё скажи, что это было на твоих глазах!       — Да, — отвечает омега, поджимая нервно губы. — Я слышал. Я видел в последний раз своего отца в тот вечер. Я проклинал день, когда Чонгук убил его и забрал меня с собой, — если раньше произносить эту фразу было больнее удара ножа в сердце, то здесь он говорил без дрожи в голосе, потому что смирился и принял это. Потому что знает причину такого поступка альфы. Потому что осознал, насколько всё запутано, и жить в постоянной печали и ненависти попросту невозможно.       — И ты всё равно полюбил его… Как?! — Чимин резко хватается за плечи Кима и начинает трясти несильно. — Как ты мог?! Это просто уму непостижимо!       — Ты не знаешь, что мне пришлось тогда пережить, — Тэхён продолжал стоять неподвижно, глядя в глаза Чимину. — Ты не знаешь, какие круги морального ада проходил Чонгук. Ты не знаешь всего.       — Я тебя не узнаю! — Пак небрежно толкает Тэхёна, отчего сзади Чонгук рычит от действий Пака, прожигая его фигуру неотрывным взглядом, в то время как Хосок оказывается возле него, в случае, если младший брат не сдержит свой гнев. Ким держится стойко, ощущая, как его терпение понемногу горит, как спичка, и в один момент, если его друг не остановится вовремя, может сгореть дотла. — Раньше ты часто приезжал к нам в гости и мог оставаться у нас на долгое время. Ты хорошо относился к Давону, прислушивался к его словам и считал одним из родных тебе людей, а сейчас он для тебя будто чужой. А я? Мы с самого детства с тобой неразлучны. Делились секретами, переживаниями, мыслями, и тут… ты отдалился от меня.       — Чимин…       — Сука, это дурдом какой-то! — не останавливает себя от громких слов. Активно жестикулируя, он делает шаги в стороны, потому что обстановка вся давит. Эмоции разрывают внутри всю душу на части, сердце ранят, и слёзы неконтролируемо бегут по щекам. — Как ты можешь жить дальше с человеком, лишившего тебя твоего оставшегося родителя? Или ты не до конца понимаешь всю суть произошедшего? Чонгук хорошенько промыл тебе мозги, раз ты не видишь ничего сквозь насильно надетые им розовые очки!       — Хватит, Чимин, — подаёт голос Хосок, а Мин уже было хотел взять Пака за локоть и запереть в его спальне, дабы тот успокоился, ибо дальше будет только хуже.       Чонгук же готов в любой момент закончить эту бессмыслицу, приправленную заостренными эмоциональными порывами. Тэхён дышит часто, прикрывая глаза. Ему не дают и слова вставить, высказаться, объясниться в конце концов. Да, он скрыл правду. Да, он очень виноват перед Паком, но в данную минуту им желательно прийти в себя, перенести разговор на вечер и уже нормально всё обсудить, без лишних сантиментов.       Но.       — Завалитесь все! — кричит Пак. — Какого хера вы лезете к нам!       — Ты перегибаешь палку, Чимин, — серьёзно произносит Тэхён. — Поступок Чонгука на первый взгляд кажется кошмарным, я понимаю, однако дай ты мне всё рассказать, твоё мнение…       — Твоего Чонгука я не воспринимал с самого начала и не зря. То, что он сделал, — непростительно, какие бы ни были у него причины. И ты, Тэхён, как мог его простить после этого?! Как ты можешь позволять ему касаться тебя, обнимать, целовать? — последнее слово он выговаривает с нескрываемым отвращением.       — Чимин! — в один голос зовут братья Чон.       Тэхён не чувствует, как обжигающая слеза стекает по бледному лицу, как феромоны его кислые ощущаются в воздухе. Зато он чувствует, как лучший друг беспощадно растаптывает ногами его недавно зажившее сердце, ломает руками, целенаправленно следуя к потаённым в глубинке слабо бьющегося органа зажившим ранам, дабы их раскрыть снова и заставить ещё больше истекать кровью.       — Да он же монстр! На его руках кровь Кегвана! Ещё и неизвестно, скольких людей он убил до этого! Среди них вполне может оказаться и твой папа! И ты, блять, лёг под убийцу своего родного отца!       В ту же секунду раздался звонкий звук пощёчины. И это поставило окончательную точку в их диалоге. А точнее, в необузданной гневной тираде одного, и полностью сгоревшему до конца терпению второго.       Щека горит от сильного удара, кажется, будто приложили к коже горячую до предела сталь и оставили очень сильный ожог. К горлу подкатил большой ком, не позволяющий даже пискнуть от боли. Он медленно поднимает свой немигающий взор на Тэхёна, смотрит на него ужасающе, как на предателя, и от этого их отношение переходит к самой грани.       Ким опускает ладонь, которой оставил пощёчину. С застывшими на глазах слезами рассматривал глаза своего близкого друга, показывает всю свою обиду и горечь от услышанных ранее слов. Безмолвие громче любой страшной ссоры. И оба понимают, к какой максимальной точке кипения достиг их самый ужасный разговор.       Одна брошенная необдуманная фраза способна сломать даже самую крепкую душу.       Тэхён не в состоянии что-либо говорить напоследок. Он много чего услышал за такой короткий промежуток времени, и вовсе не ожидал подобных оскорблений от того, кто является ему родным человеком. Теперь каждые его высказывания в голове набатом стучат, как капля яда омертвляет все живые клетки организма, отчего в груди возникает сильное жжение.       Чувствует обволакивающие мягко его тело кофейные феромоны альфы. Чонгук стоит неподвижно, и представшее перед ним отнюдь печальное зрелище всё ещё маячит перед глазами. От Тэхёна, от своего милого и дружелюбного омеги, он ожидать такого не смел. Однако при нарушении личных границ любому, даже самому ангельскому терпению приходит конец. Он понимает его. И не вмешивается. Держит Хосока, что шокировано глядел на Чимина. Для него это самое неприятное потрясение. И внутри давит, ибо хочется прижать к себе Пака и увести в сторону, помочь ему успокоиться и самому всё объяснить.       Тэхён делает шаг назад, следом резко выбегает из гостиной, не сдерживая в коридоре своих слёз и всхлипов. До ужаса обидно. До невозможности больно. И как же жаль.       Смешок. Пропитан злостью и грустной досадой. На губах играет едкая ухмылка. Чимин видит перед собой Чонгука, чей зверь буквально готов загрызть омегу перед собой. Защитник. Убийца. Лжец.       — Сукин сын, — язвит Пак, продолжая держать ровный взгляд.       Чонгук не реагирует. Потому что он того не стоит. Ему важно сейчас быть с Тэхёном и помочь ему справиться с трудными моральными последствиями случившегося.       — Не удивлюсь, если следующим в списке твоих смертельных жертв окажусь я.       От запаха альфы тошнит. Чимин воротит нос, когда Чон-младший проходит мимо него к выходу.       — Не хочу вас всех видеть, — бросает Пак и выходит из дома под пристальным взором Мина.       На улице только охрана, но они для него как невидимые фигуры. Падает на холодную землю на колени, закрывает лицо руками и плачет навзрыд. Весь мир превратился в сплошное тёмное пятно, и, оглядевшись вокруг, всё ощущается по-иному. Он стал чужаком в этом городе. Неизвестно куда идти, что делать дальше, но одно омега знает точно — назад в дом Чонгука он больше не вернётся.       Дружба с Тэхёном закончилась. Так думает Пак. Те слова, сказанные им в адрес друга, не растворятся в воспоминаниях. Они останутся в памяти до конца жизни. И со всеми, кто находился вокруг горящего очага их острого конфликта, поменяется отношение. Чимин уверен: как прежде уже не будет.       Осенняя прохлада витает в воздухе, и с каждой минутой температура понижается, отчего тело вздрагивает от прошедшего дуновения лёгкого ветра, коснувшегося открытого участка кожи на пояснице, и крупные мурашки резкой волной распространяются по спине.       На плечи ложится чужой кардиган. Омега намеревается снять его с себя, но чувствует приятный вкус хвои на языке, а следом голос альфы, что стоит прямо возле него.       — Замерзнёшь ведь, — забота — главная составляющая характера Хосока, и от этого Пак всегда чувствовал развивающееся по груди горячее тепло, что заставляет бабочек в животе порхать. Однако гордость вмиг отрезает все чувства, что поднимаются, как длинные, зелёные стебли цветков и тянутся к единственному источнику нужного света — к солнцу.       — Не твоё дело, — грубит Чимин и поднимается сам, игнорируя протянутую мужчиной ладонь.       — Пожалуйста, пошли обратно домой. Мы поговорим с тобой, — предлагает Чон-старший. Пак мотает головой и отодвигается назад, снимая с себя кардиган, вновь оставаясь в тонкой футболке посреди дневной прохлады.       — Нет. Я уезжаю отсюда.       — Я прошу тебя, Чимин, давай…       — Хватит! — затыкает, сжимая кулаки до побледневших костяшек, отодвигаясь от него всё дальше назад. — Видеть никого я не желаю! Твой брат самый ужасный человек в этом мире! Ненавижу! — на последних словах Пак не жалеет своего голоса, крича на всю улицу.       Тэхён закрывает руками уши, жмурит глаза и ждёт, когда уже всё закончится. Ощущает горячее дыхание на своём затылке, как чужая ладонь поглаживает его тонкую талию под рубашкой, осторожно касаясь нежной кожи.       — Солнце, — альфа целует его в макушку, после чего прислоняется лбом, шумно выдыхая. Тонкий аромат шампуня перебивает ванильный привкус омеги, и от этого мужчина делает следующий глубокий вдох, зарываясь носом в волнистые пряди.       — Почему… почему такое происходит? — пребывая в смутном состоянии и стараясь не заплакать повторно, парень медленно открывает глаза, контролируя своё дыхание. Поворачивается к альфе и обнимает его, прижимаясь к крепкой груди. — Мы никогда так не ссорились. Никогда я не слышал таких слов от Чимина. Чонгук, это конец?..       — Милый мой, это не конец, — Чон-младший смотрит вниз, вытирает с покрасневших щёк слёзы и бережно целует в кончик носа. — У каждого бывают ссоры: простые или серьёзные, маленькие или большие.       — Он много чего сказал…       — Я слышал, — как бы не был зол альфа на данный момент, ему сейчас нужно всевозможными способами поддержать Тэхёна и дать понять, что на этом жизнь не заканчивается. Да, высказывания Чимина вызывают разные эмоции: если у Кима — боль и разочарование, то у Чонгука это — гнев и досаду. Говорил тот прямо, грубо, не волнуясь о чувствах других, так как сам находился в пике своих разбушевавшихся эмоций. — Тэхён, понимаю, забыть это не получится сразу, но я прошу, не разбивай своё сердце окончательно. Не думай о том разговоре.       — Я его ударил…       — Тэхён, — произносит имя повторно, добавляя каплю строгости в тоне. Нельзя допустить ещё одних горьких слёз на лице парня.       Феромон альфы мягко ложится на кровоточащие раны на душе, мужчина своими нежными прикосновениями старается убрать осколки громких слов из его мыслей и поцелуем на лбу укрепляет важную истину:       Он рядом. Всегда и везде.       Плевать на ожидающих его Сокджина с нежданным гостем. Ему важно убедиться в том, что Тэхён, по крайней мере, немного успокоился и, возможно, может уснуть на несколько часов.       — Солнце моё ясное, — проговаривает медленно ближе к уху, следом целует, отчего щекочущие мурашки у омеги проходятся по левому бедру.       — Тебя ждут, кажется, — вспоминает Ким и приподнимается, дабы альфе было удобно подняться с кровати, но его обратно возвращают в прежнее положение, а именно — в тесные объятия.       — Мне важен ты, — поясняет мужчина, целуя в лоб Кима.       Чимин разворачивается и уносится в сторону выхода, как ему преграждает путь один из охранников под цепким взглядом Хосока. Омега толкает его, следуя к своей цели, однако препятствие теперь в лице трёх альф не позволяет уйти из этого дома.       Он поворачивается к Чону-старшему и буквально шипит сквозь плотно сжатые зубы.       — Выпусти меня отсюда!       — Куда собираешься уезжать? Тем более без вещей.       — Я не буду находиться здесь, зная, что живу с твоим братом-убийцей.       Чимин не будет слушать альфу, как и принимать участие в диалоге с ним. В нём бушует непрекращающийся огонь, действует омега упрямо, следуя своим принятым решениям. Хосок устало выдыхает и кивает охране.       — И не смей следить за мной.       Чон-старший отпускает парня, не отводит свой взор до тех пор, пока его фигура не скрылась за массивными воротами. Загнанный в тупик, он не знает, как поступить далее: приказать охране наблюдать за Чимином — нарушение его личных границ, но, с другой стороны, он будет уверен в его безопасности. Однако поступать как Чонгук он не намерен. Не факт, что Чимин сможет его простить, в отличие от Тэхёна. Возвращаясь обратно в дом, Хосок встречается с тёмным взглядом Мина. Проигнорировав неожиданное присутствие в прихожей своего друга, Чон-старший следует в кабинет младшего брата. Впереди ожидает большой объём работы.       Пак идёт по ровной дороге, подальше от территории Чонов. В руках только телефон. На глазах — горячие слёзы, скатываются по холодным щекам, и душа требует освобождения от оков своих бешеных чувств. Они терзают, выводят кровавые узоры изнутри, отчего Пак падает на землю и кричит. Потому что больно. Потому что горько. Удар Тэхёна фантомно отзывается на коже колючими вспышками, напоминает, к какой грани подошла их долгая дружба.       Теперь он один. Один в этом большом, незнакомом ему городе. Назад дороги нет, сам отрезал к ней путь, остаётся следовать вперёд в неизвестность. Дрожащими руками Чимин набирает номер отца. Их разговор завершился резко, и Давон не успел ничего сказать, как связь оборвалась моментально. Пак ещё делал несколько попыток повторного созвона, но, увы, оператор был недоступен. И теперь, слушая вторую минуту протяжные гудки, внутри растёт страх. За отца, который так и не отвечает на звонок. За себя, ведь ему некуда теперь пойти, а внутренняя обида одновременно с принципами не позволяют развернуться и закрыться в своих четырёх стенах.       Тэхён его видеть не захочет. Как и в принципе сам Чимин. Им нужно время всё обдумать, в мыслях прокрутить их конфликт и подвести свой итог.       Парень поднимается на ноги, стряхивает с брюк дорожную пыль и идёт дальше. Вытирает высохшие на лице слёзы, в голове абсолютная пустота, и нет ни одной идеи куда ему уехать. Остаётся лишь следовать по интуиции, довериться судьбе и начать жить самостоятельно, не надеясь на помощь собственного друга и отца.       Деньги на электронной карте имеются. Чимин вызывает такси, не указав адрес отправки.       Жизнь и вправду непредсказуема. Ещё утром он раздумывал над образом для сегодняшнего свидания с Хосоком, а сейчас он не знает, где окажется вечером. Остаётся лишь надеяться на то, что встретятся хорошие люди, которые смогут ему помочь.

***

      — Я жил в Венеции. Всё было хорошо, пока вчера в ресторане, где я работаю барменом, не появились пятеро альф в строгих костюмах. Среди них я узнал Давона.       Дворецкий Кимов сидел на мягком стуле напротив Чонгука и делился последними событиями, из-за которых он вынужденно вернулся к Чонам, дабы решить эту проблему. Хосок стоял недалеко от рабочего стола, прислонившись спиной к шкафу с документами, и слушал рассказ мужчины. Мысли то и дело возвращались к Чимину до момента, пока не раздался на весь кабинет голос Чонгука.       — Они выследили тебя?       Появился вопрос: каким образом Давону удалось настолько глубоко проникнуть в дела Чонгука? Всё было засекречено, и ни одна любознательная скотина не смогла бы узнать и долю того, что сделал альфа. Возможно, господин Пак заручился хорошей поддержкой людей, способных находить всю информацию, как мистер Хэ. Они из-под земли достанут ради своей цели или выгоды.       — Да. Гнались за мной, я еле вырвался, — мужчина ведёт себя стойко. Произносит каждое слово чётко. — Мне удалось спрятаться и услышать их переговоры. Давон сказал, что доберётся до правды и докажет Вашу виновность в убийстве покойного господина Кима.       — Интересно, откуда он узнал?.. — задумчиво протянул Чон-младший, повернувшись на кресле в сторону старшего брата. — Кто может быть замешан?       — Странно, что на мероприятии господина Кана он не появлялся, сославшись на большой объём работы. У Чимина не спрашивал о тебе с Тэхёном. Он буквально скрылся от глаз окружающих, ведёт поиски ответов на свои вопросы. И, видимо, копает под тебя, — рассуждает альфа. — А вот для чего это…       — Тэхён. Наследство. Статус. Это три его главные причины.       Чонгук знает и убеждён о «грязных» делах господина Пака.       Тэхён важен для Давона не только как крёстный сын. А ещё как средство для получения полного наследства. Речь идёт об оставшихся акциях Кегвана, перешедших в руки его сыну и для того, чтобы они не попали в руки врагу, Давон пойдёт на многое. Но Чонгук будет защищать своего омегу и всё, что у него осталось от родителей.       Статус семьи Ким стал менее значимым в обществе за последний год, но компания, которой руководил Кегван, была самой способной и прибыльной, иначе бы люди о нём даже и не знали. Сунан в своё время желал поскорее построить крепкие деловые отношения с господином Кимом, с перспективой о взаимной помощи в реализации будущих грандиозных рабочих планов. И когда-то Чонгук слышал о важности сохранения связей с семьёй Ким, дабы укрепить свою репутацию.       Тэхён — золотая мишень. После вести о смерти Кегвана, что побыла на слуху малое количество времени, наступила пора охоты над омегой, оставшимся один на один с огромным, жестоким в какой-то степени, миром. Чонгук — огромный шанс к лучшей жизни для наивных омег, желающих добиться признания через брак с не менее значимым альфой из высшего круга, и появление Ким с ним на прошедшем мероприятии поставило окончательную точку в глупых мечтах большинства семей, однако не для всех. Поступок Кихёна по сей день не поддаётся простой логике: выход в свет новой пары в лице Чонгука и Тэхёна произвело большое впечатление на вечере, и зная, что Ким полностью весь принадлежит своему альфе, не остановило его от мерзкого деяния, от которого на душе всё ещё тошно.       Потенциальные инвесторы отказались от сотрудничества с господином Каном, несмотря на то, что статус этой семьи находится на одном уровне с семьёй Чон. По словам четы Мин, для многих стало шоком случившееся с Тэхёном, и это по сути является самым настоящим преступлением, что повлекло за собой громкий скандал и испорченную репутацию.       Чон-младший не остановится. Ему плевать на настойчивость Давона и его желание поскорее избавиться от своего сложного препятствия. Он будет давить, действовать жёстко без жалости к кому-либо.       — Тех ублюдков посадили за решётку?       Признание тех, кто следовал приказу Кихёна — следить за Тэхёном и Чимином, — стало последним их словом на свободе. Чонгук не допустит никакой амнистии к их персонам, а уж тем более к тем, кто содействовал Кихёну на той злощастной подсобке.       — Да, — отвечает Хосок.       — А что с тем выродком? Всё ещё в тяжёлом состоянии? — отзывается грубо, ибо по-другому нельзя. Чон-младший всем нутром ненавидит этого человека, что едва не испортил жизнь Тэхёну. Его Тэхёну.       — Без сознания. Господин Кан всё ещё просит встречи с нами. И это после беседы с Сокджином, — удивляется Чон-старший.       — Я с ним поговорю. Но не сейчас, — отвечает Чонгук. Поднимается с кресла, поправляя рубашку, и обращается к дворецкому. — Оставайся здесь. Как всё решится — вернёшься обратно в свой город.       — Понял, господин Чон, — мужчина покидает кабинет, оставляя братьев наедине. Чонгук смотрит на Хосока, прищурившись, и усмехается.       — Думаешь о Чимине? — Чон-старший оборачивается к младшему; на лице полное негодование, и звучит в голове единственный вопрос: «Откуда он знает?»       — Ты…       — Влюблённый волк уже не хищник, — улыбаясь, произносит Чонгук. — Сокджин и Намджун пытались скрываться от меня, но их выдавали взгляды влюблённые, частые прикосновения, глупые совпадения. То же самое происходит у тебя, Хосок. Причём Тэхён мне сам рассказал о чувствах Чимина к тебе.       — Да, думаю о нём. Переживаю сильно, — сжав пальцами переносицу, Чон-старший устало выдыхает, опускаясь на край рабочего стола.       — Постарайся добиться с ним разговора и всё ему объяснить.       — Зол на него? — интересуется Хосок, прекрасно зная ответ.       — Зол, — кивает младший.       — Не против?       — Я не имею права запрещать тебе кого-то любить, хён, — от этого редкого обращения Хосок часто улыбается. Приятно. — То, что произошло между Тэхёном и Чимином, это со временем пройдёт, уверен. Им нужен перерыв. И сейчас они, как никто другие, нуждаются в поддержке и присутствии кого-то из близких рядом. Прислушайся к моим словам. Я пошёл к Тэхёну.       Ким отвлекается от скетчбука, на котором он рисовал какого-то персонажа из книги, и откладывает его в сторону, ступая навстречу к альфе. Обнимает его за шею, глубокими вдохами наполняет лёгкие кофейным ароматом. Его крепче прижимают к сильному телу руки Чонгука, поглаживают поясницу, ненароком приподнимая полы домашней рубашки, дабы прикоснуться к оголённой мягкой коже омеги на талии.       — Всё нормально? — спрашивает Ким, медленно перебирая чёрные волосы на затылке мужчины. Тот положил свою голову на колени парня, а сам расположился поперёк кровати, наслаждаясь массажем.       — Позже расскажу. Рисовал? — блаженно прикрывая глаза, Чонгук поворачивается набок, лицом к Тэхёну, и оставляет маленькие поцелуи на его животе.       — Рисовал. Хочу научиться правильно сочетать некоторые яркие цвета, — по телу мурашки бегут от действий альфы; чувствительное тело отзывается на самые маленькие ласки мужчины. — Что ты делаешь?       — Здесь вкусно пахнет тобой, — указывает на низ живота. Тэхён ему ничего не отвечает, лишь меняет их положение через некоторое время и оказывается в дорогих ему объятиях Чонгука, по привычке закидывая свою ногу ему на бёдра.       — Чимин вещи не забрал, — подмечает Ким, грустно вздыхая. — Я думаю о нём и…       — Позвони ему, — предлагает омеге, целуя его в лоб. — Ты же места себе не найдёшь.       — Где мой телефон?       Пак выходит из машины, поблагодарив водителя за рекомендацию хорошего и недорогого отеля в городе. На вид здание огромное с яркими подсветками, необычным внешним видом, напоминающим красивый дворец, а зайдя внутрь, его встречает просторный холл. Больше преобладает минималистический стиль в дизайне: всё скромно, но выглядит элегантно и выразительно. Омеге уже нравится.       Отец не берёт трубку. Чимин видит количество исходящих звонков на его номер и замечает пять пропущенных от Тэхёна. Хмыкает, отключает экран и направляется к ресепшену. Отсутствует желание с кем-то говорить. Нужно определиться с временным своим местожительством и в тишине рассуждать над будущими днями.       — Добро пожаловать! Чем я могу Вам помочь? — Чимина встречает приятная на вид девушка. Он мило улыбается ей в ответ.       — Здравствуйте. Хотел бы заселиться в люксовый номер.       Совсем недавно, до мероприятия господина Кана, Давон отправил Чимину деньги, чуть больше, чем обычно. Потому омега уверен, что суммы хватит на хороший номер со всеми удобствами, а также на питание. Об оставленной в доме Чонгука одежде Чимин особо не волнуется — купит новую. А может и вовсе вернётся обратно в Сеул, ибо оставаться в неизвестном ему городе он не намерен. Наверное.       Портье предоставляет варианты люксовых номеров, которые свободны на данный момент, и Чимин разрешает себе выбрать номер на самом последнем этаже. Почему бы и нет? Прекрасный вид с высоты двадцатиэтажного отеля. Тем более, как ему сказали, балконы здесь большие, напоминают лоджия.       — Можно, пожалуйста, Ваш паспорт?       Чимин отправляет им электронные документы, хранящиеся у него на телефоне. Но появилась следующая проблема, из-за чего парень встал в ступор, неверяще глядя на девушку.       — Недостаточно средств для оплаты.       — Как? Я же буквально недавно оплатил за такси.       — К сожалению, на Вашей карте нулевой счёт.       Пак сам проверяет остаток денег и шокировано глядит на цифру ноль. Это дело рук отца? Ведь именно он имеет возможность контролировать счета своего сына. Омега отходит в сторону, так как сзади него собрались другие гости, и вновь звонит Давону, в надежде, что наконец ему ответят.       Абонент вне зоны действия сети.       Грудь обжигает резкий всплеск жара, одновременно с тем в голову лезут различные мысли касательно отца. На душе становится неспокойно и вокруг всё кажется тёмным, отталкивающим.       Чувство одиночества. Тревожное и мрачное. Ощущение, будто его бросили на произвол судьбы. Давон, пускай и мог местами исполнять роль любящего отца, в основном применял более строгие способы воспитания, наказывая за своевольность. Бывали случаи, когда банковские счета были заблокированы им, ну или обычное дело — запирал в комнате. Но в этом случае происходит что-то странное. Нет обратной связи от него вот уже продолжительное время. И остаётся ждать, когда на экране телефона появится входящий от него вызов.       А сейчас…       — Чимин?       Омега вздрагивает испуганно и оборачивается к обладателю знакомого голоса. Сегодня явно его день, ибо множество приключений на его пути появляются, а ещё даже вечер не наступил.       — Господин Мин?       Перед ним стоит тот же статный мужчина с приподнятой головой и аккуратным, деловым образом. Альфа приветствует омегу не так, как на их первой встрече: он улыбается краешком губ, взгляд более мягкий, чем был на том вечере. Пак делает низкий поклон в знак уважения, вспоминая то, что он вместе со своей супругой перевернули его жизнь одной фразой об истинности, тем самым подпортив настроение.       — Не ожидал встретить тебя. Что-то случилось? — Хиндже внимательно смотрит на вид Пака, во что он одет, и подмечает отсутствие у него чемодана.       — Хотел заселиться в отель, но, увы, денег на счету непонятным образом не осталось, — объясняет вкратце Пак. Прорезается дальняя мысль: может, стоит позвонить Тэхёну?       — Запишите на моё имя, — обращается к портье мужчина, затем вновь переводит взор на недоумевающего Пака. — Добро пожаловать в мой отель, Чимин!       — В-ваш отель?       — Верно. Моя семья занимается гостиничным бизнесом.       — Ох, — омеге стало вдруг неловко от того, что прямо сейчас господин Мин позволил ему остаться в люксовом номере своего отеля, при этом не задавая личных вопросов. То, что у Пака не оказалось денег, его не смутило, и пока альфа провожает его до нужной двери, диалог между ними оживляется, уходит постепенно первоначальная скованность.       Подарок судьбы? Удачное совпадение? Чимин на прощание улыбается Хиндже и выдыхает, расслабляя напряжённые плечи.       Он не надеялся на повторную встречу с отцом Юнги. По правде говоря, всей душой не хотел, чтобы это произошло когда-нибудь, однако всё пошло наоборот, и при этом Чимин остался в конце доволен. Есть где жить, а об остальном можно подумать чуть позже. В номере есть зарядное устройство и парень первым же делом ставит смартфон на зарядку. Отключает уведомления, перед этим очистив панель с непрочитанными сообщениями, среди которых есть от Тэхёна.       От кого: Мой милый Тэ       Напиши, где ты, Чимин. Пожалуйста.

***

      Несколькими днями ранее.       Огонь — одно из удивительных творений природы. Глядя на танцующие язычки пламени, горящие сочетанием ярких цветов, начинаешь видеть что-то невозможное. Тело ощущает даруемое ему тепло, а на душе будто сгорают самые ненужные мысли, давая свободу своему внутреннему миру, рисующий в сознании необыкновенные вещи.       Тэхён неотрывно разглядывает место, где пламя горит ярче всего. Ночное небо с сотнями звёзд, прохладное дуновение касается смуглой кожи омеги, отчего он сильнее кутается в плед, который Чонгук заранее оставил.       В карих глазах видно отражение горящего костра, чьи маленькие искры исчезают в воздухе.       Ночь по-своему загадочна. Влияние её велико. Невольно вынуждает раскрыть душу, свои чувства, появляется потребность в самых глубоких по смыслу разговорах, и мысли будто бы меняются. Как и желания.       Тэхён пленён непередаваемой красотой манящего огня, но, подняв свой осторожный взор на альфу, незаметно для себя стал подолгу рассматривать его лицо. В очередной раз омега убеждается в своей мысли:       Чонгук прекрасен. И внутри, и снаружи.       И Киму действительно повезло с ним, если убрать все плохие моменты, портящие идеальную картину. Их небольшой отпуск проходит так спокойно, по-домашнему уютно и по-родному. Да. Тэхён чувствует себя любимым, близким человеком для Чонгука.       Они вдвоём снова сидят у костра. Делятся друг с другом сокровенным. Это стало неким обязательным ритуалом под конец дня.       Прошлое. Далёкое и нужное. Не совсем чистое, но имеющее свою силу в жизни, ибо без него человек не смог бы изменить собственную жизнь в какой-то степени, и главное — самого себя. Пройденные уроки дают крепкий опыт.       Чонгук рассказывал о Юнги. О том, как они познакомились, и каким образом им удаётся сохранять дружбу по сей день. Тэхён не знал о проблемах Мина со своими родителями и то, что ему пришлось пережить в стенах родного дома. Находил в рассказе некоторую схожесть с Чимином.       Тэхён знает Пака хорошо. Даже слишком. Иногда хотелось забрать к себе его навсегда. Обнимать и не отпускать. Дарить свою любовь и заботу. И самое основное — подарить семью.       — Мы были маленькими, когда познакомились, — Чонгук неожиданно спросил о нём у Тэхёна; ему стало интересно узнать больше об их долгой дружбе, и данная история поможет ему получше узнать не только Чимина, но и самого Кима, а именно — частичку его воспоминаний и окунуться вместе с ним в ностальгию. — Это было в центральном парке в Сеуле, — губы поднимаются в улыбке. — Кажется, нам было по годику.       — Ваши семьи дружили, да?       — Отец дружил с Давоном. А папа мой так и не смог познакомиться с госпожой Пак. Она умерла при родах, так как была слаба. Её сердце не выдержало. Чимин чудом выжил.       Тэхён долго плакал, когда услышал это от друга. Это и объясняло, почему Иви относился к Чимину, как к родному сыну. Он старался залечить самую первую и глубокую рану на сердце омеги и заменял ему мать. Тот и правда чувствовал себя лучше в доме Кимов.       — Чимин первое время жил с родителями покойной госпожи Пак, но Давон через год попросил вернуть их его сына, сказав, что воспитает и вырастит сам. С тех пор, по рассказам родителей, с Чимином была няня, но он всё время плакал. И успокаивался только на руках моего папы.       — Всегда хотел спросить, а ваши с Чимином родители были истинными?       — Мои — да, а вот у Чимина — нет. Давон так и не нашёл свою истинную пару. Этот факт всегда меня огорчал, — Ким протягивает холодные ладони к костру и продолжает: — Он неплохой человек, на самом деле.       — Давон? — уточняет альфа.       — Да. Чимина он готов защитить, думает о его безопасности и делает всё, чтобы тот ни в чём не нуждался. Ко мне он относится очень хорошо, как к любимому сыну. Покупал на праздники лучшие игрушки, баловал, водил нас в парки аттракционов, когда был свободен. Именно благодаря ему я полюбил шоколадные булочки, — с теплотой в голосе вспоминает Тэхён. Правда, Чонгук в этот момент напрягся. — Он же посоветовал поступить на факультет искусств.       — Твоя связь с Чимином поистине крепкая, — ухмыляется мужчина.       — Да, ты прав. Я люблю его всем сердцем и дорожу им.       — И он тобой ревниво дорожит и тоже тебя любит. Сильно, — прозвучали саркастические нотки, отчего Тэхён тихо посмеивается. — Мне интересно, когда у него появится альфа, что будет с вашей дружбой? — задаёт интересный вопрос Чон-младший. Ким издаёт короткий смешок, хитрым взором поглядывая на него.       — Не знаю, но кажется, это произойдёт совсем скоро, — альфа прищуривается, подмечая игривое настроение парня. Ким берёт в руки бокал с налитым вином и делает глоток, сложив ногу на ногу. — Чимин мне признался о своей симпатии к Хосоку.       Чонгук кивает, вовсе не удивляясь этой новости. Альфа подсаживается ближе к Тэхёну, оставляя между ними пару метров расстояния и подбрасывает дрова в горящий костёр. Омега внимательно следит за его действиями, в нужный момент поправляет ему плед, спадший с его плеч.       — Я подозревал. Они ведут себя как Содкжин с Намджуном, — отвечает Чонгук, поворачивая голову к Киму.       — Расскажи, пожалуйста, о них. Мне очень интересно узнать.       Чонгук повторяет улыбку омеги, присаживается поудобнее и выпивает всё содержимое своего бокала, после облизнув губы.       — Сокджин работал поначалу обычным телохранителем. После смерти родителей я повысил его до начальника охраны. Мы многое с ним вместе прошли, и он является для меня одним из верных сотрудников.       Да, Чонгук относился к Киму всегда строго, но старался сохранять рамки, не превращаясь в злого начальника. То, что случилось в ночь, когда умер Ингу в его доме, и какую ошибку совершил Сокджин, из памяти не исчезло. И решение, принятое альфой касательно его увольнения, оставило слабый отпечаток в сознании. Отношение не изменилось к нему, но и требования к работе не уменьшились.       — С Намджуном меня познакомил Ингу. Тот был его правой рукой и довольно хорошим юристом. Мне повезло с ним. Джун выполняет свою работу отлично. С Сокджином он часто пересекался, когда мы разбирались с делами моих с Хосоком покойных родителей, и уже тогда я понимал, что между ними что-то намечается.       — Они ведь оба альфы, верно? — осторожно интересуется омега.       — Верно. Скрывались как маленькие дети, было забавно за ними наблюдать, — обнажив свои белые зубы в широкой улыбке, Чонгук протягивает руку к Тэхёну и заправляет волнистую прядь его волос за ухо. Милый жест, но от него мурашки по коже омеги бегут.       — Сколько они вместе?       — Год. Из-за работы мало видятся.       — Знаешь, — Тэхён шумно выдыхает, приобнимает себя за колени, раздумывая о внезапной мысли, — я вдруг вспомнил о нашем брачном договоре. Вспомнил наш разговор, твои слова…       «Мы проживём вместе ровно пять лет. К тому времени ты получишь образование, уверенно встанешь на ноги и будешь способен сам руководить делами своего покойного отца. Моя надежда на положительный исход, где мы живём счастливо по-настоящему, останется со мной и проживёт до конца».       — …и свой вопрос.       «А если я встречу кого-то и полюблю его?»       Чонгук помнит. Не забыть то, какие эмоции он испытал, услышав это от Тэхёна. Зверь внутри с ума сходил, всё толкал мужчину на решительные поступки, не позволяя упустить своего истинного. Горело всё в груди; огонь был мощный и стойкий, мужчина ещё долго отходил от заданного невзначай омегой вопроса. И в данную минуту Чонгук желает впиться в губы Кима самым жарким поцелуем, нетерпеливым, ибо удерживать на цепи своего альфу он не желает, наоборот, даст ему определённую свободу и позволит инстинктам вспыхнуть один раз, после превратившись в простой пепел.       — Прости. Я примерно понимаю, что тебе пришлось испытать и как было неприятно это услышать.       Ким не осознавал всю серьёзность их отношений, старался держать свою грань перед альфой, ни в коем случае не изменяя своим принципам. Сердце, что билось быстрее, как только омега чуял кофейный аромат; внутренние чувства, что доказали разуму о своей боли, когда невозможно было коснуться истинного альфу; инстинкты, что кричали ему о своих желаниях оказаться в сильных и надёжных руках мужчины. Вот их обмануть было нельзя. И в конце концов Тэхён не замечал, как стал влюбляться в Чонгука.       Новая. Чистая. Первая любовь.       — С твоего позволения, я могу тебя поцеловать прямо сейчас? Мне это необходимо.       Как кислород после долгой задержки дыхания.       Как глоток прохладной воды после долгой засухи.       Тэхён делает всё сам. Потому что ему, как и Чонгуку, это так же необходимо. Омега обнимает его за шею, ближе к себе тянет, сминая такие мягкие, родные уста, что отвечают с не меньшим напором. Альфа руками обхватывает парня за талию и усаживает на свои бёдра. До этого хранивший между ними дистанцию, он старается ближе прижимать к своей груди парня. По-собственнически.       — Я тебя никому не отдам, — Чонгук проговаривает эти слова сквозь томное, жаркое дыхание, опаляя шею омеги, и вылизывает пахучую железу.       События вчерашней ночи, когда их отношения перешли на новый, необычный для них уровень, не растворятся просто так. Мужчина чувствует желание Тэхёна, исполняет его скрытые прихоти, оставляя поцелуи там, где тот хотел ощутить его губы, и довольствуется в ответ на свои действия бархатными стонами.       — Не отдавай, — шепчет Ким, отрывая голову альфы от своей шеи и целует пылко, языками переплетаются в сумасшедшем танце.       — Ты только мой Тэхён, — рычит, кусая за нижнюю губу его, минуя ранку на ней. Хочет услышать подтверждение Кима, укрепить в их сердцах и успокоить своего бешеного зверя, готового глотку разорвать любому чужаку, посмеющего хоть пальцем тронуть его омегу.       — А ты мой Чонгук, — второй раз эта фраза приятно ласкает слух мужчины, и он хищно улыбается, резко поднимаясь на ноги, отчего Тэхён вскрикивает, крепче ухватившись за него. Его придерживают аккуратно под бёдра.       — Не против внести некоторые коррективы в наш брачный с тобой договор и прожить как супруги не пять лет, а всю жизнь?       Ким на это предложение улыбается, припадая вновь к покрасневшим от прежних поцелуев губам, однако Чонгук просит подождать до спальной комнаты, иначе он продолжит прерванное на диване в их гостиной. Правда, Тэхёна ни капли слова альфы не остановили; медленно губами проводит по подбородку вниз, чувствительные рецепторы тут же улавливают сгусток крепкого кофейного запаха и, облизнувшись, он широкими, влажными мазками проводит по коже, кончиком языка касаясь вздувшихся вен на шее.       — Блять, Тэхён! — шипит мужчина, чувствуя накатившее жарким импульсом сладостное возбуждение, кружащее голову.       Это была вторая их самая откровенная и чувственная ночь с утомляющими ласками, не более.

***

      Юнги скучающе смотрит в окно, разглядывая пасмурное небо и как охрана сменяет свои посты. Раннее утро встречает одинокого дворецкого на кухне, как раз ко времени подготовки к завтраку. У прислуги сегодня рабочий день начнётся в обед, так как Мину нужно будет срочно уехать по одному серьёзному делу.       Первое, чего не ожидал Юнги вчера, так это конфликта между Тэхёном и Чимином, окончившегося бурной реакцией второго и самым непредсказуемым поведением первого.       Далее Мин долго думал об уходе Пака из дома. Без вещей и кошелька. И, встретившись с Хосоком в прихожей, он едва ли не набросился на него за то, что тот позволил омеге уйти отсюда без ничего. В неизвестном, большом городе. С одним телефоном в руках.       Ну и напоследок — звонок отца. Первые два раза он не брал трубку, ссылаясь на свою занятость, однако, когда ему пришло сообщение, в котором альфа предупредил о чём-то важном, Юнги принял третий вызов. То, что Чимин оказался по удачному стечению обстоятельств в отеле, принадлежащем господину Мину, это можно назвать чудом. Дворецкий поначалу не верил, пока отец в точности не описал ему внешний вид омеги на момент их встречи.       Облегчение сменилось сомнительным напряжением. Появилось и чувство вины вчера за ужином, стоило увидеть своими глазами поникшего Тэхёна. У него был шанс рассказать им эту весть, однако альфа воздержался, намереваясь самому явиться в отель и поговорить наедине с Паком. И уж тем более Хосоку он говорить ничего не будет.       Почему? Мин дать точного ответа не может. Первая мысль была уехать к Чимину и попытаться добиться хотя бы одного разговора с ним. Сразу же отсекал вариант поделиться с Хосоком. Зверь внутри оскалился, рычал жутко, и в сознании проявилась одна простая истина:       Это твой соперник. Не позволь ему оказаться на шаг впереди тебя.       Юнги осматривает довольно высокое, большое здание перед собой. С того года, как он покинул свою семью и переехал жить вместе с семьёй Чон в Южную Корею, владения господина Мина увеличились в разы. Гостиничный бизнес — дело непростое, множество трудов ушло на развитие собственного дела, и теперь каждый прохожий ознакомлен с фамилией Мин, а если поинтересоваться у них о лучшем отеле города, то без долгих раздумий назовут именно это место, куда приехал альфа.       Хиндже пообещал вернуться после деловой беседы со своими деловыми партнёрами, среди которых будет Чонгук. У Юнги в запасе достаточно времени для встречи с Чимином. Зайдя внутрь здания, он в первую очередь берёт на ресепшене универсальную ключ-карту, а затем направляется к лифту.       Пак слышит стук в дверь своего номера и идёт встречать курьера, как он думал по пути в прихожую, пока не почувствовал острые нотки мускуса, приятно коснувшегося его рецепторов. Как самый блаженный афродизиак моментально пробуждает внутреннего зверя, и теперь начинается самое опасное противостояние между инстинктами и разумом.       Омега замирает у двери, ладонь сжимает ручку, но не опускает. Мин рядом. Не удивительно, если его отец руководит этим отелем. Но почему так не вовремя?..       Юнги всегда поступал по-своему и решительно. Данная черта характера Чимина устраивала до тех пор, пока в их разговорах не мелькали слова о будущем. Это и стало отправной точкой и началом конца. А что сейчас? Что ему нужно? Что он хочет от него? Пак ночью плохо спал. Читал сообщения от Хосока, игнорировал Тэхёна, однако ответить не позволяла горькая обида, засевшая на душе. Ни разу не были уведомления от Мина.       — Открой дверь, поговорить надо, — требует альфа, отчего Пак недовольно фыркает, отодвигаясь от двери.       — Тебя никто не приглашал, поэтому свалил нахер отсюда! — отвечает парень и отворачивается, ступая в спальню.       Звонкая короткая мелодия. Щелчок. Пак останавливается, осязая жуткий холод по спине. Сглатывает вязкую слюну, медленно поворачивается корпусом назад и встречается с тёмным взглядом Мина.       Зол. Горяч. До невозможности притягателен. И яркий аромат мускуса ласкает чувствительную кожу, бросая омегу в водоворот прошедших событий, где перед глазами всплывают картинки их бурных ночей.       Чимин делает глубокий вдох, намеренно игнорируя манящий запах альфы, и поджимает свои пухлые губы. Ему вовсе не до бурлящих внутри страстей. Надо выгнать этого наглеца как можно скорее.       — Знаешь что-то о личных границах человека? — язвит Пак, отступая. Напрягается, когда мужчина, наоборот, надвигается на него.       — С тобой — нет, — усмехается мужчина. — Что за драму ты вчера устроил? Нельзя было остаться в доме, а не демонстративно уходить, показывая свою обиду? — гневно шипит, насупив брови.       — Ты видел, чем закончился наш с Тэхёном конфликт. Думаешь, я бы захотел дальше жить с ним под одной крышей? — Чимин смотрит в глаза альфе, изредка поглядывая вниз на его шаги. Спальня недалеко и стоит ловко туда добраться, закрывшись на ключ, в случае чего.       — Ты сам виноват, — прямо отвечает Мин. — Оскорбил друга, а теперь строишь из себя несчастного из-за его пощёчины. Тэхён правильно поступил, иначе тебя было не заткнуть.       — Завались! Надо было мне правду рассказать, а не обманывать меня, защищая кровожадного убийцу.       — Попробуй тебе правду рассказать, — не сдерживает презрительную усмешку, — на первых порах побежишь отцу своему докладывать.       — Я бы сохранил это втайне…       — Кого ты обманываешь?! Вспомни, как ты вёл себя с самого начала? Тэхёна подозревал, Чонгука ненавидел, да и всех нас тоже. Тем более, Давон бы от тебя не отстал, требуя правды, а ты его, я знаю, как огня боишься, — поднимая указательный палец, Юнги чуть повысил тон своего голоса, стоя на месте.       — Какого чёрта ты здесь делаешь? — Чимин знает, что Юнги прав. И это раздражает его до дрожи в теле.       Альфа цокает, мотнув головой. Он выпрямляется, тяжело выдыхая, и накрывает двумя руками голову, приводя в порядок мысли.       Запах жасмина дурманит разум. Досадно. Вкусно. Обворожительно.       — Приехал поговорить и всё объяснить, — голос уже хрипит, что предвещает скорый разрыв своей выдержки.       Нельзя. Будто молитву читает, слово повторяет несколько раз.       — Тэхён переживает. Хотя бы мог на одно его сообщение ответить, эгоист хренов, — злостно бросает Мин.       — А Хосок?..       Думает не о Тэхёне. А о нём. Прошёл день — прошла первая волна злости. За ней пришла тоска. По нему. Он тоже скрывал. Тоже обманывал. Но видеть не друга хочет, а его.       И мысли о Хосоке насильно плавятся под натиском усиленных феромонов истинного. Вопреки.       Последняя тонкая нить рвётся под сильным давлением своего разгневанного зверя. И разум вмиг отключается.       Что говорил Юнги? Люди не животные и способны жить без влияния своих инстинктов. Да, он прав. Ибо сильный человек справится с этой непосильной задачей, а вот любящий — нет.       Мин одним движением оказывается возле Чимина, поднимает его на руки, впечатывая резко в стену и накрывает его желанные губы своими, несдержанно сминая. Пак мычит в поцелуй, бьёт альфу по груди, продолжая противостоять своим необузданным желаниям, однако с каждой минутой он проигрывает. Отчаянно. Мучительно.       Юнги на грани того, чтобы не взять этого омегу прямо здесь и сейчас, лишь бы продолжить эту сладкую пытку и с большим удовольствием терзает мягкие уста омеги, жадно глотая цветочный запах, дабы утопиться в нём до конца. Чувствует, как Чимин обнимает его за шею, сталкиваясь с ним языками, и срабатывает отдельный механизм в сознании, разделяющий его от тяжёлых моментов прошлого.       Похер на всё. Ему нужен его истинный омега. И да, Юнги всё ещё любит. Сука, убить готов всех, кто захочет посягнуть на Пака. На его собственность.       Чимин громко стонет, ощущая влажные губы альфы на своей шее, и открывает доступ к пахучей железе, совершенно не думая ни о чём. Он под властью не только своего истинного, но и своего зверя.       Трудно держать себя в руках и отголоски трезвого разума плывут, исчезают в тумане.

***

      Хиндже смотрит на наручные часы, ожидая Чонгука. С ним господин Мин попросил отдельной встречи. Кроме рабочих вопросов, им стоит обсудить дальнейшие планы касательно господина Кана.       Он запомнил Тэхёна. Скромного, милого омегу Чонгука. Однако запомнил и то, что произошло с ним под конец вечера. Приехав в дом Чонов, мужчина хотел поддержать Чонгука и Тэхёна, оказать любую свою помощь, но, увы, Хосок объяснил всю ситуацию.       В который раз Хиндже замечает явные сходства Чонгука с Сунаном.       И наконец, дождавшись окончания отпуска Чона-младшего, господин Мин первым же делом договорился о встрече в его отеле. Подняв голову, он улыбается, встречая долгожданного…       Нет. Долгожданных гостей. Чонгук приехал с Хосоком. Позади них идёт Алекс и ещё двое охранников.       Постояльцы отеля обращают внимание на небольшую компанию альф в строгих, тёмных костюмах. Чонгук держит серьёзный вид, приветствует господина Мина простым рукопожатием и рассматривает просторный холл, подмечая долгий взгляд девушки на ресепшене.       Скептически смотрит на место, где будут проходить их переговоры, нахмурившись. Много людей вокруг, а темы, которые они будут поднимать в разговоре, не созданы для лишних ушей.       — Прошу прощения, мы можем взять номер в Вашем отеле и обсудить все вопросы там? — предлагает Чонгук. Хосок поднимает вопросительно бровь. — Хотелось, чтобы нам никто не мешал, — дополняет альфа, услышав смешок старшего брата.       Прибыли они с охраной, да и учитывая продолжительный интерес общества к их персонам, Чон-младший с осторожностью подходит к любому делу. Будь это простое общение или рабочая встреча.       Хиндже согласился на предложение альфы и предлагает всем подняться в его номер, расположенный как раз на последнем этаже здания.       — А с нами по соседству есть люди? — уточняет Чонгук. Хиндже слегка посмеивается, хлопая альфу по плечу.       — Не беспокойся, никто не услышит нас, — заверяет мужчина и впускает братьев Чон вместе с Алексом в свой номер. — Кстати, здесь живёт Чимин.       Чонгук поглядывает на Хосока, что застыл на месте, глядя перед собой в одну точку. Имя омеги ввело его в ступор, и кажется, словно он ослышался, однако заметный кивок младшего брата даёт понять, что это было в реальности.       Где-то рядом Чимин. От этой мысли сердцебиение ускоряется, тело реагирует на ожидаемое облегчение. Остаток прошлого дня, длинная, по его мнению, ночь, сегодняшнее утро: Хосок постоянно находился в странном состоянии, в котором пустые эмоции давили на его совесть, отчего голова шла кругом от множества крутящихся мыслей о Паке.       Не надо было его отпускать. Альфа потерял веру в лучшее, веру в себя и в своё счастье. Казалось, нашёл наконец то, о чём долго мечтал, руку протянул, но всё обрушилось в один миг. Мужчина не устаёт винить себя. Особенно, сталкиваясь с печальным видом Тэхёна, чьи мысли наверняка тяжелее по силе с его, и так же делают больно сердцу. Ким улыбается, проводит свободное время с Чонгуком, и всё же, оставаясь наедине с собой, образ Чимина перед глазами заставляет почувствовать себя ужасным человеком. Но и обида говорит о себе, не позволяет закрыться в своих думках и разрастаться чувству вины.       — А в каком он номере? — неожиданно для господина Мина спрашивает Хосок. Чонгук понимает, что дальше он работать будет один. Не запретит брату решать проблему, наоборот, понимает и отпускает.       — Последняя дверь справа. Девятьсот двадцать первый номер.

***

      Чимин кусает за шею Мина, зализывает место укуса, несдержанно проводит языком по ключицам, специально минуя область, где хранится крепкий альфий аромат. Наказывает таким образом Юнги, что только сейчас додумался отнести их в спальню. Губы уже болят от пылких поцелуев, даруемых голодным, в прямом смысле, альфой, чьё возбуждение нарастает при каждом вздохе омеги, его стонов, приятно ласкающих слух, и желание овладеть этим телом, снова попробовать его, только уже с полным пониманием того, что жизнь изменится после их поступка.       Мин развязывает пояс халата, осторожно проводит руками по ткани, поглаживая талию парня, и смотрит хищно на его открытый вид под собой.       Произведение искусства. Самое красивое и изящное тело. Облизывается хищно, не торопится приступать к самому главному. Наслаждается томным взглядом Пака, его вздымающейся грудью и эрегированным аккуратным членом. Улыбается, увидев, как из покрасневшей головки стекает предэякулят, а посмотрев вниз, шумно выдыхает. Вся комната пропитана жасмином. Но теперь чувствуются нотки мускуса.       — Какой же ты, — тянет мужчина, опускаясь к лицу омеги и целуя его нижнюю губу, — прекрасный. И только мой.       Чимин молчит. Под полным контролем своего зверя, что плавится в руках того альфы, который ему нужен. Глаза бегают по его лицу, хотят пробраться в чёрные зрачки, в глубине которых таятся множество неизведанных желаний, понять серьёзность его действий и отдаться. Снова.       «Чимин, ты мне нравишься».       Пак вздрагивает, как от удара тока, и видит перед собой не образ Юнги, нависающего над ним и сцеловывающего бережно шею, опускаясь ниже, а другого.       Хосок.       Его солнечную улыбку. Его нежный взгляд. Его скромность и заразительный смех. Его запах свежей хвои, что гармонирует с цветочным омеги. По-своему влияет на Пака. Невинно и без напора.       «Не хочешь пойти со мной на свидание сегодня вечером?»       Отвращение. Ненависть. Злоба. На самого себя. Чимин издаёт тихий всхлип, не чувствуя, как слёзы скатываются по вискам и теряются в взлохмаченных светлых волосах. Омега грубо отталкивает от себя Мина и спешит закрыться в ванной комнате, выпуская на волю всю накопившуюся боль. За Хосока.       Что он, чёрт возьми, сделал? Какого хрена поддался? Он же был уверен в себе…       Чимин кричит, роняя на холодный кафель крупинки горючих, безутешных слёз, хватается за полотенце из нижней тумбочки и грубо стирает следы горящих на коже поцелуев мужчины, оставляя на груди и шее сильные покраснения.       Альфа опускается на кровать, сжимая волосы на голове и рычит от досады, от обиды и раздражения. Его отвергнули, он слышит крики Пака, пропитанные душевной болью разбитого сердца. Невыносимо и тяжело от всего, что происходит с ними.       История истинных может быть и счастливой, и печальной. Восьмое чудо света и дар природы, которые заслуживает не каждый человек в своей жизни. А Юнги, видимо, проклят. Кто же знал, что любовь может приносить самую ужасную боль, похуже физической.       Стук в дверь. Мин не двигается, не способен руку поднять, ибо внутри всё хрупкое такое, только двинься — разрушится душа: холодная, с трещинами, страдальческая.       Повторный стук и голос. Родной, но чужой одновременно.       — Чимин, это Хосок. Открой дверь, пожалуйста. Поговори со мной.

***

      Тэхён проводит мышкой вдоль прямой линии, сосредоточенно глядя на экран ноутбука. Ему надо получить в итоге геометрическую фигуру в виде ромба, и полностью посвящая всё внимание на свой учебный проект, он не слышит, как кто-то стучится к нему.       Чонгук разрешил омеге работать в его кабинете, так как в середине месяца начнётся учёба. Вдобавок купил ноутбук, более удобное и новое кресло с мягкой спинкой. Тэхён понимает, что изводить себя ожиданием хоть какого-либо ответа от Чимина — дело довольно мучительное, потому решает заранее приступить к подготовке к новому семестру. Есть хоть какая-то польза.       А вот о Паке. За пощёчину ему стыдно. Поступил он на эмоциях; случился взрыв и точка кипения достигла своего максимального уровня. Но выгонять его он бы не посмел. Чимин сам ушёл. Чонгук старался поддерживать и у него это хорошо получалось, даже перед уходом из дома на деловую встречу с господином Мином, он пообещал, что решит возникшую нелёгкую проблему.       — Тэхён?       У входа стоит Сокджин. Чон-младший изначально приказал Киму и Алексу охранять Тэхёна, но по просьбе омеги остался только один из них. В руках альфа держал поднос с горячим чаем и тарелкой с тремя шоколадными конфетами.       — Не против? — указывает на свою ношу и Ким улыбается. Отодвигает ноутбук, как раз сделает небольшой перерыв.       — Спасибо большое, Сокджин, — благодарит омега. Начальник охраны лишь сдержанно кивает и идёт к выходу, но его просит остаться парень на разговор. — Если Вы не заняты, — неловко добавляет в конце.       — Совсем нет, я свободен в ближайший час.       Ким держит довольно большую дистанцию с омегой, присаживается на диван и с поднятой головой сидит с ровной осанкой. Тэхён делает осторожный глоток зелёного чая, берёт в руки одну конфету, кладёт в рот. Недавно Юнги купил их, заметив новую продукцию в супермаркете, однако руки никак до них не доходили у омеги, поэтому пробует он сейчас впервые.       — Так вкусно! — радуется Ким, и Сокджин приподнимает губы в маленькой улыбке. Умиляется этому омеге. Знает его хорошо. Ведь, по сути, он и следил в основном за ним по требованию Чонгука, узнал много информации о нём, а с того вечера, как Тэхёна насильно привезли в дом Чонов, то какая-то его сентиментальная сторона давила на жалость к безобидному парню.       Как страдал Чонгук, наблюдая за последними минутами Кегвана.       Как страдал Тэхён, скорбя по отцу и проклиная своего альфу.       Сокджин видел это всё. Стал теневым наблюдателем. Знающим зрителем.       Помнит, как после своего увольнения ему наспех пришлось объяснять Тэхёну о работе, которую тому предстоит выполнить ради сохранности его рабочего места. Омега принял всю ситуацию без лишней паники, изо всех сил старался помочь ему. Сокджин тогда ещё больше зауважал такого на вид хрупкого омегу, скрывающего в себе довольно сильный характер. Осталось только раскрыть его и тогда Тэхён станет совершенно другим человеком. Под стать Чонгуку. И оба они способны будут добиться многих вершин, если действовать вместе, рука об руку.       Природа не ошиблась. Действительно, истинная пара.       — Можно спросить? — Тэхён относится к Содкжину уважительно, робко. С Чонгуком у альфы официальные отношения, исключительно связанные с работой и в некоторой части с личной жизнью, в то же время отсутствует некий дискомфорт. Больше походят на знакомых.       На самом деле — приятели. И вполне хорошие.       — Да, конечно, Тэхён. Я слушаю, — Сокджин пересаживается на стул возле рабочего стола по немой просьбе омеги.       — Чонгук рассказал мне о Вас с Намджуном. Не сочтите за наглое вторжение в личную жизнь, просто хотелось узнать, как Вам удаётся сохранить отношения, несмотря на такой плотный график работы? — Ким пьёт осторожно чай, смотрит внимательно на альфу, приготовившись слушать. Почему-то этот вопрос всплыл первым.       Сокджин усмехается.       — Мы взрослые люди и прекрасно понимали, с какими трудностями нам придётся столкнуться: ненужное мнение общества, работа, отсутствие свободного времени. Нам комфортно, — отвечает чётко, ровно, будто говорит с господином Чоном о работе.       — Кто-то ещё знает о ваших отношениях?       — Только близкие люди.       — Понял. Спасибо за ответ.       Всё равно присутствует какая-то грань в их общении, и Тэхён это чувствует. Сокджин держит рабочую дисциплину, не позволяет себе излишнюю информацию, но при этом говорит о личном, раскрывая некоторые детали.       Ким не считает Тэхёна чужим для себя человеком. В первую очередь, он — омега его начальника. За достаточно короткий срок стал родным не только для членов семьи Чон, но и для их подчинённых.       Начальник охраны был удивлён развитию дружеских отношений между Тэхёном и Алексом. Признаться, не ожидал от своего коллеги, — ныне шустрый и суровый альфа, — радостных улыбок и простого общения. Алекс на рабочем месте не позволял себе подобного даже с общительным Хосоком.       Тэхён — милый парень. Сокджин с удовольствием готов ответить на другие вопросы, минуя рабочие, и стать для него не только телохранителем, но и тем, кому омега сможет доверить свою жизнь в опасных случаях.       Ким переводит взор на звонящий телефон, а увидев незнакомый номер, хмурится, раздумывая. Альфа замечает сменившуюся эмоцию на лице парня и задаёт настороженно вопрос.       — Я проверю, — Сокджин записывает цифры себе и за одну минуту перед ним появляется краткая информация о входящем абоненте. — Городской номер клинической больницы номер десять. Расположен в этом городе. Могу я сам ответить на звонок?       Непонятно с какой целью звонят именно Тэхёну, потому Сокджин желает лично разобраться с этим, однако мелодия вызова прекращается.       — Странно, — Ким следом набирает Чонгука, не позволяя тревожным мыслям поселиться в голове, иначе паники будет не избежать.       — Да, солнце?       Голос альфы даёт облегчение, и Тэхён расслабляется, только сейчас заметив, что неосознанно напрягся телом.       — Чонгук, а ты когда примерно будешь дома?       — Через час. Что-то случилось? — беспокойство выраженно проявилось в тоне мужчины, отчего парень стал его успокаивать, уверяя, что вопрос был задан в качестве интереса.       Альфа работает, тем более, по его словам, встреча серьёзная, и Ким решил не говорить о звонке сейчас. Лучше дождётся его приезда.       — Сокджин рядом? — уточняет напоследок.       — Да, — смотрит на альфу, кивая.       — Хорошо. Тебе купить что-нибудь вкусного по дороге?       — Нет, спасибо, — Тэхён продолжает смущаться, когда Чонгук ему покупает всё: начиная с еды и заканчивая дорогой техникой. Ноутбук, кстати, был неожиданным сюрпризом сегодняшнего утра. — Юнги обещал приготовить мой любимый ужин после своего приезда.       — Подожди, он ещё не приехал? — Чон-младший отходит в сторону, повторно прося прощения у господина Мина за долгий разговор по телефону.       — Нет. Видимо, задерживается.       — Ладно. До встречи, милый.       Чонгук подозрительно глядит в окно; Юнги уехал ещё в обед, а время близится уже к вечеру. Неужто в супермаркетах большая очередь, или альфа решил проверить срок годности у каждого продукта? Возвращаясь обратно к беседе с Хиндже, Чон-младший пишет сообщение брату, чтобы тот вернулся к ним в номер.       Следующей темой для разговора стала та задачка, которую Сокджин оставил Тэхёну. Сложная на первый взгляд, но простая на деле. Увы, общение продлилось недолго, так как начальнику охраны поступил звонок от его коллеги.       — Прибыла мисс Ли. Впускать в дом?       Ким переводит полный замешательства взор в окно и, подойдя к нему, видит возле ворот фигуру девушки. Её стойка уверенная говорит прямо о том, что ей не страшны эти альфы, что встали перед ней без возможности пройти дальше. А взгляд цепляется за фигуру омеги безошибочно, и улыбка натянутая, фальшивая говорит о явном желании поговорить с ним наедине.       Хана приняла скрытую позицию, решила не показываться на публике, чтобы потом появиться в самый неожиданный момент. О её прилёте в Вашингтон не знал никто, но вот о цели девушки догадаться несложно — ей нужен Тэхён.       Ким вспоминает диалог с Чонгуком во время их отпуска. Мелькают кадры первой встречи с альфой, её взгляды на Чона-младшего, а далее пропущенные звонки на его номер. Омега щурит глаза, отходя назад, и поворачивается к Сокджину, уверенным тоном говорит:       — Пусть войдёт. Я с ней поговорю.       Сокджин согласился, перед этим предупредив, что будет контролировать их беседу, стоя недалеко позади омеги. Тэхён не имел ничего против, наоборот, так ему намного спокойнее.       Хана ведёт себя вполне естественно для гостьи: без стука входит в кабинет, здоровается с Кимом так, словно они давние знакомые, и опускается на то место, где ранее сидел начальник охраны, ещё и выложив на стол диктофон, листы с вопросами и свою сумку. Тэхён наблюдал за её действиями равнодушным взором, стоял ровно, скрестив руки на груди.       — Привет, Тэхён. Как твои дела? Как самочувствие после случившегося? — вопросы заданы для приличия, вовсе не для личного интереса, и омега понимает это, игнорируя их. Присаживается на кожаное кресло и демонстративно отодвигает вещи альфы с середины стола, ненароком задев её сумочку, судя по всему, брендовую.       — Здравствуй. Более-менее хорошо, — Ким отвечает монотонно. — Как долетела?       — Прекрасно. Давно здесь не была! Я налью себе воды?       Джин сам подал ей стакан, дождавшись соглашения Тэхёна.       — Поговорим сначала о вечере господина Кана, плавно перейдём к твоим с Чонгук-и отношениям, и закончим вашими планами о будущей свадьбе. Таков наш план.       — Мне не желательно вспоминать пережитое на том мероприятии, и я…       — Ну, я ведь буду спрашивать аккуратно. Доверься профессионалу, — заверяет девушка, подготавливая диктофон.       — Послушай, мне не хочется снова просыпаться от кошмаров и расстраивать Чонгука. Его поддержка была сильной, — альфа ему и правда помог, и важность этой помощи Ким пытается донести до упрямой журналистки.       — Всё будет хорошо, не переживай. Тем более, план интервью я составляла очень долго.       — А может, без него? — приподняв одну бровь, предложил Ким. — И диктофон незачем включать. Разговор будет коротким.       — Прости, но я прибыла сюда не ради этого, — Ли подняла голову, постепенно меняя тон голоса. Её горделивая усмешка красуется на бордового цвета губах, а взгляд неотрывный направлен на омегу, отвечающий тем же. — Тэхён, держи при себе ромашковый чай и просто отвечай на вопросы. Ничего сложного.       Ли явно не понимает всю ситуацию и не задумывается о том, какие последствия могут быть у Кима, стоит ему вновь вернуться в те страшные минуты, когда в мыслях он находится на грани жизни и смерти. Это поистине ужасное, что могло произойти с ним, и Чонгуку потребовались большие усилия, чтобы восстановить эмоциональное состояние омеги.       Омега позвал альфу не для интервью. Вовсе нет. А для того, чтобы расставить все точки и выставить новые границы дозволенного.       — Я разрешил тебе войти в наш дом не ради того, чтобы рассказывать о событиях вечера господина Кана, и уж тем более вдаваться в подробности о моих с Чонгуком отношениях. Журналисты уже написали множество статей о нас, так что новую информацию навряд ли ты сможешь получить.       — Мне нужна сенсация. Чонгук наверняка тебе говорил о моей работе и моём сотрудничестве с ним? — сохраняя грань доброжелательности, Хана старается скрыть своё негодование. В её мыслях данное интервью с Тэхёном обязано было пройти плавно, без отказов. Тем более, Чонгука нет. Идеальный шанс, который проворный журналист никогда не упустит.       — Какова вероятность, что после твоей «сенсации» не последует другая, которая покажется в виде слухов?       — Поверь, делаю я это всем во благо. Тебе не понять всю систему высшего общества, и каким образом она работает. Ты ещё новичок, родившийся под счастливой звездой, — ехидно отзывается девушка, выделяя последний слог.       Сработал спусковой крючок.       — Возможно, но не забывай, с кем тебе придётся иметь дело в будущем, — Ким не на шутку начинает заводиться. Хана пытается поддеть, выделяя особенно роль Чонгука в его жизни. Может ли в ней говорить простая женская зависть и ревность? Кто знает.       — Тэхён, что с тобой? Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, — выражает недовольство девушка.       — Хана, — омега смотрит на её белоснежный пиджак и, чуть нахмурившись, оглядывает её внешний вид: распущенные волосы, яркий макияж, синяя блузка с декольте и несколько украшений. — Знай, пожалуйста, свою работу, не переходи грань. Пускай мой статус в обществе слегка понизился, это не означает, что со мной можно вести разговор таким образом. Тебе я не понравился ещё с первой нашей встречи, — подмечает парень. — У Чонгука появилась пара. Истинная пара. И все твои надежды испарились в один миг.       — Ты… — Ли встаёт с места, опираясь руками на стол, замечая, как Сокджин делает шаг вперёд. Тэхён остаётся сидеть дальше, лишь подняв взгляд на альфу. — То, что ты являешься омегой Чонгука, не даёт тебе права грубить мне. Я — известный журналист и с твоим альфой работаю продолжительное время…       — Работала, — исправляет Ким. — Мы с Чонгуком решили прекратить с тобой сотрудничество.       — Что? — неверяще моргает, отодвигаясь назад. Хмыкает. — Вы решили или ты?       — Мы, — повторяет громче.       — Я буду разговаривать с Чонгуком.       — Не думаю, что он захочет видеть тебя, узнав о твоём сегодняшнем визите без его ведома. Как и я.       Хана сдерживает себя от следующего ответа, бросая последний гневный взгляд на Тэхёна. Быстро забирая свои вещи, она выходит из кабинета, стуча каблуками о пол, напоследок бросив:       — Сука.

***

      Перед Юнги стоит выбор, что сделает из него хорошего и понимающего друга либо настоящего альфу с собственническими повадками.       Потерял голову. Поддался инстинктам. Позволил себе большее. Это всё касается Чимина, что находится ещё в закрытой ванне, боясь встретиться лицом к лицу с ним.       Поступал по велению горячего сердца. Послушал инстинкты. Сделал так, как хотел всей душой. Это всё касается Юнги, что сидит на краю смятой постели и вдыхает последние остатки аромата жасмина.       Любил и любит до сих пор. Образ Чимина остался в памяти, но покрытая тонкой ненавистью. Обида есть, тяга есть, любовь есть, но Чимина нет рядом.       Хосок продолжает стучать в дверь, надеется увидеть омегу, но встреча зависит от Мина. Если он откроет дверь, то его лучший друг всё поймёт и наступит конец их дружбы. Если он оповестит Чимина о приходе Хосока, то наступит конец его счастливой истории истинной любви.       Фантомные прикосновения омеги выжжены на коже альфы. Осознание бьёт безжалостно — Юнги лишний человек в жизни Пака. Ему не место с ним.       Однако.       В голове одно. Поступает он совсем по-другому, а именно следует к входной двери, не приводит себя в порядок, тем самым желая показать незваному гостю, что именно происходило в этом номере.       Чимин замирает, услышав шаги за дверью, и первая мысль, что Юнги уходит. Если бы он знал происходящее на данный момент в номере, вышел и остановил бы альфу. Хосок не должен узнать о его ошибке таким образом. Он принял решение поговорить с ним и всё рассказать с верой на более положительный исход, в котором их зарождающиеся отношения не перейдут к заключительной точке.       Ему до безумия противно и совестно. Пак всей душой не желает терять Хосока.       Истинность — самая ужасная особенность, созданная природой.       Если же Тэхён благодарен ей, то Чимин в эту секунду проклинает её наличие в своей жизни.       Мин опускает ладонь на холодную ручку двери и прислоняется к деревянной, ровной поверхности, сжимая губы.       Хосок сидит на полу, прислоняясь спиной к закрытому препятствию к омеге. Смотрит немигающим взором куда-то вдаль, не обращая внимания на косые взгляды мимо проходящих гостей. Он лишь просит всё на свете лишь бы увидеть Чимина. Хочет увидеть, поговорить, обнять, успокоить и привезти обратно домой. Там, где тепло, и где омега не будет одинок.       Юнги кричит про себя. Всё разрушает внутри. Делает себе больно, терзая ни в чём неповинного зверя, что теряется из-за отсутствия истинного рядом.       — Хосок, срочно надо выезжать, — дворецкий замирает, задерживает дыхание, стоило услышать твёрдый тон голоса Чонгука. Тот зол. Можно понять сразу.       — Что случилось? — Чон-старший поднимается на ноги.       — Сокджин написал мне о приезде Ханы к нам домой. Я эту тварь придушу собственными руками!       Слышатся отдаляющиеся шаги. Мин тяжело выдыхает, опускается обессиленно на пол, куда позже падает одинокая, жгучая слеза.       Ему удалось покинуть номер, следом отель без лишних свидетелей.       И теперь в одиноком коридоре остался такой же одинокий Хосок. Он лишь проводил брата до машины, отказавшись от поездки с ним. Потому что в дом альфа вернётся только с Чимином.       Верное обещание, которое он исполнить обязан.

***

      Первое, что встречает Чонгука — тишина. Альфа ступает по ровному полу, взглядом пристальным ищет фигуру своего омеги, которого не находит на первом этаже. И только родной аромат ванили, притягивающий каждый участок тела мужчины, вовлекает сознание его в свои нежные объятия, ведёт на третий этаж, где расположен большой зал с музыкальным инструментом.       Пианино чёрного цвета величественно стоит у стены пустой комнаты, созданной для особого звучания. А Тэхён сидит с ровной осанкой, указательным пальцем нажимает на каждую клавишу, проверяя качество звучания. Он знает, кто стоит позади него, поворачивает к нему голову и улыбается, приглашая к себе.       Музыка — это величайшее искусство человечества, имеющая иную способность воздействия на восприятие человеком мелодию нот. Она может исцелить душу, вырвать из оков тёмной депрессии, привнести грусть и печаль одновременно с воспоминаниями, с которыми ассоциируется композиция, или же пробудить внутри маленький ураган различных эмоций.       Через неё передают свою терзающую боль, говорят о своих безграничных мыслях, кричат о горячей любви, оживляющей холодное сердце.       Музыка — это сложное искусство. Природа награждает подобным талантом не каждую душу, однако, если загорается внутри огонёк желания, то тушить её ни в коем случае нельзя.       Тэхён смотрит проникновенно, ищет в глазах альфы своё отражение, целует в кончик носа, прося безмолвно отложить разговор. Его душа требует полного освобождения, мягкой мелодии, через которую она передаст пережитые чувства на протяжении почти шести месяцев. Но не одному. А рядом с тем, чьё присутствие он желает ощутить.       — «Река течёт в тебе». Ли Рума. Знаешь? — спрашивает Ким. Чонгук кивает, зачарованно наблюдая за тем, как на тонких пальцах омеги переливается лунный свет из панорамного окна.       — На пианино? — усмехается альфа.       — Думаю, в нашем исполнении она будет звучать красиво, несмотря ни на что.

Yiruma — River Flows In you

      Первые ноты — об истории, которая началась между ними тем холодным, летним вечером. Повествование от лица Тэхёна, нажимающего аккуратно на клавиши.       Вторые ноты — о первом взгляде. О первой встречи двух душ по воле судьбы.       «Кофе. В нос ударяет терпкий запах кофеина, заставляя рецепторы цеплять каждую частичку запаха, и Тэхён чувствует обильное выделение слюны во рту, сглатывая через образовавшийся в горле ком».       «Запах ванили ударяет в ноздри, голова едва кружится, а дыхание становится тяжёлым».       «Глаза в глаза».       «Чонгук резко отводит взор и устремляет его на господина Кима. Не прошло и пары секунд, как он вновь возвращает свой взгляд на омегу, словно увидел в нём что-то, что заставляет сердце биться со скоростью света, а тепло — разливаться по телу».       «Он неотрывно рассматривает его большие карие глаза, в чьих зрачках виднеется разбушевавшийся огонь».       Тэхён опускает одну ладонь, в то время как Чонгук двумя руками продолжает исполнять мелодию, уже более глубокую. Более чувственную. Альфа создаёт маленькими действиями их композицию, от него зависит, как она будет звучать.       Истинные альфа и омега, что повстречали друг друга в самый сложный период в их жизнях.       У Тэхёна разбилось сердце, разлетелись осколки, оставившие сильные порезы под кожей. Смысл в дальнейшем существовании исчез, будущее стало таким далёким и беспросветным, казалось, будто он с каждым днём умирает.       У Чонгука болела душа. Зверь выл от слёз истинного, осязал на себе все его страдания, а позволить себе в простом прикосновении не мог.       Тэхён его ненавидел. Тэхён его презирал.       Чонгук его защищал. Чонгук его любил. Любит. И будет любить всегда.       Те осколки мужчина собирал голыми руками, ходил по минному полю, испытывая мучительную борьбу с собственной совестью.       К сожалению, это не сказка, о которой они оба мечтали. Встретиться, полюбить с первого взгляда и вместе строить свою совместную жизнь. Однако сейчас Тэхён понимает, что Чонгук в его жизни — это спасение от самого страшного, что могло с ним произойти.       Проклятия в сторону альфы испарились в воздухе. В ночь, когда Ким, пребывая в невыносимой рези по всему телу из-за случившейся течки, позволил Чонгуку разбить построенный им барьер и заснул в его тёплых объятиях.       Печальное начало истории стала продолжением чистой, первой и искренней любви людей, что предначертаны Небесами и получили благословение от природы, наградившей ценной, неразрывной связью.       Ритмическая структура композиции вынуждает раскрыть в себе всё больше скрытых граней, через умелое исполнение двух горящих по друг другу сердец творит гармоническую прогрессию, украшает звуковую палитру громкими словами о своей сильной любви через ноты. Идеальное сочетание сложности и простоты.       «Я нуждаюсь в тебе так, как тьма нуждается в свете. Как альфа нуждается в своём омеге. Как маленький мальчик, плача тогда в тёмном подвале, нуждался в своём лучике ясного солнышка».       И последние аккорды предназначены для трёх потерянных сердец:       Для Юнги, сидящего на полу своей комнаты с бутылкой дорогого коньяка, желающего забыться в своей несправедливости.       Для Чимина, лежащего на помятой кровати и роняющего горькие слёзы, желающего разобраться в своих чувствах и быть счастливым омегой.       Для Хосока, ожидающего у холодной двери номера Пака, желающего встретиться с родными карими глазами и прижать к себе того, с кем он видит совместное и самое настоящее будущее.       Истинность — особенность, кажущаяся на первый взгляд красивым, романтичным природным созданием. И никто не задумывается о том, какую реальность она скрывает за шторкой совершенства: свет и тьму, боль и счастье, страсть и равнодушие, любовь и ненависть.       Это наказание любви.       Это дар судьбы.       Завершается музыка в исполнении истинно-влюблённой пары. Задела все струнки их чувств. Открыла второе дыхание. Рассказала всю правду о них.       Тэхён облегчённо выдыхает, переводит расслабленный взор на Чонгука.       — Мне понравилось. Твоя игра великолепна, — произносит альфа.       — Чонгук… — слеза катится из правого глаза. Чон-младший приближается к нему и пальцем стирает мокрую дорожку на розоватой щеке.       Омега накрывает его сухие губы своими. Руками обхватывает лицо альфы, с диким трепетом и вспыхнувшим желанием целует нежно, на грани страсти, пылающего в агонии сердца. Чон-младший обнимает его за талию, сажает на свои бёдра и накрывает второй рукой затылок, не оставляя даже метра расстояния между ними, отвечая с таким же напором.       Тело плавится в родных объятиях, Тэхён хнычет, покусывая нижнюю губу мужчины, не в силах терпеть эту сладострастную пытку.       Хочет большего. И отдаться полностью своему Чонгуку. Познать его тело, почувствовать его силу, подарить свою невинную любовь. Альфа это осознаёт, буквально порыкивает в поцелуй, ловко поднимая парня на руки.       Их спальня расположена на этом же этаже, потому для него не составило труда дойти без каких-либо препятствий в виде упавшей картины, ибо, не выдержав горячих мазков по своей шее, он с рыком целовал малиновые губы, прижимая к стене, не жалея их и обхватывая мягкую кожу зубами.       — Я хочу тебя всего, Чонгук. Я хочу, чтобы сегодня ты сделал меня окончательно своим. Чтобы только вместе, пожалуйста.       Щёки пылают не сколько от смущения, сколько от жаркого возбуждения, волной мурашек распространяющегося по всему телу. Чон-младший стягивает точными движениями бежевую рубашку омеги, припадая моментально к твёрдым горошинам сосков, облизывая их кончиком языка, затем обхватывая губами, наслаждаясь довольными, бархатными стонами, от которых голова кругом идёт.       Весь воздух заполнен смешанными ароматами истинных. Тандем сладкой ванили и кофе заставляет инстинкты неистово гореть в огне, загоревшемся в их сердцах. Чонгук вновь и вновь языком собирает всю пряность вкуса с пахучей железы, кусает несильно, собственнически, оставляя красные метки на смуглой коже, что к утру станут более заметными и бордовыми.       Тэхён, неожиданно для альфы, толкает его на другую сторону кровати, меняя их местами, и удобно устраивается на крепких бёдрах, соблазнительно облизывая губы, глядя на пах.       — Мальчик мой, — хрипит Чонгук, с удовольствием разглядывая обнажённую грудь Кима, его тонкую шею, покрасневшие щёки и взгляд.       Чарующий. Опьяняющий. Невыразимый.       Притягивает к себе парня, не пытаясь даже удержать свою невыносимую тягу к обладателю его разума, сердца, души. Тэхён — волшебный, пленяет своей энергией и не отпускает. Растёт стремление испробовать это желанное тело, овладеть, стать для омеги первым мужчиной и любить его нежно.       Сглатывает вязкую слюну, не прерывая зрительного контакта, Чонгук лижет его верхнюю губу, хватается передними зубами и целует пылко, словно желает испить этот поцелуй, как вино, — сладкое с кислинкой, терпкое.       Тэхён не церемонится с пуговицами на рубашке альфы, небрежно расстёгивая их, едва не разорвав. Слышит смешок и сам посмеивается, а после издаёт томный стон, поглаживая вздымающуюся грудь мужчины.       Что ими движут? Инстинкты. Возбуждение. Любовь. Основная сила в третьей причине. Ким повторяет все действия за Чонгуком, учится новому, местами делая что-то по-своему, как сейчас. Омега целует шею, засасывая кожу в районе ключиц, опускается ниже к соскам, слушая низкие стоны Чона-младшего, и одновременно пальцами ловко расстёгивает ремень на брюках.       — Да-а, Тэхён, — ладонь альфы ложится на макушку парня, пальцами массирует кожу головы, получая взамен головокружительную ласку.       Звонок на телефон омеги заставляет Чонгука напрячься. Ким останавливается, быстро тянет руку к тумбочке и сбрасывает вызов, возвращаясь к прерванному.       — Я удивляюсь тебе всё больше и больше, — произносит с улыбкой мужчина, целуя парня в лоб. Он прикусывает нижнюю губу, зажмурившись, стоило Тэхёну потереться о его возбуждение через плотную ткань чёрных брюк.       С намерением поговорить о Хане, Чонгук не ожидал, заходя в дом, что его будет ждать совместная игра на пианино, а под конец и вовсе оказаться в постели по причине внезапного возбуждения.       Второй звонок, всё так же на телефон Тэхёна, был безжалостно сброшен самим альфой и он переворачивает их вновь, оказываясь сверху. Припадает к припухшим от продолжительных поцелуев устам, избавляя потихоньку омегу от светлых джинс, сразу же обхватывая ладонями упругие ягодицы, отодвигая ткань нижнего белья.       — Я буду нежен с тобой, Тэхён. Ничего не бойся, хорошо? — шепчет, следом зажимает мочку уха губами.       — Я тебе доверяю, — с придыханием произносит Ким, позволяя ему целовать себя во все участки лица и шеи, отчего мурашки щекочущие по коже бегут.       Третий звонок. На телефон Чонгука.       — Да кто там не успокоится?! — возмущается альфа, отстраняясь от Тэхёна, что накрывает ладонью своё лицо, выдыхая.       Мужчина ругается сквозь сжатые зубы, глядя на дисплей, где загорелось имя Пака.       Личная кара Чон Чонгука под названием «Чимин».       — Я отвечу, возможно, что-то срочное, — говорит Киму и тот поднимается, присаживаясь на край кровати возле мужчины.       Подключен громкоговоритель и слышат они громкие всхлипы. Тэхён меняет положение, ближе пододвигаясь к альфе, напрягшись.       — Чимин? Что случилось? — в голове появляются страшные мысли, омега переглядывается недоумевающе с Чоном-младшим, серьёзно пугаясь за друга, что слова произнести не может из-за накатившей истерики.       Шорох. Тэхён вздрагивает, хватая руку альфы. Кажется, будто сердцебиение уменьшается, в лёгких недостаточно воздуха, а липкий, холодный страх бежит по спине.       — Это Хосок. Срочно выезжайте в клиническую больницу номер десять. Давона нашли на окраине города при смерти.

***

      Холодные стены. Запах медикаментов. Суровый коридор. Множество жизней было разбито и спасено. Множество слёз хранит это место.       Тэхён осторожно ступает вперёд, держась за Чонгука. Впереди них идёт медсестра, провожающая их к нужному месту. Омега скептически относится к медицинским учреждениям, ибо некоторые фрагменты прошлого тесно связаны с ними. Чонгук чувствует волнение парня, приобнимает за талию, глазами находя две знакомые фигуры в конце коридора.       Пак сидел на скамейке, прячет своё лицо в плече альфы, укрывающего своим объятием. Хосок прислонился щекой к его макушке, гладит рукой по спине, сохраняя утешающую для них тишину, не сразу замечая приближающихся Чонгука и Тэхёна.       — Чимин?..       Зов друга слышится отдалённо, будто из толщи воды, и омега дрожит всем телом, поднимая несмело свой взор.       — Ты…       Голос прозвучал гневно, обрывается на полуслове, и Чимин ощущает, как внутри закипает кровь в венах, и одна единственная мысль появляется в голове при виде того, кого он всем нутром презирает.       — Это ты сделал?! — Пак поднимается с места, целенаправленно надвигаясь к Чонгуку, крича на всё помещение.       Тэхёна отодвигает альфа, спрятав за собой; реакции у него никакой. Хосок крепко держит вырывающегося омегу, что-то говоря ему на ухо, но тот даже не слушает его, намереваясь прибить равнодушную фигуру Чона-младшего впереди.       — Чимин, успокойся, — требовательно произносит мужчина.       — Гад! Это ты сделал! Давон мешал тебе с Тэхёном, он почти доказал твоё участие в убийстве Кегвана и ты решил его убрать, сволочь! Ненавижу!       Чонгук поворачивается профилем к Тэхёну и мотает головой. Просит не слушать. Чимин под воздействием эмоций, он не думает на данный момент осознанно. Ким это понимает, однако оставлять друга, из-за которого сердце щемит, не может, потому ступает к нему навстречу.       — Я знаю, что делать. Не волнуйся, — говорит Тэхён альфе и смотрит на Чимина.       Ким делает робкие шаги вперёд, тянет руку к нему. Слов нет. Все мысли улетучились в одно мгновение, и сказать что-то хотя бы в знак поддержки он не может. Выпускает свои феромоны умеренно, в качестве первоначального успокоительного, и совершается подобное не впервые. Ким уверен, что это сработает.       Чимин ещё дёргается пару раз и медленно останавливает себя, встречаясь с родными карими глазами напротив.       Видеть близкого человека сейчас необходимо до дрожи, несмотря на произошедшее между ними. Мягкий аромат ванили заживляет открывшиеся раны на сердце, приводит в чувства, действует по-особенному. Тэхён прижимает к себе Пака, шепчет о том, что всё будет хорошо, большими пальцами вытирая новые слёзы на его щеках.       — Как это случилось? — Чонгук увёл Хосока к окну, краем глаза наблюдая за омегами.       — Я ждал Чимина у двери его номера. Он резко выходит ко мне, заплаканный, напуганный, говорит, что ему позвонила медсестра и сказала о Давоне. Они, оказывается, звонили сначала Тэхёну.       — Что? Тэхёну? — переспросил альфа, недоумевая.       — На быстром наборе стоял его номер, — объяснил Чон-старший, тем самым вводя в ступор Чонгука. Он понять не может, почему к собственному сыну у Давона нет абсолютного доверия?       — Да, это странно. Очень странно, — задумчиво протянул Хосок, взглянув на Кима.       Чонгук видит медсестру, что спешно приближается к ним. Вместе с братом выходит к ней, а Тэхён обращает внимание на них, когда слышит встревоженный чуть голос девушки.       — Переливание? — уточняет Хосок.       — Да. Господин Пак потерял много крови.       Ким осторожно поглядывает на напряжённого Чимина. Чонгук шумно вздыхает, проводит ладонью по волосам.       — Нужна третья либо четвёртая группа. Положительная.       Альфы оборачиваются к омегам, а именно к Чимину, что глядит на них, пребывая в полном замешательстве.       — У меня вторая отрицательная, — тихо отвечает Пак. Тэхён встречается взглядами с Чонгуком. Видимо, тот ожидает его ответа.       — У меня первая положительная, — добавляет Ким.       Хосок кивает, поворачивается к младшему брату и опускает руку на его плечо.       — Я могу помочь, — заявляет Чонгук, понимая, с какой немой просьбой к нему обратился Чон-старший.       На второй план уходят разногласия, недомолвки, подозрения, вражда. Чонгук и сам осознаёт всю ситуацию; каким бы человеком не был Давон, он имеет право жить, у него есть сын, который переживает сильно за своего отца. Также мужчина является крёстным отцом Тэхёна и тоже занимает какую-то позицию в числе его близкого окружения.       — Вы употребляли алкоголь или курили в эти дни?       — Нет.       Медсестра просит подождать её в этом же месте, пока они закончат с подготовкой к переливанию.       Тэхён аккуратно поднимается, удостоверившись в состоянии Чимина, и обнимает Чонгука, утыкаясь ему в шею.       — Спасибо тебе, — благодарит мужчину от всего сердца, ибо, осознавая его проблемы взаимоотношений с Давоном, он согласился помочь и спасти.       Чонгук улыбается слабо, не отпуская парня из своих объятий, стоя вот так, посреди коридора.       Горький ком застрял в горле, отчего Пак молчит. Нужно поблагодарить, но сил нет. Неправильно, да, однако ему стоит прийти в себя и собраться с мыслями. Многое навалилось на его хрупкие плечи, и способен ли он вынести это в одиночку?       Рядом Хосок. Пак ближе двигается к нему и обнимает. Так хорошо. И так нужно ему.       Ким отстраняется от Чонгука, почувствовав вибрацию телефона в кармане его брюк.       — Да, Сокджин?       — Господин Чон. Кихён пришёл в сознание.