Взрослая жизнь

24.02. Гостиница. 10:00       Дешёвое паркетное покрытие, персиковые обои, односпальная кровать у стены, маленькая тумбочка с двумя вертикальными отделениями, небольшой письменный стол со стулом и маленький телевизор на стене. Таким видела свой номер Сацуки. Она игнорировала пятная на обоях, запах еды быстрого приготовления и разговоры соседей. Всё было очень компактно и относительно чисто. Как в любом другом отеле с тремя звёздами. Номер её больше устраивал, чем раздражал. Он был всяко лучше, чем родной дом. Да, дома была личная ванная комната и её никем не тронутое пространство, но там была мать отношения с которой будут складываться не лучшим образом. Это очень сильно расстраивало Сацуки, но слова прошлого не изменить. Она могла признаться или продолжить врать. Какое действие не выбери последствия будут оглушительными. А последнее может и вовсе всё перечеркнуть. Мать лжи терпеть не могла.       Сжимая ручку чемодана Сацуки смотрит на экран телефон. Одиннадцать сорок два. Она должна подойти к стойке регистрации без десяти двенадцать, чтобы отдать ключ от номера. Медля она вздыхает и наклоняет голову вниз. Последствия будут разрушительными – повторяет себе она, закрывая дверь номера. Дверь закрывается так тихо, что Сацуки оборачивается и видит табличку. Восемнадцать. Столько же ей было, когда она покинула Японию и уехала учиться во Францию.       Она никогда не планировала учиться в другой стране, но ей было так плохо от ухудшающихся отношений с родителями. Ссоры возникали на пустом месте. Раньше её поддерживал Дайки. Хоть это и было сложно назвать поддержкой, но он пытался, пока совсем не отдалился. Сацуки видела, что его что-то мучало, но была занята собственными делами. Тогда она первый раз убежала от проблем в другую страну ничего не объяснив толком родным и друзьям.       Покидать гостиницу оказывается гораздо труднее, чем Сацуки предполагала. На карточке денег оставалось мало. 24.02. Дом семьи Момои. 11:00       - Почему ты не сказала, что приедешь?! – продолжала возмущаться Момои Мэй наливая зелёный чай. Сацуки лишь смущённо улыбалась поправляя серую кофту.       - Это вышло случайно, - Мэй кидает подозрительный взгляд, но ничего не спрашивает. Пока – напоминает себе Сацуки. Дом снаружи и внутри совсем не изменился, возможно немного постарел. Мама стала более разговорчивой. Она была одета в ярко-жёлтое платье и белые балетки с ремешком. Сацуки посмотрела свою серую кофту и черные брюки. И кому из них тридцать пять?       - Мама, а… - Сацуки поправляет волосы и тихо спрашивает: - Как поживает Аомине Хидео-сан и Аомине Казуми-сан? – Мэй отпивает немного чая и поворачивается к открытому окну.       - Говорят, что в этом году будет гораздо жарче, чем в прошлом, - она резко поворачивается и Сацуки видит злость в глазах мамы. В последний раз она видела такие глаза, когда рассказала о поездке во Францию. – А во Франции какая погода… Сацуки? – Сацуки отвечает не сразу.       - Холоднее, чем здесь.       - Вот как. Понятно.       Неловкое молчание нарушается шумом улицы. Прошла пожилая пара, проехала машина, а мама продолжала молчать. Жёлтый цветочек в чае напоминает Сацуки о логотипе Токийского университета. Неделю назад она отправила заявку о принятии экзамена по японскому, английскому и для дополнительных баллов французскому языку. Сацуки хочет работать в Японии, а для этого ей нужно подтверждение, что её уровень владения языком на отличном уровне. Если она получит документы с подтверждением знаний из Токийского университета, то это будет первой победой.       - В последнюю нашу встречу Казуми была очень высокомерной и… злой.       - Злой? Казуми-сан? – Сацуки считала Аомине Казуми самой терпеливой, нежной и мудрой женщиной, даже мудрее, чем собственная мать. Она регулировала конфликты между мужем и сыном. Закрывала глаза на бунтующий характер Дайки и всегда была добра к Сацуки.       - Или расстроенной. Я не знаю. У семьи Аомине что-то случилось, а я попала под горячую руку, - видя большие глаза дочери Мэй тяжело вздохнула и погрузилась в воспоминания. – Кажется, это было первое февраля ты мне в то утро сказала, что Дайки пригласили в Америку для какого баскетбольного конкурса. Я хотела поздравить его. Ну и сказать, чтобы голову не терял, это само собой, зная его темперамент, - Мэй снова тяжело вздыхает. – Дайки кое-что сказал из-за чего я была обеспокоена твоим общением с ним. Я даже хотела, чтобы вы перестали контактировать. Последнее, что помню… я подошла к Казуми и спросила что случилось. Она посмотрела на меня злыми заплаканными глазами и сказала, чтобы я убиралась и не совала нос в чужие дела.       Сацуки опустила голову и помахала головой. Она не могла представить Аомине Казуми такой.       - Что сказал Дайки? – Мэй посмотрела в глаза дочери.       - Я хочу, чтобы она умерла.