Свиньи, которые кричали "Волк!"

Переехав в дом отца, я сразу начала понимать, почему он так его не любил и почему он ненавидел, даже боялся, оставаться здесь один. Порой он рассказывал, что он видел тени людей; они двигались быстро и неуклюже, как животные. Пока что я подобного не замечала, хотя этот дом меня действительно пугал. Он был поистине огромен. Если я сейчас это понимаю, когда мне уже двадцать с лишним лет, то какой же этот дом мне казался тогда, в пять лет? Да, я помню это. И я помню то чувство страха, которое не покидало меня на протяжении нескольких лет. По ночам я слышала странные звуки, будто я сплю на каком-то заводе с кучей техники, которая непрерывно работает. Однако, были моменты, когда я слышала нечто другое. Это было похоже на смесь человеческого крика и визга свиньи. Я боялась спать одна, а моя мать всегда была против, чтобы я спала с ней и отцом. Хотя отец ничего против этого не имел. Разве что мешал тот факт, что он работал чуть ли не до глубокой ночи, когда я уже спала. Освальд по своей натуре был изобретателем. Создавать что-то новое, менять суть предмета и облегчать тем самым жизнь себе и другим людям - в этом были его интересы. Отец сделал из моей кровати что-то наподобие клетки. На ночь он закрывал дверцу и клал ключ мне под подушку. Я быстро привыкла к этому, да и стоит сказать, что в этой "клетке" я чувствовала себя в безопасности. Как-то ночью мне не спалось. Вместе с этими странными звуками, что я слышала раньше, до меня доносился чей-то плач. Звук отчетливо шел из-за стены. Кто-то из слуг мне рассказывал, что здесь полно тайных ходов и этот дом полон тайн. Однако, мое чувство любопытства никогда не брало надо мной верх, поэтому я не находила ни один из них. Стоило только выяснить, кто там был. Прислонившись ухом к стене, я смогла расслышать только слово "Простите". Отпрянув, я тихонько спросила: "Почему ты плачешь?". И плач стих. Дальше послышались только шаги. Я быстро легла в кровать, закутавшись в одеяло. В комнату вошел отец. Он сел на кровать, посмотрел на меня и крепко обнял. - Урсула, - начал он. - я должен рассказать тебе одну тайну. Но обещай, что о ней никто не узнает. Этот секрет очень важен для меня. Я внимательно слушала его, боясь пропустить хоть одно слово. - Милая, ты только помни: наш мир - машина... - Созданная для убоя свиней. Отец оцепенел от моих слов. Он возбужденно смотрел на меня, после чего прижал к себе и заплакал. - Ты не такая. Не одна из них. Ты - Человек. Непроизвольно из моих глаз покатились слезы по щекам. - Сегодня ты спишь со мной. И в остальные дни тоже. Подобные загоны мы делаем для свиней, люди же спят в своих домах на своих кроватях. Так мы и сидели, смотря в заплаканные глаза друг друга и улыбались. - Моя маленькая девочка... - он вытер слезы с моей щеки. - Пошли. Я должен кое-что тебе показать. Только не бойся. Мы поднялись на чердак. Я помню, что там было не так тепло, как внизу, и пахло довольно-таки скверно. Из-за некого страха я сильно сжимала руку отца. - Не кричи, если испугаешься. Я рядом. И я всегда буду рядом. Что было дальше, я почти не помню. Помню только, как стояли там, как что-то вышло из темноты и я закричала. Дальше как потеря памяти - целый кусок воспоминаний вырвали. Я стояла посреди просторного зала на первом этаже. Помню, как мы тут играли и принимали гостей. А сейчас тут так тихо, что я слышу только тикающие часы. Меня как-будто током ударило и я решила вернуться в кабинет отца. На столе лежала записка. Складывалось такое ощущение, что я не одна в этом доме, что Освальд где-то рядом. Судорожно схватив листок бумаги, я начала читать. Всего два слова предстали моему взору: "Саймон Феникс".

* * *

Саймон Феникс. Знакомое имя. Возможно, когда-то я его знала, даже встречала, но я не помню. Ощущение, будто кусок памяти просто стерли, не дает мне покоя до сих пор. Но тайны на то и тайны, чтобы их разгадывать. Где же я могу найти этого Саймона? Осмотрев всевозможные тетради, записки, дневники я не нашла ничего, где бы была хоть какая-то зацепка об этом незнакомце. Но тут уже были виноваты моя рассеянность и невнимательность. На обратной стороне листка, на котором было написано имя мужчины, был написан адрес. Олдвитч-стрит, 32. Признаться, я была в замешательстве. Я никогда не гуляла одна по городу, да и то, дальше дома не уходила никуда. Что ж, придется заводить новые знакомства. Я вышла на улицу и вдохнула холодный воздух. Осень. Время, когда солнце гниет на небе. А под этим солнцем гниет мой родной Лондон, который я так ненавижу и люблю. Твердым шагом я направилась в сторону площади. Там-то точно можно будет найти кого-нибудь, кто покажет мне дорогу. Но тут меня уже поджидали страх и неудача. Никого. Вечно людная площадь была пустая. Никого. Совсем никого. И было так тихо, что я могла услышать стук собственного сердца и Машину, которая непрерывно работала внутри меня. Разочарованная и слегка напуганная, я пошла обратно, в сторону дома Освальда Мандуса. Когда я подходила к дому, мне показалось(или нет?), что кто-то был на заднем дворе. Немедля, я открыла калитку и вышла во двор. И снова жуткая тишина легла на мои плечи. Никого. Опять показалось. Или нет?.. Послышался звук открывающейся двери. Я резко повернулась и увидела высокого мужчину в пальто. Не зная, что мне делать, я не смогла придумать что-то лучше моих последующих действий. С земли я подняла камень - совсем небольшой, среднего размера - и кинула его в незнакомца. Вспоминая эти события, я не понимаю, как я не побоялась это сделать. "Он же мог меня убить!" - думалось мне тогда, однако, на моих действиях это никак не сказалось. Незнакомец обернулся, застыв в той же позе, в какой он и стоял, пытаясь открыть дверь. Лицо его не было прикрыто, головного убора тоже не наблюдалось, так что я могла отлично развидеть удивление в его глазах. С минуту мы ошарашенно смотрели друг на друга и не знали, что сказать. И только потом незнакомец заговорил: - Ты совсем с ума сошла?! Я даже не знала, что и ответить. К сожалению, человек я мнительный и пугливый. Когда некий паралич от испуга меня отпустил, я осмелилась заговорить с ним. - А Вы сами-то кем будете? - немного твердым голосом сказала я, искоса смотря на мужчину. - О! Где же мои манеры! Мадемуазель, я - Феникс, Саймон Феникс. Меня прошиб пот. Неужели судьба решила поиграть со мной в свои странные игры? Я сделала шаг навстречу мужчине, внимательнее осматривая его. - И что Вы тут забыли? - Ну ты же не глупая девочка, Урсула. И ты знаешь, что я работал с твоим отцом. - Саймон широко улыбнулся. Мое недоверие к нему росло с каждой секундой. Признаться, мне хотелось наброситься на него, подобно волку, и без допросов и всего остального перегрызть ему глотку своими собственными зубами. Но, к сожалению или к счастью, я - Человек. Сжав кулаки, я смогла немного успокоится, чтобы цивилизованным путем узнать у него, откуда он знает моего отца и как с ним связан. - Кхм. Откуда Вы меня знаете? - Как откуда? Ты серьезно меня не помнишь? - мужчина распростер руки и удивленно посмотрел на меня. - Хотя, такое возможно. Освальд мне рассказывал о последствиях. Ну ладно, это ничего. - Саймон обернулся, увидел дверь и сразу вспомнил, зачем пришел. - Ах да! Может, пустишь меня внутрь? Мы ведь не чужие друг другу люди. - Это ты так думаешь... - почти неслышно сказала я. Что ж. Раз так вышло, что он сам нашел меня, то упускать его будет слишком обидно. Вдохнув воздух полной грудью и успокоившись, мой гость вместе со мной зашли в дом Освальда Мандуса. - Объясните мне, откуда Вы меня знаете. - Хах. Урсула, я тебя знаю уже очень давно. Неужели ты не помнишь, как я приходил к вам на ужин как-то раз? Тебе лет десять было, кажется. - Двенадцать. - невольно поправила я. - Ну вот. Помнишь же! А, и еще. Тебя очень выдает твой нос. Вот что-что, а такой был только у Мандуса. Саймон улыбнулся и посмотрел на меня. Слегка пошатнувшись от такого взгляда, я поднялась в кабинет отца. Гость пошел за мной. - Чем Вы занимались, когда он был жив? - Был жив? Ты издеваешься? Освальд живее всех живых! Этот сукин сын... - Пропал. Считается, что он погиб. - Хм. - человек с фамилией Феникс внимательно осмотрел кабинет на предмет тайных комнат. Он внимательно изучил каждый сантиметр кабинета, но так ничего и не нашел. - У нас за стеной целый потайной ход. Только я не помню, как туда попасть. - Потайной ход, говоришь? За стеной? - губы Саймона изогнулись в немного маньячной улыбке. - Встань. Мужчина решительно взял кресло, на котором я сидела, и со всего размаху кинул его в стену. Среди шума рушащейся стены мой крик буквально утонул. Проход был обнаружен, стена разрушена, в кабинете царила разруха. Закрыв лицо руками и находясь в состоянии шока, я опустила руки и, подойдя к Саймону, влепила ему смачную пощечину. Конечно, кричать и скандалить никто не собирался, но пусть он знает свое место. - Бери фонарь и идем. Фонарь в шкафу. Саймон сделал, как я сказала, и мы погрузились в лабиринты тайных ходов. Нас окружила тьма.