Завтра будет новый день.

Миссис Эсмонд его, вне всякого сомнения, узнала. Окинув пришельца с головы до ног насмешливым взглядом, вдова саркастически хмыкнула и вернулась к своему занятию. С гнедой кобылой женщина обращалась вполне профессионально. Что-то негромко приговаривая, она подтянула подпругу седла и поправила поклажу — туго набитые седельные сумки Эдварда. Взяв лошадь под уздцы, леди вывела кобылу в проход и посмотрела на Джона с вызовом. Все же он оказался прав в своих подозрениях. Если бы вдова не вела двойную игру, ей не было бы смысла бежать под покровом ночи, как преступнице. Грей не понимал, что сейчас чувствует (об этом он подумает позже), но в любом случае, он не собирался свои эмоции ей демонстрировать. — Мне кажется, что для прогулки ещё рановато — произнёс он нарочито сдержанно и сделал небольшой шаг в сторону, полностью перегородив выход из конюшни. — По мне так вполне. Сегодня какой день недели? — ничуть не смутившись, Маргарет потрепала кобылу по ухоженной гриве — четверг, вроде бы. Говорят, что утренняя прогулка после дождичка в четверг очень полезна для здоровья. — Мадам, мне кажется, что в вашем положении побег — не самый разумный выход, — Джон глубоко вдохнул, медленно выдохнул и продолжил — вы недостаточно оправились от раны, чтобы уверенно держаться в седле. К тому же люди, которые планировали вас убить, могут и не отступиться. Если с вами что-то случится, я себе не прощу… Грей чувствовал раздражение и усталость — он поздно лёг, мало спал, много выпил… Эликсир Бильрота действительно немного прояснил голову, но чудодейственным не был. Больше всего на свете Джону сейчас хотелось вернуться в ещё не остывшую постель. Ловить амазонок по конюшням ему вовсе не улыбалось. Однако же, миссис Эсмонд явно не собиралась входить в его положение и ответила достаточно резко. — «Не прощу?» — голос женщины дрогнул и Джону показалось, что она может сорваться на крик — а какое вам вообще до меня дело? Я вам не дочь, не сестра, и, слава богу, не жена. Я благодарна вам за помощь и участие, но сейчас оставьте меня в покое… — Увы, мадам. Не могу, — Джон старался говорить спокойным тоном, не поддаваясь возбуждению собеседницы – моё чувство долга не позволяет оставить вас в опасности! — Какого долга?! — она сузила глаза – Вы правда думаете, что чин, мундир, деньги и смазливая мордашка позволяют вам мной командовать?! — кобыла нервно дернула головой и фыркнула, животному явно передался эмоциональный накал разъярённой амазонки. Лорд Джон от такой выходки слегка опешил: «смазливой мордашкой» его ещё никто не называл. Да и в целом, обвинения были абсурдны. Он — джентльмен и к тому же британский офицер. Защитить даму, пусть и от самой себя, это его долг. Не говоря уже о поручении Гренвилла. Миссис Эсмонд явно была на грани нервического припадка — дикие обвинения, срывающийся голос… Что бы она ни задумала, чьим бы агентом ни была, сейчас перед Джоном была слабая женщина и, похоже, загнанная в угол. Он собрал всю свою выдержку и продолжил. — Мадам вы устали. Мне кажется, вам следует вернуться обратно в постель, – он добавил в свой голос твёрдости — в любом случае я не отпущу вас одну и, если понадобится, буду удерживать вас силой — Джон поправил плащ, запахнувшись глубже в тщетной попытке прикрыть нижнее бельё и придать себе более респектабельный вид. — А по какому праву вы собираетесь меня удерживать? — миссис Эсмонд гордо вскинула голову – пропустите меня немедленно, иначе я обвиню вас в похищении, и подам на вас в суд! Заявление это было настолько нелепо, что от удивления сонливость Джона как рукой сняло, и он с изумлением уставился на собеседницу. — И на каком же основании, простите? — спросил он обескураженно. — Вы воспользовались моей беззащитностью, привезли меня в этот дом без моего согласия, а теперь удерживаете! — высказав это абсурдное обвинение, миссис Эсмонд повернулась к кобыле и стала поправлять поклажу. Оправив седельные сумки, женщина решительно взялась за поводья. — Бред, — Джон не выдержал и пренебрежительно фыркнул — герр Бильрот, служанка, и даже модистка не кривя душой расскажут под присягой, что речь шла о спасении вашей жизни, а впоследствии вы не высказывали желания покинуть этот гостеприимный дом и никто вас не удерживал, — он прилагал усилия, чтобы говорить с ней спокойно, не выплескивая на слабую женщину свои раздражения и усталость — а вот то, что вчера с вами случилась истерика, и что вы нездоровы и нуждаетесь в присмотре, подтвердят. Казалось, что Маргарет вот-вот впадёт в отчаяние. Джон не понимал толком, что с ней происходит, но на всякий случай был настороже. Миссис Эсмонд прикусила губу и вдруг резко протянула руку к седельной кобуре, из которой торчала рукоять пистолета. Но навести оружие на своего противника она не успела. Офицер в два шага оказался рядом, легко отбил в сторону ствол пистолета, перехватил её запястье и сильно сжал. Пистолет с глухим стуком упал на посыпанный опилками земляной пол конюшни, но леди и не думала сдаваться: неожиданно извернувшись, она пнула Грея каблуком. Удар пришёлся по незащищенной голени и оказался весьма болезненным. Джон невольно выпустил её руку и отскочил. Маргарет попыталась развить успех и ударить его ещё раз, но внезапно схватилась за бок и застонала. Мужчина тут же подскочил и поддержал неудачливую беглянку подмышками, не дав осесть на пол. Заметив какую-то табуретку, он почти отволок её к ней и усадил. — Ну и куда вы собрались в таком виде? — спросил он с укором. Весь его гнев растворился в беспокойстве о её самочувствии. — А вот это, милорд, вас совершенно не касается, — процедила она сквозь зубы. — Боюсь, что всё же касается. Дайте мне посмотреть, не открылась ли рана, — готовый к новому нападению с её стороны, Грей с опаской присел рядом. — Не смейте меня трогать! — сказала миссис Эсмонд зло и тихо. Кажется, она из последних сил держалась, чтобы не расплакаться. Джон здраво рассудил, что пока вдова в таком состоянии, добровольно она всё равно никому ничего не расскажет, а угрожать, и уж тем более, пытать, женщину, к тому же раненую… Нет, свою совесть Джон ценил выше навязанных поручений, пусть и во благо короны. Вернувшись к кобыле, которая, предоставленная сама себе, тут же принялась подбирать сено, торчащее из-под одной из перегородок, он нашёл притороченную к седлу флягу. Грей подошел и протянул её миссис Эсмонд. Женщина посмотрела исподлобья, но флягу взяла и осторожно отпила пару глотков, демонстративно отвернувшись от нежелательного компаньона. — Вот что, мадам, — сказал Грей не терпящим возражений голосом — сейчас я отведу лошадь на место, а вы пока отдышитесь. После этого мы с вами вернёмся в дом и вы попробуете объяснить мне, куда собрались ни свет ни заря, и зачем. Похоже, что несмотря на все эскапады, рана на боку не открылась, и беглянке хуже не стало. Успокоенное этим обстоятельством, раздражение его тут же вернулось и даже попыталось вырваться наружу. — Вообще-то, предполагается, что вдова убитого разбойниками дипломата должна стремиться как можно скорее вернуться в Англию, чтобы воссоединиться со своими детьми — фразу эту Джон произнёс резче, чем ему бы хотелось. — Что вы знаете про детей? — уронив флягу женщина резко вскочила, в глазах её плескалась паника. Грей с тревогой посмотрел на собеседницу. Неужели его опасения подтвердились, и случилось непоправимое? — Я знаю, что они должны были отплыть из Петербурга в Амстердам ещё месяца три назад, — начал он осторожно — я полагал, что сейчас они скорее всего в лондонском доме своей двоюродной бабушки. Разве нет? Адмирал рассказал, что миссис Эсмонд, дети Эдварда, их гувернантка и пара слуг отправились на отходящем из Петербурга торговом корабле, отправляющемся в Амстердам, в то время как самого Эдварда задержали какие-то обстоятельства. Очевидно, что жена майора на корабль не села, и, значит, информация Гренвилла была неточной. Не встретив никаких следов пребывания мальчиков в Мемеле и опасаясь, что детей унесла какая-то лихорадка, молодых Эсмондов до этого момента он при ней не упоминал. Но оставался вариант, что дети отплыли в Лондон только с гувернанткой, а супруга майора осталась с мужем. В конце концов, информация о задержке майора в Петербурге была получена эстафетой по дипломатическим каналам в виде шифровки. Вполне могло оказаться, что возможности упомянуть все обстоятельства просто не нашлось. — Откуда вам это известно? — она было сделала шаг в его сторону, но скривившись от боли в боку, осела обратно на табурет. Грей метнулся было её подхватить, но женщина остановила его жестом. Она больше не пыталась спорить и сопротивляться. Подняв с пола флягу, она протянула её Грею. — Черт с вами. Кажется, нам действительно есть что обсудить. Расседлайте, пожалуйста, лошадь. Я подожду вас тут.

☆☆☆

Мэгги сидела у камина и смотрела на огонь. После того, как они вернули кобылу в стойло, подполковник привёл её в библиотеку, усадил в удобное кресло и укутал в плед. Седельные сумки лорд Джон бросил у входа в комнату. — Надеюсь, добрый доктор простит мне разорение его коллекции, — Грей подошёл к буфету и звякнул стеклом — выпейте, это действительно укрепляет, и позвольте мне покинуть вас минут на десять, мне нужно немного привести себя в порядок. Грей вручил ей рюмку, в которой плескалось что-то тёмное. Мужчина явно пытался если не растормошить, то хотя бы не дать ей провалиться в ступор. Маргарет кивнула и покорно пригубила напиток, оказавшийся похожим по вкусу на знаменитый Рижский бальзам. Желания, да и сил, перечить у неё уже просто не было, она даже думать сейчас толком не могла. Адреналин, который поддерживал во время неудачного побега схлынул, оставив после себя тянущее ощущение пустоты. Прошло минут десять или целая вечность, Мэгги не считала. Послышались шаги, и лорд Джон сел в соседнее кресло. Чуть повозившись, мужчина положил что-то на столик между ними. Скосив глаза на предмет, Мэгги увидела ключ на тонком шнурке. Криво усмехнувшись, она протянула руку, — ключ был ещё тёплым. Видимо, подполковник носил его на шее и только что снял. Итак, Мэгги была права с самого начала — не просто так этот герр подполковник ошивался в Мемеле. — Следуя дорогами предков — тихо произнесла она кодовую фразу. Это был парафраз девиза Гренвиллов. Родовой девиз адмирала гласил: «следуя примеру предков». Кажется, именно ему моряк и следовал — род был древним и влиятельным. Последние несколько поколений среди его представителей частенько встречались моряки и политики. Или вот, политики-моряки, одним из которых и был адмирал, имевший возможность организовывать дипломатические миссии своим секретным агентам. — Почему вы сразу не показали мне ключик, — спросила Маргарет устало – и почему сделали это сейчас? Она откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на Грея. Лорд Джон молчал, задумчиво глядя ей в глаза. Видимо, подбирал слова. — Не то, чтобы у меня были основания всецело доверять вам, мадам. Вы начали наше знакомство со лжи, пытаясь убедить, что нападение на вас было просто попыткой ограбления, — офицер указал подбородком на ключик, который дама всё ещё вертела в руках — вы не знаете, где находится его близнец? — Ну надо же! — протянула миссис Эсмонд саркастически — Откровенно говоря, сударь, я тоже не вижу оснований вам доверять! Вы обращаетесь со мною как с неодушевлённым предметом и постоянно за меня пытаетесь всё решить, начиная от того, где заказывать одежду, заканчивая тем, как и куда мне ехать — раздражение снова нахлынуло на неё, но в нём сейчас не было смысла. Взяв себя в руки она произнесла уже спокойнее — принесите мне мои сумки и дайте перочинный ножик. Мужчина удивлённо поднял брови, но повиновался. Маргарет достала свои любимые сапожки и, поддев ножом пружину около каблука, вытряхнула из тайника ключик, который положила на стол рядом с экземпляром лорда Джона. Под её насмешливым взглядом, мужчина сопоставил бороздки и убедился, что они дополняют друг друга. — Итак, — произнесла она с усмешкой — я слушаю! — Сильного духом не смутить – провозгласил её собеседник, широко улыбнувшись. Обе стороны продемонстрировали верительные грамоты, можно было переходить к делу. — Что ж, мадам — продолжил офицер — лорд-адмирал Чарльз Гренвилл и Северный Департамент поручили мне встретить вашего супруга и обеспечить безопасность ему и бумагам, которые он везёт с собой. С Эдвардом встретиться я, увы, опоздал. Но остаётся вопрос, что с бумагами. Маргарет не спешила отвечать. Даже если он действительно послан к Эдварду Северным департаментом, то это вовсе не повод ему безоговорочно доверять. Что ещё он знает? После того, как лорд Джон продемонстрировал осведомлённость в её делах и достал ключ, некоторые её сомнения относительно него превратились в уверенность. Например, то, что он копался в её письмах. Свои бумаги она обнаружила сложенными в аккуратные стопки, но не так, как хранила их она. Бюро, конечно же, перевернули вверх дном люди Шуазёля (или кто там сейчас у Людовика заведует Королевским секретом). Но если бы бумаги собирал не глядя какой-то слуга, то они и приехали бы в дом хирурга вперемежку. Когда Маргарет достаточно окрепла, чтобы подумать о чём-то, кроме сиюминутных потребностей, Герда по её просьбе нашла тщательно перевязанные ленточкой бумаги. Личные письма лежали первыми, потом шли черновики и шифровки. Было видно, что кто-то разобрал документы по языку, на котором они были написаны, а потом постарался перемешать обратно, но не очень тщательно. С другой стороны, насколько она могла судить, всё было на месте. — Ну вы сами уже, наверное, поняли, что бумаг у меня нет — произнесла она холодным тоном. Грей в ответ на этот выпад ничуть не смутился, а лишь слегка кивнул, продемонстрировать спокойствие, уверенность в себе и готовность слушать. — Я не в претензии, полковник, — она вымученно улыбнулась — если бы вы не сунули свой нос в мои вещи, то грош вам цена, как посланнику Гренвилла. Но пакета, который Эдвард собрал для адмирала, у меня действительно нет. Возможно, что бумаги утрачены навсегда… От недосыпа начинала болеть голова. Мэгги плотнее закуталась в плед и замолчала, невидяще глядя перед собой. Заметив краем глаза, что Грей зябко передёрнул плечами, она подняла глаза и повернулась к нему. Мужчина растёр ладонью плечо, до которого не доходило тепло от камина, и продолжил свои расспросы. — А почему же тогда ключ оказался у вас, а не у Эсмонда? Как вообще получилось, что вы не поехали с детьми? Маргарет вздохнула. «Придётся кое-что ему рассказать». Во-первых, не отстанет же, а во-вторых, он прав — в таком состоянии и без посторонней помощи она далеко не уедет, а если лорд Джон не будет удовлетворён её ответами, у герра подполковника хватит полномочий, возможностей и решимости силой затащить её на корабль и поручить капитану не сводить с пассажирки глаз до самой Англии, ссылаясь на приказ того же Гренвилла. — Налейте мне ещё этого биттера — попросила она. Джон понял её правильно и снова наполнил рюмку. Чуть задумался, и, поискав глазами, взял с полки ещё одну и налил себе. — Я не хочу сейчас вдаваться в детали, — начала она, когда он снова устроился в кресле — скажу только, что мы действительно должны были сесть на корабль ещё в начале ноября, всей семьёй. Мы уже грузились. В первой лодке отправили слуг, детей и часть багажа. Во второй должны были быть мы и все остальные вещи. В этот момент Эдварда арестовали. Маргарет замолчала, снова переживая весь тот ужас, который она испытала в тот момент, когда их окружили рослые гвардейцы и какой-то поручик потребовал у Эдварда шпагу. Как тот же рослый поручик дал ей понять, что арест её не касается. И как удивленно он на нее посмотрел, когда она заявила, что остается с мужем… Джон не торопил. Он встал и подбросил в камин ещё пару поленьев. — Уже находясь в крепости муж сумел передать своим, что на корабль сесть ему не удалось, но у русских нет оснований нас задерживать, — Мэгги вертела в руках полупустую рюмку, глядя сквозь тёмную жидкость на на языки пламени — Навигация уже заканчивалась и на случай, если нам пришлось бы выбираться по суше, Эдвард попросил прислать агента в Мемель — тут близко и от Курляндии, и от Польши. Эти выматывающие недели неизвестности! Её саму поначалу не тронули, но потом что-то изменилось и она пережила пару изматывающих допросов в «Тайной экспедиции». Маргарет прекрасно понимала, что жизнь Эдварда висит на волоске, и что достаточно одного неосторожного движения с её или его стороны, и будет официально и с прискорбием объявлено, что англичанин на днях скончался от горячки, и в лучшем случае у неё получится выцарапать тело. Но обошлось. Вельможи и чиновники грызлись между собой, и, опасаясь, что конкурент прознает про их историю и придаст её огласке, Шешковский из своих когтей Эдварда выпустил. Но недалеко. — Муж оказался прав, его отпустили. Но несмотря на отсутствие каких-либо обвинений, нас объявили персонами нон грата и отправили под конвоем к границе, даже не стали ждать пока сойдёт лёд и откроется морской путь, — Мэгги резким жестом отправила остатки содержимого рюмки в рот, повернулась к собеседнику и продолжила свой рассказ — очевидно, что о том, что мы что-то везём знали и люди короля Людовика, и «Тайная экспедиция». Но конвой, к счастью, ни во что не посвятили, так что солдаты не столько не давали нам сбежать, сколько охраняли от «разбойников». Маргарет заулыбалась, вспомнив моложавого капитана, который явно неровно дышал к опальной англичанке и, не подозревая, что она его понимает, рассказывал приятелям, как ладно лютеранка скроена, и, что если бы не обстоятельства, то плюнул бы на всё, и женился бы. — Как только мы достигли границы, конвой нас оставил. Защиты у нас больше не было, а вот преследователи наши никуда не делись, — она чуть пожала плечами, отчего плед немного сполз — но нам посчастливилось, и мы смогли присоединиться к купеческому поезду и часть пути проделали с ним. Но в какой-то момент Эдвард решил, что с ним мне будет небезопасно. Так что он оставил обоз, собираясь сам пробираться просёлками. До Мемеля я доехала в безопасности, но Эдварда мне встретить не удалось, зато появились люди Людовика. Вот, сударь, и вся история. Маргарет поправила плед, и снова уставилась на огонь. Грей молчал, обдумывая её рассказ. Она так и не смогла прочесть по его лицу, насколько он ей поверил. — А зачем муж отдал вам ключ? И почему вы хранили его в тайнике? — спросил он спустя несколько минут. — Чтобы никто посторонний не смог водить за нос человека Гренвилла! Вас, как я понимаю. — сейчас Маргарет улыбнулась искренне. Раздражение и отчаяние прошли, и она знала, что будет делать и как себя с ним вести. — Так а куда же всё-таки вы собирались ехать? — вернулся он к дню сегодняшнему. Либо его устроила её история, либо посланец Гренвилла решил, что его сейчас больше волнует её неудавшийся побег, чем дела трехмесячной давности. — После того, как арестовали Эдварда, я решила, что не оставлю его одного. Поручив гувернантке и камердинеру довезти до Лондона детей и большую часть багажа, я вернулась в посольство и стала ждать новостей — начала она свои объяснения — недель через восемь неожиданно письмо из Кёнигсберга. Мисс Эннис, гувернантка, написала, что Никита, мой доверенный слуга, приставленный к мальчикам камердинером, заметил на корабле человека, про которого мы точно знали, что он — французский шпион. Шхуна была голландская, так что помощи от капитана ждать не стоило. Камердинер решил, что правильнее будет сойти на берег в Кёнигсберге. Тут у моря, как раз между Мемелем и Кёнигсбергом, есть одно укромное место, небольшая мыза, про которую наши недоброжелатели знать не могли. Дети сейчас должны быть там. Я очень на это надеюсь. Лорд Джон неожиданно вскочил на ноги и повернулся к ней, разведя руки в каком-то отчаянном жесте, не то возмущаясь, не то недоумевая. — Но про детей-то вы зачем от меня скрывали? — в голосе его явственно сквозила обида — Бог с ними, с бумагами и секретами! Почему сразу не сказали, что вас ждут! Неужели вы настолько дурно обо мне думаете, что считаете будто я не помог бы матери воссоединиться с сыном?! Порыв этот был совершенно искренним, и обида за недоверие — тоже. Маргарет почувствовала лёгкий укор совести — она действительно думала о нём хуже, чем он оказался. — С сыновьями, — поправила она машинально, пытаясь подобрать какие-то подходящие слова для объяснения — понимаете, лорд Джон, я как-то с юности привыкла в основном полагаться на себя… И на Эдварда — губы её дрогнули и по щекам потекли слезы. Напряжение, в котором она находилась последнюю пару часов дало о себе знать.