***
При помощи слуг и восставшего с одра болезни Генри собраться удалось всего за два часа. К тому моменту, как отправленный расплатиться по мелким долгам Карл вернулся, потрясая расписками, мрачные Том с расквашенным носом и Никита с плохо слушающейся челюстью и синяком на скуле спустили вниз последний сундук, и мистер Бёрд ушёл искать подводу. Времени как следует разобраться со спорщиками у Маргарет не нашлось. Она только успела сказать Никите, что если он снова набросится с кулаками на джонова камердинера, то хозяйка с большим сожалением будет вынуждена его рассчитать. Мистеру Бёрду она в свою очередь пообещала, что в случае, если драку затеет Том, она использует всё своё влияние на лорда Джона, чтобы тот поступил аналогичным образом. Удостоверившись, что с большими сундуками всё будет в порядке, Маргарет вернулась в свою комнату, чтобы ещё раз убедиться, что она ничего не забыла в многочисленных ящиках бюро. Последний из проинспектированных ящиков никак не желал вставляться на место, это раздражало Мэгги. Она внимательно посмотрела на свою руку, держащую изящную ручку и осознала, что она мелко трясётся. Рано Маргарет решила, что всё позади! Последняя пара недель, с одной стороны спокойная – дела начали налаживаться, преследователи отстали, дети, наоборот, были рядом, а с другой – наполненная хлопотами, стала для неё лекарством. Мэгги постоянно была чем-то занята и у неё не было времени предаваться пустым сожалениям. Она была в достаточной безопасности, чтобы её не сковывал животный ужас от мысли, что она одинока и беззащитна. Боль от потери Эдварда, невыносимая в первые дни, вязким стеклом сползла куда-то в глубину и засела там остывающей каплей. Пока они оставались в Мемеле, она каждый день ходила на его могилу, смотрела на имя и даты жизни, написанные на деревянном кресте аккуратной рукой каллиграфа, и не верила. Не хотела верить. Ночью перед сном она думала, что всё могло пойти бы по-другому, если бы они не разделились. Если бы они остались вместе, Эдвард бы был жив. А может, они оба погибли бы. Но вместе. Предсказать это было невозможно. Маргарет вспомнила какая радостная надежда вспыхнула в глазах мужа, когда она подтвердила его наблюдения, что месячные задерживаются уже на три недели. Ди всегда был наблюдательным, и с момента их венчания все ночи, когда муж был дома они были вместе. Но увы. Надежда не оправдалась, и у Хорри никогда уже не будет родных братьев и сестёр. Но, с другой стороны, беременная она вряд ли бы выжила, так что всё к лучшему. Прошёл уже почти месяц с известия о смерти Эдварда. Переживания стирались из памяти и замещались текущими хлопотами и планами на будущее. С тех пор, как она воссоединилась с детьми, у нее снова появилось будущее. Но оказалось, что душевное равновесие её было хрупким, как тонкое стекло. Упоминание о преследователях тут же всколыхнуло всё, что с ней случилось в Петербурге и в Мемеле. Впервые за все это время вспомнилось лицо юнца, который ударил ее ножом в «Храбром гусе». Мэгги где-то читала, что мучители частенько являются своим жертвам в ночных кошмарах. Ей, вероятно, повезло, и она почти забыла и парня, вонзившего в неё нож, и того, кто отдавал ему приказы. Но всё же, ей до самой своей смерти не забыть восторг, которым загорелись глаза мальчишки, когда тот почувствовал, как легко нож вошёл в живое тело, и увидел, что его жертва сползает на пол. Парню явно понравилось. В почти убившем её человеке проснулось что-то дикое и явно ненормальное. Не дай бог, если юнец на самом деле психопат. Если его никто не остановит, то ему понравится, и он начнёт убивать ради удовольствия… Маргарет тряхнула головой, отгоняя морок, и решительно вставила ящик в пазы. Дерево ответило громким стуком, окончательно вернувшим её к реальности. Кажется, всё проверила, и они готовы выезжать. – Можно войти? – спросил Дагер сквозь полуоткрытую дверь, будто специально дожидался, пока она закончит с ящиками бюро и своими воспоминаниями. – Да, конечно, – отозвалась Мэгги, убедившись, что руки перестали трястись и она сможет нормально вести разговор. –Через два часа, с отливом, отходит «Лебедь», небольшое торговое судно. Они направляются в Штеттин, – Джон снял шляпу, и положил её на пустой стол, – я договорился с капитаном, что он возьмёт нас с собой. Там хватит места на всех восьмерых и наш багаж. Я так и не понял толком из сетований капитана, почему у него оказалось столько свободного места. – Щецин… Это же сейчас Пруссия? – к стыду своему, Маргарет точно не помнила, кому принадлежит город в 1763-м году. В её время Щецин был польским городом, а Мемель, то есть Клайпеда, литовским. – Да, – чуть недоумённо протянул Джон, – русские эти территории пруссакам ещё в прошлом году вернули. – Ох, нет… – слова вырвались у Маргарет чуть ли не против её воли, и она тяжело опустилась на козетку. – Вас беспокоит наш пункт назначения? – она услышала недоумение в его голосе. Вполне понятное. Над ними действительно нависла реальная угроза, и лучшим выходом будет исчезнуть из Кёнигсберга, не оставив никаких следов своего пребывания. И сделать это нужно как можно быстрее, чтобы пронырливый поручик не встал на их след. Но всё же… Маргарет не знала, что отвечать – ей отчаянно не хотелось углубляться на территорию Пруссии, но другого выхода, пожалуй, и правда, не было. – Вы уж простите меня, я невольно подслушал часть вашей беседы с управляющим. Вы тогда обсуждали, что хотели бы избежать встречи с королём Фридрихом. Вам грозит опасность? – продолжал настаивать Дагер. Герра подполковника тоже можно понять. Сейчас он оценивал риски. Что опаснее – остаться и надеяться, что у него получится избавиться от докучливого внимания господ офицеров в штатском, или же ехать в место, где его горемычная напарница (и он вместе с ней) может очутиться в ещё одной заварухе. – Непосредственной опасности нет, и охотиться за мной люди Фридриха вроде бы не должны, – ответила, наконец, Маргарет, – но мне действительно не хотелось бы попадаться на глаза королю. – Вы не справились с каким-то поручением и теперь опасаетесь его гнева? – кажется, Дагеру надоело ходить вокруг да около, и он спросил прямо, – вы всё же были агентом пруссаков? «Чёрт бы тебя побрал, с твоей подозрительностью и проницательностью!». Маргарет с трудом удержалась от того, чтобы произнести это вслух. – Нет, я не была его агентом, – сказала она твёрдо, глядя мужчине в глаза, – и, отвечая сразу на всё незаданные вопросы – я никогда не работала ни на одну секретную службу. Что касается вашего любезного адмирала, то он, хоть и осведомлён о моём существовании, о делах своих со мной никогда не говорил. Все секреты у них были на двоих с Эдвардом. Это была чистая правда, но она прекрасно понимала, что, учитывая все обстоятельства, собеседнику трудно будет в это поверить. – Сударыня, я приношу вам свои глубочайшие извинения… – произнёс подполковник лорд Джон Грей, не отводя взгляда и тоном, в котором слышалось не раскаяние, а требование объясниться дальше. – Не прощения вы просите, а подробностей ждёте, – буркнула Маргарет в ответ. Дагер улыбнулся и отвесил галантный поклон. После чего опёрся локтем на каминную полку, и замер, показывая, что он никуда не намерен с этого места уходить, пока не получит исчерпывающих объяснений. Маргарет вздохнула, встала и подошла к окну, выходящему на улицу. Внизу переминалась с ноги на ногу раздобытая Томом впряженная в телегу лошадь. Рядом стоял Карл и что-то обсуждал с возницей. – Вы знаете, что я владею несколькими языками, – Мэгги оторвалась от вида за окном и чуть повернулась к собеседнику, – к тому же, немного умею обращаться с оружием, но влиятельных заступников тогда у меня не было. Большинство мужчин при виде женщины, у которой нет заступника, будут стараться эту женщину использовать к своей выгоде! Выражение лица Дагера говорило о том, что он категорически не согласен с данным утверждением, но он промолчал, ожидая продолжения рассказа. – По крайней мере его величество Фридрих однозначно таков, – сказала Мэгги примирительным тоном, – а с другой стороны, чтобы быть успешным завоевателем и великим монархом, все средства хороши. Дагер опять выдал пантомиму несогласия, но сдержался и протестовать вслух не стал. – Взгляд короля упал на меня пока я ещё работала в лазарете. Мне случайно удалось обнаружить саксонского курьера, забравшегося на занятую пруссаками территорию. Шуму было много, и Фридриху про меня что-то рассказали, – Маргарет, наконец, приступила к сути вопроса, – когда же на Густава донесли, и король устроил разбирательство, он также узнал, что я образованна, знаю языки, и что семья моя никому неизвестна. Она замолчала на минуту, подбирая слова – если описывать все перипетии, то они не только на «Лебедя» опоздают, но и на отходящую через шесть дней «Кассандру» могут не успеть. – В общем, если коротко, то сначала меня саму заподозрили в шпионаже не то на саксонцев, не то на французов, и даже продержали целые сутки взаперти и обыскали мои вещи, а потом один из королевских адъютантов стал настоятельно предлагать добыть кое-какую информацию для прусского короля через постель одного саксонского военачальника… – женщина тяжело вздохнула, – но у нашего с бароном скандала были и положительные стороны. Маргарет повернулась спиной к окну и оперлась на подоконник. – Как только меня выпустили, фон Дорн поволок меня в церковь. Нас тут же обвенчали, поскольку о приказе Фридриха все знали, – Мэгги улыбнулась, вспомнив, как Густав пересказывал ей в лицах свой следующий разговор с королём, – после чего полковник фон Дорн отправился к его величеству, чтобы доложить о том, что приказ выполнен. А также заявил королю, что если адъютант будет продолжать делать мне предложения, недостойные баронессы и порядочной женщины, то фон Дорн будет вынужден вызвать негодяя на дуэль, а офицеры полка, его, несомненно, поддержат. Джон, кажется, готов был присвистнуть, но аристократические манеры не оставляли его даже в моменты глубокого удивления. – Барону фон Дорну не откажешь в смелости! – воскликнул он, – всё же, леди Миддей, вы на редкость несправедливы к нам, мужчинам. Полковник, вне всякого сомнения, был мужчиной и рисковал очень сильно! И, как я понимаю, вы не считаете, что он вас «использовал»! – Тут вы, пожалуй, правы, – нехотя согласилась Маргарет, – но, так или иначе, Фридрих больше не пытался меня использовать напрямую, а Густав тут же испросил отпуск по болезни, и мы уехали в провинцию. Я не думаю, что меня кто-то специально ищет или выписан ордер на мой арест, но новая неожиданная встреча со старыми знакомыми может грозить чем-то посерьёзнее синяка на предплечье. – То есть нам с вами приходится выбирать между опасностью осязаемой и гипотетической встречей с Фридрихом? – уточнил Джон, – при всём моём уважении к вашим страхам, мадам, я предпочту всё же рискнуть и отбыть в Штеттин. Я, конечно, не Дорн, и полка у меня с собой нет, но вы будете не одна, и к тому же мы с вами подданные его величества Георга III. – Ну мне остаётся только согласиться с вами, – вздохнула Маргарет, – пойдемте, слуги уже готовы грузить багаж, а мистер Бёрд утверждает, что ваши вещи он тоже упаковал. Отлив ждать не станет.***
Несмотря на всю спешку, они успели попрощаться с Иоганном, который проводил их до гавани и помог погрузить багаж, а ещё через час Мэгги и лорд Джон стояли на палубе купца и смотрели на тающий в сумерках берег. – Как вы думаете, что ищут русские? – задал Дагер вопрос, который мучал его, вероятно, с самого полудня, – если, как там их, Тайная экспедиция, подозревает Истомина, то они же просто могут обыскать его дом! Он-то не британский подданный. Они легко могут схватить всех заговорщиков до того, как те начнут действовать. – Даже если эти двое действительно из Тайной экспедиции, то они всегда могут попытаться найти что-то интересное для себя в чужих бумагах, – Мэгги искоса посмотрела на собеседника, а на губах её появилась лукавая усмешка. – Только не говорите мне, что мы везём ещё что-то, представляющее интерес для русских! – воскликнул Грей и театрально обхватил руками голову, едва не потеряв при этом шляпу. – Ты это сказал, – процитировала она Писание, придав своему голосу торжественного пафоса, – но не переживайте, ничего особо важного. – Настолько неважное, что кто-то не поленился послать за нами пару армейских офицеров и несколько солдат в придачу? – Действительно ничего выдающегося, просто Эдварду удалось получить доступ к последним артиллеристским наработкам русских, – миссис Эсмонд пожала плечами, – понятно, что он это всё скопировал… – Искушение для него было слишком велико, понимаю, – Джон, похоже, действительно понимал, – артиллерия была истинной страстью вашего покойного супруга. О свойствах пушек и приёмах стрельбы Эсмонд мог рассказывать бесконечно. А во время якобитского похода даже предпринял попытку всучить мне книгу какого-то Бенджамина Робинса о том, как летают пули и снаряды… Но стоили ли эти бумаги риска? – Ну, когда я помогла ему расшифровать и перевести его сокровище, – Маргарет улыбнулась приятным воспоминаниям, – оказалось, что стоили, и ещё как. – А почему вы думаете, что поручик и кто там с ним, ищут именно бумаги? – задал Грей свой следующий вопрос, – и, кстати, где они, если не секрет? В ещё одном альбоме? – Нет. Для разнообразия, они в сундучке у Никиты, а черновики перевода я храню среди моей личной переписки, – ответила она на второй вопрос, – а что касается, почему… Видите ли, одному чиновнику очень нужны были деньги. Эдвард познакомился с ним, когда был проездом в Твери, – заметив, что собеседник непонимающе качает головой, Маргарет пояснила, – это город между Петербургом и Москвой. Чиновник предложил иностранцу копии документов, представляющих государственную тайну. Эдвард согласился, сделка состоялась, и обе стороны расстались, довольные друг другом. – Так это же всего лишь копии, – начал было Дагер, но Маргарет его прервала. – Это сверхсекретная информация, и они могут не хотеть, чтобы бумаги добрались до Вулвича, где им, несомненно найдут применение, – пояснила она. Между тем, шхуна, или как им объяснил при погрузке шкипер, гукор, сменил галс и пронзительный ветер заставил Мэгги поёжиться под своими мехами, Дагер мрачно посмотрел на затянутое тучами небо и плотнее завернулся в свой плащ. – Давайте спустимся, – предложил он, – остальное расскажете по дороге в каюту. – Да особо рассказывать нечего, – отозвалась Маргарет, опершись на предложенную джентльменом руку, – чиновника в какой-то момент разоблачили и допросили. Имя свое Эдвард ему не называл, но не так уж и много англичан в описанное время находились в Твери. Муж, конечно, сделал вид, что не понимает, о чём вообще идёт речь, а очной ставки по какой-то причине им не устроили. Но в том, что у Эдварда есть эта информация, Тайная экспедиция не сомневалась. Я, правда, удивлена, что они настолько настойчивы, чтобы не полениться выследить нас до Кёнигсберга. Но эти двое могут и не быть людьми Шешковского… – И что же там такое важное про артиллерию? – полюбопытствовал Грей, помогая своей спутнице спускаться по узкому трапу. – Там очень интересно и необычно, – отозвалась Мэгги, – они нашли способ почти в два раза увеличить разлёт картечи при стрельбе, причём без ущерба для скорости и дальности. При таком подходе вам нужно будет в два раза меньше пушек, чтобы защитить ваши позиции при атаке пехоты или конницы! – Неужели вы хотите сказать, что русские превзошли английскую артиллерию! – воскликнул Джон, – меня всегда убеждали, и ваш супруг в первых рядах, что Британию в том, что касается пушек, не превзойти! – Ну британская артиллерия с русской, насколько я помню, так и не встретилась, так что мы не знаем, насколько он был прав, – рассмеялась Маргарет. В общем-то и не встретиться ещё лет сто, до Крымской войны. В конфликте с Наполеоном обе страны, и Россия, и Британия будут союзниками. Так что, как и в случае с заговором, совесть Маргарет была чиста. Интересы обеих её родин сейчас совпадают, так что, действуя на благо одной, другой она никоим образом не вредит. Они с Джоном уже спустились вниз, и стояли возле каюты, которую им с Блэр и Хорри уступил помощник шкипера. Джон и Генри будут делить каюту судового врача, а Фиби и трём слугам предстояло спать в кубрике вместе с матросами. Маргарет пришла в ужас от идеи, что её горничная окажется один на один с парой десятков моряков, но её успокоила мысль, что Никита девушку точно в обиду не даст, да и Карл с Томом, похоже, если что, смогут постоять и за себя, и за Фиби. Внизу было людно. Матросы сновали туда-сюда, боцман и первый помощник отдавали им приказания, неожиданно откуда-то вынырнули Том и Карл, несущие один из их сундуков. Кажется, это был кофр мисс Дейли. – Ну и всё же, наши артиллеристы, насколько я понимаю, весьма умелы, – продолжал рассуждать Грей, национальная гордость которого явно была задета, – а если что и подводит, так это нарушения в арсенале, которые… – Джон вдруг осёкся, точно опомнился. Парни поставили свой сундук перед дверью каюты Маргарет, и Том уже приготовился постучаться, но при последних словах Грея молодой человек опустил руку и обеспокоенно посмотрел на работодателя. – Английские артиллеристы большие молодцы, осмелюсь доложить, – внезапно заявил Карл, – они однажды наш отряд спасли! Маргарет улыбнулась про себя. То, что пивовар немного говорит по-английски, она знала. И неудивительно, что парень быстро смекнул, что Джон – человек не только знатный, но и влиятельный. Теперь же герр Леман при каждой возможности пытался обратить на себя благосклонное внимание Дагера. При этом мистер Бёрд ревностно охранял от посягательств свою территорию, так что шанс выступить бывшему солдату выпадал не часто. Теперь же, похоже, появилась возможность чуть похвастаться своими геройствами… – Это когда же? – спросил Том недоверчиво. – Да в битве при Крефельде, – ганноверец повернулся к Грею, пояснил, – англичане нас прикрыли своей пушкой и помешали французам атаковать нашу позицию. Лейтенант был восхищён, когда они умудрились запустить ядра так, что они по полю катились и взрывались прямо под ногами вражеской пехоты. А потом у них пушка взорвалась… Между Дагером и его камердинером что-то происходило, какая-то пантомима, значение которой Маргарет разобрать не могла. Но ей стало интересно… – А что было дальше, герр Леман? – спросила она. – Да ничего, – Карл пожал плечами, – офицера ранило, его залитого кровью без сознания унесли. Меня потом лейтенант послал разузнать о его самочувствии, но как раз шла операция и меня не пустили. А потом как-то не до этого стало… – А как звали вашего лейтенанта? – спросил Джон с явным интересом в голосе. – Герр Венцель Фогт, – ответил Карл с готовностью, – он потом ещё при мне сокрушался своим сослуживцам что благодарность так и не передал тому майору. – Ну так передай! – вдруг подал голос Том, – лучше поздно, чем никогда! Не правда ли милорд? – Ох, Том… – начал было Дагер, но фразы так и не закончил. Карл часто моргал, переводя взгляд с одного до другого. Кажется, он ничего не понимал. – Погодите, – Маргарет показалось, что она начинает осознавать логику происходящего, – вы хотите сказать, что это были вы? Командовали пушкой при Крефельде? Вы же пехотинец! – Ну так получилось, – Джон пожал плечами, – я оказался рядом с орудием в тот момент, когда убило их лейтенанта, и перехватил командование, так как других офицеров поблизости просто не оказалось. Скудных моих знаний, которым я, между прочим, был во многом обязан вашему супругу хватило на то, чтобы пушка эта была не бесполезной… – Понимаю, – Маргарет тоже кое-что знала об артиллерии, – а почему она взорвалась? Двойной заряд по запарке забили? Дагер посмотрел на неё с неприкрытым возмущением и открыл было рот, но потом махнул рукой и повернулся к Тому. – Мистер Бёрд, я бы хотел переодеться в сухое перед ужином с нашим любезным капитаном, не поможете ли вы мне после того, как передадите сундук его владелице? Том с готовностью кивнул и постучал в дверь каюты. Карл, наконец-то вышел из оцепенения и с готовностью подхватил свой конец сундука, помогая товарищу внести багаж в небольшое помещение.