Ночной Гость

За то время, что мы восстанавливали события прошедшего вечера, потихоньку и наступил вечер, таким образом, мы вернулись домой практически ровно через сутки, тех пор, как ушли. Так как ночь выдалась не простой, пусть мы и выспались в мотеле, но всё равно чувствовали себя дико побито; одолела усталость, отражавшаяся слабостью во всём теле, создавалось ощущение, будто все мышцы размякли, превратились в желе. Поэтому не хотелось совершенно ничего делать. Мы просто приняли душ, и завалились спать. На сей раз я пустил его к себе в постель без всякого зазрения совести, напротив, даже желая этого. * * * Утро. Я проснулся первым. Не знаю, сколько сейчас времени, но видимо раннее утро, ибо солнце уже взошло, но всё ещё отдавало оранжево-красным, что свидетельствовало о рассвете. Лучи утреннего света игриво проникали в комнату, раскрывая её для меня по-новому. Впервые, за всё время проживая здесь, я увидел эту небольшую комнату, в которой ранее жил только Джи, несколько иначе. Комната казалась невероятно уютной, было абсолютно не важно, что она практически пустая, ведь в ней находились только двуспальная кровать и шифоньер, главное, что мы вместе с Джерарадом, и ничего сейчас не важно... Даже обгоревшая дверь, что изредка скрипела и постукивала, напоминая о последствиях пожара, уходила куда-то на второй план. И именно в этот момент, ко мне пришло осознание того, насколько важно ценить то, что есть. Насколько важно замечать обыденные вещи, что казались мелочами и ценить их: я пью воду, и ценю это; я дышу, и ценю это; я вижу перед собой этого спящего красноволосого парня, и ценю это... Ибо из таких вот, казалось бы, мелочей и обыденностей, и строится жизнь, поэтому пропуская их, в один момент, может прийти горькое осознание, что пропустил жизнь... Придвинувшись чуть ближе к парню, я стал пристально рассматривать его лицо, которое будучи в бессознательном состоянии, совершенно не выказывало никаких эмоций, но при этом было невероятно прекрасно. Его острые черты будто выточены из мрамора; вздёрнутый прямой нос, ярко выраженные подбородок и скулы, а кожа настолько бела, словно пергамент. Чёрные восходящие брови придавали выразительности лицу, также переводя мой взгляд на не менее чёрные и густые ресницы, обрамляющие глаза, в которые я так жаждал заглянуть. На мгновение у меня проскочила мысль пойти и сделать завтрак в постель, но потом я вспомнил, что кухня безнадёжно сожжена, собственно как практически всё в этом доме, помимо этой комнаты и частично ванной. Но сейчас всё это не важно, важен настоящий момент. И нет на свете прекрасней музыки, чем та звенящая тишина, что повисла в комнате, потому что сейчас она несла в себе для меня намного больше, чем какая-либо мелодия. Внезапно Джер распахнул свои изумрудные глаза, по видимому почувствовав мой пристальный взгляд. — Привет. — нежно улыбаясь, скрипящим, ещё сонным голосом, выдавил он из себя. — Привет. — ответил ему я, и легонько чмокнул в кончик носа. Тот поморщился и усмехнулся — Знаешь, обычно, я ненавижу говорить «с добрым утром», ибо считаю, что утро добрым не бывает, ведь ты сонный, спешишь куда-то, всем направо и налево раскидывая это «доброе утро», одновременно думая, как же ненавидишь свою жизнь. Но кажется сегодня я понял, что такое на самом деле «доброе утро». Это когда выспавшись, ты проснулся, и внезапно озарило неведомое счастье оттого, что есть вокруг и за того, кто рядом. А на душе так тепло... — С добрым утром, Джи. — С добрым утром, Фрэнки. — я достал руку из-под одеяла, потянулся к его лицу, и слегка дрожащими пальцами начал дотрагиваться до него, как будто вырисовывая каждую его черту, в блаженстве Уэй закрыл глаза. Когда я дотронулся до губ, он стал аккуратно целовать их, а затем не выдержал, убрал мою руку, притянул меня за подбородок к себе, и трепетно поцеловал. Так, переплетя руки и смотря друг другу в глаза, мы пролежали в красноречивом молчании ещё минут пять. — Джи-и-и-и...— протянул я, в обращении к парню. — М? — У тебя когда-нибудь так было? — Как «так»? — Ты любил прежде? — было видно, что он опешил от такого вопроса. — Хочешь сказать, что ты меня любишь? Не рано ли разбрасываться такими громкими словами? — Нет, во всяком случае, для меня. Ты можешь судить иначе, пусть мне и будет оттого больно, но лично я же, уверенно могу сказать, что люблю тебя. — Ха, а ещё пару недель назад, кто-то был убеждённым натуралом. — мы рассмеялись — Ты поразительный человек, такой наивный, искренний, умилительно инфантильный и добрый, я таких ещё не встречал. И то чувство, что я испытаю к тебе, оно весьма неоднозначно, не могу его точно описать, оно приводит в тупик, но думаю, именно это и есть любовь...— мы обнялись. Кажется, мы можем пролежать тут так весь день... — Это, конечно, замечательно, но думаю, нам стоит всё же встать, прогуляться куда-нибудь и поесть. — Я не хочу сегодня никуда выходить. За последние несколько месяцев, что мы живём вместе, произошло слишком много всего, у меня столько за всю жизнь до этого не происходило! Переизбыток приключений. Так что, сегодня, я просто предпочту остаться дома, и побыть нормальными людьми, без лишних приключений на задницу, причём в прямом смысле, мы оба получили травмы на этом месте. – и вновь мы заулыбались – А еду можно заказать на дом. — Отличная идея. Что именно хочешь заказать? — Давно не баловался японской кухней, что думаешь? — Не плохо, я за. Мы встали. Пока Джерард совершал утренние освежающие процедуры, я заказал еду. Наши блюда привезли довольно быстро. Нужно было видеть лицо курьера, когда тот постучал во входную дверь, но ему никто не открыл; вместо этого же, Уэй в трусах, спустился по стремянке из окна, получил заказ, расплатился и с задорным видом, виляя бёдрами, пополз обратно наверх. Войдя в комнату и положив на кровать заказ, он сразу же надел штаны. — А перед выходом к курьеру не судьба было такое действие проделать? — Не-е-е, это не в моём стиле, так было бы не столь провокационно. Зато теперь , я точно сделал парню день, да ещё и чаевые хорошие оставил!— но он почему-то решил остаться без футболки, что давало поле для разгулья моих глаз, и немного отвлекало в время еды. Чёрт, наверное, мне тоже стоило остаться без футболки, а-то эта растянутая и грязная, плюс в сочетании с этими шикарными трениками, что-то совсем убогенько... Доев, мы вновь увалились на кровать. Вдруг Джерард резко подскочил, и зачем-то понёсся к шифоньеру. — Смотри, что покажу. — он достал свою старую куртку, в которой был ещё в нашу первую встречу. Порывшись в её карманах, он вытащил оттуда небольшой блокнотик, и закинул куртку обратно. Вновь вернулся ко мне на кровать. Парень открыл блокнот на определённой странице и протянул мне. — Что это? — Ну ты присмотрись. — это был рисунок невероятной красоты, исполнение просто великолепно, то был полуобнажённый, спящий человек , освящённый лунным светом, а лицо его...моё. — Стоп, я всё равно всё ещё не понимаю, что это именно? — Это ты, когда спал. Правда нарисован в стиле «барокко». — Поразительно...Ты написал, верно? И когда успел? — Когда ты спал, ещё до того, как мы познакомились... — Что-о-о? Ах ты больной ублюдок! – я в шутку слегка ударил его по плечу — не удивительно, что мне снились страшные сны, и вечно казалось, что кто-то пялится и следит, ведь так оно, блин и было! Знал бы ты, как тогда напугал, я даже батюшку вызвал... — Знал бы ты, в каком я тогда истерическом припадке смеха бился! — Да пошёл ты! — Ладно, остынь, лучше дальше смотри.— открывая страницы этого блокноту одну за другой, я открывал для себя Джерарада .Мыслить прежде и не мог, что он умеет такое творить! — Почему ты мне не рассказывал, что являешься художником? — Как-то к слову не приходилось. К тому же, я не являюсь прям художником, чисто так, для души пишу, что вздумается. — И тебе вздумался больше половины блокнота я?! — Ну, ты был и есть мне интересен, так что да, когда мне скучно, я пишу тебя... — от таких слов меня охватила страсть, и мы слились в горячем поцелуе, но блокнот всё так же был у меня в руке. Весь день мы проболтали. Несколько раз заказывали различную еду, пили кофе, говорили про искусство. Я просил его научить меня рисовать, но где-то через полтора часа попыток научить меня рисовать что-то дельное, решили оставить эту затею. И так, находясь в вечно диалоге, мы и не заметили, как наступил вечер. — Джи, знаешь, то, что я испытал сегодня утром, это возвышенное чувство; счастье, искренность, может быть, даже замешательство, одним словом — кАтарсис. Но каждый интерпретирует это чувство по-своему, а повсеместно оно именуется намного проще — любовь... Понимаешь, о чём я? — Понимаю. — он резко уложил меня на лопатки на кровать, и от шеи начал выстраивать дорожку из поцелуев до губ, добравшись же до них, сначала целовал нежно, а в последствии стал углублять поцелуй, не менее страстно обнимая меня, и вдруг запустил руки ко мне под футболку... Вот он, момент истины, я чётко осознаю, что делаю, мой разум не под хмелем, но всё же одурманен, одурманен им... И мне не страшно, единственное, что мной сейчас движет — это желание. И они знойно, всеми фибрами души, придавались любви всю ночь напролёт... * * * Ночь была бурной и утомляющей, что оставила в моей памяти след. Ввиду этого, проснулся я, когда солнце давным давно уже стояло, и даже близилось к закату. К моему удивлению, Джерарда я рядом с собой не обнаружил. Подумав, что он скорее всего пошёл за кофе, решив порадовать меня, остался валяться в кровати. Но через полчаса он не явился. Тогда взял телефон, дабы позвонить. Голос из телефона ошеломил меня своим заявлением, а сказано там было следующее: номер не существует. В некой панике, вскакиваю с кровати, собираюсь и иду его искать, теша себя мыслью о том, что не стоит волноваться, еще и часа не прошло, наверное... Да и к чему вообще волнение? Всё с ним в порядке будет, наверное... Весь я отчаянно пытался до него дозвониться, но голос в трубке неустанно повторял одно и то же. Ноги были стёрты в огромные кровавые волдыри — настолько я был озабочен его поисками по городу. К ночи я возвращался домой, уповая на то, что быть может, он уже там, просто они разминулись. Но нет, его там не оказалось. Эта ночь тоже выдалась бессонной, да вот только причина была иная... Я всё ждал, в надежде успокоится,просадил последние пятьдесят долларов на успокоительные. Время шло. День, два, три, неделя... Через две недели я перестал ждать, во всяком случае, пытался убедить себя в этом. Но он не вернулся, не через две недели, не через месяц... Этот человек покинул мою жизнь так же спонтанно, как и ворвался в неё. Вот только оставил дерьмовый осадок, что горчит по сей день. Я благодарен ему за то, насколько он изменил мою жизнь, ворвался в неё ураганом и перевернул всё вверх дном, и я ненавижу его за то, как жестоко обошёлся со мной, поиграл и выкинул. Ныне от меня былого ничего не осталось. Нет-нет, безусловно, я это переживу, наверное... Не хотелось разводить из этого сопливую гейскую драму, хотя кажется, уже поздно. Всё закончилось, как и должно было быть. Этот союз изначально был обречён на провал, ибо нельзя доверять человеку, который пробирается к тебе в качестве ночного гостя, и рисует твои портреты, пока ты спишь... [OST My chemical romance – i don't love you] I don't love you Like I did yesterday ... *ирония рабавленая стёбом*