Игра в невидимку

***

       Пока Линд тащила меня — на минутку, шкаф под два метра — по коридору, мне вдруг вспомнилась старшая школа. Во время учебы я без труда получал ощутимую порцию внимания: в Стокгольме фамилия отца была на слуху, чертами лица я пошел в мать (в молодости она снималась для глянцевых журналов), а занятия греблей сделали фигуру атлетичной. Парни хотели со мной дружить, девочки — встречаться, а я… Я хотел ходить с отцом под парусом. Мне даже нравилось получать подзатыльники, когда я путался в галсах и шкотах или делал ошибку в узлах. Потому что беззлобный шлепок по бестолковой макушке был его своеобразным проявлением любви. В целом, дни на яхте всегда проходили мирно, мы часто шутили, отец травил байки о своей юности и как-то в пылу дал мне, двенадцатилетнему пареньку, хлебнуть бренди в первый раз. Но конкретно в данный момент мне вспомнилось другое. Когда отец лишился партнёра и части своего капитала, один очень говорливый парнишка Скотти, из нашего класса, решил, что грозящее семье банкротство отличная тема для шуток. Я тоже своего рода юморист и на первый десяток нашел остроумные ответы, на второй — ответы превратились в куда менее приличные, но затем… Затем во мне что-то перемкнуло, и я просто ударил урода головой об парту. Помню, как хрустнул его нос, и как он жалобно завыл, увидев стекающую на стол вязкую кровь. Клянусь, с Чейзом я был готов проделать настоящий фокус Джокера), вот только ещё осталось два фактора, препятствующих моей переквалификации в мага. Один фактор стоял за стеклом с немигающими зелёными глазами, а второй звали Рейчел Линд. Прям как учительница миссис Малкин в тот раз со Скотти, Сатаница выволокла меня из допросной. Я зря понадеялся, что беременность не позволит ей меня ощутимо скрутить — силы в этой Королеве Преисподней было как в молодом бычке, к тому же прошедшем полный курс подготовки спецназа. — Ты что там устроил, шведскую мать за ногу?! — заорала Линд, когда мы ввалились в звуконепроницаемую комнату за стеклом. — Он презирает женщин, — процедил я, когда моей бедной руке, наконец, дали свободу. — Ты у нас защитником прекрасного пола заделался?! Я тебя сейчас закрою на пятнадцать суток за нападение на подозреваемого, тогда думай, как себя защищать будешь! — Рейчел орала так, что у меня зазвенело в ушах, а ее лицо пошло пятнами. — Солнце, успокойся и дыши глубже, а то я роды принимать не умею, — протянув ей бутылку воды, проговорил я. Линд перевела на меня сомневающийся взгляд. — Только не говори, что… — Рейч взяла бутылку, но пока не пила, лишь выпаривала воду взглядом. — Красиво сыграно, — хмыкнула Ева, тоже не сразу уловившая суть происходящего. — Блять, Нильсен, ты не мог меня предупредить или подмигнуть хотя бы? — неоткрытая бутылка врезалась мне в плечо. — Не сквернословь, Сатаница, а то твой малыш вырастет невоспитанным. Такие вещи впитываются с молоком матери. — Алекс, — отчеканила Рейч. Я удивился, как при таком лязганье зубов, буквы моего имени не повыпадали из ее рта металлическими формочками. — Эффект был бы не тот, — задумчиво выдала Агата, будто только заметив наше появление. Все это время внимание Харрис оставалось направлено строго за стекло. — Расспрашивая про улики, упоминая меня, Хейз просто проверял нас. — И какой толк в этой проверке? — нахмурился второй полицейский, про чье присутствие начали забывать. — Он хотел убедиться, что он — неуловим, а мы кучка болванов. — И наш дорогой Нильсен это только что подтвердил, — ободряюще хлопнула меня по плечу Ева. Будь я чуть нежнее, возможно, даже обиделся бы. — Ну что, кучка НЕболванов, — шумно вздохнула Линд, приводя себя в порядок, — продолжим. Агата, ты уверена, что сможешь провести допрос? Мне вновь показалось, что Зеленоглазка отключилась от разговора и перенеслась всей своей сутью в переговорную. Что она там делала? О чем говорила с Хейзом? — Она справится, — ответил я за Веснушку и мягко обхватил её предплечья, возвращая на нашу сторону. — Твоё волнение нам только на руку, — последнее шепнул так, чтобы слышала только она. — Вот и чудненько, — бодро отозвалась Рейч, хотя ей тоже было не по себе. — А я просто постою в сторонке, позаписываю. — Думаете, это хорошая затея, посылать вас двоих, лейтенант? — кашлянул коп, которого звали Флетчер или как-то так. Линд наградила подчинённого выразительным взглядом. — Простите, лейтенант, но на первой части допроса подозореваемый даже толком не говорил с вами. Отвечал только на вопросы мистера Нильсена, и в целом, вел себя вызывающе. Может, мне тоже стоит пойти? — Вот именно, друг мой! — я обратился к Флетчеру, стараясь не переборщить с любезностью, в которую никогда не умел. — Этот Хейз сейчас сидит там и наслаждается победой, думает, что у нас на него почти ничего нет, а я вообще выбыл из расследования после своей выходки. Женщин он явно считает недалёкими и едва не кончает от ощущения контроля над ситуацией. Так что, мы продолжим скармливать этому ублюдку чувство превосходства, и он обязательно выдаст себя. — Пусть думает, что выиграл, и ослабит контроль, — кивнула Рейчел. Флетчер пожевал губами и тоже согласился. — Рыбки, ваш выход, — хмыкнула Ева, поддержав обеих движением подбородка. Я повернулся к Зеленоглазке, затормозив ее у выхода. Посылать мою Веснушку один на один в клетку с тигром, тем более после ночных событий, было жутко. — Я буду здесь, каждую секунду наблюдать, как ты размазываешь его по столу. — Получай удовольствие, — улыбнулась Харрис, являясь мне именно той, кого я так жадно полюбил в стенах Торнхилла. Ненормальная, сумасшедшая, огненно-гривая, моя самая сильная девочка. Спесивый дурак тот, кто искренне считает женщин слабым полом — именно Харрис едва не сгорела в пожаре, это она приходила на помощь мне, когда я не находил почву под ногами. Вся наша пресловутая мужская сила хранится на хрупких, усыпанных веснушками плечах, моя так точно. Я бы смог убить, порвать голыми руками любого, но только за эти невозможно-изумрудные глаза. И больше не за что. — Люблю тебя, — я мазнул губами у самого её уха, провожая. — Боже мой, устроили в моем отделении гнездо разврата, — закатила глаза Сатаница. Из последних сил я удержался от замечания, что гнездо разврата мы устроили в соседнем кабинете, когда я отымел Харрис прямо на канцелярском столе, помяв с десяток дел её шикарной задницей, но наличие пистолета у Линд охладило мой порыв. — Бывшей жене не скажешь пару напутствий? — театрально захлопали глазками Рейч, стоя в дверях. — Если ты прострелишь ему голову, я буду клясться на Библии, что пуля сама вышла из пистолета и вошла в его лоб. — Лучше подумай своей, как добыть более твердые улики, чтобы мы посадили ублюдка до конца его дней, — фыркнула Рейч, уходя вслед за Харрис. Мы с Евой устроились поудобнее у окна, коп по имени Флетчер занял единственный стул позади нас и приготовился записывать. — Скажи, тебе ведь понравилось? — полушепотом проговорила Скай, не поворачивая головы. — Не знаю, как бы я сдержалась от продолжения, будь я там. Честно говоря, я тоже удивился своей сдержанности, но вопрос Евы меня намного удивил. — Ты тоже считаешь, что это он убил Сэма? — Не знаю, я человек науки, Ал, — Ева опустила взгляд, опять бездумно вернувшись пальцами к висящему на шее кольцу. — Но, если это он… Я знал, что она хочет сказать, потому что сам чувствовал то же самое. Возможно, Хейз кое в чем все же был прав, так ли далеко нам до животных, когда стоим у самого края? Представление началось, и мы смолкли, кажется, отныне дыша через раз. Агата вошла в кабинет первой, и я увидел, что Хейз понял, что это она, не глядя — уверен, он узнал ее по запаху. — Мисс Харрис, — Чейз шумно втянул воздух ноздрями, подтверждая мои догадки. — Рад снова вас видеть, как ваши дела? — Добрый день, — кашлянув, Агата опустилась на стул напротив него. Взгляды скрестились, и лицо Хейза расчертила кривая улыбка. — Я бы хотела с вами поговорить не о моих делах, а о ваших. Она нервничала, и он это считывал, как хищник, ощущающий трепыхание жертвы всеми рецепторами. Однако, стоит отметить, что Веснушка держалась достаточно стойко. — Простите за нескромность, но рискну предположить, что ваши дела в последнее время в заметной зависимости от моих. — Или наоборот, — парировала Харрис, одарив его прохладной улыбкой. Давай, Веснушка! Хейз подался вперед, он вообще делал все возможное, чтобы сократить расстояние между ними, и от этого моя ненависть закипала и превращалась в совершенно гремучую смесь. Я видел проступивший на её бледных щеках румянец, видел, как она сминает пальцами уголок папки, видел и Хейз. Готов поспорить, что он уже ликует, ведь он сломал её, прочитал полностью и узнал, а она зря храбрится, будучи в его руках. Но ты, сукин сын, слишком плохо знаешь мою Харрис. — Мистер Хейз, где вы были вчера с половины второго до четырех утра? Вопрос однозначно пришелся ему по вкусу. Липкие ручонки легли на стол, а Агата инстиктивно отдалила свои — Чейз едва сдержался, чтобы облизать губы. — Я был в своей спальне, — он задумчиво провел подушечками пальцев по металлической поверхности, глядя прямо ей в глаза. В его жесте было нечто липкое, такое же липкое, как и в словах. — Занимался разными… Приятными вещами. — Меня сейчас стошнит от него, — зло выплюнула Ева, и я не мог не согласиться. — Разве не вы были в квартире по адресу: Томас роуд, Мидвелл хаус, сорок пять? — Это адрес детектива Нильсена? Полагаю, будь я там, я бы это запомнил. — Вы там были, мистер Чейз, — припечатала Агата, желваки на её скулах выделилсь пугающе четко, — я видела вас прошлой ночью. Хейз рассмеялся, прикрыв глаза от удовольствия. Вот-вот и он забьется в экстазе. — И что же я делал там ночью в столь поздний час? — поинтересовался мужчина, опершись подбородком на кулак, будто они просто болтали в обеденный перерыв. — Расскажите мне, — уверенно потребовала Харрис, откинувшись на спинку стула. — Признаться, я бы с большим удовольствием послушал это от вас, ведь это вы утверждаете, что я был в вашей с детективом Нильсеном квартире, но ладно, если дама просит, — Хейз сделал движение головой из стороны в сторону, как бы разминаясь, и продолжил: — Допустим, для начала я пустился в короткий обход по вашей обители, просто чтобы немного познакомиться, узнать, что вам нравится, в какой части квартиры вы больше любите отдыхать, а в какой есть или работать. Я рассмотрел все предметы, которые вы храните на открытых полках, что готовы выставить на всеобщее обозрение. Возможно, я бы узнал, что вам нравится спать в старой растянутой футболке из университета вашего парня, а мистер Нильсен очень любит какой-нибудь странный фрукт… Ананас, к примеру. Буквально все в обоих помещениях замерли, Рейчел дала знак Агате, продолжать его раскручивать, но все, что от нее сейчас требовалось — просто слушать. — Время довольно позднее, кто-то мог уснуть, — продолжал как ни в чем ни бывало Хейз, — знаете, говорят во время сна люди приходят в своё самое естественное состояние, обнажается их суть. Думаю, во сне вы точная копия вашей сводной сестры. — Это признание, мистер Хейз? — ухватилась Харрис. — Что вы, Агата, я просто следую вашей цепочке. Фантазирую, — Хейз сделал такое выразительное движение губами, что только добавило двусмысленности его реплике. — Вы на допросе в качестве подозреваемого, ваши показания записываются. — И я должен говорить правду и бла-бла, — закатил глаза распоясавшийся, — молю, Агата, вы же не такая, не прерывайте приятную беседу подобной пустой болтовней. — У нас имеются доказательсва, указывающие на вашу связь с убийством Макото. В частности ваша переписка, где указано место встречи, где предположительно была убита жертва, а также ваш автомобиль видели возле свалки, где нашли труп. — И мне не нужно становиться следователем, чтобы заключить, что все ваши улики косвенные. Да, лейтенант? — Хейз обернулся к Рейчел, замершей с ручкой в руках. — Так я и думал. — Хватит увиливать, я видела тебя! — выпалила Харрис и стукнула ладонью по столу, заставляя Чейза посмотреть снова на нее. Хейз поворачивался нарочито медленно, оттягивая сладкий момент встречи с ее глазами. В моменты гнева ее радужка всегда темнела, а сейчас и вовсе казалась почти черной. — Что же вы видели, Агата? Расскажите, прошу, — ласково протянул Чейз с улыбкой Чеширского кота. — Ты был в квартире ещё до моего прихода, подменил мои таблетки. Я не заметила, приняла как обычно две и уснула. — Такое безусловно требует подготовки, мне бы пришлось для начала выяснить, что вы регулярно принимаете лекарства, — интимным полушепотом продолжил Хейз, — попасть в квартиру незаметно для соседей и оставаться там несколько часов в укромном месте, где вы бы меня не обнаружили. Это всё требует очень серьезной подготовки. Но прошу вас, продолжайте. Харрис сглотнула — это не было игрой, ее волнение настоящее, и оно передавалось мне. Я готовился впервые услышать подробности той ночи от Агаты, даже не могу представить, каково ей было делиться именно с ним. — Я проснулась посреди ночи и поняла, что не могу пошевелиться. Та дрянь, что ты мне подсыпал, обездвижила меня, но я все видела и чувствовала. Ее слова теперь больше походили на исповедь, взгляд расфокусировался — Агата не просто рассказывала, она погружалась в свое воспоминание. Чейз получал истинное удовольствие, плохо скрывая эмоции, в прочем, мне тоже приходилось не сладко. — Что вы чувствовали, Агата? — осипшим голосом потребовал Хейз. Я краем глаза заметил, как Рейчел передёрнуло от того, как он это спросил. — Вот же мразь! — выплюнула Ева и глянула на меня. — Черт, да как ты вообще можешь это слушать?! Он же там буквально… Скай не стала заканчивать, но и я, и второй полицейский прекрасно поняли, что вертелось на языке Демоницы. Я бы не ушел. По эту сторону или по другую, я просто не мог оставить Харрис один на один с этим ублюдком. — С трудом, — сухо выдал я и испытующе поглядел на Еву. — Лучше принеси нам всем кофе, пожалуйста. — Алекс, но я… — Выйди, — отрезал я. Скай буркнула что-то под нос и хлопнула дверью, уходя. Кофе нам вряд ли стоило ждать после подобного перформанса, но я был уверен, что поступил правильно. Присутствие коронера на допросе не требовалось от слова совсем, а присутствие взвинченного коронера, недавно похоронившего любимого человека, тем более. — Зато ты у нас кремень! — хмыкнул над ухом Макото. — Ты ведь не похоронил друга и не слушаешь теперь, как твою девушку вырубил какой-то псих бог знает для чего, да? — А я — кремень, да, — бездумно перекатывал я слово во рту, позабыв, что не один. — Что? — отозвался коп. — Знаете, Александр, до этой минуты ваша идея мне казалась немного странной, но смотрите, — Флетчер или как-то так кивнул за стекло, — парень же ещё чуть-чуть и запоет. — Скорее бы, — кинул я, не поворачивая головы. Зеленоглазка долго не продержится. — Ты был в нашей спальне, я видела, как открылись створки бельевого шкафа, и оттуда вышел ты. Сначала я даже решила, что на меня накатил сонный паралич. — Что же я по вашему сделал дальше, мисс Харрис? — сладко улыбнулся Хейз, упиваясь собственным триумфом. — Ты сел на кровать рядом со мной, — в этот момент голос Агаты дрогнул, оскал Чейза стал ещё кривее, — ты просто сидел и смотрел на меня, ничего не говоря. — Вам было страшно? — теперь, очевидно, Хейз вел этот допрос. Зеленоглазка кивнула и поежилась, но не стала обнимать себя руками. Слишком явный жест утешения. Я терялся, когда закончился спектакль и началась настоящая Агата. Она отыгрывала на грани фола, их двойная балансировка на канате отдавала сумасшествием, но и спрыгнуть вниз уже не смог бы ни один. — Я боялась того, что ты можешь сделать со мной, — закончила Харрис, глядя прямо в его блестящие глазки. — Боялись стать следующим Сэмом? — хохотнул Чейз, двинувшись на стуле. Этот мерзкий скрежет металлической ножки о кафель будто что-то разрезал внутри самой Агаты. Вскрыл скальпелем оболочку, и наружу вышло то, чего я сам никогда не видел ранее. Холод и жестокость. В ее взгляде разом померкла Веснушка, (и я впервые подумал так) из изумрудных глаз теперь смотрела та, что убила Лилит. — Сколько их было, Хейз? — губы Харрис тронуло подобие холодной улыбки. Рейчел напряглась в своем углу, подсознательно чувствуя, что вот-вот что-то случится. — Кейли Менфилд, миссис Розамунд, Сэмюэль Макото, сколько их ещё? — Я понятия не имею, о чем вы говорите, мисс Харрис, — отрезал Хейз, но по странному стечению обстоятельств теперь из его лица вымылась былая уверенность. — Я говорю о том, что ты с твоим смазливым личиком попадешь в камеру к таким отморозкам, для которых фортиль с удалением жертве глаз, лишь бы не видеть презрение в чужом взгляде, покажется таким же детским лепетом, как облюбованные бабульками кружки по китайскому вырезанию из бумаги. С каждым словом Харрис наклонялась чуть ближе, ее лицо менялось, становясь все жёстче, резче. Чейз не двигался, но более не испытывал своего липкого экстаза, готов поспорить, сейчас на «пятно» вышло несколько иное чувство. — Все ваши улики косвенные, мисс Харрис, — мрачно заключил допрашиваемый после короткой паузы. Венка на шее Агаты угрожающе вздулась — она знала, он прав. — Эти имена, что вы назвали, просто абсурд, я даже никогда не слышал об этих женщинах. С Макото мы общались по делу Невидимки, но я его не убивал, это заключит любой суд. А ваше дело, — Хейз вернул себе самодовольное выражение, — это и не дело вовсе. Вы были под действием сильнодействующих транквилизаторов, даже если судья станет вас слушать, то я максимум отделаюсь запретом на приближение. Видите? У вас попросту нет козырей, чтобы разыграть всю партию. — Это не игра, ублюдок! — не выдержав, взметнулась Харрис. От резкого движения ее огненные волосы разметались по лицу и плечам, это могло быть красиво, если бы не было жутко. — Тогда вы уже проиграли, — щёлкнул языком Чейз и обернулся к остолбеневшей Рейчел. — Посадите меня в камеру до выяснения обстоятельств, лейтенант? — С превеликим удовольствием, — процедила Сатаница сквозь стиснутые зубы. — Уже к вечеру я выйду под залог, и мы все это знаем. Да, мистер Нильсен? — блестящие глазки уставились точно на меня сквозь одностороннее стекло. — Я бы ещё поболтал, но меня ждёт такой важный звонок. Звонок. Почему-то сознание уцепилось за это слово. Возможно, Чейз его намеренно выделил, или мне уже просто мерещилось. — Он уже второй раз упоминает звонки, Ал, — подметил вновь материализовавшийся Макото. — На твоём месте я бы проверил телефон. Ладонь в мгновение вспотела, я даже пропустил такую смачную картину, как Рейчел заводит руки Хейза за спину и сковывает наручниками, пока доставал свой мобильный. На экране красовалось всего два пропущенных, и оба от Стэна. Я незамедлительно перезвонил. — Абонент вне зоны обслуживания. Гудки. — Блять…