***
Что такое истина? Согласно Платону и Аристотелю, истина есть мысль, соответствующая объективной, независимой от познающего субъекта, действительности. Кант с ними не согласился, считая, что в таком случае субъект должен сравнить сам познаваемый объект и вывод о нем, а тогда в понятие истины вводится субъектность и разрушает его. Сложно? Может быть. Главное, что всё это неважно. Когда вы переступаете порог Суда, можете записать все философские понимания истины на бумажечку, аккуратно сложить и засунуть себе в задницу. Ибо именно там их и видели господа присяжные. Суд — это спектакль, где есть события — преступления, и зрители — присяжные. Всё, что нужно для наступления или ненаступления правосудия, это лишь убедить кучку, состоящую из вдовы-разведенки, учителя на замене без штрафов за парковку, парня с болезненным пристрастием к онлайн-играм и прочего прекрасного люда, что ты невинный зайчик, жестоко брошенный под колеса государственной машины. Наша проблема заключалась в том, что для зайца у меня недостаточно длинные уши, а проблема Хейза в том, что волки и зайцы из абсолютно разных видовых категорий. Сегодня и дальше нам с командой предстояло доказать сей (не)очевидный факт.***
Судного дня каждый ожидал по-своему, но могу с уверенностью утверждать: никто не спал в ту ночь. Агата прокурила балкон и отморозила пятки; я пролежал в кровати, не сомкнув глаз; Макото, скрестив ноги по-турецки, наблюдал за городом из окна. Внешнее молчание и нескончаемый внутренний диалог. Полагаю, Ева променяла сон на бутылку вина и чувство вины, Линд — на успокоительные беседы с мужем и просмотр материалов дела. Так пролетело несколько часов, и в какой-то момент в совершенно разных частях Лондона прозвенели будильники, за ними наделись костюмы, накинулись плащи, и завелись машины. Суд обрушился на нас внезапно, заглотив своей деревянной пастью со стульями вместо зубов. Опустившись на своё место, я обвел взглядом «первые ряды»: Хейз, сменив оранжевую робу на твидовый костюмчик, по-деловому пролистывал папочки. Ублюдок даже очки нацепил! Издалека и по неопытности его вполне можно было принять за адвоката среднего пошиба. Место Рамоны пустовало, прокурор мило ворковала с судьёй Гарретом — отлично, приятельские отношения с судом залог нужного нам вердикта. На наших рядах ощущалась нервозность: Харрис расчесала несчастный укус комара на руке до гангренозного состояния, Скай сидела так ровно, что её плечами можно было пользоваться как линейкой, но каблук ходил ходуном. Хуже всех приходилось Рейч — на девятом месяце в душном зале она за малым не теряла сознание. Когда судья поднялся, знаменуя начало заседания, я вдруг почувствовал пальцы Харрис и опустил взгляд — вторая её рука сжимала ладонь Линд, та обхватывала руку Евы. Мы образовали некую цепочку, заканчивавшуюся несуществующим звеном — Сэм тоже был здесь, сразу по правое плечо от своей несостоявшейся невесты. На миг мне показалось, что Ева вот-вот повернётся и заметит его, глядящего на неё одну. «Интересно, что ты отдал бы за то, чтобы она увидела тебя, хоть на мгновение?» «Всё». За моими наблюдениями завершилась вводная часть, и прокурор прошагала в центр для формулировки обвинения. Наверное, Рамона выглядела в тот день хорошо — я это понял только по тому, как Веснушка напряглась с её выходом и убрала руку из моей. Зря. Куда больше ног мисс Нэм меня интересовали зализанные назад сальные патлы Хейза. Будто почувствовав мой взгляд, он оглянулся и неодобрительно зацокал языком, кивнув сначала на меня и затем на Еву, пока на весь зал зачитывался его отнюдь не маленький «послужной список»: — Обвиняется мистер Чейз Хейз в том, что он в период с 1997 года по 2016 год, находясь в городе Кеттеринг, графство Нортгемптоншир, а также Уорлингем, графство Суррей, а также в городе Лондон, графство Кент, совершил серию убийств, умышленно и преднамеренно причинив смерть следующим лицам: Кейли Менфилд, убита в 1997 году; Шарлотта Хопкинс, убита в 2001 году; Сэмюэль Макото, убит в 2016 году. Родственники миссис Хопкинс не смогли явиться на заседание, но родители Кейли, давно потерявшие надежду на хоть какое-то правосудие за их так никогда не повзрослевшую дочь, сидели рядом с мистером и миссис Макото. Возможно, никто из них не знал, что за пара расположилась на соседней скамье и, скорее всего, их ничего не связывало — отличие так явно читалось в самой внешности людей. Но всё же, кое-что общее залегло в сцепленных на коленях кулаках мужчин, давило на опущенные плечи женщин. Каждый из них — пускай, не здесь и не сейчас — потерял своего ребёнка. — Обвиняемый осуществлял постоянную угрозу обществу, причиняя гибель множеству людей в рамках организованной серии убийств. Также в ходе расследования обвиняемый пытался оказывать давление на следственную группу, проникнув в квартиру частного детектива мистера Александра Нильсена с целью запугать его помощницу мисс Агату Харрис, а также в дом Королевского коронера Евы Скай для кражи улик по делу. Помимо прочего напал и причинил тяжкие телесные повреждения мистеру Стэнли Джемари, являющемуся информатором полиции, чтобы помешать следствию. Стэна тоже вызвали в суд в качестве свидетеля, его пёстрая родня заняла добрую половину зала. Мы обменялись приветственными кивками в самом начале, после чего он был полностью поглощен процессом, а я не мог перестать украдкой бросать на него взгляды. Пусть и в такой обстановке, но я был искренне рад видеть Шныря — его лицо стараниями хирургов практически полностью пришло в норму, осталась только пара небольших шрамов на скуле и лбу, но это лишь придавало причудливым чертам экзотичности. Пока я рассматривал собравшихся, прокурор закончила зачитывать обвинения, Чейз от комментариев отказался, и суд перешёл к допросу. Первой вызвали Сатаницу, кое-как взабравшуюся с помощью секретаря на отведенное место. Вот теперь «представление» официально началось. В первом акте необходимо дать присяжным общую картину, помочь им прочувствовать весь ужас содеянного подсудимым, чтобы далее кирпичик за кирпичиком возвести вокруг него стену из доказательств, которая позже обернется самой настоящей тюрьмой. — Лейтенант Линд, — обратилась Рамона, — расскажите суду, что стало известно в ходе расследования по делу мисс Менфилд? Рейчел достала платок и промокнула лоб — лёгкое движение, чтобы стереть усталость и превратиться в глазах окружающих из будущей мамы в полицейского. Кем, по сути, она и должна являться здесь и сейчас. — Мисс Менфилд была убита девятнадцать лет назад в квартире, которую они арендовали с соседкой на двоих. Соседка нашла её в кровати раздетую до нижнего белья со следами колотых ран по всему телу, её лицо было изуродовано. Во время вскрытия выяснилось, что мисс Менфилд нанесли восемнадцать ударов ножом, преимущественно в область груди и живота, разорванная одежда указывала на возможный сексуальный подтекст, но следов сексуального насилия не было найдено. Мисс Менфилд умерла из-за обширной кровопотери. — Скажите, офицер Линд, сколько лет было Кейли на момент убийства? — Шестнадцать, — Рейч кашлянула, — Кейли Менфилд исполнилось шестнадцать лет на момент убийства. Среди присяжных прошлись шепотки: юный возраст. Юный возраст жертвы всегда вызывает повышенное сочувствие у людей, ведь Кейли, скорее всего, уже успела влюбиться, но так и не успела полюбить по-настоящему. Чейз отобрал у неё возможность погулять на выпускном, купить первую машину, потанцевать с отцом на свадьбе, поругаться с мужем и уехать к матери, затем простить и помириться. Примечательно, что самому Хейзу на момент убийства было восемнадцать, не многим старше Кейли. Но вот себе он такие возможности оставил. Я заберу. — Были ли какие-то особенности у преступления против Кейли? — Рамона выбрала абсолютно верное направление, каждый раз называя жертву по имени, теперь все в зале напряженно вслушивались в показания. — Использование ножа всегда указывает на желание находиться в близком контакте с жертвой, многочисленные удары — на состояние аффекта. Подобное поведение продиктовано эмоциями, Кейли вызывала бурю эмоций в Хейзе, которые он выплеснул таким способом, — Линд сделала короткий вздох, чтобы продолжить. Недавно мы все узнали, что она ждёт девочку, потому рассказ о смерти юной девушки давался ей сегодня особенно тяжело: — Примечательно также, что после убийства Хейз вырезал Кейли глаза. Судмедэксперт установил, что удаление было произведено неумело, на кости глазницы осталось множество следов от лезвия. Впредь Хейз, назвавшийся Невидимкой, станет аккуратнее. — Спасибо, лейтенант Линд, — Рамона сделала паузу, в зале слышался сдавленный плач мамы девочки. — Прошу, расскажите теперь о втором рассматриваемом убийстве. — Миссис Хопкинс также убили в её квартире, на этот раз с помощью чулок, — к этому моменту Рейчел удалось вернуть полную беспристрастность. — Она умерла в результате асфиксии, глаза снова были удалены посмертно, но теперь Хейз пользовался медицинским скальпелем и действовал точнее. В этом случае он был спокойнее, весь процесс выглядит более продуманным и техничным. Такое часто замечается за серийными убийцами: некоторые жертвы для них представляются тренировкой и оттачиванием мастерства. Хейз даже перевез тело в лесополосу после преступления, чтобы затруднить свои поиски. — Спасибо, и, наконец, последняя жертва Сэмюэль Макото. Как был убит он? — попросила Нэм. Услышав имя сына, Акайо обхватил угловатые плечи жены, и в этом жесте увиделось не просто желание поддержки — попытка стать её ушами и глазами, лишь бы не погружать в этот мрак. — Тело Сэмюэля Макото было найдено двадцать второго сентября этого года в мусорном баке по Чаррингтон роуд, — отрапортовала Рейч. Я знал, говорить о Сэме словами «тело», «труп», «жертва» непросто, но мы все должны через это пройти. — Кто обнаружил тело жертвы? — Мистер Нильсен и мисс Харрис, частные детективы агентства «Marion Lane», позже они присоединились к расследованию в качестве детективов-консультантов. На месте было замечено, что у мистера Макото также были удалены глазные яблоки, — Линд глотнула воды, притупляя тошноту, и продолжила: — Но в этом деле есть целый ряд особенностей. Во-первых, Хейз удалил глаза и подушечки пальцев на живую, стремясь мучить жертву. Если в первом убийстве прослеживались эмоции и спонтанность, во втором — продуманность и даже вялость, то в этот раз он проявил себя как настоящий, продуманный садист. В попытке скрыть личность жертвы Хейз также перекрасил волосы и переодел тело. Это был первый случай, когда вместе с трупом мы обнаружили записку от Невидимки. Следствие рассматривает данные действия, как попытку «заигрывания» с полицией, это также часто встречающееся отклонение у серийных убийц. «Отклонение», «убийца» — Рейчел резала правду-матку, как Чейз орудовал ножом — безжалостно. Печально, что мне не видно выражение на его кривом лице. — Ваша честь, — Рамона обратилась к судье, — прошу продемонстрировать улику №231В, спасибо. На экран вывели фото бумажки, что Ева нашла на теле Сэма. Присяжные зашуршали блокнотами, а прокурор продолжила опрос: — Офицер Линд, вы упомянули, что только с третьей жертвой была найдена записка от некого Невидимки. Вы могли бы рассказать суду, упоминалось ли когда-нибудь ранее данное прозвище маньяка? Может быть, в прессе? — Нэм вопросительно приподняла брови, едва глянув на оппонента. Сама невинность. Чейз незамедлительно поднялся, рисуясь и играя в эксперта: — Протестую, Ваша честь, наводящий вопрос. — Принято, — кивнул судья. «Расслабься, парень» — говорил весь вид прокурора. Рамона прекрасно знала правила ведения допроса — она просто дрессировала Чейза, а он подскакивал как послушная собачка ровно в тех местах, где она позволяла себе «поблажку». Прокурор улыбнулась и переформулировала вопрос, повторив его один в один, разве что без упоминания прессы. — Да, в прессе несколько раз упоминался некий «Невидимка» в отношении нераскрытых убийств в графствах близь Лондона, — четко ответила Линд. — Уточните, пожалуйста, о каком числе убийств идёт речь, и в каких именно изданиях упоминался маньяк по прозвищу «Невидимка»? «И вот тут мы подбираемся к самому главному, господа присяжные…». — Одиннадцать убийств, мисс Нэм. Все статьи о данном маньяке выходили в «London weekly post» авторством Чейза Хейза, ещё три статьи вышли в двух других мелких изданиях. — Прошу продемонстрировать присяжным улики, — прокурор обратилась к секретарю, перечислив по очереди номера, на экране зажглись ксерокопии всех изданных подсудимым статьей. Я заново вгляделся: как же он смаковал каждую подробность преступлений, просто с невиданной любовью и трепетом! — Какова версия полиции на счет данных убийств? На сей раз Чейз буквально подскочил на месте, даже позабыв манерно застегнуть пуговичку на пиджаке: — Протестую, снова наводящий вопрос! — Отклонено. Я не сдержал ухмылки: «Именно так, сукин сын. Только что прокурор тебя поимела на глазах у всех и без смазки. Привыкай». Хейз так и остался стоять, глупо пялясь на экран, в крошечном мозгу под сальными патлами начало зарождаться осознание — этот суд далеко не последний, очень скоро его привлекут к ответу за все остальные преступления, и тогда сидеть ему до конца своих дней и ещё столько же. — Продолжайте, офицер, — кивнула Нэм. — Полиция рассматривает данные убийства как серию, в каждом из них есть схожий почерк: почти у всех жертв удалены глаза. — Благодарю, лейтенант Линд, у меня больше нет вопросов, — Рамона прошествовала на своё место. Я успел поймать лёгкую улыбку на её лице — можно думать об этой молочной шоколадке в канцелярском костюме что угодно, но если Рамона Нэм довольна по итогу допроса, то мы все можем чуть-чуть выдохнуть. — Сторона защиты, если у вас есть вопросы к свидетелю, приступайте, — кивнул судья Чейзу. Ублюдок успел натянуть на себя маску законопослушного гражданина и, кажется, даже сам начинал верить в созданный образ. Хейз встал напротив Сатаницы, специально чуть ближе, чем Рамона, ему было важно заставить её нервничать, напиться страхом. — Миссис Линд, только что суду, присяжным и всем присутствующим были продемонстрированы статьи моего авторства о неком «Невидимке», — начал Хейз. — Это вопрос, мистер Хейз? — голос Рейч изменился буквально на полтона, но и этого оказалось достаточно. Если с Нэм она держалась профессионально, но по-человечески, то напротив ублюдка сейчас сидел коп и никого более. Такая же маска, как и у него. — Ещё нет, — поразительно, насколько кривой может быть улыбка. — Вопрос в следующем: сколько статей в среднем за год выпускает рядовой журналист «London weekly post»? — Мне эта цифра не известна. — Зато она известна мне, — Чейз слегка повернулся к присяжным, играя на публику. — Шестьдесят четыре статьи за год, лично я в среднем пишу по восемьдесят две. Сколько из них посвящены убийствам и другим уголовным преступлениям? — Эта цифра мне также не известна, — отчеканила Линд, сцепив челюсти. — Около десяти процентов, — Хейз снисходительно кивнул головой, как бы говоря «ну, разумеется, откуда же вам знать». — Я специализируюсь на криминальной хронике, поэтому в моем случае процент выше. Только в прошлом году я написал тридцать семь статей в данный раздел, — он также кивнул секретарю, прося продемонстрировать материалы дела. — Например, в 2014 я подготовил целую серию статей о «мяснике из Бёрмингема». — Простите, ваша честь, — Рейчел обратилась к судье, — разве мне не положено отвечать на вопросы, а не слушать констатацию фактов? — Все верно, офицер Линд, — Гаррет насупился, слегка увеличившись в размерах: — Ближе к делу, мистер Чейз. — Прошу прощения, Ваша честь, мне непривычно участвовать в суде, — Чейз отыграл сожаление и прокашлялся. — Мой вопрос заключается в следующем: вы подозреваете меня в серии убийств, основываясь на ряде статей о «Невидимке», которому посвящена едва ли одна шестая моих публикаций, почему именно он? Почему не назовёте меня «мясником из Бёрмингема», например? Или «Норфолкским душителем»? Лёгкий смешок, разведенные в стороны руки — словно то, что он произнес больше походит на шутку. Несколько присяжных улыбнулись. Плохо. — Протестую, Ваша честь, — спокойно поднялась Нэм, обрывая сдавленные смешки. — Спекулятивный вопрос. — Я могу ответить на вопрос, если необходимо, Ваша честь, — реакция Линд заставила всех в зале смолкнуть, а Чейза как-то совсем недобро сощурить глаза. — Отвечайте, миссис Линд, — приказал судья и следом обратился к обвиняемому: — Впредь, мистер Хейз, советую воздержаться от подобных формулировок. Я не позволю превратить заседание в фарс. Новый кивок от Хейза, на этот раз короче и с куда меньшим пафосом. Рейчел подняла взгляд и посмотрела прямо в его лицо, ища зрительного контакта, но тот не спешил отвечать тем же. «Что это, Чейз? Неужели, волнение?» — Прежде всего, прошу заметить, мистер Хейз, что вы не подозреваетесь в убийствах, а обвиняетесь, — Линд выдержала паузу, наблюдая, как подскочила вверх его губа. — Во-вторых, не мы называем вас «Невидимкой», а вы сами. И, наконец, последнее — вы обвиняетесь в трёх убийствах первой степени и вскоре будете обвинены ещё в ряде преступлений на основе улик и фактов, мистер Хейз, а не ваших низкопробных статей. — Протест, Ваша честь! — взвизгнул Хейз так громко, что, кажется, сам удивился собственному голосу и прикрыл рот рукой. По залу прошлись шепотки, превращаясь в назойливый шум. — Тишина во время заседания! — судья несколько раз стукнул молотком и развернулся к Рейч, его раскрасневшееся лицо нависло над ней словно туча: — Ещё одна такая выходка, офицер Линд, и вы будете оштрафованы за неуважение к суду! Не мне вам объяснять, какие ещё дисциплинарные меры последуют за этим, я ясно выражаюсь? — Да, Ваша честь, — Сатаница не выглядела виноватой, отнюдь. Она кинула взор на Нэм и явно не уловила в её выражении и нотки неодобрения. Лично я был готов аплодировать стоя. — У меня больше нет вопросов, Ваша честь, — закончил обвиняемый и отошел обратно к своему месту, будто даже уменьшившись в размерах. — В таком случае, суд вызывает свидетеля Александра Нильсена, — новый стук молоточком, пока Рейчел вперевалку возвращалась к нам, ни разу более не глянув в сторону горе защитника. Само заседание, как декорации к триумфальному дебюту, к которому Хейз шёл столько лет, а на деле: лишь короткие минуты славы, после которых он снова серое ничто на дешёвеньком стуле. — Удачи! — Агата коснулась моего плеча, когда я проходил мимо, но я в ответ успел лишь кивнуть. Почуяв свежую кровь, Рамона, как акула, выплыла из своего убежища мне навстречу — будь я по другую сторону баррикад, то непременно струхнул бы. Но сейчас главная цель, ради которой мы все оказались здесь, стояла поодаль, сложив руки на груди и внимательно слушая. Сэм всегда умел это лучше всех — слушать других. — Мистер Нильсен, всего несколько минут назад ваша коллега рассказала нам о трёх жестоких убийствах, совершённых подсудимым. Мы теперь знаем их детали, но не могли бы вы рассказать, как именно каждое из них связано с мистером Хейзом? — Если вы не против, я пойду в обратном хронологическом порядке, — кашлянул я, заметив, как одобрительно опустилась чёрная макушка. — Как вам будет удобно, детектив, — согласилась прокурор. Мне вдруг представилось, что все люди исчезли, и говорю я только с одним. Будто просто рассказываю напарнику очередные детали скверного дела, сидя в нашей прокуренной каморке. Дурацкая, кстати, была каморка, хорошо, что Харрис перекрасила стены. — Начинай, Алекс, — прозвучала отмашка, и я заговорил: — Последняя жертва Сэмюэль Макото также являлся частным детективом. Как было установлено в ходе расследования, последние семь месяцев он изучал убийства «Невидимки» и состоял в переписке с обвиняемым Хейзом. По нашей версии, Макото обнаружил некоторые детали, указывающие на то, что именно Хейз и являлся убийцей, за что поплатился собственной жизнью. У нас имеется целый ряд улик, указывающих на Хейза: его машина совпадает с той, которую видели на месте, где обнаружили тело, у обвиняемого отсутствует алиби на момент убийства, а также его ДНК было найдено на одежде жертвы. И, наконец, удаление глаз — своеобразный почерк маньяка, о котором так подробно писал подсудимый в своих статьях. Дома у Хейза были найдены журналы по глазной хирургии. Сэм одобрительно кивнул головой, но Рамона перекрыла собой обзор. — Спасибо за подробный ответ, мистер Нильсен. Прежде чем мы перейдем к остальным убийствам, могли бы вы кое-что пояснить для суда: зачем Невидимка вырезал своим жертвам глаза? — Протестую, Ваша честь! Спекулятивно, — тут же подорвался Чейз. Однако, акула-прокурор легко отбила. — Свидетель также имеет квалификацию профайлера и компетентен давать подобные оценки, — на миг мне показалось, что за губами Нэм поблескивают сразу три ряда зубов. — Отклонено. «Готовься, сукин сын». — В криминологии есть такое понятие, как «Триада Макдональда», — начал я, пригвоздив взглядом этого скользкого ужа́ в тесном костюме. — Простыми словами, экспериментально установлено, что наличие таких симптомов, как: зоосадизм, пироманияи энурез в детстве, связано со склонностью человека к насилию в будущем. Наш обвиняемый обладает всеми тремя, — уж пришёл в движение, ёрзая на сидении. «Стыдишься своей мокрой проблемы? Подожди, я только начал». — Энурез вызывает острое ощущение неловкости, которое затем перерастает в гнев на самого себя, а позже в стремление компенсировать собственную неполноценность… — Протестую! — выпалил Чейз, поперхнувшись собственной слюной. — Суть протеста? — переспросил судья, но Хейз не нашёлся с ответом. — Отклонено, продолжайте, господин Нильсен. — Чувство неполноценности вызывает потребность в компенсации через причинение вреда другим, зоосадизм и поджоги — способы установить собственную власть, ровно, как и убийства. При этом ощущение никчемности никуда не уходит, — «Да, Чейз?» — лишь притупляется после короткого торжества собственной силы. По моему мнению, и это было подтверждено другими экспертами в данной области, удаление глаз жертвам обезличивает их с точки зрения убийцы. Он видел презрение, что сам к себе испытывал, в глазах каждого убитого, и потому вырезал им глазные яблоки. Если бы хоть кто-то кроме меня видел глаза самого Чейза, то он бы узнал, как выглядит истинная ненависть. В эту самую секунду, здесь и сейчас, я был воплощением его «мокрых» кошмаров — худший задира с заднего двора школы — я «раздел» его прилюдно и выставил на посмешище. Он бахвалился и распинался в допросной, пел сам себе дифирамбы в жалкой газетёнке и теперь явился на суд, чтобы прославиться, а я только что просто макнул его в сортир. И нет, мне не жаль. — Именно ощущение собственной никчемности толкнуло Хейза на совершение преступлений, и не просто преступлений — он пытался подражать известнейшим фигурам криминального мира, которых также воспевал в собственных статьях. Удушение Шарлоты Хидлстон — повторение сценария Бостонского душителя, и, отвечая на ваш первый вопрос: обвиняемый знал адрес миссис Хидлстон, так как за три месяца до смерти брал у неё интервью, а в день убийства свидетели видели похожего по описанию человека, входящего в квартиру погибшей. Кейли Менфилд — почерк Теда Банди, к тому же юная мисс Менфилд была похожа как две капли воды на одноклассницу Хейза. «Именно, ублюдок, мы и до этого докопали». На экране появились фото Кейли и Линды Томпсон — одноклассницы самого Хейза, действительно ужасно похожих друг на друга. Присяжные оживились, переглядываясь друг с другом, желание хихикать над шуточками Хейза улетучивалось из них на глазах, а сам подсудимый вертел головой, ища поддержки. — Благодарю, мистер Нильсен, у меня больше нет вопросов, — Рамона удостоила меня одобрительным поднятием подбородка и проследовала в своё кресло. — Мистер Хейз, у вас есть вопросы к свидетелю? — Нет, ваша честь, — Чейз сдвинул край воротника, пропуская чуть больше воздуха в горло. — Но у меня есть несколько вопросов к эксперту по этому делу, Еве Скай. Гаррет обратился к прокурору, у той не было возражений, и моё место заняла Скай. Королевский коронер блестела сталью — не в цветах — она во взгляде, позе и голосе. Ева на скамье суда походила на свой излюбленный инструмент — скальпель, и я ждал момента, когда Хейз об него порежется. — Мисс Скай, уточните для суда, какую роль вы сыграли в расследовании? — Чейз подобрался, сцепив руки в замок. Признаков былого волнения более не наблюдалось, а это заставляло напрячься уже меня. — Я Королевский коронер, это значит, что именно я даю окончательное заключение по смертям насильственного характера на подведомственной мне территории. Конкретно в данном деле я лично проводила вскрытие последней жертвы и инициировала дополнительные экспертизы по делам Менфилд и Хидлстон, — уверенно, четко, как её движения за рабочим столом. — Спасибо за разъяснения, мисс Скай, — правая половинка рта Хейза двинулась в сторону, неприятно искривляя его лицо. — Уточните ещё кое-что, в каких отношениях вы находились с мистером Макото? В зале воцарилась гробовая тишина. Хоть мы и знали, что это всплывет, но сердце всё равно пропустило удар. — Сэмюэль Макото был моим женихом, — косточка на горле Скай дёрнулась вниз, — но это не отменяет того факта, что моя прямая обязанность… — Вы уже ответили на мой вопрос, спасибо, — прохладно оборвал Хейз. — В деле также утверждается, что я якобы оказывал давление на следственную группу и в числе прочего проник в вашу квартиру ночью тридцатого сентября, верно? — Верно, в квартире была обнаружена ваша ДНК. — К этому мы ещё вернёмся, — деловито заметил Хейз и вновь повернулся к присяжным. — Мисс Скай, скажите, кто был с вами в квартире в ту ночь? — Какое отношение это имеет к делу? — резанула Ева и глянула на Рамону. Прокурор предприняла попытку опротестовать, но это был вполне резонный вопрос. — В ту ночь мы работали вместе с детективом Нильсеном у меня дома. Я прикрыл веки, стараясь абстрагироваться от нарастающего кругом шума. Ещё хуже было то, что Харрис сидела рядом, и ей тоже приходилось выслушать это. Дерьмо… — Прошу вывести на экран улику №280, — Хейз был в ударе, демонстрируя общественности крохотный участок шерстяного покрывала из дома Евы. — Мисс Скай, как вы думаете, что это за белое пятно на фото? — Протест, Ваша честь, спекуляция, — тут же перебила Рамона. Ева даже не открыла рта, чтобы ответить, но её ответ и не требовался. — Это сперма, мисс Скай, — заключил Хейз, вновь сложив потные ладошки за спину. — Вы утверждаете, что в вашей квартире были найдены образцы моей ДНК, так? — Так, мы обнаружили частички кожи на дверных ручках, — кивнула коронер. — И сколько совпадений было по маркерам? — Экспертиза показала двенадцать совпадений из шестнадцати, — Ева ответила, но уже без былой уверенности. — Звучит, как 75% совпадение. Верно? — заинтересованность Хейза пугала. — При анализе ДНК важно сравнивать наибольшее количество маркеров для точности результата, в нашем случае образцы сохранились недостаточно хорошо. Поэтому, нет, это не 75%, а порядка 69%. — Очень любопытно, мисс Скай, — вторая половинка рта Хейза также съехала вверх, но это не сделало лицо более гармоничным, скорее, хищным. — В образце спермы с предоставленного фото эксперт из независимой лаборатории также установил двенадцать совпадений из шестнадцати, но только не со мной, а с детективом Нильсеном. Поэтому задам свой последний вопрос: какие отношения вас связывают с детективом Нильсеном? — Мы работаем вместе, — пролязгала Ева, глядя прям ему в лицо. Сальные глазки Чейза недобро сверкнули, отражая пару жёлтых ламп. — А связывали раньше? — Мы работали вместе, — новый, отчаянный взмах скальпеля. Я перестал дышать. — Хорошо, мисс Скай, я переформулирую свой вопрос, чтобы было понятнее: вступали ли вы когда-либо в интимные отношения с детективом Нильсеном? Моё сердце ухнуло вниз и там осталось. Две пары чёрных глаз, Евы и Сэма смотрели на меня через весь зал, одни — моля, вторые — с укором, а я ничего не мог поделать, чтобы хоть как-то остановить едущий на нас каток. Ева бросилась под колёса: — Да. — Вопросов больше не имею.