***
Войдя в поместье, глаза Люка, от разрыва шаблонов, разбежались окончательно, увидев, как скромно, даже минималистично, но изысканно выглядит внутреннее убранство. Бывая, как Ворон, на миссиях в различных домах невзрачных богачей, привыкаешь к большим безвкусным картинам, золотым туалетам и многочисленной обслуге, выполняющих, к сожалению, чаще всего, роли не только обычных слуг и прислуги. А тут он, как Люк Пирс, не знал, как себя вести, в такой уютной и даже немного домашней обстановке, которая наглядно показывала истинную натуру семьи Фон Хагенов. Что же, они не перестают его удивлять. Ну и не менее важным составляющим фактором являлось любопытство узнать о Мариусе больше информации, именно не со стороны генерального директора Пакс и не с позиции всемирно известного талантливого художника, правда мысли об этом совсем выбили из головы агента хоть какие-нибудь меры о конспирации своей мимики. Пока Пирс забавно размышлял о чем–то важном, Мариус положил перед ним тапочки и подмигнул, намекая, что детектив у него «в плену» и выпустит он его довольно нескоро. За то время, когда Фон Хаген отвлекся на снимание своих теплых зимних сапог, Люк оторвался от своих мыслей и краем глаза заметил мужчину, поднимающегося по лестнице на второй этаж, что в следующую секунду исчез из поля зрения. Из ярких видных его черт, ведь все остальное закрывала стена, ему запомнилась лишь прическа этого человека: длинные волосы, что были пробиты сединой, своим видом показывающие статусность, были завязаны в низкий хвост и красовались на плече. Пытаясь проанализировать, кто же эта персона: один из высокопоставленных людей, что гостит по важным богатым делам у Фон Хагенов, или старшая по званию прислуга, он был отвлечен вышедшим в следующий момент, судя по всему, дворецким. – С возвращением Господин Мар… – на секунду статный пожилой представитель прислуги запнулся, что не было его характерной чертой, но быстро пришел в себя: – …иус. И Господин Пирс, как я, полагаю. – Прости, Пейтон, не было времени предупредить, – сняв второй, оставшийся сапог, Мариус резко выпрямился и отряхнулся, освободившись от тонны одежды, дабы представить двух людей друг другу: – Мистер Пирс, это дворецкий семейства Фон Хагенов – Пейтон, Пейтон – это Мистер Пирс. – Очень приятно познакомиться лично, Господин Пирс. Господин Мариус Фон Хаген много о вас говорил, – впав в ступор от таких смущающих и неожиданных слов, Люк лишь удивленно смотрел на дворецкого… и слава чести Мариуса, что только на него, а не на переместившегося за спину антиквара парня. – Правда? И чт… – Пейтон, разве так положено встречать особых гостей? – после слов парня, сказанных с наигранным высокомерием, Люку пришла некая догадка, что Мариус сказал это… как-то слишком поспешно? – Ох, прощу прощения, прошу через полчаса проследовать на кухню, я к этому времени все подготовлю, – поклонившись, дабы выразить свое уважение и извинение, он не мог сдержать двусмысленной улыбки, замеченной зорким взглядом детектива, но вскоре, с видом как будто ничего не произошло, покинул парней, оставив их в неловкой ситуации. Прождав несколько секунд, Мариус быстро вышел со спины Люка, не поворачиваясь к нему и пробубнил, чтобы тот следовал за ним. Это привело в чувства еще не привыкшего к такой обстановке парня и тот быстро снял свою обувь, что переместило его взгляд на великодушно отданные ему тапки. Посмотрев на них, он удивился и не смог сдержать улыбки, осознавая, что в доме самой влиятельной и богатой семьи в Стеллисе находятся милые домашние туфли, по стилистике сделанные в виде вороненка. Пирс сразу понял, кто был инициатором столь инфантильной покупки. Да простит его Арахис… Догнав уж слишком быстро удаляющегося парня и выровнявшись с ним, гостю предстала большая комната, по размерам, напоминающий весь третий этаж антикварного магазина. Болеющий мужчина, вернувший свое обыденное поведение, радостно прыгнул на кровать, пролежав несколько секунд под взглядом недопонимающего парня, но вскоре опомнился, обмотал себя одним из многочисленных пледов и лег на бок, освободив половину кровати и безуспешно намекая парню, неловко стоявшему у выхода и не представлявшему куда себя деть, куда ему надо деться. Вскоре их кошачье-собачьи взгляды встретились. – Мистер Пирс, после того, как я бесстыдно провел несколько дней на вашей кровати, думаю мне стоит вернуть вам долг. – Н-не стоит, я лучше просто… – пятясь к креслу, дабы сесть на него, сохранив дистанцию между ними, Люк, отрицательно размахивая руками, случайно толкнул торшер, отчего тот чуть не упал, но реакции, в чем Мариус убеждался несколько раз, правительственного агента, остается только завидовать, поэтому Пирс не остался должен семье Фон Хагенов. Смотря на чуть не разбившийся элемент мебели, виновник события отметил, как экзотично тот выглядит и стоит наверняка не мало, в глубине души выдохнув от осознания, что не придется продавать свой антикварный магазин, дабы выплатить ущерб. Мариус, наблюдавший поистине одно из забавнейших зрелищ в своей жизни, в особенности лицо детектива, на котором читалась смесь эмоций, от напряжения до стыда, не сдержал своих эмоций и прыснул, прикрывая рот рукой, усугубляя и без того постыдную тишину. Подперев свободной рукой голову, Мариус немного успокоился, прочистил горло, дабы его голос звучал не издевательски, но его глаза предательски выдавали его, улыбаясь, отчего его выражение лица было лукавее обычного. – Если вам так принципиально, я могу освободить ее. – Не надо, – тяжело вздохнув, и понимая, что он сжег мосты к другим вариантам событий, Люк Пирс смирился со своей тяжкой судьбой и, аккуратно поставив торшер, начал подходить к кровати. Тем временем Мариус, радостно подскочил и достал другой мягкий плед. Наконец-то, детектив упал на кровать, хотя это было мягко сказано: он лег солдатиком, прижавшись к краю постели, подальше от владельца кровати, к недоумению последнего, но тот не показал этого и просто передал плед, не скрывая детской радости и восторга устроился напротив, смотря прямо в глаза. И даже расположившись довольно компактно, Пирс почувствовал, что может уснуть сразу, если устроится поудобнее. – Расслабьтесь, я не кусаюсь, хотя Мистер Пирс в два счета обезвредил бы немощного человека. Если можно было бы сконцентрировать всю ту неловкость ситуации, в которую они бездумно попали, она стала бы крепче и тверже алмаза, устойчивее и прочнее вольфрама. Почему они вообще лежат на одной кровати и смотрят друг другу в глаза? Каждый осознавал это, но никто не смел нарушить эту идиллию, ведь оба в глубине души наслаждались этим моментом. Смотря на сияющие***
Ожидая двух молодых парней, Пейтон, в очередной раз поправляя кухонные приборы на столе, дабы они выглядели симметрично, заметил длительное отсутствие господина и «особенного гостя». Посмотрев на настенные часы, дворецкий подтвердил свои теории и решил разузнать причину такой ситуации, но поднявшись на второй этаж, его взору предстала картина, где Господин Фон Хаген старший, тихо выходил из комнаты сына с слишком ехидно-счастливым выражением лица. – Не беспокой их, – в подтверждение своих слов, Остин понес указательный палец к губам, дабы дворецкий вел себя тише. Другой рукой убрав мобильный гаджет, глава семейства удалился, и дворецкий, решив послушать его, пошел выполнять свои обыденные дела.***
Два парня, облаченные в длинные красные одеяния, кружились в танце, и казалось, что всего мира не существовало, а были только они, увлеченные друг другом на фоне всепоглощающей пустоты. Вид приближался к ним и теперь отдаленно можно было слышать, под что они так радостно плясали друг с другом: уши услышали слишком знакомую скрипку, исполняющую… Марш Мендельсона? Что за банальщина? Но казалось, двух мужчин ничего не интересовало, кроме их партнера и будь там, какой-нибудь похоронный марш, они бы и под него танцевали. Кстати, почему он вдруг заиграл? После мысли об этом все пространство стало болезненно белым. Все исчезло, кроме родной уху скрипки, что исполняла режущие слух музыку, казалось скрипач сам был на грани срыва, настолько музыкальный инструмент передавал внутреннюю боль. Последним чувством было необъятный холод смерти, заполнивший все…***
Резко вздохнув от неожиданного пробуждения, Люк некоторое время не мог никак отдышаться. ''Что за бред?'' – первая мысль, появившееся после кошмара, в голове Пирса, что, приходя в себя, почувствовал, как трещит его башка: до сих пор, где–то в глубине сознании, играла эта режущая скрипка, а сон, в котором она, фигурировала, уже успел вылететь из его головы, оставив неприятное ощущение в душе. Взору, только что проснувшегося парня, предстала не его комната и не его дверь, но он сразу осознал, где находится. Видимо, парень перевернулся во сне. Стоп, он что уснул на кровати Мариуса? Опасение, что его реакция потревожила владельца кровати, заполонила его немного утихомирившуюся голову, но, к счастью***
Выглядывая из двери, дабы не наткнуться на каких-то серьезных возможных гостей и не опозорить семью Фон Хагенов, Люк применил все свои навыки агента, чтобы тихо и без шума добраться до лестницы. – Если вы ищите Господина Мариуса, то он ожидает вас в гостиной, – от неожиданности, Люк чуть не вскочил на месте, но еле-еле сдержался от такого действия. Повернувшись, он увидел вездесущего дворецкого с умиротворенным выражением лица. – Спасибо, – наблюдая, как Пейтон приободрился от благодарности и удалился в комнату, откуда, наверное, он и вышел, Люк глубоко выдохнул, дабы таким образом, выплеснуть эмоции. Вспоминая, как устроен дом, когда он проходил от входа в дом до лестницы, и повторив путь, Пирс действительно попал в гостиную и увидел увлеченного своим мобильным гаджетом обладателя фиолетовой макушки. По его серьезному и раздумчивому виду было видно, чем он сейчас занят – даже в период недуга, трудится над рабочими делами. Да настолько увлеченно, что, сев напротив него, Люк не был удостоен внимания Генерального Директора Пакс, который, в свою очередь, начал что-то быстро печатать, заставив гостя дома завороженно смотреть. ''Какие у него ловкие пальц…'' – О, вы проснулись, мистер детектив, – моментально сменив свое выражение лица на более безмятежное и радостное, Мариус, как-то безразлично и наплевательски, чуть ли не кинул телефон на соседний стул, дабы не отвлекаться от главного источника внимания: – Думаю, вы голодны, поэтому… – не успел он закончить, как со спины Люк почувствовал чье-то присутствие и, как по волшебству, вездесущий дворецкий, который, по идее, был на другом этаже, уже разложил перед парнями небольшой перекус, видимо по просьбе Фон Хагена, состоящий из самодельного печенья и чашки выразительно пахнущего чая. Люку стало неловко спрашивать, сколько тот имеет цену на рынке. Если, конечно, это не эксклюзив с ограниченным оборотом… – Надеюсь, вы оцените цяого моего скромного производства, – хитро улыбнувшись, дворецкий покинул парней, оставив их со своими мыслями: Люк глубоко выдохнул в душе, ведь Пейтон решил не соблюдать чайную церемонию, о которой, хоть и эрудированный парень, но знал слишком мало, а вот Мариус, после упоминания названия сладости, немного поменялся в лице, что не ушло от внимания детектива. – Цяого это...? – Это такой вид печенья, не забивай голову, – слишком поспешно эти слова были высказаны из уст Мариуса, что выгнулись в натянутую улыбку, но Люк решил не расспрашивать об этом, что не могло не облегчить душу парня, сидящего напротив. Некоторое время они молча наслаждались чаепитием, но больше пережевывали сладкое лакомство, и Пирс, честно, пытался сдерживать свой восторг от спектра вкуса, появившегося из-за, казалось, обычной выпечки, но… – Этот цяого поистине восхитителен! Надеюсь твой дворецкий скажет мне рецепт, – от неожиданной громко-эмоциальной реакции Люка, Мариус лишь усмехнулся, а на его лице пронесся выразительный спектр эмоции. – Хорошо, если это не коммерческая тайна, я постараюсь разузнать у него, – произнося эти слова, Фон Хаген почувствовал резкий удар слабости в теле, отчего, дабы не заставлять беспокоиться радостного парня, подпер голову рукой, держа свое лицо. Мимолетно размышляя над сказанными словами, художник отметил, что слишком легко согласился и по этому поводу мог бы придумать действительно большое количество дразнении, дабы жизнь для агента кустарным растением не казалась, начиная от ''Если будете мне готовить его всю жизнь'' и заканчивая ''Если вы меня в щеку…''. Зажмурив на несколько секунд глаза, чтобы прогнать такие мысли, его взору предстало поистине прекрасное зрелище, как радостный Люк прямо-таки сияет от наслаждения выпечкой. Что же, это тоже подходит на награду. ''Молодец, Пейтон, хоть что-то приличное сделал за сегодня.'' Думая над возможным продолжением беседы, Мариус, в своей голове, быстро перебирал различные темы разговора, но отметив свое состояние здоровья и, как показывают последние события, некоторое торможение мыслительного процесса у Генерального Директора, Фон Хаген решил спросить самый банальный, но давно волновавший его вопрос, который, по идее, должен был спросить давно, а в теперешней ситуации, кажущийся спасательным кругом для того, кто не умеет плавать. – Кстати, надеюсь, вам известно, как поживает сестренка, ведь, как вы знаете, после вашего дня рождения я был немного не в состоянии разузнать, как, хотя бы, она добралась до своего дома, из-за того, что все мои мысли были о другом, – на последнем слове, что было бесстыже выделено интонацией, Мариус вернул уже привычное дразнящее выражение, и Люк чувствовал нарастающее смущение, осознавая, кого имеет ввиду Фон Хаген под «другим». Эх, Люк действительно задумался, дабы унять смущение тоже, сколько событий произошло после его недавнего праздника, хотя, казалось прошло уже столько времени… Действительно, последние дни тянулись очень долго, что не могло не радовать детектива в глубине души, ведь это один из тех редких случаев, когда он мог провести свое время как он пожелает и с кем желает. А еще, Пирс задумался, почему Мариус ведет себя официально, но решил, что это отголоски рабочего образа или просто способ очередного дразнения. – Не беспокойся, вскоре, после того как ты отошел, она уехала. – Уехала? – Мариус был озадачен данным фактом и даже на секунду начал размышлять, есть ли у Розы Фокалорс водительские права, но вспомнил, что они приехали вместе и водителем точно не была Госпожа Адвокат. На ум пришли две интереснейшие теории, одна лучше другой. – Ага, как она сказала, ее ждал друг, – выделив последнее слово в воздушные кавычки, Люк увидел, как интерес Мариуса к кульминации истории нарастает: – Но, как я понял, она уехала с Доктором Рихтером. – С Доктором… КЕМ?! – чуть не вскочив от шока, Фон Хаген чувствовал, как вытянулось его лицо: челюсть чуть не улетела вниз к ядру Земли, а брови не пробили потолок: – Неужели эта седовласка надеется покорить сердце нашей подруги, – не веря своим же словам, ведь это осознание ломало весь выстроенный образ Вильгельма Ричарда Альберта де Хаспран, Мариус был готов погрузиться в многовековую медитацию, дабы переварить данную информацию. В ответ на неожиданно-бурную реакцию, Люк лишь хмыкнул, воображая в голове неприятный сценарий, но не решивший его озвучить: – Считаешь, что Доктор Рихтер не подходит Розе? По-моему, они хорошо выглядят вместе. Представляя ехидное лицо своего учителя, Мариус скривил свое лицо, так и не отходив от шока: – Окей, если сестренка будет с ним, я это приму и поддержу ее, даже буду в очереди на ловлю букета на их свадьбе, но он, действительно, занимает не лидирующее положение в списке людей, которых я бы ей советовал, – не сдерживая эмоции, Мариус начал активно жестикулировать: – Например, Мистер Винг, поистине ей подходит больше, чем Вин и по моему нескромному мнению, больше готов к отношениям. Они партнеры-адвокаты, – Мариус загнул один палец: – думаю на многое готов, ради нее, – второй: – полные противоположности: он тихий, хотя в тихом омуте черти водятся, она, тот еще искатель приключении, – три согнутых пальца выглядели серьезно: – оба горят своей работой и, будь у них возможность, жили бы там: – под натиском четырех пальцев, Люк действительно начал задумываться о выборе фаворита для Розы. Служебные романы выглядели очень сомнительно для человека, что прочитал много книг, где фигурировал этот романтический троп, особенно, когда один из них находиться по иерархии организации выше. Да и нерешительность Винга, немного отталкивала Люка, хотя в этом плане, он просто видел себя и не хотел признавать этого. Из размышлений, Пирса вывело странное лицо Фон Хагена: – Ну или ты подходишь сестренке, но на последнем месте, уж точно Доктор Рихтер. – Я?! – теперь настала очередь Люка удивляться интересным и, в какой-то степени, ироничным выводам генерального директора. Хотя логика наследника Пакс понятна ему; из всех четырех парней, состоящих в НХХ, у него действительно было больше шансов, ведь длительное общение смотрится выигрышнее, чем общая работа в «Фемиде», общая работа в НХХ и вкус к классической музыке и статуса в обществе. Но: – Я понимаю, на что ты намекаешь, но поверь, мы выросли вместе и относимся к друг другу как брат и сестра, – хоть Мариус и держал каменное лицо, но Пирс увидел в глазах облегчение, что было больше похоже на улыбку глазами. Интересно, за кого именно… – Ну в этом мы солидарны, ведь, странно было бы называть мой потенциальный любовный интерес сестренкой, – радостно улыбнувшись, Мариус резко сменился в мимике, вернувшись в уже обыденное дразнящее выражение лица, отчего Люк напрягся и был готов к удару: – Кстати, раз ты к ней относишься, как к сестре, а я ее называю сестренкой, – Мариус становился все тише и не будь между ними стола, Пирс готов был поклясться, что расстояние между ними бы уменьшалось, с подачки Фон Хагена, дабы усугубить ситуацию: – То стоит ли вас звать не мистер Пирс, а братишка Люк? ''О нет...'' – Люк чувствовал всеми фибрами души, как от смущения его щеки краснеют… Опять. Видимо, выражение его лица выглядело очень смешно и жалко, поэтому Мариус решил сжалиться над ним. – Ха-ха, конечно я шучу, иначе бы противоречил сам себе, – невинно улыбнувшись, как будто ничего не произошло, Мариус продолжил трапезу, оставив парня в размышлениях. ''Неужели это было просто дразнение, и я себя накручиваю или…''. Чувствуя, как рациональность покидает, пока что, живое тело Пирса, он решил подумать об этом позже, последовать примеру Фон Хагена и доесть одно из вкуснейших блюд в его жизни. Интересно, это действительно из-за кулинарного таланта дворецкого или из-за компании…***
Бесконечные гудки – единственное, что слышал Люк целую минуту. Проходя мимо богатых домой, он не мог избавиться от беспокойных мыслей, что активно начали заполонять голову параноидного детектива. Роза всегда отвечала сразу, а если не сразу, то почти сразу. Вдруг она попала в беду, из-за чего не может ему ответить. Время подходило к сумеркам, но работа адвокатом подразумевает дополнительные риски вне зависимости от времени дня. Идея, чтобы отследить ее телефон, начала укрепляться в сознании агента. – Алло, Люк? – судя по ее голову и отдышке, Роза звучала, как будто пробежала целый стадион… или убегала от разъяренных людей, которым она перешла дорогу. – Алло, у тебя все в порядке? – паника Люка начала увеличиваться, отчего он чуть ли не кричал и рефлекторно начал идти быстрее, не зная куда, но значительно быстрее. – Да… – выдохнув, Роза продолжила: – Прости, что не смогла ответить раньше, я не слышала, как телефон звонит. Люк почувствовал, как от облегчения, Земля чуть не ушла из-под ног, а с души упала целая каменная гора. Встав на одном месте, дабы угомонить ураган чувств, он глубоко вздохнул: – Господи, как мы меня напугала! Где ты сейчас? – Я сейчас в ресторане, а что-то случилось? – В ресторане? – придя в себя, Люк решил немного проучить ни в чем неповинного адвоката: – Оу, неужели, кто–то решился пригласить тебя на свидание? – Это что за дразнящий тон, Люк Пирс? Видимо, мне надо меньше оставлять вас в обществе Фон Хагена? – понимая, какую игру ведет это вредный мальчишка, Фокалорс решила поставить его на место: – И я повторю в первый и последний раз, я не на С–В–И–Д–А–Н–И–И, а всего лишь на обычных дружеских посиделках. – В ресторане? На дружеских посиделках? – Люк, ради приличия, решил изобразить задумчивое выражение лица, хотя скептицизм в голове не утаишь: – Хм-м, дай угадаю, ты сидишь сейчас с Мистером Вингом? – Да… Ой, то есть… – невольно ответив уверенно, Роза сразу же потеряла ее, чувствуя всеми фибрами души довольное лицо Люка Пирса, что ей совершенно не нравилось в данной ситуации. – Ну и ну, сначала Доктор Рихтер, потом Мистер Винг, не знал, что ты научилась ловко менять парней, как перчатки, – голос Пирса так и сочился наигранной желчью. Он прекрасно знал, как надо потешаться над своей подругой детства, дабы она вышла из себя: – Ну что же, раз ты занята, не буду мешать… – Люк отметил, что Мариус, наверняка подразнил бы также, и в глубине души, гордился бы им. – А… Ну… Стоять… – угрожающе шипя, ведь, видимо, Фокалорс была в дамской комнате и не хотела пугать бедных женщин, хотя чувствовала, как сейчас взорвется: – Ох, мой Шерлок, в следующую нашу встречу, я… – Люк не мог не сдержать улыбки, представляя красное от гнева, очень грозно-милое личико своей названной сестры: – Я… не знаю, что делаю с тобой, – агрессивно выдыхая в трубку, приводя состояние своего собеседника в истерику от смеха, адвокат продолжила: – Кстати, я надеюсь, когда родители приедут обратно домой, они не найдут свою кровать сломанной, – контратаковав Пирса, она попала прямо в яблочко, а именно ниже пояса, отчего он резко вздохнул, что не ушло от внимания Розы и заставило ее довольно усмехнуться. – Ты думаешь, если она выдерживала нас, когда мы на ней дрались, то не выдержит двух прыгающих на ней парней? – чувствуя, как его позиции ослабевают, Пирс решил играть святую невинность, дабы главным бесстыдником казалась именно девушка. – Кто знает, что вы вытворяли последние несколько дней? От вас было ни слуху, ни духу! – тяжело вздохнув и успокоившись, Роза, судя по звукам, помотала головой: – Ладно, предлагаю продолжить нашу перепалку в другое время. Так, по какому поводу ты звонил? – Я просто хотел тебя пригласить погулять, но видимо ты занята, – неловкое молчание лишний раз подтверждало слова Пирса: – Прости, что побеспокоил. – Эй, тебе не за что извиняться, погуляем в следующий раз, – недовольная грустным тоном беседы Роза, решила исправить такое положение вещей: – Кстати, давай рассказывай… – на некоторое время Фокалорс замолкла, но, вскоре, продолжила тихим голосом: – … как вы там время то провели? – Ну-у… – парень некоторое время раздумывал, что рассказывать, а что не стоит, дабы не испортить***
Еле-еле как, заставив Мариуса не провожать его, а оставаться в постели, Люк для этой цели придумал довольно интересный способ – просто обмотать Генерального Директора Пакс, как ребенка, одеялом, под его ворчание и бурчание, но Пирс отметил, что художник сам озвучил тот факт, что навыки правительственного агента позволят «обезвредить» немощного человека в два счета. Но, как гласят традиции и этикет, антиквара провожал дворецкий Фон Хагенов. – Мистер Пирс, благодарю, что посетили нас, – уже собравшись и готовый выходить, Люк понял, что надо, наверное, пожать руку Пейтону, что, совершенно, было неожиданно для последнего в первые секунды, но вскоре, расплывшись в улыбке, ответил на жест, как-то, слишком по «дедушкински». Детектив почувствовал, как в его ладони оказалась бумажка, свернутая в несколько раз и Пейтон, очень радостно, решил пояснить: – Господин Мариус, сказал о вашем желании узнать рецепт цяого. Мне только в радость исполнить его. – Благодарю вас, когда я попробую приготовить его, надеюсь вас угостить. – Ха-ха, буду с нетерпением ждать ваших кулинарных успехов, Мистер Пирс, – дворецкий прочистил горло, дабы, как позже поймет Люк, звучать более официально: – Еще, мне сказано передать слова Господина Фон Хагена, что, отныне, вы можете посещать нас в любое время. Он надеется, что семья Фон Хагенов отнеслась к вам со всем гостеприимством, и вы будете появляться в нашем поместье чаще. От неожиданности слов Люк немного смутился, но решил ответить с таким же торжественным тембром: – Благодарю Господина Фон Хагена, для меня это большая честь! – некоторое время они сохраняли серьезные выражения лица, но оба, одновременно, улыбнулись, что разбавило обстановку между ними и вскоре, дворецкий остался один у входной двери, осознавая, что гость подумал не про того владельца фамилии Фон Хагенов.***
– Кгх, – чуть не выронив мобильный телефон с рук, от неожиданного усиления слабости, Мариус, скривив лицо, окончательно понял, что не может в таком состоянии выполнять свои трудовые обязанности. Смотря на свое отражение, показанное на экране выключенного устройства, художник отметил, что без синяков под глазами он выглядит приличнее и, отложив гаджет, начал раздумывать о том, чем занять себя, но тело было категорически против любых активностей: большая часть сил ушла на поддержание здорового образа, перед Люком, дабы того не беспокоить, и перед Пейтоном, чтобы он ни о чем не подозревал. Фон Хагену остается лишь надеяться, что к следующему дню, он будет как огурчик. Смотря в окно, где уже были сумерки, парень пожалел, что в Стеллисе всего двадцать четыре часа в сутках, иначе он бы успевал все, и лишь одна, довольно очевидная мысль пришла, как решение скуки – просто лечь спать, авось прокатит. Перевернувшись на левый бок, взору парня предстала пустая половина кровати и воспоминания сегодняшнего дня сразу заполонили всю голову, усугубляемые богатым воображением художника, которому не помешало и запылавшее лицо. – Мх-х… – простонав, Мариус Фон Хаген взял другую подушку в заложники своих объятий и устроился поудобнее. И, как только он закрыл глаза, все другие чувства обострились, особенно обоняние, ведь, как наяву, Генеральный Директор чувствовал запах Люка вперемешку с подаренными духами, как будто, этот человек сейчас с ним в одной комнате. В этот момент, поняв, что улыбается, аля чеширский кот, Мариус испытывал жгучее желание написать виновнику всего его спектра чувств, но, оценив свое поведение и то, что он ушел относительно недавно, решил не делать опрометчивых действий