Петля

      Весь путь Азула провела в темной душной каюте. Среди поскрипывания и гула металла. Растворяясь в отдаленном шуме воды и выкриках команды. Не видя никого.       Никогда прежде она не отлучалась так надолго от солнца. Ничем не подпитываемая сила огня замерла в ожидании импульса. С каждым днем привычная пульсация в жилах казалась менее явственной, но Азула не переживала. Все равно незачем было покорять в каюте огонь, она ничего не теряла. Как только выйдет на сушу, стихия внутри снова воспрянет, готовая к броску.       Этот повод для раздражения Азула погасила достаточно быстро, но плохо справлялась с другим.       Пока Зуко там, наверху, среди подчиненных, команды и солдат, она прячется в полумраке. Видит только телохранителей, выполняющих ее приказы без лишних рассуждений. Сталкивается в спорах с Зуко, пока натаскивает его в стратегии.       — Еще раз, — выплюнула она, стукнув плашмя ножом для бумаги. Карта под ладонью переливалась бликами от свечей. Тени от фигурок и фишек ползли, будто змеи, во все стороны. — Расскажи о плане так, словно веришь в него.       — Чего тебе еще не хватает? — нахмурился Зуко. — Я озвучил все позиции, все этапы, численность отрядов и артиллерии…       — Знание не значит вера. Ты веришь в этот план?       Скосив взгляд на карту, он расправил плечи и заставил свечи полыхать ярче.       — Что именно тебя смущает?       — Расскажи мне еще раз с самого начала. Возможно, увидишь.       Сидя полубоком, Азула помассировала закрытый от его глаз висок. Чтение в полумраке часами, спертый воздух, бесконечная твердолобость Зуко открыли нараспашку врата для головной боли. И та, не мешкая, проскользнула внутрь.       Брат сделал глубокий вдох, перестав крутить в пальцах маленькую копию корабля. Вернул ее в ряд из шести крейсеров на карте и неторопливо начал:       — Крепость почти не достать с моря, и все же один отряд останется после высадки на берегу. Рассредоточится по судам для защиты. На каждом по четыре требушета и одной баллисте, зарядов более, чем предостаточно. Если покорители земли попытаются устроить лавину, мы ее разобьем.       Азула махнула рукой, призывая продолжить. Видит Агни, в ней хватает терпения, но не когда дело касается Зуко.       — Первый отряд двинется через перевал в сторону западной стены. Им предстоит непростой путь: передвигаться в темноте и тишине не только на своих двоих, но и волочь бочонки со взрывчаткой. Второй отряд возьмет тропу до главных ворот и затаится до сигнального огня. Третий, скорее, для прикрытия и помощи первому. Все отряды должны достигнуть цели до рассвета. С моря полетят снаряды в основание северной стены. Урона немного, но для паники и перетягивания внимания сгодится. После третьего удара мы ринемся к вратам…       И словно каменным снарядом, висок вдруг прострелило нестерпимой болью. Азула зашипела. Зуко оторвал от карты взгляд и уставился на нее.       — Тебе дурно?       «Не смей, гаденыш. Просто… не смей».       Никому неведомо, какова на вкус слабость Азулы, и никогда не будет. Никто не в праве видеть ее с этой стороны. Она сама не в праве. Ей хотелось выплеснуть на брата весь поток негодования, ведь именно он расшевелил угли головной боли, но Азула попыталась отвлечься. Если вступит в открытую перепалку, он поймет, что чем-то задел ее. Возгордится. Воспрянет духом. Почувствует мимолетное превосходство. Еще чего!       На секунду она прикрыла глаза и попробовала отдышаться. Азула была уверена, что выглядит скучающей даже сейчас, и ей следовало удержать эту маску до конца разговора.       Едва она успела ответить, в дверь постучали. Путь в каюту знали лишь четверо, остальные не подозревали о присутствии Азулы. Но Зуко все равно заговорил первым из осторожности:       — В чем дело?       — До Мыса Тау три километра, Ваше Высочество, — ответил телохранитель Азулы Каро.       Это был последний сигнал перед высадкой. Последний клочок суши, не охваченный огнем в скором времени.       Зуко посмотрел на нее со странной смесью в глазах и поднялся с места.       Ему нужно быть там. Среди команды. Поддерживать боевой дух. Хотя наверняка не может поддерживать даже свой собственный.       Их разговор сильно затянулся, но она так и не успела подтолкнуть брата к возможным прорехам плана.       — А что, если армия под землей? — бросила Азула в спину. — А если будут залатывать бреши в стенах на наших глазах? А ты думал о том, сколько шума создают доспехи, пока вы будете красться до крепости? Но и без них никак — иначе не выстоять против каменного града.       На языке вращалось с десяток вопросов, которые, вероятно, Зуко проглядел. Он обернулся у самой двери, не выглядя особо удивленным. Похоже, все же о чем-то да задумывался.       — Я ценю твою обеспокоенность, Азула, но не стоит переживать. Ты будешь в безопасности на корабле.       И ушел, с лязгом захлопнув за собой дверь.       Она скрипнула зубами. Схватила шестой крейсер и запустила ему в след. Стукнувшись о дверь, он отлетел на середину каюты.       Плевать, что именно ей поручил отец. Плевать, чего от нее ожидает Зуко. Отодвинув кресло, Азула встала из-за стола и приблизилась к дальнему сундуку. Там дожидалась своего часа еще одна личина, о которой она никого не предупредила. Она не станет чахнуть тут из-за духоты и головной боли, а расчистит себе путь огнем.       Замок легко поддался, тут же откинулась крышка, и взгляду предстала кираса из кожи носорога Комодо. Азула любовно огладила жестковатые чешуйки. Целительница из нее, как из Зуко спокойный мудрый правитель — насмешка, да и только. Она облачится в то, что привычнее. В свою вторую кожу.       Азула неторопливо одевалась, вслушиваясь в нарастающую суету наверху. Она пойдет с третьим отрядом. Первый взрывает западную стену. Второй штурмует врата с юга. Третий подстраховывает от внезапного нападения из-под земли, да окрестностей за пределами крепости. Оттаскивает раненых и идет на подмогу остальным при необходимости. Четвертый атакует с моря.       Все просто, и все же это их первая с братом настоящая осада.       Хотелось бы ей брать ворота, но там будет Зуко, а взрыв западной стены казался вынужденной мясорубкой. Если в крепости полно покорителей земли, они быстро прикроют развалины. И вот тогда в дело пойдет третий отряд. Снова пробивать брешь, истощая караульных на стене.       Признаться, Азула представляла все иначе. Ожидала, что ее будут стегать, подначивая, плети азарта и адреналина. А на деле не испытывала ничего, кроме головной боли.       Похоже, битва — это скучно. Кто бы мог подумать…       Поднявшись на палубу, она оказалась под огромным беззвездным куполом неба. Ее подхватили выкрики, беготня и перегруппировка солдат. Лицо Азулы скрывали натянутый до самых глаз ворот и тень капюшона, но на нее и так никто не обращал внимания. Правую руку оттягивала тяжесть шлема.       Бесплодные скалы головокружительной спиралью разворачивались в море.       Они приближались.       Сквозь прищур Азула всматривалась в Мыс Тау. В котел, в котором варились ветра и кипел залив. Берег впереди разрезал прибой, грохоча, словно гром. Над головой разливалась пока еще зыбкая темнота. А ветер завывал так пронзительно, что приходилось перекрикивать.       Медленно, глубоко она вдохнула морской воздух. Легкие словно забила соль. Внутри — тишина. Что природный, что людской хаос вокруг мало трогали ее.       Войско, которое идет по берегу, в обход, труднее обнаружить, чем армию, которая продвигается напрямик. Идти вдоль Мыса Тау, несмотря на буйство края, неудобства и недосягаемость До Хван, было правильным решением.       Но все же стоит воздержаться от поспешных выводов. Сперва им предстоит идти по колено в грязи, потом карабкаться по горным тропам сквозь преграды, волоча за собой селитровую смесь. Никаких танков и внушительных осадных орудий. По такой местности скот скорее свалится без сил, чем дотащит груз до крепости. Что толку от артиллерии крейсеров, какую в красках описывал Зуко, если придется обходиться людскими силами?       Неужели он не видит, что это очередное испытание отца?       Снова расставляет препятствия, лишь бы сделать цель невообразимо далекой. Справишься — неплохо. Не справишься — так тебе и надо.       Впрочем, это не ее забота. Все, что сейчас интересовало Азулу — внезапная таинственность отца, да и предположения о том, как здесь примешан Акайо. Нужно проследить, чтобы крепость не разрушили до основания, оставив шанс исследовать ее.       Медленно, плавно, словно тени, они уткнулись в берег. Грохот прибрежных волн скрывал неизбежный шум высадки. Трап скользил от воды, отчего Азуле пришлось вцепиться в поручни.       Кто-то отпустил шутку, что с такой комплекцией, как у нее, следовало оставаться на родине, но Азула пропустила насмешку мимо ушей. Они не знают, кто она такая, видя в ней рядового солдата. Ей же на руку.       Южный и западный отряды почти сразу слились с темнотой, осторожно прокладывая путь. Отряд Азулы под командованием капитана Рина держался чуть позади: вынужденная мера, чтобы меньше создавать шума. Если кто-то из впереди идущих случайно выдаст себя, придется нагонять их и атаковать крепость совместными силами трех отрядов. Делиться и прятаться уже не будет смысла. Но такого исхода следовало избегать.       Море за их спинами шипело и бурлило, словно чувствовало нависшую над этими землями опасность. Азула вглядывалась под ноги и все равно почти ничего не могла увидеть. Наступала ровно туда, где шли солдаты до нее, и ни на сантиметр в сторону. Огонь был под запретом.       Она пыталась считать время. Старалась уворачиваться от пыли и каменной крошки. В их отряде не было взрывчатых смесей, но напряжение стояло не меньшее. Холодная туманная ночь сотворила прекрасное прикрытие, но совсем скоро все вокруг поглотит огонь.       Даже в кожаных доспехах было непросто, и Азула пробовала отвлечь себя рассуждениями обо всем подряд. Что ждет ее после победы Зуко? Станет ли отец благосклоннее к нему? Ей следует проявить себя в День Черного Солнца, обрушить всю ярость на врагов, и тогда она точно останется любимицей.       А еще она запрется в королевских спа на неделю — не меньше. Дорога бесконечно вымотала ее. Виски все так же продырявливало болью. Настроение было, честно говоря, ниже скверного.       Чем ближе они пробирались к крепости, тем больше Азула понимала: выплеснет злость на кого угодно. Юнцы, новобранцы, непокорители земли — плевать. Ее огонь сметет каждого в зеленой форме.       Азула сомневалась, что убивала до этого. В погоне за Аватаром атаковала его команду и случайных зевак вполсилы. Здесь же предстоит своими глазами провожать павших…       Однозначно Зуко сломается. Он не создан для этого. Многолетние наставления Айро размягчили его. Именно поэтому отец призвал ее сюда. Проследить, чтобы брат не дрогнул в решающий момент, толкая себя и все войско заодно в горнило поражения.       Она же принимала свою судьбу, свой долг, ведь «сомнения — удел слабых». И отец, как всегда, был прав.       Когда отряд замер у условного места, Азула испустила длинный выдох. Солдаты вокруг нее не скрывали усталости. Кто оседал беззвучно на землю, кто хватался за колени. Они брели несколько часов без перерыва. В густой темноте и мертвой тишине. Опасаясь разоблачения в любое мгновение.       Судя по размеренному спокойствию окрестностей, другие отряды тоже затаились. Осторожно, поочередно каждый открывал свою флягу, испивал воды и снова прятал. Никаких синхронных движений. Никаких разговоров. Ничего, что могло бы выдать их.       Когда настала очередь Азулы достать флягу и сделать глоток, она только сейчас осознала, сколько пыли наглоталась по пути сюда. Она прижала ладонь ко рту, едва не закашлявшись. Только этого не хватало.       В сереющей темноте она заметила взмах крыльев драконьего ястреба. Сигнал капитана Рина о том, что все отряды на месте. Вскоре последуют удары с моря. Никто не будет дожидаться восхода солнца.       Азула перевела дыхание, цепляясь за последние минуты бездействия. Пыталась отыскать в себе трепет. Пыталась стряхнуть сонливость и поднять все инстинкты на изготовку. Пыталась вспомнить, когда боялась в последний раз.       Очертания валунов в округе плавно теряли резкость. Воспоминание напирало, истоньшая угловатость этого края. Вместо него далеко, куда только доставал взгляд, стелился штиль моря. А напротив него рисовался тогда еще не заброшенный семейный дом на Угольном острове. Позади стоял отец, его рука крепко лежала на плече. Не сковывая, не оттягивая назад, а просто удерживая на месте.       — Избавься от мыслей. Молнию не покорить в смятении.       Азула пробовала не первый месяц. Обожженные пальцы насмехались над ее неудачей. В уставших мышцах разливалась не молочная кислота, а едкий стыд. Щипая, издеваясь. Молния не поддавалась, и Азулу кусал страх снова и снова переживать ломоту, боль, жжение от свирепой стихии.       — Ты должна сделать это.       Она не могла признаться. Она видела, что стало с Зуко, когда он однажды сказал отцу это слово. Ей не хотелось ступать в тот же капкан, из которого нет хода.       Азула сжала губы так крепко, как только могла. Слово все равно рвалось. Пробивалось через все ментальные стены.       — Мне страшно, — прохрипела она и невольно зажмурилась. Сейчас будет то, что он сделал с Зуко…       Но внезапно отец повел себя иначе, небрежно пробормотав:       — Ну так делай боясь.       Его ладонь покинула плечо, и впервые за разговор удалось вдохнуть полной грудью. Он прошептал почти доверительно, прежде чем уйти, оставив ее одну напротив металлической глади моря.       — Кратчайший путь до цели — через страх.       Эхо его слов прокатилось рябью по воде, а потом вода исчезла. Снова завывающий ветер в горах. Снова спящий До Хван, а не осколок прошлого. Азула огляделась, подмечая контуры чужой брони. Их становилось проще видеть. Ночь бледнела, приближая время атаки. Еще не было взрывов, но гул в ушах стоял такой, будто вот-вот нагрянет.       Слева сверкнула вспышка раскаленного света, высветив изнанку облаков. Азула встрепенулась. Стена с глухим стуком вобрала в себя удар, но пожара не последовало.       Все разом пришло в движение.       Они подорвались с места. Сонливость развеялась у всех в одночасье. На стене заметались крохотные фигурки, забили в сигнальный гонг, извещая о нападении.       На миг звон гонга потонул в раскатистом рокоте второго удара. Его подхватил одобрительный рев солдат. Впереди беспрепятственно неслись два отряда. Либо гарнизон крепости до сих пор не пришел в себя, либо это ловушка.       Третий отряд двинулся на подмогу. Азула ожидала каменных кольев, выдранных из-под толщи земли плит — что угодно, чтобы вымести войско за пределы крепости. В сером мглистом воздухе вспыхивали перекрикивания и команды. Противник окончательно проснулся.       Раздался третий, ослепляюще близкий взрыв, и Азула чуть не споткнулась, заглядевшись. Боль в голове внезапно больше не донимала. Она следила за первым отрядом, который почти дорвался до западной стены.       Наверху заухали катапульты, в воздух со свистом полетели камни. В нарастающую схватку пробились первые крики боли.       Земля исторгала узкие колья, пронзая тела и заставляя уворачиваться. Удары с моря погрузили северную стену в огонь. Все смешалось и в то же время Азула четко видела фрагменты боя.       Вопящие, охваченные огнем тела. Искры в опасной близости от взрывчатки. Люди, теряющие конечности на глазах, но рвущиеся к стене. Оглушительный град камней.       Солдаты послали огонь в бочонки со взрывчаткой и едва успели обернуться огненным щитом.       Земля содрогнулась. Свист взрыва стегнул плетью каждый нерв, каждый волосок на теле. Ударная волна раскидала людей по периметру. Азула пошатнулась, заслоняясь щитом. Упала на колени, пока отступала. Запах паленой плоти щекотал ноздри. Тошнило неимоверно.       Треск обломков стены вынудил пригнуться к земле. Их отряд не попал в самую гущу, но удар кромсал силы всех без исключений. Зато придавал духа.       Нужно прорваться внутрь, пока покорители земли не прикрыли брешь. В догорающей ночи все еще раздавались треск и грохот. Пламя, дым и тени сплелись в хаосе под вопли людей.       Главные ворота заскрежетали от удара. На отряд Зуко сыпались копья, каменные снаряды, даже топорики. Их стало куда меньше после взрыва, но сопротивление не сошло на нет. Огонь ревел, сжимая крепость в тиски.       Во рту поселился удушливый привкус гари, сажа царапала горло и пачкала зубы. Сквозь нагромождения камней, щепок, металла и тел третий отряд продирался к прорубленной взрывом стене.       Грохот собственного сердца чуть ли не таранил грудь, пока Азула выплескивала струи огня. Ни молний, ни синего пламени, чтобы не выдать себя. У развалин стены завязался тяжелый, жестокий бой. Повсюду мелькали копья, палаши, топоры. Каменные снаряды и огненные шары. Люди налетали друг на друга и падали, словно скошенные колосья.       Мимо Азулы пронесся каменный кол, и раздался придушенный хрип. Повернув голову, она ухватила чью-то пробитую грудь. В шлем прилетел очередной обломок, и она закачалась. Звон металла показался таким громким, будто дребезжали даже мысли. Она уклонилась в сторону и отразила удар огненной волной.       Северная башня полыхала, словно огромный погребальный костер. Тела у ее подножья лежали вывернутые под неестественным углом, кто-то все еще корчился и стонал. Несколько солдат раздували огонь башни, распространяя его по всей крепости.       Покорители земли в ответ отсекли внушительную глыбу от стены и послали вниз. Во все стороны полетели части тел и обрывки внутренностей, раздалось жуткое влажное хлюпанье. Кровь оросила Азулу, просочилась сквозь прорези шлема. Она тряхнула головой, пытаясь проморгаться. Недавний вкус гари показался терпимым по сравнению с тем, что теперь оседало в глотке. Жар полыхающей башни припекал бок. Спереди теснили покорители земли.       Отряд сам собой разбился на группы. Кто-то держал огненный щит, пока остальные сжигали противника. Вместе они не давали бреши закрыться, а напротив расширяли ее.       Азула не сразу заметила наступление утра. Небо из бледно-серого стало перламутровым, дым над головой висел саваном. Те редкие караульные, что остались в живых, спешно метали камни наугад, не глядя. Заставляли землю проминаться, превращаться в глину и снова затвердевать, собираться в складки. Но страха не было, солдаты огня рвались напролом и вскоре оказались внутри крепости. Стена огня, которую они призвали, буквально сжигала до пепельной черноты.       Жгучая боль царапнула Азулу между лопатками, и она вскрикнула. Взмахнув руками, она рассеяла широкую огненную плеть. Мышцы ломило от усталости, пот неприятно стекал по нижнему одеянию. Треск камня и шипение огня перекрывали вопли и стоны, но постепенно треск раздавался все реже и реже.       Солдаты бросились вглубь До Хван. Часть взобралась по развороченной лестнице на выход к караульным постам. Часть предавала огню арсенал и малообжитые залы.       Азула оттолкнула к стене какого-то юного солдата и вскинула руку у самого лица. Она целилась не думая. Била, потому что должна была. Но не ожидала, что шипение чьей-то плавящейся кожи заставит желудок сделать кувырок.       Однажды отец так поступил с Зуко. Она тогда наблюдала, впитывала все до мелочей. И все же смотреть со стороны оказалось куда интереснее, чем жечь собственными руками.       Юнец завизжал, оседая на пол. Руки так и замерли у лица, не в силах прикоснуться. Он кричал, дрожал, вонзая ногти в пол, кроша их…       Чей-то милосердный удар отбросил его в сторону, и юнец замер. Азула обернулась. Прекративший его мучения солдат огня уже расправлялся с другим. Она хмыкнула, обводя зал мутным взглядом. Не сразу понимая, что можно передохнуть. Что, кажется, здесь некого добивать, в отличие от отряда Зуко, который наверняка возьмет пленных.       Она оперлась о стену, впервые ощущая нестерпимый гул в ногах. Где-то вдалеке еще слышалась схватка, но и она со временем угасала. Азула разочарованно вздохнула, осознав, что потеряла флягу с водой. Размяв плечи, она сделала глубокий вдох — гарь, казалось, навсегда поселилась в легких. Перед глазами плясали пятна, измождение брало верх, но Азула не позволяла себе расслабиться. Еще не все позади. И где там Зуко, в конце концов?       Она побрела, чуть прихрамывая, по закопченным коридорам и залам. Из обрывков разговоров поняла, что комендант крепости заперся в южной башне. Азула усмехнулась. Наверняка отживший свое старик, который не может смириться с неминуемой смертью.       Двинувшись в сторону башни, они вскоре увидели зияющую дыру вместо ворот. Азулу бы изумили груды тел на подходе, но точно такие же она застала у пролома в западной стене. Щепки и осколки скрипели под ногами. Ветер лениво блуждал вдоль стен, не умоляя запаха гари и паленной плоти. Им пришлось протискиваться между обломками, поверх них, а где-то и вовсе проползать на четвереньках. Азула прошипела сквозь зубы, когда разогнулась раньше времени и камень оцарапал рану на спине.       Агни, она никогда не чувствовала себя настолько тяжелой и неловкой. Пульсирующая боль в мышцах сделала ее неповоротливой. Она мечтала о мягкой кровати. О шикарных ваннах дворцовых спа. А еще лучше о фляге со свежей водой. Просто водой.       — … это ловушка. Что, если там покорители земли? Стоит нам подняться на вершину башни и они опрокинут ее, погребая всех.       Азула вскинула голову. Она мало что видела за спинами солдат своего отряда. Впереди капитан первого отряда Джиро спорил с Зуко. Оба были потрепанные и серые от каменной крошки. И покрытые кровью, само собой.       Капитан Рин похромал к ним навстречу. Когда Зуко мазнул по нему взглядом, она заметила на бледном лице кровь. Его собственную. Не вражескую. Кажется, была рассечена бровь, да какой-то порез на лбу терялся в волосах. В целом, он выглядел невредимым, не считая перемазанного лица и странно подогнутую левую руку.       — Но и не морить же его голодом, пока сам не спустится. Кто знает, сколько там продовольствия. Его надо вытащить сейчас и не допустить сообщений с соседними гарнизонами.       — Хозяин Огня Озай ожидает полную капитуляцию крепости, иначе она не захвачена, — кивнул Рин.       Все намекало на необходимость скорого совещания, на которое у Азулы не было ни сил, не желания. Да и как она заявится туда, если должна быть в Стране Огня. Ну, или на корабле на худой конец.       — Капитан Джиро, начните переговоры с комендантом Дао. Ты ведь помнишь протокол из последнего собрания? — дождавшись короткого кивка, Зуко продолжил. — Дай ему час на размышления. Либо спускается и сдается, и никто не пострадает, либо будем брать башню силой, — он обернулся к группе солдат. — Капитан Рин, соберите выживших у ворот. Пусть те, кто в силах, обыскивают крепость. Остальные расчищают проходы от тел. А раненые пусть дожидаются помощи… И да, в плен можем брать только непокорителей земли, как условились ранее.       Не сдержавшись, Азула одобрительно хмыкнула. Тихо, чтобы никто не услышал. Неужели разговоры в каюте возымели толк? Он прислушался к ее доводам. Это… очень не в духе Зуко.       Она пригляделась к нему еще раз, пытаясь издалека понять по выражению лица, что творится в его упрямой, непробиваемой голове. Брат казался несколько заторможенным, что нормально после пережитого, но в целом держал себя в руках. Его глаза потерянно скользили по лицам подчиненных, не задерживаясь ни на одном дольше нескольких секунд. Челюсти плотно сжимались, желваки так и бегали. Он явно хотел закончить все как можно скорее.       И в этом они отличались. Азула не преминула бы разворотить До Хван, поднять все вверх дном по приказу отца. Отыскать то, что вынудило отправить войска в этот Агни забытый клочок земли. Устроить показательную расправу, окажись это актом сговора. Закатить сумасшедший пир, восхваляя солдат. Отдать дань павшим. Прославить будущих победителей. И на глазах у всех раздавить коменданта Дао. Его же оружием, оружием ему подобных. Камнями, глыбами…       Зуко отдал приказ осмотреть крепость, что уже неплохо. Безусловно, одобрит пир после помощи раненым, но не присоединится к пирующим, тут и к гадалке не ходи. Да и помилует врага, избавив от пыток и казни.       Она видела Зуко так ясно. Замечала проступающие в нем черты предателя Айро. Старик успел поселить в нем заразу, размягчающую веру. В себя, в ценности и идеалы династии, в законы и устремления страны. Зуко еще держался на плаву, пытался соответствовать взглядам отца, но начало положено.       Азула тонко улыбнулась. Ей остается только подтолкнуть падающего. Время придет. Она сделает это не колеблясь. И на фоне его слабости, его уступчивости, его поражения засияет в глазах отца ярче.