Петля

      Азула продвигалась по крепости осторожно, то и дело останавливаясь передохнуть. По-хорошему следовало показаться целителям, но она оставалась заложником маски. Как только вернется в каюту, призовет телохранителей осмотреть спину и правую ногу. Вряд ли они разбирались во врачевании, но смогут описать симптомы нужным людям. А потом, вероятно, кто-нибудь заявится в ее каюту, поклявшись держать язык за зубами. Обработает раны, оставит притирания и мази, станет периодически наведываться…       Не так она планировала участие в захвате До Хван. Стоило сохранить тайну, не привлекая к себе внимания. Зуко разозлится, что ее нисколько не волновало, а вот как отреагирует отец?       Возможно, для вида отчитает за непослушание, а в глубине души возгордится ее смелостью. Азула поморщилась, неудачно опустив ногу прямо на обломок. Больше всего хотелось исследовать До Хван, но вскоре эта возможность растает в ее руках, как пепел под порывами ветра.       Не может же она все время передвигаться в броне и шлеме, не вызывая подозрений. Придется затеряться среди раненых и вернуться на борт. Дожидаться отплытия, умирая от скуки в неприглядной каюте.       Изредка ее отвлекали чьи-то стоны, мольбы о помощи, случайные реплики. Азула упрямо брела вперед. Какое-то преимущество в ее комплекции все же было. Глядя на невысокий рост и стройное телосложение, никто не просил ее взвалить на себя раненого и волочь до наспех разбитого госпиталя.       Мертвых же Азула молча считала, включая тех, чьи тела хотя бы отдаленно сохранили целостность.       Время истекало. Скоро начнется штурм южной башни, если комендант Дао не покинет ее. Пожалуй, единственным, кто оттягивал этот момент, был Зуко. Остальные беспрекословно выполняли свою работу, свой долг.       Азула замедлилась, заприметив среди обломков и вороха тел чуть погнутую флягу. Пить хотелось невыносимо. Она гипнотизировала пыльную поверхность несколько секунд, не решаясь прикоснуться. В конце концов, брезгливость взяла верх, и, раздраженно вздохнув, Азула пошла дальше.       В мыслях толкались бесконечные догадки о целях захвата крепости. О причастности Акайо. О нужде, которая вынудит Тай Ли вступить в брак с Зуко.       Азула отложила насмешки и издевки до момента возращения на родину. Вот тогда-то она изведет братца! Агни милостивый, это было очень смешно. Судьба порой вплетала невероятные петли, и все до единой были Азуле на пользу, ведь она знала, как брать от жизни все.       Какую пользу извлечет от брака Зуко, уму непостижимо, и от этого становилось только смешнее.       Казалось, отец намеренно изводил его испытаниями, и это было одно из них. Они с Тай Ли совершенно несочетаемы. Угрюмый Зуко с уязвленным чувством самоуважения и веселая, погрязшая в карме, аурах и прочих эфемерных понятиях Тай Ли. Это все равно что пытаться скрестить руду с цветком. Когда на самом деле руде нужен обжиг, кипящий огонь. Иначе ей не придать нужной формы, не добиться желаемых свойств.       Азула поморщилась, потирая на ходу шею. Бесконечные темные залы вроде сменяли друг друга, а вроде совершенно нет. Все слилось в однообразную нудную картину, оттого и поползли столь неуместные мысли о замужестве Зуко и Тай Ли. Какое ей дело до этого спектакля? Да пусть они хоть трижды несочетаемы, ей от этого ни холодно, ни жарко. Мир не перестанет существовать. Не разверзнется под ногами земля. С неба не обрушится на голову молния. Вообще ничего не поменяется.       Прямо как почерневшие залы До Хван, будь они прокляты.       Отдернув руку из-под ворота, Азула разочарованно цокнула языком. Под ногти забилась запекшаяся кровь. Агни, если она не доберется сегодня до чана с водой, взвоет…       Следующий шаг подхватило отдаленное свистящее громыхание: вероятно, победные залпы в небо. Азула ухмыльнулась. Команда вовсю готовилась к празднованию очередной победы. Справедливо, не без причины. Было немного жаль при мысли, что не получится присоединиться, но ничто не мешало Азуле отпраздновать в одиночестве, ведь это и ее победа в том числе.       Дойдя до лестницы, теряющей очертания в темноте, Азула вызвала огонь на ладони. По-прежнему не синий, хотя поблизости никого не было. На первый взгляд, эта часть крепости не пострадала, и спускаться можно было свободно. Но и рана с прежней силой вонзала клыки в правую ногу. Азула на мгновение прикрыла глаза.       Там может быть что-то полезное, равно как может и не быть. И тогда она просто изнурит и без того обессиленное тело. И все же отступать не в правилах Азулы, она встречает препятствия лицом к лицу.       Свободной рукой она потрясла перила винтовой лестницы — они нисколько не шелохнулись. Здесь было безопасно. Темнота внизу оставалась беззвучной и нетронутой. Придерживаясь, Азула сделала пробный шаг и скривилась. Боль вспыхнула ярче, оставалось только терпеть.       Азула медленно спускалась. Редкие блики плыли вслед за сгустком огня в руке. Здесь было прохладно и даже немного умиротворенно. Забавно. Ведь это не шло в сравнение с разгромом До Хван.       Спуск тонул в глубоких чернильно-черных тенях. Благо, под ногами бесперебойно сменялись ступени. Продолжали змеиться холодные перила. Оказавшись в недрах крепости, одна, никем не примеченная, Азула позволила себе простонать от боли. Ноги почти не гнулись и несли вперед исключительно на силе воле.       Вдруг в голове стрелой просвистела мысль, что сюда могли ринуться остатки армии. Что где-то там, внизу, туннели, куда они помчались, капитулируя. Или поджидая в засаде. Азула замерла на месте. Пламя, повинуясь, нырнуло в ее ладонь, и лестницу наводнила кромешная, почти живая чернота.       Какое-то время она выжидала, взвешивая за и против. Пульс гулко бился в венах. Не страх — предосторожность. Она сглотнула, пытаясь смочить совершенно сухое горло, но ощутила только неприятный привкус. Кровь и сажа.       Пространство вокруг казалось тихим и покинутым уже долгое время. Нигде не было ни факелов, ни светильников. Ни запаха смолы, ни гари. На подходе к лестнице не лежали тела, пол и стены не орошала кровь. Здесь не было следов боя.       Воссоздав огонь, Азула решила идти дальше. Напряженно вслушиваясь в тишину и не слыша никого, кроме себя. Минуло еще шесть лестничных пролетов, когда она оказалась в большом, ничем не заставленном помещении. Если глаза не обманывали в тусклом освещении, справа поблескивала дверь в бункер. На первый взгляд, никто так и не воспользовался им сегодня, но Азула не стала приближаться. Вместо этого осторожно двинулась влево.       Кроме ее огня, ничто не освещало непомерно высокие стены. Кое-где вилась паутина, потолок терялся в густой темноте. Ей хотелось наклониться и проверить, есть ли на пыльном полу следы, но ноги совершенно не слушались. Если опустится на колени, то уже не встанет.       Пройдя еще немного, Азула услышала шорох и невольно вздрогнула. Опустив охваченную огнем руку, ничего не обнаружила под ногами. Она чуть повернулась назад, продолжая высвечивать пол, и тут же съежилась. За пределами круга света мелькнул толстый хвост, какой может быть только у крыс. Мерзость.       Спустя несколько минут она обнаружила себя в оружейной. Провела рукой вдоль полупустых полок, заваленных хламом. Куда ни посмотри, всюду пыль, паутина и грызуны… Кузницей, по всей видимости, давно не пользовались, наковальня валялась совершенно позабытая. Азула нахмурилась.       Часом ранее солдаты огня поджигали внушительные арсеналы на верхних уровнях крепости. Даже с учетом того, что гарнизон До Хван облачился в броню и вооружился для защиты, запасов все равно оставалось более чем надо. При этом оружейная пылилась без дела. Что-то здесь не так…       Походив из угла в угол, Азула замерла. Со стороны лестницы послышался гул шагов и голосов, пульс против воли подскочил. Закусив губу, она приблизилась к выходу и попыталась рассмотреть издалека. Азула насчитала около дюжины солдат; сгустки пламени в их руках размывали видимость. Только бы не факелы. Только бы не факелы… Она прищурилась.       Не в ее характере таиться в темноте, надеясь, что все обойдется, но стоило быть честной с самой собой. Одна против дюжины покорителей земли, да к тому же раненая и уставшая? Азула никогда не теряла связи с реальностью. Ее голова всегда была на месте и обдумывала все варианты решения.       Подавшись вперед и вытянув шею, Азула нервно прыснула: свои. Дождавшись, когда солдаты приблизятся, она неторопливо вышла из оружейной. Не хватало, чтобы они приняли ее за местного и напали.       — И давно ты тут? — воскликнул один. — Кто-то еще есть?       Азула напрягла связки, стараясь звучать по-мужски.       — Нет.       — И что, направился сюда, никого не предупредив? — раздраженно бросил тот же. — Ох уж эти новобранцы…       — Тут неподалеку бункер, — прохрипела она, переводя тему.       — Да, его уже вскрывают. Нашел что-нибудь полезное?       — Еще нет.       Оказавшись в оружейной, солдаты принялись тщательно ее осматривать. Азула присоединилась к ним, даром что сомневалась, что они обнаружат хоть что-то стоящее. Совместными силами тут стало в разы светлее, что отпугнуло крыс, тут же метнувшихся на выход.       Она изучала нижние полки стеллажа уже несколько минут, когда глаза зацепились за нечто странное, нечто родное. Сердце забилось быстрее. Этого не могло быть. Азула моргнула пару раз, надеясь, что померещилось, но нет, символ все так же красовался на небольшой тусклой коробке. Языки огня. Точь-в-точь как на флаге.       Выхватив металлическую коробку, она смахнула пыль и просунула ногти под крышку. Та со скрипом поддалась. На дне мигнуло несколько дефектных наконечников.       Обомлев, Азула принялась мысленно перебирать образы. В голове мешались обрывки из свитков, которые зачитывала до дыр в Академии девочек. Блестящие наконечники больше всего напоминали стрелы Юяньских лучников, защитников Похай. Еще одной крепости на северо-западном побережье Царства Земли, захваченной десятилетия назад и ставшей гарнизоном Страны Огня.       Это была какая-то дурная шутка. Азула облизала губы. Оглянувшись на солдат, тихо вернула крышку на место, не до конца определившись, как поступить. Коробка была слишком большая, чтобы незаметно пронести ее с собой, а еще в голове гремели наставления отца о том, что в До Хван они обнаружат нечто, о чем не следует болтать во всеуслышание.       Акайо… Его ли это промыслы? Следы его предательства?       Она сняла крышку, извлекла два наконечника, с трудом просунула по рукавам нижней рубашки. Закрыла коробку и поставила на полку рисунком к стене. Теперь это обычная, ничем не примечательная, чуть поржавевшая емкость.       Азула покрутила запястья, привыкая к тяжести. Ей следовало отказаться от огня, иначе случайно раскалит металл, а там и до ожогов и воплей недалеко. Нельзя разоблачать ни себя, ни внезапную находку.       Мысль о том, что придется подниматься по лестнице без огня неприятно обожгла. Это было слишком неосмотрительно, к тому же другие зададутся вопросом.       Перейдя к стеллажу в углу, она попробовала переложить оба наконечника в один рукав. Ткань протестующе трещала, Азула теряла терпение. Казалось, треск заполз в каждый угол оружейной и теперь все на нее поглядывали. Агни, дай ей пару мгновений уладить дело, избавив от чужого присутствия.       Она преувеличенно громко вздыхала и топталась на месте, стараясь перекрыть звуки возни. От напряжения по шее пронеслась капля пота. Ни разу до этого Азула не оказывалась в более нелепой ситуации. Принцесса величайшего в мире государства, наследница трона, которой все кланяются до самой земли, при своих же подчиненных прятала трофей, словно нашкодивший ребенок.       Левая рука повисла вдоль тела, Азула бросила взгляд из-за плеча. Никто не следил. Она сжала и разжала пальцы, прислушиваясь, но звона не последовало. Осталось понять, как заговорить об этом с Зуко.       Азула могла предвидеть выражение его лица прямо тут, в пыльной темноте крепости. Шок, недоумение, гнев, обвинения… Вцепится в нее клешнями и станет допытываться, что тут забыла. Велит доставить на корабль. Сделает все, чтобы избавиться от ее присутствия. Не даст приложить руку к захвату коменданта.       Увлекшись размышлениями, она отдернула себя и закатила глаза. Уже начала сомневаться в том, кто более драматичный: Тай Ли или Зуко. Идеальный союз, ничего не скажешь…       Она уставилась в стеллаж напротив и нехотя начала ощупывать полки. Позабытые свитки болезненно шуршали от времени. От бестолкового хранения. И безразличия. Впрочем, судя по всему, ничего важного в них не было. Перечень запасов метательных орудий четырехлетней давности. И все же ее плечи опустились. Только неотесанные вояки могли так пренебрежительно относиться к бумаге.       Спустя несколько минут поиски прекратились и солдаты двинулись к лестнице. Азула последовала за ними, стараясь не хромать так очевидно. С каждым шагом в виски врезался гулкий звон по металлу, но никто не вздрагивал и вел себя предельно обыденно. Когда группа солдат вышла за поворот, предположения Азулы подтвердились: дверь в бункер взламывали.       Вокруг столпились люди, улюлюкая, подначивая друг друга. Жажду крови легко заметить. Азула прислушалась к себе и с удивлением обнаружила, что ее запал поутих. Все внимание перетекло на находку и возможное пособничество между гарнизонами.       Путь назад казался проще. Больше людей, больше света, разговоры, радость победы… Азула шумно дышала, прилагая силы, чтобы не отставать. Правая нога ощущалась бревном, в которое непрерывно тычется раскаленная кочерга. Неужели она себя переоценила?       Выйдя на поверхность, они, не сговариваясь, направились к южной башне. Все так или иначе стягивалось туда. В ожидании штурма или позорной капитуляции Дао.       Азула держалась позади, вполуха отслеживая разговоры. Ее взгляд приметил на земле драконьего ястреба с вывернутой шеей. Из крохотного футляра на спине до сих пор торчал сверток. Вот какой ответ дал Дао на предложение о сдаче башни.       Ей нужно было выманить брата на пару слов. Нужно было сохранить жизнь Дао до допроса. Азула мысленно фыркнула, удивляясь, как они с Зуко поменялись местами.       Похромав к капитану Рину, она попутно извлекла наконечник и отдала честь. Гул голосов, напряжение вокруг нарастали. Темные силуэты мелькали то тут, то там, занимая боевые позиции. И Рин ожидаемо разгневался.       Молча выдержав тираду о том, что выбрала самое подходящее для разговора время, она протянула ему наконечник, повторив просьбу.       — Капитан, мы обнаружили в оружейной нечто, о чем незамедлительно следует сообщить Его Высочеству.       — Не выдохнись ты так, я бы уже пинком отправил тебя в левый фланг, — прогнусавил он. — Две минуты. И только попробуй опозорить свой отряд неуместными обращениями.       Поклонившись, Азула едва не заскрипела зубами от резкой боли в спине. Еще немного, еще чуть-чуть, прежде чем все закончится.       Она поплелась в шатер, который занял Зуко, уже открыто сбиваясь с шага. Сил держаться прямо, точно спица, хватило только на донесение капитану Рину. Зуко склонился к перевернутой бочке, игравшей роль стола, вычитывая что-то в списках, пока выслушивал капитана Джиро.       В ее планы не входило играть в подчинение брату. От одной только мысли об этом Азулу затягивало в водоворот негодования. Но все же игра есть игра, выгода всегда оправдывает себя. К тому же Зуко не посмеет использовать эту бесславную минуту ее жизни как упрек, насмешку, позорное напоминание.       — Ваше Высочество, — поклонилась она из ряда вон плохо. Даже над голосом особо не постаралась. Джиро скосил на нее уничижительный взгляд, всем видом являя недоумение, как такой щуплый и далеко не басистый солдат мог участвовать в осаде До Хван. А вот Зуко неприкрыто вздрогнул. Оторвался от списков, выпрямился и полуобернулся — медленно и недоверчиво. В его глазах блеснуло узнавание, но сперва он отослал Джиро.       Несколько секунд он, сузив глаза, изучал ее, не заговаривая первым. Словно, если промолчать, Азула развеется, как мираж, и не придется мириться с мыслью, что она в крепости.       — Спешу доложить о весьма важной находке, — начала она, с каждым слогом выплывая наружу привычного звучания: властно, звонко, по-женски. Не снимая шлема, но и не скрывая личины.       — Ты спятила? — перебил ее Зуко и приблизился так быстро, что она едва успела моргнуть. — Что ты тут делаешь?       — Спроси свои глаза. Возможно, до них доходит быстрее.       Его рука взметнулась, точно хотела поднять ее забрало или вцепиться в плечо, но в последний момент брат удержался. Пальцы зависли в предельной близости, глаза ошарашено обводили ее с головы до ног. От него несло теми же гарью и кровью, что от нее самой.       — Какого..? Азула, ты… — прошипел он, опуская руку. — Невыносима. Как ты сюда пробралась?       — Сейчас на это нет времени. Взгляни, — в ее перемазанной черным руке блеснул наконечник. Зуко невольно отклонил шею, прежде чем успел разглядеть, что это. — Я нашла несколько в заброшенной оружейной До Хван. Это юяньские наконечники. Точь-в-точь как в Похай. И коробка, в которой они находились, хранит на себе символ Страны Огня. Я думаю, это то, зачем нас послал отец. Акайо поставляет оружие не только в наши гарнизоны, но и во вражеские.       — Погоди, постой. Этого не может быть. Такого никогда не было.       — Все меняется. Я уверена, в бункере обнаружат еще. К тому же не вся крепость пока изучена. Отец не стал бы…       — Это слишком поспешное заявление, — отрезал Зуко. С его лица до сих пор не сошло удивление, вызванное ее присутствием, а она уже взваливает на него весьма смелые предположения. Азула явно поторопилась, но у нее не было времени! С минуту на минуту начнется штурм.       — Ты отказываешься верить только потому, что их обнаружила я? — проворчала она. — Ну так поручи другим обыскать До Хван как можно скорее! Комендант Дао явно в этом замешан, оружие не поставлялось без его ведома. И теперь он заперся в башне, надеясь на сотрудничество, которое ему было обещано. Думаю, только по этой причине нам удалось захватить крепость так быстро. Они не ждали нападения. Они думали, наша элита с ними заодно.       — Азула, это…       — Снова будешь настаивать, что поспешно? Ну так оглянись вокруг! Твои солдаты сейчас на позициях ждут последней отмашки. А если узнают о сговоре по продаже оружия, разнесут южную башню голыми руками. Им будет мало крови одного лишь Дао. Они потребуют казни приближенных. Нападут на соседнюю деревню, в которой живет его семья. Не дашь им крови, они посчитают трусом и предателем тебя!       — Прекрати, — рявкнул Зуко, ожидаемо потеряв терпение, и вскинул голову на полы шатра. Ничего не последовало. Их не прерывали. — Дай мне минуту, — устало бросил он и отвернулся. Вскоре стал ходить кругами, вряд ли до конца осознавая, что делает. Азула осмотрелась. От невольного крика в горле запершило сильнее, но она не видела нигде воды.       — Умираю от жажды.       Этим хрипом можно было пугать непослушных детей. Зуко перестал изучать пол, растерянно обвел пространство глазами, прошел к сваленной у бочки походной сумке и достал узкую флягу. Подойдя к Азуле, он открутил крышку и протянул ей.       — Чья?       — Серьезно? Будешь воротись нос сейчас?       — Чья? — раздраженно надавила она.       — Моя, — последовал не менее раздраженный ответ.       Азула кивнула и завозилась с забралом. Приподняв его одной рукой, второй выдернула флягу из мягкой хватки Зуко и жадно накинулась на воду. Он уставился на нее так, словно узрел духа.       — Ты вся в крови, — оторопело пробормотал он, и ей захотелось расхохотаться. Агни правый, до него действительно доходит долго. Не резвилась же она на лугах, пока все штурмовали крепость. Тем не менее Азула воздержалась от ехидства, донельзя благодарная за воду. За такую несвойственную ему доброту по отношению к ней. Она бы даже назвала это беспокойством.       — Ты тоже не в лучшем виде, — пробормотала она, когда осушила флягу. То, что не оставила Зуко ни капли, ее не заботило. Захочет — найдет где-нибудь. Едва вода скользнула по горлу, Азула буквально ощутила, как восстает в ней жизнь. Сила. Готовность бороться. — Сохрани ему жизнь. Его нужно допросить. Подозреваю, что отец постарается держать все в тайне, но на Акайо надавит. И для рычага ему нужно открытое признание в пособничестве, а не пара-тройка позабытых наконечников. Иначе велик риск развернуть ситуацию так, будто покорители земли всего лишь хранят трофеи поверженных солдат огня.       — Премного благодарен, но не стоит сотрясать воздух. Я осознаю это без твоей указки, — едко заметил он, забирая пустую флягу. Быстрым движением он закрутил крышку и отбросил флягу за спину. Стукнувшись о стенку бочки, она еще какое-то время тихо вращалась, пока не замерла у его походной сумки.       — Не бойся, братец, — улыбнулась Азула, точнее, попыталась. Засохшая кровь стянула кожу, и улыбка наверняка вышла кривой и жуткой. — Я не посягаю на твою славу. Я здесь, — воскликнула она, обводя шатер подбородком, — только ради помощи.        Зуко горько усмехнулся, покачав головой.       — Мы оба знаем, что ты даже не представляешь, что такое помощь на самом деле.       Она попробовала пожать плечами, хотя в броне это не особо получалось. Но Зуко и так ожидал подобной реакции, поэтому лишь покивал в подтверждение своих слов.       — Отправляйся в госпиталь. Ты уже и так… хорошо постаралась. В осаде башни ты мне не нужна. Здесь решает не количество рук, а сфокусированное покорение огня.       Она могла бы разозлиться, но слова Зуко не звучали пренебрежительно. Он просто констатировал истину и в очередной раз проявил участие, хоть и столь прикрытое и недоступное глазам многих.       И все же Азула недовольно поджала губы, закатила глаза и опустила забрало с характерным щелчком. Пусть делает, что хочет. Она в самом деле сделала немало, а ведь еще даже не минул день.       Зуко надел и закрепил собственный шлем, бегло осмотрел шатер, и они поплелись на выход, чтобы вскоре разделиться.       Их встретил нарастающий шум, многоголосье и в то же время хрупкая заминка, какая возможна за последние мгновения перед боем. Однозначно, Дао видел и слышал, что его ждет, но с вершины башни не раздавалось звуков. Будто ни его, ни его приближенных там в помине не было.       Кто-то выдвигал ставки на то, сколько продлится штурм, один даже смело заявил, что не более получаса. Азула покачала головой, тем не менее ухмыляясь: что и говорить, такой настрой в людях ей нравился.       Она вздрогнула от тяжести на локте и, повернув голову, не смогла разглядеть причину через узкие прорези. Пришлось полуобернуться, и в этот момент Зуко отпустил ее руку. Жест прощания?       — Пройди в крайний левый шатер: там целительницы, а не целители. Возможно, так будет проще. Я улажу этот вопрос, они не станут никому ничего о тебе рассказывать.       Азула раздраженно фыркнула. Ей хотелось заявить что-нибудь колкое, но, соблюдая почтение на публику, она поклонилась.       — Я знаю, как о себе позаботиться, — прошептала она за секундную тишину.       А потом раздался мощный взрыв.       От взрыва заложило уши. Азулу отбросило силой удара, и она даже не успела закричать от боли: сверху что-то придавило. Все трещало и громыхало. Южная башня зашаталась и завыла, словно раненый зверь. Языки пламени скалились вокруг, на ней, внутри нее. В угасающем сознании проскользнуло понимание. Комендант решил похоронить себя вместе с башней, захватив как можно больше людей.       Едва Азула подумала об этом, на голову обрушился тяжелый обломок. В висках запульсировала резь, глазные яблоки, казалось, взорвутся. Она вскрикнула, и кто-то подхватил ее крик.       Азула открыла глаза и закашлялась. В воздухе клубилась каменная пыль, повсюду чернели громоздкие руины. В уши вонзались крики боли и стоны. Кто-то лежал на ней, слабо шевелясь, и тяжесть этого тела терзала раны на спине и ноге. Она захрипела, пытаясь оттолкнуть его. Руки не подчинялись.       — По…жди, — прошипел он. Азула не смогла разобрать, что он хотел сказать — только услышала сочащийся мукой голос. Какие бы обломки и щепки не сорвались на них минутой ранее, ему явно досталось больше, ведь он ее закрыл.       Азула зажмурилась. Она бы не откопала благодарности в сердце и при куда более приятных условиях, а сейчас все тело ломило просто невыносимо. Раны вынуждали крутиться ужом. Ей хотелось забыться, лишь бы не чувствовать.       Стена, где недавно лежали остатки разгромленных ворот, осыпалась под чудовищные перекаты. Из груды обломков, словно изувеченные пальцы, торчали покореженные балки. Колонны дыма устремились в ясное голубое небо. Этой крепости сегодня крепко досталось…       — Слезь, — замолотила она руками. Все лицо было мокрое и липкое от слез и пота. До чего противно. Азула ненавидела этот день так люто, что глаза буквально застилало красным.       Солдат застонал от боли и попробовал скатиться в сторону. Ему не удалось ни с первой попытки, ни со второй. Когда она толкнула его со всей силы сама, он с хрипом соскользнул вправо и замер.       Она с трудом повернула шею. Неловкая, словно марионетка. Искрящаяся болью, точно ритуальная кукла. Зрение подводило, даже когда она проморгалась.       — З-зуко?       Он промычал что-то, все так же не шевелясь сбоку от нее. Свистело прерывистое, мучительное дыхание. Ну хотя бы он был в сознании…       Они лежали так долго, что огонь успел догореть, или же его потушили оставшиеся в живых солдаты. Азула не пыталась заговорить с братом, подозревая, что он такой же разбитый и обессиленный, как она сама, а может, у нее просто отнялся язык от удивления. За всю их пронизанную борьбой и соперничеством жизнь Зуко ни разу не давал понять, что стал бы рисковать собой, чтобы спасти ее. Она бы точно не стала. Не пристало окружению видеть иные ее грани, кроме привычных и отточенных. Вышколенных, выдрессированных отцом.       Подумав о нем, Азула прикрыла глаза. Оба наследника Озая валялись без сил, но он обрадуется их находке, и только она будет заботить его. Не они и уж точно не их здоровье.       Горько-сладкое принятие. Досадное, как резко оборвавшаяся торжественная музыка. Пусть будет так. Еще одна победа во славу Страны Огня, и неважно, какой ценой.