Петля

      Это выглядело как один из ее последних кошмаров.       Темный зал, пропахший кровью, порохом и еще не начавшимся разложением. Азула шагнула вперед, сосредоточенно разглядывая тела и… обрывки тел на полу. Захватчики явились сюда в том числе. Здесь же и встретили смерть от ловушек.       Стена огня, которая обычно отрезала подъем по ступеням к трону, отсутствовала. Лишь кое-где примостились канделябры и наспех развешанные лампы вместо тех, что усеивали пол осколками. Света было катастрофически мало, но, наверное, лучше так, чем созерцать то, во что превратился тронный зал.       Впрочем, Азула не ела со вчерашнего утра. Исторгать на пол было нечего.       Отец восседал на том месте, что раньше называлось троном, живость и власть которому прежде придавал вечный огонь. Теперь Озай утопал в рваном полумраке, но, казалось, не испытывал от этого ни малейшего неудобства.       Стоило ей раздвинуть занавес и дать о себе знать, как стоящий перед погасшим троном Зуко бросил взгляд из-за плеча. Шевельнулся ли отец при виде нее, она не смогла бы сказать, потому что сразу же согнулась в поклоне.       Поломанная рука тут же заныла. Азула стиснула зубы, выждав несколько секунд.       Ответа не последовало, но она решила поднять голову все равно. Какие уж тут этикет и соблюдение правил, если их тронный зал, их символ единства и власти, теперь лежал перед ней грудой хлама?       — Азула?       — Прошу прощения за вторжение. Я подумала, вы обсуждаете итоги битвы и мое мнение может быть полезно.       — Это обсуждение, безусловно, ждет всех нас, но я еще не созывал совет.       Зуко смотрел строго перед собой, отец ничего более не говорил, и Азула посчитала, что сейчас ее выпроводят.       — Хотя… — Спустя минуту или около того отец все же поманил Азулу к центру зала. Она сделала несколько петляющих шагов, стараясь обойти тела, пока он вдруг не указал по левую сторону от себя. Пришлось пройти туда и замереть недалеко от колонн. По пути ее нога увязла в чем-то влажном и чавкающем, но Азула не опускала глаз. Теперь ей был открыт профиль Зуко, но, чтобы смотреть на отца, нужно было вскинуть голову направо и стоять так, не шевелясь.       Неудобно — это мягко сказано.       Она не припоминала, чтобы он хоть раз ставил ее в такое положение.       Через несколько секунд изрезанная шея начала сопротивляться такому напряжению. Отец сделал это намеренно?       — … кое в чем твое мнение все же пригодится.       Азула сдержанно кивнула.       — Расскажи мне еще раз про тот легендарный бой, в котором Зуко одолел Аватара.       Краем глаза она заметила движение со стороны Зуко, словно он пытался подать ей знак, но Азула все так же держала голову в одном направлении.       — Мальчишку, который по неведомой мне причине остался в живых, да еще и организовал вторжение в столицу. И чьи люди сотворили, — он красноречиво обвел зал рукой, — все это.       — Если хочешь слышать правду, Азула — это не тот человек, которого стоит спрашивать, — выплюнул Зуко. Она бросила на него предупреждающий взгляд. — Ты звал меня, вот и спрашивай меня.       — А ты способен на правду? — вкрадчиво прошептал отец. — Все эти месяцы ты купался в почете и славе. Страна Огня встретила тебя с распростертыми объятьями и почитала как героя за то, что убил Аватара и помог Азуле захватить Ба Синг Се. Но ни разу — ни разу — ты не изъявил желания рассказать мне, что произошло на самом деле.       Мысли Азулы вяло трепыхались, будто сонные мухи. Она переводила взгляд с одного на другого, замечая, как закипает Зуко и каким спокойным кажется отец.       — Потому что я струсил! Этот ответ тебя устроит? — выкрикнул Зуко. — Я столько раз разочаровывал тебя в прошлом и не хотел сделать это снова.       Отец иронично изогнул брови.       — Позволь намекнуть тебе, что именно это ты сейчас и делаешь.       — Да плевать! Одним клеймом больше, одним меньше.       Зуко вконец разошелся и совершенно точно останавливаться не собирался. Все его слова и жесты сквозили долго сдерживаемой злостью, которая все же нашла выход, и это было словно пробитая плотина.       — Зуко! — шикнула Азула.       Он метнул в нее убийственный взгляд.       — Молчи! Это не твое дело!       Брат снова посмотрел на трон, Азула, хмурясь, повернула голову следом. Отец откровенно забавлялся, хотя его губы ни разу не искривились в улыбке.       — Ты ужасный отец, но знаешь что? Я даже благодарен тебе за изгнание. Не уверен, что в ином случае у меня бы открылись глаза.       Едва ли он осознавал, что именно говорил в порыве чувств. Искры его ярости посыпались на Азулу, точно на сухой хворост, но она все еще пыталась удержать себя в руках.       — Заткнись! Ты же закапываешь себя!       — Не лезь, Азула! Меньше всего мне сейчас нужны твои подачки!       Ее нога против воли шагнула вперед и снова оказалась в луже из чего-то. Вернее, кого-то.       Это стало последней каплей.       Азула вспыхнула моментально.       Этот бесконечно долгий день добрался до нее и выпотрошил наконец. Злость на всех вокруг и на саму себя взорвалась в голове, будто сброшенный дирижаблем снаряд. Пульс бешено стучал, в ушах гудело. Слова Зуко доносились до нее, как сквозь вату.       — … всю жизнь я мечтал о том, чтобы ты любил меня. Признавал меня. Я думал, я восстановил честь, но все, что я хотел — это только ублажать тебя. Ты — мой отец, который наказал меня только за то, что я появился. Мой отец, который бросил вызов тринадцатилетнему мальчику в Агни Кай. Чем ты можешь оправдать дуэль с ребенком?       — Я должен был проучить тебя.       — Это было жестоко и неправильно!       — И ты так ничего и не понял.       — Нет, я все усвоил, — уже куда спокойнее отозвался Зуко. — Вдали от этого места, от вас двоих невероятно проясняются мысли.       — Боюсь, за жарким спором вы забыли, что Аватар взят в плен, — прошипела Азула. — Можете делать с ним что угодно! К чему теперь сотрясать воздух?       Она сразу же почувствовала на себе их взгляды. Негодующий — брата и заинтересованный — отца. Азула показательно отвернулась от них и попробовала оттереть испачканный сапог о ту часть пола, которая наименее пострадала. Не раздавалось больше никаких слов и пререканий — только скрип ее обуви и порывистое дыхание Зуко.       — Хочешь мое признание? — негромко протянул отец. — Мою поддержку? Трон?       Азула настороженно оглянулась. Она отказывалась верить в то, что слышала, но сдерживать себя удавалось все труднее. Многолетние опасения забились внутри черепной коробки, грозясь расколотить ее.       — Думаю, это твой шанс, Зуко, — продолжал он. — Азула права: Аватар теперь в наших руках и делать с ним можно что угодно.       — Но… — попыталась возразить она.       — С тобой будет отдельный разговор, — выдержано предостерег ее отец, а затем снова обратил все внимание на Зуко. — Так делай, Зуко. Сделай с ним то, что должен был давным-давно.       Страх поселился в желудке тошнотой. Пол закачался, будто палуба. Во рту пересохло, и Азула сдавленно сглотнула, чем только зря напрягла горло.       Зуко не отвечал, дожидаясь последних указаний, и отец, разумеется, их дал.       — Видишь ли, для меня нет особой разницы, кровь прольется все равно. Кто-то должен уйти. Либо ты, либо он.       Повисла стылая тишина. Эхо его слов еще долго оседало в развороченном сознании. Азула прикрыла на секунду глаза, стараясь перевести дух, а когда открыла вновь, заметила, что выражение лица отца нисколько не изменилось. Он не давил, не торопил. Как обухом по голове оглушил их своей волей и теперь безмятежно ждал хоть какой-то реакции.       Зуко стоял перед ней бледный и обессиленный. Весь его недавний огонь злости погасило махом, будто свечу сквозняком. Он растерянно провел ладонью по лицу, а когда убрал ее, в глазах снова зажегся гнев — только на этот раз тихий и невыразимый.       — Когда ты хочешь его смерти?       — На рассвете, — прошелестел отец.       — Принято, — выдохнул Зуко и стремительно развернулся к выходу. Он даже не поклонился отцу, как того требовал обычай. Занавес снова колыхнулся — вот только не от руки Зуко. Дорогу ему преграждал замерший взволнованной тенью капитан стражи Горо.       — Повелитель, — просипел он, со второй попытки прочистив горло. Шагнув вперед, Горо упал на колени, а потом прижался лбом к сложенным на полу рукам. Он не разгибался, пока ему не позволили, и Азула вяло гадала, не уткнулся ли он в лужу из чей-то крови.       Когда Горо поднял голову, его лицо оказалось чистым, но напрочь лишенным выразительности и жизни. Оно мерцало в полумраке бледной, застывшей кляксой. Азула поняла, что произошло что-то невообразимое еще до того, как Горо заговорил.       — Мне пришлось направить подкрепление к каждому посту. У н-нас… беглый заключенный.       Взвинченная и испитая этим затянувшимся днем, Азула чуть не выругалась и не выставила себя впечатлительной дурой. Ситуацию спасло то, что последние несколько минут она нервно кусала губы. Обычно подобные вещи ее не трогали, но что, если это Аватар и его дружки? Она разглядела тот же вопрос на лице Зуко.       — Кто? — напряженно осведомился отец.       — Повелитель, это… — Горо снова невовремя откашлялся. — Ваш брат.       Глаза отца налились кровью практически моментально. Он смотрел прямо на Зуко, ничего не говоря. Горо явно потребовалось собраться с духом, прежде чем выпалить, как по команде:       — Караульный обнаружил пустую камеру примерно тридцать минут назад и тут же отправил мне драконьего ястреба. Тюрьма оцеплена, дворец вскоре будет тоже. Два отряда начали поиски, к ним присоединится еще один.       Надо отдать должное: отец ничем не выказывал ни суетливости, ни нервозности. Не взрывался и не бранил на чем свет стоит стражу. Однако выражение его лица остужало кровь в жилах.       Он с большим трудом разлепил губы, будто не говорил вечность и забыл, как это делается.       — Усилить охрану военнопленных. Держите рты на замке, не дайте этому известию просочиться, — он перечислял задачи Горо и его подчиненных скупо и рублено. — Жду следующего доклада через час.       Вновь согнувшись в глубоком поклоне, Горо спешно покинул зал. Зуко смахнул с лица всклоченные волосы, но неудачная попытка скрыть этим жестом необдуманные эмоции не дала ровным счетом ничего. Азула видела их даже издалека — доказательства его предательства. Облегчение, надежда, упоение… Зуко обнажился до невозможности, и, естественно, отец увидел это тоже.       — Если я узнаю, что за этим стоишь ты… — он не договорил, да и не нужно было. В голосе затрещала, точно хвост гремучей змеи, утробная угроза. Зуко без слов смотрел на него в ответ — не отрицая и не соглашаясь.       Сглотнув, он все же тихо проговорил, что не имеет к этому никакого отношения. Отец продержал его на пороге еще какое-то время, сосредоточенно вглядываясь в лицо, а затем взмахнул рукой.       Занавес шумно взвился, Азула осталась с отцом наедине. Варево вопросов, страхов и сомнений закипело в голове с новой силой. Она знала только один способ подавить страх — превратить его в агрессию.       — Ты не можешь обещать трон ему.       — Азула.       — Не после всего, что я делала и что еще готова буду делать.       — Азула…       — Он трус и слабак! Ты сам столько раз это говорил! Разве я давала хоть один повод усомниться в моих навыках?!       — Азула! — рявкнул он в третий раз, да так, что эхо крика еще долго кусало уши. Она поморщилась, весь запал упреков сошел на нет. Вернее, это ей пришлось притормозить его, потому что отец явно не собирался выслушивать очередную сцену — теперь уже в исполнении Азулы.       — В чем дело? Заразилась от Зуко? — сдержанно уточнил он, больше никак не проявляя злость и утомление. — Ты всегда оставалась хладнокровной — так возвращайся же к этому состоянию. Сейчас оно весьма мне пригодится.       Она испустила дрожащий выдох, стараясь совладать с собой. Подобные нетерпение и снисхождение со стороны отца обычно перепадали Зуко, но иногда затрагивали по касательной и саму Азулу, и всякий раз было до кома в горле обидно.       — Что еще ты хотел обсудить наедине? — с деланым спокойствием спросила она. Отец задумчиво посмотрел на ее шину, затем на повязку на шее и заключил:       — Не сейчас, как-никак ночь на дворе. Отдыхай, тебя вызовут, когда появится нужда.       И на этом… все. Ни благодарности за исход битвы, ни признательности за то, что быстро погасила ссору в зачатке. Азула смотрела на отца, как если бы видела впервые, и до нее медленно долетали обрывки недавних фраз.       «Ты всегда казалась мне умнее и проницательнее».       «Он принимает, только пока делаешь то, что ему угодно».       «Подвернись более выгодное дело, пожертвует и глазом не моргнув».       «Не надеюсь на другое».       Прикрыв глаза, Азула неловко поклонилась и покинула зал. Тревожила ли она чьи-то тела на полу своими размашистыми шагами, ее больше не волновало. Все будто утратило значимость в одно мгновение. Даже она сама показалась себе ненужной и неважной.       Оказавшись в коридоре, Азула заметила неподалеку Зуко в окружении Горо и еще двух стражников. О чем они говорили, она не слышала, но предположила, что брата допрашивают. Все-таки он был близок с Айро и разделил с ним три с лишним года скитаний, пока их пути не разошлись.       — … Ваше Высочество?.. Позволите?       — Что? — Азула заторможено повернула голову на чей-то голос. Взглянув на озадаченное лицо стражника, поняла, что он переспрашивает ее не первый раз.       — Позволите осмотреть вас? Это приказ Хозяина Огня.       Она думала, что разделалась с этим чувством еще в тронном зале, но нет же, возмущение вновь прилило разгоряченной кровью к щекам.       — Что именно ты ищешь?       — Это меры предосторожности, не более того. Мы не знаем, где сейчас беглый заключенный. Он может совершить покушение на членов семьи.       — Айро? Не смеши меня. Он не тот, кто станет целиться исподтишка.       — И все же у него могут быть сообщники, Ваше Высочество. К примеру, слуги могли подкинуть вам что-нибудь, пока одевали.       Азула нервно прыснула. Не хватало еще, помимо всех проблем, заботиться о бегстве дяди.       — Я одевалась сама при помощи подруги, чью преданность не ставлю под сомнение вот уже почти девять лет, — она вскинула руку, заметив, что стражник собрался переубеждать ее опять. — В досмотре не нуждаюсь.       Обойдя его, она заметила, что Зуко с Горо куда-то подевались. Вздохнув, Азула поплелась в покои, но вскоре почувствовала что-то смутное и обернулась.       Двое стражников бесшумно следовали за ней. Отлично, теперь за ней присматривают няньки… Смерив их неприязненным взглядом, она двинулась в покои как ни в чем не бывало. Наверное, стоило по пути заглянуть к Ло и Ли и взять у них ту отвратительную настойку, после которой Азула уснула практически моментально, а может, следовало все хорошенько обдумать. Не отрезать себя от этого дня, а порассуждать обо всем случившемся и сделать выводы, пока воспоминания еще свежи.       Взвешивая за и против, Азула увидела впереди Зуко — рядом с ним тоже держался стражник. Она бы высказала брату все, что думала о его выходках в тронном зале, но чужие уши для этого не предназначены.       И все же ее терпение исчерпало все лимиты на сегодня. Азула скрежетнула зубами.       — Доброй ночи, Зу-Зу. Полагаю, спать будешь как убитый.       Он озадаченно обернулся.       — Хотя какой может быть сон, если совсем скоро придется разделаться с Аватаром. Рассвет не за горами.       — Чего тебе? Отец снова вывел тебя из себя и теперь пытаешься отыграться на мне?       Приблизившись, Азула указала троим стражникам на конец коридора. Те без слов последовали туда, позволяя, хоть и полушепотом, поговорить наедине. За это время она успела осмотреть Зуко и заключить, что его ранение несерьезное, раз он все еще на ногах и вызвался противостоять Аватару.       — Каждый раз, когда я думаю, что подстрекать отца и настраивать его против себя больше просто невозможно, ты удивляешь меня снова и снова. Жить надоело?       Ответом ей были лишь злая усмешка и не менее колкие слова.       — Вот только не надо строить из себя само воплощение благодушия и сострадания. Мы оба знаем, что это не про тебя, Азула.       — Не про меня, да, но, в отличие от тебя, я не лгу сама себе. Не переоцениваю свои шансы, — она попробовала привычно пожать плечами, но это оказалось плохой затеей. — Я знаю, какой отец, и понимаю наверняка, что любые шутки с ним плохи. Ты же горазд бросаться в очередной обрыв, вынуждая других расхлебывать за тобой последствия.       Зуко поперхнулся от таких слов.       — Какие такие последствия ты расхлебывала за мной? Ну? Поделись! Разве мои неудачи не залог твоего успеха?       Ей очень хотелось сложить руки на груди и таким образом закрыться, но теперь даже это движение недоступно! Тогда Азула вскинула подбородок и уставилась на брата с хищным прищуром. Она не скажет никому, как с изгнанием Зуко отец взялся за нее с утроенной силой. Как будто она сама — добровольно, предусмотрительно и без его намеков — не прикладывала усилия и не проявляла себя с лучших сторон. Ежедневные тренировки превратились в муштру. Уроки в Академии для девочек — в еженощное корпение над свитками. Ни дня не проходило, чтобы она не изучала и не оттачивала очередной навык. До зевоты и слипающихся от недосыпа глаз. До монотонной жизни без каких-либо развлечений. До полного непонимания, кто она без всех эти внешних атрибутов и регалий.       Легкость, игривость, естественность? Ни разу в жизни. Постоянное самоедство и вечный поиск идеала? Всегда. Разочаровавшись в Зуко, отец лепил из нее свое продолжение — всецелое и безошибочное. И все же жажда быть самой собой прорывалась, будто росток сквозь камень. Она бы скорее сломала себе вторую руку, чем вывалила бы все это Зуко, но мысли никуда не уходили.       Не дождавшись ответа, Зуко хмуро оглядел ее. Она была уверена, что ее переживания ему непостижимы. В глубине души Азула хотела, чтобы ее по-настоящему поняли без необходимости объясняться самой, ведь открываться так уязвимо…       — Я думал, мы выросли и глупые попытки цепляться друг к другу остались позади, но ты не даешь мне проходу. Тебе что, заняться нечем? Радуйся, что я один под шквалом его гнева. Какое тебе вообще дело до того, что он порицает меня?       Азула не поняла, что на нее нашло. Просто взорвалась. Может, потому что пришлось наконец признаться не только самой себе, но и ему. Слова полились до того, как она успела бы их удержать, и это было словно одним махом потерять под ногами почву.       — Такое, что ты мой брат! Такое, что, кроме отца и тебя, у меня больше никого нет. Вообще. Совсем. Но ты же будешь ныть о своей уязвленной гордости и отбиваться от любой помощи!       Зуко дернулся, не скрывая недоумения. Пару раз моргнув, он плотно сомкнул губы, явно пытаясь промолчать. К его лицу медленно приливала кровь, он весь ожесточился. Наверное, посчитал, что она, как обычно, всего лишь насмехается над ним. И все же Зуко не забыл про стражников, ответив ей тем же сердитым шепотом:       — Ты больная на всю голову, ты знаешь это? Сначала толкаешь меня в яму, а потом предлагаешь помощь. Хватит с меня! Катись в пекло, Азула! Я не обязан больше это терпеть, — он развернулся в сторону своих покоев, бросив напоследок: — Хочешь удержать меня? Придумай что-нибудь получше.       Азула стиснула кулак здоровой руки, заставляя себя молчать, ведь следом за Зуко потянулся его стражник. Пройдя мимо нее, он почтительно поклонился, и они скрылись за ближайшим поворотом. Легкая поступь раздалась и за ее спиной. Пора.       Всю дорогу до покоев Азула держалась спокойно и невозмутимо, но стоило ей запереть дверь, как гнев взвился с новой силой.       Она примчалась в спальню, едва ли соображая, что делает. Ей очень нужно было чем-то себя отвлечь. Заметив столик с кувшином, Азула спешно приблизилась к нему и попробовала налить воды. Горлышко кувшина стукало о край кубка. Тот, раскачиваясь, отбивал неровный ритм, а затем и вовсе соскользнул на ковер. Несколько секунд Азула молча созерцала медленно растекающуюся лужу, а потом до нее дошло.       Азула тут же пнула кубок в угол спальни. Шипя и кряхтя, попробовала потянуть тяжелый ковер одной рукой — в конце концов он поддался. Смахнув прядь со лба, Азула опустилась на колени и убедилась, что рукопись не пострадала. Ее всю трясло.       Она содрала волосы с рукописи в одно резкое движение. Чуть не порвала бумагу следом. Потянулась смахнуть пустую обложку и замерла, словно еще не поздно было отступить.       Медленно выдохнув, Азула куда более взвешеннее и осторожнее отложила обложку в сторону.       На первой же странице, без приветствий, без инициалов, без упоминаний о том, кому принадлежит рукопись, тянулось прямо центру:       

«Лучший способ познать сердце — разбить его».

      Азула невидяще уставилась на страницу, не решаясь перелистнуть ее. Перебирала слова строчки и так и этак, выискивая подвох. Сама не заметила, в какой момент зажала рот рукой. Вот только успокоить нервную дрожь зубов это не помогло.       Что ж, этот секрет Азула усвоила еще до прочтения рукописи — буквально не часом ранее. Слова отца до сих пор гремели в голове. Его пренебрежение, его недовольство ею, суровое осуждение, в которое он ее поместил. И что самое неприятное — несправедливое обещание передать трон Зуко! Да и сам Зуко с его обвинениями ничуть не лучше!       Сев поудобнее, Азула согнула левую ногу, притянула ее к груди и аккуратно водрузила локоть на колено. Снова и снова перечитывала строчку, будто отказываясь признавать очевидные вещи. Ее сердце лежало в осколках, и порождаемый ими хруст, точно живой и осязаемый, вонзался прямо в ушные перепонки.