Петля

      — За Хозяина Огня! — прогремел тост советника Нобу, подхваченный сотней раскатистых голосов.       Азула подняла чашу разбавленного яблочного сока и сделала глоток, стараясь не морщиться так очевидно. Это был далеко не самый любимый напиток, но зато не такой приторный, как все остальные. К внушительному ряду настоек и вин она, понятное дело, не присматривалась.       Вместо этого Азула проверила прикрытую красными лентами шину. Узел по-прежнему держался, и она расслабленно выдохнула. Со стороны казалось, будто у нее нет никаких травм: настолько скрупулезно швеи подошли к кройке этого платья. Жесткий ворот был достаточно высоким, чтобы скрыть повязку на шее, а длинные широкие рукава имели прорези до запястья и покачивались при каждом движении. Сами руки были обмотаны плотными лентами — ради этого Азула даже временно отказалась от плечевой повязки.       Пир громыхал на все лады, а Азула будто ходила по его краю. Оставалась в отдалении. Завязывала непродолжительные беседы с советниками, сдержано принимала благодарности за победу и скупо отвечала на вопросы о самочувствии. Казалось, гостей ничуть не волновал побег Айро. Они веселились и пили, празднуя торжество жизни, а Азула продолжала пристально оглядываться по сторонам.       Не Айро тревожил ее, а собственное состояние.       Она блуждала в несвойственной ей безучастности, когда вокруг струилась бурная жизнь. Такая яркая и в то же время притупленная, будто глаза заслонило завесой. Это было отдаленно похоже на то, что Азула испытывала, узнав о пропаже матери. Или когда Айро резко прекратил осаду Ба Синг Се, потому что пал его сын. Оба события произошли шесть лет назад. И оба вынудили Азулу остановиться и оглядеть привычный мир новым взглядом.       Настороженность. Неверие. Недоумение. Терять опоры, на удивление, было тягостно даже в юном возрасте. Все, к чему ты привык, все, что тщательно оберегал, вдруг перестало подчиняться заведенным законам.       Мать она не оберегала, да и к дяде с его погибшим сыном Лу Теном не испытывала особой теплоты, но это не означало, что Азуле было все равно. Ей пришлось приноравливаться к новым обстоятельствам. К тому, что мать, наверное, не ценила детей, раз исчезла без каких-либо предупреждений и прощаний. И к тому, что дядя, оказывается, не признанный генерал и легендарный Дракон Запада, раз так позорно свернул кампанию.       Константой в ее стремительно меняющемся мире оставался отец, и Азула ухватилась за нее.       Это было так надежно, так правильно. Приобщиться к мудрости и опыту кого-то более сильного, более знающего. Взамен отец забрал ее сомнения, желания и привязанности, но зачем они ребенку? Лишь надоедливая помеха… Вот только, делая очередной глоток сока, Азула с изумлением обнаружила, что детство кончилось, а она продолжает размышлять теми же категориями.       Вероятно, не стоило запираться в покоях почти на неделю. Пожалуй, не следовало открещиваться от ежедневных поручений. Если бы Азула не высвободила разом столько времени, в голову не полезли бы от безделья эти дурные мысли. Она бы не ставила под сомнение то, что помогало и исправно работало уже столько лет.       Где-то за спиной прозвучал новый тост, и Азула развернулась с поднятой чашей. Отец, Зуко и Тай Ли не покидали своих мест почти весь вечер, в то время как Азула нарезала уже не первый круг. Она так долго разглядывала украшения просторного зала в отражении окна, что оказалась не готова к реальности.       Глаза почти резало от буйства красок и деталей. Живот почти сводило судорогой от томительного ожидания… не пойми чего. Слишком ярко горели лампы и канделябры, слишком звучными оказались чьи-то смешки и голоса. Ее будто поднесли к диску палящего полуденного солнца и заставили смотреть.       Азула решила наполнить чашу, хотя яблочного сока оставалось еще на половину. Перепутав кувшины, она случайно подлила апельсинового и досадливо поморщилась.       — Разрешите помочь?       Подняв взгляд, Азула увидела перед собой Акайо и невольно замерла. В мыслях тут же взорвались секира, брызги крови, отсеченная голова… Она хотела поговорить с ним. На прошлом пиру, посвященному свадьбе Зуко с Тай Ли, не было ни малейшего шанса, а тут такая удача!       — Прошу, — благосклонно кивнула она, опуская ненужную теперь чашу на край стола. Вдоль стены тянулось разрозненное множество кувшинов и угощений, и Акайо на секунду замешкался. Его рука зависла над сливовым вином, и, нахмурившись, он не то откашлялся, не то усмехнулся.       — Я не пью вино, — подсказала Азула, опережая его вопрос. Кивнув, он выбрал холодный ягодный взвар, и, пока переливал его в новую чашу, Азула незаметно присмотрелась к нему.       Темные аккуратно перехваченные в низкий хвост волосы почти доставали до лопаток. Лицо казалось помолодевшим и не настолько одутловатым, каким Азула помнила его месяц назад. Если у Акайо и намечался второй подбородок, коротко стриженная бородка превосходно его скрывала. Он был ровесником отца, и в его волосах тоже не проступила еще седина.       — Благодарю, — улыбнулась она, удержавшись от того, чтобы поднести чашу к лицу и принюхаться. В подобном жесте играла не осторожность, а банальное нежелание пить очередную дрянь. Улыбнувшись в ответ, Акайо взял другую чашу и уверенным жестом подлил себе какую-то прозрачную настойку. Впрочем, Азула догадывалась, что это… Ей же на руку! Быть может, напейся он до нужного состояния, поведает определенные тайны? Не желая упускать такую возможность, Азула сразу же настроилась на долгий разговор.       — Кажется, вас не особо увлекает пиршество, — миролюбиво протянул он. Азула позволила себе осторожный кивок. Она заметила, что в обращениях к ней Акайо не добавлял ни «принцесса», ни «Ваше Высочество», но не стала возмущаться из-за этого. В конце концов они теперь родня, и условности отступают на второй план, а еще Азула умела выжидать. Если сделает замечание сейчас, может ненароком отпугнуть его доброжелательность, а ей нужно было, чтобы у них установилось взаимное расположение. Хотя бы на этот вечер.       — Признаться, я не очень люблю увеселения, особенно массовые. Ради народного сплочения, конечно же, приму участие, но постараюсь… не терять голову, — уклончиво ответила она. После недавнего сна любое упоминание «головы» в беседах с Акайо и Тай Ли поднимало волну истеричного фырканья, но Азула умело сдерживала ее. Дурная привычка вести с кем-либо разговор и одновременно с этим проговаривать в мыслях остроты хоть в чем-то приносила пользу. Это был уже настолько отточенный и естественный процесс, что Азула не опасалась ударить в грязь лицом, случайно выдав вместо ответа какую-нибудь скабрезную шутку, которые принцессам, конечно же, и не снились. И от которых достопочтенные придворные женщины поседеют в одночасье.       Может, поэтому ее мать и исчезла, опасаясь увидеть, во что превращается Азула… Но Азула подавила и эту остроту, внимательно присматриваясь к Акайо.       — Понимаю, монаршее воспитание накладывает свой отпечаток, — подтвердил он, будто прочел ее мысли.       Азула перехватила поудобнее чашу.       — А каким находите пиршество вы?       — Достойным, — ответил он. — Людям нужна была передышка. Возможность отпраздновать кровопролитную победу.       Она поддалась вперед, чувствуя, как он ступает на интересную ей тему. Пройти мимо такого нельзя было ни в коем случае!       — Победа и вправду далась нам великой ценой… Скажите, а что вы будете делать теперь, когда Аватар схвачен?       — Боюсь, не совсем понимаю, о чем вы, — растерянно улыбнулся Акайо, тем не менее она успела выхватить небольшую заминку в словах и складку между бровей.       Азула опустила глаза, стараясь выглядеть смущенной прямым вопросом. Хоть Акайо и знал о ее военных достижениях и победах, наверняка считал ее типичной разбалованной принцессой, не особо посвященной в дворцовые интриги. Многие попадались на эту удочку: Азула проверяла. Агрессивные атаки в лоб на полях битв она не всегда могла скрыть от других, но во дворце царила другая обстановка. Только генералам и советникам отца дозволялось видеть ее истинную суть. С придворными и мелкими чиновниками Азула держалась иначе, позволяя себе разные игры.       Она еще не определилась, какую роль отвести Акайо в этой иерархии, и решила начать с простого. С недоговорок.       — Я слышала, вы позволили себе вольное распоряжение оружием Похай.       Она не сказала «вы были замешаны в пособничестве», «вас поймали за руку в подпольной поставке», «вы предатель!», а только мягко обрисовала свою осведомленность.       — А, это… — приподняв брови, Акайо усмехнулся и отпил из чаши. — Это всего лишь баловство. Я продавал оружие не из-за того, что тайно надеялся на успех Аватара. Мне плевать и на него, и на их провалившееся сопротивление. Я только хотел сделать победу… красочнее, — пояснил он, покачивая чашу. — Чем можно гордиться, когда истребляешь дикарей? Танк против копья? Баллиста против топорика? Дирижабль против стрелы? — Он лукаво хмыкнул. — А в иллюзии баланса повышаются ставки. На это меня вдохновил разговор с министром Цинем, чей арсенал, как оказалось, пополняли разработки беженцев в Северном Храме Воздуха. Вы видели попытку объединенной армии осадить столицу. Они попробовали перенять наши технологии, но не преуспели в этом. И никогда не преуспеют.       — О том, что министр Цинь держал в страхе беженцев, пообещав им жизнь взамен орудий их производства, знали все, но вы…       — Я никогда не скрывался, — возразил Акайо. — Да, не отчитывался повсеместно, но на этом все. Я не вхож в Совет, как вы помните, и я не распоряжаюсь арсеналом Страны Огня, увольте! — улыбнулся он. — Я всего лишь поставлял через перекупщиков сталь в До Хван. Это была местная небылица об оружии прямиком из Северного Храма Воздуха, которую впоследствии бы пустили по миру. Слухи так легко распространяются, вам ли об этом не знать? Люди поверили в идею о том, что вокруг Хозяина Огня предатели, и решили напасть в День Черного Солнца. Да, большую роль в этом сыграло затмение, но это не настолько редкое явление, чтобы цепляться за него, как за последнюю соломинку. Я долго создавал видимость шаткости во дворце, а значит, и легкой добычи. Как видите, Азула, они поверили в это и нагрянули сюда. Экие глупцы.       Азула подавила желание затрясти головой. На нее свалился такой поток подробностей, какой она даже не ожидала. Нужна была пауза, чтобы все обдумать, и тогда Азула неторопливо отпила взвар. Акайо в это время наполнял вторую чашу.       — То есть, вы хотите сказать, мой отец знал о ваших действиях?       — Разумеется! Знал и поддержал! — воскликнул он, звуча вполне искренне. — Страна Огня живет войной. Все наши мощности, все производство заточено под одну цель. У нас превосходное оружие. Нам нет равных! Танки, флот, гигантский бур, дирижабли… Что может противопоставить им такая мелочь, как наконечники для стрел и копий? Мечи? Подумайте, Азула. Я не настолько идиот, чтобы полагаться на удачу и считать, что такие подачки способны остановить технологическое первенство Страны Огня. Ведомство обороны не придает значение холодному оружию: естественно, с такими-то успехами в прочих отраслях! Но другие народы… у них нет представления о полноте нашего вооружения. В каждой провинции Царства Земли наши войска используют что-то определенное, что-то уникальное. Я занял эту небольшую нишу, потому что Хозяин Огня мне позволил. Так же как позволил министру Циню баловаться с беженцами из Северного Храма Воздуха.       Азула сама не поняла, в какой момент отступила назад. В чувства привел внезапный звон задетой посуды. К счастью, ничего не опрокинулось, но к ней уже устремились растерянные взгляды ближайших гостей.       — Но зачем вам это? — сокрушенно прошептала Азула.       — Можете думать, что я заскучал, — усмехнулся Акайо. — Я не прочь испачкать свое имя сейчас, ведь позже оно будет восстановлено, тем более мои действия уже приносят плоды, — он подмигнул ей, взмахнув чашей в сторону сидящих рядом Тай Ли и Зуко.       — И мой отец…       — Никогда не говорил вам об этом? Наплел о том, что я отступник, что он раскусил мой план и только ждет фактических подтверждений вероломства? — Акайо покачал головой. Угасающая улыбка на его лице не казалась злой или насмешливой — она была полна понимания и… сочувствия. — Если уж вы поверили в мое предательство, что говорить о людях за пределами дворца?       Азула шумно выдохнула, судорожно хватаясь за ускользающую под ногами почву. Все рассыпалось и переворачивалось вверх дном! Она допускала, что Акайо мог врать, но что-то заставляло слушать и выуживать все больше тонкостей его исповеди.       — К вашим мотивам у меня не осталось вопросов, — сдержанно проронила Азула. — Но я была бы признательна, если бы вы поделились своим виденьем относительно действий моего отца. Если он знал, что поставка оружия в До Хван — всего лишь приманка для людей земли, зачем же он послал нас осаждать крепость?       Акайо выглядел удовлетворенным ее вопросом, словно ему важно было подтолкнуть ее мысли в это русло.       — Это была своеобразная проверка наследников. Называйте это тренировочным полигоном, а впрочем, как вам угодно.       — Положить сотни солдат, просто чтобы проверить боевые навыки Зуко? — выплюнула она, все больше скатываясь в неподконтрольную злость.       — Легко! Хозяину Огня было важно знать, как его первенец проявит себя в осаде, ведь он ни разу не занимался ничем подобным. Более того, Зуко три с лишним года скитался невесть где, под ежедневным влиянием Айро, и вашему отцу нужно было убедиться, что Зуко… скажем так, не размяк. Качеств на проверку могло быть предостаточно, я лишь назвал первое, что пришло в голову.       Горло Азулы неприятно сдавило, и дело было не в пережитой от рук Сокки пытке. Ее всю трясло, но она надеялась, что платье это скрывает. По пальцам вдруг заскользило что-то холодное, и она опустила взгляд. Это чаша выплескивала взвар, подрагивая в руке, и Азула поспешила отставить ее. Жажда дать волю огню устремилась по всему телу. Если Азула промолчит и постарается продержаться еще минуту, вот-вот рванет.       Почему отец не сказал ей? Агни с ней, с этой злополучной проверкой Зуко! Да пусть хоть сотню попыток предпримет! Но почему же он не посвятил ее в свои планы? Выходит, он ей не доверяет?..       Должно быть, вопросы отпечатались у нее на лице, потому что Акайо решил дополнить недавние слова.       — Дорогая, и вы, и ваш брат еще слишком юны. Ваш отец прекрасный политик и хочет, чтобы его дети были столь же подкованы, потому всячески создает ситуации, в которых можно испытать ваши находчивость и дисциплину. Вы лично полезли в недра До Хван, и он отметил вашу храбрость. Зуко захватил вражескую крепость, и это тоже пришлось ему по душе. Более того, он отметил спокойствие, с которым Зуко воспринял идею брака, — объяснял Акайо мягким тоном. — В политике нет места чувствам, и Хозяин Огня старается напомнить вам об этом. Все, через что вы проходите, создано для того, чтобы направлять и закалять вас.       … а значит, проверять ее саму. Как будто все ее старания, преданность и послушание и без того не очевидны. Азула болезненно зажмурилась, но постаралась тут же вернуть себе бесстрастное лицо. Она успеет оплакать свое разочарование позже…       — Но… зачем ему женить Зуко на Тай Ли? Это очередная проверка? В этом ведь нет никакого смысла.       Акайо тонко улыбнулся и тоже отложил чашу на стол.       — И не планировалось проверкой. Мы оба выигрываем от этого брака. Это возможность для Зуко остепениться, влиться в политическую жизнь и укрепить свое положение и связи во дворце. А еще шанс понаблюдать за ним через вас и Тай Ли, вы ведь подруги с самого детства и не скрываете ничего друг от друга. Ну а что выигрывает от этого брака моя семья, даже не нуждается в пояснении. Любой рад породниться с правящей семьей.       — Тай Ли тоже об этом не знает?       — Она не посвящена ни в какие планы. Все, что Тай Ли делает — искренне и от чистого сердца.       Азула подавила желание провести по лбу холодной чашей. Ей вдруг стало так жарко, будто она весь вечер пила вино. Хотелось быть достойной собеседницей, но все сводилось к бесконечным вопросам к Акайо.       И к далекому-близкому отцу.       — Почему же не Мэй?       Акайо понимающе кивнул, пока осматривал стол в поисках закусок, и все же беседа с ней не позволяла ему занимать себя едой.       — Укано стал губернатором Нового Озая и переехал туда вместе со своей семьей. Мэй будет полезна в налаживании связей там.       — Но Омашу снова свободен.       — Это вопрос времени.       Глаза пекло. Мысли гудели, будто рой мух. Азуле так хотелось забыться. Впервые в жизни отпустить контроль, ведь, как оказалось, не все подается ему. Даже ее жизнь — результат чей-то паутины.       Она не удержалась от того, чтобы задать еще один вопрос.       — Зачем вы рассказываете мне это?       — Вы правда хотите знать? — прищурился Акайо. — Обещаете, что спокойно воспримете мои слова?       Азула кивнула на оба вопроса, внутренне готовясь к худшему.       — Так и быть, я скажу, но давайте это останется между нами, — попросил он, на что она снова изобразила согласие. — Так уж сложилось, что я отец семерых дочерей и невольно поднаторел в понимании девочек и юных девушек. Вас я тоже понимаю, Азула. Все ваши чаянья. Вы второй ребенок, к тому же не мальчик, и из кожи вон лезете, чтобы отец вас увидел и признал. Вы делаете многое правильно и достигли больших высот, но, должен сказать, вы сильно себя истощаете. Быть может, зная теперь мотивы вашего отца, вы начнете действовать… с большим вниманием к самой себе. Не изнуряя себя до последней капли. Выдохните, сделайте паузу. Не всегда разумно бежать сломя голову по первому же приказу.       — Благодарю, — отозвалась она, борясь с комом в горле. Едва ли хоть раз в жизни доводилось слышать подобные слова… Тем не менее Акайо не закончил.       — Не поймите меня неправильно, но вам не видать трона, пока жив Зуко. Да, он запятнал себя, да, далеко не такой одаренный, как вы. Не такой легендарный мастер покорения огня, как вы. Не такой взвешенный, преданный и самоотверженный, как вы. Но он первенец и он мужчина, трон перейдет к нему по праву рождения. И все же это не повод терять присутствие духа. Практически весь мир принадлежит Стране Огня — вы всегда сможете управлять тем краем, каким пожелаете.       — Мой отец занял трон, несмотря на то, что был вторым ребенком, и смерти Айро для этого не потребовалось.       — Вот именно! Я об этом и говорю. У вас есть все инструменты для победы, и вы знаете лучше меня, что побеждает не всегда старший.       Азула присмотрелась к Акайо с возросшей осторожностью.       — Мне послышалось, или вы выражаете поддержу мне? Но ведь ваша дочь замужем за Зуко! Слишком много откровений для одного разговора, не находите?       Акайо одобрительно улыбнулся, словно хотел подловить ее и здесь. Будь они неладны, эти бесчисленные проверки!       — Я за процветание Страны Огня, а значит, поддержу того наследника, который сможет привести нас к этому. Благополучие Тай Ли однозначно для меня важно, но, если для этого потребуется поступиться ради больших целей, ради целого народа… наверное, я буду к этому готов. И все же я надеюсь, что Тай Ли не пострадает, ведь вы давние подруги, да и Зуко относится к ней с должным уважением.       Азула задумчиво наклонила голову набок, прежде чем утвердительно кивнуть. Ей были понятны устремления Акайо, и она находила их схожими со своими. Боль от очередного удара отца в спину расползалась кровавым пятном, но слова Акайо словно присыпали рану снегом. Не исцеление и не заплатка, но хотя бы причина не расплакаться на глазах у всего зала.       Видимо, и в этот раз Акайо почувствовал, в какую сторону повернули ее мысли, и решил оставить наедине.       — Вы не возражаете, если я отведаю утку? Уж слишком аппетитно она выглядит весь вечер, — добавил он с озорной улыбкой, и это поведение едва ли вязалось с тем, что он совсем недавно демонстрировал. Будто не было всех тех мудрости, осторожности, цепкой наблюдательности. Акайо мгновенно превратился в обыкновенного гостя, озабоченного угощениями и весельем.       Дав добро, Азула еще раз поблагодарила Акайо и отошла от стола. Ей нужно было побыть вдали от всех, а может, даже утопить мысли в вине, ведь так просто смириться с новой истиной не получилось.       Азула отдавала себе отчет. Не исключала, что Акайо мог намеренно ввести ее в заблуждение и рассорить с отцом, но, как бы она ни старалась, выхватить двойное дно в его ответах не удавалось. Сейчас так особенно! Давно она не ощущала себя настолько взвинченной, настолько потерянной…       Она попробовала успокоить себя размеренным дыханием. Переключиться на какие-то случайные беседы на поверхностные темы. Но каждый раз ловила себя на мысли, что недостойна в глазах отца. Недостаточно хороша. Не годится для того, чтобы доверять ей безусловно.       Она скрипнула зубами. Злость затягивалась на шее, точно удавка. Оглянувшись по сторонам, Азула попробовала ослабить ворот, не сразу заметив, что напрягает поломанную руку. Бросив эту затею, она постаралась отвлечься на что-то другое.       На счастье Азулы, стол тянулся слева от нее, и незаметно прихватить кувшин не составило труда. Кубок она сжала все той же нетвердой рукой и последовала в соседний зал. Здесь пространство заполняли не столы с едой, а изящные бархатные оттоманки, да и света было поменьше, и можно было уединиться. То тут, то там раздавались приглушенные голоса, но гости были слишком пьяны и увлечены друг другом и раскуриванием длинных курительных трубок, чтобы присматриваться к Азуле. Она прокралась в самый дальний угол, практически сливающийся с темнотой.       Опустив кувшин и кубок на угловой столик неподалеку, Азула придирчиво осмотрела оттоманку: не хватало сесть на пролитое вино… или еще чего. Пятен не обнаружилось, и она осторожно опустилась, придерживая тяжелую юбку. Где-то вдалеке ритмично вспыхивали и угасали табачные камеры трубок, и это помогало отвлечься.       Раньше она бы никогда не оказалась в подобном месте. Это не возбранялось, но Азула старалась быть идеальной во всем. Как оказалось теперь, не особо-то это и было нужным…       Неожиданно для себя Азула всхлипнула и тут же погасила вздох в ладони. Слезы душили, но она не давала им волю даже тут, в зале, полном не самых трезвых людей. В покои тоже было рано уходить, и Азула не хотела вызывать неуместные вопросы. Ей нужно было просто переждать этот момент. Собраться с духом, вернуться в основной зал и продолжить отыгрывать роль достопочтенной принцессы. Наследной принцессы. Она все еще оставалась наследной…       Дрожащей рукой Азула наполнила кубок. В нос ударил приторный и в то же время терпкий запах. Она никогда ничего подобного не пробовала. В полумраке вино казалось черным, но и это не остановило Азулу.       Она нерешительно поднесла кубок ко рту; долго принюхивалась и кусала нервно губы. На нее никто не смотрел. Никто даже, наверное, не знал, что она тут. Оно же и к лучшему…       Рискнув, Азула пригубила вино и замерла, пробуя на вкус новые ощущения. Вино не вязало язык, не казалось гадким, да и голова все так же отлично соображала. Впрочем, от одного глотка, видимо, ничего не случается. Внутри распускалось призванное выпивкой тепло и вместе с ним болезненное осознание.       Отец проверял ее. Ее! Свою преданную и старательную дочь!       Азула размазала по лицу злые слезы и снова сделала глоток. Долгожданное расслабление почему-то не приходило, хотя, если так посмотреть, у нее еще весь вечер и вся ночь впереди… Она отстраненно следила за далекими-близкими огоньками трубок и потихоньку согревалась. Минуты потекли крайне медленно, но она уже никуда не спешила.       Окунувшись в мысли и вино, Азула не сразу заметила, что кто-то приближается. Она даже не заметила, какой по счету пьет кубок. Все вокруг будто поддернулось расплывчатой дымкой, и вырываться из этого состояния не хотелось.       — Кто ты и что ты сделала с Азулой? Ни разу не видел, чтобы ты пила.       Она заторможено подняла взгляд и сначала подумала, что почудилось, но нет, перед ней на самом деле стоял Зуко.       — И не увидишь больше, — вяло отмахнулась она. — Могу я в конце концов отпраздновать победу, к которой приложила руку во всех смыслах?       Он остановил взгляд на шине, но полумрак и плотные ленты скрывали ее. Пораскинув, Азула решила, что с Зуко в качестве собеседника можно было отвлечься. После той ссоры и попытки определить судьбу Аватара в зале Агни Кай они толком и не виделись…       — Говоря о руках, как ты справляешься левой? — Брат недоуменно покосился на нее, занимая место на противоположной оттоманке. Ответа так и не последовало, и Азула решила дополнить. — Я про двойные палаши, ты ведь правша… Так что насчет левой руки?       — Ты спрашиваешь для себя или…       — Просто так, — опередила Азула и сделала еще один большой глоток. Зуко на это только покачал головой.       — Сейчас это дело привычки, но несколько лет назад было тяжело. Ты же знаешь, какой Пиандао настойчивый учитель. Он не давал мне ни дня отдыха.       Азула понимающе ухмыльнулась. Она не брала уроки у лучшего мастера меча в Стране Огня, но была наслышана о его школе. Быстро осушив кубок, она осмотрелась в поисках кувшина, который успел в какой-то момент перекочевать на пол. Пока Азула наливала вино под неодобрительные взгляды Зуко, она нашлась с новым вопросом:       — А ты любил Мэй?       Сказала и прикусила язык. Агни, какая неловкость! Она не планировала спрашивать такое! Подруги просто крутились у нее в голове с момента беседы с Акайо, и Азула сама не поняла, как потянулась за упоминание о них.       — Что? — переспросил Зуко, похоже, сам не ожидавший такого резкого перехода к иной теме.       — Что «что»? Да или нет? — с трудом ворочая языком, передразнила она. Еще хватало ума понять, насколько странно и внезапно это смотрится со стороны, но Азула уже ничего не боялась. Вино сделало ее блаженно безразличной.       — Это допрос?       — А тебе как больше нравится? Ну?.. Скажешь?       — Нет.       Азула закатила глаза и поднесла кубок к губам.       — Не очень-то и хотелось знать!       — Это мой ответ.       Отпив вина, она вопросительно уставилась на Зуко. «Нет», потому что не хотел отвечать, или «нет», потому что не любил Мэй? Мысли сделались совершенно липкими и тягучими, тело будто существовало отдельно от головы, и Азула не успевала удивляться тому, как все вокруг нее становилось катастрофически медленным и неподатливым. Она решила не уточнять у Зуко, чтобы не выглядеть еще более нелепо, и вместо этого допила вино.       — Расскажи про ниж-не-нее кольцо Ба Синг Се. Как вам с дядей там… жилось?       — Что за перечень невзаимосвязанных вопросов? Ты явно перебрала, Азула.       — Да нет же! Мы что, не можем просто п-поговорить?       — Знаешь, когда женщина внезапно предлагает «просто поговорить», это повод насторожиться.       Она фыркнула, сперва даже не обратив внимания, к кому сейчас ее причислил Зуко. Затуманенный разум реагировал очень медленно, настолько медленно, что впору было испугаться. Тем не менее вино притупило страх и здесь.       — О, так ты успел познать женщин? — насмешливо обронила она.       Что за вечер такой? То Акайо выползает из ниоткуда, уверяя ее, что знает о девочках все, то теперь еще и Зуко…       Впрочем, брат ничего не ответил, посматривая на нее так, будто она только что выскочила из дремучего леса.       — Д-да ладно тебе, мне просто нужно отвлечься.       — От чего?       — Какая разница? Разве я о многом прошу? Тем более ты уезжаешь… такая возможность еще нескоро пре-представится.       Должно быть, она звучала совершенно на себя непохоже, потому что на каждую ее реплику Зуко то приподнимал бровь, то подозрительно прищуривался, то просто глядел на нее с немым вопросом, но Азуле уже было плевать. Нечего терять, не о чем сожалеть.       — Это не выход, Азула, — кивнул он на очередной наполненный кубок. — Иди проспись.       — Да пошел ты, — отрезала она. — Не нуждаюсь в няньке, ясно?       — Сомневаюсь.       Она обвела свободной рукой себя, зал и кубок.       — Думаешь, это вызов-вет во мне чувство вины? Не вызов-вет.       Он улыбнулся, опуская взгляд на собственные сцепленные в замок руки.       — А вот в этом не сомневаюсь.       Не будь Азула такой пьяной, она бы даже завела беседу о том, что отец всего лишь использует их, но Зуко и так уже это знал. Озвучивал эту мысль совсем недавно. Думая о свалившейся на ее голову правде, Азула сделала еще один спасительный глоток. Зуко внезапно поднялся с места.       Едва ли осознавая, что делает, Азула потянулась вперед и ухватилась за рукав, вынуждая Зуко изумленно обернуться.       — Куда ты?       — За дворецким Изао. Попрошу его проводить тебя в покои.       — Я не разре-решала куда-либо меня п-провожать! — вспыхнула она. Чужеродная мысль вдруг крутанулась в непредсказуемую сторону, и Азула выпалила ее, не успев даже обдумать как следует. — А ты не можешь меня про-водить?       Будь она чуть более трезвой, возможно, даже похвалила бы неожиданную способность Зуко держать лицо закрытым. К утру она, скорее всего, и не вспомнит, что именно говорила, но почему-то казалось, что что-то невообразимое и противоестественное.       — Нет.       — Почему? — надула она губы, внезапно качнувшись вбок. Кубок накренился в ослабевшей руке, и Азула чуть было не опрокинула его на себя, но Зуко успел перехватить. Случайное прикосновение обожгло пальцы. Она потерянно сжала и разжала их, пока брат возвращал кубок на столик.       — Как это будет выглядеть со стороны?       — Ты п-провожал в… в день втор-же-ния.       — С нами были стражники.       Она прыснула, с трудом улавливая вдалеке маленькие огоньки курительных трубок.       — Ты не был таким рас-судительным, когда пробирал-лся в мой шатер в До… в До Хван. А ведь я спала. Какая из-збирательная мораль.       — Дура, что ли?       Она продолжала заливаться пьяным смехом. В голову совсем ударило, и тело стало невообразимо легким.       Откуда-то из тьмы разума выплыли обрывки непривычных фраз: «Ни сердца, ни совести», «… А совесть? Что ж, проверим»…       — А-а, это потому, что ты женат? Какая глупость… — подрагивая от смеха, выдавила Азула. С тяжелым вздохом Зуко провел ладонью по лицу.       — Я за Изао. Оставайся здесь, хорошо? Никуда не уходи. Я быстро.       — Ничего не обещаю, — буркнула она ему в спину. Азула недолго сидела на месте: ее вдруг что-то подбросило. Проводив взглядом Зуко, она подхватила чей-то почти полный кувшин и засеменила к дверям, ведущим в коридор прямо из этого зала.       Скорее всего, утром она будет сгорать от стыда, но сейчас не было никаких мыслей, никаких сомнений. Лишь блаженная темнота вокруг и горячий воздух, хлещущий на бегу щеки.       Выскочив в коридор, Азула какое-то время пыталась определить, как бы не пересечься с братом и Изао. Справедливо решив, что мимо кухонь они вряд ли будут проходить, Азула кинулась по лестнице вниз. Судя по плеску, она разбрызгала по ступеням вино, но на пиршестве такое могло произойти с кем угодно. Это не значит, что стражники с дворецким сразу же подумают про нее.       Оказавшись в левом крыле, она прижалась к стене за первым поворотом, пытаясь восстановить дыхание. Ее распирал совершенно истеричный смех, но Азула постаралась погасить его, чтобы случайно не выдать себя. Она отпила прямо из горла кувшина, и пол под ногами стал совсем мягким. Ее качало, будто на волнах, но ухватиться было не за что, и тогда Азула стиснула кувшин, боясь отлипнуть от стены. Она осмелилась отпить снова, только когда запечатанный в ее теле шторм ненадолго поутих.       Она никогда не ослабевала контроль настолько. Даже во сне, казалось, пыталась просчитать каждый шаг наперед. А сейчас пружина внутри лопнула, и Азула даже растерялась от такого количества внезапно рухнувшей на нее свободы — столь опьяняющей и прежде недостижимой.       Ей было страшно соскальзывать в это незнакомое чувство, и в то же время хотелось, чтобы ночь никогда не кончалась. Она пила и пила, пока в голове не растворился последний намек на осторожность, и побрела прочь из своего укрытия.       Азула не без труда пошла… куда-то. Тошнота то накатывала, то отступала, и Азула посчитала это обычным явлением. Иногда ей попадались люди и выглядели они не лучшим образом, а может, зрение просто подводило?.. То и дело ее прижимало к стенам, будто тело само искало хоть какую-то устойчивую поверхность, и Азула решила довериться ему в этом вопросе. В конце концов она не очень соображала в обильной выпивке и ее последствиях.       Надо полагать, утром лучше не просыпаться. Ну а сейчас… сейчас еще длилась ночь.       — Ваше Высочество? — раздался встревоженный голос. Моргнув, Азула не сразу сфокусировалась на женщине напротив. Даже когда она смотрела прямо, чужое лицо будто уплывало в сторону. Это была то ли жена советника Нобу Лин, то еще кто… — Позволите проводить вас до покоев?       Кое-как они определили нужное направление. Лин или не Лин явно была нечастой гостьей во дворце, и ей приходилось переспрашивать дорогу у стражников на посту. А еще приходилось ждать прильнувшую к очередной стене Азулу, пока не успокаивалась тошнота. Наконец они оказались в подходящем коридоре. Смазано поблагодарив женщину, Азула заверила, что справится сама. Тем более двери в покои были прямо под носом, да и охранявшие их стражники не выглядели озадаченными. Они помогли распахнуть двери, и Азула не глядя махнула Лин или кто там еще она была…       Азула не могла сказать, сколько времени вот так блуждала. Она, наверное, не нашла бы дорогу до спальни, не перехвати ее служанки, стражники или мимо проходящие гости. Как хорошо, что она не напилась в незнакомом месте с незнакомыми людьми. Здесь с ней точно ничего не приключится.       Она миновала одну комнату, потом другую, не припоминая, чтобы оставляла перед уходом столько зажженных ламп. Похоже, служанки приходили готовить ее спальню перед сном и забыли погасить лишний свет. Шатаясь, Азула приблизилась к столику с каким-то кувшином и не поверила своей удаче. Это была вода! Просто вода! Драгоценная и такая долгожданная!       Азула накинулась на воду, не замечая, что захлебывается, что струи стекают по лицу, заползают в ворот, пропитывают ткань платья на груди, под которым ничего не было. Она пила и пила, как будто никогда не сможет погасить жажду, а потом и вовсе перевернула кувшин себе на голову, надеясь хоть как-то остыть и хотя бы капельку протрезветь. Волосы прилипли к щекам, Азула тряхнула головой, что оказалось совершенно плохой идеей. Ее тут же закачало, и пришлось ухватиться за столик, чтобы не потерять равновесие. Нетвердой рукой Азула опустила кувшин и пошла в ванную комнату. Можно было сходить в ту, что расположена прямо в спальне, ведь там хранились все любимые склянки и флакончики Азулы, но сдерживать количество выпитого не было никакой возможности.       Она долго возилась с платьем, но обошлось без происшествий и здесь. Потом доковыляла до умывальной чаши, чтобы ополоснуть руки, и уставилась на отражение в зеркале напротив. Азула не сдержала изумленного выдоха.       На нее смотрел кто-то, кого она точно от себя не ожидала. Зрение еще не до конца прояснилось, но она уловила и лихорадочно блестящие глаза, и неестественный румянец щек, и приоткрытые от жажды губы, и проступившие на влажном платье соски, и мокрые волосы, обвивающие ее, точно черные змеи. Она выглядела так, будто валялась накануне в подворотне, занимаясь определенными вещами, и не представляла, что испытывать по этому поводу. Хорошо, что никто сейчас не видит!.. А еще она не стала задаваться вопросом, откуда знает, как выглядят женщины в подворотнях. Наверное, вычитала где-то…       Умывшись, Азула отыскала травяной отвар для зубов и прополоскала рот. От этого затошнило еще больше, но Азула пересилила себя и здесь. Вздохнув, она осторожно направилась в спальню, хоть и не думала, что сможет заснуть сразу: до того несло на незримых волнах. Но Азула решила, что хотя бы попытается.       Толкнув дверь, она краем сознания подумала, что что-то не на своих местах, но не придала этому значения, двинувшись прямо к кровати. Она шла и шла, пока наконец не поняла, на что смотрит.       Но отступать было слишком поздно.       Подавлять изумленный писк тоже было поздно.       Она бы даже не смогла рвануть к двери: настолько не держали ноги.       Азула выдала себя моментально, разом. Наверное, еще до того, как это осознал ее мутный разум.       — Я… я… — нелепо тянула она, пробуя, не оборачиваясь, шагнуть назад.       На нее смотрели такие же ошеломленные глаза полуобнаженной Тай Ли…       … и немигающие Зуко.