Петля

      Не стоило пить. Не стоило пить. Никогда не делала этого и дальше бы не пробовала!       Азула стояла посреди спальни с издевательским осознанием, что вечер повернул совсем не в ту сторону. На это еще хватило рассудительности, в остальном же… В голове журчали не привычная логика и спасительная находчивость, а заросший пруд со стоялой водой. Пустота. Ни единой здравой отговорки и возможности отшутиться.       Зуко с Тай Ли, видимо, тоже прилично выпили, но их реакция была не настолько заторможенной. Пристойные позы они приняли достаточно быстро для своего состояния. Тай Ли резко села и укуталась в халат, поджав голые ноги к груди. Вставший с кровати Зуко распрямился во весь рост, а затем посмотрел на Азулу так, как еще ни разу до этого не смотрел.       Полумрак смазывал черты, да и туман в голове притуплял впечатления, но Азула смогла различить немой посыл брата. Недоумение, глухое раздражение, любопытство… и злость. Чувства хлестали один за другим, как прибой, и Азула предпочла покоситься на Тай Ли. На обнаженный, исчерченный тенями торс Зуко она и вовсе не смотрела, хотя успела уловить повязку на боку.       — Я… перепутала покои, — запинаясь, выпалила она. Слова толкались на языке, чужие и непонятные, словно Азула разучилась говорить в одночасье. Если бы она знала, что похмелье щедро на столь сомнительные подарки, отказалась бы от вина сразу же. Но ошибка состоялась вечность тому назад — теперь Азула другой человек. Человек, которому необходимо уладить проклятое недоразумение и выскочить из спальни на деревянных ногах!       Взгляд Тай Ли сменился растерянностью. Наверное, она впервые обнажалась перед кем-то, кроме Зуко. Азула помнила их обоих, во всех деталях, да и не в одном ракурсе… От этой мысли губы дрогнули, но она смогла удержать смешок. Она не опустится ниже, чем уже успела сделать сегодня.       — Где была?       Вопрос вынудил снова посмотреть на Зуко. На прозрачную, поддернутую льдом гладь упрека в его глазах. И тут до нее дошло…       Он же велел оставаться в зале, пошел искать для нее Изао, а она рванула прочь и слонялась по дворцу Агни весть сколько часов. Она правда не знала, сколько это длилось. Тело потеряло любое ощущение пространства и времени, будто это была прогулка по бесконечной воронке. Осознание этого внезапно напугало ее, и, чтобы скрыть смятение, Азула накинулась с ответным укором.       — А ты вр-ремени не терял.       Ей не нужно было ни кивать в сторону Тай Ли, ни метать в нее взгляд: и так все очевидно. Это понимал даже ее изрядно одурманенный разум.       — Тебе же не нужна нянька, — процедил он. О, не было смысла так стараться! Азула еще с первого взгляда уловила в нем суровое осуждение.       — Азула, ты в порядке? — приподнялась Тай Ли. Она то ли запуталась в постели или халате, то ли сделала это намеренно, но, едва она распрямилась, как тут же повисла на Зуко, опередившим ее падение. Он держал Тай Ли крепко, собственнически.       И резало. Как же резало от этого глаза… Тошнота вновь таранила ребра, и Азула не была уверена, что дело только в вине. Прижав ладонь ко рту, она попробовала продышаться.       — Хочешь выпить?       От этого слова скрутил новый, слышимый на всю спальню рвотный позыв. Зажмурившись, Азула тряхнула головой.       — Воду! Я про воду! — запоздало ахнула Тай Ли.       Раздались шаги, она не смотрела, пытаясь дышать глубоко и ровно. Вряд ли Тай Ли передвигалась так уверенно и твердо, если запнулась совсем недавно у кровати. Внезапно Азулу рвануло за локоть и потянуло назад — она распахнула глаза. Собственное передвижение воспринималось обрывочно. Она просто понимала, что больше не стоит на месте, а переставляет ноги, увлекаемая куда-то.       — Сядь, — прошипел Зуко и сунул ей под нос кубок. Азула не могла понять, чего он хочет. — Что, теперь кубки будут сниться в кошмарах? Это вода. Пей.       — Я пила.       — В этом мы уже убедились, — выплюнул он, не отводя руки. Край кубка проехался по губам, и Азулу обдало приятным холодом металла. Она не отводила взгляда от рассерженного Зуко, намеренно ничего не делая. Назло. Ему или себе — это еще предстояло понять.       — Я пила воду.       — Пей еще.       — Зуко, может, мне позвать целителей? Она почти зеленая…       Он бросил короткий взгляд из-за плеча и вновь посмотрел на Азулу.       — Куда ты пойдешь в таком виде? Оклемается.       Тай Ли топталась на месте, сочувственно хмуря брови. У халата не было пояса, и он расползался, являя гладкую, почти золотистую в свете ламп кожу и ложбинку между грудей.       — Она же ни разу до этого не пила. Вдруг это отравление?       — О, не переживай, она и так полна яда.       Азула вернула ему злобный взгляд из-под ресниц, на что Зуко только ухмыльнулся. Похоже, его забавляла вся эта нелепая ситуация, в которой Азула оказалась по собственной воле. Никто ведь не тянул. Ей одной расхлебывать.       Медленно подняв руку, Азула коснулась пальцев Зуко, и он едва заметно вздрогнул. В мыслях сразу же распустилась беззвучная насмешка, и это придало Азуле смелости. Она увереннее положила ладонь на его руку, перехватывая кубок так, чтобы пальцы брата не выскользнули из хватки, и потянула кубок к себе. Так и пила, не разрывая взгляда, пока сидела в кресле и вынуждала Зуко не шевелиться. Весьма интимный момент, Азула это понимала. Особенно если учесть, на каком уровне он держал кубок и на чем она совсем недавно прервала их с Тай Ли. Несхлынувшее возбуждение было ей очевидно, но она не стала краснеть, как трепетная девица. Еще чего! Просто сделала вид, что не видит.       Отлипнув от кубка, Азула шумно вобрала воздух распахнутыми губами. В голове все еще плыло, но тошнота как будто угасала. Зуко понес кубок к ближайшему столику.       — Почему ты мокрая? — Тай Ли натянуто улыбнулась и, приблизившись, потрогала лоб. Пальцы несли манящую прохладу, Азула потянулась и боднула руку, не желая разрывать прикосновение раньше времени.       — Думала, про-трезвею.       — У тебя жар, или мне кажется?       — Мне жарко, да-а, — Азула будто слышала себя со стороны и все никак не могла отделаться от того образа, что застал ее в зеркале ванной. Она даже разговаривала иначе — сплошная провокация… Причем это не было подстроено намеренно, чувственность вытекала откуда-то из потаенной пробоины. Азула казалась себе старше и чувствовала себя старше.       — Что на тебя нашло? — прошептала Тай Ли, отнимая руку. Азула проводила ее досадливым взглядом. — Что-то случилось?       Моргнув, Азула опустила голову. Меньше всего хотелось говорить об отце, тем более сейчас, когда внутри раскачивался жар, а из окна тек холодный воздух ночи. Кровь то разгоралась, то замедляла бег, и Азула нашла в этом нечто вроде баланса. Маятника. Троса, за который можно ухватиться. Если мир не всегда искренний, то собственные ощущения ее не обманывали. И Азула предпочла довериться им.       Впрочем, уйти от ответа все равно не удалось бы.       — Да так… Увидела отца в истинном свете, — она скупо усмехнулась, разглядывая пушистый ковер. Мокрые волосы свесились вперед, даря хоть какую-то защиту от непривычной уязвимости. Азула сморгнула выступившие слезы. — Твой отец помог, кстати.       — Да?.. Каким образом?       Вскинув взгляд, Азула уловила недоумение в глазах Тай Ли и… Зуко. Он успел приблизиться, пока она не смотрела.       — Боюсь, я не особо трезва для таких раз-говоров.       Неожиданно она снова икнула и сжала губы.       — Мне, наверное, пора…       — Да чего уж там, будь моим гостем, — с издевкой бросил Зуко. Азула настороженно присмотрелась к нему. Неужели догадывался, что это не первый раз, когда она застает их в подобном виде? Тай Ли оглянулась на него с похожим замешательством. — Ты же на этом не остановишься.       Оторопь медленно пробирала ее. Азула приоткрыла рот, так и не определившись, что ответить.       — … продолжишь хлестать как ни в чем не бывало.       — Я больше не буду пить, — пробормотала она, чувствуя себя глупо. Зуко будто намеренно пытался вывести ее из себя, но было б из чего выводить, в самом деле… Этим вечером Азула совершенно не принадлежала себе. В кресле их спальни вместо нее сидела кто-то… посторонняя, выпрыгнувшая из всех правил и запретов. И отправившая привычный понятный мир прямиком в пекло.       Пусть догорает и тлеет, пусть.       Тем не менее воздух холодил мокрое платье, и Азула неловко обхватила себя невредимой рукой. Тай Ли тоже пыталась запахнуть халат, и, проследив это движение, Зуко вернулся к кровати… найти пояс, наверное.       — Можем поговорить, если хочешь, — неуверенно предложила Тай Ли. Азула озадаченно уставилась на нее. Это было самое нелепое предложение, какое только могло прозвучать в этих стенах в это время суток и при таких обстоятельствах.       Наклонившись, Тай Ли вдруг провела ладонью по щеке, и только сейчас Азула ощутила слезы. Они, похоже, стекали долго, но Азула была такой оглушенной и потерянной, что приняла их за оставшиеся капли воды. Она с сожалением обвела взглядом влажную ладонь подруги и неожиданно для себя снова всхлипнула.       Улыбка Тай Ли не скрывала ободрения и понимания. Азула кивнула, не решаясь озвучить просьбу вслух.       — Пойдем, — Тай Ли помогла подняться и увлекла ее за руку.       — Куда делась банкетка? — обронила Азула, оглядываясь по сторонам, пока украдкой вытирала слезы. Сидеть больше негде было, и Тай Ли вела ее прямиком к кровати. Она помедлила, прежде чем ответить:       — Сломалась.       Азула чуть не запнулась при этих словах, благо кровать была рядом и можно было опуститься на край. Пока Тай Ли подпоясывалась, Азула не могла отделаться от образов, при которых прикроватная банкетка сломалась. Лицо подруги, впрочем, оставалось безмятежным. Либо она научилась скрывать эмоции, либо банкетка надломилась иначе…       Зуко рядом не оказалось, и Азула покрутила головой. Он стоял спиной к ней и что-то себе подливал: все ту же воду, наверное. Отставив кувшин, брат прошел вместе с кубком к креслу, сел и сделал первый глоток. В их сторону он не смотрел, позволяя перешептываться о своем. Тем не менее рубашку Зуко так и не накинул, будто дожидаясь, что Азула уберется восвояси и можно будет продолжить начатое.       Эта мысль неприятно стегнула, но Азула решила не задерживаться на ней. Повернув голову обратно, она похолодела. Тай Ли сидела напротив и заинтересованно поглядывала на нее.       — Ну как ты?       — Уже лучше, спасибо. Я правда не хотела… — сглотнув, Азула все же смогла выжать из себя это слово, чувствуя себя нашкодившим ребенком. — Прерывать.       Тай Ли все так же понимающе кивнула, и Азула начала раздражаться ее участливостью и всепрощением. Нельзя все время быть смиренной. Невозможно всю жизнь стоять на цыпочках. Поведение Тай Ли не находило никакого объяснения в глазах Азулы. Если бы она оказалась на ее месте, то просто бы прогнала взашей случайного гостя, а Тай Ли делала вид, будто ничего не происходит. Словно так и надо.       — Пустяки, все в порядке, — протянула Тай Ли не то в ответ на последние слова, не то прочитав ее мысли. — Ты, правда, кажется, разозлила Зуко, но тебе не впервой, — улыбнулась она, косясь на него.       Азула не удержалась. Снова посмотрела из-за плеча, ловя пронзительный взгляд брата. Слышал ли он, о чем они шептались?       — Он сказал, ты сбежала от него. Подробностей я так и не узнала, но, должно быть, на то были веские причины.       Азула повернулась к Тай Ли, все больше убеждаясь, что та такая же пьяная — просто, наверное, держалась лучше. Она не определилась до конца, что именно выдавало подругу. То ли непривычно растянутые гласные, то ли окончательно растворившееся стеснение.       — Я напив-валась в одиночестве, всего лишь п-пыталась забыться… Он не позволял, чуть ли не нотации читал, — Азула перевела дыхание, вновь разбившись о мысль о том, как вообще довела себя до такого состояния. — Я бы не напивалась так, если бы он не пр-рицепился ко мне. Думаю, просто нашла бы грань, когда нужно ос-становиться. А он вынудил… сделать ему назло. Вот я и убежала.       — Ну, сейчас ты не бежишь.       Сонно моргая, Азула присмотрелась к Тай Ли. В теплом свете серые глаза казались золотистыми, распущенные каштановые волосы стелились блестящей рекой. Тай Ли выглядела расслабленной и уверенной в себе, прямо как ее образ в последнем сне Азулы. Захотелось стать такой же. Хоть ненадолго представить, каково это.       — Что-то мне зябко, — выдохнула Тай Ли, пытаясь достать из-под ног сбитое одеяло. — Укрывайся, если хочешь… Зуко, не мог бы ты принести вино?       Поморщившись, Азула категорично замахала рукой.       — Не бойся, я только для себя, — пояснила подруга, а затем повторила громче уже для Зуко, которому эта идея не особо пришлась по душе. — Ты пьешь сам, я же вижу! Так нечестно!       Кровать была мягкой и теплой. Опираясь ладонью на чужие простыни, Азула вдруг поняла, что не прочь остаться. Быть не одной, а с кем-то, с кем можно поговорить, или — что еще лучше — не говорить вовсе.       Брат неслышно опустил кувшин с кубком на прикроватный шкафчик, на что Тай Ли благодарно улыбнулась. Азула почувствовала сосредоточенный взгляд, но не поднимала головы, теребя край одеяла. Наблюдать их взаимодействие, пусть даже и благопристойное, не было ни малейшего желания.       Раньше она не особо об этом задумывалась. Подобные вещи не находили отклика ни в ее мыслях, ни в чувствах. Это был пустяк, который не стоил и минуты внимания.       Сейчас же Азула все больше замечала то, что благополучно себе запрещала. Все то, что в себе отрицала и отвергала. Жизнь, пылкость, азарт… Подмечая в себе, она начала подмечать это и в других.       Тай Ли определенно была чувственной и если поначалу смутилась вторжения Азулы в спальню, то сейчас держалась естественно и спокойно. Казалось, ее по-настоящему обеспокоили слезы Азулы, и она пыталась хоть чем-то ее отвлечь.       Зуко же держался в стороне, не вмешиваясь в их нескладную, пьяную болтовню, но именно поэтому Азула бросала на него взгляды и иногда даже ловила встречные. Она чувствовала его сокрытый до поры до времени огонь. К Тай Ли, наверняка к другим. К ней — нет… С ней он был закрыт и холоден.       Поправляя складки одеяла на коленях, Азула отрешенно подумала, что холодный огонь — огонь тем не менее, но не стала развивать эту мысль далее.       Тай Ли потягивала вино и успешно отвлекала ее от горестей. Она всегда умела это — поймать настроение собеседника и выправить в нужную сторону. Она щебетала обо всем и ни о чем и казалась такой легкой, что Азула не удержалась и коснулась ее кубка.       — Уверена? — насторожилась Тай Ли.       — Я уже протрезвела, — кивнула Азула. — Мне не станет плохо, обещаю.       Она немного слукавила: тошнота, быть может, и улеглась, но назвать Азулу протрезвевшей можно было с трудом. Да, мысли чуть прояснились, язык почти не заплетался, да и спальня уже не вращалась перед глазами, но этого было мало. Азула хотела выпасть из дрянного вечера насовсем.       Трусливо отворачиваться от правды, но она решила, что взглянет на нее потом. Обдумает на холодную голову позже, когда ничто не будет отвлекать, ведь сейчас перетягивало внимание, занимало все мысли…       Казалось, Азула не выдержит и попросит Тай Ли сделать хоть что-нибудь, чтобы избавиться от этого постороннего, совершенно непонятного чувства, от которого ныла душа. Но она не знала, что и как можно просить. Тело то осыпали колкие мурашки, то обволакивала нежная влажная дымка. Внутри что-то дрогнуло и пошло рябью к сердцу, задавая ему чужой, непривычный ритм. Азула предпочла спрятаться в вине, а может, именно в нем и пролегала причина ее состояния…       Шатаясь, она поднялась с постели и поплелась в ванную. Это далось не с первой попытки, но Тай Ли помогла удержаться на ногах. Обе похихикали, вспоминая, что в последний раз в похожей ситуации оказалась Тай Ли. Возможно, она возилась с Азулой именно по этой причине: пыталась отблагодарить за своеобразное участие перед брачной ночью.       Прикрыв дверь, Азула добрела до умывальной чаши и постаралась привести себя в порядок. Платье уже высохло, да и волосы не были влажными, и она даже немного пожалела об этом. Внутри ритмично ухала пульсация, горячая и не утоленная.       Азула развела плечи, пытаясь освободиться. Тщетно: воздух будто загустел, а жар отнял возможность двигаться. Потянувшись к кувшину с водой, Азула набрала горсть и освежила лицо. Потом провела холодными каплями еще раз. И еще. Красная ткань платья казалась слишком тяжелой, дышать полной грудью не удавалось и хотелось переодеться во что-то более удобное и легкое. Впрочем, потребность стоило унять, Азула ведь не в своей спальне. Спасибо, что ее вообще отсюда не выгнали…       Воровато оглянувшись, она опустилась на пол вместе с умывальным кувшином, надеясь просто переждать приступ. Остыть.       Но зачерпывать воды приходилось все чаще и чаще. Азула едва успевала втереть в раскаленное лицо скоротечный холод, как тянулась за новой горстью воды.       Она знала, где пекло больше всего, но сдерживала себя до последнего. Дышала, просто дышала. Казалось, вся хмельная кровь устремилась в одно место и ревела там. Упершись затылком в стену, Азула закусила губу. Следовало выбираться отсюда поскорее, а то Тай Ли подумает, что она заснула.       Выругавшись, Азула сдалась. Надо хотя бы попробовать, может, правда поможет. Лучше уж предпримет попытку в ванной, чем продолжит сидеть на иголках в спальне, под чужими взглядами и в бесплодных потугах вникнуть в беседу.       Задрав юбку, она дергано приспустила исподнее. И зашипела сквозь зубы от того, что пальцы оказались не особо холодными. Она никогда ничего такого не делала, но не знала, как еще остыть.       Хотя чего уж там! И так сегодняшний вечер завивался вокруг нее из обрывков сплошных «ни разу до этого». Ни разу до этого не пила, ни разу не сидела в плывущей от табачного дыма комнате, ни разу не плакала на людях, ни разу не вламывалась в чужую спальню, ни разу не выставляла себя дурой и ни разу не прикасалась к себе. Список внушительный и, вполне возможно, не конечный. Очаровательно…       Она зачерпнула еще воды, и поначалу кожа бедер покрылась мурашками и в самом деле стало легче, но потом кровь прилила вновь. Поморщившись, Азула кое-как поднялась и расправила платье, стараясь не задеть кувшин. Юбку усеивали брызги, в туфли просочилась влага, белье промокло и надевать его не было никакого желания. Она попробовала выпарить капли внутренним огнем и поняла, что только все испортила, ведь стало еще жарче. Треснув себя по лбу, Азула вернулась мыслями к списку сегодняшних неловкостей. Она уже упоминала, что выставила себя дурой? Можно смело вписать это еще раз!       Шаркая, она вернулась в спальню. Зуко с Тай Ли о чем-то тихо переговаривались из разных концов спальни: он сидя в кресле, она лежа на боку в кровати. Приблизившись, Азула натянула на бедра одеяло, стараясь спрятать оставшиеся разводы.       Тай Ли подпирала голову одной рукой, а второй придерживала кубок. Волнистые волосы рассыпались по плечам и постели, губы потемнели от выпивки, глаза блаженно жмурились. Ее, наверное, тянуло в сон, а может, внутри трещал такой же пожар, вот только, в отличие от Азулы, погасить его ей было по силам.       Азула воздержалась от того, чтобы обернуться при этой мысли на Зуко, и только закусила губу. Помедлив, она отняла кубок и рванными глотками допила вино. Тай Ли улыбнулась сквозь прищур.       — Как тебе сын министра Озэму? Он так резко возмужал.       — Иди ты!..       Прыснув, Тай Ли спрятала лицо в сгибе локтя. За время их прерывающейся беседы она, естественно, не обошла вниманием пир. Обсуждала всех придворных, всех приглашенных, то и дело подсовывая Азуле очередного гостя на рассмотрение. Это была старая шутка, на которую Азула уже давно не злилась, отвечая взаимной язвительностью, но сейчас…       Подобные вопросы подкидывали дрова в и без того ревущий огонь. Напряжение билось под кожей. Было настолько мучительно, что, ощутив, как внезапно сжались на бедрах руки Тай Ли, Азула вздохнула чуть ли не с облегчением.       Ей не хватило сил задать вопрос, она просто молча ждала пояснений.       — Я вижу, — сказала та одними губами. — Не бойся.       Сказала и окатила тлеющими углями с головы до ног. Азула приоткрыла рот, но, опомнившись, бросила быстрый взгляд назад. Зуко не было. Она не слышала, в какой момент и куда он ушел.       — Это не меняет моего отношения к тебе, и я надеюсь на то же самое с твоей стороны. На то, что наша дружба не пострадает.       — О чем ты? — медленно спросила она.       Приподнявшись, Тай Ли убрала прядь со скулы Азулы и осторожно завела за ухо.       — Я знаю Азулу, — пояснила та, хотя понятнее ничуть не стало. — Азула не плачет из-за ерунды и уж тем более не напивается. И не оглядывается на своего брата в поисках поддержки.       Она невольно вскинула брови. Неужели ее чудное поведение сегодня настолько всем очевидно? Настолько бросается в глаза?..       — Я не знаю, что произошло, но подозреваю, что это что-то очень личное, очень уязвимое. Тебе нужно забыться… Я понимаю. Не осуждаю, правда. Я просто опасаюсь, что ты можешь наделать глупостей.       — Я не соби…       — Ш-ш-ш, — попросила Тай Ли, обхватывая ее щеки. — Выслушай меня. На твою радость все изрядно выпили, никто не придаст значения тому, в каком тебя застали виде. Ты ведь принцесса, а принцессам нельзя расслабляться, чтобы не оступиться. Вот только ты сдерживаешь себя очень долго, и это дает обратный эффект.       — Не понимаю…       — Я не закончила, — мягко перебила ее Тай Ли, поглаживая кожу кончиками пальцев. — По правде говоря, у меня бы никогда не хватило духу сказать тебе это. Но сегодня пиршество, все пьяны, я в том числе, и это придает смелости, — сглотнув, Тай Ли наклонилась ближе, словно хотела поведать страшную тайну, Азула невольно задержала дыхание. — У тебя все на лице написано, Азула. Думаю, даже Зуко это заметил, а он не особо… внимательный, — она уронила голос до еле слышимого шепота, и сердце Азулы застучало как ненормальное. Не поворачивая головы, Тай Ли метнула быстрый взгляд к запертым дверям, а затем снова остановила его на Азуле. — Он — не выход. И то, что я собираюсь сделать, тоже, но, возможно, это немного приведет тебя в чувства.       Дыхание сбилось. Азула с тихим ужасом и необъяснимым восхищением смотрела на Тай Ли во все глаза. Голос окончательно подвел, пришлось прочистить горло, но даже так раздался совсем уж блеющий полушепот.       — Что ты собираешься сделать?       Тай Ли нерешительно пожевала губу, то открыто смотря в глаза Азулы, то роняя взгляд на скомканное одеяло на ее коленях, которое сместилось и уже не скрывало разводов от воды. Азулу всю покалывало от ожидания.       — Это, — ответила она и прижалась к ее губам несмелым поцелуем.