different

      — Повторите виски с колой, пожалуйста, — шиплю я на ухо бармену, прорвавшись-таки к стойке через очередь.       Перед глазами всё плывёт, и я уверена на все сто, что пожалею о том, что выпила в пару раз больше, чем обычно. Но сегодня мой выходной, и я считаю, что могу позволить себе расслабиться. Тем более сегодня будет выступать он.       Боже! Вы будете смеяться…       Но я влюбилась в парня, который выступает в этом баре по субботам. Как девчонка в колледже, я хожу сюда уже, наверное, десятую неделю в попытках урвать хоть один его взгляд. Однако удаётся лишь напиться и отправиться домой.       Ибо о моём везении можно слагать легенды, так как это почти то же несуществующее, что и их типичные сюжеты.       Подхватив стакан с виски, я снова пробираюсь сквозь толпу людей, направляясь на своё излюбленное место около картины, на которой изображены розы.       Иногда, сидя здесь и ожидая выхода моего возлюбленного артиста и его группы на сцену, я представляю, что так начинается моё каждое утро — он дарит мне алые розы и целует меня в щёку, аккуратно поправляя сбившиеся пряди моей прически.       Его зовут Том. Я узнала об этом от бармена четыре недели назад. Впрочем, мне пришлось купить шесть шотов и выпить их почти залпом, чтобы просто узнать имя мужчины, от которого моё сердце пропускает удары.       Но моя жертва оказалась глупой и необоснованной, так как в тот же вечер кто-то из толпы кричал ему: «Том — ты просто прекрасен!». Тогда я долго косилась на бармена, но улыбки сдержать не могла. Я была счастлива.       За стенами бара очень пасмурно так же, как и в моей жизни. А всё началось, когда, сбежав из-под венца, я осталась одна. В прямом смысле. Все родные и друзья отвернулись, посчитав меня сумасшедшей.       Ну да. Это же не вы жили в клетке.       Мой бывший был умным, страстным и… властным. По началу я была рада отдать ему контроль. Знаете, такое бывает, когда всю жизнь держишь его в руках, потом же хочется хоть на мгновение потеряться, подчиниться. Хотя бы для разнообразия.       Так я и сделала, получив в подарок золотую клетку, в которой сидела под замком, пока не одумалась. Проснувшись утром в день свадьбы, я собрала вещи и сбежала, только после объяснив свою выходку.       Моему жениху не понравилось, как я поступила, он хотел, чтобы я принадлежала ему. Но я так больше не могла, поэтому уехала в другой штат, скрывая свои следы. Он не стал гнаться за мной, на удивление, отпустив.       Однако после этого я не могла жить, как прежде. Я надела маску и начала всё с чистого листа. Картонные эмоции, наигранные взгляды. Я полностью пропиталась ложью и вообще считала себя фальшивкой.       Как-то в один из вечеров я забрела в этот бар, решив расслабиться. Выпив пару стопок за стойкой, я перебралась в зал за тот самый столик с картиной роз. Хотелось кричать от непонимания и боли. Но я лишь сидела и смотрела на сцену, на которой через несколько минут появился Том. Он улыбался так искренне, заражая всех вокруг, что я сама не заметила, как отзеркалила его выражение лица.       Пряди волос спадали ему на лицо, обрамляя его. Даже сквозь расстояние я заметила его глаза. Они отливали холодом. А когда он, настроив с группой инструменты, начал петь, я поняла, что это моя остановочка.       Я влюбилась, кажется, с первого взгляда, и ожила.       Кто-то же говорил об исцелении музыкой всех душевных травм?       Так вот, он был не честен, музыка сама по себе не существует. Ей нужен творец. От него зависит всё. У меня всё зависело от Тома. И я могла наконец дышать, сидя в углу с розами и смотря на то, как он перебирает аккорды на гитаре левой рукой и притоптывает ногой в такт мелодии.       Он играл старый рок, а его акцент, на который я обратила внимание, когда между песнями он разговаривал с публикой бара, был больше похож на британский.       Он был опасно притягательным и недосягаемым. Я боялась подойти к нему, чтобы даже просто попросить номер. Поэтому продолжала выдумывать нашу с ним жизнь на расстоянии пары-тройки рядов столиков и десятка людей за ними.       Сегодня он задерживался, об этом сообщил администратор, подойдя к микрофону на сцене. От этого я разозлилась и фыркнула. Хотелось поскорее взглянуть на него, послушать его голос. Я была готова потратить любые деньги, чтобы приехать в эту часть города, заплатить на входе с надбавкой за концерт кавер-группы, отменить субботнюю уборку. Да что угодно. А он опаздывал.       Попивая виски, я понимаю, что заметно охмелела, не заметив, как на сцене приглушили свет.       — Доброй ночи, дорогие, — пронёсся голос Тома по помещению, и я вздрогнула.       Господи! Да наконец то!       В зале слышу улюлюканье и аплодисменты, и я не хочу верить в то, что половина людей из присутствующих так же, как и я, приехали послушать Тома.       — Извините за опоздание, мы думали, что не успеем прилететь к вам. Сегодня только вернулись из Лондона, — говорит мужчина спокойным голосом, и я могу, наконец, сфокусировать взгляд на нём.       Он сидит на стуле с гитарой в руках, неизменно на нём черные ботинки и отглаженные джинсы, но сегодня взамен темной или серой толстовке он предпочёл надеть рубашку в цвет его глаз.       Это не может меня не удивить. К тому же, его рукава закатаны, обнажая соблазнительные предплечья и вводя меня в состояние истерики.       Твою мать!       –… по сему этому, хотим сообщить, что это наш последний концерт здесь, мы крайне рады, что смогли скрасить вашу жизнь нашим творчеством. Но каждый из нас достоин большего, и наша карьера не стоит на месте тоже. Приезжайте к нам в гости в Лондон! Будем ждать вас, дорогие, — под конец его реплики я задыхаюсь от негодования.       Как последний концерт? А я? Как же я?       Из глаз начинают лить слёзы. Я понимаю, хотя и выпила больше нормы, что он даже не знает меня, но смириться с новостью не могу.       Потеря объекта недосягаемой любви оказывается разрушающей.       Я знала, что это ничем хорошим не закончится. Знала, что разочаруюсь. Но мне было так легко в «нашем» будущем, которого никогда не будет, которое я придумала.       Посмотрев на картину, я плачу, не слыша не начинающуюся песню, да ничего вокруг.       Груз прошлого наваливается на меня, и я впервые чувствую облегчение и свободу. Я могу плакать, и никто не смеет мне ничего сказать. Даже Том. Он же не знает меня и никогда…       В голову приходит мысль, которая цепляется за меня крючком.       Я должна с ним познакомиться, чего бы мне это не стоило.

***

      — Ты знаешь, как пробраться в гримерку к Тому? — подойдя к стойке, спрашиваю я у бармена, попивающего пиво.       — Десять стопок и…       — Давай без этого, уже не смешно, — закатив глаза, шиплю я, усевшись на стул напротив мужчины за стойкой.       — Ладно, — тихонько просмеявшись, чтобы не отвлекать группу, исполнявшую трек The Police, отвечает бармен, и я могу разглядеть на его рубашке бейдж с именем «Макс».       — Что ты хочешь за информацию, Макс?       — Пятьсот баксов, — без зазрения совести произносит Макс, и я хихикаю.       — Чего? Ты с ума сошёл?       — Это мне говорит девчонка-сталкерша и пьянчуга, желающая пробраться в гримёрку к Тому Хиддлстону. И кто из нас сумасшедший?       — Его фамилия Хиддлстон?       — Всё даже хуже, — хихикает теперь парень, ставя бокал с пивом на дубовый стол. — Ладно, я вас познакомлю. Не понятно, почему, но я хочу тебе помочь, — Макс смотрит на меня, а потом на часы и добавляет, — Через пятнадцать минут у них будет перерыв несколько минут. Я скажу ему. Если он захочет с тобой встретиться, то после перерыва, когда они сыграют контрольную песню, он сам пригласит тебя к себе. Но мне нужна причина. Понимаешь? Просто так, какую-то девчонку с улицы никто не захочет видеть. Что ты можешь ему предложить?       Макс вызывающе облизывает губы, на что я фыркаю, отчётливо подмечая пошлый подтекст.       — Озабоченный придурок!       — А что? Не похоже, что что-то другое может его заинтересовать вообще-то.       — Он не такой! Не смей.       — Ты-то сильно его знаешь, ага, — снова смеётся бармен, отвлекаясь от меня, чтобы налить пива какому-то мужчине в рубашке-поло и кепке с буквой «B» на ней.       Поразмыслив пару минут, я придумываю лучшее оправдание встречи и подзываю Макса к себе.       — Скажи ему, что у меня есть контакты хорошего концертного менеджера в Лондоне. И я хочу предложить ему выгодное предложение, — в ответ на мои слова парень хмыкает, но кивает, показывая «класс» и отвлекаясь на следующего клиента. Да, каждое моё слово было ложью. У меня не было никаких знакомых в Лондоне, и я вообще была далека ко всему музыкальному, но упустить шанса встретиться с Томом не желала. Он засел в моей голове, и я отчаянно пыталась узнать, правда ли он такой, каким я себе его представляла. И, наверное, был бы у меня шанс, находясь мы в другой, альтернативной Вселенной, быть с ним.       Перед тем, как уйти на перерыв ребята играют ещё три песни. Я решаю снова переместиться в свое место, но оно оказывается несвободным.       «Ладно» — думаю я и подхожу к стойке, ища взглядом Макса, который, по всей видимости, удалился, я надеюсь, чтобы сообщить Тому Хиддлстону (я знаю его фамилию, ура!) о моём предложении.       — Он ждёт тебя после концерта, я проведу, покажу. Тебе повезло, он даже не дослушал, а уже согласился, — говорит мне Макс, улыбаясь.       — Спасибо, — благодарю его я, кладя на стол сотню баксов, — Это тебе.       — Не нужно, я шутил насчёт денег, — смеётся он, напоследок добавляя вкрадчивым голосом, — Он сказал тебе сесть на своё место и слушать контрольную песню. Очень внимательно.       Я улыбаюсь и ошарашенно гляжу на Макса.       Как такое может быть? Он меня знает? Том всё-таки заметил меня? Не может быть…       Но все равно на негнущихся ногах я направляюсь к розам и столу, который оказывается свободным, будто там никого и не было.       Тухнет свет, и на сцене появляется Том. Один. Без ребят из группы. Только он и гитара.       — Спасибо, что были с нами всё время, напоследок я сыграю и спою вам песню группы Reamonn — Supergirl, — говорит Хиддлстон, и я готова поклясться, что всё это время он смотрит на меня.       Божечки!       Около сцены скапливается толпа парочек, трущихся друг от друга под медляк, а я ёжусь от чистого и неприкрытого взгляда Тома на меня.       Знакомое чувство. Кажется, он уже так смотрел на меня и не раз.       Не зная, как всё это объяснить, я думаю о том, что всё вокруг это сон. Или моя больная фантазия разыгралась не на шутку. Но выходить из состояния забвения не хочется, поэтому я украдкой смотрю на Тома в ответ, улыбаясь счастливо и искренне, копируя его.       Песня подходит к концу, и я не замечаю за собой сама, как мчусь к Максу, который просто показывает мне рукой на дверь в коридоре для персонала.       Я подлетаю к ней и не успеваю даже постучать, как она открывается, а на меня смотрит пара знакомых глаз.       — Привет, ну рассказывай, что там у тебя за предложение.