Джуширо
Отныне я стал желать Кармен. Объяснить или оправдать это не получилось. Я просто стал жаждать Кармен. У меня не было ощущения, что я смогу думать о ней иначе. У меня не было желания так думать. Прошлой ночью я проснулся грязным и липким. Такой сон не называют кошмаром, а напротив. Эротические сны. Они снились мне весьма редко. И все же, этот сон закрался подкорку сознания и не собирался поддаваться забвению, как это бывало с обычными сновидениями. Любое промелькнувшее воспоминание о нем заставляет меня отключить мозг на долю секунды. Будь то даже ее образ. Будь хоть какая-либо мысль о Кармен и о том, что она делала в моем сне. Или что делал я. Быть может, мое воображение сыграло со мной в злую шутку? Хотело, чтобы я стал воспринимать Кармен по другому? Вышло довольно удачно. Когда я пытался опомниться, Кармен тихо посапывала, откинув от себя надоедливое одеяло и раскинув руки и ноги по сторонам. Она всегда спала в закрытой пижаме, но сейчас ее кофта высоко задралась, обнажая смуглую кожу рельефного живота. Она дрожаще потянулась, глубоко вдыхая воздух через ноздри. Такая расслабленная и спокойная. Я бы укрыл ее, дабы она не замёрзла, но не в этот раз. Я поскорее выбежал из комнаты, направившись в душ. Ледяная вода хорошо помогла справиться с возрастающим возбуждением, но не сумела смыть моих похабных мыслей. Не знаю, стыдно ли мне за них. Должен ли я стыдиться их в самом деле? В комнату возвращаться я не планировал. Сон давно покинул меня, поэтому почти все оставшееся время до рассвета я провел у пруда с карпами. Почему я об этом рассказываю? Может, потому что теперь я не могу думать ни о чем другом кроме той ночи? Не могу перестать думать о Кармен. У меня были женщины. Я знал, какого это — иметь интимную связь с сексуально привлекательной женщиной. Считал ли я Кармен привлекательной? Да, определенно считал. Отрицать это и врать самому себе нет смысла. Кармен привлекала меня. Даже сейчас, сидя на ступеньках и наблюдая за тренировкой Джохо Гетто и Кармен, я не в силах был отвести от нее взгляда. Ей нравятся эти состязания с самодовольным Гетто, а я не вправе убеждать ее в обратном. Ее улыбка была такой настоящей, движения резкими и в то же время изящно плавными. Ее мышцы напрягались с каждым выпадом, а с лица стекали капельки пота. И я бесстыдно пялился. Ведь она меня привлекает. Сколько раз я уже сказал об этом? — Вы искусны, госпожа Кармен! — улыбчиво подметил Джохо. — Ну ладно, у тебя тоже все не так плохо, — ответила она, довольно задрав подбородок. — Ох, стойте, у вас развязалась рубашка. Кармен стала пытаться высмотреть развязанную шнуровку сзади, но Гетто уже подошел за спину. Легко и неторопливо он завязывал тугой узел, а Кармен выжидающе стояла на месте, терпеливо стараясь не ёрзать. Я заметил, какой шаг он сделал к ней. Пусть он и занимался шнуровкой, но смотрел на макушку Кармен, почти касаясь подбородком. Что-то заставило меня вскочить с места и двинуться к ним. Мне хотелось сейчас же отмахнуть его руки в сторону. — Брат мой! Я тебя обыскалась! Мы с Джохо синхронно повернулись на источник звука, но всё-таки это обращение было адресовано к нему. Слава Королю Душ. — Сора! Не думал, что тебе будут интересны боевые тренировки. — Гетто наконец отошел от Кармен, подойдя к сестре. Пока Сора певуче рассказывала о чем-то брату, я подошел к Кармен. Я пожалел об этом тотчас. В груди возрос волнующий трепет, который можно было смело сравнить со страхом. Зачем я подошел? Мне ведь нечего сказать. Кармен стала очень энергичной после легкого боя с Джохо. Она начала: — Может, я была не права насчет Джохо Гетто. — О чем ты? — Он хорошо сражается. Если раньше мне казалось, что все его слова — пустой звук, то сейчас он неплохо отвечает за них. — Не поспешная ли оценка для такого, как Джохо Гетто? — Эй, — она сделала шаг ко мне, чтобы перейти на шепот, — вообще-то именно ты мне говорил не пытаться ссориться с ними. — Я говорил не переходить границы дозволенного. — А я разве перехожу? Не ты. Он. — Я предполагаю зачем Сора прибежала сюда, — продолжила она, глядя на болтающих вдали брата и сестру. — Это из-за твоего вчерашнего общения помочь? Я нахмурился, смутно припоминая. Я знал об обещании, правда. Но сегодня я слишком растерян. — Невероятно! Только не говори, что ты забыл об услуге для этой ангельской принцесски. — Кармен скорчила печальную мину. — Ах, капитан Укитаке! Вы должны были помочь моему брату! Ох, капитан Укитаке! Капитан Укитаке! Уголок губ непроизвольно дёрнулся, но заметив бдительный взгляд Соры на нас, мы придали спокойное выражение лицам. Я уже успел предугадать, что спросит Кармен, поэтому опередил ее: — Ты не идешь. — Что? В зачистке пустых лучше меня не найти! Глупо отказываться от моей помощи! — Сора захочет поехать со мной. Нежелательно, чтобы она видела, как у моей жены шинигами отрастают острые лезвия из рук и чернеют глазницы. — Думаю, у нее будет занятие по важнее. — Какое еще занятие? — Строить глазки, пока заядлая жена капитана Укитаке наконец оставила их наедине. С каждым намеком о неравнодушии Соры ко мне, тон Кармен становится грубее. Недовольнее. — Снова прикажешь мне сидеть и не выходить? — быстро спросила она. — Мы же вчера говорили об этом. Я больше не стану ограничивать тебя, но ответственность за те или иные действия теперь возлагаются на твои плечи. Она злорадно просияла, наверняка, предвкушая куда направится сегодня. Не хочу, чтобы она чахла здесь, а потом срывалась на меня вечером. Буду ли я вообще сегодня ночевать в нашей комнате? — Госпожа Кармен! Амелия подходила к нам в вприпрыжку. Кармен, словно в испуге, повернулась ко мне. — Запрети мне выходить из поместья! — Что? Но ты же хотела… — Фух, госпожа Кармен, доброе утро! — Амелия отдышалась, пытаясь вырвать из уст хоть что-то внятное. — Госпожа… у нас… не вышло прогуляться вчера… Я смотрел на сестру, медленно переводя взгляд на Кармен. Не нужно особо знать эту женщину, чтобы понять — никуда ей идти не хочется. — Вы же пойдёте со мной сегодня? — с мольбой проговорила сестра. Сначала Кармен пыталась найти в себе силы отказаться, но мне знакомо убеждающее давление Амелии. — Хорошо, — раздраженно выпалила Кармен. Амелия заулыбалась, в сердцах поцеловав Кармен в щеку. Удивление настигло нас обоих, но Амелия уже удалялась от нас. — Мне жаль, — сказал я. — Отстань. Сора только и ждёт, пока мы не закончим беседу. — Мне не нравится, как она нас караулит. — Ждет, когда мы отправимся в путь. Кармен понимающе кивнула. — Когда я проснулась, тебя не было. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы дать какой-нибудь ясный ответ. — Я всегда встаю раньше тебя. — Ты не всегда встаешь в 4 утра. — Удивлён, что ты проснулась в такой час. В тебе заиграл жаворонок? — Не переводи тему. Почему ты встал так рано? — Это побочные эффекты от лекарств, прописанные мне капитаном Уноханой. Иногда я могу встать ни свет, ни заря. Иногда могу спать до полудня. Не уверен, что Кармен поверила мне, но согласилась с этой отговоркой. Не рассказывать же ей истинную причину моего бодрствования. Нет, боже, ни в коем случае. Следующий ее жест я не успел подгадать. Она протянула руки ко мне, кажется, собираясь обнять на прощание. Я опешил, но не от неожиданности. Да, Кармен делала все правильно. На нас смотрят Гетто и лучше показать хотя бы толику любезности и искренности по отношению друг к другу. Но я не мог. Она сделала повторный шаг ко мне. Я отступил. Она усмехнулась, хмуря брови. Повторный шаг. Повторное отступление. — Что ты творишь? — спросила она сквозь зубы, тщательно демонстрируя непринужденную радость. — Лучше… обойдемся без этого. — Почему? — Она снова сделала шаг ко мне. Я отступаю и чувствую, что упираюсь спиной во что-то твёрдое и большое. Этим препятствием оказалось дерево. — Я помылась и не пахну. — Дело не в этом. — Тогда в чем? Ты ведешь себя странно. Тебе не нравится, что я трогаю тебя? Нет, Кармен. Мне это нравится. Слишком нравится. Мой язык чуть не развязался, грозясь произнести это вслух. Ее шаги оказались размашистее и шустрее, чем я бы успел обойти дерево. Она прижала меня, с любопытством выискивая что-то в моем взгляде. Кажется, я прекрасно слышал и чувствовал, как бешено бьется мое сердце. И судя по тому, куда был направлен взгляд Кармен, она тоже. У нее слишком отличный слух, отчего она может уловить любой сигнал моего тела. Звериный слух. Сора появилась словно бы из ниоткуда, отвлекая Кармен на себя. — Я бы не хотела мешать вам, господин и госпожа Укитаке… Но стоит отправиться сейчас, чтобы не задержаться на ночь. В то время, пока Сора говорила, я смог высвободиться из заключения Кармен. Она неотрывно смотрела на меня, когда на моем лице блеснула добрая улыбка, предназначенная другой. — Конечно, госпожа Сора. Пойдемте я провожу вас до повозки. Когда мы отъехали от поместья, я не раз думал о произошедшем во дворе. Мой смущенный до красных ушей вид не ускользнул от внимания Соры, которая выглядывала из окна повозки. Наш скромный отряд, во главе которого был я, шел в темпе. — Вас что-то гложет, господин Джуширо? Вырвавшись из транса, я удивленно посмотрел на Сору, натягивая обнадеживающую улыбку. — О, нет. — Если вы плохо себя чувствуете, то мы можем перенести зачистку на завтра… — Вам не о чем беспокоиться, госпожа. Я сам виноват. Обделил себя сном. — Как это ужасно… — трагично произнесла она. — В повозке много места. Не желаете вздремнуть? Какие бы абсурдные догадки не выдвигала Кармен, я все же учел их. Очевидно, что Сора проявляет ко мне чрезмерное внимание. — Все в порядке. Чем скорее мы закончим с пустыми, тем быстрее вернемся домой. Добрались мы без происшествий. Решили расположиться на укромной полянке, обустроив отдельную палатку для Соры. Я раздал указания солдатам о патруле, и те направились на разведку. В лагере остались только несколько сторожевых шинигами, следившие за безопасностью госпожи, сама госпожа и я. Я решил заскочить внутрь, прекрасно зная, что Сора только будет рада моему визиту. Честно признаться, она единственная, кто могла ненадолго отвлечь меня от мыслей о Кармен. Тех мыслей, о которых мне не стоит задумываться. — Здравствуйте, госпожа. Вы хорошо устроились? — Вполне, — улыбнулась она. — Я завариваю чай. Не желаете? — Грех отказаться от чая госпожи Соры. Какое-то время наши беседы были наполнены настроениями о кланах и их межличностных отношений. Мы затронули и Чико. Неловкость сразила нас обоих, но мы всё-таки обсудили нашу обреченную помолвку, так резко нарушивших планы обоих семей. — Я рад, что вы с пониманием отнеслись к моему выбору. Она сделала аккуратный глоток горячего чая. — Позволите вопрос личного характера? — Конечно. — Кто такая Кармен? Пару секунд я смотрел на свое отражение в чашке, пока не решил повернуться к Соре. Не сразу подумаешь, что такой вопрос может оказаться личным для тебя. Но мне не стоит недооценивать Сору. Возможно, она начала подозревать наш фальшивый брак. Я долго не отвечал, посему Сора решила продолжить: — Госпожа из неизвестного всем клана, в подчинении у капитана. На одном из капитанов она уже замужем. Я приятно поражена госпожой Кармен и безоговорочно ценю ваш выбор, но… — это «но» говорило за нее и перечеркивало все, что Сора говорила до, — Она не аристократической крови, и думаю, это очень заметно. Неужели госпожа Чико не уделила внимания ее поведению? — К чему вы ведете? — серьезно поинтересовался я. — Я сторонник правды, господин. — Ладонь Соры легла на мою. — Может, скажете мне правду? — Правда о моем отношении к Кармен? Правда о моей любви к ней? — вкрадчиво уточнил я. — Или та правда, в которой я был бы неравнодушен к вашей персоне? Сора моргнула, резко отстранившись от меня. — Я не это имела в виду… — Мне нет смысла сомневаться в вас и в благочестивости ваших слов, — продолжил я, не вгоняя ее в смущение, — но не уверен, что это надолго. Вы прелестная девушка, госпожа Сора. Но я уже женат. Наша спонтанная помолвка была по инициативе моей сестры, и мне искренне жаль, если я дал вам ложную надежду. — Нет, все в порядке. Мы явно друг друга не так поняли. — Явно. Мой чай остался не допит. Я бросил Сору наедине, не желая докучать и далее. Этот разговор был слишком прямолинейным, но как нельзя точно расставил все точки над «i».Кармен
— Вы уже раньше гуляли по лесам Руконгая, госпожа? Амелия оборачивалась на меня всякий раз, когда я пыталась замедлить ход и пару мгновений побыть наедине с собой. Мне снова пришлось выравниваться с ней, после того, как она со мной заговорила. Сотый раз. Я уже говорила раньше, что Амелия крутая девчушка. И я до сих пор не поменяла своего мнения на ее счет. Однако… я очень утомляюсь. А ведь могла бы отказать ей. В чем была проблема? — Я прогуливалась тут с Джуширо, — с промедлением ответила я. — Да? Он сделал вам предложение здесь? — Он считает эти места слишком слащавыми для предложения руки и сердца. Амелия рассмеялась, поправляя лямку рюкзака. На нас обеих были надеты тренировочные штанины и рубашки с боевых казарм 13-го отряда. Они были самыми комфортными для прогулки в лесу. Не надевать же хорошенькое кимоно и путаться в ногах. — Да, это похоже на него, — каштановая головка младшей Укитаке задралась к кронам деревьев. — Знаете в чем отличие этих лесов от тех, что ведутся в Руконе? — В чем же? — Рукон — это лишь искусственная природа, которая выстрижена и вычищена для благородных кланов. А смотря на это чудное великолепие… — Амелия задрала руки к небу. — Дыхание перехватывает! Именно такой хаотичности мы должны набираться от природы! Небрежной, но такой распрекрасной! Воодушевляющие речи Амелии толковались на протяжении двух часов. Если первый час я старалась показаться заинтересованной, чтобы не огорчать девочку, то теперь у меня отнюдь нет никакого желания быть участливой. Амелия на время остановилась, дабы перевести дух. Слава высшему льву, у этой девчонки есть дыхалка! Пока мы удобно сидели при привале, я разглядела ее кулон, обрамленный янтарным камнем. По правде, я замечала его еще раньше, но теперь он был очень выделяющимся на боевой форме. — Красивая штуковина, — смотря на нее, сказала я. Сначала Амелия удивленно посмотрела на меня, а затем посмотрела на шею, куда был направлен мой взгляд. — О, это досталось мне от матери. — Я не видела ваших родителей в поместье. — Их уже давно нет в живых, — спокойно пояснила Амелия. Я лишь могла деликатно промолчать. В какой-то мере, я понимаю ее. Но не думаю, что наш разговор должен выливаться в излитие душ друг другу. — Это что-то вроде семейной реликвии. Раньше его носила моя прапрабабушка, оттуда моя прабабушка, потом моя бабушка, потом… — Да, я поняла. — В общем, старшие женщины клана Укитаке под стражей этого украшения. — Но старшая ведь Чико. — Я поскорее исправила себя: — Госпожа Чико. — Именно так, но она любит драгоценности поприметнее и поувесистен. Поэтому без зазрения совести передала мне его. Для меня это большая честь. — Улыбка не спадала с лица Амелии. — А у вашего клана есть какие-то ценностные реликвии? — О… да, — натянуто отозвалась я. — В нашей с Джуширо спальне стоит металлическая статуэтка. Она тоже досталась мне мне от моей прапрапрабабки. — Как здорово! Покажите ее мне, когда мы вернемся? — Непременно. У меня уже свело скулы от постоянных улыбок. — Вы устали от меня? — спросила Амелия. — Простите, если сильно утомляю вас. Мне часто говорят, что я слишком энергичная и неугомонная. Мы свернем нашу прогулку, только попросите. — Ты и вправду не усидишь на месте минуты. — Теперь моя улыбка больше походила на натуральную. — Мы прошли уже слишком много. Сворачиваться нельзя. Завершив свой пятиминутный привал, мы выдвинулись в путь. Ноги так расслабились за это ничтожное мгновение, что я не сразу смогла сделать шаг. — Как удачно выйдет, если мы встретим Джуширо, — сказала Амелия, оборачиваясь на меня. — Не уверена, что это можно будет назвать удачей. Он здесь на зачистке, а встретив его мы рискуем наткнуться на пустых. — Вы же шинигами, госпожа Кармен. Мне нечего с вами бояться. Ну да, точно. Я же шинигами. Сама чуть не забыла. — Весьма странное решение госпожи Соры отправиться с братом. Он в эпицентре опасности, а она все равно запросилась поехать… Вам не кажется это странным? Я не ответила ей, хотя прекрасно знала причину. Пусть Сора Гетто оставит беспокойства о своем драгоценном брате какой-нибудь другой дурочке. Я знаю, ради кого она туда поплелась. И Амелия тоже явно что-то да видела. Она не глупа. Может, притворяется, но не глупа. — Знаете… — Я незаметно закатила глаза, когда Амелия решилась вновь открыть рот. Но она застыла на месте, отчего я насторожилась. — Что случилось? Нагнав ее, я впала в такое же оцепенение. Это Алекс. Но не просто Алекс. А тот Алекс, которого нельзя было видеть Амелии. Я спрятала Амелию за себя, сделав шаг к другу, руки которого пропитались острой тьмой, а глаза хищно наблюдали за каждым нашим движением. Амелия усердно держалась, чтобы не сорваться на крик. И если бы она посмела, мне бы пришлось закрыть ей рот. В коем то веке. — Уходи отсюда. — Госпожа… — Беги и не останавливайся! — рявкнула я ей в лицо. — Не ищи Джуширо, беги прямиком в поместье и прикажи закрыть ворота! — Но как же вы?.. — Хватит! Пошла отсюда! Бедная девочка вздрогнула, отпустив на пару шагов от меня. Когда я вернула взгляд на Алекс, он уже исчез. По жалобному писку Амелии, я поняла, что он схватил ее. Амелии не было. Алекса не было. Сколько бы я не оглядывалась. В груди зародился дикий страх. Что будет, если с Амелией что-нибудь случится? — Алекс! Верни девчонку! — заорала я, скрывая дрожь в голосе. Раздался удар о землю. Я обернулась и заметила распластавшуюся на земле Амелию. Он столкнул ее с дерева. Я помогла ей подняться, сразу же толкая в сторону тропы из которой мы вышли. Увы, на наличие ушибов и переломов ей лучше провериться у настоящего доктора. Я очень рискую. Если выпущу лезвия, то Амелия увидит. Не выпущу, Алекс прихлопнет ее. Когда Амелия побежала, Алекс сразу же спрыгнул на меня, прижимая к земле. Вместо острых и длинных лезвий, мою шею сжали чёрные когти. Значит, он не собирается убивать меня. В противном случае он бы уже сделал это, отрубив мне голову. Я резко подняла ногу, ударив его по незащищенному месту. В каком бы состоянии Алекс не был, он мужчина. И каким сильным он не был, это всегда сбивает с толку. Он ослабил хватку и я наконец смогла откинуть его от себя. Он отлетел с такой силой, что встретившее его дерево задрожало, грозясь вырвать свои корни и повалиться наземь. Почему он здесь? Почему в таком виде? Я смотрю в его пустые глаза и не узнаю того, с кем попала в Сейрейтей. Алекс был диким. Спроси его собственное имя и вместо человеческой речи тебе будет послано свирепое рычание. Мой наставник — Курт — рассказывал мне о единичных случаях: решив принять учесть ситры мы все проходим испытание, которое помогает укротить своего зверя. В случае если ситра не справлялся с ним, зверь внутри него побеждает. Он отнимает разум и волю. Оставляет только животные инстинкты. Таких ситр изгоняют из прайда, посчитав особо опасными для сородичей. Но Алекс… Он проходил испытание, даже лучше чем я. Он покорил своего зверя. Тогда почему это происходит сейчас? Неужели мир душ повлиял на него? Я виновата, что позволила Алексу остаться в 11-м отряде. Мне нельзя было так беспечно бросать его одного. Может, он подозревал, что меняется? Может, хотел предупредить меня… И меня не было рядом. — Алекс, — я подняла руку, на которой уже красовались глубокие царапины. Черные полосы крови стекали к кистям. — Это же я. Кармен. Он заревел вновь, обнажая ряд рубцовых клыков. — Ладно, поняла. Последнее чего бы мне сейчас хотелось, так это вступать с ним в бой. Я не раню своего друга. Свою кровь. Пусть Алекс и не в своем уме, но он не посмеет пойти против… С какой скоростью Алекс оказался рядом, я не ощутила. Но проткнувшие мой живот лезвие — вполне. Это уже не Алекс. Но я не нападу на него. Из-за рта хлынула черная кровь, брызнув на лицо Алекса. На его яростной физиономии ни одного намека на то, что он помнит мой образ. Помнит ли вообще?.. Алекс вытащил пронзившую меня руку и вновь вогнал, но повыше. Где-то к сердцу. Затем ногой отпихнул меня на землю. И как бы я не пыталась встать, тело сопротивлялось. Я лежала на спине, пытаясь закрыть руками дыры, образовавшиеся во мне. Я теряю слишком много крови. Она льется повсюду, и, кажется, заполнила мне глаза. Мне показалось. Алекс попытался нанести решающий удар, но по рефлексу я подняла отросшее лезвие, сталкивая черную сталь воедино. Мои глаза были подобные ему, но я не была наполнена отчаянным гневом. Я обреченно опустила руку и лезвие Алекса прошлось где-то возле моего уха. Я не нападу на него. Даже если на кону стоит моя жизнь. Мои глаза не могли уловить происходящего, но я услышала звук падения чего-то массивного. Нащупав это, я поняла, что упал Алекс. Руки, ноги, голова — все на месте. Коснувшись его затылка, я почувствовала теплую кровь на пальцах. Следом приземлился камень. Последнее, что я сделала перед тем как потерять сознание, это подняла глаза. Незнакомца, что помог мне, я не разглядела.***
Не знаю, как долго я провела в отключке. Но кое-какие изменения в обстановке все же были. Вместо твердой земли и огромной лужи собственной крови меня встречала мягкая и удобная кровать. Тела Алекса — живого или мертвого — тоже не обнаружилось. Я лишь надеялась, что он сумел убежать. А мои раны были перебинтованы, отчего все мое туловище было завернуто в белую марлю. Нужно будет рассказать Джуширо. Нет, не жаловаться на то, что меня чуть не убил собственный брат. А затем, чтобы попросить стратегической поддержки. Здесь я признаю — этого ситру так легко остановить не удастся. Плюс ко всему, меня ждал 11-й отряд. Я выбью из их звериного капитана всю дурь, но узнаю, что произошло с Алексом. Насколько мне известно, именно его офицер был в последний раз с ним. Может показаться, что я много думаю для той, что только очнулась, чудом избежав смерти. Да, тогда уж вам не кажется. Таких ранений у меня бывало не часто. Как бы удивительно это не звучало, я не лезу на рожон. Поэтому эти две огромные дыры не были моей глобальной проблемой. Я знала, что они уже уменьшились за время моего сна. Хвала регенерации ситр. Я привстала, морщась от боли. Помещение было маленьким, захолустным. Это вам не поместье благородной семьи. Напротив расположилась небольшая кухня. На плите что-то подгорало, но если я подойду и попробую это исправить, то все подгорит вдвойне. Я смотрю в окошко возле кровати. Столько людей снуют туда-сюда. Заслышав шаги в дальней комнате, я юрко улеглась обратно. Стоит выждать и понаблюдать за тем, кто перевязал мои раны и помог выкарабкаться. Я не прикрыла век до конца, из-под ресниц высматривая сгорбившуюся фигуру. Судя по лысой голове с пигментными пятнами передо мной старик. Он прихрамывая, приближался к кровати, но в последний момент остановился. Он забыл промочить тряпку. Когда он сделал это, мокрая ткань соприкоснулась кожи моей руки. — Тебе не надо притворяться спящей, доченька. Пару секунд я не решалась выдать себя. Однако когда он прекратил протирать мою руку и начал тупо пялиться мне в лицо, я не смогла укрывать себя и дальше. Я открыла глаза. Узнать этого деда было не проблемно. Я помнила, как купила у него статуэтку, которая занимает много места на тумбочке с вещами. Старик вернулся к тому, чтобы вымывать меня дочиста, сухо подмечая: — Ты очень мускулистая женщина.