Спорим

      Чимин начал чувствовать себя неуверенно. До сегодняшнего дня он даже не подозревал, что ему придется однажды объясняться перед первокурсником. Наивно полагая, что младший легко подастся на его обаяние и настырность, Пак торопил события и при любом удобном случае старался подобраться к Чонгуку ближе. И сейчас, смотря на парня напротив, лицо которого выражало непонимание, Чимин наконец-то осознал, что своими действиями он мог сильно запутать Чона, мог стать для него еще большей загадкой, чем тот стал для него самого.       Когда они с Тэхеном только начали этот спор, блондин не имел представления о том, что для Чонгука тема его ориентации может быть проблемной. Он понял это лишь несколько часов назад, когда они сидели в машине, и художник позволил себе ненадолго стать откровенным. И Чимин бы хотел соответствовать, хотел бы создать между ними атмосферу доверия, ведь это помогло бы младшему быстрее принять себя и перестать считать свои чувства неправильными, но какую правду он может предложить в ответ? Как он может позволить себе быть искренним рядом с Чоном, если лишь одно признание в споре, наверняка, отгородит их друг от друга навсегда? А что еще хуже, Пак не уверен, что такая правда не заставит Чонгука возненавидеть свою неправильность еще сильнее. Он не простит себя, если подведет младшего после того, как тот доверился ему.       - Потому что ты был пьян? – повторил свой вопрос первокурсник, когда заметил неуверенность в глазах Пака.       Его голос звучал очень тихо и это только сильнее обеспокоило танцора. Между ними опять создавалась атмосфера откровенности, только вот поддержать парень ее не сможет, даже если захочет.       - Нет, не в этом причина, - так же тихо ответил Пак. Не хватало еще, чтобы художник думал, словно все дело только в алкоголе.       - Тогда в чем?       - В том, что я просто захотел это сделать. Нет определенной причины, вернее, я не могу ее правильно сформулировать, - растеряно, но как можно честнее ответил танцор, подходя ближе к окну, рядом с которым стоял Чон.       Очевидно, такой ответ мало что проясняет между ними, но ничего другого выдать сейчас Чимин не мог. Он начал чувствовать себя загнанным в тупик.       - Почему ты подошел ко мне тогда в библиотеке? – неожиданно спросил художник.       - Хотел сказать, что твой портрет на выставке был очень красивым, - удивленно произнес Пак. Он не ожидал услышать этот вопрос.       - На нем была изображена Мэй, с которой у тебя явно, не самые лучшие воспоминания, - недоверчиво произнес первокурсник и приподнял брови в немом вопросе.       Легкая паника стала нарастать внутри танцора. Теперь их разговор больше походил на допрос и самое страшное, что художник явно затеял это все не просто так. Мысль о том, что Чонгук его в чем-то подозревает вспыхнула ярким пламенем и заставила сердце блондина биться в два раза быстрее.       - На что ты намекаешь? – осторожно спросил Пак.       - О чем ты говоришь? Я просто задаю тебе вопросы.       - Но ты сомневаешься в моих ответах, разве нет?       И Чимин понимал, что у художника есть все основания сомневаться и докапываться до правды. У него есть все основания закидывать Пака вопросами и требовать нормальных ответов, но сейчас танцор был слишком не готов к этому.  Все, что ему оставалось, это стараться не выдать свою панику.       - Вчера вечером я много думал о тебе, - опять слишком искренне произносит Чон. – Я вспоминал наш первый диалог в библиотеке. Ты подошел, чтобы похвалить портрет Мэй, но…разве это не странно? И еще я думал о клубе. Вернее, ты ведь сам захотел приехать и, ну…поцеловал меня ты тоже сам. И то как ты смотрел на меня, вернее, я хочу сказать…       - И Юнги я заставил с тобой дружить, чтобы через него с тобой связаться, - нервно посмеиваясь, перебил его Пак.       Возможно это было неуместно и глупо, но попытка перевести все в шутку была его единственным спасением. Слушать Чонгука было тяжело, потому что Чимин прекрасно понимал, что в конце тот попросит очередных объяснений. И если вариант с признанием о споре отпадает, то что тогда танцор сможет ему ответить?       Чонгук смотрел на него молча. В глазах сотня мыслей и вопросов, которым нужно было выйти наружу. Он был не готов, что Чимин начнет отшучиваться. Это сбило его настрой докапываться до истины, а также немного разозлило.       - Побудь серьезным хоть пять минут, - сказал Чон, смотря в глаза напротив.       - Я серьезен, - поспешно ответил блондин, - просто мне не нравиться, что ты меня в чем-то подозреваешь и…       - Да с чего ты взял, что я тебя в чем-то подозреваю? – раздраженно спросил парень, - я просто хочу услышать от тебя правду!       В очередной раз их разговор перешел в ссору. Каждая их встреча заканчивалась на плохой ноте, словно между ними было не банальное недопонимание, а целая вековая вражда. И Чимин вдруг понял, что устал от этого. Он видел, что опять становится причиной раздражения младшего, причиной его злости. Сейчас художнику как никогда нужны ответы и искренность, и вместо того, чтобы дать ему это, Пак эгоистично пытается перевести разговор в шутку, чтобы не позволить Чонгуку узнать о споре. Это глупо, ведь никто кроме Тэхена не знает, что Пак поспорил на первокурсника, но паника появилась все равно.       Чимину нужно было время, чтобы правильно подобрать слова. Единственным верным решением в этой ситуации было бы признание в симпатии. А что еще ожидает услышать человек, которому оказывают знаки внимания? Но если он скажет Чону, что, допустим, влюблен в него, то не будет ли это слишком поспешным решением? Таким напором он может наоборот спугнуть художника.       Чимин сам все это начал. Он первый подошел к младшему и заговорил с ним, первый написал, пусть и после случайного лайка от Чонгука, первый нашел предлог для их встречи в баре и первый поцеловал. Именно он был инициатором всего, что происходило между ними, и поэтому именно он должен теперь как-то все прояснить. Пак ведь делал все, чтобы завязать общение с Чоном. Разве не так обычно поступают влюбленные люди? Они пытаются сблизиться с теми, кто вызывает у них чувства. Всем это известно. И Чимину, и…Чонгуку. Разве признание в чувствах не было бы сейчас уместно?        Танцор прикрыл глаза. Сказать первокурснику, что он просто хотел с ним так подружиться, было бы глупо. Люди так не дружат. Сказать, что он не понимает о чем идет речь было бы тоже неправильно, да и нет смысл уже что-то отрицать. Вариант с раскрытием правды о споре Пак отбросил сразу.  Оставался только один возможный исход, самый реалистичный.       - Может ты уже что-то скажешь? – тихо спросил Чон, внимательно смотря на притихшего блондина.       - Чонгук, - шепотом пробормотал Чимин, слегка склоняя голову вбок. На его губах отразилась совсем легкая и спокойная улыбка, пока в голове бушевал ураган мыслей, усложняющий задачу правильно подобрать слова. - Все очень просто, – парень приблизился к первокурснику еще на один шаг и решился. Будь, что будет. – Ты мне нравишься.       Сердце забилось быстрее. Никогда еще танцор не признавался никому в симпатии. И даже несмотря на то, что в данный момент это была скорее вынужденная мера, чем осознанное решение, парню все-равно было странно говорить что-то подобное вслух.       Был ли он на самом деле влюблен в Чонгука? Ответить на этот вопрос старшему было бы крайне трудно. Его мотивацией все это время был спор. Его размышления были в основном о споре и о скорой победе. Чимин буквально не успел даже подумать о своих искренних намерениях, слишком зациклившись на этом глупом желании победить. Тем не менее, нет смысла отрицать, что Чонгук вызывает в нем непривычный интерес. Он уже умудрился стать особенным для блондина. Раньше все девушки и парни казались ему одинаковыми и не вызывали привязанности, а вот Чон…Этот парень был другим.       - Что? – пораженно прошептал Чонгук в ответ. Его глаза были широко раскрыты и дыхание чуть участилось. В этот момент он был похож на напуганного кролика. – К-как друг, да?       Пак не смог сдержать улыбку. Его позабавила такая реакция младшего.       - Как парень, Чонгуки, - как можно спокойнее произнес танцор.       Видя, как краснеют щеки художника, помимо легкой паники, Пак стал испытывать еще и умиление. Он начинал чувствовать себя чуть увереннее, наблюдая за удивленным Чоном.       Представить, что творится внутри первокурсника было трудно. В конце концов, ему только что признался в симпатии парень. На фоне него, Чимин был еще вполне в комфортных условиях.       - Ты ведь специально это говоришь? – с подозрением спросил Чон, нервно выдыхая. - Решил поиздеваться после разговора в машине? Какой же я идиот…       - Нет, Чонгук, я не вру тебе, - сердце екнуло на этих словах. Зачем Чонгук начал задавать вопросы? Нет, не так. Зачем Чимин начал весь этот спор? – И вообще, разве не это ты хотел услышать? Только не говори, что не допускал такую возможность пока размышлял дома о моих действиях.       - Допускал, но…слышать это не так просто! – опять злится. Только теперь это больше похоже на защитную реакцию.       - Говоришь так, словно я тебе не в симпатии признался, а в том, что убил человека, - закатил глаза Пак.       - Вот только не надо выставлять меня слишком драматичным, - Чонгук наклонился ближе к блондину, больно тыкая своим пальцем ему в грудь, из-за чего тот немного пошатнулся назад. – Ты не можешь знать, что твое признание значит для меня! Может быть мне противно!?       - Я не виноват в том, что ты считаешь себя неправильным, Чонгук, - повысил голос Пак, отбрасывая от себя руку художника. Слова младшего почему-то сильно его задели, и впервые парень захотел нагрубить в ответ. – И ты ведешь себя как гомофоб.       - Потому что я не гей.       - Да конечно! – громко усмехнулся Чимин.       Повисло молчание. Только громкое дыхание двух парней раздавалось по всему помещению, выдавая напряжение между ними. Они все также сверлили друг друга взглядами, не произнося ни слова. Этого перерыва от словестной борьбы вполне хватило на то, чтобы Чимин снова вернулся в реальность. Увидев в глазах напротив растерянность, танцор вдруг резко пожалел обо всех своих словах. Он не понимал, что на него нашло. Просто в какой-то момент блондин начал говорить лишнее и не мог остановиться. И только сейчас он осознал, что не в том положении, чтобы что-то предъявлять Чонгуку, да и у парня действительно есть проблемы с принятием себя, а танцор, возможно, делает ему только хуже. Стало безумно стыдно. Искренность, которую подарил ему Чон всего пару часов назад, Пак уже умудрился направить против него.       Чимин мысленно обозвал себя эгоистом и отвернулся от художника в сторону окна. Не надо было все это начинать. Самым верным решением было бы признаться в споре и не обманывать Чонгука еще сильнее. Парень доверился ему. Не кому-то там, а именно ему. И теперь Чимин чувствовал себя предателем.       Он молча смотрел в окно, стараясь подобрать свои следующие слова. Нужно было извиниться. Просто попросить прощения и уйти, надеясь на то, что Чонгук быстро забудет весь этот инцидент. Блондин уже разомкнул губы, чтобы произнести извинения, как вдруг тишина была нарушена самим первокурсником:       - Дай мне время, Чимин, - еле слышно произнес Чон, отходя на пару шагов назад. Его голос можно было бы назвать спокойным, если бы он не был таким тихим и, кажется, уставшим, - для меня это впервые.       Пак перевел на него свой взгляд и удивлено приподнял брови. Чонгук больше не смотрел на него. Он просто стоял рядом со своим столом, прикусывая нижнюю губу и, видимо, собираясь с мыслями, чтобы произнести следующие слова:       - Пожалуйста, оставь меня одного… но сначала, - они снова встретились глазами, - пообещай мне, что ты не обманываешь меня сейчас.       Пак замер. Доверие для Чонгука значит слишком много. По тому, как долго он хранил в себе эти страхи из-за ориентации и не делился ни с кем своими переживаниями, можно было понять, что предательство он перенес бы довольно болезненно. И уже осторожно подходя к двери, все еще ощущая на языке извинения, которые Чимин собирался произнести пару секунд назад, парень осторожно оборачивается к художнику и произносит:       - Обещаю.

***

      Тэхен с самого утра находится в предвкушении. Кажется, сегодня у него будет первое свидание с Джином. Не то чтобы они заранее договорились, что это будет именно свидание, просто как еще можно назвать их запланированные посиделки вечером, за просмотром фильма и распитием дорогого вина? Он сам позвал бармена к себе домой, не желая находится раздельно слишком долго. Художнику двадцать три года, а он только сейчас познал прелести первой любви. Ну может пока не познал, но он уж точно на верном пути к этому. Вот если бы время могло идти быстрее, а не еле ползти, когда это так нужно, то к сегодняшнему дню у Тэхена бы вообще не было претензий. Все складывалось слишком идеально. Осталось буквально двадцать минут и пробьет семь часов вечера. Время, в которое должен прийти Сокджин.       Но видимо этот парень был слишком пунктуальным, раз решил появится еще раньше. В дверь начали громко стучать и Тэхен, радуясь долгожданному гостю подбежал к ней и быстро открыл. Только вот на пороге стоял совсем не тот, кого он ждал.       - Ты что тут делаешь? – театрально разозлился парень, - Чимин, вот сейчас вообще не время, давай уходи. Я занят.       - Дай мне пройти, Тэ, - проигнорировав лучшего друга сказал Пак, и отодвинув хозяина квартиры в сторону, покачиваясь, прошел в коридор.       - Ты что пьяный?       - Не-а.       - И ты так по городу шел? – отходя в сторону, спросил Ким.       - Вообще-то, я на машине, - закатив глаза произнес Чимин и пошел на кухню, заприметив на столе бутылку вина.       Тэхен поражено уставился ему вслед, не зная как комментировать это заявление. Чимин никогда не садился за руль пьяным. Это же просто безрассудство, от которого у парня даже пропал дар речи. Он пялился на друга секунд десять, даже не останавливая того от поедания сырных квадратиков, которые лежали на тарелке, и которые Ким так старательно нарезал всего двадцать минут назад. Когда художник наконец-то пришел в себя от такого эффектного появления танцора, его рука первым делом потянулась закрыть за ним дверь, но на пороге стоял уже другой человек.       Джин был немного растерян и вопросительно смотрел на Тэхена, не понимая, что вообще происходит. Парень только что подошел и возможно даже не успел заметить пришедшего раньше него Чимина.       - Почему ты здесь стоишь? – подходя ближе спросил он, - я ведь могу зайти?       Тэхен снова перевел взгляд на танцора, а затем обратно на своего гостя и, подняв лицо к потолку и зажмурившись, недовольно промычал. После такого, Пак обязан будет подвозить его в академию каждый день.       - Не думаю, что у нас получится сегодня нормально посидеть, - грустно ответил Ким, - ко мне буквально несколько секунд назад завалился пьяный Чимин и я не знаю, что с ним делать.       - Я не буду вам мешать, - послышалось с кухни, - Джин-хён, проходи, иначе Тэ меня просто разорвет на части сейчас.       Пак говорил слегка невнятно и монотонно, словно только что проснулся. Он все еще не отходил от накрытого стола, претендуя, в первую очередь, на бокал вина.       - Боже, да он издевается, - закатил глаза Ким и снова посмотрел на Сокджина, - если бы я знал, что так будет, то напросился бы к тебе.       Бармен усмехнулся и аккуратно отодвинув Тэхена от двери, прошел в квартиру. Художник был рад, что старший решил остаться, но все-равно не смог удержаться от комментария:       - Я вам что вторая дверь? Как сговорились, - и потянул на себя ручку двери, чтобы наконец-то уже ее закрыть.       Когда они вдвоем зашли на кухню, Чимин уже наполнял бокал вином и намеревался выпить содержимое, но ловкая рука Тэхена отобрала его у друга.       - Никакого алкоголя, сначала ты расскажешь, что у тебя произошло. И объяснись, пожалуйста, как ты додумался сесть пьяным за руль!       - Чимин, ты что был за рулем? – ошарашено воскликнул Джин, забирая бокал у художника и делая глоток красного вина, - Это же так опасно.       - Айщ, у меня от вас голова болит, - недовольно протянул парень, пряча лицо в ладонях.       Он приехал к Тэхену, чтобы выговориться, возможно получить совет и просто морально разгрузиться. Чимин чувствовал себя слишком виноватым и подавленным и надеялся на поддержку друга. Но учитывая, что с ними в квартире находится теперь еще и Сокджин, рассказать слишком много он не сможет, ведь тот является близким другом Чонгука. Все это так сложно.       В баре он много не пил, как ему казалось. Парню просто хотелось немного притупить чувство вины перед Чоном, поэтому цели сильно напиться не было. Тем не менее, он опьянел. И сесть за руль было очень неразумным решением, но в этот день он точно не отличался здравым рассудком, поэтому не увидел ничего страшного в своих действиях. Да и ехать нужно всего пять минут от бара до дома Тэхена.       Он бы, наверное, так и уснул за этим столом, не желая реагировать на лишний шум и голоса этой парочки, если бы Джин вдруг не произнес слишком заманчивую идею, видимо, решив, что Чимина что-то тревожит и ему срочно нужно помочь развеяться:       - Ну что ж, предлагаю поехать на выходные за город.