Выбор

Спустя неделю после этого разговора Джаз навестил Питера в его убежище. Они часто ходили друг к другу в гости, но всё же Питеру было проще прилететь на корабль, так что он немного поплутал по пути и чудом избежал встречи с индейцами. В противном случае те утащили бы его в свою деревню и устроили пирушку до самой ночи в честь отличной встречи, и хоть Джаз и не имел ничего против племени, которое стало хорошо относиться к нему и его команде после того, как Питер провёл с ними пару серьёзных бесед, парня он хотел увидеть сильнее. К тому же он шёл к Питеру не с пустыми руками, так что добравшись до Дерева Висельников, Джаз облегчённо выдохнул и опёрся о него, планируя отдохнуть пару минут. Из самой большой норы под деревом, в которую обычно пролазил Питер, сейчас доносились звуки дудочки, и именно из-за них Джаз не услышал тихих шагов Потерянных Мальчиков, которые решили коварно подкрасться к пирату сзади. Этот набор душ у Питера даже Джаз признал странным — парни отчаянно хотели стать пиратами и боготворили Джаза намного больше, чем Питера. Тот на это факт лишь весело разводил руками и раз в неделю приводил мальчишек на корабль, где они отлично исполняли обязанности юнг и помогали Смиту. И вот сейчас эти юные сорванцы выждали подходящий момент и с дикими криками запрыгнули все разом на не ожидавшего нападения Джаза. Тот вначале поднял крюк, а потом, заметив звериные шкурки на головах своих предполагаемых противников, выдохнул и опустил опасное оружие, отводя руку в сторону, чтобы никто случайно не поранился. Дети висели на нём, грозя повалить на землю, но тут же слезли, когда из дупла послышался громкий свист, а потом недовольный голос Питера приказал мальчикам спускаться, оставив капитана в покое. Продолжая улыбаться, Джаз спустился в подземелье вслед за сорванцами и был встречен тёплыми объятиями. Больше всего капитана порадовал тот факт, что Питер обнимал его уже обеими руками — за неделю рана успела полностью зажить. Хоть он и был могущественным хозяином острова, раны причиняли ему вполне реальную боль. Но заживали они намного быстрее, что не могло не радовать Джаза. Если двести лет назад он приходил от этого в бешенство, то теперь ему стоило немалых сил не привязывать Питера к стулу и не лечить самостоятельно после каждого полёта на землю. Приказав расшалившимся мальчишкам ложиться в свои гамаки, Питер вылез на поверхность, поманив с собой Джаза, и они присели на огромные корни дерева, которые кольцами вились у его основания. Выплыв из собственных раздумий, Джаз вытащил из большого кармана своего сюртука красивый кортик и протянул его Питеру. Тот аккуратно принял подарок, удивлённо вскидывая брови, и неловко вздрогнул, когда из кустов вдруг вылетела Дзинь. Фея всё ещё часто навещала Питера, но теперь он был слишком серьёзный и скучный для того, чтобы быть с Дзинь неразлучным. Зная, что Джаз пришёл к нему на всю ночь, он спокойно отвлёкся от него и приветливо выпрямил руку, давая фее удобное место для посадки. Та приземлилась на его раскрытую ладонь и довольно зазвенела, на что Питер ответил растерянной улыбкой. Некоторое время назад он перестал понимать фей. Те не обиделись на него, понимая, что это было просто очередным фактом его взросления, и теперь просто показывали что-то ему руками или писали на бумаге слова, которые раньше он с лёгкостью различал в их звоне. Опомнившись, Дзинь достала из-за пазухи ржавый напёрсток и показала его Питеру. Тот светло улыбнулся и кивнул в знак того, что понял вопрос феи. После того, как Венди улетела обратно, он не перестал навещать её. Сейчас ей было уже за тридцать, и она растила третьего ребёнка. У неё были очаровательные девочки, которые радовались Питеру. Но он прилетал не к ним, а именно к Венди, и Дзинь, которая сопровождала Питера в то время, пока он понимал её, неожиданным образом подружилась с Миссис Дарлинг. Теперь она не летала на Землю к ней в гости, но постоянно спрашивала о Венди Питера и радовалась любым хорошим новостям. Питер уже давно не был у неё, и теперь фее было интересно, собирается ли он в ближайшее время наведаться к давней знакомой. — Да, я полечу к ней завтра. Быстро заскочу к ночи и вернусь с рассветом. Мне нужно будет серьёзно подготовиться к следующей вылазке за детьми, так что я не могу тратить много времени — скоро мои Потерянные Мальчишки выберут свой путь, а остров не должен пустовать. Выслушав это, Дзинь положила напёрсток на ладонь Питеру, поцеловала его в щёку, кивнула Джазу и, поднявшись в воздух, улетела. После этого Питер быстро проверил мальчишек и, удостоверившись в том, что они спят, сунул в зубы очередную папиросу и потянул Джаза в лес. Так они и гуляли до самого рассвета, разговаривая о новых изобретениях на земле, представляя подобные новшества на своём острове, и старались не поднимать никаких печальных тем. Питер шёл босиком по мокрой траве, весело морщась, а Джаз не мог перестать смотреть на него — что-то внутри буквально кричало о том, что не стоит отпускать его на землю. Но, как и в сотни предыдущих раз, он промолчал, кивая на очередной вопрос Питера и вставляя свой едкий комментарий в ответ. Не ему здесь было решать, да и Питер слушал его слишком редко, чтобы даже пытаться. Когда небо стало насыщенного красного цвета, а серьёзный от своих размеров бок солнца показался над лесом, они сидели на ветке одного из деревьев и ели какие-то странные ягоды, которые Питер вырастил пару минут назад на спор, и переругивались на тему того, на какой фрукт или овощ по вкусу похожи эти ягоды. После десяти минут жаркой ругани, от которой с соседних деревьев улетели с недовольным карканьем птицы, они выяснили, что у каждой ягоды был свой уникальный вкус, после чего Питер довольно отобрал у Джаза остаток его части и съел, облизывая фиолетовый сок с пальцев. Джаз вскинул брови, ловко вынимая у него из кармана сигару и прикуривая её, отводя руку дальше от Питера, чтобы не дать тому возможность заполучить её обратно. Тот запыхтел, пихая пирата обеими руками и, кажется, даже ногами, потянулся, и вскоре между их лицами не осталось расстояния. Джаз замер, наплевав на то, что сигара начала жечь пальцы, и поймал взгляд Питера, который тот отчаянно пытался отвести. Через пару секунд вокруг них начал нарастать посторонний шум, словно тысячи маленьких крыльев с тихим шуршанием складывались и раскрывались, но они уже не хотели отвлекаться на очередную привычную странность острова. Подобные вещи часто происходили в Неверленде, когда Питер испытывал сильные эмоции, а сейчас это было настолько очевидно и ожидаемо, что они улыбнулись друг другу. Шуршание нарастало, словно песчаный берег с прибоем вдруг придвинулся к ним сквозь лес. А потом Питер прикоснулся своим вечно холодным носом к носу Джаза, сдвигаясь немного в бок, и тот почувствовал, как чужая ладонь накрывает его пальцы, держащие сигару, забирая её. Захваченный моментом, Джаз решил на этот раз позволить Питеру подобную наглость и прикрыл глаза, когда тот немного сместился, пересаживаясь с ветки на воздух, и переместил точку соприкосновения с носа на лоб, закуривая не успевшую догореть окончательно сигару. Сигара вспыхнула маленьким красноватым огнём, свежий воздух съёжился от резкого запаха табака, и Питер выдохнул дым через рот, продолжая смотреть Джазу в глаза. Тот сидел, стараясь не выдать того, как дрожат его руки, и думал о том, насколько интимными, оказывается, бывают простые прикосновения. Он никогда не делил ни с кем своё курево и теперь был уверен в том, что и впредь не будет – Питер держал сигару настолько небрежно и эротично, что это грозило вылиться в очередные интересные сны и пьяные бредни для Джаза. Папиросную бумагу, кажется, держали только губы, и когда Питер вынимал сигару изо рта, Джазу приходилось впиваться в ветку пальцами, чтобы не преодолеть эту чёртову пару сантиметров, которая сейчас их разделяла, и не вдохнуть остатки дыма в себя. Он поклялся себе в том, что когда Питер всё же решится на этот шаг, первым, что Джаз сделает с ним — научит целоваться по-цыгански. Он помнил этот вид поцелуев с давних времён, когда проводил на земле больше времени, чем в Неверленде, и теперь сигаретный дым казался Джазу ещё более вкусным, чем раньше. Его хотелось слизать с кожи Питера, вымыть из волос, оставив только на губах, и наслаждаться им бесконечно. Но, как и в предыдущие разы, минутное забытье Питера быстро закончилось, и он выбросил бычок вниз, опуская голову. Теперь она удобно лежала на плече Джаза. Тихое «прости» потонуло где-то в ткани его сюртука, и он грустно улыбнулся, наконец позволяя себе увидеть что-то кроме Питера. И даже он, видевший ни один рассвет неестественного цвета, чёрные приливы и дожди из золотых блёсток, которыми иногда грешил Неверленд, поражённо вздохнул, поняв, что шелест создавали сотни бабочек, летающих сейчас вокруг них кругами. Красно-голубое облако заслоняло собой небо. Всё вокруг шевелилось и мельтешило, взмывая в небеса, или, наоборот, садясь на свободное место на ветке. Джаз дёрнул ногой и с неё сорвались две бабочки — одна красная, а другая голубая. Они ворвались в общий поток, сразу пропадая в нём, становясь частью чувств Питера, пока тот пытался найти в себе силы оторваться от мягкого сюртука, который так потрясающе пах морем и был настолько тёплым, что от этого клонило в сон. Но впереди был новый день и множество забот, и как бы Питер не хотел просидеть так с Джазом вечно, ему следовало прекращать мечтать о глазах, в которые он недавно так неосторожно заглянул, и возвращаться в реальность. Как только Питер поднял голову и отплыл чуть в сторону, бабочки замерли в воздухе, словно были частью какой-то иллюзии. Смотря на них, Питер покраснел, а потом насупился и щёлкнул пальцами. Шелест тут же затих, налетел порыв сильного ветра, и через пару секунд в воздухе осталось всего две бабочки. Они полетели дальше, танцуя вокруг друг друга, и Питер выпрямил ноги, вставая на воздух так, словно под ним была твердь. Джаз, до этого наблюдавший за красно-голубым полётом, деловитым взглядом окинул дерево, намечая путь, с помощью которого он будет слезать, но тут Питер быстро облетел его и обнял со спины, легко поднимая в воздух. Пират недовольно зашипел, словно кот, которому наступили на хвост, но Питер лишь засмеялся в ответ, буквально за минуту доставляя Джаза на корабль. Оказавшись на родной палубе, Джаз поправил растрепавшиеся волосы и пригрозил Питеру кулаком. — Если бы это кто-нибудь увидел, я бы однажды подлил к тебе в микстуру слабительное. Питер коварно улыбнулся, махая спине удаляющегося пирата рукой, и только после того, как удостоверился в том, что тот ушёл, без сил опустился на мачту и спрятал лицо в ладонях. Просидев так пару минут, посчитав про себя до тысячи, он встал, потрогал щёки, которые ни в коем случае не должны были быть красными, и легко запрыгнул на перила. Те укололи его голые ступни утренней росой, тёплый ветер прошёлся по ногам, согревая, и он решил выкурить одну сигару по-человечески. Как только он прикусил её зубами, в воздухе рядом с ним появился огонёк, который обнял другой конец сигары, поджигая её, и исчез. Питер пожал плечами, благодарно улыбнувшись пустоте, и зашагал из стороны в сторону, вновь погружаясь в свои мысли. Сейчас он не хотел летать — то, о чём он думал, точно потянуло бы его вниз. Джаз, решивший вынести на палубу мешающийся у него в каюте сундук, застыл на лестнице и тихо развернулся, уходя обратно. Питер явно не выглядел, как человек, которому нужна компания, и пират отправился в постель, чтобы доспать пару часов перед общей побудкой. В голове Питера в этот момент несколько мыслей дрались за звание самой ужасной и неправильной. Он очень хотел бы выдохнуть все свои проблемы вместе с дымом, но, к сожалению, это было нереально. Питер корил себя за очередную глупость, которую он совершил, сидя на дереве. Он прекрасно понимал, что играет с Джазом, но не мог остановиться, продолжая дарить ему мимолётную близость и ничего более. Его невообразимо тянуло к капитану, он готов был часами находиться рядом с ним, хотел помогать во всём и радовать его, но прекрасно понимал, что у того есть и свои дела. После того, как он наконец вырос и понял, что именно чувствует к нему капитан, всё пошло наперекосяк. С одной стороны, он жутко хотел быть с Джазом двадцать четыре часа в сутки и не отпускать его от себя ни на миг. Спать с ним в одной постели, плавать на рыбалки с командой пиратов, целоваться и делать множество других взрослых вещей, от мыслей о которых кровь приливает к щекам и становится необыкновенно, непривычно тяжело и жарко. Но другая сторона всегда напоминала ему о себе — Неверленд сложно было не брать в расчёт. Он отчаянно боялся, что однажды не только разучится летать, но и станет неинтересен для магии. Каждый раз, думая об этом, Питер покрывался мурашками и, как в детстве, мотал головой, стараясь отогнать неправильные мысли в сторону. Но, как бы Питер ни старался выбирать правильно, каждый раз, когда он оставался с Джазом наедине, его переклинивало, магия пускалась в свободный пляс, и Питера начинало тянуть к пирату со страшной силой. И с каждым разом ему было всё сложнее сдерживать себя. Не думать, не смотреть, прикасаться как можно меньше. С таким потрясающим человеком, как Джаз Крюк, это было просто невозможно.