Выбор

Лондон встретил Питера низким серым небом и моросящим дождём, который вмиг намочил его лёгкую одежду, сделав противно холодной и липнущей к телу. Выругавшись сквозь зубы от неприятных ощущений, Питер протёр лицо ладонью и приземлился на одну из многочисленных труб заброшенного завода. Капли воды на ресницах мешали ему видеть всё вокруг, и это не нравилось — если раньше он мог спокойно летать над городом, ничего не опасаясь, то теперь существовали места, в которых лучше было не показываться. Так же, следуя давно отработанному сценарию, Питер постоянно следил по сторонам и не летал слишком низко — существовала вероятность того, что в него вновь будут стрелять. Оглядев близлежащие крыши и посетовав на то, что из-за отсутствия солнца видимость стала намного хуже, Питер с разбегу взлетел, раскинув руки в стороны, и понёсся дальше, стараясь чаще петлять. До дома Венди он добрался удивительно быстро и спокойно — никто не махал ему руками в окна и не караулил на крышах или пожарных лестницах. Окно на втором этаже было гостеприимно раскрыто, а сама мисс Дарлинг сидела на кровати, читая какую-то книгу. Что-то в Венди было неправильное, что-то такое, что заставляло невольно насторожиться, но Питер не придал этому особого значения — он всё ещё не до конца мог понять взрослых и некоторые вещи, из-за которых те страдали. Он приземлился на подоконник, постучал по оконной раме и улыбнулся, когда Венди вскинула голову. А в следующий момент она побледнела и резко вскочила с кровати, крича Питеру что-то, но он не смог разобрать ни слова – сверху на него упала сетка, и через мгновение его с силой рванули в сторону. Последнее, что он видел перед тем, как его схватили множество рук и надели на голову мешок, были протянутые в его сторону руки Венди и страх на её взрослом лице. А потом его огрели чем-то по голове, и он провалился в черноту, думая о том, что испуг мисс Дарлинг был не к лицу. Где-то далеко в этот момент Джаз с волнением смотрел на небо — облака на нём закручивались в огромную воронку, центр которой постепенно чернел. Ветер, исправно дующий до этого в паруса Весёлого Роджера, резко стих, и те безжизненно повисли на тросах. Смолк гомон птиц и звук волн, Неверленд настороженно замер. Пираты оставили свои дела, внимательно всматриваясь в небо, и когда в море ударила первая молния чёрного цвета, они в страхе отступили на пару шагов, сбившись в стаю. Следом грянул гром, а потом волны, которые до этого словно замерли, рванули ввысь, с бешеной силой подкидывая корабль. Джаз схватился за мачту, отчаянно пытаясь не упасть в сошедшее с ума море, и вновь поднял голову к небу. Ему почему-то казалось жизненно важным смотреть именно в центр воронки — пират не мог отвести от него взгляда. На Джаза налетела волна, почти отдирая с мачты, но он выстоял. Сжимая зубы всё сильнее, Джаз продолжил противостоять стихии. С острова нарастал непонятный гул, словно бы складывающийся из тысячи детских голосов. Криками и плачем голоса отдавались у пиратов в головах, команда разом переглянулась, хватая оружие. Питер был в опасности, и пираты ждали команды своего капитана для того, чтобы начать делать хоть что-то. Природа неистово ревела вокруг них, швыряя корабль по волнам, а Джаз всё никак не мог опустить голову и начать действовать. Волны стонали рядом с ним, мачта дрожала, и когда море начало трясти, словно оно было сушей, он увидел маленькую чёрную точку, которая падала прямо из белой пустоты между вихрями ветра. Только убедившись в том, что ему не почудилось, Джаз наконец смог отпустить мачту и повернуться к команде, приказывая ловить того, кто падал к ним прямо с неба. Джаз считал секунды, которые проносились мимо него, пока чёрный силуэт летел прямо к волнам, и безумно надеялся, что это было не то, о чём ему снились кошмары. Питер очнулся от того, что ему дали пощёчину. Он умел терпеть боль, но эта была неестественно сильной и обжигающей, и он зашипел сквозь зубы, пытаясь открыть глаза. Увидеть происходящее, а также сдвинуться с места ему не позволили повязка на глазах и верёвки, которыми он был привязан к стулу. Попробовав взлететь, он потерпел фиаско — стул либо был слишком тяжёлым для него, либо был прибит к полу. Ноги Питера были привязаны к холодным ножкам, и как бы он ни пробовал вырваться, у него не получилось сдвинуться с места ни на сантиметр. Тут же его вторую щёку обожгло новой пощёчиной, звонкой и тяжёлой, и Питер сплюнул вязкую слюну, чувствуя, как начинает кружиться голова. В подобные передряги он попадал впервые и теперь лихорадочно соображал, как поступить дальше. Если его не убили, значит, он нужен был похитителям живым. Развязанный рот так же намекнул ему на то, что от него явно хотели получить какие-то ответы. Прислушавшись, Питер услышал шорохи вокруг себя, а позвав тень, не почувствовал её рядом с собой. Это давало ему маленькую надежду на спасение — если тень успеет предупредить Джаза о том, что с ним случилось, всё может закончиться хорошо. Судя по звукам шагов и тихим голосам, вокруг него было явно больше трёх человек, и все они были мужчинами. Питер постарался призвать магию, но не успел — его окатили ледяной водой, послышался разноголосый смех, а потом чья-то рука больно схватила его за волосы и оттянула голову назад, да так, что у него затрещали позвонки. Потом ухо опалило горячим дыханием, которое через миг исчезло, и ему дали очередную пощёчину. — Он оклемался, — голос показался Питеру смутно знакомым, но он не смог узнать говорящего. Это был явно человек с земли, а не житель Неверленда, да ещё и выросший. Возможно, это был один из детей, к которым Питер прилетал лет тридцать назад. Это объясняло то, что они могли видеть его. В общий шорох ботинок вдруг ворвалось гулкое шарканье мужских каблуков и стук трости, и Питер напрягся, чувствуя приближение кого-то очень опасного. Рука в перчатке приподняла его за подбородок, и он дёрнул головой, стараясь уйти от прикосновения. Неизвестному это явно не понравилось, и он сжал пальцы на челюсти пленника. Питер попробовал укусить палец, больно сжимающий его губы, но ему врезали по затылку, и он плотно сжал зубы, чтобы не застонать от боли. Позади Питера кто-то хмыкнул, справа — щёлкнули зажигалкой и втянули воздух, а спереди тихо фыркнули и убрали руку от его лица. Трость вновь зазвучала по полу, отдаляясь на четыре стука, и вдруг Питер выпрямился на стуле, бешено втягивая воздух через нос. Он вспомнил человека, который ходил с тростью — когда он забирал Венди в свою страну, с ней были два её брата. Один из них любил шляпы и трости. Человек, от которого исходила опасность, хмыкнул и вновь приблизился, тыкая Питеру в живот набалдашником трости. — Где твоя тень, Питер Пен? Питер не ответил ему, стараясь подавить дрожь от того, что его догадка оказалась верной. Темнота закрытых глаз тут же ожила, наливаясь цветами, и он начал ощущать рядом с собой оставшихся людей. Все они знали его, а он помнил их. Когда-то Питер сидел на их подоконниках, обнимая свои колени и рассказывая им интересные истории про пиратов. Теперь же они стояли вокруг него, взрослые и жестокие, и Питер сдвинул брови, готовясь к самому худшему. От подобных людей не приходилось ждать ничего хорошего. Единственное, о чём он сейчас молил судьбу, — так это чтобы его тень не догадалась вернуться обратно. Тем временем главный продолжал свой допрос, с каждой минутой увеличивая давление набалдашником на живот Питера. — Я прекрасно помню о том, что она может летать отдельно от тебя. И я очень надеюсь, что сейчас она не зовёт на помощь, так как в противном случае её ждёт развоплощение. Что ты молчишь, глупый мальчишка? Питер заставил себя нахально улыбнуться, за что вновь получил по лицу. Гул в голове нарастал, живот от трости начало покалывать, но он не собирался раскрывать рта. Не сейчас и не для этих людей. В этот раз он отправился на землю даже без кортика, и теперь ему вырисовывались отнюдь не радужные перспективы. Он уже начал подбирать для ответа красивые эпитеты, как вдруг часть его, которая всегда была немного злее и старше, вновь вернулась, щекоча пятки. И не успел Питер приказать тени немедленно убираться, как трость с его живота вдруг исчезла, втыкаясь в ногу тени, а холодный голос Дарлинга прорезал гробовую тишину помещения: — Чего застыли, идиоты? Хватайте её! Тут же множество ног сделали шаг к Питеру, зашуршала одежда, а потом его буквально обожгло болью. Он закричал, не в состоянии больше сдерживаться, и заметался на стуле, вздрагивая от каждого гвоздя, которыми похитители безжалостно прибивали его тень к полу. Дарлинг отлично подготовился, узнав про тени и их особенности всё. Это Питер понял после того, как вновь смог мыслить связно — тень, боль которой он ощущал как свою, была прибита к полу серебряными гвоздями и чем-то обсыпана по контуру, что лишало её любой возможности двинуться. Питер сидел, запрокинув голову, и чувствовал, как капли холодного пота стекают по его спине — его нельзя было убить, но можно было сильно покалечить, особенно через тень. Он не рассказывал этого никому, даже Джазу, и теперь пытался понять, насколько хорошо осведомлён его похититель и что собирается предпринять дальше. Тот пока толкал пространную речь, чиркая по обездвиженной тени ножом. Каждый порез бесследно рассекал кожу Питера, и он начал тихо рычать сквозь зубы, дёргаясь в путах. Он чувствовал, насколько плохо тени и очень боялся за неё — она была его неотъемлемой частью. — Я прекрасно помню детство. Ты так нагло прилетел и забрал нас в свою страну, которая чертовски похожа на рай. Хвалился перед нами своим всемогуществом и бессмертием, а потом моя дурёха-сестра захотела обратно, и ты послушался. Вернул нас назад и улетел к другим мальчикам и девочкам. А мы росли, обзаводились проблемами и уставали на учёбе и работе. И вот теперь я, а точнее, мы, хотим обратно. В твой рай, где годы не властны над людьми. Приведи нас туда, Пен! Очередной порез прошёлся в опасной близости от горла тени, и Питер задёргался на стуле сильнее, чувствуя во рту металлический привкус крови. Они убивали его тёмную часть, а он ничего не мог с этим поделать. Сейчас перед ним стоял очередной выбор, и, хоть сердце и настаивало выбрать жизнь, он лишь улыбнулся, впервые открывая рот: — Я никогда не отведу ни тебя, ни твоих дружков в Неверленд. Это мой остров и я не позволю таким мразям, как вы, находиться на нём. Вокруг загудел хор недовольных голосов, тени перестали наносить порезы, а с глаз Питера сорвали повязку. Он зажмурился от яркого солнечного света, который бил сверху, и зло взглянул на стоящего перед ним Дарлинга. Тот по-змеиному улыбнулся ему в ответ и подбросил в воздух кинжал, перехватив его за ручку. Питер завертел головой, рассматривая помещение, в котором он находился, и ища возможные пути спасения, и то, что он увидел, не прибавило ему уверенности в том, что он сможет вернуться обратно в Неверленд: он находился в здании бассейна со стеклянной крышей. Рядом с ним стояло пустое ведро, из которого его, очевидно, окатывали водой, на полу замерла тень, обведённая по контуру мелом, а вокруг него плотной толпой стояли взрослые мужчины, чей решительный вид явно намекал на то, что они готовы идти до конца. Питер на секунду закрыл глаза, пытаясь почувствовать свою связь с Неверлендом, но ничего вокруг него не напоминало об острове, и у него ничего не вышло. Магия слабо плясала вокруг, но в данной ситуации была бессильна помочь ему – слишком много злых эмоций и мыслей было в одном помещении, да и Питер был слишком прочно привязан к стулу. Ему нужно было что-то посущественнее, чем воспоминания, но он ничего не мог придумать. Стук трости заставил его вновь раскрыть глаза и отшатнуться тогда, когда он увидел, насколько близко Дарлинг приблизился к нему. Тот поправил аккуратные очки на своём вздёрнутом носу и притворно нахмурился, глядя Питеру прямо в глаза. Взгляд у него был пустой и очень холодный, словно Питер играл в гляделки не с живым человеком, а с мёртвой змеёй, или куском замёрзшей воды. — Как всегда лучше всех, да, Пен? Но ничего, думаю, мы найдём общий язык. После этих слов Дарлинг присел на корточки и резко воткнул кинжал прямо тени в сердце. В груди у Питера отчаянно застучало, он вскрикнул и зажмурился, но тут же кто-то схватил его за волосы и дёрнул, заставляя раскрыть слезящиеся глаза. После сердца Дарлинг вжарил по шее, перерезая её пополам, и Питер раскрыл рот от нехватки воздуха. Тень конвульсивно билась и мигала на полу, причиняя своему хозяину неимоверную боль, и Питер начал вырываться ещё активнее, не замечая, как по щекам начали течь слёзы. Дарлинг продолжал — он ткнул тени в глаз, из-за чего Питер выгнулся и взвыл, а потом вдруг вытащил мел из кармана и словно отрезал тень от ног Питера одним быстрым движением. Тот замер, тяжело дыша, и рванулся со всей силы, догадавшись, что сейчас сделает его похититель. Вся гордость разом ушла из Питера, и он хрипло закричал, срывая голос: — Нет! Не смей! Не трогай! Не делай этого, слышишь?! Но Дарлинг в ответ на это лишь покачал головой, в последний раз занося кинжал над тенью. Пятки Питера обожгло, словно он встал на раскалённые угли, и он сквозь застилающие глаза слёзы наблюдал за тем, как его тень, отрезанная от него, медленно бледнеет, впитываясь в пол. Тут же внутри него что-то потянуло, образовывая пустую тяжесть, и он зажмурился, давясь воздухом. Холод быстро распространялся от его сердца, заставляя тело тяжелеть, и все хорошие воспоминания вдруг разом исчезли из его головы. Теперь он ощущал себя не лёгким, воздушным и наполненным ветром, а неподъёмным камнем, который не сможет сдвинуть с места даже самая сильная магия. Он настолько потонул в собственных ощущениях, что почувствовал только вторую пощёчину. Дарлинг стоял перед ним всё такой же мерзкий и выхоленный, и Питер зарычал, скаля в его сторону зубы: — Я клянусь всеми ветрами, что убью тебя! Только дай мне выбраться, и я перережу тебе горло, ублюдок! Толпа хлынула к нему, подчиняясь одному щелчку пальцев, и вот Питер дёргался уже в воздухе, ловко отвязанный и перевязанный вновь. К своему ужасу он осознал, что не может подняться в воздух, но полностью осознать это ему не дал десяток чужих рук, потащивший его в сторону бассейна. — Наш гость явно перенервничал. Остудите его пыл, ребята. Сердце Питера ёкнуло, когда его забросили в воду, предварительно обвязав дополнительной верёвкой вокруг туловища. Его швырнули с такой силой, что ледяная вода больно ударилась о тело, прежде чем впустить в себя, и он захлопнул рот, экономя кислород. Пространство вокруг забурлило пузырями воздуха, и тут Питер вспомнил о том, как купался с русалками в тёплой полосе прилива. Безумная надежда заставила его задёргаться в путах сильнее, и когда он моргнул, выпуская часть воздуха через нос, пузыри вдруг сменили цвет на фиолетовый. Он опускался на дно, улыбаясь от того, что вновь мог чувствовать магию, а вода вокруг него бурлила пузырями. Около самого кафеля его подхватили когтистые руки, где-то сбоку мелькнул большой чешуйчатый хвост рыжего цвета, и Питер засмеялся, радуясь знакомым ощущениям чуда рядом с собой. Острые когти быстро распороли верёвки, которые сдерживали его, царапая кожу, но ему было плевать — русалки толкали его к поверхности, и через пару секунд он уже смог жадно вдохнуть воздух. Холодные руки с перепонками обхватили его поперёк груди, впиваясь в кожу когтями, и потащили на другую сторону бассейна. Рядом с его лицом просвистела пуля, раздался злой голос Дарлинга, приказывающий что-то, но Питер не расслышал — он во все глаза смотрел на то, как огромный аллигатор медленно вылезает из бассейна, переставляя лапы по ступенькам лестницы. А потом Дарлинг побежал в его сторону, русалки хищно зашипели у Питера под ухом, закрывая своими голыми телами, застилая взгляд волосами, дёрнули в сторону и вновь под воду, а Питер только пытался ухватиться хоть за что-то и старался не впадать в истерику, которая могла застигнуть врасплох в любой момент — в его лёгких была вода, кровь из царапин плавала вокруг него маленькими завитками, а ветер больше не хотел поднимать его. Вода вновь вскипела от пуль, и Питер дёрнулся, чувствуя, как от нехватки воздуха темнеет в глазах. Ему было невообразимо страшно, но он старался придумать выход из ситуации. Теперь, когда его тень мертва, он не смог бы просто улететь из укрытия — ему нужно было сражаться.