Войди не постучавшись

…Мы наконец выходили из этого темного густого леса, привыкая глазами видеть снова что-то еще, помимо бесконечных стволов деревьев. Лошади устали и просили воды, над проливом начинался закат, и блики тут и там освещали кроны, камни и прибрежный песок. «Я в воду» сказал Бастиан и начал сбрасывать по одной части обмундирования. Его заказала и оплатила я, потому что не могла вынести, как мой компаньон выглядит словно последнюю кирасу ему подарила бабушка. Какого-нибудь орка. Оставшись в одних кальсонах, немногословный Бастиан ушел прочь за серый шершавый валун у самой кромки берега. В предвечернем солнце я очередной раз увидела его совершенную фигуру, начинающую отливать бронзой в лучах, усиливающих эффект от загорелой кожи и придающих оттенку волос новый огненный блеск. За камнем он снял кальсоны и нырнул в воду, блестящим кругами разошлась рябь. После той давней ночи у меня дома, когда я омывала его горящее от яда тело, я хотела его пуще прежнего, но могла лишь беспомощно смотреть. Вот такая воительница. Спарк недовольно тряхнула шеей, напоминая, что нуждается в освобождении от седла и питье. Агат, который был отдан в управление Бастиану, был терпеливее, но по опущенной морде было понятно, что и он устал. Я расседлала коней и подвела их к воде, вовсю бурлящей всплесками, рождаемыми ныряющим компаньоном. Спарк и Агат жадно принялись пить, а я привязала их к иве, сняла металлический лиф, оставшись лишь в кожаном, и бросила неподалеку на песок, планируя начистить его чуть позже. Совсем близко к лошадям из воды вдруг вынырнул Бастиан, до этого плавающий преимущественно под поверхностью. Впервые за все наши приключения он улыбался, хотя в слова его эмоциональность так и не вылилась. Наверное, это новый уровень, который я могу и не лицезреть. Вода колыхалась на уровне пупка, и я машинально опустила взгляд ниже, под пленку воды, но одернулась, хотя и зря: пологое солнце сделало воду совершенно непрозрачной. Бес бы тебя, рыжий, побрал. — Я выхожу, — сказал он, снова нырнул и поплыл к валуну. Я, обуреваемая голодом свободной нордки, но никак не здравым смыслом, поддавшись мимолетной идее, пустилась бегом туда же, схватила его кальсоны и откинула далеко в кусты до того, как он успел вынырнуть. Его взгляд отражал незаурядное удивление. — Где мои кальсоны? — Понятия не имею, — сказала я скучающим тоном, пристально разглядывая ногти на левой руке. — Ты и вправду думаешь, это смешно? — скривился он, предполагая, что я выкидываю фокусы из-за принципов, и, возможно, из-за злости от небольшой царапины, которой меня наградил скамп, напавший из-за дерева практически в пятидесяти метрах отсюда. Я молчала, он ждал. — Мне что, тут до ночи в воде сидеть? — сказал он слегка нервно, но раздражаться по-настоящему он не умел, поэтому получилось даже похоже на подлинный вопрос. Я стояла, опиравшись на валун, сердце колотилось, глядя на капли, стекающие по его торсу, но мина оставалась непроницаемой. Он, видимо поняв, что я ему не помогу, стиснув зубы стал выходить из воды боком, открывая мне вид на накаченные ягодицы и рельеф бедер, достойные отдельной книги. Я онемела. Моя по началу невинная шутка вдруг обрела в голове новый окрас: я лишь собиралась похохмить и полюбоваться, возможно, размышляя, что это меня успокоит, и я перестану думать про их секс с Эвели, если там окажется кочерыжка от морковки. Но сейчас «просто смотреть» уже выветрилось, мне захотелось действовать. Благодаря своему росту мне не составило труда быстро преодолеть расстояние между нами и резко ухватить несчастного за правое предплечье, и вот он уже развернут лицом ко мне, удивленный и озадаченный. Его член оказался даже больше, чем в моих фантазиях, он был длинный и толстый. В голове снова промелькнула красивая (паршивая) спина Эвели, поднимающаяся и опускающаяся на нем, ее склоненная на бок голова с двумя хвостиками. Нещадно желая отобрать его у своего видения, я опустилась на колени, прильнула и обхватила головку члена Бастиана губами. Совершив одно круговое движение языком, я заглотила его целиком, не давая ему шанса опомниться. Он издал удивленный звук, шатнулся, но не отпрянул. Член быстро твердел у меня во рту. Он прекрасно помещался, ведь я норд, а Бастиан лишь человек. Прекрасно подвешенный, чрезвычайно одаренный. Я скользила губами по стволу, ощущая все жилки на нем, я хотела, чтобы он забыл, где он, кто он, что вокруг кишат даэдра, но главное, я хотела, чтобы он хотя бы на сейчас забыл Эвели. Ее рот, ее сиськи, которыми она натирала этот ствол. Бастиан опустил голову, и мы встретились глазами, мои были туманны, его — широко распахнуты от шока. Кажется, он впервые был действительно готов сказать что-то, но не смог. Я провела рукой по внутренней стороне его бедра и дошла до яичек, они тоже были крупнее обычного и прекрасно ложились в мою руку. Я помассировала их, продолжая работать над стволом, проводя языком от его основания до головки, щекоча ее кончиком, слизывая выделяющуюся смазку. Я была в восторге от его мокрого тела, недели моего ожидания спадали с души так легко при каждом толчке пульсации члена. Я отвлеклась на секунду, чтобы поласкать яички языком. Бастиан стоял с открытым ртом, наблюдая, как я после этого заглотила ствол снова, вбирая его в себя до основания. А потом наступил момент, где имперец сломался. Глубокий выдох, и ресницы моего помощника сомкнулись, руки легли на мою голову и стали помогать мне обрабатывать его мощный инструмент. Напряжение было так велико, что я ожидала кульминации каждую секунду, но вдруг Бастиан отпрянул, высвободился и побежал в сторону нашей поклажи. По нескольким сдавленным всхлипам я поняла, что все же он не избежал судьбы и кончил где-то в одиночестве. Облизнув губы, собирая остатки его вкуса, я ушла в кусты, нашла выброшенные мной кальсоны, затем отвязала лошадей от места у воды и вернулась туда, где мы оставили все вещи. Внутри меня играл триумф, и спокойствие, растекшееся по телу, обещало остаться хотя бы на сутки. Да, Нирн может быть захвачен, но наши десять минут шалости точно не приблизили этот момент. Бастиан уже практически собрал палатку, надев амуницию без кальсон, что наверняка было очень неудобно. — Держи, — я протянула кальсоны буднично, будто ничего только что не произошло, — завтра отведи лошадей пастись подальше, не там, где лежит труп скампа, яды скорей всего растеклись по земле и отравили ее на несколько метров вокруг. На завтрак можешь придушить и запечь кролика. Я думаю, что весь день проведу в поисках следов троллей. Потребуются силы. Он не был зол, но старался не смотреть мне в глаза, выдергивая кальсоны из моей руки. В уме промелькнуло — уж не тяготится ли он вероятностью измены Эвели сегодняшним инцидентом? Но разве они что-то друг другу обещали, раз он так надавливал на мой затылок? Эвели с ее задницей и сиськами пятого размера способна увлечь кого угодно, даже аргонианца. И все это с замечательным характером и талантом к стрельбе. Так хотелось ее ненавидеть, но не получалось, ведь она мой друг и мы столько испытаний прошли рука об руку. Интересно, когда пробежала эта первая искра между ними? Кто был инициатором? Мы обменялись несколькими репликами насчет завтрашних планов и приготовлений и синхронно разошлись по палаткам, расставив защитные чары. Лежа внутри в уютном тепле шкур, я слышала, как Бастиан долго ворочается в своей палатке. Без необходимости закрывать глаза, я проигрывала раз за разом, медленно, как опускаюсь на колени и касаюсь губами красноватой головки. Между ног кожа стала невыносимо чувствительной, но я не решалась сегодня касаться себя, я хотела томиться, дать себе право проигрывать эту сцену в голове дальше и дальше. Потом пришло новое видение, совершенно спонтанное и выдуманное, как Бастиан привязывает меня по рукам и ногам к кровати в какой-нибудь из таверн, которыми и отмечаются наши отрезки кочевой жизни, и вставляет в меня свой ствол по самое основание, не давая мне двигаться ни на миллиметр. Никогда еще фантазии не были такими живыми. Во рту пересохло так, что я потянулась к меху с водой. Я вспомнила, как он лежал у меня дома больной. Я отдала ему свою спальню, пока бегала по городу, и мне ни разу не удалось поспать в этой кровати. Хельга, должно быть, в тот же день поменяла простыни. Но он там лежал, обнаженный и влажный, оставляя свой запах на моей балюстраде, и я больше никогда не смогу этого забыть. Непослушной руке снова было приказано выбраться из трусиков. Я закуталась потеплее и заснула, растеряв остатки сил. *** Утром меня разбудила возня некрупного боя. «Аррако!» — крикнул Бастиан, и стрела оранжевого света пролетела над моей палаткой. Я наспех оделась и выбралась из палатки в полной боевой готовности, но оказалось, что главное уже прошло. Палатка Галликса была разорвана в клочья, рядом валялись несколько свежеубитых никс-гончих и даже кланфир. Удивительно, как Бастиан так легко с ними расправился, кланфира в одиночку сложно победить даже мне, эти чертовы динозавры валят тебя на землю, вставая сверху лапами, и пытаются порвать тебе шею клыками. Все мои вечерние указания были исполнены в точности. На огне томился не пострадавший в результате бойни кролик, лошади спокойно жевали траву вдалеке. Бастиан даже постирал несколько наших сменных костюмов. — Ты, должно быть, удивлена, что я повалил кланфира в одиночку, — сказал он своим привычным спокойным голосом. — Книги. Смешно, но я вычитал это заклинание в старой библиотеке Дешаана буквально в этом месяце. — Так вот где ты пропадал! — я отломила кроличью ножку и стала шарить рукой по земле в поисках фляги. Пока Бастиан был в библиотеке, я исследовала городскую площадь в поисках продавцов диковинок, мебели и припасов. Никогда не знаешь, кто именно продаст тебе чертеж какой-нибудь приличной тумбы или кровати. Не может же мой дом быть бесконечно таким унылым! Я шла пешком, чтобы не слишком сильно выдавать себя звоном колокольчиков Спарк. Бастиан остался сторожить лагерь: сниматься с места сейчас было бессмысленно. Речные тролли желтого цвета — что может быть проще, казалось бы, когда до главной цели каких-то два километра, но этот день принес плохие вести — сложно искать троллей, когда на пути к предполагаемым логовам постоянно натыкаешься на лишенных и обездоленных, которым нужна помощь. То обряд провести, то спасти заблудшего не туда старика-отца. К концу дня мой посох гудел и нуждался в калении рунами. Сабатоны хотя бы служили добротно. Вчерашние приключения перестали щекотать воспоминания как только случилась первая атака в лесу, с того момента весь день я думала лишь о деле, и на закате все же смогла найти несколько свидетельств присутствия желтого тролля в каменоломне. Лезть туда под ночь одной не хотелось, я пометила на карте вход и заторопилась «домой», в наш импровизированный лагерь. Истинный дом в Алиноре мне не видать еще несколько месяцев. Бастиан был рад меня видеть, костер пылал, но был скрыт чарами, защищающими нас. К утру они становятся тоньше, поэтому такие чувствительные звери, как никс-гончие могли найти нас как раз на заре, как это и случилось сегодня утром. Я переоделась в мягкое и рассказала Бастиану о находках. Он сварил суп из чешуйчатых кур, который оказался в самый раз после такого тяжелого дня. Завтра мы решили сниматься и пойти в каменоломню вместе. Если мы убьем хотя бы одного тролля, остальные почуют его кровь за километры и постараются покинуть эти земли, найти что-то менее обитаемое. Людей как таковых они не боятся, но вот на кровь сородича реагируют очень быстро. — Мне потребуется новая палатка, — сказал Бастиан после ужина. — Не забивай этим голову, через два дня она у тебя будет, — ответила я легкомысленно, не понимая, что он клонит к тому, что сегодня ему придется спать у меня. Осознав это, желая избавить его от смущения, я сказала сама: — Конечно же, в моей палатке достаточно места до того времени. Выражение его лица я не видела из-за повалившего в его сторону дыма от костра, поднятого внезапной сменой ветра. Настроение сегодня у меня было скорей рабочее, и я решила, что вполне выдержу с ним одну ночь на соседних «перинах». Никаких фантазий сегодня, и пальчики держать повыше. Мы стали устраиваться в палатке после того, как еда закончилась, и все необходимое к завтрашнему отходу было приготовлено. Бастиан уже улегся и закрыл глаза, я чуть мешкала, осматривая последний раз окружающий лес на предмет чего-нибудь странного перед тем, как запечатать вход. На своей половине палатки я поджала ноги для пущего тепла и отвернулась, пытаясь представлять троллей, настраиваясь на завтрашнюю атаку, но фантазии в предсонном бреде сменялись на совокупляющихся троллей, и под эту потешную картину я наконец уснула. Была глубокая ночь. Чуткая в бою и жизни, я немедленно проснулась, когда почувствовала, что в палатке стало тесно. Прямо за моей спиной лежал Бастиан. Его дыхание оседало на моем плече, а в створку между моих ног сзади упирался набухший длинный член. Его рука скользнула под мое предплечье и коснулась полушария правой груди. Он понял, что я проснулась, и провел губами по светлым волосам над моим ухом, глубоко вдохнув. Тепло его тела давало понять, что это не очередной сладкий сон. Мышцы пресса касались низа моей спины. Я чувствовала смолянистый запах его кожи, и киска, брошенная вчера неудовлетворенной, приятно набухала от долгожданного предвкушения. Мой мозг искрил, как фейерверк. Как? После всего, что было вчера, смущенных отводов глаз и моей полной решимости переключиться? Тело онемело от растерянности, сердце билось в самом горле, губы сухо слиплись. Что думал он, мне неизвестно, но я и себе задавала вопрос: как легко сломать тебя? Как легко потечь от одного единственного его порыва в свою сторону. Всё мгновенно потеряло значение, когда его мускулистое сверкающее тело, которое я представляла много раз над своим, оказалось прижатым ко мне сзади. Галликс мягко стиснул грудь и придвинулся еще ближе, головка практически уперлась в щель между половых губ. Я перестала дышать, впитывая кожей каждый вздох, каждый звук. Приглашающе, я подала бедра назад. Он провел языком по кромке моего уха, надавил сильнее и вошел в мою сочащуюся киску с небольшим сопротивлением. Я жадно вдохнула спертый воздух палатки, отключая голову и отдаваясь ощущению, пока не оказалось, что это, всё же, бредни моего воображения. Но вдруг Бастиан внезапно вышел из меня полностью, и я едва подавила стон разочарования, не успев в полной мере насладиться ощущением его в себе. К счастью, он тут же вогнал свой тугой кол в меня повторно, настолько мощно и глубоко, что яички тепло хлопнули меня по малым губкам, я застонала в голос его имя, вцепившись рукой поверх его на собственной груди. Кажется, ему понравилось, потому что он снова вынул и снова сделал это, подарив мне чувство первого проникновения целых три раза. А далее продолжил уже в обычной манере, задав темп и выбивая из меня стоны с каждым толчком. Лошади за палаткой напрягли слух и пошевелились. Но мне кажется, даже если бы сбежались даэдра, я не была бы в состоянии нас остановить. Я подняла руку, и Бастиан, перегнувшись через мой бок, дотянулся до груди и обхватил сосок губами, слегка прикусив. Он прекрасно знал, что делает. Дарьен даже пошутил однажды, что Бастиан девственник, как бы не так! Это скромное обличие было обманчиво. Убранная с груди рука перекочевала вперед, он разместил средний и безымянный пальцы на клиторе и начал мягко вращать вокруг нежной кожи и складок, продолжая толкаться внутрь. Я поняла, что долго не протяну, представляя, как это сейчас выглядит там. Его рука, утопленная в мою мягкую скользкую кожу раззадоривала меня еще больше, хотя я и не думала, что это физически возможно. — Галликс… — прохрипела я на выдохе. — Да, Экса, — он оторвался от моего соска, и грудь пружинисто вернулась в прежнюю форму. — Что, Экса… Экса… — повторял, в ухо он, желая, видимо, прописать в сознании, что его член сейчас буравит чемпиона, знаменитость, Бездушную, но, главное — собственную хозяйку. И теперь он не просто конюх, оруженосец и прачка, но и кончивший от ее губ, осмелившийся направить свой стержень в ее гостеприимную писечку, куда раньше был вход только знати и королевским особам. Ну… почти. Хозяйка, тем временем, потеряла связь с реальностью, отдавая бедра назад, как голодная нимфоманка. Клитор набухал под его пальцами, он умело вращал, теребил, иногда нежно, иногда с напором, член во всей его боевой красе проникал глубоко в мою пещерку, которая так долго ждала его. Мы текли оба как сумасшедшие. В темноте было не видно ничего, но мое воображение дорисовывало, оно было натренировано бесконечными ночами самоласк. Что бы сейчас подумали все мои великие друзья и покровители, увидев, как я из последних сил впечатываю спину в какого-то бедного компаньона? Рука Бастина совершила ускорение на клиторе. «Получи!» — шепнул он с вызовом. Моя киска неистово сжалась вокруг его члена, и я кончила горячими пульсирующими волнами, издав вопль, близкий к Банши, краем сознания слыша, что он тоже кончает, мощно обхватываемый моим сжатием. Он рыкнул несколько раз позади моего уха, нарастив темп, и через несколько мгновений мы оба, обессиленные, разъединились и распластались на спинах на простынях. Это был сильнейший оргазм. Как тебе такое, Эвели?