Легенда о красной нити судьбы

Из вагонов начали выходить люди, все они выглядели усталыми, словно поезд высосал из них всю жизненную силу. Толпа неслась по узкому проходу, толкаясь между собой, куда-то торопясь. Такемичи не понимал спешку в никуда, такой образ жизни мегаполиса был ему совсем не по душе. Про себя он уже прикидывал варианты, как он будет подстраиваться под такое течение, где энергия бьет через край и не дает усидеть на одном месте. Вздохнув полной грудью и переводя дух после долгой дороги, парень направился на выход. Прошлая жизнь омеги осталась за плечами десятков километров, пару лет назад, когда родители продали дом, они перевезли все вещи. Отцу Ханагаки предложили хорошую работу в небольшом городке. Ещё тогда они беспокоились за юного омегу, новость с переездом могла ему не понравиться. Но будучи коммуникабельным парнем, тот согласился на переезд сразу. Подросток был открыт к новым знакомствам. Переходя в новую школу с уверенностью, что легко заведет друзей. Но как же он ошибался. Мальчику хотелось забиться в угол и плакать от безвыходности ситуации. Являясь омегой без явного запаха, все считали его бетой, что очень удручало. Одиночество с каждым днём прорастало острыми шипами, пронзая сердце подростка. Постепенно он и сам поверил, что заслужил такое отношения к себе. Дефектный и сломанный омега. Он закрылся. Так было проще для парня, скрыть своё сердце от всех, чтобы не стало ещё больнее. Порой смотря свои любимые мелодрамы, где в главных ролях был омега: нежный, прекрасный как лепесток сакуры с умопомрачительным запахом. А его спутник жизни статный альфа, сильный, грозный, который защищает своё сокровище от всех невзгод. В эти моменты Такемичи вспоминал своего бывшего парня. Майки очень подходил под параметры «идеального альфы». Только вот Ханагаки не подходил под стандарт идеального омеги. За такие мысли становилось резко паршиво, но он понимал, что его выбор открывал для драгоценного возлюбленного путь, где мог быть счастлив с другим омегой, который подарил бы ему истинное счастье. Омега, что подарит ребёнка. — Почему я родился таким… — обнимая свои колени и утыкаясь в них носом, он прячет своё заплаканное лицо, после очередного самоуничтожения. Закончив среднюю школу, Такемичи стал подрабатывать, так и не поступив в старшую школу. Ему не хотелось смотреть на расцвет юности одноклассников - омег. На их фоне он выглядел серой мышью, которой хотелось забиться в уголок и никуда не уходить. Очередные издёвки со стороны одноклассников не хотелось терпеть, их кривые усмешки снились слишком часто. Страх преследовал по пятам, тянулся к нему руками. Поэтому подработка отвлекала от дурных мыслей, полностью погружая в неё с головой. Как-то на работе коллеги заговорили о «свидании вслепую», отзываясь положительно, говоря, что многие, благодаря этому, нашли свою пару и живут счастливо. С интересом слушая диалог двух молодых омег, Такемичи решается на эту авантюру. Возможно и он найдёт своё счастье таким образом. Он снова ошибся. Всё оборачивается ужасным провалом. Альфа с которым он встретился, попросту унизил Такемичи. Пришедший парень сначала был очень дружелюбным и общительным. Его огромные клыки поблескивали при каждом смехе, словно демонстрируя своё превосходство. Подсаживаясь ближе к омеге, принюхавшись словно собака, он резко отстраняется. Его передергивает, как будто съел лимон или чего похуже. О, он не забудет эти глаза. Глаза полные отвращения. — Я не хочу отношения с бетой, зачем ты наврал, что являешься омегой? — Возникает мужской грубый голос. Каждый вдох и выдох давались с трудом, омеге хотелось перестать дышать. — Ты ведь ничего не сможешь мне предоставить, ни запаха, ни-че-го, — вновь небрежно кидает слова хрипловатый голос. Эти слова отпечатались в сердце, глубоко ранив омегу. — Ну что за фальшивка, нечего тебе врать, самый обыкновенный никчемный бета. Это последнее, что слышал парень, позорно сбегая с кафе. По щекам стекали горячие слезы, внутри бушевало жгучее пламя ненависти к самому себе. Он не помнил, как добежал до дома и оказался под толстым одеялом, накрываясь с головой, он хотел спрятаться от всего мира. Ноющая боль разливалась изнутри, душила его с каждым всхлипом. Это удушающее чувство – как петля, постепенно затягивалась на его шее. Омега клялся вырвать себе сердце, чтобы не чувствовать ничего. Очередная боль тянула к нему нити, зашивая чёрными нитками вновь разбитое сердце. После того случая Такемичи был сломлен. Всё стало хуже с внезапно начавшейся поздней течкой. Его мир полностью рухнул, превращая всё в руины. Было больно настолько, что хотелось закончить эти муки. Закрыть навсегда глаза, чтобы не чувствовать физическую и душевную боль. Боль вновь встречала его с распростёртыми объятиями. Ему страшно. Он один лежит на своей кровати в позе эмбриона, пальцы сильно вцепляются в собственные волосы, словно их хотел выдрать с корнем. Пустоту в груди заполняло лишь одно отчаяние. Хотелось только взвыть, подобно раненому зверю. Парень захрипел, прикрывая глаза и смаргивает последние слёзы. — … Существует ли вообще любовь для такого, как я? Вопрос в пустоту, который остался без ответа. Жизнь такова, что трагедии приходят одна за другой. Просто так получается, что порой мы не можем это предотвратить, не можем исправить или починить. И эта «трагедия» ломает, заставляет пасть на колени и кричать от несправедливости до разрыва голосовых связок. Потому что эту боль ничем нельзя заткнуть. Голова словно стала тяжелой, глаза смотрят в одну точку. Омега помнит этот день, как будто это было вчера. Кабинет врача и долгие разговоры о его болезни. Перед глазами плыло, живот сводило от страха и беспомощности. Именно в этот момент его не стало. Разрушая все его мечты, планы и надежду на светлое будущее с его парой. Голос врача был мертвецки спокойным. В ходе обследования у Такемичи обнаружили врожденную болезнь, из-за которой его внутренняя сущность омеги будто в спячке. Такое состояние давалось довольно трудно и в физическом, и в эмоциональном плане. Ему давали советы, прописывали множество таблеток. Поток незнакомых слов лились изо рта мужчины в возрасте. Как ему объяснили, что у омег в подростковом возрасте гормоны бьют ключом, и их внутренняя омега проявляет сильный запах, дабы привлекать партнеров. У Такемичи же проявлялся слабый аромат нежной ванили. Пока бьют гормоны этот аромат будут чувствовать окружающие, но после запах пропадет и будет еле заметным. Взгляд Такемичи пал на открытое окно за спиной врача, рассматривая синее небо, без единого облачка. Ему хотелось превратиться в птицу, расправить крылья и взлететь к синему небу. Улететь к темно-синему морю, где они гуляли с Манджиро… С годами у Ханагаки запах начал угасать. Усложнялось всё тем, что течки были нерегулярными и болезненными, чуть ли не до потери сознания. И тогда приходилось пить сильные подавители, чтобы не сойти с ума. Но эти таблетки постепенно разрушали здоровье, а вместе и с ним омежью душу. Страх оплетал ядовитым плющом все тело, не давая полноценно вздохнуть. Отчаяние тянуло к нему руки, смотря на него насмешливым взглядом, а уголки губ тянутся вверх. Оно созывает его к себе, обещает защитить. И он верит. Совершает ошибки одну за другой. Делает больно не только себе, но и своей паре. Горечь и боль растекалось по телу, словно заполняет уже пустой сосуд. Смотря в пустоту, такую же как он сам. Он думает, что так наказывает себя. Годы шли. К двадцати шести годам Такемичи считался для общества обыкновенным бетой. В своем юном возрасте, переезжая в этот маленький городок парень думал, что сможет найти здесь счастье. Но новое место подарило только боль и разочарование. — Зачем тебе куда-то уезжать? Останься здесь, с нами, — уговаривала его мама от переезда. Она чувствовала, что её сыну было трудно смириться с болезнью. Пыталась помочь, но омега отвергал все попытки. — Я не хочу! Так почему бы и не вернуться в Токио, попробовав себя уже там? Житие в маленьком городке мне уже надоело. Я хочу чего-то большего! — повысил голос мужчина. Ему не нравилось спорить с мамой, которая его сильно любила и пыталась опекать при каждой возможности. Не в характере Такемичи было сдаваться, это единственное чувство, что сохранилось в его душе, оно все еще поддерживало в нём огонек надежды. Иногда, неприятные воспоминания со школы и «свидания вслепую» каждый раз всплывали, точнее страх повторения. Казалось, его душа похожа на хрусталь, достаточно лишь одного прикосновения, чтобы он разбился. Он тонул в жалости к себе. Переступая здание вокзала, Ханагаки направлялся к автобусу, который ехал в район Шибуя. В этом районе омега смог найти себе дешевую квартиру, хоть и как ему показалось, ворчливым арендодателем. В автобусе было почти пусто, не считая парочку людей. Внутри расползаелась странная тревога, но парень быстро подавляет чувство, садясь на первое попавшееся место. За окном проносился поток машин и автобусов, объезжая лужи после ночного дождя. Ханагаки в свои двадцать шесть был больше похож на подростка, чем на взрослого мужчину: большие синие глаза, которые смотрят на мир не с детским взглядом; густые и мягкие чёрные волосы, небрежно торчащие в разные стороны; редкие ресницы и тонкие губы. Внешность ничем не примечательная, не похожая на омежью. Одежда дешевая и мешковатая: чёрные брюки с обычными чёрными башмаками, персиковая вязаная кофта, которая буквально висела на нём. Но несмотря на это, повзрослеть ему пришлось рано. Автобус высаживает на очередной остановке, почти прямо перед новым местом жительства. Осталось лишь пройти пару улочек. Солнце нещадно палило, припекая тёмную макушку Ханагаки, пока он шёл по уличной плите. Распахнув синие глаза, омега сначала поморщился, прикрывая ладонью, защищаясь от светящего солнца, которое вот-вот скроется за горизонт. Шаги в тяжелых ботинках глушили потоки грязновато-белой воды по асфальту. Однако, прочный материал обуви не подвел, не пропуская внутрь ни единой капли или влаги. Шагалось удивительно легко, словно никакой воды и не было. Такемичи взглянул на солнце, садящееся за высокими, властными деревьями, едва покрытыми блеклой, небольшой листвой. Пожал плечами, едва задерживая взгляд на серых, разрисованных домах. Этот район славился своей тишиной. Здание огромное по размерам, но не высокое, всего два этажа. Поднимаясь по бетонным ступеням, он оказался на втором этаже. Под ковриком лежал ключ, как и сказала ему хозяйка квартиры, которая из-за дел не могла лично отдать ключи. Квартира выглядела обычно: тёмные тона недорогих обоев, кухня и зал находились в одной комнатушке, а спальни как таковой не было. Поэтому омеге придётся спать на диване, пока он не купит тёплый футон. Радовало лишь то, что хотя бы туалет с ванной находились отдельно. — Квартирка…Что надо…Эх… — блеклый голос раздаётся в тишину комнаты. Черноволосый плюхается на диван и откидывает голову, смотря на грязный потолок, где виднелась небольшая плесень. От квартиры так и веяло нищетой и грязью. Прямо как он. Решив в этот же вечер выпить в баре и остудить свою голову. Он находит ближайший бар. Прогулка по самым темным и грязным закоулкам показала, что, кажется, в городе начинают заканчиваться и нищие. Машин мало, точнее почти вообще отсутствуют, ни единого работающего фонаря. Проходя мимо переулка, Ханагаки заметил яркую вывеску с надписью «Бар», но сначала прошел мимо, и вскоре остановился, решаясь вернуться и посмотреть. Она выглядит довольно презентабельной с неоновым оттенком. Омега оказывается в помещении. В этом месте немноголюдно, а на фоне играла тихая и приятная музыка. Внутри было уютно. Небольшой бар, парочку посетителей, тихо попивающие алкоголь. Кто-то развлекался с девушками, а те в свою очередь хихикали. Такемичи усаживается на высокий стул, облокачиваясь на барную стойку, за которой стояла девушка, разливая напитки посетителям. — Бармен, мне чего-нибудь покрепче… — работница посмотрела как-то странно на омежку, молча кивнула, отворачиваясь от него. Руки бармена ловко летали. Достав бокал, а после она открыла бутылку красного вина и налила его. Темно – бордовая жидкость в бокале слегка покачивалась от стука об поверхность стойки. Ханагаки сомневался, что это именно «что-то покрепче». Женщина словно читала людей по внешности и поведению, наливая на своё усмотрение. Сам парень не любитель выпивать крепкое, поэтому вино идеально подходило, чтобы не напиться в соплю. Собственные мысли резко обрываются, когда тяжелая рука резко ложится на плечо и стала похлопывать. Парень реагирует моментально, поворачивая своё лицо к незнакомцу. — Э? — взвизгнул черноволосый. Перед ним стоял высокий мужчина, одетый в деловой костюм, чёрные волосы с короткой стрижкой, придавали ему шарм. Лицо слишком бросалось в глаза из-за огромного шрама на лице. Поперек лба, захватывая правый глаз «украшал» огромный шрам в виде терновника. Незнакомец дружелюбно улыбнулся и заговорил: — Ого, кого я здесь вижу! Это же ты, Ханагаки Такемичи, да?! — раздался низкий до боли знакомый голос. Резко в воспоминании всплывает далекое детство, когда паренек играл с мальчиком похожим на этого мужчину. Тот всегда бегал за ним хвостиком и подражал маленькому омежке, гордо повторяя, что станет таким же как он. — Какуче! Боже, я рад тебя видеть! — радостно воскликнул омега. Он и подумать не мог, что встретит когда-нибудь друга детства. Порой ему хотелось перемотать время вспять, вернуться в те беззаботные дни. И снова прожить эти беззаботные дни. Когда он ещё не знал, кем является и что переживет в дальнейшем. Такое бывает только в аниме или фильмах, горько усмехаясь от осознания никчемности в его жизни. Реальность била по лицу, злобно посмеиваясь над мужчиной. — Сколько лет не виделись… — сел рядом старый приятель, заказывая виски. Они не виделись больше десяти лет, но даже спустя столько лет Какуче узнал парня. Он и правда был счастлив от того, что они встретились спустя такое долгое время. Всё же жизнь может подарить эти крупицы счастья. — Со второго класса младшей школы! Рассказывай, как жизнь? — взгляд вновь упал на огромный шрам друга. — Ох, откуда у тебя шрам?... Мужчина заметно нахмурился. Бармен поставил на стол стакан с алкоголем, лёд ударился об стеклянную поверхность и он заговорил: — Много чего произошло…автомобильная катастрофа, — немного тише говорит Какуче, отдвигая стакан. Наступило неловкое молчание, сопровождаемое лишь тихой музыкой в заведении. Какуче сразу дал понять, что не хочет об это разговаривать. В его голосе чувствовалась боль, поэтому Такемичи решил не обнажать чужие раны, решая сменить тему разговора на что-то другое. — Что, есть кто-то? — на вопрос Ханагаки парень загадочно улыбнулся, щёки заметно покраснели. —А то, это мой герой… Ну уже возлюбленный. Вот раньше ты был моим героем, но теперь уже он занял мое сердце,— с некой нежностью в голосе ответил Какучё, его глаза заметно заблестели. Ему хотелось взвыть. В голову вновь ударили воспоминания о его далекой юности. Выражение лица Какуче напоминал ему – его прошлого. Такого влюблённого и счастливого человека. Хотелось просто на веки застрять в этих воспоминаниях, грезить лишь о них и не возвращаться в реальность. — И кто же он? — Заинтересовался парень, радуясь за своего старого друга. И одновременно завидуя его счастью. — Работает в благотворительной компании, мы вместе спасаем жизнь сироткам, — с довольной улыбкой отвечает друг. Даже Какуче нашел свое призвание, устроил личную жизнь. Он счастлив, наслаждаясь этими моментами. Про себя Такемичи не может так же ответить. Было немного обидно. Бесполезное существование дефектного омеги в этом мире, словно клеймо, будет преследовать до конца жизни. — Ого, — с восхищением прикрикнул парень. Резко давя в себе это мерзкое чувство зависти. — А ты то как? Хотелось ответить, что всё очень плохо. Вывалить всё свои проблемы и переживания на приятеля. Расплакаться и уткнуться в его плечо до тех пор, пока слезы не кончатся. Хотелось просто услышать: «Я здесь. С тобой», но одновременно и не хотелось. В его голове вновь всплыл образ Манджиро, который был готов его защитить и поддержать. В его мыслях Сано всегда останется: идеальным альфой, добрым, смелый, готовый на все ради своих друзей и членов Тосвы. Такое воспоминание омега хранил как зеницу ока, порой позволяя себе грезить о нём в своих снах. Но лишь отвечает: — Да вот приехал недавно, ищу работу… — он замолкает, поворачивает голову к парню и смотрит нечитаемым взглядом. — Работу значит… — мужчина отпил алкоголь и продолжил — Одному DVD- магазину требуется продавец, не хочешь пойти туда? Адрес я скажу. Такемичи подпрыгнул от неожиданного предложения друга, не веря, что он так быстро нашел работу без каких-либо проблем. — Правда?! — голос дрогнул, а глаза заблестели. Парень улыбнулся от такой забавной реакции. Ему было приятно помочь своему другу. — Правда, правда. Давай обменяемся контактами, и я тебе по смс перешлю. Когда парни обменялись контактами, сразу раздался звук мелодии телефона Какуче. На дисплее высветилось «Любимый», от чего Ханагаки захихикал. — Ало? Ах, уже не даешь побыть одному? — еле слышимый голос раздался из динамика, что-то недовольно бурча. — Я тут со старым другом, ах, ладно сейчас приду. — Уже уходишь? — спрашивая очевидное, просто из вежливости. — Да…Кое-какой одной заднице не иметься на одном месте. Поэтому нужно идти. Прощай, надеюсь еще один раз мы пересечемся, — опрокидывая в себя остатки алкоголя, похлопав по плечу Такемичи. — За мной должок! Спасибо огромное! — поблагодарил омега. Какуче вышел из заведения, оставив Такемичи тихо допивать свой бокал вина. На следующее утро парень направился по адресу, который ему был дан Какуче. Там его встретил мужчина-менеджер, который уже знал о новом работнике. Он задал пару дежурных вопросов и показал в чём заключается его работа. Заведение выглядело простеньким: белые тона стен и множество стеллажей с дисками, ничем не примечательный. В этот же день омега и начал работать в магазине дисков. Так пролетели недели и спустя два месяца Ханагаки полностью обжился на новой квартире. Работа давала стабильный заработок, что и хватало на арендную плату, продукты и даже на кое-какие вещи. В первый же месяц зарплаты омега купил тёплый футон. Такие мелочи жизни немного радовали. — Ах, я думаю все пока что складывается как нельзя лучше, — тихо зашептал Такемичи. Тонкие руки раскладывали на стеллаж новые диски, привезенные сегодня. Новое место плохо сказывалось на состоянии, эти два месяца ему совсем не спалось. Бессонница накрыла пеленой омегу. В квартире Такемичи тихо и одиноко, из-за чего различные мысли лезли в голову. А ночью его словно окутывал страх, он оставался с ним один на один. Резкий и звонкий девчачий голос вывел из сонного состояния омегу, заставляя невольно прислушаться к разговору. — Ах, какую же юкату подобрать к фестивалю?! Рядом с девчушкой стояла вторая девушка, судя по всему являлась её подругой. — Да что ты заладила, с этой юкатой, может уже фильм выберем и уйдем отсюда?! — недовольно пробурчала юная особа. Посетительницы были слишком громкими, поэтому голова омеги стала побаливать от столь звонких голосков. «Фестиваль? Юкаты?» — подумал про себя Ханагаки, его интерес взял вверх. Родившись и живя всю жизнь в Японии, конечно, он знал об фестивале. Но никогда не посещал мероприятие полноценно. Как-то с Манджиро они строили планы посетить фестиваль вместе… не успели. Сердце вновь сжималось в груди. Чувство вины накрыло с головой омегу, заставляя остановится и отогнать печальные мысли. Рядом с ним возник мужчина лет тридцати. Его рост был чуть выше Ханагаки, а русые волосы убраны назад. Обычный среднестатистический бета. Этого человека звали Сугита и он являлся боссом этого заведения. В первые дни парень его слегка побаивался, но дружелюбный бета сразу дал понять свою безобидность по отношению к работнику. — О, ты слышал уже о фестивале? — с некой хитринкой протягивает начальник. Быстрый взгляд упал на своего босса, а затем вновь на уходящих клиенток. — Да, как тут не услышать, о нем только и говорят, — усмехается омега, ставя последний диск на полку. — Не хочешь пойти? О, быть может, встретим известных людей там! Говорят, знаменитый мотоциклист вернулся, может пересечемся там с ним! — с восхищением проговорил Сугита. За эти два месяца Такемичи узнал, что его босс являлся фанатом мотогонок, буквально не пропуская ни одной гонки. — Ты слишком помешан на байках. — иронично проговарил омега. Проигнорировав язвительные слова омеги, мужчина спросил: — Ну так ты согласен? Такемичи пожимает плечами и тут же отвечает: — Хорошо, развеяться тоже стоит. Его сердце громко и учащенно забилось в груди. Предчувствуя, что совершил огромную ошибку.