«Где бы ты ни был, неважно, рядом ли это со мной или за тысячу миль отсюда, я привязан к тебе нитью, которая не может порваться. Нас связывает нечто более сильное, чем время или место».
Сколько еще им придётся метаться? Страдать годами с душевными муками. Сколько недопониманий годами копились между ними. Сколько ещё они будут отмалчиваться. Ведь не проще было поговорить и развеять между ними недопонимания. Конечно проще. Но в жизни так не бывает. В жизни чаще всего люди из-за этого страдают, думают, что проще отмолчаться, чем откровенно поговорить. Мы сами создаем себе проблемы. Но когда-нибудь эта чаша терпения перельётся через край. И тогда вся боль, эмоции вырвутся наружу. И что же тогда будет? Омега опешил. Он не ожидал, что именно Майки решит выдвинуть свою кандидатуру самостоятельно. Больше поверит в злую шутку, сейчас альфа рассмеется ему в лицо и скажет какой он глупый, раз поверил в его слова. Но этого не происходит. Идеальный момент упущен. Острая и пульсирующая боль ударила в голову. Мысленно взвыл омега, борясь с желанием согнуться в три погибели. Черепную коробку будто пронзило иглами со всех сторон, аж дышать стало трудно. Перед глазами поплыло, а когда картинка перестала идти рябью и позволила лицезреть окружающую обстановку. Такемичи оперся на Мицую и прислонил руку к голове, все же его состояние оставляло желать лучшего. — Ты где живешь? — Доракен встал из-под котацу, подходя к омегам. Мужчина заволновался, он хотел поскорей попасть к себе домой, а ещё лучше уйти одному. Ему нечего боятся, даже если у него началась течка, запаха окружающие не смогут почувствовать, ведь его попросту нет. Какой никакой в этом был плюс. — Да тут недалеко особо, мой адрес ******, я до вас пешком дошел. Около тридцати минут ходьбы! — пролепетал омега, добавляя свою вымученную улыбку. Альфа нахмурился, его брови изогнулись в непонятную линию. Кен нутром чувствовал, омега хочет ускользнуть как можно быстрее, и догадывался примерно в каком районе живет Ханагаки. — У нас здесь в округе в тринадцати, сороках минутах только не особо благополучный район есть, неужто ты там снял квартиру? — попадая в самую точку. — Зато дешево… — тихо пробубнил мужчина. Стало стыдно, ведь живет в одном из самых дешевых районов. Да, он знает о слухах и по новостям частенько слышит об убийствах или изнасилованиях в этом районе, но выбора попросту не было. По телу омеги волной прошлась дрожь, осаживаясь в районе живота. Боль острая, словно его плоть режут скальпелем. Сейчас, она была как никогда страшной, будто что-то внутри омежья сущность с трудом переносила это. Такого никогда не происходило. — Угх… — застонал от боли брюнет. Мицуя резко посадил на близ стоящий кожаный диван. Тело резко стало тяжелым, хотелось прямо тут развалится и принять позу эмбриона, тихо заплакать от безвыходности ситуации. Но остатки гордости мешали это сделать. — Может лучше такси вызвать? — предложил Доракен, накидывая варианты. Такемичи, услышав слова Кена о такси, резко начал мотать головой. — «Это же сколько я должен буду потом отдать денег? У меня нет столько средств! А я еще даже толком продукты не купил, чтобы запастись на время течки...» — пронеслось вихрем в его голове, считая сколько ему обойдётся такси. — Хорошо, Майки тогда понесешь его на спине, — остановился на первоначально варианте альфа. Без каких-либо истерик и недовольств Манджиро встал со своего места. Его спокойная походка к омеге и расслабленный вид показывал, что тот не желает зла. И это на удивление успокаивало немного Такемичи. — Без проблем, тогда давай мне мою куртку и пойдем выдвигаться, — приказным тоном обратился к своему другу. — Я тебе служанка что ли? — Кен закипал от такой наглости со стороны Сано. Эта семья стала его личным кошмаром, тем более тот сам добровольно связал себя с ней узами. — Очень похоже, — хмыкнул Майки, не упуская возможности пошутить над приятелем. Доракен тяжело вздохнул и побрел к гардеробу, чтобы отдать этой наглой заднице куртку. Если бы не Такемичи, хрен бы что подал ему, успокаивает себя этим мыслям механик. — Такемучи, тебе бы то же стоило пойти одеваться, — Майки рассматривает омегу в легкой по его взгляду кофте. — Я уже готов к выходу, — недоуменно отвечает омега. У него есть куртка, но только зимняя. В остальные времена года он просто одевается в пару маек и кофт. Иногда это не помогало, и он мог слечь с температурой под сорок. И даже после такого не покупал себе лишнюю куртку, экономя максимально на себе. — Ты так что ли пришел? В одной толстовке? — удивился Мицуя. Такемичи отвел взгляд, стыдясь своего глупого положения. Ну не подумал он, что вечером может похолодать, особенно после дождя. — Все хорошо, мне не было холодно, — поспешил успокоить старых друзей. Кен приносит куртку в комнату, альфа накидывает на себя вещь, и подходит вплотную к Такемичи. Он разворачивается, садится на корточки, чтобы омеге было удобнее залезть к нему на спину. Омега тормозит, не понимает сначала, а после медленно встаёт с дивана. Его заметно качает. Руки осторожно обвивают шею альфы, и тут же крепко стискивают, когда Майки резко встаёт и подхватывает двумя руками ноги. Омега крепко вжимается в чужое тело, чуть ли не пытаясь слиться с ним. — «Не думал, что смогу вот так близко быть с ним. Ах, этот дымный аромат леса» — с этими мыслями омега утыкается в шею, вдыхая аромат и незаметно улыбаясь. — Майки, потом приходи обратно. Такемучи, завтра можешь отзвониться, хорошо? — Доракен больше волнуется за паренька, отправляя того вместе с Майки. — Угу, — тихо говорит в шею мужчины омега. Уже в коридоре альфа быстро обувается, а парни помогают обуть Такемичи, за что тот их тихо благодарит. Они уходят быстро, громкий звук хлопнувшей двери разносятся по всей квартире. — Не наделай глупостей, умоляю, Майки, — умоляет Кен Манджиро, но уже в пустоту. — Им нужно поговорить, — Мицуя хлопает Доракена по плечу, успокаивая своего друга. — Бля, Такемучи, с нами не попрощался! — выбегает из зала Пачин, вовремя опомнившись. — Па, у тебя точно дырявая бошка! — одновременно ему отвечают мужчины.***
Они шли в полной тишине, никто не смел заговорить первым. Никто не знал с чего начать разговор. Хотелось спросить о чём угодно за годы их расставания, но одновременно не находилось подходящих слов. Каждый из них безумно скучал. Они тонули в этой безмолвной тоске. Оглядевшись вокруг, можно было заметить множество слоняющихся по сторонам и бурно болтающих людей, изредка посматривающие на «парочку». Несмотря на позднюю ночь, многие, кому нечего было делать, прогуливались. Ночной Токио только начинал оживать. Фонари для освещения городов начали постепенно включаться. Для Такемичи это просто сон наяву, он никогда не думал, что окажется в такой ситуации. Было очень приятно прижиматься к его спине, чувствовать чужое тепло, а особенно вдыхать его запах, что так успокаивал омегу. Сущность трепетала во всю, рокотала от счастья. Хотелось как можно дольше продлить этот момент. Ветер прерывает наслаждение омеги, бьет в лицо, ледяной воздух забирался под легкую одежду. Из-за рта выходит почти прозрачный пар, клубится пару секунд и растворяется. Парень вздрагивает, когда в очередной раз подул холодный ветер. Холод пробирал до костей, Такемичи уже не чувствовал пальцы рук. — «Почему, я не купил куртку? Такой дурак, теперь придется мерзнуть» — попытался сжать руки, чтобы унять дрожь, но она никак не уходила. Действия омеги не были скрыты от тёмных глаз. Манджиро догадывался, что омега замерзнет, и мог взять дополнительную куртку, но не захотел. Альфа остановился. — Такемучи, слезь-ка, — просит его альфа. Он останавливается и приседает, чтобы ему легче стало слезать. — А? — удивлено спросил Такемичи, но послушался. Медленно с неохотой слезает, чувствуя, как сильнее замерзает. Когда ноги встали на поверхность, он еле ощущал под собой асфальт. Голова кружилась, словно после карусели. Омега делает над собой усилие, дабы не упасть в грязные и холодные лужи. Ему катастрофически не хватало опоры, его глаза опустились вниз, смотря в одну точку у себя под ногами, чтобы не упасть в обморок. Неужто он устал нести его? Ханагаки стало обидно, и зачем нужно было вообще соглашаться на сопровождение? Он же не бросит его здесь? Сущность заскулила от обиды, накрученной своим хозяином. Годы полные саморазрушения превратили его в убогого человека до смешного с таким мышлением. Холодно. Омега сомкнул свои руки возле груди, пытаясь хоть немного согреться, стремясь сохранить остатки тепла, что получил от альфы. Стало невыносимо холодно и одиноко. Хотелось забраться под тёплое одеяло, а ещё лучше вместе с альфой. Прижаться к крепкому телу, вдыхать любимый запах, засыпая под звуки чужого сердцебиения. Такемичи почувствовал что-то теплое у себя на плечах. Не замечая, как Манджиро подошел слишком близко. Тот почувствовал тёплое дыхание, опаляющее лицо. — Одень мою куртку, — прошептал тихо мужчина, почти в самое ушко. Такемичи поднял глаза и встретился с поглощающим обсидианом взглядом. Иногда вовсе казалось, что в его жизни ничего не осталось. Большая часть эмоций выгорела дотла. Но когда в его жизнь ворвался Сано, чувства снова обнажились. Омега покраснел, как маков цвет, с жадностью рассматривая чужое лицо. — З-зачем? — непонимающе спрашивает у альфы. Майки цокает и закатывает свои глаза. До конца одевает куртку на тормозящего омегу. Вещь на худом тельце слегка висит, на что альфа слегка зависает, подмечая, как ему идут его вещи и дальше застегивает куртку до упора. — Тебе же холодно, — объясняет глупой омежке свои действия. Альфа опускается обратно на корточки. — Залезай. Омега залез на спину к Майки уже не ощущая былого холода, который пробирал до костей. Теперь было тепло. Аккуратно укладывает голову ему на плечо, чувствуя себя маленьким и беззащитным в крепких руках. Сущность снова рокочет, тянет свои лапки к альфе, потираясь своей мордочкой. Мимолетное счастье, навсегда останутся в памяти омеги. Он бережно будет прокручивать это в своей голове. — Спасибо, — искренне улыбается омега. — Зачем ты пришел на встречу с нами, если неважно себя чувствовал? — выдавил недовольным голосом Майки, призывая этим стыд со стороны Такемичи. Этот вопрос поставил омегу в тупик. — Просто… — стыдливо отвечает парень, скрывая свои глаза. — Ты себя вообще не ценишь, — альфа заметно погрустнел. Фраза кольнула сердце Ханагаки, но это было чистейшей правдой. И что он мог ответить на это? Отрицать не имело смысла, всё было очевидно. Манджиро давно все понял, и раскусил омежье нутро. — Такемучи, что тебя сломало? — его голос выдавал волнение. Омега прикусил нижнюю губу и сильнее прижался к Майки. Он был готов зарыдать. Боль и разочарование накрыли куполом, когда он узнал о своей болезни, а расставание с возлюбленным добило. Все просто потому, что не смог научиться говорить, выражать свои мысли и чувства. Не смог построить отношения на открытости и честности. Побоялся сказать о том, что у него на его душе. Такемичи уткнулся носом в шею альфы и поглубже в легкие вдохнул дымный аромат. А после на душе пришло какое-то умиротворение. Пустота, которую ничем нельзя было перекрыть. Глаза омеги перестали выражать какие-либо эмоции. Мерзкое существо скалится ему в лицо, душит холодными склизкими кольцами, колит смертельным ядом, снова вытаскивая наружу его самый жуткий страх: быть раненым душевно снова. — Майки-кун, помнишь когда-то давно я тебе рассказывал легенду о красной нити судьбы? — его голос не выражал никаких эмоций. Бесцветный и полностью безжизненный, заставляя вздрогнуть Майки. Сущность альфы кричала, жалобно скулила. — Да, — коротко отвечает альфа. Тёмными ночами, Такемичи просыпался от теней прошлых сожалений. Сердце колотилось, оно сходило с ума. Оно то ли пыталось вырваться и погубить своего владельца или наоборот показать, что он жив, еще способен чувствовать. В эти моменты омега ненавидел себя, желая вырвать все свои чувства с корнем. — Такая чушь полнейшая, да? — ледяным тоном спросил брюнет, мысленно смеясь над своей глупостью. От слов омеги глаза альфы расширились в удивлении. — Ты был прав тогда, если бы эта глупая легенда являлась правдой… Он понимает этот бред с легендой, знает, что собственноручно уничтожил своё будущее. От чувства боли, никуда не сбежать, не скрыться и не спрятаться. Но успокаивая себя тем, что они бы так и продолжили уничтожать друг друга, утопая в этой ужасной лжи. Они давно не дети и не подростки, чтобы верить в сказки. — А мне кажется, что легенда абсолютная правда, — неожиданно для омеги сказал Манджиро. Они продолжают идти уже по пустым улицам. Безлюдные, хорошо освещённые улицы дарили чарующую атмосферу. Старые пошарпанные семиэтажные дома с граффити на стенах, неказистые магазины. — Почему ты так думаешь? — заинтересовался омега. В прошлом альфа не верил в эту легенду, ссылаясь на детские и глупые сказки. — Знаешь, сколько я перетрахал омег? Я их даже лица не запоминал, уж тем более чертовы яркие запахи. И все время вспоминал лишь об одной. Как ты там говорил «Красная нить судьбы может растянуться или спутаться, но никогда не порвётся». И все же судьба вновь свела меня с ней, я думаю, это чистейшее доказательство этой легенды, — искренне ответил гонщик. Сано прекрасно понимал - настоящая любовь не проходит даже через сто лет, ты будешь помнить всё связанное с этим человеком. Каждую ночь он просыпался с надеждой, что он спит рядом с ним, но когда Манджиро открывал глаз, то видел всего лишь очередную омегу. — Наверное, эта омега потрясающая, раз уж смогла забрать твое сердце, — с болью в сердце сказал омега, пытаясь не выдавать своей ревности. — Верно, но наши чувства не взаимны. И я вынужден наблюдать, как человек, которого я люблю, разрушает себя, — соглашается альфа с омегой. Сначала он не мог разглядеть за маской настоящего Такемичи, но ему удалось на удивление быстро раскусить спектакль одного актера. Стало больно наблюдать за его страданиями. Перед глазами начинают мерцать картинки из прошлого. Счастливого прошлого. Того прошлого, когда он познакомился с Такемичи. Тот день, когда глава влюбился в этого солнечного мальчика без памяти. Их первые неловкие свидания, когда оба не знали, как правильно себя вести. И в тот же день случился их первый поцелуй. Немного смазанный, омега первый инициировал его, а после быстро сбежал в свою квартиру. Сано до сих пор помнит каждую секунду того момента. Лишь последнее воспоминание терзало душу: тот день, когда омега оставил его и оборвал связь, оставив после себя пустоту. — «Как мы с ним похожи в этом», — пронеслось в голове Ханагаки, покрепче стискивая руки на шее альфы. Чувство любви - самая прекрасная вещь. Любовь была подобна огню, согревающее сердце. Любовь была подобна розе: красивой и нежной, но в то же время хрупкой. В одно мгновенье её можно растоптать. — Как же любовь жестока, — сказал вслух омега. — Но в то же время и прекрасна, ты же то же в кого-то влюблен не так ведь? — сильные руки сильнее сжали чужие ноги. Да, и это ты – в мыслях ответил омега. Резко наступила тишина, но она не продлилась долго, омега поспешил ответить альфе. — Да…Это прекрасное чувство… — запнулся парень, сглотнув вязкую слюну, и продолжил. — Но сейчас оно приносит мне лишь одну душевную боль. Я недавно узнал, что у него были чувства ко мне. А я сам упустил этот шанс, думая, что так будет лучше, а в итоге упустил все, — горько усмехаясь от своей глупости. С того момента прошло более десяти лет, даже если бы прошла эпоха, он никогда не забудет. Память о своей любви, которую он сам же погубил, отпустил слишком легко. Погубил их чувства и отношения своими же руками. Иногда он, пытался избавиться от чувства вины, которое терзало его, но внушал себе, что так лучше для них двоих. Эгоист. А сейчас он опустился до того, что рассказывал своей любви о том, как упустил его… Забавно. — Мы с тобой оба упустили шансы, — в голосе альфы ощущалась горечь. Оба не могли идти вперёд, застряли в подростковом возрасте. С того дня расставания для них время словно перестало течь вперед. Механизмы часов остановили свой ход, отказываясь идти. И каждый из них пытался смазать, починить. И каждый раз терпели неудачи. — Прости, что при всех сказал про ту девушку, — когда алкоголь окончательно выветрился из организма омеги, стало стыдно за своё ужасное поведение. За него там говорила зависть и ревность. — Забей, все и так знают, что я их как перчатки меняю, — слегка пожал плечами Сано. Для него это был сущий пустяк. — Тебя и правда очень любят омеги, — ляпнул Такемичи. Было легко разговаривать с бывшим парнем, несмотря при этом в глаза, а лишь наслаждаясь его запахом. Вдыхать, запоминать чарующий аромат леса. — Скорее то, что они чувствуют от меня сильные феромоны. А значит я им подхожу в партнеры, — хмыкнул популярный гонщик. Еще их подкупали его деньги, но об этом решил умолчать. — В партнеры… — дефектный омега не мог таким похвастаться в свою сторону. Альфе было из чего выбирать, а бедному пареньку суждено всю жизнь жить в одиночестве. — Ага, о мы уже дошли это ведь твой дом? — он смотрит на старый, местами потрескавшийся дом. Его вид кричал о том, что в любую минуту грозится разрушиться. Тут пахло не только сыростью после дождя, но и плесенью. Такемичи поднял взгляд, да точно это его дом. Удивился, как Манджиро он быстро нашел ее, он всего лишь один раз сказал адрес. Раньше ему приходилось по несколько раз повторять информацию. — Угу, а ты хорошо ориентируешься в местности, — проговорил в чужое ухо Ханагаки. — Тебе завтра куда-нибудь надо? — он дошел прямо до квартиры младшего и остановился. — На работу, — робко ответил худенький омега. — И в таком состоянии? — удивленно спросил тот, вспоминая недавно дрожащее тельце и истерику в доме Рюгуджи. — Я выпью таблетки и мне станет легче… — поспешил оправдаться. И вообще, что себе позволял себе альфа, будто являлся его парнем или мужем. — Таблетки не панацея, — парировал его гонщик, что удивил омегу умными изречениями. — А у меня другого выбора и нет, не стоит переживать так, — поспешил закончить небольшой спор между ними. Выглядели и правда, как старая женатая пара. — «Он переживает за мое состояние?», — затрепетало в груди от этой мысли. — «Я хочу кое-что проверить», — в разлохмаченной от ветра шевелюре пришла глупая на его взгляд идея. — Майки-кун, ты что-нибудь ощущал во время всего пути, пока добирались сюда? — прошептал юноша, впившись пальцами в чужое плечо. — О чем ты? — не понимая, что именно имел в виду парень. — «Так и знал. Он не чувствует моего запаха, хотя у меня вот-вот начнется течка», — ему больно. Ужасно больно. Он не различает эту боль. Душевная или физическая? Уже все равно. Он просто трус, который не может вслух высказать все свои чувства. Омега осторожно слезает со спины, когда альфа присел. Заметно стало лучше, голова практически не кружилась, только чувствовал жуткую сонливость. — Майки-кун, — омега поднимает свои блестящие как показалось альфе глаза. Смотрит, как в них отражается он сам. — М? — не в силах отвести глаз от прекрасного в свете луны омеги. Омегу охватывает отчаяние. Накрывает мёртвой зыбью безысходности. Такемичи бесшумно, как ветер, оказывается вплотную к альфе. И мягко касается горькими губами от выпитого алкоголя чужих губ. Руки медленно проходятся по его груди, обнимая за шею, притягивая еще ближе к себе. Он не пытался углубить поцелуй. И так же быстро отстраняется, отходя на пару шагов назад. — У нас бы и правда ничего не вышло, — в его пустых глазах больше не плескались волны. Альфа больше не видел в них море, что так сильно любил. Омеге больше не было страшно, ведь теперь он знал, что не все истории любви заканчиваются счастливым концом, приняв страшную реальность. Жизнь никогда не будет благосклонна к нему. Такемичи улыбнулся и молча проскользнул за дверь своей квартиры. — Что это только что было? — тихо прошептал мужчина. Альфу пробила крупная дрожь: он не о таком мечтал поцелуе. В своих мечтах грезя снова вцепиться в губы его Такемучи, что будут наполнены страстью и любовью. Но вместо этого он чувствует леденящий душу холод. Здесь ощущалось нечто странное, пугающее, холодное… Веяло смертью. Внутренняя сущность смотрит с ненавистью на Майки. Взгляд пронизывал до костей, в его глазах страх. Земля дрожит под кровом ночи темноты, но зверю было всё равно. Оно рвалось и металось из стороны в сторону. — Такемучи…почему от тебя веет смертью? Ч-что м-мне делать?... — голос задрожал от страха за свою любовь. Опираясь на перила, мужчина медленно присел у них. Сердце полное любви, горело диким пламенем. И лишь безмолвная луна светила ярко вдалеке, освещая дверь омеги.