***
Майки прекрасно был знаком со смертью. Она постоянно дышала ему в спину, а он отмахивался, ведь незачем смотреть назад, когда впереди целая дорога жизни, состоящая из множества развилок. Но ему нравилось играть со смертью, бросаясь в гущу опасностей, стоящие его бесценной жизни. Уже в три года к нему пришло осознание, что однажды он уже больше не увидится с человеком и о нем останутся лишь воспоминания. К примеру, как об его отце, погибшим в аварии, который перед трагедией подарил ему игрушку с супергероем. Как же Майки любил эту игрушку, мечтая стать таким же сильным и отважным. В силу своего возраста он не помнил смерть папы, мужчина и сам редко бывал дома из-за частых командировок. Казалось бы, вот он мелькает в смутных воспоминаниях, широко улыбается и играет с сыном, а вот его уже нет. Просто резко перестаёт существовать в этом мире. Когда ему исполнилось восемь лет, то ему пришлось уже прочувствовать на себе, какого скорбеть по любимому человеку, скрывая от всех свои слёзы. Мальчику было трудно понять и осмыслить. Эти мысли заставляли почувствовать себя потерянным и опустошенным внутри. Чувство грусти и огорчения овладевало им. Потеря мамы стала для него большущим ударом. В пятнадцать лет он чуть было в войнах с бандами не потерял Доракена, Баджи и даже любимую сестренку Эму. За эти годы у него появилось слишком много врагов, даже у самого заядлого гопника не было столько опаснейших противников. Ему вспомнился давний разговор, когда Майки был ещё совсем мальчишкой. Под ночным небом сидят два человека. Они смотрят на звезды и чувствуют, как обоих охватывает чувство покоя и любви. У них наступил момент спокойствия, наслаждаясь обществом друг друга. Двое братьев пребывали на веранде в доме Сано. Такие посиделки братьев были редкостью. — Шиничиро, я боюсь кого-либо потерять, — подросток лениво дергает ногами. — Все мы боимся, Манджиро, — тёплый и спокойный голос Шина раздаётся рядом. Мужчина смотрит задумчиво на небо с россыпью миллионов звезд. — Такемучи такой безбашенный. Он много получает, от того что лезет на рожон. Когда я его увидел всего в крови, я почувствовал будто от него веет самой смертью. Но ему было плевать на это, ведь он не оборачивался назад, а шёл вперед. Мне страшно потерять его, — его тон выражал волнение, а ноги резко перестали играться с воздухом. Рука машинально поправила волосы, нервно теребя кончики светлых волос. Сильные и крепкие объятия Шиничиро встретили Манджиро. Они дарили тепло, давали надежду на лучшее. От старшего брата и не стоило другого ждать. Несмотря на его силу, к нему тянулись люди. Он сплачивал вокруг себя даже самых заядлых врагов одной лишь загадочной аурой, завлекая этой невероятной стойкостью и добродушием. Советы Шина для Майки всегда имели большое значение. — Знаешь, Вака мне также постоянно об этом талдычил, когда я ввязывался во что-то опасное, — хохотнул альфа при упоминании своего парня. Вакаса впечатлённый внутренним миром Сано без раздумий шёл за ним, как ослепленная и влюбленная школьница. Если бы не Бенкей и его подколы в их сторону, то вряд ли эти два дурака поняли свои чувства. Так двое альф постепенно пришли к отношениям. — Мне никогда не нравилось, что на тебе много синяков. А все потому что ты слаб в драках, — буркнул в плечо старшего. Внутренним нутром Майки боялся потерять брата, и ругался за его беспечность, когда тот приходил весь побитый. Старший резко обрывает объятия, смотрит в глаза младшего брата. Его серьезное выражение лица слегка пугало. — Не всем дана сила, но решимость ни у кого не забрать. Но если и ее человек потерял, то это пиши пропало. Я бы назвал такой тип людей живыми мертвецами, — на полном серьёзе говорит Шиничиро. Мужчина многое повидал в окружении безбашенных гопников. Пытался помочь таким людям, но было слишком поздно. Их жизнь полностью угасала и чахла на глазах. — И как таких определить? — просит совета мальчишка. — По глазам. Они будут пустыми, — снова поворачивает голову к небу, смотрит на Луну. «Но что делать если такие глаза у человека, которого ты любишь?» — с этой мыслью Майки вновь оказывается у двери омеги. Сам того не замечая, буравя взглядом эту деревянную дверь, державшуюся на честном слове. — «Может мне дверь ему вскрыть? Накричать? Обнять и сказать, что он не один», — пронеслась последняя мысль, перед тем как зазвонил его телефон. Он быстро достал из кармана штанов телефон, чтобы Такемичи не услышал за этими тонкими стенами мелодию. Все же не хотел тревожить больного сердцем и душой любимого. На дисплее было имя его сестры, он принял звонок, поднося телефон к уху. — М? Тихий и женский голосок раздался на другом конце трубки. — Я только успокоила Кентаро, и решила тебе позвонить. Мне сказали, что ты решил проводить Такемучи, как все прошло? Я хотела ему кусочек пирога передать, но вы уже ушли, — с досадой сказала девушка. — Эма, — его голос задрожал. Его словно окатили холодной водой, до него дошла вся ужасающая ситуация. Осознал, что вот-вот потеряет возлюбленного, если ничего не предпримет. Только от его действий зависело, наступит ли будущее омеги. — Что происходит и где ты сейчас? — взволнованно спросила сестра, чувствуя панику своего брата. — От него веет смертью, я не могу себе места найти. Я сейчас возле его дома и хочу вскрыть эту чертову дверь! — снова смотрит на дверь Такемичи, борясь с диким желанием ворваться к нему. Паника окатила внутреннюю сущность, вцепилась зубами и не хотела отпускать. Чувствует, как поглощает пустота ужаса и тьмы, не в силах убежать прочь. Совершенно бессилен, казалось, что и его поглощала сама смерть. Ощущение настолько ужасающее, было трудно описать или объяснить словами. Это невозможно понять. Чувство, не похожее ни на какое другое, оно сводило с ума. — Т-так, успокойся сначала, можешь отойти от его дома и направиться к нам? По дороге сейчас все объяснишь, ясно? Если ты сейчас ворвёшься в дом, то он не будет такому рад, — омега быстро берет себя в руки. Кто-то из них должен был с холодной головой, и ясными мыслями, чтобы не наделать ошибок. Майки посмотрел на дверь, прикусывает нижнюю губу до крови. Чувствует металлический привкус, борясь с самим собой. Он резко бросается прочь, слушаясь сестру. Идёт по тёмным улицам быстрыми шагами, не замечая огромных луж под ногами. Притормаживает, когда заметил, как далеко находится от дома омеги, оглядываясь по сторонам и рассматривая тёмные закоулки вечернего Токио. Где-то сияют фиолетовым неоном от магазинов вывески. Вспоминает, что его усердно ждёт Эма, не смея торопить. — Я все время ощущал от его запаха ванили, какие-то странные ноты. Сначала я подумал, что мне кажется. Но нет, — сглотнул вязкую слюну мужчина. — Его запах источал боль, которая накатывает временами. А после, когда я пошёл в ванную и увидел его, говорящего мне, что наелся таблеток, от которых ему также плохо! А потом через некоторое время сама помнишь, как я его занёс на кухню! Я не понимаю, что с ним! — выпалил все на духу Сано. Ощущает, как его пожирает сущность, ошеломляющая и ужасающая. Его затягивало в эту бездну, и выхода попросту не видел. Это чувство полного отчаяния и безнадежности, ужасало до дрожи. Тишина на другом конце провода оказалась слишком долгой. Эма пискнула, а после спросила: — Стоять…Ты ощущаешь его запах? — не веря своим ушам, переспросила пару раз свой вопрос. — А почему я этот болезненный запах не должен ощущать? Он же кричит о том, что ему плохо! — воскликнул Манджиро, наступая на огромную лужу. Нога вмиг встретилась с леденящей водой, на что Сано шикнул. Альфа отчётливо чуял запах. Такой родной и до боли любимый, только от него теперь веяло болью и смертью. Сущность омеги кричала о помощи. Майки прекрасно это ощущал. — Но ни Кен, ни Па, ни я с Мицуей не чувствовали от него никакого запаха, — четко сказала сестра, намекая на то, что Такемичи был как обычная бета. — Ты сейчас шутишь или как? — внутри что-то перевернулось. — Нет... Послушай меня сейчас, — её твёрдый голос заставил немного успокоиться альфу. — Слушаю, — вздыхает тяжело гонщик. — Пару дней назад мы встретили Такемучи в магазине DVD, и тогда Кен сразу отметил, что от него ничем не пахнет, словно перед ним бета. Ты ведь знаешь, что Кен вырос в борделе, и он довольно чутко определяет запахи омег? Ты точно чувствовал от Такемучи что-то? — снова переспрашивает про запах, будто не веря в слова старшего брата, ссылаясь на его бурные эмоции, бушевавшие глубоко в сердце. — Да, это был аромат ванили, он был довольно тонким, прозрачным, но таким болезненным, — он шёл по темным улицам, направляясь в дом Рюгуджи. В глазах парня разгорелся маленький огонек, там плескалась стальная решимость. Он не имел понятия, кудa это приведёт и получится ли из этого хоть что-то. Но в одном был уверен – ему нужно бороться. — Хм, странно. После той встречи, у меня появилась мысль, что он может страдать кое-какой болезнью. У омег, она редкая, но ее можно встретить. Ты слышал о дефектных омегах, которые не источают запаха? — девушка много читала книг про омег и про их особенности организма. В том числе попадались книги о болезнях. Эма вспомнила редкое заболевание, которое встречалось в единичных случаях. Майки задумался, а сестра продолжила: — Существует такая болезнь, которая подавляет истинную сущность омеги, в особенности, делая ее запах еле заметным. В глазах окружающих такая омега становится бетой. Но ты же понимаешь, что для нас, омег, это будет оскорблением? — последнее предложение прозвучало как-то грубо. Омега прекрасно знала, если об этом не скажет, Майки никогда не додумается. Она, как и Шиничиро, направляла братца. По крайней мере, пыталась. Майки вспомнился вопрос Такемичи: «Майки-кун, ты что-нибудь ощущал во время всего пути, пока добирались сюда?». Прекрасно слышал его шёпот у уха, который пробирал до дрожи с тона голоса, не замечая смысла этих слов. Как глупо. Эма, не дождавшись ответа брата, продолжила: — Такие омеги замыкаются в себе, для общества они дефектные, и подобрать партнера им почти нереально. Никому не нужна омега с еле заметным запахом. И потому в народе эта болезнь прослыла как «увядающая маргаритка», — память омеги не давала слабину спустя годы. Об этом девушка прочитала пару лет назад, и на удивление хорошо запомнила. Ей понравилось название болезни, прекрасная, но в то же время ужасная участь ждала её обладателя. «У нас бы и правда ничего не вышло», — вновь проносятся слова, пропитанные грустью. — Но я все чувствую! — уверял свою сестру. Последний пазл начинал собираться в голове альфы. Этот недостающий кусочек в его руках. Ответ на странное поведение его омеги почти нашёлся. Гонщик не смел отступать. В его характере только идти напролом. До самого конца. — Может я тогда ошиблась с болезнью. Но по симптомам, что ты перечислил, это подходит. Но он точно не в гармонии со своей внутренней сущностью! — Эма не была уверена на сто процентов, но поспешила убедить Манджиро: Такемичи болен. Болезнь пожирала тело и душу несчастного паренька. С того дня, когда Майки встретил Такемичи после долгой разлуки, каждый вечер перед глазами возникал его образ. Не мог забыть прекрасную улыбку, цвет его фарфоровой кожи, живые и окрашенные голубизной глаза. Осознал, как не хватало вида мягкости щек, на которых вечно сиял румянец. Он был счастливым. Был. — Да она у него кричала помочь ей, мне показалось даже, что у него течка. Ведь у вас именно в этот период внутренняя сущность выходит из себя? — уточняет альфа. В отличие от сестры мужчина не углублялся в поведение омег. — Ах! — ахнула блондинка. На другом конце что-то упало. — Свечи, что я зажигала, как раз были теми, которые я использую перед течкой…Теперь все понятно, — её ужасал свой вывод. — И что же? — нахмурился Сано. — У омег, которые страдают болезнью увядающей маргаритки, течки довольно болезненные… Их организм еле как переносит, и чтобы хоть как-то снять боль, они пьют подавители сильные. Но они имеют свои побочные действия - кровь из носа, головокружение, тошнит, галлюцинации. Но опять же, я сама могу ошибаться, Майки! — она говорила уже громко и отчётливо, видимо блондинка переместилась подальше от комнаты сына. «Головокружение было, кровь из носа была, блевание в туалет также…Теперь еще и галлюцинации в виде альфы, который забрал мое сердце…», — жалобный голос омеги пронзил голову Манджиро. Он отдавался в самые глубины его души, скручиваясь неприятным комом в животе. — Я все же надеюсь, что ошиблась в своих доводах, так как среди тех, кто страдает этой болезнью...Многие умирают. Кто-то умирает во время самой течки от недомогания. А другие, выходя из течки, не могут вынести того, что с ними творится и кончают жизнь самоубийством, — с ужасом проговорила омега. Когда же успело всё обернутся так? Неужели такой печальный исход ждал Такемичи? Эма растерялась. И в один миг всё прекращается. Время словно сходит с ума. Альфа останавливается, сжимает телефон в руках. Резко стало тяжело дышать, ощущая невыносимую боль в груди, прожигающую в теле дыры. Хочется прекратить страдания омеги, и его в том числе. «Спасти, спасти, спасти…» — оно вихрем крутилось в голове. — Я возвращаюсь назад, и выломлю эту чёртову дверь! — зарычал в трубку альфа. «Я не могу позволить ему умереть», — он вспоминает тёплую улыбку Такемичи. Хочет вновь увидеть её. Ворваться в его квартиру, расцеловать впалые щеки, и положить всему конец. Эма закричала: — УСПОКОЙСЯ, — и резко замолчала, видимо прислушиваясь не разбудила ли этим своего ребенка. Майки вздрогнул от слов сестры. — Ты идёшь ко мне домой, и мы вместе сидим и читаем о болезнях омег, ты меня понял?! Своими действиями ты только хуже сделаешь! — стальной голос скомандовал чётко. Семья Сано обладала загадочным лидерскими чертами, сам Доракен почувствовал на своей шкуре такую способность. — Хорошо, но я завтра обязательно к нему загляну, и ты меня в этом не остановишь! — соглашается с сестрой, сбрасывает вызов, не дожидаясь её ответа. Он вновь продолжил свой путь. Достаёт из кармана штанов наушники, надевая в оба уха. В плейлисте заиграла знакомая песня. Осиный рой мыслей, что гнездится в его голове, гудит без умолку вперемешку со словами песен, затмевая сознание, жаля в самое сердце. Ветер обдувал холодные щёки мужчины, он взглянул в широкое, ночное небо. Звёзды будто следили за его действиями. Эти безмолвные зрители ждали их итог.…‹ Наступаю на те же грабли, пообещав завязать Обещал измениться, понимая, что не смогу ›…
Льёт минором сожаление в поломанную душу.…‹ Знаю, что не найду никого лучше, чем тебя Поэтому, хочу чтобы ты осталась, останься›…
Дождём, который тебя не хочет отпускать.…‹ Когда я далёк от тебя, я скучаю по тебе Благодаря тебе я поверил в любовь Мне было сложно это понять ›…
Сущность, тихо скуля, заунывно плачет. Накрывает тёплой тоской. Рокочет от любви.…‹ И теперь ты понимаешь, что я не могу жить без тебя›…
Любовь, что подобна необработанным драгоценным камням или радуге после ненастного дня. Звёзды перестают мерцать, скрываясь под массивными небесами. Луна перестала нависать над небом, будто убедилась в чём-то. «Когда же это началось с Такемучи?», — повторяет вновь в голове свой вопрос. Майки незаметно для себя дошёл к дому Рюгуджи. Когда он дернул дверь, она на удивление отворилась, видимо Эма постаралась. Майки стал разуваться, и заметил, что на нем не хватает куртки. — «А где моя куртка? Ах, Такемучи, забыл отдать ее, ну ладно. Пускай у него побудет», — он улыбнулся, чувствуя приятный трепет в груди. Альфа надеялся, что омега зароется носом в ткань, с жадностью, вдыхая запах. Эма ждала уже Майки на кухне с открытым ноутбуком, одаривая пронзительным взглядом входящего альфу. — Кентаро спит, так что снизь тон. Кена дома нет, он пошёл с Мицуей, так что можешь расслабиться, — выпалила сразу брату. Сегодня ей благоволили небеса, как удачно Мицуя напился, поэтому даже не пришлось просить его проводить. Майки мысленно поблагодарил сестру за этот ответ. Есть то, что он не хотел бы раскрывать Доракену, даже если они и являлись лучшими друзьями, особенно если это касалось ЕГО отношений с Такемичи. Это лишь дело семьи Сано, только они знали, что на самом деле происходило с Манджиро. Альфа подходит ближе, берет рядом стоящий стул, садясь рядом с сестрой. — Перечисли все симптомы, которые ты лично видел, — перешла сразу к делу, её пальчики постукивали по столешнице. Рядом с омегой лежала бумажка, в которую она собиралась все записать. Майки заметил, что уже самый первый пункт там был «окружающие не чувствуют запаха». — Но я уже чувствую все, Эма! — всё ещё пытался убедить Эму в своей правоте. Запах невозможно забыть или выкинуть из памяти как ненужное воспоминание. Внутренняя сущность тоже ощущала запах, пыталась вырваться из оков, и пометить свою пару. — Знаешь, со сколькими ты был… Я доверюсь лучше нюху своего мужа, — Майки цыкнул на эти слова, а Эма лишь на это недовольно хмыкнула. —Начинай. — Головокружение, кровь из носа, тошнота, худоба, синяки под глазами…и… — остановился на пару секунд, громко сглатывая. — Галлюцинации, — перечислил симптомы Такемичи, только сейчас он осознал насколько ситуация хуевая. Записывая последнюю фразу, глаза Эмы расширились. — Что? Настолько все плохо? — с ужасом спросила девушка. — Да, ему казалось, что он видит своего… — альфа скривился, делая недовольное лицо. Было похоже, что он съел лимон. Майки не хотел об этом вспоминать. В тот момент его окатила злость, нет, ярость на себя и на саму омегу. Ревность горела диким пламенем, прожигала грудную клетку. И тогда он бросил фразу, пропитанной болью и грустью. — Своего кого? — выпытывала полный ответ, повернулась, чтобы взглянуть на брата. — Возлюбленного вместо меня, — с огромным возмущением ответил мужчина. Даже эта фраза давалась с великим трудом. У его омеги был возлюбленный, и это заставляло возмутиться ещё больше. Бывший глава был тем ещё собственником. Эма грустно вздохнула. — А ты не подумал, что он тебя имел в виду? И ему ничего вовсе не привиделось? — намекает омега. Нет, это слишком жирный намёк. — Нет, он явно кого-то другого подразумевал. Я же не настолько тупой, Эма! — возмущается гонщик. Он не понимает намёков. Эма ещё сильнее вздохнула. Ей хотелось побить, ударить со всей силы по макушке и накричать за его тупость. Прикрывает свои глаза, мысленно успокаивая себя. И решает не делать этого. Она боялась, привязать Майки к омеге, который из чувства долга будет обязан спасти Такемичи. Это могло ранить как Майки, так и Такемичи. Омега будет чувствовать, что тот лишь исполняет обязанность, потому что вот он может чувствовать его запах, но не любит его. — Ладно, из того, что ты мне перечислил, болезнь «увядающей маргаритки», прекрасно подходит под ситуацию с Такемичи. И это очень плохо! — она делает акцент на болезнь. Майки обратил внимание на то, что было открыто во вкладке браузера в ноутбуке. Его глаза пробегаются по строчкам. — Эма, но здесь же пишут, что некоторые альфы могут различать их запах! И почему ты меня проигнорировала! Вот пишут же! — он ткнул пальцем в монитор, показывая этот же текст, только что прочитанный им же. — Да, но… здесь все сложнее! — поспешила сказать о главной проблеме. Эма изучала тщательно статью после разговора с братом. — Что за передача феромонов? — прочитал следующие строчки мужчина. Его кулаки сжались. Конечно, он не думал, что будет всё так легко. Болезнь похоже развивалась годами, и глубоко засела в организме Такемичи. Реабилитация для него будет очень тяжелой. — Вот в этом и заключается сложность. Такие омеги беззащитны, у них два пути либо сидеть всю жизнь на таблетках, либо иметь рядом партнера, который может чутко чувствовать внутреннюю сущность и с помощью феромонов успокаивал бы ее. И делать это нужно постоянно, — чётко ответила Эма, откидываясь на спинку стула. — Получается всего-то нужен партнёр? — он повернул голову в сторону сестры. Слишком легко было, по крайней мере, для него. — Всего-то?! Может для тебя, на кого пачками вешаются омегами, это плёвое дело. Но для омеги, которую отвергает общество, превращая ее в бету, найти такого редкого альфу это целый подвиг! Особенно того, кому сама лично омега сможет открыться! Но, а таких у Такемучи нет! — повысила тон блондинка. «Прости, Майки, но если я скажу, что у него остались к тебе чувства, то лишь повешу на тебя обязательства, тем более без любви к нему, ты лишь сильнее ранишь и себя, и его», — омега держалась из последних сил. Она сделала всё, что могла. Остальное зависело лишь только от самого Манджиро. — Твою мать… — обречено выдохнул альфа. Голова гудела от столь шокирующей информации. Счёт шел буквально на минуты. Сущность кричала: «Ещё пару дней, и он умрёт». — Если ему завтра хуже станет, отвези в больницу, это единственное, что мы с тобой можем сделать для него, — это последнее, что добавляет блондинка. Еле слышимый хлопок двери оповестил о том, что теперь они не одни. — Ах, видимо, Кен уже пришел. Я пойду к нему, — Эма закрывает ноутбук, и уходит встречать мужа, оставляя наедине со своими мыслями брата. Теперь всё точно зависело от действий Майки. «Передача феромонов… Это же получается поцелуй?» В мыслях всплывает недавний поцелуй, снова инициированный омегой. Мягкое касание горькими губами от выпитого алкоголя чужих губ. Руки, что так медленно проходились по его груди, обнимая за шею, притягивая еще ближе к себе. «Если бы я тогда ответил иначе, то тогда бы… Я могу ему помочь? Нет. Не так…» «Я обязан сделать его своим омегой, чего бы мне это не стоило. Я не позволю ему умереть.» Даже самая темная ночь уступает место ярким лучам солнца.