Легенда о красной нити судьбы

Альфа боялся разбудить ненароком своё солнце, поэтому омега так и остаётся полностью обнажённым, аккуратно укутанный в одеяло. Сам же мужчина успел переодеться в чистую одежду и теперь мог наблюдать на тихо сопящую омегу. Даже в своих снах, он и мечтать не мог вновь рассматривать личико возлюбленного. Вновь прикоснуться к чему-то прекрасному, провести по гнезду тёмных волос. Почувствовать сладкий вкус губ. Провести по девственно белоснежной коже, оставляя на ней собственнические следы. Майки с большущей нежностью коснулся лица Такемичи, а после улыбнулся. Его мозг не хотел верить, что это реально. Самая настоящая мечта, которую похоронил в глубинах своего сердца - осуществлялась. Долгие годы Манджиро думал, что это желание так и останется неосуществимым. Наверное, судьба решила вновь подарить им второй шанс. Прошло уже двенадцать лет с момента их первой встречи, а впоследствии и болезненной разлуки, которую им пришлось пережить. Альфа возненавидел жизнь за это время, особенно ту легенду, о которой ему рассказывал омега. Ненавидел проказницу-судьбу за жестокость к ним. — Любовь моя, — прошептал Майки, его голос был едва слышен в тишине, окутавшей их. Я скучал по тебе, время и расстояние между нами были невыносимыми. Невыносимо жить с мыслью о том, как омега мог быть счастлив с кем-то другим. Когда он это осознал, мысль мелкими мурашами начала сжирать, образовывая пустоту в сердце, с каждым днем становясь чёрствым и заядлым бабником, попутно теряясь в беспорядочных связях и похоти. — Хоть и прошло двенадцать лет, а я до сих пор помню тот день, когда повстречал тебя - безбашенного омегу, который бесстрашно лезет на превосходящих его альф, — с восхищением шепчет Майки, боясь ненароком разбудить. Гонщик прикрывает глаза, вспоминая их первую встречу. Судьбоносная встреча, свела двух совершенно разных людей, что так страстно полюбили друг друга. Чувства, вспыхнувшие между ними можно было сравнить с огненным водопадом. Будто кто-то поднес к воде спичку и поджег ее, поток, разгоравшийся сверху донизу выглядел необыкновенно красиво. Это был жаркий летний день. Стояла духота, а рядом рокотали цикады. От жары плавился даже асфальт, глава «Тосвы» это чувствовал даже сквозь свои шлёпки. В Японии лето было настоящим адом, нещадно припекая жителей страны, люди давно привыкли к такому климату. Только вот альфа терпеть не мог такую погоду. Майки все вглядывался в это палящее солнце над головой, ища ответ на вопрос: «Почему оно такое палящее?». В его руках даже плавились дораяки, поэтому приходилось есть быстрее вкусность. — Майки, хватит страдать херней, ты погляди, похоже, за нашей спиной бои проводят, — Доракен прогуливаясь вместе с Манджиро, ткнул пальцем вдаль, где было скопление людей и все кричали. В такую жару все были без фирменной куртки «Тосвы», поэтому с первого раза глава не понял, о чем говорил ему зам. Вдалеке скопилась огромная толпа «Свастонышей», кричавшие что-то громко. — Ха? — громко воскликнул Сано, сильнее закипая от наглости виновников. — Да, я того же мнения, совсем оборзели, — подросток с косичкой начал разминать свои кулаки, похрустывая костями. Двое альф направилось прямиком к толпе. Друзья понимали друг друга без слов, каждый из них точно знал, кто и как получит пизды за неповиновение правил в группировке. «Тосва» не потерпит в своей группировке таких ебланов, которые срамят репутацию одной из самых сильнейших банд Японии. Сразу обоим ударило в нос множество ароматов альф. Запахи перемешались, образуя ужаснейшую ноту. Никто из них не сдерживал свои природные запахи, а лишь пытались показать своё «превосходство». Грудная клетка главы от злости стала лишь сильнее вздыматься, ведь даже на собрании никто не смел, демонстрировать свой вторичный пол. Там все были равны. Альфы-нарушители жаждали поставить на место неугомонную группку-неудачников, но среди них все никак не хотел сдаваться паренек-омега. Сквозь всю духоту Майки почувствовал оттенок ванили с корицей, а после его глаза были устремлены на того, кто источал этот запах. Весь взлохмаченный с жутко осветленными волосами цвета желтизны и весь в крови стоял мальчишка. Было видно по лицу: били не один раз. Но этот омега держался достойно. — Дерьмо, мы еще тебе покажем, — кричат разозлённые альфы. — Ха, я не слышу, на небесах и под небесами почитаем я один! Я не собираюсь быть с такими альфами как вы, ребята! — его правая рука подносит к уху, издевательски показывая, что плохо слышит этих придурков. Глаза искрились непревзойдённым духом. Сердце главы застучало бешено. И тогда он понял, что значит «тудум» в мангах, которые периодически брал читать у своей сестры от скуки. Любовь со стуком вошла и как впоследствии засела на долгие годы. — Че! Ты… — один из них замахнулся, не в силах совладать со своей злостью. — Угх, — желтоволосый мальчишка зажмурил свои прекрасные глаза, приготовившись снова принять на себя удар. Но удара не последовало. Омега услышал громкие удары, а после и крики боли этого альфы. Глаза медленно приоткрылись, тогда мальчишка и увидел, как Сано с легкостью вырубил этого ублюдка. Альфа начал по очереди вырубать маленькую группку нарушителей, которые хотели избить этого паренька. Омеге оставалось лишь заворожённо наблюдать за этим зрелищем. Вся толпа вмиг замолчала. Никто не смел, проронить и слова в сторону двух молодых людей. — Парни, что вы делаете с моей парой? — угрожающим тоном прорычал Сано. На его лице и шее виднелась чужая кровь, придавая более угрожающий вид. — П-парой? — от шока Такемичи попятился назад, после чего падая с громким вскриком на землю, больно ударяясь пятой точкой. — Приветствуем вас, глава! — вся толпа вмиг приходит в себя, громко вскрикивает приветствие, надеясь, что злость главы «Тосвы» обойдет их стороной. Они тряслись как осиновый лист на ветру, а их головы были опущены вниз. Сано медленными движениями подходит к упавшему омеге, садясь на корточки прямо перед ним. Рассматривает синие глаза перед собой, так сильно напоминающие необычайной красоты море. — Как тебя зовут? — Х-Ханагаки Такемичи, — дрожащим и тихим голосом просопел подросток. — Ясно, Такемучи, с этого дня ты мой друган пара! — громко сказал альфа, чтобы точно каждый знал к кому больше не стоит подходить. Избивать пару глав банд было сроду самоубийству, либо же означало войну между группировками. Но каждый уважающий себя янки знал об этих простых правилах и поэтому внутри своей группировки никто не смел и пальцем тронуть возлюбленного главы. — Э? Такемучи? Пара? — всё, что мог выдавить из себя ошарашенный Такемичи. Сзади Сано выросло огромное тело. Доракен оценивающе рассматривал пару Манджиро. — Как Майки сказал, так и оно и будет, Такемучи, — грозный голос подтвердил слова. С этого момента Ханагаки Такемичи появился в жизни Майки, словно солнце, озаряющее путь во тьме. Он чувствовал. Он знал. Эта была любовь с первого взгляда. Сано Манджиро тонул в этой омеге. Это перерастало в нечто больше, чем просто любовь. Несопоставимое с этим словом. Они были единым целым. Без Манджиро не мог существовать Такемичи, также, как и Такемичи не мог существовать без Манджиро. Мальчишки гармонично сочетались вместе. Две противоположности «слились» в единый организм. Пока не произошел переломный момент. Солнечный мальчишка захватил вместе с собой сердце Манджиро, исчезая, как туман, перед его глазами, оставляя на долгие годы с кровоточащей дырой в груди. — Красная нить… — повторил гонщик, рассматривая спящую омегу. Альфа прекрасно понимал, судьба им предоставила последний шанс. Шанс приобрести счастье и разделить все горести вместе до самого конца. Он вцепится зубами за последнюю соломинку, но больше не допустит потери своей возлюбленной пары. Мелодичный звук телефона раздаётся по всей комнате, от чего веки омеги задрожали, а личико заметно хмурится. Гонщик видит на панели имя своей сестры, мрачнеет от предстоящего разговора. Он выходит в другую комнату, чтобы не беспокоить спящую омегу, плотно закрывая дверь спальни. — Ало? — Сано садится на кожаный диван, поворачивает голову в сторону огромного окна. Солнце уже собиралось садиться, снаружи заметно вечерело. Красный закат накрывает комнату, в которой находился альфа. В трубке раздаётся девчачий голос. — Уже вечер, а ты совсем не докладываешься, опять по своим омегам пошел? — сестра, как обычно, причитала. Возможно, материнские инстинкты давали о себе знать, поэтому Эма слишком опекала старшего брата. — А что если да? — издевательски отвечает мужчина. На его лице расцветает непонятная улыбка при мысли о том, что он делал со своей омегой. Эма громко вздыхает. Подтверждая свою догадку. — Что с Такемучи? — резко меняет тему разговора сестра. Сано хмыкает, рассматривая внимательно на пейзаж за окном. Сегодня погода на удивление была очень теплой. Она благоволила им дойти до цели пребывания, и казалось, пришло время для белой полосы в их серой и бесцветной жизни. — Он…В больнице под наблюдением врачей, где-то неделю сказали не беспокоить. Сама же понимаешь, течка она такая, — решает соврать гонщик. Ему не хотелось, чтобы кто-то им помешал. Сейчас, им нужно было остаться наедине, пережить омежью течку, а после поговорить. — Вот как… Тогда, когда кхм… — замялась девушка. — Нагуляешься со своей новой пассией, заглядывай к нам, — Эма знала, как быстро наскучивают мимолетные связи брата, после чего этот неугомонный альфа торчит у них дома. — На этой неделе вряд ли, — брюнет вглядывается в настенные часы, висевшие прямо над плазмой. Течка у Такемичи продлится где-то неделю, поэтому он его никак не мог бросить, даже на пару часов. В трубке раздалась гнетущая тишина. Девушка потеряла дар речи от столь неожиданного ответа. — Э? Изана же в шоке будет, что тебя кто-то так увлек. При упоминании своего сводного брата у Майки задергался глаз. С Изаной даже после стольких лет отношения не очень клеились. Разговоры часто перерастали в ругань или споры. Только из-за сестры или Шиничиро они могли находиться в одной комнате без драк. Общая любовь к семье Сано объединяла этих двоих. — А если болтать не будешь, то и не узнает, — не «жирно» намекает сестре о том, что не стоит знать Изане о его личной жизни. — Ну все! Пока-пока! — Эма быстро соглашается с Манджиро, не желая слушать вновь недовольства по поводу Изаны. Звонок сбрасывается. Майки несколько секунд смотрел в потухший экран. Вслушивается в гнетущую тишину комнаты, но его обрывает бурлящий живот, напоминая своему хозяину о себе. Такемичи тоже не помешало бы принять хоть какую-нибудь пищу. Мужчина находит специальное приложение для питания омег и не только. Цены и правда, были не приемлемыми для среднестатистического гражданина. Не каждый мог позволить себе питаться так каждый день. Порции были рассчитаны для омег с проблемным здоровьем. Мужчина выбрал еду для себя в виде такояки и тонкацу для перекуса, в качестве напитка крепкое кофе. Омеге же выбрал комплексный обед, состоящий из сукияки и тянконабэ с мелко нарезанным мясом и напитка со свежевыжатым апельсином для усвоения еды. Доза витамина С не помешает. — И все-таки стрепня Эмы лучше всевозможных доставок, — еда и впрямь была аппетитной, но сестра, по его мнению, лучше и вкуснее готовила. У Сано было с чем сравнивать. Доставка приехала через тридцать минут, альфа благополучно принял два бумажных пакета с едой, которые принялся распаковывать на кухне. Пластиковые коробки с едой все еще были тёплыми и ароматно пахли. Это немного успокоило Сано, надеясь, что этим не отравит и так больного Такемичи. Живот вновь заурчал, на что альфа цыкнул. — Надо покормить Такемучи, а после сам уже поем, — успокаивает свой аппетит, живот заметно затихает, словно понимает хозяина и соглашается немного подождать. Две пластиковые коробки умещаются в одну руку вместе со столовыми приборами, а в другой руке напиток. Мужчина тихонько приоткрывает дверь в спальню, заходя в комнату с едой, его глазам предстает картина – омега уже проснулся, но был явно неспокойным. Глаза метались из стороны в сторону, в поисках чего-то. Такемичи заметно что-то бубнил под нос, и Сано не мог понять, что именно. Его пара заметно металась из стороны в сторону по всей кровати, но дальше нее не решался уйти. Незнакомая территория заметно волновала, заставляла паниковать и так слабое сознание. Руки сжимали огромное одеяло, слегка комкая. Майки подходит к Такемичи, откладывая контейнеры с едой на тумбу, которая стояла рядом с кроватью. Омега заметно вздрагивает, пугаясь подошедшего альфу, чувствуя в нем опасность, но ничего не может с этим поделать. — А…а-а…. — отчаянно выхрипывает слоги, ручки отчаянно стискивают одеяло как за спасательный круг. Рука ложится на костлявое плечо, но тут же грубо отдёргивают, словно омега ошпарился от чужих прикосновений. Он плотнее кутается в одеяло, прикрывая своё нагое тело, вновь мыча что-то нечленообразное. — УЙДИ! — выкрикивает отчаянно омега. — Не надо…уйди… не говори ничего! Умоляю! — давится воздухом, чуть ли не задыхается. Всё тело содрогается в конвульсиях. Майки фокусирует взгляд на дрожащих малиновых губах, обкусанных до такого цвета. Тянет за руку, впечатываясь в такие манящие, истерзанные губы. Ласково целует в маленький ротик испуганную пару. Феромоны всё глубже проникали в брыкающегося Ханагаки, который тут же обмяк в сильных руках. Такемичи издает хриплый звук, напоминающее мурлыканье кошки, заставляя Манджиро трепетать от нежности. Излюбленные глаза покрылись некой дымкой, накрывая вновь пеленой возбуждения омегу, носик жадно вдыхал воздух, а грудная клетка бешено трепетала. Из-за маленькой спинки виднелись бугорки из постельного белья, напоминающие домики, омега отчаянно пыталась соорудить себе гнездо. — Ты хотел построить гнездо? Только вот одеяло навряд ли подойдет, нужно то, что имеет сильный запах. Тоненькие ручки резко отталкивают крепкую грудь, вновь накрываясь под одеяло, но уже с головой. Брюнет судорожно ищет глазами что-то ещё. Взгляд жадно осматривает каждый уголок спальни, а от нахлынувшего отчаяния издаёт непонятные звуки. — Она пропала!!! — всхлипывает Ханагаки, град прозрачных слез расцветает на нездоровом лице и тут же пропадают на тёмном белье, впитывая солёные слезы. — Кто? — шокировано переспрашивает Сано, не решаясь лезть в зону комфорта возлюбленного, боясь ещё больше напугать. — К-куртка, а-а… — вновь всхлипывает брюнет. Отчаянный плач охватил объятиями душу и разум, заставляя ещё сильнее рыдать от безвыходности. — Куртка? — непонимающе переспрашивает гонщик, брови приподнимаются от накрывающей непонятной эмоции. Истерика была связана с жалким клочком одежды, которая так сильно полюбилась хныкающей перед ним парой, слегка того удивляла. — Почему ее нигде нет?! Куртка Майки-куна! — отчаянно выпрашивает ту самую вещь, которую по чистой удаче смог выцепить. Течная омега не понимает с кем разговаривает и где в принципе находится. Сано рассматривает пухлое лицо от слёз своего счастья. Сердце очаровывалось от каждой эмоции, проступающей на любимом лице, угрожая ему умереть от сердечного приступа. Мужчина делает осторожный вдох, направляясь в сторону своего шкафа, вытаскивая стопку поношенных вещей. Жизнь холостяка всё равно давала о себе знать, привычка убирать грязные вещи сразу в стирку или в корзину для грязного белья было чем-то сложным. Вещи падают прямо на голову омеги, которая выглянула из-под одеяла. Слёз как не бывало, лишь красные и опухшие глаза выдавали недавнюю истерику уже счастливого Такемичи. Чужие вещи оказываются по бокам одеяла, а чёрная рубашка так и осталась лежать на макушке. Чужие запахи вмиг смешались в воздухе сильнее, омега испустил свой природный запах, удовлетворившись своими потребностями. — Не стоит держаться за жалкую куртку, когда я могу дать куда большее, — как можно нежнее отвечают мурлыкающей паре. Чёрная рубашка моментально оказывается на голом теле, а маленький носик утыкается в край воротника, жадно вдыхая запах. Кровать превратилась за считанные минуты в непонятное месиво из подушек и одеяла. А каждая вещь альфы с особой тщательностью вынюхивалась омегой и с нежностью укладывалась на кривоватое гнездо. Ворох чужой одежды теперь окружал гнездующегося паренька чужим запахом. Это являлось признаком того, что альфу приняли как свою пару и спутника жизни. От такой картины Майки растерялся, а после довольная улыбка отразилась на его лице. Так по-домашнему выглядел сейчас его Такемучи. В его глазах читалось безграничное обожание и желание заласкать буйную пару в своих объятиях. Именно из его вещей Такемучи делает себе гнездо. Его омега гнездовалась. Горы пропахших феромонами вещей, из которых омега соорудил гнездо выглядели как землянка. Снаружи и внутри были разложены вещи альфы, полностью окружая запахом пары, даря чувство защиты. И только голые щиколотки торчали из-под «сооружения», демонстрируя Майки сжатые пальчики и белоснежную кожу на этих худощавых ножках. Внутренний зверь от этого замурлыкал. В паху тяжелело, а в животе сладко тянуло. Волна возбуждения начала накрывать альфу, заставляя сбежать из комнаты. Руки с силой сжимают край раковины, а взгляд поднимается на зеркало. Напротив, смотрел не Сано Манджиро, а самый настоящий хищник: суженые зрачки с белеющими глазами, приоткрытый рот с виднеющимися клыками, взмокший от пота лоб и дикий взгляд, зверь так и напрашивался завалить омегу и трахнуть прямо в этом гнезде. Мужчина зарычал, дрожащими руками развязывает аккуратный бантик на спортивках, спуская их вместе с трусами. Головка, сочащегося предэакулятом члена, пачкает и трётся об шершавую руку, размазывая смазку по всему стволу. Тихие рвущиеся из груди стоны быстро глушились, а глаза прикрылись для полного ощущения. Сбитыми движениями принялся водить крепко сжатый в кулак рукой по члену. Картинка перед глазами сразу предстаёт в виде лежащей и разгорячённой пары. Светлый и осознанный взгляд смотрит прямо на него, а губы ярко улыбаются. Голос сладкими стонами вперемешку со словами о любви разносятся прямо над ухом. Руки отчаянно хватаются за спину, выцарапывая полумесяцы на крепкой спине. Майки ничего не смущает. Ни дикая фантазия о своей паре, ни то, что он дрочит прямо в соседней комнате, пока его омега жадно вдыхает его же запах в гнезде. Возлюбленный жадно просит члена. Умоляет сцепиться, желая быть оплодотворённым единственным альфой. Проводит своими пальчиками вдоль пресса, беря в свои мягкие «объятия» чужую плоть, приставляя к своей мокрой и сочащей дырочке. Альфа рычит, вгрызается в сладкие губы, и входит прямо внутрь своего солнца. Дыхание становилось быстрым и рваным. По телу бежал табун приятных мурашек. Манджиро запрокинул голову и уже без зазрения совести застонал вполголоса. Движения ускорились, дышать стало от чего-то тяжелее. Бурная фантазия жестоко игралась с его возбуждением. Он представлял, как внутри Такемучи будет тесно и жарко. Движения то замедлялись, то, наоборот, ускорялись. Из головы вылетал весь здравый смысл, стоило лишь подумать об омеге. Мужчина чувствовал, как был на грани. Огромный ком пламени скапливалась внизу живота, заставляя кончить с громким мычанием. Дыхание было по-прежнему тяжёлым и рваным: прийти в себя не удавалось ещё долго. Пробужденный внутренний зверь был крайне доволен при этом громко рыча, желая большего.