Однострочники (IPL)

Артемий сидел на оставшемся от изящной изгороди поваленном обломке стены. Вверху проплывали безмятежные облака, подёрнутые золотой каймой рассвета. В постепенно светлеющем небе, казалось, ещё клубились призрачные остатки дыма и гари. Посмотрев с минуту в равнодушное небо, он вновь склонил голову. Широкие плечи, не привыкшие опускаться, и вечно серьёзный взгляд теперь придавали ему поистине трагический вид. — Ну точь-в-точь античный герой на руинах павшей цивилизации! Хоть фреску пиши. — Сгинь. — проворчал Бурах, не поднимая глаз. — Я тоже рад тебя видеть, Сирота. Дети пожелали, чтобы ты шёл к ним. — Я дважды повторять не собираюсь. Лицедей равнодушно пожал плечами. — Плоховато ты воспитала своего верноподданного, принцесса. Дипломатические переговоры вести отказывается... Что-то маленькое и мокрое от слёз прижалось к менху, обхватив ручонками, насколько получалось дотянуться. Ободряюще и грустно одновременно. Тронутый таким проявлением чувств, тот скосил взгляд на притихшую Таю. — Не грусти, Служитель. Дядя Марк обязательно что-нибудь придумает... он ведь сказочник. Хоть и не такой, как мои верные одонхе. — М-да. Великолепная вышла пьеса, ничего не скажешь. — всё так же хмуро отозвался Артемий. — Только вот что дальше делать?.. Вдалеке прогуливались рядом Хан и Ноткин, позабыв былую вражду. В кои-то веки оба оказались в равных условиях. Спичка рыскал среди обломков, пытаясь отыскать погребённые под ними трофеи вроде искореженных ложек и разбитых часов, следы памяти об утерянном прошлом. Успокаивала остальных детей Капелла... Только бывший режиссёр чувствовал себя среди хаоса, декаданса и разрушения, как рыба в воде. — Не слишком ли большую роль вы возлагаете на скромного служителя искусства? Я — всего лишь цветок на могиле мученика-Города... Это стало последней каплей в чаше терпения Гаруспика. Резко поднявшись, тот угрожающе двинулся на пересмешника. В рассветной тишине громкие выяснения отношений разносились особенно далеко и звучно. Мужчины меряли шагами изувеченную взрывами землю, жестикулировали и периодически слегка толкали друг друга в плечи. Бессмертник ухмылялся и швырялся в менху снятыми перчатками. Бурах злился и давно бы уже поставил зарвавшегося хлыща на место, если бы не был в таком подавленном расположении духа. Наверное, на столь открытом пространстве это выглядело ужасно забавно, если бы не было так печально. — Ладно. — перевёл дыхание Артемий. — Ты скажи, правда, что в этом вашем новом городе будет возможно всё? — Абсолютнейшая правда. Менху задумался. — Даже что-нибудь пострашнее эпидемии? — А как же. — ехидно блеснули глаза режиссёра. — Восстание и месть погребённых в этой огромной братской могиле, к примеру. Гнев древних духов Уклада. Мм? — Ну, тебе всякие страсти лучше придумывать удаётся, чем мне. — пожал плечами степняк. — Что ж. Нечего горевать о безвозвратно утерянном... Нас ждёт новая пьеса. — Ах, узнаю сильного духом Артемия Бураха, одного из своих лучших актёров! — Да помолчи уже.