With Understanding

      Утром Дин стучит Кастиэля по плечу.       — Ничего, если я пойду приготовлю завтрак? — шепчет он.       Кастиэль кивает, не открывая глаз, и зарывается поглубже в одеяло. Он чувствует ту сонливую удовлетворённость, которую испытываешь только тогда, когда знаешь, что должен встать с постели: его тело идеально расположено для максимального комфорта; мягкие и тёплые простыни обволакивают от макушки головы до кончиков пальцев ног. Мужчина полностью расслаблен. Нет, он определённо не хочет вставать. Прошла целая вечность с тех пор, как у него было такое состояние — когда он чувствовал себя в безопасности и не боролся. Он так долго боролся с Дином.       Через какое-то время Винчестер возвращается и ерошит его волосы.       — Привет, Кас. Уже больше девяти, как думаешь, ты готов встать?       Новак открывает глаза и откидывает одеяло. Он моргает, глядя на охотника.       Тот смотрит на его обнажённое тело с нескрываемой похотью. Дин краснеет и бегает глазами, как будто знает, что не должен на него пялиться, но не может отвести взгляд. Он спрашивает:       — Как ты себя чувствуешь... после прошлой ночи?       Кастиэлю нужно время, чтобы подумать над ответом. Прошлой ночью он был на удивление в порядке. Да, было странно, что он занимался сексом с мужчиной, а не женщиной, но той острой тревоги, которую он испытывал ранее, не было. Стыд? Возможно, немного. Он отказался от побега, или, по крайней мере, об этом больше не думает. Мысль о том, что однажды он вернётся в ФБР и ему придётся объяснять свои отношения с Дином, пугает, однако сам акт возбудил Каса. Он кончил. Дин излился на него, и это было нормально. Интересно.       — Я в порядке, — наконец говорит агент.       По лицу Дина медленно расползается широкая улыбка.       — Значит, ты не против повторить?       Кастиэль наклоняет голову.       — А завтрак не сгорит?       — Кому какое дело до завтрака?       Дин стягивает боксеры, обнажая свой твёрдый член.       Новаку требуется время, чтобы хорошенько рассмотреть чужой половой орган. В те другие разы, когда они занимались сексом, было либо темно, либо Дин не вынимал свой пенис из одежды. Он толстый и длинный, примерно такого же размера, как у Кастиэля, но гораздо темнее, с красно-фиолетовым кончиком. Агент не может не смотреть на него.       — Судя по всему, не тебе, — сухо говорит Кас, и тут на него набрасывается Дин. Он перемещает одно бедро между ног Новака, прижавшись к его всё ещё мягкому члену. Свободной рукой он тянется к плоти и начинает поглаживать её. Кастиэль чувствует, что быстро твердеет под умелыми руками своего похитителя. В первый раз, когда Дин дрочил ему, он был слишком расстроен, чтобы по-настоящему оценить умения Винчестера. Сейчас он с уверенностью может сказать, что Дин хорош в этом деле, как будто он уже знает каждую эрогенную зону и как использовать эти знания.       Кастиэлю требуется секунда, чтобы возбудиться. Он берёт полностью эрегированный член Дина и начинает водить пальцем по головке.       Но тот убирает его руку и немного отодвигается, чтобы наклониться и взять в свой рот один из сосков агента. Он слегка потягивает его. Новак дёргается и извивается. С ним никогда раньше никто этого не делал. Его руки автоматически ложатся на плечи Винчестера.       — Что ты...       — Заставляю тебя чувствовать себя хорошо. Готов к приключениям?       — Я думаю, что весь этот процесс — сплошная авантюра, — честно отвечает Кастиэль.       Дин улыбается. Он двигается дальше по чужому телу, спускается к пенису Каса и берёт его в рот. Он начинает с головки, облизывая её языком, а затем медленно скользит ртом вниз и начинает с усердием сосать. Новак изо всех сил старается не толкаться, хотя жар и напряжение губ охотника завораживают. У Кастиэля не было интимных отношений почти два года. Его единственным сексуальным партнёром был и есть Дин. Мастурбация — это не то же самое, что секс; она не возбуждает агента в той степени, в какой это может сделать другой человек. Даже при просмотре порно Кастиэль с трудом мог довести себя до разрядки.       Но теперь он с Дином, тот стоит на коленях между его ног и сосёт его член так, будто это лучшее, что он когда-либо пробовал.       Новак издаёт стон отчаяния, когда Дин отстраняется. Мужчина встречается с ним взглядом и медленно засовывает два пальца в свой рот, смачивая их слюной. Он возвращается к пенису Каса и насаживается ртом на него. Из его уст исходит звук, похожий на мычание. Он хватает ноги агента и сгибает их, разводя в стороны. Кастиэль слишком отвлечён на свои ощущения от минета, чтобы заметить это. Через минуту или две его конечности немного задраны, при этом ступни продолжают лежать на кровати. Голова Винчестера покачивается между его коленями.       Один из пальцев охотника гладит его яичко, а потом спускается ниже. Он, будучи мокрым и скользким, кружит вокруг заднего прохода Каса.       Кастиэль вздрагивает, едва не оттолкнув Дина от своего члена. Его ноги дрожат.       — Что ты делаешь?       Дин смотрит на него зелёными глазами, потемневшими от возбуждения. Он отстраняется и целует кончик его пениса.       — Всего один палец, — говорит Винчестер. Это обещание. Он снова смачивает палец, не обращая внимания на то, где он только что был. — Тебе будет приятно. Я заставлю тебя чувствовать себя потрясающе, Кас. Позволь мне, — Дин начинает посасывать член Кастиэля, облизывая его щель, а затем глубоко заглатывает его.       Конечно, Дин хочет этого. Анальный секс — это частый половой акт между двумя мужчинами. Однако, будучи человеком, который всегда был уверен в своей гетеросексуальности, Кастиэль никогда не задумывался об этом. Да, у него был анальный секс с одной девушкой, но он даже не думал о том, что когда-нибудь будет принимающей стороной. Он пытается представить, как охотник держит свой — приличных размеров — член и засовывает его ему в задницу... внутрь... Это... это... он не уверен, что готов к такому. Палец гораздо меньше, чем ствол Дина, но Новака беспокоит то, что сегодня в нём может оказаться палец, а завтра — пенис.       — Я не знаю, — отвечает он Дину, который ждёт.       Винчестер выпускает член Каса изо рта и говорит:       — Тогда позволь мне решить.       Новак сглатывает.       — Ладно.       Палец Дина возвращается к его дырочке и потирает там мышцу, как бы дразня. Для Кастиэля это странное ощущение, которое не совсем возбуждает. Охотник нажимает сильнее, и Новак чувствует, как его тело поддаётся и впускает в себя палец. Он вскрикивает от удивления и шока. Палец кажется невероятно огромным, но он знает, что внутри него не больше, чем кончик пальца. Дин сосёт его член и стонет. Он смотрит на Кастиэля, наблюдает за его реакцией.       Агент просто лежит и тяжело дышит, наполовину отчаянно желая испытать оргазм; наполовину отчаянно надеясь, что это скоро закончится. Палец Дина шевелится, продвигаясь всё глубже и глубже, пока Кас не начинает чувствовать основание его руки у своей задницы.       Он собирается попросить Дина остановиться, когда тот задевает что-то внутри него. В потоке удовольствия Кастиэль кончает. Он теряет счёт времени на несколько секунд, а после возвращается к Винчестеру, который вынимает палец из его тела. Тот очень легко посасывает головку его члена и облизывает щель, как будто ему хочется ещё. Его глаза затуманены страстью, но также нежностью. Он отпускает пенис Кастиэля и говорит:       — Ты потрясающий. Я люблю тебя, я так сильно тебя люблю.       — Я... — Кастиэль не может закончить, маленькие искры от оргазма всё ещё пронизывают его тело.       Дин двигает своим телом вперёд, его руки под бёдрами мужчины, они держат того открытым. Его собственный член оказывается прямо под яичками Кастиэля, возле отверстия. Он начинает толкаться в задницу агента, его собственная смазка делает эти движения плавными после первых ударов по дырочке. Головка члена неоднократно касается входа. Это ощущение невероятно сильное, даже когда его пенис начинает ослабевать.       — Я собираюсь кончить, — выдыхает Дин. — Кончить прямо на тебя.       Кастиэль думает, что это немного странно: он сам уже кончил и сейчас — с раздвинутыми ногами — позволяет достичь оргазма другому мужчине. Своему похитителю. Но тот смотрит на него с такой радостью в глазах, что агент расслабляется и позволяет этому случиться. Он отпускает ситуацию.       Он обвивает свои ноги вокруг бёдер Винчестера, соблюдая осторожность, поскольку порезы ещё не зажили. Эта позиция делает его открытым и уязвимым. Дин стонет от этого зрелища, от этого действия, а затем его одна рука тянется к своему члену. Он начинает дрочить, головку пениса прижимая к чужому отверстию. Недостаточно сильно, чтобы войти, но вплотную.       Его голова запрокидывается назад, а мышцы напрягаются. Дин кончает. Горячая жидкость брызгает в дырочку Кастиэля, на его яйца и член. Дин растирает свою сперму на его ягодицах.       Он чуть не падает на Новака, едва удерживая себя. Он не шевелится некоторое мгновение, на его покрасневшем лице удовлетворение и удовольствие. Винчестер лениво и счастливо улыбается Кастиэлю.       — О, Кас, — говорит он и целует живот мужчины, потом его член. Он поднимается и в последний раз толкается вперёд в тело агента, его ослабевающий пенис просто скользит по чужой коже. Затем, осторожно и медленно, он опускается, пока не оказывается поверх Кастиэля. Они прижаты друг к другу от плеча до щиколотки.       Кастиэль обнимает Винчестера за плечи и немного раздвигает ноги, чтобы тот мог устроиться между ними.       — Хм, — шепчет Дин в шею Новака. Одна из его рук зарылась в волосы агента, поглаживая его затылок. — Тебе понравилось?       Всё напряжение покидает Каса, оставив его свободным и расслабленным. В его голове приятное пустое гудение. Он приспосабливается к весу тела мужчины на своём, приходится делать более глубокие и сильные вдохи, но сама сила физического присутствия Дина успокаивает, а не пугает. Как будто тот удерживает его, а не подавляет.       Почти всегда после секса у Кастиэля был подъём настроения. У него были и долгие отношения, и встречи на одну ночь. Случайные связи были приятными, однако они не приносили такого удовлетворения, как отношения, в которых он мог довериться своему партнёру. Если говорить о Дине, то какая-то часть сознания Новака изначально сопротивляется доверию и контролю, но когда он начинает доверять своему похитителю — это приносит удовлетворение. Это даёт ему такой кайф, при котором его мозг отключается на десять минут. Его тело становится таким же расслабленным, как и разум.       Дин хочет довести его до этого состояния. Дин, вероятно, хочет заниматься сексом каждый день.       — Да, — наконец отвечает Кастиэль. — Мне понравилось.       Винчестер выдыхает.       — Я думал, что секс с тобой будет потрясающим, Кас, потому что ты невероятно сексуальный. Твоё тело, но и твой разум тоже. Но я не думал, что это будет настолько хорошо. Я хочу погрязнуть в тебе навсегда.       Агент не знает, что сказать.       — Кас, ты не забывай говорить мне, если тебе когда-нибудь захочется остановиться или замедлиться. Всё, что угодно. Не скрывай это от меня. Хорошо?       — Хорошо, — шепчет Кастиэль.       Дин слезает с него, проводит руками по его телу, прежде чем встать и пойти в ванную. Он возвращается с тёплым влажным полотенцем. Он поднимает ноги Новака, чтобы вытереть сперму, нежно протирает его задницу, а затем член и яички. Потом он вытирает себя и бросает полотенце в корзину для грязного белья. Он садится рядом с Кастиэлем, взяв его за руку обеими своими. Он внимательно смотрит на мужчину, явно что-то ища.       — Ты в порядке?       — Да.       Дин принимает это.       — Завтрак?       — Он не сгорел?       — Нет, я выключил конфорку, — говорит Дин с улыбкой. — Присоединишься ко мне?       Кастиэль кивает, встаёт, надевает штаны и следует за охотником по коридору. Тот идёт на кухню, всё ещё обнажённый, его мягкий член слегка подпрыгивает при ходьбе. Он ухмыляется Касу, когда замечает, что тот смотрит на его пенис, но Новак просто продолжает наблюдать.       — Ты не весёлый.       — Разве?       Дин замедляет шаг.       — Эй, мне нравится это в тебе. Мне нравится практически всё в тебе.       Винчестер берёт две тарелки и идёт к сковороде на плите, на которой лежит яичница. Он делит еду на две порции и возвращается к столу, где сидит Кастиэль. Он ставит тарелку с вилкой перед ним.       Новак начинает есть, а затем, когда съедает половину и выпивает всю воду, он долго смотрит на свою тарелку.       — Дин, я бы хотел... мне бы хотелось немного подумать, прежде чем мы снова займёмся сексом. Мне просто нужно время.       — Конечно, — сразу соглашается Дин. Выглядя обеспокоенным, он спрашивает:       — Хочешь поговорить об этом?       Кастиэль качает головой, уставившись на стол. Эмоциональный подъём прошлой ночи и сегодняшнего утра исчезает. Он не сожалеет об этом, но также знает, что вероятно начал заниматься сексом из-за своего уязвимого и подавленного эмоционального состояния. Когда он пытается всё переосмыслить и подумать над своими действиями, то понимает, что не может думать. Что-то его останавливает. Депрессия сделала его затуманенным, и этот эффект продолжает длиться, даже если его мозг уже не в той яме, что был вчера.       К этому прибавляется подавленное, отдалённое чувство паники, что Дин уйдёт и он снова начнёт сходить с ума.       — Дин, как ты собираешься охотиться, когда я в таком состоянии? — спрашивает Кастиэль, наконец поднимая глаза.       Дин отодвигает тарелку и облизывает губы.       — Я знаю нескольких охотников, которых могу попросить заняться делами, которые найдёшь ты или я. Я бы предпочёл этого избежать, но если мне придётся, то я оставлю охоту и начну вести обычную жизнь. Но, Кас, я не хочу, чтобы ты беспокоился об этом. Ты должен думать только о том, чтобы поправиться.       — И как, по-твоему, я должен поправиться?       Дин хмурится, но не обиженно. Он выглядит скорее задумчиво.       — Честно говоря, Кас, когда я думаю о том, как Сэм был в депрессии, я не знаю, как он из неё выбрался. Я знаю, что для меня это были мелочи, как я тебе уже говорил. Но что-то большее? Я не знаю, чувак. Я не в твоей голове, как бы мне этого ни хотелось. Что тебе нужно?       — Я не знаю, — тихо говорит Кастиэль.       Дин только кивает.

***

      Депрессия Кастиэля приходит и уходит. Дин больше не инициирует секс, наверное, потому что ему достаточно того, что агент настаивает на том, чтобы они спали вместе голыми — контакт кожа к коже всегда успокаивает. Кас более детально изучает текстуру, вкус и запах тела охотника. Кожа Дина удивительно гладкая, хотя его ноги достаточно волосатые. Его соски легко становятся твёрдыми, а руки — грубыми. Иногда, когда Кастиэль делает вид, что спит, мужчина трогает шрамы на его бедре. Хотя Дин, кажется, предпринимает меры, чтобы этого избежать, иногда он просыпается с эрекцией, и мягкая головка его члена надавливает на спину или живот Новака, оставляя следы влаги. Это тоже часть Дина.       Несколько ночей они засыпают лицом друг к другу. Кас кладёт голову на голую грудь охотника и... пробует его на вкус. Он облизывает его. Немного. Винчестер это никак не комментирует.       С самого первого дня, когда они начали спать в одной кровати, агент знает, как пахнет Дин после душа. Теперь он знает, как пахнет Дин после секса, после того, как он снова дрочил в ванной и после того как он был на улице и бегал. Иногда он пахнет пряностями, а ещё реже — дымом и порохом (из-за использования оружия).       Дин никогда не отходит от Кастиэля дальше, чем на тридцать ярдов. Паника Новака начинает угасать.       Так проходят две недели.       — Как дела? — спрашивает Дин. Он интересуется этим каждое утро.       — Я думаю, что моё чувство паники и саморазрушительное поведение были прямым результатом отсутствия смысловой активности, когда я был один, а чувство потери является последствием того, что я отказался от попыток побега и отдал свою жизнь в твои руки по собственной воле. Эти противоречивые эмоции довели меня до падения и своего рода нервного срыва.       Дин моргает.       Кастиэль завтракает, а Винчестер открывает и закрывает рот, явно пытаясь найти что сказать в ответ, но не находит.       К моменту обеда Дин оживает.       — Так как ты справляешься с этим, знаешь, здоровым способом?       — Первый вариант — это вернуться к прежнему состоянию. Бороться и всегда искать побег, — Кастиэль делает паузу. — Это не слишком реальный вариант. У меня нет для этого сил. Это твоя вина.       Дин выдыхает, поджимая губы и смотря виноватыми глазами.       — Ага.       — Однако я решил не останавливаться на этом. Это контрпродуктивно.       — И что же за второй вариант?       — Принятие перемен в моей жизни. Принятие тех аспектов, которые мне здесь нравятся. Проводить время с тобой. Выходить на улицу. Поиски охоты, — он хмурится. — Это короткий список.       Дин делает паузу во время жевания.       — У меня есть идея, — медленно говорит он. — Но для этого мне придётся уйти на день. Только на день, клянусь. Максимум на шесть часов.       Это похоже на одну из поездок Дина по магазинам. Бункер, должно быть, находится где-то очень далеко, потому что даже с учётом того, что Дин покупает еды сразу на несколько недель и пользуется промышленным холодильником/морозильником, поездки занимают много времени. Но Кастиэль ни разу не был далеко от охотника больше часа, и при этом он всегда знал, что тот находится на расстоянии крика.       — Я не знаю. Я не знаю, как я отреагирую.       Дин протягивает руку через стол и берёт Кастиэля за руки.       — Рано или поздно мне всё равно придётся выйти за свежими продуктами. Мне кажется, ты не хочешь питаться только сухим пайком и консервами. Должен ли я, я не знаю, запереть тебя, чтобы ты не мог добраться до чего-то опасного?       — Например запереть меня в нашей комнате? — Кастиэль не знает, что он чувствует по этому поводу.       — Я могу перенести вещи из гостиной туда, чтобы у тебя было всё необходимое, — говорит Дин. — Хочешь об этом подумать? Мне всё равно нужно время, чтобы всё спланировать.       Кастиэль кивает.       — Могу я узнать, в чём заключается твоя идея?       — Могу я оставить это сюрпризом? — спрашивает Дин.       Кастиэль отводит взгляд в сторону и затем очень тихо говорит:       — Я доверяю тебе.       К его удивлению, Винчестер встаёт и, вместо того чтобы опуститься на колени, берёт руки Кастиэля и поднимает его на ноги. Он дотрагивается ладонями до лица агента и говорит мягко и искренне:       — Спасибо, Кас. Спасибо, — он почти плачет, и его улыбка дрожит. Затем он обнимает его.       Кастиэль обнимает его в ответ, опустив голову на плечо мужчины. Тот держит его так несколько минут, прежде чем отпустить, а после возвращается к столу.       — Ты можешь доесть свой обед? — спрашивает Дин.       Кастиэль кивает.

***

      — Камень, ножницы, бумага? — предлагает Кастиэль, поднимая и Sorry, и «Монополию». Они находятся в гостиной, сидя на полу на расчищенном месте, чтобы сыграть в настольную игру. Они хотели выйти на улицу, но пошёл дождь, поэтому Дин предложил это занятие. Агент помнит, как в детстве делал то же самое со своими братьями и сёстрами, поскольку их мать всегда боялась, что они смертельно простудятся, если выйдут на улицу.       — Звучит справедливо.       Конечно, Дин показывает ножницы. Новак выучил это, хотя старается не злоупотреблять этим знанием, потому что Дин кажется ничего не замечает.       После победы агент говорит:       — Я хочу выйти на улицу.       — Под дождь?       Кастиэль кивает.       Всегда готовый Дин настаивает на том, чтобы взять пару полотенец по пути наружу и оставить их внутри. Технически вид снаружи представляет собой те же зелёные холмы, усеянные кустами, но дождь превращает его в более тёмный и насыщенный цвет: солнечно-зелёный сменяется в изумрудный цвет, а несколько участков всё ещё коричневой травы темнеют до насыщенного золота. Прошло несколько часов, поэтому земля довольно грязная там, где нет травы.       Дождь идёт умеренным темпом, определённо не таким слабым, чтобы его можно было назвать моросящим, но достаточно лёгким, чтобы капли дождя просто оседали на коже и одежде Кастиэля. Он поднимает глаза на серое небо. Это средний цвет, не тёмно-серый, а более светлый, обозначающий ливень.       Молния сверкает, слишком далеко, чтобы услышать её гром.       Внезапно в мужчине что-то легчает. Он чувствует себя немного свободнее, хотя ничего не изменилось. Это как будто он сделал шаг назад в своём собственном разуме и принял что-то. Он не совсем уверен, что именно, но от этого ему становится легче.       Он поворачивается, чтобы посмотреть на Дина, который стоит, сгорбив плечи, словно защищая шею от дождя. Он улыбается, когда видит, что Кастиэль смотрит на него, но у его лица всё ещё зачахший вид.       Новак снимает рубашку и куртку.       Дин моргает.       — Что ты делаешь? — кричит он из дверного проёма.       Кастиэль снимает следующими ботинки и носки, пока Винчестер смотрит на него. Затем он стягивает штаны и боксеры, пока не оказывается полностью обнажённым. Его ноги хлюпают в грязи, а дождь начинает стекать по телу. Ощущение ветерка на его гениталиях очень странное, но в то же время и освобождающее. Дождь начинает усиливаться, оказывая большее воздействие. Кастиэль чувствует, как капли стекают с его кожи.       — Выполняю обещание, — говорит он Дину.       — Какое обещание? — спрашивает тот, рассматривая его.       Кастиэль начинает ходить по своей границе.       — Когда мне было восемнадцать, а Бальтазару — двадцать, он взял меня на студенческую вечеринку в холмах. Мы играли в «Правду или действие», и поскольку я знал, что Бальтазар обязательно заставит меня сказать то, в чём я не хочу признаваться, я выбрала «действие».       Дин начинает улыбаться.       — И он настоял на том, чтобы ты вышел голым или что-то в этом роде?       — Шёл дождь, — отвечает агент, тоже слегка улыбаясь. — Он сказал, чтобы я пробежал обнажённым по дикой местности вокруг участка. Я, конечно, отказался. Он до сих пор вспоминает это каждый День благодарения, — он смотрит на Дина. — Присоединишься ко мне?       Охотник ухмыляется.       — Борьба в грязи с моей невероятно горячей второй половинкой?       Такой ответ был ожидаемым. Кастиэль знает, что он собирался это сказать, но не комментирует.       — Да, именно так.       Эффектное раздевание, похожее на стриптиз, стало навыком, который приобрёл Дин. Через тридцать секунд он уже голый, бежит по грязи к мужчине. Подходя, он наклоняется, чтобы взять горсть грязи. Кас начинает пятиться назад, но достигает границы и падает на задницу. Сейчас это забавно, поэтому он смеётся.       Дин падает перед ним на колени, а затем признаётся:       — Было бы обидно покрыть твоё тело грязью.       Кастиэль полагает, что было бы уместно самому взять немного грязи и бросить в Винчестера. Это была бы своего рода игра, подобная той самой, когда дети кидаются снежками. Но тот факт, что ему приходится об этом думать, означает, что он недостаточно расслаблен, чтобы на самом деле сделать это — чтобы поиграть. Поэтому вместо этого он протягивает Дину руку, и когда охотник берет её, он помогает Дину встать на ноги и начинает бродить бесцельно.       Они проводят под дождём почти час, иногда разговаривая, иногда нет. Дин плескается в растущих лужах, а Кастиэль наконец достаточно расслабляется, чтобы присоединиться к нему. Они берут полотенца и вытираются от грязи. Они оставляют свою одежду там, где были полотенца, и Дин обещает: «Я позже всё постираю. Я очень надеюсь, что смогу оттереть грязь с этих джинсов, — он смотрит на Кастиэля. — Но поверь мне, оно того стоило».

***

      В эту ночь Кастиэль просыпается и обнаруживает, что полностью твёрдый член Дина скользит по его пояснице. Это уже не первый раз, и примерно через минуту Винчестер просыпается с тихим стоном. Он встаёт с кровати и уходит в ванную, включая свет только тогда, когда заходит в комнату и закрывает дверь. Агент тоже встаёт и подходит к двери, прежде чем приложить к ней ухо, чтобы прислушаться.       В течение нескольких мгновений слышны влажные звуки мастурбации. Новак знает, что в ванной теперь есть смазка, в углу одного маленького шкафчика, как будто Дин пытался её спрятать.       Кастиэль провёл большую часть своей жизни, полагая, что предпочитает только женщин. Мужчины для него не были особо интересны, да и сейчас мысль и образ секса с мужчиной не возбуждают его. И тем не менее секс с Дином невероятно возбуждает и доставляет удовольствие. Тот факт, что он занимается половым актом с человеком мужского пола, не сильно меняет сам процесс, за исключением механики и осознания того, что, возможно, Кастиэль в основном предпочитает женщин, но это точно не полностью. Конечно, он совершал лишь действия, которые, с его точки зрения, были относительно похожи на то, что он совершал с женщинами: получал минет и дрочил.       Хотя... он позволил Дину кончить прямо на своё анальное отверстие. Чужая сперма была прямо у его входа. Совершенно очевидно, что его похититель хочет сделать с ним.       Кастиэль кончил от пальца Дина. Этого он тоже не может забыть.       Он начинает возбуждаться. Он смотрит вниз на свой член в темноте, совершенно удивлённый, света из коридора достаточно, чтобы он мог разглядеть его форму, когда тот поднимается к животу. Он прижимает руки к двери в ванную, всё ещё слыша эти влажные звуки, а затем тихое: «О, Кас».       Кастиэль открывает дверь.       Дин застывает, опершись о стену, обхватив руками свой член. Свет ослепляет, но агент всё равно идёт вперёд с открытыми глазами.       — Кас, — говорит Дин, выглядя неуверенным.       Одной рукой Кастиэль сжимает член Дина, отталкивая при этом руки Винчестера. Он скользит ладонью вниз, пока его пальцы не находят каплю жидкости на кончике чужого пениса. Он проводит по ней указательным пальцем, подносит ко рту и облизывает. На вкус она солёная, но не такая солёная, как океан — в ней больше глубины, какой-то особой пряности.       Охотник стонет, его ноги немного скользят по полу.       Собирается ли Кастиэль сделать это? Стоит ли ему? Мужчины в раздевалке в качестве оскорбления называли друг друга хуесосами. Подразумевается, что одна из самых ужасных вещей, которые может сделать мужчина, это подчиниться и сосать член другого мужчины, взять на себя женскую роль. Он знает, что это полный бред, он всегда это знал, но в то же время он никогда не интересовался мужским половым органом, так что это было не очень актуально и не принималось на свой счёт. Но сейчас он не там, в раздевалке, а здесь, с Дином. Дином, которого он считает своим любовником. Сможет ли Новак получить от этого удовольствие так же, как Винчестер?       Встретив шокированные, почти полностью расширенные глаза Дина, Кастиэль опускается на колени. Он берёт чужой ствол одной рукой, чтобы удержать мужчину, а затем медленно скользит губами по головке. Солёный вкус становится сильнее, но также появляется одновременно странный и привлекательный запах мускуса. Новак начинает сосать. Член Дина дёргается, и ещё больше предэакулята попадает на язык мужчины.       — М-можно мне кончить тебе в рот? — спрашивает охотник с покрасневшим и лихорадочным лицом. — Ещё минута, и я не смогу сдерживаться.       Кас на секунду замирает. Он отрывается от минета, чтобы только кивнуть.       — Ох, — говорит Дин на выдохе.       Дин прав: агент сосёт ещё минуту, его челюсть начинает болеть от напряжения, головка пениса бьёт по глотке и задевает задние зубы. Член Винчестера резко дёргается, сильно, и сперма наполняет рот Новака.       На вкус она отличается от той капли — она намного крепче и её гораздо больше. Два, три импульса. Кастиэль отстраняется, удерживает момент, прежде чем больше не может, и сплёвывает на пол, давясь. Он смотрит на Дина, пытаясь сдержать позывы к рвоте — не из-за акта, а из-за остаточного привкуса.       — Прости.       Дин продолжает тяжело дышать.       — Не извиняйся.       Он быстро опускается на пол и заглатывает орган Кастиэля. Он сосёт настолько усердно, словно это его миссия, несмотря на неудобный угол. Он поднимает и нежно сжимает яички агента, поглаживает их в такт покачиванию своей головы. Не проходит много времени, и Новак чувствует приближение к оргазму — он оставался возбуждённым на протяжении всего времени, пока делал Дину минет, что, по его мнению, красноречиво — потом он кончает в горло мужчины.       Дин сглатывает, лицо удовлетворённое. Он держит член Кастиэля во рту ещё мгновение, затем поднимается, чтобы поцеловать его. Глубоко и долго.       — Я должен спросить, — говорит он, облизывая губы. — Что побудило тебя на это? Не то чтобы я возражал, потому что это было просто потрясающе.       — Дин, мы любовники?       Дин всматривается в его лицо.       — На мой взгляд, да. Ты единственный человек, которого я хочу видеть в своей постели, Кас. На всю оставшуюся жизнь.       Кастиэль слегка кивает, расслабляясь.       — Вот почему.       Винчестер молча помогает Новаку подняться на ноги, немного смеясь над его затёкшими коленями. Укладывая агента в постель, он целует его раны, прежде чем запустить эти поцелуи вверх по бёдрам, к удовлетворённому члену мужчины. Затем он ложится в постель и накрывает их обоих одеялом. Кастиэль прижимается к телу Дина, как он делает каждую ночь, но теперь что-то в этом кажется более значимым.       Он спит без сновидений.

***

      На следующую ночь Кастиэль просыпается возбуждённым.       Он лежит в темноте, Дин слегка похрапывает ему на ухо. Он обхватывает себя одной рукой, слегка поглаживая. Такого почти никогда не случалось с тех пор, как Винчестер взял его в плен. Не то чтобы агент был похож на подростка в своей обычной жизни, но в начале похищения он находился под стрессом из-за страха изнасилования или пыток. Даже позже, после того, как он пришёл к выводу, что Дин скорее всего не сделает этого, был стресс от планирования попыток побега, а после травма от неудачи и последующее избиение, когда охотник физически подавлял его. Стресс от того, что он постоянно находится на грани незнания, насколько реальны его чувства. Неспособность доверять собственному разуму.       Почему Кастиэль инициировал секс? Была ли это единственная возможность быть рядом с Дином, до которой он смог додуматься? Почти каждую ночь он проводит, свернувшись калачиком в объятиях мужчины, и всё же в какой-то момент этого недостаточно. Конечно, для любого в его ситуации естественно и ожидаемо жаждать утешения, даже физического утешения от своего похитителя, но тогда зачем добровольно переводить его на сексуальную активность? Это было не для того, чтобы доставить удовольствие Дину, или, по крайней мере, не только ему. Это было ради собственного удовольствия. Он знал, что Дин сделает всё возможное, чтобы дать ему мощный оргазм.       Он знал, что он делает себя крайне уязвимым.       Это часть капитуляции: отказ от постоянной ментальной цели побега? Приводит ли отказ от побега к желанию получить удовлетворение?       Он говорил с Дином о естественном и синтетическом счастье. Он уже пришёл к выводу, что его лучший путь вперёд — сохранить своё эмоциональное состояние в чём-то помимо депрессии — это сделать выбор быть счастливым с Винчестером. Принять всё счастье, которое он уже почувствовал, и позволить ему расцвести, вместо того чтобы стыдиться его.       Секс является частью этого. Он знает, что секс с Дином вызывает у него сильный стыд. И всё же... почему? Что ему это даёт? Ничего.       Даже когда Новак сопротивлялся ему, охотник дарил ему разные варианты счастья и радости. Он не знает, любит ли он Дина, но его чувства привязанности и защиты кажутся очень реальными и очень сильными. Он знает слабости Дина и всю его боль — и под этой болью лежат горы травм, накопленные за годы и годы, под тем, что на самом деле является невероятно сильным желанием выжить. Его эмпатия к Дину мощная. В каком-то смысле, может быть, есть возможность любви. Стокгольмский синдром говорит о том, что Винчестер убрал все другие положительные влияния из его жизни, так что, конечно же, он привязывается к Дину. Он видел, как жертвы серийных убийц проявляли такую же привязанность и защиту к своим похитителям после длительного периода плена. Винчестер, конечно, не серийный убийца. Помимо того, что он захватил Кастиэля в плен, его можно было бы считать национальным — нет, всемирным — героем, если бы правда стала известна. Он любит Кастиэля, как эгоистично, так и самоотверженно.       Проблема в другом: логически Новак знает, что никто не будет считать его чувства к Дину настоящими. Однако Кас не уверен, что это имеет значение. Если он выбирает это... если Кастиэль точно знает, кто они, и всё равно выбирает это, тогда это вполне реально.       Он ещё не сделал выбор, но он не ошибся, когда месяц назад отчаялся в том коридоре и подумал, что ему никогда не удастся сбежать, потому что в конце концов он этого не захочет.       Когда Дин просыпается и чувствует, как кровать движется от поглаживаний Кастиэля, он берёт инициативу в свои руки (в прямом смысле слова). Его ладонь касается члена мужчины. Через минуту Новак кончает, а следом изливается и Винчестер, разбрызгивая собственную сперму по нижней части спины агента.       На следующее утро Дин смеётся, а затем стонет, когда они пытаются отлипнуть друг от друга. Если бы это не было так грязно, это было бы поэтично.