***
На триста тридцать девятый день Дин ставит перед Кастиэлем блины и спрашивает: — Как бы ты отнёсся к спаррингу? Кас смотрит на него. — Серьёзно? — Да, почему бы и нет? — Дин, ты дважды предотвратил мой побег, потому что смог победить меня в рукопашном бою. — Ну да, — соглашается Винчестер, почёсывая затылок. — Но сейчас это не важно. Кастиэль изучает его ещё мгновение. Дин кажется искренним. — Хорошо. Охотник сияет. — Я пойду освобожу место. Как только Кастиэль заканчивает завтрак, он идёт искать Дина, а Адити преданно следует за ним. Винчестер освободил большую часть лазарета. Вероятно, лучшим местом было бы стрельбище, но для этого нужно снова изменить границы Новака. Лазарет намного больше, чем требуется двум людям. Дин передвинул столы, кушетки и шкафы, так что целая треть комнаты пустует. Кастиэль, командуя: «Сидеть», приказывает Адити ждать его снаружи. Он хочет научить её не паниковать и не реагировать, когда они будут спарринговаться, если вообще будут. Он входит в помещение. Дин поднимает глаза и улыбается ему. — Ты готов? Я подумал, что мы начнём босиком. Только давай аккуратно, а то у нас нет матов. Новак кивает, разминая ноги. — Разумно. Выйдя на середину пространства, Дин говорит: — Давай. Попробуй. Уверен, были моменты, когда тебе хотелось дать мне по морде. — С какой целью ты это делаешь, Дин? — спрашивает Кастиэль, перекладывая вес с ноги на ногу. Он чувствует, что начинает нервничать. — Всё станет ясно, когда мы попробуем, — обещает Винчестер. Он поднимает кулаки в оборонительной позиции. — Давай, только медленно. Поначалу агент делает вялые попытки. Он логически понимает, что охотник просит попрактиковаться, а не пытается заставить его подчиниться, но каждый его опыт с Дином, подобный этому, был травмирующим. Каждое поражение. Дин, похоже, понимает это, потому что никак не комментирует. Он отдаёт Касу почти полный контроль над их скоростью. Они начинают медленно, с лёгкими атаками и блоками. Однако как только Кастиэль расслабляется и входит в ритм — как он часто делал в правоохранительных органах — и ускоряется, то начинает понимать, почему Дин выигрывал во всех драках. Помимо того, что Винчестер немного крупнее, он ещё и быстрее самого агента. Это сбивает Новака с толку на несколько минут, пока он не понимает, что тот привык спарринговаться с Сэмом — человеком, обладающим и большим размахом, и большей физической силой. И хотя Дин отнюдь не маленький, ему пришлось приспосабливаться, как человеку меньшего роста, и стать быстрее и ловчее в своих действиях. Он также почти мгновенно возвращается в устойчивое положение, что является признаком тренировки, позволяющей выдерживать долгие бои. Винчестер иногда делает паузы для того, чтобы прокомментировать стиль Кастиэля. В основном он говорит, что всё хорошо: проблемы Каса по сравнению с Дином в большей степени связаны с сочетанием их стилей, поскольку слабости Новака являются сильными сторонами Дина. Охотник делает замечания относительно баланса Кастиэля. Во всех их поединках Дин неоднократно пытался сбить того с ног, и как только ему это удавалось, агент проигрывал бой. Как сотрудник правоохранительных органов, Новак обучен сначала подчинять, а потом убивать, в то время как Винчестера учили прямо противоположному. Кастиэль узнает много нового о грязных боях, а также о том, как охотник думает, и как занимает позицию во время драки. Примерно через сорок пять минут Касу удаётся приспособиться к особенностям стиля похитителя и победить его в двух схватках из трёх. Дин смеётся каждый раз, когда это происходит. — Да, я знал, что ты будешь крутым парнем, — говорит Дин. — Думаю, тебе просто нужно немного побороть эту подготовку из ФБР. Под конец Винчестер переводит их на твёрдый пол. Он просит агента взять его в захват, а после показывает, как его учили вырваться из него. Техника Дина представляет собой случайную смесь, часть которой стандартна для военных, а часть похожа на то, как дерутся бойцы по смешанным единоборствам. Затем они меняются местами, и Кастиэль становится в захват. В каком-то смысле странно, что тело Дина прижато к его телу, когда в недавнем прошлом они были так близки только во время секса. О, ещё во время похищения и последующих попытках побега. А теперь мужчина здесь и учит Каса, как выпутаться из приёмов, которые он использовал, чтобы держать агента в плену. Когда Дин берёт Кастиэля в удушающий захват, точно такой же, какой он использовал в его квартире, тот на секунду замирает, а затем теряется в пространстве. Дин тут же отпускает его. — Ты в порядке? — Да, просто дай мне минутку, — отвечает Кастиэль, находя время на то, чтобы оказаться на расстоянии нескольких футов между ним и Винчестером. Он встречается с обеспокоенными зелёными глазами. — Ты помнишь, когда в последний раз использовал это против меня? — Что... ох, — говорит Дин, выглядя искренне раскаивающимся. — Чёрт, Кас, прости. Я не подумал. Кастиэль делает глубокий вдох. — Покажи мне, как бы ты вырвался. — Ты уверен? Новак кивает. — Я уверен. Дин тренируется с агентом до тех пор, пока тот не сможет выйти из захвата менее чем за секунду. С каждым повторением, с каждым успехом остатки страха исчезают. Спустя почти два часа Дин говорит: — Ну, думаю, на сегодня хватит. У меня уже всё болит, — он расправляет плечи и предлагает Кастиэлю руку. Тот берет её. На ужин Дин готовит гамбургеры. Они едят на улице. Винчестер тайком подкармливает Адити кусочками мяса и помидора. Именно там, сидя рядом с охотником, Кастиэль понимает, что страх немного улетучился. Да, Дин всё ещё его похититель, но некоторое беспокойство, которое агент продолжал испытывать рядом с этим человеком, исчезло. Дружеская встреча с Дином в бою и обучение начали подавлять его воспоминания о физическом насилии, которое ему пришлось испытать. Они не исчезли полностью, но Кастиэль может отпустить большую часть из них. Он расслабляется и улыбается, а когда Дин неудачно шутит о вкусе мяса, то смеётся.***
— Нет, нет. Положи руку сюда, — говорит Дин. — Почему? — спрашивает Кастиэль, глядя на бетонный пол. Он знает, что этот шаг сделает его уязвимым. Винчестер вздыхает и отвечает: — Пожалуйста? Когда Кастиэль подчиняется, тот переворачивает его на спину, запутывая их ноги так, что это ни в коем случае не является атакой или захватом, и прислоняется верхней частью тела к агенту. Их лица почти соприкасаются. В тот момент, когда Кас пытается решить, как реагировать, Дин целует его. Но в отличие от обычных действий, Дин не сразу переходит к сексу. Он остаётся на мужчине и просто не торопясь исследует его рот. Он проверяет реакцию Новака несколькими нежными укусами, меняя угол поцелуя, прежде чем, наконец, перемещается ото рта Кастиэля к его шее, делая засос. Кас стонет и проводит руками по волосам Дина. Он становится твёрдым. Агент толкается навстречу телу охотника, пытаясь добиться трения. Винчестер шепчет ему на ухо: — Мне кажется, что я живу в порно. Кастиэль смеётся. — Сексуальные боевые искусства превращаются в сексуальный... секс, — Дин отстраняется и хмурится. — Ладно, эта фраза хреново звучит. Кастиэль смеётся ещё громче. Дин реагирует, наваливаясь бёдрами на Новака, который перестаёт смеяться, поскольку нарастает удовольствие. В следующее мгновение охотник встаёт с него и хватает его спортивные штаны и нижнее бельё, щекоча его бёдра, пока Кастиэль не поднимается, чтобы он мог спустить одежду. Дин усмехается мужчине, прежде чем взять его член в рот и начать сосать. Свободной рукой он берётся за основание и скользит вниз. Его рот встречается с рукой. Он повторяет это действие, покачивая головой. Как только член Кастиэля полностью поднимается, Дин отрывается настолько, чтобы увлажнить два пальца. Зелёные глаза смотрят вверх. — Пожалуйста? — спрашивает Дин. После некоторого колебания агент кивает. Винчестер начинает делать минет, в то время как его свободная рука скользит между ног мужчины в поисках сжатой мышцы. Сначала он обводит анальное отверстие, что кажется Кастиэлю странным, но затем нажимает кончиком пальца. Его палец всё ещё кажется огромным. Минуту охотник осторожно растягивает колечко, и ему удаётся вставить ещё один палец. Он сразу переходит к простате агента, массируя её с тем же ритмом, с которым его рот двигается по чужому члену. В том положении, в котором находится Кастиэль, у него нет никакой возможности ответить взаимностью. Он не может напрямую возбудить Дина, но он хочет, чтобы Дин кончил. Он хочет доставить своему похитителю удовольствие. Поэтому он поднимает ноги, положив одну ногу на плечо Дина. Винчестер стонет на его члене, как он всегда делает, когда Кастиэль показывает, как сильно он хочет Дина. Он трахает Каса пальцами, как если бы он трахал его своим членом. Растяжка, жжение и ощущения от этого начинают становиться приятными, даже когда Дин не дотрагивается до его простаты. Такое чувство, что охотник учит его любить это, тренирует его тело реагировать на действия, походящие на анальный секс. — Дин, я... я собираюсь... Вместо того, чтобы закончить, Дин позволяет члену агента выпасть изо рта и берёт Новака за руку, чтобы положить её ему на член. Он поворачивается и становится на колени, его собственный красный пенис выглядывает из боксеров и прижимается к анусу Кастиэля, удерживая того открытым и обнажённым. — Ты можешь кончить так? — спрашивает Дин, головка его члена трётся об отверстие. Кастиэль кивает, поглаживая себя. — Я не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя, — говорит Винчестер, толкаясь в свою руку и прижимаясь к Кастиэлю. — Я мечтал об этом месяцами, ты держишь себя открытым для меня и просто принимаешь это... Кастиэль кончает, его семя плещется на собственный живот. Он не знает, были ли это слова Дина или просто физическая стимуляция, но после оргазма его разум просто перестаёт работать. — Блять, — говорит Дин, — не могу дождаться момента, когда войду в тебя, — а затем он кончает, кусая губу. Кастиэль просто лежит и дышит, представляя это. Дин, трахающий его в такой позе. Логично, что он понимает: этот поступок на самом деле не является подчинением. Не для миллионов мужчин, которые это делают. Но Новаку кажется, что если он позволит Дину трахнуть себя, если Дин кончит прямо ему в задницу, это будет чистым подчинением контролю Винчестера над ним. Каждый кусочек Каса, который он пытался удержать, будет открыт и обнажён. Дин заберёт всё, что есть у него. Дин вытирает их обоих своей рубашкой, вытирая сначала Кастиэля, а затем себя. Он выглядит довольным и насыщенным. Кастиэль садится. Пол холодит его голую задницу. — Ты хочешь меня трахнуть? — спрашивает он Дина. Тот на мгновение замирает. Он кивает. — Да, хочу. Новак обдумывает это. — Тебя когда-нибудь, э-э, трахали? Тебе это нравилось? — В прошлом — да, — медленно говорит Дин, предлагая Кастиэлю руку, чтобы тот поднялся с пола. — Мне не нравится быть снизу, но были разы, когда я был снизу, — он улыбается Касу с любопытным выражением лица. Когда агент встаёт, он приближается немного. — А что? Ты хочешь меня трахнуть? Кастиэль отводит взгляд и пожимает плечами. — Я бы позволил тебе, — говорит Дин, облизывая губы. — Если бы ты позволил мне. Тебе будет хорошо, обещаю. — Я подумаю об этом, — отвечает Кастиэль, чувствуя себя неловко. Дин кивает, и это дразнящее выражение лица исчезает. — Конечно. Как пожелаешь. Новак дрожит. — Мне холодно. Дин, как обычно, бросается в бой и находит ему одеяло. Он продолжает болтать, укутывая Кастиэля, а затем ведёт его в их логово, прежде чем найти фильм для просмотра. Как и в большинстве случаев, когда он замечает, что мужчина испытывает дискомфорт или неуверенность, он переключается в режим опекуна. Он становится чрезвычайно внимательным и находит всё, что может помочь Кастиэлю пройти через это. Дин хочет быть рыцарем в сияющих доспехах. Кастиэлю нравится это в нём.***
Кастиэль просыпается от того, что Дин массирует его ноги. — Что ты делаешь? — сонно спрашивает агент. Он пинает, когда Дин попадает в чувствительное место. — Это щекотно, прекрати. — Но ты такой милый, когда смеёшься, — говорит Дин, улыбаясь. Его волосы в полном беспорядке, так что он явно недавно проснулся. Кастиэль щурится на него, а затем издаёт неловкий звук, когда охотник проводит большим пальцем по спине Кастиэля. — А ещё когда ты стонешь. Новак позволяет ему продолжать ещё пару минут, пока его разум не приходит в норму. Когда он наконец садится, Дин поднимается, как будто собирается идти готовить завтрак. — Дин. — Да? — тот оборачивается. — К чему это приведёт в идеальном для тебя сценарии? — Ты имеешь в виду: чего я хочу в своих самых смелых мечтах? Кастиэль кивает. Дин задумывается и постукивает по косяку двери. — Честно говоря, я представляю, что ты охотишься со мной. В дороге. Мы веселимся на празднике Марди Гра, отдыхаем на пляже в Калифорнии и трахаемся в полночь. Я показываю тебе ту самую дыру с лучшим пирогом в этой трети Соединённых Штатов, — он не смотрит на Кастиэля, и на его лице задумчивая улыбка. Она исчезает, когда он наконец встречает взгляд голубых глаз. — Так что, да. Вот что я хочу. Очевидно, что он не думает, что получит это. Кастиэль видит это как на ладони, и по какой-то причине, это больно. — Если... Дин ждёт. — Если ты хочешь этого, тебе придётся ухаживать за мной, как за любым другим человеком, — наконец говорит Новак. Дин начинает медленно улыбаться. Широко. — Ухаживать я умею, — он подпрыгивает, а затем бросается вперёд на кровать, чтобы поцеловать Кастиэля. — Это я определённо могу сделать. Блять, Кас. Я не знаю, что сказать. Кастиэль целует его один раз. — Тебе придётся в этом разобраться. — Да, блядь! — кричит Дин и выбегает из комнаты.***
Дин находится на седьмом небе от счастья два дня подряд. Он проводит их в роли несносного идиота, к большому удовольствию Кастиэля. Новак готов сдастся и показать свою слабость, только чтобы слышать этот смех, видеть эту улыбку. Он хочет, чтобы Дин был счастлив. Он понимает, что он оказался в этих обстоятельствах не по своей воле, однако охотник полностью сосредоточен на том, чтобы угодить ему, и, кажется, не замечает никаких оговорок со стороны Кастиэля — он будит его завтраком в постели, делает ему массажи ног и в целом пытается предугадать все потребности мужчины, вплоть до того, что заранее находит Адити игрушки для собак. Кастиэлю приходит в голову, что Дин ухаживал за ним уже долгое время. Он также впервые говорит о будущем. «Мне придётся как следует познакомить тебя с "деткой". Научить тебя слушать её мурлыканье — ведь если ты водишь машину, то должен знать, когда что-то не так», «Есть такая пиццерия в Калифорнии, которая придумала пиццу BBQ, ты знал это? Там очень вкусная пицца, ты должен попробовать» и «Не могу дождаться, когда отвезу тебя на пляж. У меня есть один на примете, он совсем крошечный и окружён сельскохозяйственными угодьями, так что там никого нет. Мы с Сэмом провели ночь на пляже и не увидели ни души». Но на третий день Кастиэль замечает изменения, как только заходит на кухню. — Дин, что случилось? Винчестер кладёт свой мобильный телефон на столешницу, которая по-прежнему вне досягаемости Кастиэля. Он ещё не настолько неосторожен. Выражение его лица мрачное, и он хмурится. — Я думаю... я думаю, что мне нужно позаботиться об одной охоте. Этот мой приятель не может справиться в одиночку. Это слишком опасно, он боится, что погибнет, если попытается заняться ею один. Адити, чувствуя состояние Кастиэля, подходит к нему и нюхает его руку. Мужчина сглатывает, а затем кивает. — Ты должен ехать. — Кас, я дал тебе обещание, — говорит Дин, прислоняясь к столешнице и потирая нижнюю губу. — Я знаю. Но ты охотник, Дин. Это никогда не изменится. И теперь у меня есть Адити, — уверяет его Новак. — Думаю, со мной всё будет в порядке. Дин подходит к нему и слегка целует, кончиками пальцев проводя по щетине. — Ты уверен? Меня не будет два дня, максимум три. Это не за горами. Кастиэль слегка улыбается. — Да, я уверен.***
Дина нет четыре дня, прежде чем Кастиэль признаётся себе, что волнуется. — Дин просто задерживается. Вероятно, охота пошла немного не так, и ему пришлось остаться подольше, — говорит мужчина Адити. Он выходит на улицу, наблюдая, как солнце движется по небу, а Дин всё не появляется. Адити скулит, наклоняет голову и вообще выглядит скептически. — Всё будет хорошо, — уверяет он собаку. — Обязательно. На пятый день он просыпается и завтракает. Он отправляется на пробежку вместе с Адити. Он просматривает очередную порцию газет и находит ещё одну предполагаемую охоту на восточном побережье, в Нью-Йорке. Он составляет список возможных подозреваемых монстров, и эта работа успокаивает его, потому что напоминает о профилировании, о проведении следственной работы. После этого он снова совершает пробежку с Адити, а затем ужинает. Он говорит себе, что либо Дин вернётся, либо сработает того запасной план на случай непредвиденных обстоятельств. В любом случае, с ним всё будет в порядке. Физически. На шестой день он признается собаке: — Что-то пошло не так. Что, если... что, если... Только на седьмой день он может сказать это. — Что, если Дин мёртв? Дин не может быть мёртв. Он просто... он просто не может быть. Кастиэль пытается осознать эту идею и её последствия, но она словно ускользает из его рук. Кто-то придёт сюда и освободит его. Он знает это. Он сможет уйти, увидеться с Бальтазаром и снова присоединиться к ФБР. Он мог бы снова стать агентом ФБР. Он не сомневается, что BAU и Бальтазар всё ещё ищут его, что они встретят его дома с распростёртыми объятиями. Несмотря на то что Дин подчинил себе Кастиэля, замкнул их жизни друг на друге, Кас сможет жить, даже если Дин умрёт. Но он не хочет, чтобы Дин умер. От одной мысли об этом у него болит грудь, сжимается горло и учащается пульс. В те немногие разы, когда агент мечтал о жизни за пределами бункера после своей последней попытки побега, он представлял Дина где-то рядом. Тот бегал по стране, охотился, может быть, посылал ему открытки. Возможно, навещал его. Может быть, даже пытался найти Кастиэля и вернуть его. Но никогда не был мёртв. — Я не могу потерять его, — говорит Новак Адити. — Дин не заслуживает такой смерти, — он даже не знает, что подразумевает под «такой», но в то же время не сомневается в её несправедливости. Он сидит снаружи и смотрит на закат, глубоко дыша. Он ведёт себя так, словно потерял любовь всей своей жизни. Он паникует, как будто так и есть. — Я не люблю Дина, — говорит он Адити, которая сидит рядом с ним, её густой мех шелестит на ветру. — Я не думаю, что люблю, — неуверенно добавляет он. — А ты как думаешь? Адити смотрит на него, как бы говоря: «Почему ты спрашиваешь меня?». — Конечно, ты же собака. Тебе легко, — Новак зажмуривает глаза. — Блять, я схожу с ума. На восьмой день (триста пятьдесят девятый) Кастиэль признаётся себе, что его чувства к Дину вышли за рамки простой заботы. Любит ли он Дина? Вот почему он уже ощущает это чувство потери, даже если Дин просто задержался? Нет, он не станет называть это любовью, не такой, которая на всю жизнь, но это определённо больше, чем он мог бы испытывать к другу. Ему кажется, что его мир находится на грани конца, и в каком-то смысле это даже правда: он бы вернулся к своей жизни, но его жизнь без Дина кажется неполной. Он сворачивается калачиком рядом с Адити и плачет в её шерсть.***
На девятый день он учит Адити открывать холодильник на расстоянии, когда слышит звук входной двери. Кастиэль щелкает языком, чтобы собака вернулась к нему, а затем зовёт: — Дин? Винчестер спускается по лестнице. Он выглядит совершенно измождённым, у него опухшая губа и впечатляющий синяк под одним глазом. — Дин, что случилось? — спрашивает агент. Дин подходит к нему и обнимает, безмолвно и сильно. Он держит Кастиэля так, как будто Кас исчезнет, если он этого не сделает, и не начинает расслабляться, пока агент не позволяет себе упасть в его объятия. Он даёт Дину утешиться. — Привет, — наконец говорит Дин, отпустив его настолько, чтобы посмотреть ему в лицо. — Дин, — Новак притрагивается к лицу Винчестера, едва касаясь синяка. Он оставляет вопрос подвешенным. — Всё в порядке, я вроде как заслужил один из них, — говорит Дин. — Кас, меня схватило ФБР.