Путь в Кайган занял около часа на городском поезде до станции Такесиба, а оттуда до супермаркета FamilyMart, где детективов пожелал встретить автор письма, было два шага. Малюсенькая проблемка, что всплыла перед Сиканоином и Куки прямо в дороге, — время. Оно не было указано в тексте…
— Ничего, мы терпеливые! — фыркнул Хэйдзо, глядя на бурлящую гневом Синобу, которую нисколько не радовала перспектива торчать целые часы на одном месте. — Уверен, он не заставит нас долго ждать.
— У него ж трудности с мозгами, как я поняла с ваших слов. А если он придёт вообще вечером?
— Ну… не лучший вариант для нас. Но ведь мы же сюда пришли не семечки щёлкать, а возможно спасать чью-то жизнь. Это должно быть вашим ориентиром, доктор Куки. Наш неизвестный клиент не обратился в полицию, о чём я успел тонко поболтать с Камадзи. То есть он нуждается в помощи частной, непубличной — такой, какую предоставляем мы с вами. Он не преступник, а сам — пострадавшее лицо: его манера письма намекает, что им помыкали, и он боится. Тайна, окутанная мраком…
— Весьма-весьма, Сиканоин.
Рядом с супермаркетом был дворик для парковки автомобилей и лавочки для отдыха. Купив себе по содовой, несколько палочек якитори и утренний выпуск газеты, они уселись чаёвничать и обсуждать свежие новости. Читала Синобу, а Хэйдзо слушал.
— Дерзкое ограбление банка в Нагое: злоумышленники прорыли тоннель из метрополитена прямиком в хранилище. Сегодня в Токио для участия в назначенном на 5 января VII Конгрессе Международного союза больниц и психиатрических лечебниц с лекциями по гипнотерапии прилетел профессор Рамакришна Ламбалмаюм (о, Сангономия наверняка туда поедет, наша клиника в союз входит). В Аомори свирепствует банда «похитителей мусора», местные жители негодуют и винят власти. Да когда придёт этот чёрт?!
— Тише-тише, доктор! Съешьте шашлычок, попейте. Ведь чудный день на дворе! — детектив повертелся с раскинутыми руками. — Самый тёплый январь за пять лет.
— Насколько же, как бы мягко выразиться, глуповат этот клиент? — пробурчала девушка, съедая якитори. — Может, он вообще не из Японии и тут по случайности? Не из детдома же он сбежал.
— Кто знает…
Спустя час, два стакана кофе и два никумана (паровые булочки с мясом), когда газета была перечитана, а на улице поднялся ветер, Синобу и Хэйдзо от скуки играли в подсчёт машин: парень отмечал, сколько проехало белых авто, а девушка — чёрных. Пока лидировала Куки.
— П-привет…
— Ой! — от неожиданности никуман Синобу выпал на землю, и девушка вскочила, разглядывая возникшего позади юношу. — Ты кто?
Красные глаза взирали на двоих людей грустно и тревожно, под ними скопились заметные мешки от недосыпа, да и сама кожа смотрелась нездорово бледной. Длинные, прямо до пояса, серо-серебряные волосы торчали крупными прядями в разные стороны, за ними было тяжело ухаживать, но сам парень этого явно не делал. Одежда его была поношенной, зелёные штаны были ему слишком велики, как если бы их до него носил кто-то другой, мешковатая коричнево-чёрная кофта с капюшоном была поновее, но всё равно не первой свежести.
— Здравствуй, друг! Я Сиканоин Хэйдзо, детектив-консультант с Фунамачи-3. И ты наш клиент, — быстро протараторил сыщик.
— Детектив много сказал. Быстро. Рэйзор уловил с трудом, но всё правда.
— Так твоё имя Рэйзор? Как ты узнал обо мне?
— Увидел в газете рассказ о детективе. Подумал, что вы мне нужны.
— Ты правильно поступил, что обратился ко мне. Не хочешь никуман? — и протянул свой пирожок.
— Спасибо. Хозяин накормил.
— Какой хозяин?
— Добрый хозяин FamilyMart. Он поверил мне, позволил жить на складе. Я таскаю грузы, он кормит. Очень благодарен ему.
— Замечательно. Ну что, Рэйзор, расскажешь нам, в чём дело, чего ты боишься, от кого скрываешься? — Хэйдзо жестом попросил Синобу начать записывать. — Говори всё, от начала до конца, я выслушаю.
— Не здесь. Отойдём вон туда. Боюсь, что меня ищут.
Все трое зашли в здание, на забитый сверху-донизу склад, где в данный момент не было кого-либо ещё.
— Кто тебя преследует, Рэйзор?
— Сестра Роза.
— Кхем, где она работает? Или где проживает?
— Воспитательница в приюте, откуда я.
— Я был прав, доктор Куки! — хлопнул ладонями Сиканоин. — Рэйзор не студент, но и не школьник. А что за приют?
— М-м… — Рэйзор напрягся. — Вспомнил! Обитель ветра. Или как-то так…
— «Обитель ветра», «обитель ветра»… На языке вертится, но… Стоп! «Святая обитель Господа ветров». Рэйзор должно быть из этого приюта.
— Что за название такое дурацкое, «Святая обитель Господа ветров»? — подавила смешок Куки. — Никогда не слыхала.
— И к счастью. Этот приют — один нескольких сотен «Домов спасения», гуманитарных учреждений для детей, пьяниц и бездомных бродяг по всему миру, которыми владеет Барбара Пегг, дочка основателя «Международной церкви сознания», она же лидер и пророк.
— Секта?
— Ещё какая. Формально приюты и храмы МЦС относятся к двум отделённым друг от друга юридическим лицам, но связь между ними очевидна.
— Раньше было весело. Бенни привёл меня к сестре Розе, и было хорошо, кормили вкусно, — произнёс Рэйзор. — А потом стало всегда тоскливо, всегда скучно. Кормить стали мало. Сестра заставляла учиться, била линейкой мои руки, часто злилась. Запирала в чулане, заставляла перебирать тряпки и молиться Бартобасу.
— Барбатосу. Этим словом в МЦС, Куки-сан, называют Бога. Вообще у них христианский антураж, архитектура и основные богослужения. Но как и любая секта, МЦС придумали себе кучу нововведений. Я читал, что Барбара Пегг у них почитается за тринадцатого Апостола, которой откровение от Бога снизошло в пять лет.
— Бедный мальчик, — сочувствующе всхлипнула Синобу. — Там ведь не только он один, но и сотни, тысячи детей по всему миру!
— В приюте было мало, — сказал Рэйзор задумчиво. — Сначала детей было много, потом меньше. Сестра Роза говорила, что любит только послушных.
— Сколько лет ты провёл в приюте? — спросил багрововолосый.
— Хм… Шесть, не знаю.
— Вот, слава всемирной сети, нашёл: сестра Розария Ли Фридрихсон, директор приюта по адресу Симосакунобе-23, город Кавасаки. Вполне близко к Токио, — вычитал с экрана телефона Хэйдзо, потирая подбородок. — Эта женщина, оказывается, не так проста: она заступила на своей пост шесть лет назад, когда вся японская сеть приютов находилась на грани закрытия и сумела выправить положение, за что её повысили до заместителя самой Барбары Пегг и назначили управляющей всей сетью «Домов спасения» в Японии. А, и в Кавасаки, кстати, головной офис «Международной церкви сознания» в Азии, где сестра Розария также уже три года как является представителем главы МЦС. Рэйзор, тебе было трудно убегать? Охраны много было?
— Очень. Я выбрался ночью… Тот день сестра назвала Рождество. Было опасно. Но я смог! И я взял письмо.
— Так-так-так, письмо? — с любопытством уставился на мальчишку детектив. — О чём оно? Откуда ты его взял?
— Рэйзор плохой, забрал письмо сестры Розы. Но оно от Бенни! Я должен был!
— Покажешь мне? — заметив неуверенность на лице парня, Сиканоин мягко улыбнулся. — Перед тобой лучший борец с преступностью в Токио, Рэйзор. Я клянусь, что не выдам тебя сестре Розарии и помогу тебе. Но я не смогу без твоего содействия. Ну так как, Рэйзор, хочешь победить сестру Розарию?
— Д-да… Сестра плохая. Она обманывала меня и Бенни. Я это из письма понял! — вспомнив о просьбе сыщика, сероволосый извлёк помятый бумажный пакет из кармана кофты. — Оно лежало на столе в кабинете. Я украл.
На конверте чистейшим английским языком, хорошим шрифтом красовалось завораживающее «The Sign of the Four».
— «Знак четырёх»?
— Я сразу взял это, когда показалось, что сестра идёт, и убежал. Потом прятал под матрасом, сестра приходила, искала.
— Ты молодец, Рэйзор! Давайте проанализируем… — Сиканоин развернул бумагу и увидел, что обратный адрес закрашен толстым слоем чёрного фломастера, и разглядеть сквозь него было нельзя. Разочарованно хмыкнув, парень зачитал следующий текст в переводе с английского языка на японский:
"Дорогая сестра Розария!
Пишу вам с чувством преисполняющей меня тревоги от пока не подтверждённых вестей о вашем обмане. Говорят, все эти годы вы присваивали себе подарки, которые я посылал Рэйзору. Виню себя за наивность, учитывая, что присланных средств достаточно, дабы Рэйзор ни в чём не нуждался. Пишу из дома моего брата Грегуара, он согласен с моим требованием поднять эту тему на нашем собрании. Буду у вас в ближайшие дни.
Желаю вам здоровья и терпения перед предстоящей встречей,
Ваш брат, Беннет"
В конце текста, рядом с именем, была поставлен какой-то странный, еле заметный символ.
— Бенни… — прошептал мальчик. — Он всегда помнил Рэйзора.
— Что ж, видимо, сестра Розария украла немалую сумму денег, которую этот самый Беннет планировал передать Рэйзору, — изрёк сыщик, осматривая бумагу со всех сторон. — А кем тебе приходится Беннет?
— Не знаю. Просто Беннет, и всё. Как отец.
— Опиши его внешность.
— Хм… Выше Рэйзора, глаза зелёные, добрые. Волосы похожи на пепел. Руки в шрамах.
— Не родной отец, бывший опекун, — Сиканоин издал мысли вслух. — Друг семьи, полагаю. Рэйзор, у тебя были родители когда-то? Мама, папа, ну понимаешь.
— Мама бросила. Папа умер. Не помню их, давно было. Мне было шесть.
— Он осиротел, когда ему было шесть лет… — шепнула Синобу на ухо Хэйдзо. — Ему где-то шестнадцать, в шесть лет его взял этот Беннет как опекун, но потом отдал в приют, так? Но почему этому мальчику он так важен?
— Но Беннет взял меня к себе, и мы жили вместе, — Рэйзор продолжал вспоминать. — Много работал, я был дома один, почти всегда. Но когда Бенни был рядом, Рэйзор был счастлив. Потом он уехал надолго, а меня отдал сестре Розарии. Обещал вернуться. Шесть лет жду.
— Понятно… — кивнул Сиканоин и затряс письмом. — Он написал его, находясь во Франции, Лион.
— Там же адреса нет! — ахнула Синобу. — Это нереально…
— Вы только гляньте на эту бумагу. Она старая?
Синобу вверг этот вопрос в смятение. Документ (и конверт, и письмо) выглядел так, словно его составили в прошлом веке, тщательно потеряли, и вдруг оно вернулось в свет и нашло адресат. Поверхность была неравномерно сероватой, не в один оттенок, с виду и вовсе мятая.
— Вас смутил её внешний вид. Меня тоже. Но она отнюдь не порченая и не истлевшая. Это самая что ни на есть настоящая шёлковая бумага. Рецепт изготовления знаком любому мастеру, но делается она не из целлюлозы, а из негодных для производства ткани коконов тутовых шелкопрядов. Древняя технология, сотворённая китайским гением и вытесненная более дешёвыми материалами. Шёлковая бумага мягкая и нежная на ощупь, хороша для печатания книг в старинном антураже, да и письма строчить на ней можно. Её системно производят только в двух местах в целом мире: лионская бумажная фабрика во Франции и кустарная фабрика под Самаркандом в Узбекистане.
— Он мог написать это откуда угодно, Сиканоин!
— Неверно! Лионская фабрика производит шёлковую бумагу малым тиражом и не продаёт его за границу, выставляя на прилавки в центральном канцелярском магазине города, причём не круглый год. Не существует никаких поставок такой бумаги по частным заказам. Она интересна весьма немногим людям и чертовски дорога! А ездить в Лион ради неё — пустая трата времени, не находите? Плюс, даже если он купил бумагу в Лионе, а написал письмо из другой страны, то с конвертом выходит уже не так однозначно: их в наличии ещё меньше. Это также отвергает то, что составитель письма живёт в Средней Азии. Значит здесь одно: её написали из Лиона. Плюс в письме упомянут некто «Грегуар». Французское имя.
— Хорошо, я вам верю! Но это не несёт нам никакой пользы. Мы всё равно не знаем, кто этот Беннет и кем он приходится Рэйзору. И это точно не даёт нам ни малейшей наводки на деньги, украденные сестрой Розарией у несчастного мальчика.
— Вы правы, дорогая доктор! Чтобы это выяснить, мы поедем в приют «Святая обитель Господа ветров» в Кавасаки. Авось сестра Розария расколется, когда мы покажем ей свою информированность. А ты, Рэйзор-кун, оставайся лучше в этом супермаркете и никуда не ходи. Твоя безопасность — наша ответственность не меньше, чем правда о Беннете.
— Да. Спасибо, Сиканоин Хэйдзо! — и стиснул багрововолосого в крепких объятиях, что тот аж захрипел. Затем он не менее мощно обжал и Куки.
— Хе-хе, ну ты не благодари раньше срока, дружок, — отдышался Хэйдзо. — Нам ещё многое прояснять придётся. Доктор Куки, у нас есть время до вечера. За два часа должны доехать, не так ли?
— Пойдёмте быстрее! — торопила девушка. — Может, мы успеем.
***
Кавасаки, Симосакунобе, улица №23. На небольшом холме возвышался сиротский приют, принадлежащий к необычной для Японии христианской архитектуре. Трёхэтажное строение было вытянутым в виде большого прямоугольника с юга на север, где внутри располагался закрытый дворик. Углы его были башенками с цветастыми витражами и увенчанные крестами. Вход был с юга, тяжёлая дубовая дверь. Детский дом был окружён забором, хотя главные ворота стояли открыты до самого вечера. Сиканоин и Куки легко вошли на территорию и постучались в дверь. Им открыла толстенькая монахиня-японка с ласковым лицом, спросившая гостей о цели их визита.
— Нам бы поговорить с сестрой Розарией. Это связано с пропажей одного из ваших подопечных.
— Ах, так вы из полиции! Проходите, не стесняйтесь. Сестра Розария будет у себя с минуту на минуту, я отведу вас.
В центральном зале приюта сновали монашки, таскали вещи, мыли полы и расклеивали яркие плакаты, рабочие на тросах снаружи здания мыли окна. Посетителей провели до нужного кабинета, дверь коего была плотно заперта. Монахиня постучалась и, не получив ответа, вздохнула: «После побега мальчика сестра стала более сердитой…».
— Не разглагольствуйте глупости, сестра Эцуко! — с другого краю к ним двигалась европейка, более высокая, чем Хэйдзо и Синобу. Её одеяния были самыми обыкновенными для церкви — чёрными, хотя и не совсем до пола, и было видно её модные туфли и сетчатые колготки. В отличие от ушедшей Эцуко, на её голове был не капюшон, а неведомая серебристая корона, от коей вниз до копчика тянулись два полотна длинной тёмно-красной ткани. Волосы этой женщины были цвета бордового, как и глаза.
Эцуко прошла мимо Розарии, шепнула ей на ухо и села на стульчик. Владелица приюта открыла дверь своим ключом, вошла первая и впустила гостей.
— Присаживайтесь, — небрежно указав на два кресла напротив её рабочего места, монахиня выглянула в окно.
— Хлоркой пахнет, — потянул носом Хэйдзо и посмотрел на правую стену. — Не чуете?
— Пахнет противно, — не разобрала Синобу.
Монахиня тем временем переставила чай поближе к себе и выпила один глоточек, выдвинула ящик стола, из которого достала пачку сигарет, и, пока гости осматривались, закурила одну.
— Ф-ф-фу… Как вас там звать-то? Ай, сестра Эцуко сказала, что вы по делу о нашей пропаже. Где же он, этот Рэйзор?
— Мы не знаем, — улыбнулся Хэйдзо. Синобу держала лицо каменным, подыгрывая товарищу в его спектакле.
Розария с презрением цокнула и направила дым на детектива.
— Ну и зачем сюда припёрлись?
— Из-за Беннета.
Гнев промелькнул в бордовых глазах. Тряхнув пальцем, Розария случайно просыпала пепел.
— Откуда?!.. Вы точно видели дрянного мальчишку, а он навешал вам лапши на уши!
— Мы его не видели, сестра, — с нажимом ответил Сиканоин. — Увы, Рэйзор связался со мной не иначе как одним письмом.
Сидя в поезде, Хэйдзо сочинял послание якобы от имени Рэйзора, которое мог бы предъявить в приюте. Мастерски подделывая почерк мальчика, он вписал то, что Рэйзор реально написал, а также (в сокращении) то, что им стало известно о Беннете.
— С той минуты, когда я на пороге своего дома обнаружил письмо от Рэйзора, он выступает в качестве моего клиента, — заявил детектив. — Вот, почитайте. Он упоминает подарки и письма, которые вы утаивали. Сестра Розария, если это правда… выходит, так вы заботитесь о тех, кого вам поручили?
— Всё это ложь! — её распирало от ненависти. — Рэйзор… Он гнусный лжец!
— Тогда будьте так любезны, расскажите всё о Рэйзоре и заодно об этом Беннете.
— Вам не нужно этого знать, Сиканоин. Он оставил мальчика здесь давным-давно. Ушёл, не предупредив. Теперь катитесь вон! Вы не полицейский, и я вам ничего не обязана. Мы сами найдём Рэйзора, и всё будет хорошо. Мальчик поручен этому приюту, здесь он и останется до совершеннолетия… или столько, сколько нужно мне. Аудиенция закончена, — потягивая сигарету, Розария развернулась спиной к гостям.
Синобу, возмущённая хамским поведением монахини, оставила кабинет, тогда как Хэйдзо подошёл вплотную к хозяйке приюта.
— Вам должно быть стыдно, сестра, — отчеканил парень. — Беннет доверял вам.
— Мне вам ещё раз повторить, что это вас не касается?
— Поэтому Рэйзор от вас и сбежал? Будь вы с ним добры и честны, он бы не ушёл из приюта.
— Просто уйдите.
— Неужели вы уверены в своей безнаказанности? Думаете, я ничего не найду на вас, Розария Ли Фридрихсон?
— Угрожать мне вздумал, мелкий?! — Розария развернулась и толкнула парня в грудь, с такой силой, что едва не опрокинула его. — Мне надо работать! А вы, Сиканоин, убирайтесь и не мозольте мне глаза. Эцуко! Эцуко, мать твою!
Прибежала монашка.
— Отведи наших гостей в столовую. Всё же, пх, сёстры-монахини должны проявлять милосердие к путникам. Сестра, накорми их!
Розария требовательно показала пальцем на дверь. Детектив отдал честь и покинул кабинет вместе с Эцуко, где за дверью их ждала Синобу. Они спустились на первый этаж, выслушивая причитания женщины о том, какой злой и нетерпимой стала сестра Розария.
— Ох, ох… — хныкала та. — Пойдёмте. Столовая в дальней части корпуса.
— Сестра Эцуко, туалет же на втором этаже? — спросил Хэйдзо.
— Да. А вы надолго?
— Простите, очень приспичило, — и намекающе подмигнул одним глазом. — Куки-сан, подождёте меня?
— Ладно уж… — Синобу и монахиня отправились вдаль, а Хэйдзо ушёл наверх.
В столовой было также тихо, как и в парадном зале приюта. Куки даже понять не могла, почему в детском приюте… не видно детей. Зато есть агрессивная сестра Розария. Эта поездка вообще оказалась убитым впустую днём. Сев за один из столов, Синобу закрыла лицо ладонями и стала ждать, когда ей принесут что-нибудь. Неожиданно по всей голове разошёлся импульс боли от удара чем-то тяжёлым, и девушка потеряла сознание.
***
Очухалась Синобу в мрачном помещении, судя по стенам, подвале. Вонь стояла невыносимая, от неё едва перед глазами не плыло. Не было времени мучиться от остатков боли, и зелёноволосая стала оглядываться. Перво-наперво она осознала, что сидит на стуле, а конечности привязаны к его спинке и ножкам.
«Во что же мы вляпались!» — панические мысли посетили девушку. Никак не могла она ожидать, что детский дом может оказаться бандитским притоном. А ведь сестра Розария вызывала подозрения. И где же Сиканоин? Если поймали её, Синобу, то и парню грозит беда!
В надежде освободить себя, Куки стала дёргать руками и ногами. Прицепили её крепко: путы поддавались неохотно. Стул скрипел, и эти на звуки прибежал некий мужичок, от которого разило спиртным.
— А ну жатнишь, шука! [А ну заткнись, сука!] — и дал Синобу такую затрещину, что старая боль вспыхнула с новой силой. — Ах тшы! Не убежишь никуда, кжыша. [Ах ты! Не убежишь никуда, крыса.]
Снова восстановив внимание, Куки посмотрела на негодяя и замерла. Он был как две капли воды похож на того «сталкера», что ошивался напротив клуба «Коморэ». Синобу наивно полагала, что то был переодетый Хэйдзо, последовавший за ней из беспокойства; ведь он не сказал ей «нет» вчера на прямой вопрос! Выходит, за ней шпионил совершенно иной человек.
— Шичшас ты мне вшо ражшкажешь! [Сейчас ты мне всё расскажешь!] — прошепелявил он сквозь свои грязные, кривые зубы, вернее остатки того, что когда-то было зубами, и омерзительно рыгнул. — Шештра Рожария не хотшет, тшобы хто-то мешал её рабочше. Не бужешь говожичш, так мы отжежем тчебе палечш. [Сестра Розария не хочет, чтобы кто-то мешал её работе. Не будешь говорить, так мы отрежем тебе палец.]
Он перебирал пыточный набор, разложенный на подносе на столике рядом. Синобу едва могла справиться с накатывавшей на неё волной ужаса от понимания безвыходности своего положения, и лишь активнее заёрзала на сиденье.
— Зачем вы это делаете?
— Шештра Рожария платшит дженьги. А мне шемью кожмичш надо. Агха, вочш он! [Сестра Розария платит деньги. А мне семью кормить надо. Ага, вот он!] — на этих словах из прохода донёсся шум. — Эй, пжинеши шюда ражкалённую палку! [Эй, принеси сюда раскалённую палку!]
— Такая сойдёт? — мужчинке по виску прилетело кочергой, что если он и не умер, то выбыл из игры точно. — Доктор Куки, вас не ранили?
— Н-нет! Сиканоин, развяжите меня! — но тот понял это и без напоминаний, принявшись снимать верёвки, а когда девушка была полностью вызволена из плена, то обняла спасителя. — Сиканоин, что происходит?! Почему этот человек… Он!.. Я думала, там были вы!
— Где я был?
— Вчера я тайно встречалась с вашей сестрой Кано Наной, и там шастал мужчина, вот этот! — Синобу оторвалась от Хэйдзо. Благодарность пропала из её ауры. — А потом вы вдруг говорите мне, что знаете о нашей встрече. И вы не опровергли, когда я спросила, не вы ли там были! Так как вы узнали, чёрт вас побери?!
— Не время, доктор, не время! Если не поторопимся, то найдём Рэйзора мёртвым! — он побежал на выход. — Не медлите! У выезда припаркован автомобиль церкви, мы сбежим на нём.
— Отвечайте на вопрос. Ублюдок! — орала ему в затылок девушка. — Или дальше без меня будете ковыряться в криминальном дерьме!
— Уговорили! — Сиканоин остановился, набрал воздуха полные лёгкие и выдохнул. — Вчера я подсунул вам датчик в капюшон, когда обнимал у врат храма. Так и увидел, куда вы ушли, и сейчас таким же образом понял, в какой вы стороне.
— Вы…
— Куки-сан, если бы не это, вы!..
— Не смейте относиться ко мне как к аксессуару! — она сжала кулак, чтобы вмазать парню, но, слегка поскользнувшись, промахнулась и попала по стене, расцарапав костяшки. — Ай!..
— Куки-сан, вы в порядке?
— Нет, не в порядке! Вы подлый интриган и лжец, втянувший меня во всё это… — почти что прохныкала Синобу. — Это становится слишком опасно для меня.
— Я уже говорил вам, доктор, что у вас всегда есть выбор! — Хэйдзо схватил её за плечи. — И нет, я никогда не относился к вам как к какому-то приспособлению. Просто… вы не такая, как я. Вам будет сложно, и ещё очень долго. Моя работа всегда была сопряжена с риском смерти. Разве я не предупреждал вас? Предупреждал!
— Да…
— Ваш страх разумен и справедлив, Куки-сан. Когда мы завершим это дело, я гарантирую: больше я не буду просить вас присоединяться ко мне в расследованиях! Ну или помогайте мне из дому. Пожалуйста! Только… не оставляйте совсем, — Хэйдзо блеснул зубами. — Вам же было весело, не так ли?
— Не надо агитировать.
— Даже не смею! Я вас услышал, вы предложение получили. Но сейчас на кону стоит жизнь мальчика, за которую мы оба отвечаем своей честью. Идёмте-идёмте! — он потащил девушку за собой. — Я выяснил, что прямо сейчас к нему едет головорез сестры Розарии. Я не знаю, зачем ей нужен Рэйзор. Но мы должны спасти его! Он наш ключ к Беннету, который вероятно в такой же опасности.
Двое прибежали к легковушке, занимавшей парковочное место у выезда. Специальной автомобильной отмычкой Сиканоин взломал дверь — и на всю площадку завыла сигнализация. Не мешкая, багрововолосый плюхнулся на место водителя, сорвал крышку с рулевой колонки и начал колдовать с проводами, пока авто не запустилось.
— Садитесь, Куки-сан! Я знаю все основные дороги Токио, Кавасаки и Йокогамы, мы успеем первыми.
Автомобиль сорвался с места и вылетел за ворота.
***
— Этот ваш GPS-навигатор крут, раз нашёл меня с такой точностью, — сонно зевнула Куки.
— Секретная разработка, ничего особенного. Скопировал себе код, когда взламывал сервера полиции.
— А-а-а…
