***
Доктор Куки искренне надеялась, что у её соседа будет какая-то вменяемо продуманная последовательность действий, хоть и не представляла, как им удастся расколоть интересующего их человека. Придя домой, Сиканоин продемонстрировал девушке мобильник — белый Nokia 3.1 — и объявил, что он пригодится в их плане. — Чем именно? И где вы это взяли? — спросила Синобу. — Купил этим утром. Не шибко дорого, но на какое-то время всё же придётся урезать траты на питание. Если, конечно, вы не дадите мне в долг. — Чёрт с этим, Сиканоин! Как нам поможет этот телефон? — У Ламбалмаюма точно такая же модель. Удостоверение полиции дало мне доступ к охране отеля: так я разглядел через камеры в холле не только сам мобильник, но и фоновую картинку. Мы поменяем местами его собственную мобилу на вот эту. — Серьёзно? На глазах у сотен зрителей? — И поэтому, Куки-сан, мы должны действовать быстро, чётко, слаженно. Создать элемент отвлечения внимания, сосредоточить взоры нашего объекта и окружающих на резко вспыхнувшем раздражителе. Секунда-две — и я сделаю задуманное. После этого мы встретимся в укромном уголке и займёмся взломом этого источника, где, я уверен на все сто, найдём всю информацию о Розарии и, дай Бог, о Беннете. — А если Беннет не связан с Ламбалмаюмом? Вдруг если он знает только Розарию, но не Беннета? — Даже если оно и так, то определённую пользу наша афера принесёт. Мы выведем на чистую воду сестру Розарию и докажем, что она помыкает Рэйзором. На крайняк у меня есть запасной план. — Говорите! — Пошантажируем нашего гипнотизёра, — лицо Хэйдзо наполнилось зловещим мраком. — Об этом завтра. Теперь подготовим наши костюмы. Мы должны выглядеть презентабельно! Ведь там собирается цвет международной медицины, интеллигентные, опрятные люди, уровню коих и мы должны соответствовать. У вас вроде как имеется пиджак? У Синобу, ясное дело, была одёжка для мероприятий. После неплотного ужина из пиццы и чая двое соседей достали из шкафов свои самые приличные костюмы. Деловая форма доктора Куки состояла из тёмно-лилового жакета с укороченными рукавами и того же цвета юбки чуть выше колена, белой рубашки-безрукавки, чёрно-янтарных туфель на средней длины каблуке и прозрачных колготок. Девушка проверила всё это на вмятости. Погладить надо было только пиджак. Миссис Канна предоставила жильцам утюг и доску, на чём Синобу и привела в порядок свой предмет одежды, а после неё со своими вещами занимался Хэйдзо. К десяти вечера они ещё раз обговорили план, почистили зубы и разошлись по своим спальням. Но до полуночи у Куки сна не было ни в одном глазу, и эти два часа ушли на сочинение очередной истории о Сиканоине Хэйдзо — блестящем детективе и защитнике Токио, оберегающим мирных граждан от непреходящих сил зла. Новая повесть «Голубой карбункул» была дописана и позже выйдет в её блоге и на страницах пары токийских журналов в ближайшие дни. Прежде чем поставить точку, доктор Куки посетили тяжкие мысли. Хочет ли она в действительности бросить детективные расследования своего друга? Готова ли она перестать быть свидетелем его удивительных приключений? Сможет ли она и дальше принимать как должное несправедливость мира, не замечающего своего героя? Вопрос этот ставил её в тупик. Синобу жаждала близости с Хэйдзо! Она хотела, до боли в сердце желала стать лучшим соратником этого великого человека. А соратником ли? — Бр-р-р, хватит! Всё, спать иди. Чтоб не быть сонной мухой в самый трудный час новой миссии, — девица вновь отогнала от себя прямой ответ. — Не надо сантиментов. Он их не любит… Усталость в край одолела. Синобу выключила свет и легла спать.***
Расправившись с утренней трапезой и прочими делами, соседи вырядились в свои костюмы и сели дожидаться визита Кокоми, она обязалась приехать на конгресс вместе с сопровождающими. В деловой одежде Синобу вышла в гостиную. Мерно расхаживая от своего кресла у камина до холодильника в другом конце комнаты, она встрепенулась, как только услышала позади открывающуюся дверь Сиканоина, оглянулась и замерла на секунду. Тот был наряжен в сапфирового цвета приталенный пиджак, жилетку и брюки, белую рубашку с лазурным галстуком, блестящие чёрные туфли на шнурках. За исключением его длинных волос, которые он оставил в неизменности, весь его образ излучал солидность и пафос успешного, уверенного в себе клерка, собравшегося на званую вечеринку. — О, Куки-сан, вы… Вы восхитительны! — сказал детектив, в мгновение изучив девушку. — И ваши волосы. Синобу только осознала, что забыла завязать их в высокий хвост, по поводу чего неловко буркнула: «Я мигом». Но Хэйдзо жестом остановил её. — Так даже лучше. — Вы думаете? — Не сомневаюсь! Вам ещё подойдёт кое-какой аксессуар. Подойдите! — он скрылся в своей комнате. Куки аккуратно встала у прохода, заинтригованная тем, что ей собирается дать сосед. Он оторвался от шкафа и протянул девушке галстук-бант. Она и звука не вымолвила, как Сиканоин повязал ей это украшение. Синобу и не отпиралась. — Нас будут рады видеть на мероприятии как почтенных гостей. — Не знала, что у вас наличествует и… столь радующая глаз одежда. — Я не из тех, кто кичится внешним видом, дорогая доктор. И какой уличный преступник, в самом деле, увидит в обшарпанном пальтишке да драных джинсах слугу закона? — парень подтянул свой галстук. — Детектив не должен выделяться из толпы. — И то правда. — Погодите. Не могли бы вы взять это, — в ладони Хэйдзо появился электрошокер. — Не волнуйтесь. Если придётся досматриваться через металлодетектор, его не найдут. — Почему мне, а не вам? — спросила Куки, изучая оружие. — В непредвиденных обстоятельствах я справлюсь и кулаками. Звонок в дверь. Напарники глянули друг на друга, кивнули и выбежали на первый этаж, где дверь для пришедшей Сангономии Кокоми открыла миссис Канна. Пожелав всего доброго домовладелице, Хэйдзо и Синобу покинули дом и вместе с директором сели в голубой Mitsubishi Outlander. На одном из загруженных перекрёстков Сангономия вручила своим «верным помощникам» два простеньких пропуска с вписанными туда именами, должностями и заранее отпечатанными идентификационными номерами, в самом низу текст «Международный союз больниц и психиатрических лечебниц — XII Конгресс». Пропуска были лаконичны. Сиканоин быстро просмотрел и прицепил бейджик к нагрудному кармашку, когда краем глаза заметил трясущуюся девушку. — Вы себя плохо чувствуете, Куки-сан? — но вопрос детектива были пропущен мимо ушей. — Д-директор… Вы меня н-не уволите, если я вам это скажу? — Зависит от того, что вы скажете! — хихикнула Сангономия. — Поклянитесь, что не уволите. — Клянусь, дорогуша! — Я вас ненавижу. Хэйдзо поглядел в сторону соседки — и заржал так, что от раската его голоса едва не затряслись стёкла. До самого конца пути его настроение было приподнятым, а у Синобу наоборот злым. Вот трое человек с тремя разными аурами — умиротворённой, добродушной и убийственной — приблизились к парадной конференц-центра, где всех гостей встречали два швейцара во фраках. Директор шла впереди. Ей вежливо поклонились со словами «Госпожа Сангономия Кокоми!» и разрешили войти. За нею к привратникам подошли Хэйдзо и Синобу. — Здравствуйте! — отчеканил багрововолосый. — Мы помощники директора Сангономии! Вот наши пропуска. — Милости просим, господин Сиканоин Хэйдзо и госпожа Сиканоин Синобу! — и расступились, давая проход им двоим. — Держитесь за меня, — шепнул Хэйдзо, хватая попутчицу под локоть. — Сейчас вы моя жена, поэтому ведите себя соответствующим образом. — Я на это не подписывалась! — Как и на сожительство с самым лучшим соседом в Токио, но вам ведь нравится, хе-хе? — он улыбнулся ей так нагло и самодовольно, что зелёноволосая аж подавилась воздухом. — А теперь прямым шагом на бал! Открытие конференции должно состояться только в час дня, и до этого все гости проводили время в длинном холле с десятками длинных столов и круглых столиков, многие из которых были свободны, а другие заставлены яствами по самое не хочу. Шведский стол, можно налить себе шампанского и наложить изысканных блюд. Синобу хотелось отвернуться и не смотреть: «Вроде бы конгресс по делам медицинским, а вон сколько вредной пищи!». Люди толкались, сновали туда-сюда, болтали и веселились. Словом, атмосфера напоминала праздничную, если не брать в расчёт деловые костюмы мужчин, платья женщин, фраки и ливреи у прислужников. — Ищите Ламбалмаюма, доктор, — очень тихо сказал Хэйдзо, — и не спускайте с него глаз. — Помню. Присутствующих было и так много и становилось всё больше каждые несколько минут. Болтовня и смешочки сотен голосов мешали концентрировать слух. Сангономия плыла где-то впереди, отвечая краткими поклонами и приветствиями знакомым. Синобу решила, что её рано или поздно ударит нервный тик, как тут… — Вон он! — и осторожно указала на индийца среди кучки дородных, полноватых мужчин-неяпонцев, которые о чём-то весело беседовали на английском языке. — Посторонних многовато. — Не проблема. Нужен лишь отвлекающий манёвр. Самое главное, мы должны поступать максимально естественно. Куки кивнула. Вдвоём с Сиканоином под ручку они прошли к столику рядом с этими людьми. Девушка встала у большой тарелки с кальмарами и принялась их рассматривать. Её спутник взял один бокал игристого вина и, покачиваясь из стороны в сторону, как бы невзначай смотрел на группу болтающих европейцев и одного индийца с ними. — Мне везёт, дорогая Куки-сан! Его телефон в правом кармане. Ждите меня здесь, — он оставил её, и спустя три секунды с воем в столик бухнулся лицом официант, роняя поднос с шампанским. Напиток льётся по полу, в нём плавают осколки, официант корчится от боли во лбу, Синобу, как добрый доктор, метнулась к нему проверить на раны, а вблизи расположившиеся гости обернулись к источнику шума. — Простите, господин! — багрововолосый врезался в Ламбалмаюма и покорно поклонился. — Меня напугал крик. — It nothing, all right! [Ничаво, всё нормально!] — индиец отмахнулся и вернул всё внимание к собеседникам. А Сиканоин спрятал краденый мобильник за пазуху и пошёл крюком к девушке, вернувшись, когда страсти поулеглись. — Смогли? — на всякий случай спросила Куки. — Легко, — он похлопал себя по левой части груди. — Теперь на вас другая задача. Наблюдайте за этим типом, не отходите слишком далеко. Я позвоню на подложенный ему телефон. Вы же убедитесь, что, когда он отсюда отойдёт, то будет идти один. Если к нему кто-то присоединится, звякните мне, и я приму как сигнал. Отсутствие звонка — всё идёт по плану. Нормально? — Хорошо! И снова Куки осталась одна. Ей было неуютно — так много народу, высокопоставленных медицинских чинуш и выдающихся врачей из разных стран мира, и она, невзрачный рядовой терапевт с «тюремным» прошлым. Особенно страшно было от стояния в двух-трёх шагах от потенциального соучастника преступления. Рамакришна Ламбалмаюм, заворожит, загипнотизирует — и пиши пропало. Десять с лишним томительных минут заставили девушку изрядно помучиться. Она съела пару кусочков кальмара и одну крабовую палочку, выпила соку и поняла, что ничего в неё не лезет. Тут вдруг объекту слежки позвонили, и он резво поднял трубку. — Hello? (…) What you saying? (…) Ah, how? (…) I hearing you. [Аллё? Что вы говоришь? А, как? Я слышь тебя.] — дрожащей рукой он убрал телефон. — Dear Sirs, I need go. [Дорогие сэры, я нужен идти]. — No problem! [Без проблем!] — и на негнущихся ногах Ламбалмаюм двинулся прочь от этой группы в даль зала. Синобу поставила свой стакан и последовала за ним, стараясь и не терять его из виду, и мчаться так, чтобы не навлечь подозрений. Идя поодаль, она разбирала в толпе кудрявую шевелюру индийца. — Доктор Куки! Сердце ухнуло вниз. Не мешкая, Синобу забежала за одну из колонн, а оттуда втиснулись в группу кучкующихся японцев. — Мне кажется, или я видела Куки Синобу?.. — изрекла подвыпившая Кудзё Сара, что находилась ближе к центру зала с двумя охранниками. А Синобу прорвалась сквозь заграждения и вновь устремилась за Рамакришной, которого, к счастью, не потеряла. Он шёл долго, завернул в другой зал и остановился у поворота в коридор с туалетами. На углу стоял индиец-громила. Ламбалмаюм свистнул, и тот последовал за ним. Зелёноволосая, памятуя о просьбе Хэйдзо, не медля набрала его номер… Но, к её ужасу, собственный телефон тотчас разрядился. А между тем два человека вошли в туалет, дверь за ними закрылась. «О нет!» — Синобу ворвалась в помещение за ними. Рамакришна стоял вблизи Хэйдзо и целился в него из дамского револьвера. Позади него с угрожающим видом нависал громила. — Give me phone, [Дай мне телефон,] — сказал Ламбалмаюм, как услышал топот позади себя, и оба индийца развернулись к Синобу. — Who you are? [Кто ты есть?] — Куки-сан, это как понимать?! — обиженно крикнул детектив. А индийцы решили не медлить и избавиться от свидетелей. — Kill her! [Убей её!] — приказал Ламбалмаюм. Большой индус хрустнул костяшками, явно намереваясь выполнить приказ начальника. Но девушка выхватила электрошокер и поднесла его к паху громилы, и только она нажала на кнопку, мощный заряд тока пронзил его тело. Мужчина заорал, забился в безумном болевом танце и с грохотом рухнул на писсуар, разбив его. А Хэйдзо нанёс два удара Рамакришне, выбил из его рук револьвер, и тот, скрючившись, упал на пятую точку. — Вы так хороши с оружием, Куки-сан! — детектив засмеялся от души. — Я вас нарекаю… «Электро-мечница Куки Синобу»! — Очень смешно, Сиканоин! — Ладно, шутки в сторону. Healer! [Лекарь!] — грозно произнёс багрововолосый, поднимая пистолет, но не стал наводить мушку на жертву. — No, no! Not kill me! [Нет, нет! Не убивать меня!] — Ламбалмаюм завизжал как резаная свинья, готовый расплакаться. — You need what?! [Вы нужен что?!] — We are here for Bennett, you bastard. We know what you and Rosaria did to poor Razor. [Мы здесь ради Беннета, ублюдок. Мы знаем, что ты и Розария сделали с бедным Рэйзором.] — So… [Выходит…] — взгляд Ламбалмаюма из напуганного за мгновение сменился ненавидящим, — Cerberus stooped to violating the foundation of brotherhood? Same as Oracle! Instead of relying on us, she… They both unworthy to be Masters, they equally undermine the unity of of the Four. [Цербер опустился до нарушения основы братства? Такой как Оракул! Вместо того, чтобы полагаться на нас, она… Они оба не достойный быть Мастерами, они одинаково подрывать единство Четырёх.] Это больше не был испуганный человечек. Наоборот, теперь он был твёрд духом и полон гнева. — You can kill me. But you not kill the brotherhood! Tell it to Cerberus, [Ты мочь убить меня. Но ты не убить братство! Скажи это Церберу]. — I’m not here to make you suffer, Healer. [Я здесь не для того, чтобы причинять тебе страдания, Лекарь.] — But for what? You are not send by him from Lyon, innit? [Но зачем? Вы не послан им из Лиона, ась?] — You mean, Bennett is working at the Interpol? [Ты говоришь, Беннет работает на Интерпол?] Снова лицо Ламбалмаюма кардинально изменилось. — Ha-ha-ha!.. You making me fool! You are who?! [Ха-ха-ха!.. Вы обдурить меня! Вы кто?!] — Police of Shinjuku. If you noticed, Kujou Sara, the head of the department, is walking in the hall. Professor, we are trying to expose Rosaria, and you are actually the accomplice of her crime. [Полиция Синдзюку. Если вы заметили, в холле прохаживается Кудзё Сара, начальник управления. Профессор, мы пытаемся вывести Розарию на чистую воду, а вы по факту соучастник её преступления.] — No… No! I am not! [Нет… Нет! Я не!] — You are, Lambalmayum! And Bennett, when he finds out the whole truth about Razor, will he believe you in the future? Which one of you had broken the rules of the brotherhood, huh? [Именно вы, Ламбалмаюм! И Беннет, когда он узнает всю правду о Рэйзоре, будет ли он верить вам в будущем? Кто из вас нарушил правила братства, а?] Помещение на какое-то время погрузилось в молчание. Наконец, Рамакришна встал и пошатываясь отошёл к раковинам. Умывшись, он, глянув на Сиканоина вполоборота, сказал: — You not telling it to police. It is my fault, fault of us. Bennett only blaming me. Please, not tell to police. Swear! [Ты не говоришь это полиции. Это моя вина, вина нас. Беннет только обвинять меня. Пожалуйста, не говорить полиции. Клянись!] — I swear. [Клянусь.] — Good. Give me gun! [Хорошо. Отдать мне оружие!] — I need a guarantee that you will not shoot me after taking it back, [Мне нужна гарантия, что вы не пристрелите мне после того, как заберёте его,] — Хэйдзо вытащил барабан и высыпал весь боезапас, лишь затем вернул пустой револьвер. — You can go now. [Сейчас можете уходить.] Индиец схватил оружие и без оглядки смылся. Хэйдзо и Синобу остались одни, если не считать нокаутированного громилу. — Почему вы его отпустили? — выдохнула Куки, когда напряжение спало. — Он виноват не меньше Розарии! — Сейчас это необходимо. Дома я всё расскажу, — Сиканоин подобрал все патроны с пола и выкинул в мусоропровод. — Поехали, доктор. Синобу, хотя и чувствовала неудовлетворённость от расплывчатого ответа, была согласна с тем, что пора домой. Было, правда, жаль директора Сангономию, которую «предали» её собственные «помощники». «Надеюсь, она не будет сильно сердиться на меня…» — вздохнула Куки, когда конференц-центр был уже позади.***
По прибытии Хэйдзо попросил соседку побыть в другом месте, пока он складывает все переменные и составляет общую картину. Изгнанная из гостиной, Синобу решила как следует помыться. Вот, отмокая в ванной, она сбрасывала с себя напряжение этого дня. Самым страшным из всего, конечно же, был риск столкновения с комиссаром Кудзё, которая издалека узнала девушку, в деловой одежде и с распущенными волосами. Всё обошлось… — Куки-и-и-са-а-ан! — дверь практически вылетела, и орущий детектив возник в проходе. — Всё готово! — А ну пошёл вон!!! — в Хэйдзо полетела мочалка, и дверь снова захлопнулась. Из-за неё донеслось бурчание. — Доктор Куки, простите! Я был возбуждён найденной истиной. Жду вас в гостиной, срочно. Срочно! — Дебил… — рыкнула девушка, вставая из ванны, и потянулась к полотенцу. — Ждите! Переодевшись в свежее и с обмотанной головой, Синобу пришла в общую комнату, проклиная соседа. Они вдвоём сели за кресла перед камином. — Давайте уже! — Куки-сан, это невероятно. Мы столкнулись с вещами, в которые вовлечены крупные мировые силы. Неизвестно, грозят ли они лично мне и вам, но сестра Розария вряд ли довольна всем этим. Сиканоин бросил на журнальный столик конверт — тот, что был получен от Кано Наны ещё 1 января. — К этому ещё вернёмся. Я начну издалека. Начало всему положило трагическое решение Розарии Ли Фридрихсон в 2016 году о взятии крупной суммы денег, которая могла бы покрыть имеющиеся задолженности «Домов спасения» в Японии, возродить закрытые и продолжить деятельность. Данная персонала получила карт-бланш на осуществление любых мероприятий, поскольку за её спиной семь лет успешного руководства «домами» в Южной Америке. Но здесь она столкнулась с иной ситуацией, из которой не нашла иного пути, как взять кредит. Ценой спасения фирмы стало ухудшение уровня жизни всех, кто был с нею связан, но наиболее пострадали сироты-подопечные. Рэйзор был приёмным сыном давнего друга сестры Розарии, коей он и доверил своё чадо за пару лет до того. Это оказалось, с одной стороны, дурной идеей, так как уже вскоре какая-никакая забота о Рэйзоре стала пустой формальностью. С другой стороны, это повлекло внимание со стороны нужного нам человека, который не мог пройти мимо слухов о плохом обращении со своим ребёнком. Это, в свою очередь, привело Рэйзора на порог нашего дома 1 января, когда он подкинул письмо с мольбой о помощи. Кто такой Беннет? Человек, взявший себе чужого ребёнка, а потом оставивший его по существенным причинам. Причины эти и впрямь были… из ряда вон выходящие. Беннет Ливингстон, а именно так его истинное имя, работает в Международной уголовной полиции, сокращённо Интерпол. До прошлого года его история была тайною за семью печатями, и мы можем предполагать разное. Полицейские мирового уровня, агенты без страха и сомнения, — люди, рискующие своей шкурой в самых горячих точках планеты. Все эти заслуги легли в копилочку, которая год назад усадила этого человека в кресло генерального секретаря Интерпола — высшей административно-исполнительной должности, но не лидера: главой Интерпола является президент, у которого есть свои заместители. Рамакришна Ламбалмаюм и его телефон многое мне поведали. Взломав мобильник, я стал рыскать по его перепискам, и кое-что обнаружил. Первое, он давно знаком с Розарией и помог ей загипнотизировать Рэйзора. Письмо от неё к нему я нашёл случайно в переписке, озаглавленной как «Оракул»: «Знак четырёх. Брат Лекарь, новое место: Роппонги, 11-15, дом белого цвета». Ответ был таков: «Я помогу, сестра. Но повторюсь, Цербер всё узнает». Итак, Оракул — Розария, Лекарь — Ламбалмаюм. Вопрос, кто такой Цербер? Что ж, это сам Беннет. Плюс, среди всего хлама было много чего ещё интересного, но к сожалению более явных наводок на Беннета мне не дали. Зато я нашёл ещё одну переписку под названием «Жид». Некто сообщает, что прилетит на совет шестого числа. Более ничего похожего, но оно и не нужно. Четверо, о которых идёт речь, — Розария, Рамакришна, Беннет и ещё один человек. Фамилию Беннета мне также вскрыли и паническая атака Ламбалмаюма сегодня, и его переписка. Если «Оракул» это Розария, и занимается она религиозными вещами, а «Лекаря» звать Рамакришна, и он психотерапевт, то есть врач, то «Цербер» должен быть как-то связан с охраной, ведь зверь Цербер — сторожевой пёс подземного царства. С кем можно связать стражника? С военным, с полицейским, с наёмником, в меньшей вероятности с киллером. Из кабинета Розарии я украл два письма Беннета, и во втором есть строчка: «Ныне я достоин стоять с вами на одном уровне». На каком? Вспомним, кем работают Розария и Ламбалмаюм. Одна — заместитель Барбары Пегг, лидера крупной международной секты, имеет завидное влияние и руководит азиатской структурой «Домов спасения». Второй — член правления Международного союза больниц, генеральный советник по странам АТР, основатель популярной школы гипнотерапии, уважаемый доктор наук. Крупные шишки. В прошлом году Беннет стал кем-то вроде них по статусу. Письмо, полученное нами от Рэйзора, из города Лиона во Франции. Что Беннет там делал? Он там работал! Ламбалмаюм оговорился, подумал, что мы как раз из Лиона. А в Лионе что? Международная организация уголовной полиции, сокращённо Интерпол. Беннет, пребывая в одном городе с уникальной бумажной фабрикой, с лёгкостью мог купить себе редкий тип бумаги, который выдал мне его местоположение. Итого, Беннет Ливингстон, генсек Интерпола. И завтра, 5 января, он едет с рабочим визитом в Японию. — А кто же тогда Беннет Джордж Николсон? О нём сказала сестра Розария. — Он работает в "Banque du Liberte", но это подставное лицо. Об этом я упомяну позже. Вспомните слова Рамакришны: «Они оба недостойны быть мастерами, они одинаково подрывают единство четырёх». Оговорки способны раскрыть весьма много правды! Кто же есть эти «четверо»? Да, это Беннет, Розария, Рамакришна и четвёртый. Но кто они есть на самом деле? — Кто же они? — Синобу слушала с неприкрытым интересом, воодушёвлённо записывала в блокнот и не вспоминала возмутительную выходку Хэйдзо в ванной. — Секретное общество по типу мистического ордена, масонское или пародирующее таковые, коих в мире существуют сотни. Эти четверо — его мастера. В масонских кругах принято обращаться друг к другу словами «брат» и «сестра». Мне как-то доводилось читать о союзе четырёх столпов абсолютной власти… — Сиканоин встал из кресла и подошёл к доске, на которой начиркал «Знак четырёх» и провёл от него четыре линии. — В так называемом «Уставе четырёх основ» сказано, что вся жизнь на планете держится на четырёх фундаментах. В случае с этой группировкой выходит так: первый, стража — им является Беннет Ливингстон, «Цербер», генеральный секретарь Интерпола; второй, медицина — Рамакришна Ламбалмаюм, «Лекарь», советник в Международном союзе больниц, один из ведущих в мире психотерапевтов; третий, вера — Розария Ли Фридрихсон, «Оракул», соуправляющая Международной церковью сознания и совладелица «Домов спасения»; четвёртый, деньги — «Жид», финансовые потоки. Теперь, дорогая доктор Куки, найдите между ними троими общее и на основании того предположите, кем может быть четвёртый. — Все трое — успешны и зажиточны, значимые персоны, работающие в международном поле. Четвёртый должен быть банкиром, вероятно, владелец финансовой группы, сумевшей прорваться через более старых и опытных конкурентов и занявшей нишу в мировых финансах. — Это не всё, Куки-сан! Подумайте, подумайте. Беннет Ливингстон, Розария Ли Фридрихсон, Рамакришна Ламбалмаюм. Ну же! — в нетерпении Сиканоин написал их имена по-английски. — Ничего не замечаете? — Их фамилии! Они начинаются на букву «л»! — В точку. Но и это ещё не всё. Гляньте в конверт, — под его взором Куки вынула бумажку со знаком «саувастика». — И без подсказки Наны я бы заподозрил неладное. Этот рисунок я нашёл ещё в первом письме Беннета. Полупрозрачный штамп на бумаге, который легко не заметить, он был поставлен рядом с именем. Во втором и третьем письмах он тоже был. На что он похож? — Четыре буквы «L», соединённые в один символ! — Члены мистических орденов очень любят символизм, таинственные знаки. Своеобразная слабость перед дешёвыми эффектами. Как забавно, что у нынешнего поколения «четырёх столпов» оказались схожие инициалы, вот они и взяли себе саувастику. Что ж, фамилия четвёртого начинается на букву «л». По этому признаку я нашёл последнего. В письме Беннета упоминается некий «брат Грегуар». Я поискал этого француза и нашёл. Его «Banque du Liberte» основан в 2015 году, в Лионе, а уже в прошлом вошёл в число важнейших мировых банков. Самого основателя и владельца зовут Грегуар Леонидофф, он же Панталоне, — детектив начиркал четвёртое имя и положил мел. — Беннет Джордж Николсон, как я узнал, всего лишь сотрудник его банка, и я не сомневаюсь, что Розария заведомо договорилась с Леонидоффом, чтобы использовать это имя. В Лионе — и база Интерпола, и головной офис «Banque du Liberte». Совпадение очевидно! Итак, схема их братства завершена. Но не вся история. Возвращаюсь к началу: Беннет вознамерился проверить, всё ли ладно в приютах Розарии, и она, понимая опасность разоблачения, решила потратить деньги не на погашение кредитов, а на обустройство дома, одновременно прося о помощи у своего друга-гипнотизёра Рамакришны. На наше счастье, Рэйзор сбежал, дав начало новому делу. Позавчера Розария и Рамакришна встретились на конспиративной квартире в Роппонги, где Рэйзору была скорректирована память. Теперь сестра Розария имеет, чем заговорить зубы Беннету. Но Ламбалмаюм предупреждает монахиню: её игра не стоит свеч. Он презирает её, обвиняя в нарушении правил братства. И был готов обвинить Беннета в том же, ошибочно приняв нас за подосланных убийц. В конечном итоге, все четверо мастеров-столпов ордена, Беннет, Розария, Рамакришна и Панталоне, соберутся вместе 6-го января (напоминаю, Леонидофф будет в Токио только послезавтра), и на общем собрании они будут говорить о судьбе своего союза. Ну и последнее: Ламбалмаюм не слабак, но он очень взволнован ситуацией и явно догадывается о грязных деньгах Розарии. Я полагаю, что это не Грегуар, так как имелся риск не суметь сдержать всё в секрете. Увы, и я всё никак не пойму, где эта женщина взяла кредит. Закончив долгий рассказ, Хэйдзо отошёл к окну и сложил руки за спиной. — Остаётся только одна проблема: что нам делать со всей этой информацией? — Мы должны встретить Беннета и всё ему рассказать! — Синобу вскочила с места и подошла к детективу. — Он послушает, если это связано с Рэйзором. — Может, да, а, может, нет. У нас нет никаких доказательств, кроме слухов. Хотя… — лицо парня передёрнулось. — Я знаю, чем могу настроить его на разговор. Для этого придётся воспользоваться кое-чьей помощью. Как бы я не хотел этого делать… — Это Кудзё Сара? — Если бы! Этот нужный человек — моя двоюродная сестра. — Вы так сильно не желаете её видеть? — Оставим это, Куки-сан! Сейчас только отдых. Завтра в аэропорту Нарита мы будем говорить с генеральным секретарём Международной уголовной полиции Беннетом Ливингстоном.