Забудь навсегда мое имя

Через неделю пришли новости от Сеска Фабрегаса, он написал о том, что прибыл в Барселону с большой группой людей, которые захотели вступить в тайное общество. Почти в это же время Давид Сильва сообщил, что приезжает в Мадрид из Валенсии с последними новостями. К прибытию вожака готовились всей революционной группой. Икер проводил ночи за написанием поэм и стихотворений, Давид старательно писал картины, изображая на них то возмущенный народ у трона короля, то работорговлю, то замученных непосильной работой крестьян, а Серхио с Хабьером искали место для переговоров, где никто ничего не смог бы заподозрить. В университете тоже творилось что-то непонятное: запреты ужесточались, меры наказания тоже, преподаватели прохаживались важной походкой между рядами парт и подозрительно поглядывали на учеников, пряча плетку за спиной. Ряды тайного общества здесь постоянно увеличивались. Только за несколько дней Виктор Вальдес смог убедить помочь им шесть человек, в том числе и португальца Фабио Коэнтрау, и двух испанцев – Андреса Иньесту и Жерара Пике. Вилья окунул кисточку в краску и аккуратными мазками начал изображать небо. Он работал сосредоточенно, закусив губу и не обращая ни на что внимания, поэтому Давид не с первого раза услышал негромкий стук в дверь. -Войдите, – не отрываясь от картины, сказал он. -Здравствуй, можно к тебе? – спросил Икер, заглядывая в комнату. -Да, конечно, проходи. -Я смотрю, у тебя работа идет полным ходом, - заметил Касильяс, разглядывая картину, – Очень красиво. -Она же еще не закончена, - усмехнулся Вилья. -Я уже вижу, что это шедевр. -Хватит льстить мне, – Давид осуждающе посмотрел на друга, но, покраснев от смущения, прошептал, - Спасибо. Икер улыбнулся и сел за письменный стол. -У тебя что-то случилось? -Да так, пустяки, что-то рифма на ум не идет, вот и пришел к своему лучшему источнику вдохновения. -Так значит, я тебя вдохновляю? – откладывая кисть в сторону, уточнил друг, - Расскажи. -Не знаю, почему, но когда ты рядом, рифма сама приходит мне в голову, я слышу новые строчки, глядя на тебя, представляю все, - воодушевленно ответил Касильяс, - Особенно мне нравится, когда ты работаешь. Ты такой красивый, весь перепачканный краской. Вилья удивленно смотрел на него, не совсем понимая, что происходит, а в груди, где-то слева, что-то приятно шелохнулось, горячая кровь быстрее побежала по венам, а в голову прокрались совершенно другие по своему значению и форме мысли. -Продолжай работать, я буду смотреть. -Икер, с тобой все в порядке? -Сам иногда не знаю, - уже серьезно ответил тот. Давид отвернулся к холсту, взял другую кисть, чуть поменьше и, повиновавшись просьбе друга, продолжил занятие. Он чувствовал, как Касильяс пристально рассматривает его, от этого лицо Вильи залилось краской, а по телу побежали мурашки. Рука предательски дрогнула, краска голубой слезой потекла вниз, Давид, выругавшись, потянулся за сухой кисточкой, чтобы все исправить. Он, не нащупав баночку, в которой они стояли, повернулся и наткнулся на внимательный взгляд серых глаз Икера. Пропажа оказалась в его руках. -Что? – не выдержав, спросил Вилья. Тот покачал головой и протянул ему баночку. Между ними воцарилось молчание и какая-то напряженность, работа пошла наперекосяк, а Касильяс к своей так и не приступил. Он подсел к Давиду немного поближе и продолжал наблюдать за его действиями. -Прекрати это, - нервно попросил юноша. -Почему? Мне нравится. Вилья недовольно зарычал и, бросив кисть, подошел к Касильясу. Икер удивленно приподнял одну бровь и уже собирался подняться с кровати, как вдруг оказался прижат к ней сильным телом друга. -Хочешь повторить то, что не закончил в прошлый раз? – спросил Давид, тяжело дыша. -Тот поцелуй ничего не значит, я просто совершил ошибку, ты должен был это понять. -Тогда почему ты… -Потому что больше не мог не принимать во внимание твои двусмысленные взгляды, - холодно прервал его Касильяс. Давид замер, пораженный тем, что его друг обо всем знает. Как бы он не старался скрывать от него свои далеко не дружеские чувства, Икер все равно каким-то образом догадался. Все началось примерно год назад. Вилья в какой-то момент понял, что его тянет к своему другу, что ему нравится, когда он рядом, близко, совсем близко, обнимает, кладет голову ему на плечо. Потом начались бессонные ночи, когда перед его глазами то и дело возникал образ Касильяса, его привлекло в нем абсолютно все – внешность, движения, привычки, смех, голос. Давид боялся этого, старался запихнуть непонятное ему чувство в самый дальний уголок своей души, но оно все рвано частенько выползало наружу и блокировало разум, выпуская на волю желание. А хотелось ему многого: касаться, чувствовать, видеть, слышать. Со временем Вилья научился контролировать себя, но этот недавний поцелуй буквально выбил твердую почву из-под его ног, и он упал в пропасть. -Это запрещено, ты сам знаешь. -Но разве я виноват?! -Я считал тебя другом, – глядя на него снизу вверх, сказал Касильяс. Давид отпустил его и отошел на шаг. -Прости меня, но ты всегда… был рядом, – он запинался, волнуясь, пытаясь подобрать нужные слова, – я не мог…черт, Икер, я люблю тебя. -Никогда больше не говори мне это, – зло прошипел он, поднимаясь с кровати и жестко хватая его за волосы, - Понял?! Забудь об этом вообще! Давид промолчал, смотря Касильясу прямо в глаза, чем еще больше разозлил его. Икер грубо оттолкнул друга от себя, тот не устоял на ногах и врезался в стену. Вилья тихо простонал, схватившись руками за голову и съехав на пол. Касильяс замер у двери, глядя на него, такого жалкого сейчас, невольно вспомнилось его испуганное лицо в подвале, он ведь тогда пострадал из-за сущей глупости, которую сам даже не совершал, он пострадал за него. Икер осторожно подошел к другу и несмело обнял, злость внутри потихоньку улеглась. Давид уткнулся носом ему в плечо и сдавленно всхлипнул. Они редко ссорились, что являлось знаком хорошей и крепкой дружбы, но если же все - таки между ними вспыхивала искра раздора, то она разом превращалась в настоящее пламя и долго не погасала. -Не плачь, пожалуйста, но ты же должен понимать, все это просто не возможно, - успокаивал его Касильяс. -Я ничего не пытаюсь добиться,…бессмысленно чего-то ждать, ты просто дай мне время, чтобы забыть, - шепотом просил Вилья. Икер ушел, а он остался сидеть на полу своей комнаты, полностью опустошенный. Боль несбывшихся надежд терзала его изнутри, в этот вечер умерла его вера в счастье, в этот вечер внутри него погас огонек смысла идти дальше. И странно, что никто не заметил в этом огромном мире, как рухнул маленький городок в душе Давида. Все это время, что Вилья проводил рядом с Касильясом, он учился чувствовать меньше, но только сейчас понял – все старания были напрасны. Однако, как Вилья ни пытался все забыть, стереть в себе эту ненужную никому больную любовь, внутри все равно оставалось нечто похожее на липкий сгусток мутного воздуха… Икер всю ночь не мог уснуть, думая, бродя по маленькой комнате из угла в угол и изредка бросая короткий взгляд на спящего Серхио. Промучившись до утра, он все же решил: »Пройдет» и вышел в коридор.