Por La Libertad

Эпизод 7. Провокационное выступление Прошло несколько дней с того момента, как Дани доставила Maximas Matanzas к Кларе. Группа, несмотря на не внушающее доверие первое знакомство, оказалась весьма дружелюбной и сплоченной, так что Дани не чувствовала себя особенно несчастной. Дети отдыхали на архипелаге Замок, а Рейчел искала стариков в горах, дни не проходили зря — о чём же ещё жалеть? Правда, и моменты массовой деградации всё же случались: к примеру сейчас, вся группа, с Дани за компанию, лениво пялилась в телевизор, глядя на высокую стройную блондинку в деловом костюме; блондинка явно давала интервью, но откуда она взялась на экране, понять никто не мог: ещё минуту назад в эфире шла очень интересная реклама яблочного сока. — Здравствуйте, — вежливо проговорила девушка, глядя прямо на зрителей. — Меня зовут Мария Маркесса, я рада дать вам интервью. Огромное спасибо за проявленный ко мне интерес. Скажите, что вас интересует? — Как вы объясните слухи о том, что Диего Кастильо — ваш сын?! — тут же выкрикнул молодой свежий голос какой-то журналистки. — Они повсюду и люди склонны верить им! — Диего Кастильо — истинный яранец, олицетворение нашего будущего и его самая большая надежда, — не изменившись в лице и не отведя глаз, сказала Мария, и что-то скрытое в этом равнодушии показалось жутким, — многие… — Выключите это, — голос Хуана разрезал, разорвал ленивую тишину. Тут же кто-то поспешно нажал на кнопку — наступила тишина. Мужчина спокойным, уверенным взглядом оглядел группу. Ухмыльнулся. Заговорил: — Делайте своё шоу, ребята. Дани вам с радостью поможет, я уверен, — тут его губы скривились в ядовитой улыбке: — Подмочим этой суке её чрезмерно завышенные репутацию и самомнение. — С удовольствием! — Бичо хлопнул в ладоши, радостно улыбаясь. — Я только за! — Давно хотела насолить этой силиконовой долине! — Талия вскочила не в силах сдержать эмоции. — Начнём прямо сейчас! — Силиконовая долина? — переспросила Дани. — Ты видела лицо этой víbora, у меня всё своё! — ответила девушка, шлёпая себя по заднице. — Не нравится мне это всё… — недовольно пробурчал Пауло, теребя ворот майки. — И я не про твой зад, Талия. Это шоу на вилле Марии. Я пас. — Мне кажется, что видео с выступлением на вилле Марии Маркессы будет очень крутой рекламой группы, — подала голос Дани. — Поддерживаю! — Талия подмигнула девушке, а после обернулась к Пауло: — А я сказала, что мы все будем сниматься, и ты будешь играть. — А я по-прежнему отказываюсь, — упрямо проговорил парень, — мне это не нравится. — Ну какой ты эгоист, — наигранно, с нотками чего-то странного, девического каприза, наверное, произнесла девушка, обнимая Пауло со спины. — Это же не ради нас, это ради Libertad, ради свободы на Яре, чтобы такие, как ты, не копили годами на операцию. Ну, ты согласен? — Чёрт с тобой, согласен! — не выдержал Пауло, глядя на собеседницу со смесью восхищения и ненависти. — Талия, с тобой невозможно спорить! — Я знаю! — ухмыльнулась та, победоносно вскидывая голову, — ¡Mi amor! Наконец-то! — наигранно воскликнула она, — Этого ты ждал, хах? Эх, трахать бы тебя, пока кишки из жопы не вывалятся… А хотя на это времени нет, — заложив руки в карманы, девушка произнесла громко, уже для всех: — Погнали! Нам ещё барахло паковать! — Если все получится, я приглашаю тебя выпить, — шепнул Бичо на ухо Дани, поднимаясь. Та отчего-то покраснела, но, улыбнувшись, тихо кивнула. — Вот и договорились. [вилла Марии Маркессы] Они приехали в то прекрасное время, когда закатное солнце уже облизывало верхушки деревьев последними лучами прошедшего дня, но ещё не темно и всё залито янтарным светом, ярким, тёплым и отчего-то очень родным. Небо в такое время чистое, бледное и голубое, ветер едва касается травы и листьев, люди непривычно спокойны и тихи. Но сюда Maximas Matanzas приехали не для спокойствия и тишины — они приехали бороться, драться за свою правду, и они точно знали, что не обойдётся без тех самых matanza, что так редко и ярко позируют в их названии. Ведь разведка сказала ясно: виллу охраняет пара солдат, а это значит, что Дани должна будет разобраться с ними. И она разберётся. В это время Бичо возился, настраивая камеры и несколько прожекторов и ругаясь на всё живое за то, что «эти придурки», а конкретно Талия и Пауло, решили снимать видео уже после заката, а тут же «природа такая, обалдеть». Но, что поделать — солнце заходило, а свет приходилось настраивать. Дани сидела на самой крыше виллы, куда они пробрались, скажем мягко, несколько нелегально и уж точно без разрешения, задумчиво глядя в закатное небо и думая обо всём на свете. Как так получилось? Ещё буквально неделю назад она просто мечтала уплыть отсюда с Литой и Алехо, а сейчас сидит здесь, и знал бы ещё кто, зачем сидит. Как же всё трудно в мире! А сейчас, кажется, особенно трудно. «Зато — с грустной улыбкой подумала девушка — цель никогда не была настолько ясной, как теперь». — ¡Verdad sobre todo! ¡Verdad sobre todo! ¡Verdad sobre todo! — на крышу, взявшись за руки и подпрыгивая, словно маленькие дети, вбежали Пауло и Талия, распевая эти три слова на все лады. — ¡Verdad sobre todo! — Verdad у них, блин… Такой закат пропустили, преступники! — проворчал Бичо, наконец-то справившийся со светом. Ему пришлось изрядно постараться: стоило ему всё сделать, как становилось темнее и приходилось переделывать. Но сейчас всё было готово, и парень не без гордости бросил Талии микрофон. — Всё, давай снимать. Дани, salir del marco, — девушка послушно пересела, с интересом наблюдая за съёмкой. — Пауло, не гогочи! Талия, левее встань! — Запускай уже нас в эфир! — огрызнулась Талия, но микрофон поймала и в сторону подвинулась. Бичо занял своё место у камеры, и, позвонив Кларе, чтобы техники пустили это шоу в прямой эфир телеканалов Яры. Пауло, на которого напал беспричинный смех, зажал себе рот руками. Дани затаила дыхание. Уже было темно, но это была не кромешная тьма, а скорее полумрак — словно в воздух налили голубых чернил. Внизу светили белые огни города, небо было совсем светлым, с белыми сияющими нагромождениями облаков. Уже за несколько минут, Клара дала сигнал к эфиру. Бичо, щёлкнув пальцами, подал знак Талии. — Falla, Porque en la calle se dice que viene batalla, No tenemos miedo, mi gente no falla, Tu sabes que seguimos dando la talla, Hey canalla, — она действительно двигалась, неуловимо, но ярко, словно подтверждая каждое своё слово, что она читала с огромной скоростью, что присуще рэп-жанру. Темп она не сбавляла, — Somos los yaranos, tu sabes que no se desmaya, Pasa la raya, Y verás a un pueblo que ande metiendo la galla, Yo metralla, — девушка энергично двигалась позади Пауло, что отвечал за музыку, но для следующих строчек, Талия вышла в центр. — Quiero que todos salgamos con puños arriba Quiero que todos apoyen esta iniciativa Este día, llegan respuestas definitivas Progresivas, sigamos con la fuerza positiva Máximas Matanzas… На минуту девушка умолкла — умолкли все, восхищённые той непонятной, светлой и в то же время темнеющей силой этих синих, сказанных этим невероятно голубым вечером слов. Внизу отчётливо раздались шаги и голоса. Дани, скинув с себя оцепенение, свесилась с бортика, глянула вниз — там стояла группа солдат; они что-то бурно обсуждали, смотря на крышу. Девушка молча махнула рукой Талии, застывшей посреди крыши — та, словно очнувшись, перехватила микрофон поудобнее и закричала так, что колонка на секунду выдала ошибку и засвистела. — На хер Кастильо! — солдаты внизу засуетились. — И Маркессу на хер! — девушка топнула ногой и закричала уже на совсем нечеловеческой высоте: — ¡Fuck Paraíso! ¡Rejoder a la muerte! — Началось… — тихо проговорил Бичо. Дани вздохнула и, достав пистолет, направилась к лестнице — защищать группу, отстреливать солдат. — ¡Vete a la mierda con tu Viviro! ¡Comedlo vosotros mismos, bichos! ¡Al infierno con el paraíso! — не унималась Талия. Пауло не выдержал и, подбежав, отнял у неё микрофон, выключив его. Вернувшись на крышу, Дани застала сцену достаточно интересную: Талия кричала на Пауло, тот — на неё, Бичо сворачивал аппаратуру и явно страдал от перенапряжения барабанных перепонок. — Сам иди отсюда, ссыкло вшивое! — выкрикнула Талия. — Я останусь! Я стану голосом Libertad! — Ты уже голос всех умственно отсталых! — не выдержал Пауло. — Тут опасно, пойми! — Опасно жить в одном обществе с такими дегенератами, как ты! Это же тупиковая ветвь эволюции! Я говорю, я — останусь! — И умрёшь, — с наигранной улыбкой закивал Пауло, — пойдём уже! — Умрёшь ты, и я даже не знаю из-за чего, — злостно бросила Талия, разворачиваясь и шагая к спуску с крыши. — Пошли, а то спустишься намного быстрее, чем поднялся. Облегчённо вздохнув, Пауло покорно пошёл вслед за Талией. Бичо тоже выдохнул, подошёл к Дани. — Вот сразу бы так, а? — девушка не поняла, о чём он, но кивнула. — Но надо же ей. Пойдём? Заглянем в какой-нибудь бар, я приглашаю. Всё же удалось, а я обещал! — Пойдём! — радостно согласилась Дани, не узнавая себя. Через минуту они уже были внизу. [Эсперенса] Почти ночь. Ему уже давно пора спать. Но он всё-таки не спит. Свет в комнате притушен, окно зашторено, и лишь из-под двери в зал видна яркая, узкая полоса жёлтого света — она манит к себе, зовёт, но выйти из комнаты нельзя. Ему и так сильно влетит, если кто-нибудь неведомым чудом догадается, что он не спит, а если уж узнают про то, что он сидит в углу, совсем рядом к этой светлой полосе и, прижавшись к стене, подслушивает, тут уж точно не сносить головы. Хотя кто может узнать? Любые шаги хорошо слышны, он, Диего, успеет тихонько дойти до кровати и лечь в неё. Никто не догадается. Но сейчас надо сосредоточиться на словах, что так хорошо слышны из главной залы. Хорошо, что его комната — именно эта: прятаться есть где и подслушивать удобно, отсюда и из главного зала всё прекрасно слышно. — Этих Maximas Matanzas нужно немедленно арестовать, а лучше вообще убить! — голос Антона звучал непривычно резко и раздражённо. — Они устраивают беспредел по всей стране! Кто им вообще позволил транслировать свои видео в телесети Яры?! Они даже убивали солдат FND, снимая это! — Я ничего не знаю, — холодный и ровный голос Марии почему-то напугал. — Ты так говоришь, будто они сделали это с разрешения. Я это дурацкое шоу не смотрела, а моя пропаганда работает просто замечательно. Мне они не мешают, а то, что они открыли огонь по солдатам Яры в прямом эфире, должно подмочить их репутацию. Но, если ты так настаиваешь, можно их и убить. К тому же они могут сорвать мою экскурсию для журналистов по фабрике Вивиро. — Хорошо, — подросток не сомневался в том, что Антон ухмыльнулся, — значит, определились. Пойду-ка загляну к Диего, посмотрю, как он там, — неожиданно решил он. Раздались приближающиеся шаги. Услышав это, подросток осторожно, мягко поднявшись с пола, медленно и не торопясь, пошёл к кровати. «Главное — не торопиться и не паниковать», — это правило он доказал и выучил уже давно. Неслышно улегшись в постель, он накрылся одеялом. Вовремя. Скрипнула дверь, под плотно закрытые веки брызнул свет. К кровати кто-то подошёл, кто-то склонился к нему. Конечно, это был Антон. — Duerme bien, mi luz, — проговорил мужчина, погладив сына по голове. Диего никак не показал того, что он слышал эти слова, лишь тихонько засопел. Антон хмыкнул и вышел из комнаты. Щёлкнул замок на двери, стало темно и тихо. Можно уже и поспать, но Диего, широко распахнув глаза, беззвучно застонал, прогнувшись на кровати. Только теперь он осознал, что его родители — тираны. И что отвечать за это и исправлять всё, что они натворили, придётся ему. И жить с этим тоже ему.