Волчий мир для одной ведьмы

Плохие сны бывают у многих, кто-то через них переступает и двигается дальше, кто-то ищет значение в справочниках, а для кого-то сон — сплошное напоминание о прошлом: колючее, нещадное и прямо по сердцу. Но всегда же наступает утро. Оно придет, нужно просто надеяться. Тэхен буквально вскакивает с постели. Жмуриться, шипит, трет руками глаза до белых мошек. Наверное, организму нужно было бы привыкнуть, остепенить самого себя. Не может, не справляется. Все это «не» и сама ведьма. Кошмары сняться с завидной регулярностью и все об одном и том же: как за дверью кладовки скребётся его собственная душа, молит выпустить, не запирать, и как он сам запирает себя за дверью, когда слышит шум недовольных «стражей» Сейчас Тэхену уже за двадцать. Он много понимает, осознает, взрастает на благодарности к маме за сохранность его же жизни. Неизменным остаётся лишь страх. Тот селиться в голове, а после прячется. Его не достать так просто, не выскрести заклинанием на устах, не каким-то предметом. Остаётся лишь мириться с иногда слишком навящивой мыслью, что это все — сон. И он мирится. Старается, по крайней мере не так часто ловить холод по позвоночнику и ногам, не слышать в раскате грома громкое офицерское «Должен быть здесь!». Страх врастает крепкими корнями, оплетает внутренности, становиться вместо стержня, но обозначает границы — никак не останавливает от путешествий. Как же удачно детская мечта совпадает с отсутствием безопасности и комфорта. Как же удачно этим и объяснять свои решения в восемнадцать, когда треплют по светлой макушке и желают удачного пути, а главное: «Сбереги жизнь. Огонек там еще покажет тебе солнце» Дорога обещала быть долгой и запутанной, примерно такие же тропинки были у них в лесу, но что-то внутри обещало себе справиться. Восемнадцатилетние дало начало, когда наступит конец никто не знал. Ведьмы сами по себе очень семейные существа, быстро привязываются к месту, легко находя общий язык с природой, и буквально нуждаются кому-то помогать. Попервах было сложно. Тэхен и сам себе не хочет признавать, как часто утирал слезы рукавами рубашки, как думал, что в принципе мог бы и потерпеть, только бы поспать в нормальной кровати, а не на нечто набитым одеждой и травой, услышать сутра не тишину, а чей-то голос. Минутные слабости заканчивались и накрывало осознанием: вперед — будущее; назад — незащищенность и кошмары. Если с чем-то не бороться, то это «нечто» обязательно тебя поглотит. Вот чего боялся Тэхен на самом деле, вот от чего бежал на разные закоулки, пока несли ноги и ехали повозки за монеты, которых тогда еще хватало в достаток. Сейчас Тэхену двадцать два, и он откровенно устал, возможно, слегка обнажайся, а может, просто дал себе время на передышку. Обосновался в заброшенном лесничем домике у опушки. Обустраиваться пришлось долго. Несмотря на маленькое количество вещей, хотелось комфорта, которого тело не ощущало долгое время. Так что первые блага наживались на небольшом рынке у городка неподалеку. Селиться к людям опасно, уже такого детского восторга не вызывало, но полностью лишаться дохода не хотелось, так что пару раз на неделю Тэ скрывался среди нескольких рядов с разными продуктами, таких же пыльных рубашек, только уже не разглядывал каждого с интересом, а прятал светлые пряди под накидкой с капюшоном и длинными рукавами. В лесу ему нравилось. По каким-то необъяснимым причинам стало легче дышать — предчувствие было хорошее. Может, уже привязался? Или источник оказался достаточно чистым и приветливым своим гостям, как знать.

***

Не смотря на утро, что о приори не бывает хорошим даже в его самом названии, зелень за ставнями всегда расслабляла, рассказывала истории и приглашала в глубь, буквально сама проводила ведьме дорожки к нужным травам, подсказывая экспериментировать или все же довериться выверенным записям из книги. У них было всепонимание и общий язык, рассказывающий последние события. Сегодня же Тэхену было слишком холодно. Он по необъяснимым причинам все время пытался себя закутать, спрятать нос в накидке, не выходить за двери по пустым причинам или чтобы просто прогуляться. Не отсвечивать казалось ему верным решением. Солнце должно было бы греть, но именно сейчас придавалось напряженной атмосфере и висело скорее светильником над головой, чем давало пользы. Не раздражало, скорее вызывало озадаченность. Такие события не сулили ничего хорошего, в такие дни ведьма как слепец ходила без ответа верной подруги и могла лишь догадываться о причинах. Возможно, к вечеру затянет тучами и найдет грозой? В своей хижине была необыкновенная атмосфера. Обжитой она стала приветливее глазу и несла покой. Небольшое пространство — целая лаборатория в которой Тэхен мог пропадать днями за очередными экспериментами. Запах сушеных листьев, кажется, уже было невозможно выветрить, он и не пытался. Наоборот, вдыхал чаще и глубже, напоминал себе, как веет от родных стен. Глаза бегали по строчкам записей. Там все в чернилах перечеркнуто, дописано в замещениях и улучшениях. Простая забава для некоторых, но приносящее пользу не только материальных благ самой ведьме. На лбу залегала складочка морщинок, когда что-то не выходило, руки горели от постоянной работы, а глаза опаляло зелеными искрами. Возможно, Тэ выглядел куда более уставшим чем в обычное время, зато довольным на конец, когда в руках держал парочку мешочков, для собственной же силы, а на запястье красовалась новая феничка. Так проще выливать скопившуюся энергию, так проще отвлекать себя от наэлектризованного воздуха извне. Рычание раздалось слишком громко и близко. Настолько, что казалось источник находиться прям за спиной. Звук молнией прошелся по нервной системе, отобразил ту самую грозу. Это заставляло легкие испустить непонятливый звук и начать судорожно оглядываться по сторонам. Опасность ощущалась всем чутьем. Даже стены не спасали от блеска в темноте за пределами. Тэхен знал, что рык животный. Он видел здесь разную живность, но жилую территорию те обходили стороной. Наверное, опасались за собственную жизнь. Волки же пошли наступлением? Но ведь ведьма ничего не сделала. Неужели голод подвиг на крайности? Тэ понимал, что в доме он в тупике, если животное вздумает нападать, то хлипкая дверь слетит с петель при первом же толчке, если же выйти на улицу, то рискует прощаться с внутренним солнцем прям там. Это звучало как абсурд, но если он попросит уйти, то его послушают? Столько вопросов нарастало внутри, кажется, провоцировало сильную головную боль. Разрывало с крайности в крайность. Он не сможет себя спасти, если это понадобиться. Большую часть себя он отдал в зелья, настойки и подобного рода дела, а отсутствие прямой опасности лишь укрепляло ненужность защитной или боевой магии. Даже с лесом он не договорился на свою защиту. Тот был ему другом, но имел внутри полно обитателей. Был не обязан. Сейчас же Тэхен отчетливо мог ощущать слишком тяжелые шаги, лапы отбивали по земле подобно барабану, с которым ведут на эшафот. В какой-то момент Ким даже начал молиться. Не ясно кому именно, но из уст полилось много слов. Касательно ситуации, бога, источника. В какой-то момент перешло даже на брань. Он бы ударил себя по губам. Обязательно сделает это если останется жив. Дверь падает с хлопком слишком громко, очередной раскат грома в пределах одного ночного отрезка времени, в зоне внутренне обставленной хижины. Тэхен отскакивает с оканьем на инстинктах самосохранения, путается в небольшой деревянной табуретке, почти что валится на пол уже из-за неуклюжести и смотрит ошарашено вперед. Волк большой и массивный. Явно в размерах превосходит тех, что доводилось видеть ведьме. В порыве страха парень не успевает уловить некую чистоту темной шерсти и вполне себе человеческий зрачок, осознанный, зато четко слышит звук, отблески желтого от лампы; понимает, что животное перед ним не одно. Волки никогда не ходят на охоту в одиночку. А вот у Тэхена под рукой только веник из сухоцвета и это вряд ли поможет в спасении. Слюна капает на пол, волк обнажает массивные клыки и шкрябает деревянную поверхность лапами. Наверное, там останутся следы. Наверное, потому что Тэ не хочет представлять рядом лужу его крови и бездыханное тело. Наверное, именно это сподвигает шептать все, что только приходит на ум. Бесконечное «пожалуйста» путается в ногах, все же валит парня с тем как зверь приближается. Делает всего один шаг, а тело напротив вжимает в торец импровизированного стола. Сейчас понимается, как именно чувствует себя несчастный заяц. Тэхен просит, говорит с лесом не как с другом, а как с источником силы. Обещает, что отдаст все, только бы следующий день для него наступил. Не сразу, чувствуется некая неохота, лень что ли, но возвращает ветром ответ. Глаза вспыхивают зеленым неконтролируемо. Цвет борется с желтым напротив, смешивается в теплые оттенки древесного по углам, разбегается светлячками, доходит до кончиков пальцев и, кажется, что именно сейчас ведьма чувствует всю силу. Нескончаемый порыв, где в пределах комнаты застывает два существа, ощущает накаленный воздух, раздающийся громом. Веник все же пригождается. Пучок шиповника вряд ли навредит, но волк напротив начинает скулить, стоит морды коснуться сухоцвета. Все заканчивается так же быстро, как и вечер, приносит с ветром перемен, где Тэ до самого утра сидит на одном месте и смотрит в пустоту за дверным проемом. Он точно не сделает ни шагу, даже не вздохнет пока не сможет отделиться от внешнего мира и, оказывается, не такой уж радушной поляны.

***

На следующий день парень позорно сбегает. У Тэхена почти не осталось сил с прошедшей ночи, восстанавливаться по всей видимости продеться не один лунный цикл. В городе не безопаснее, но лучше уж он заглянет в лавки, поищет нужные травы, колбочки и баночки тут, чем зайдет туда, откуда появились его вчерашние убийцы. Фантомное ощущение взгляда прожигало в накидке дыру, ощущалось на коже. Кажется, скоро начнут лесть волосы и уйдет была красота просто из-за нервов. Здесь, в людском обители, он врятли найдет что нибудь с защитных заклинаний, так что обещает себе лишь наделать в скором мешочков что отталкивали бы живность. Больше не нужны ему полуночники, что лишают сердца. Он не красная шапочка. Больше не чем будет платить и лесу во спасение. За несколько дней двери стоят на месте, а по периметру раскидано несколько мешочков. Тэ и сам старался особенно через них не ходить. Запах терпкого чая собирался на одежде, коже, внешних сторонах дома отпугивал не только живность, но и его самого. Слишком резко. За эти несколько дней ведьма поняла, почему мама ходила на рынок всего раз в неделю. Вопросы. Люди слишком любопытны и бестактны в своем интересе. Пока парень был простым странником, что появлялся тут пару раз, то не светился, сейчас же местные не упускали возможности спросить надолго ли остановился и где. Тэхен обещал себе, что это последний раз и не сунется ногой сюда еще месяц, но вот оставаться «дома» ему было страшнее. Тепло весны уже пригревало макушку, волосы вились от влаги, все норовили выскочить из-под припыленной накидки. Тэхен ели волочил ноги к своей хижине, перекидывая из руки в руку корзинку с продуктами. Все же кушать тоже ужасно хотелось. Растрата сил прививало ему все больше людских пороков. «Вот бы поспать» — думала про себя ведьмочка, пиная шишку и уже отчетливо ощущая запах терпкого, горького чая. Он уже представлял насыщенность грядущей ночи. В новолунье колдовать проще, сил меньше, а зелье будто бы настаиваться за считаные секунды. Такой шанс терять грех, так что со сном все же стоит повременить. — Ч-что? — захлебываясь собственным вздохом останавливается где-то на границе полянки и тропы к городку. На его же крыльце стоит парень. Явно ему не знакомый, но подходить и спрашивать о цели визита не хочется. А вдруг кто-нибудь из стражи? Хоть одежды вполне обычные: свободные льняные штаны, такая же рубашка. Или новый лесник? Это же дом не он строил, так что вполне возможно. Столько вопросов скапливается, грозиться вырваться прям тут, на месте. Лучше уж дистанция чем непосредственная близость в которой ему продеться объяснять человеку, что он тут забыл. — Я тебя слышу, — на повышенных тонах что бы уж точно донеси адресату. Голос отдается мурашками, чем-то напоминает рык. Тэхен непроизвольно ежиться, но делает шаг вперед. Присмотреться. Ему просто нужно оглядеть фигуру, понять, что оружия нет. Врятли же он его голыми руками придушит. Хотя, как знать. Верно? Внутренний монолог слышит только ветер, что толкает в спину. Неопасно значит? — Ты правда думал, что это отгоняет кого-то? — продолжает паренек, толкая босой ногой мешочек. Первая мысль — воспротивиться. С чего это он пришел и портит порядки? Вторая — если чувствует, то и не человек вовсе. Третья — босой? Так же и пораниться можно. Череда вопросов, с каждым шагом отвечают сами на себя. Тэ чувствует нарастающую тревогу, но всё равно подступает ближе, поднимая мешочек с развязанной фенечкой сверху. Смотрит прямо в глаза. — Рад, что в этот раз вы уподобились человеческому облику. — отвечает ведьма. В ответ лишь глуха усмешка.