Crosshairs

Год назад… — Хорошо, народ, у нас есть один шанс. Нам повезло, что у нас есть преимущество, хоть оно далось нелегко. Будьте готовы и не налажайте, — крикнула агент Э с того места, где стояла рядом с Перри, переводя то, что он подписывал. Большая часть ОБКА понимала жестовый язык, а те, кто не понимал, как правило, быстро учились, если были каким-либо образом близки к отделу Перри. Как бы то ни было, наличие лидера команды, который не мог говорить, потребовало нескольких изменений. На данный момент было темно, и было трудно видеть очень далеко, поэтому… Это было то, что они должны были сделать. — Мы не участвуем. Только наблюдаем и ждем. Это один маленький шаг в гораздо более масштабной операции, поэтому нам нужно увидеть, куда они пойдут, а также получить доступ к манифесту, который у них может быть. Эти люди — крайне большие шишки в схеме, так что давайте не будем всё портить. И им было важно донести эту информацию, ведь если потерять контроль над миссией, то... Лучше об этом даже не думать. Потребовался почти год, чтобы получить лидерство, которое у них было. Хоть это и не много, но информация, что склад в данный момент используется как убежище, и что груз был доставлен и хранился там вместе с несколькими курьерами — это уже что-то. А ещё стало известно, что там они пробудут до тех пор, пока не будут готовы к следующему этапу в их схеме сбыта. Как только все агенты получили свои задания, они разделились. Это была довольно уникальная миссия: от них требовалось гораздо больше обычного, и Перри это не нравилось. Его обычную одежду секретного агента сменили на снаряжение для секретных операций. Жилет был более полезен, чем любой пуленепробиваемый, и Перри хотел, чтобы он также был легким, чтобы иметь возможность двигаться быстрее. К нему было прикреплено различное оборудование, такое как подслушивающие устройства, переключатели и другие вещи, которые нельзя было просто добавить к черной шляпе, которую он теперь носил. Часть команды приехала на черном фургоне без опознавательных знаков, в то время как другие использовали свои машины на воздушной подушке (если они у них были, обычно только старшим агентам доверяли такой транспорт), а также черные мотоциклы в гоночном стиле, созданные для погонь на высоких скоростях и не менее стремительного бегства. Они не планировали неприятностей, но были готовы к ним, если таковые случатся. Агент Пинки Чихуахуа возглавлял группу, прибывшую на фургоне, в то время как агент Э отслеживала мотоциклистов в своем автомобиле на воздушной подушке. Сам склад выглядел достаточно тихим, когда они приблизились. Вокруг была какая-то активность, но все выглядело тихо. Перри нахмурился, зависнув возле крыши в поисках камер. Он несколько раз постучал по своим часам, и нет, похоже, у них не было камер на крыше — интуиция не подвела. На его вкус, это было слишком удобно, даже скучно. И все же он приземлился, на мгновение проигнорировав внутреннее чувство, что это было подозрительно легко. Перри повернул запястье, нажал несколько кнопок на своих часах. В дополнение к ним, он носил панель, похожую на манжету, которая доходила до середины его предплечья, маленький экран, показывающий ему, где именно находятся все его люди. Агент Э была на противоположной стороне крыши. Фургон был припаркован за углом старого склада, а мотоциклисты припарковались на другой стороне. Идеально. Он вышел из машины, стараясь вести себя тихо, и когда встретился с агентом Э, они обменялись жестом, что всё хорошо, прежде чем Эмили вошла в здание по лестнице, а Перри отделился, войдя через вентиляционное окно в крыше. Он прошёл на стропила, стараясь не попадаться на глаза, снял очки ночного видения и осмотрел склад. Посреди комнаты стоял поддон с чем-то большим. Он был накрыт простыней и выглядел, возможно, как несколько ящиков. Может быть, их груз? Перри нахмурился, молча осматривая местность в поисках компьютерного терминала и заметил один на противоположной стороне склада. Агент быстро кивнул сам себе и набрал сообщение агенту Э, прежде чем переместиться по стропилам на более выгодную позицию. Обычно Перри был тем, кто пробирался и начинал искать информацию, но на этот раз он прикрывал спины своих агентов. Это были его люди, и ему нужно было доверять им, чтобы те выполняли свою работу. На самом деле это было трудно сделать тому, кто так часто работал в одиночку. Агент Ви пробрался на склад, агент И прикрывал его. Перри вытащил пистолет и продолжал изучать местность, ища любое движение. Никогда не было видно. Агент Ви на мгновение отодвинул стул от стола, быстро переключив свое внимание на компьютер, в то время как агент И наблюдал, как всё больше агентов начали проникать в другие части склада, заходя в офисы и залы, тщательно отслеживая камеры наблюдения. Внутри определенно были камеры, но на них уже была агент Э. Ей удалось отключить сигнал большинства из них. Перри осмотрел местность, слегка прищурив глаза, в поисках любого признака движения или хотя бы растяжки. Агент Л медленно продвигался на склад, прикрывая агента Б и агента И вместе с другими агентами, которые теперь медленно пробирались внутрь всё дальше и дальше. Он носил с собой полностью автоматическое оружие, АК-47, и использовал дуло оружия, чтобы слегка приподнять брезент со штабеля в центре комнаты, аккуратно приподняв брезент. Перри увидел это раньше, чем агент Л, но всё произошло так быстро, что он не успел никого предупредить: брезент был привязан к леске… А что было под ним? Коробка, полная взрывчатки и бензина. Перри никогда не узнает, сколько агентов не погибло в ту ночь, поскольку взрыв разорвал воздух, отбросив агента Л назад и через стену примерно в двадцати футах от него. Агент Ви и агент И бросились ему на помощь, и в считанные мгновения весь ад вырвался на свободу. Там были снайперы. Конечно, там были снайперы! Агент Б подобрал оружие агента Л и попытался открыть ответный огонь, однако всё, чего он этим добился — сделал себя открытой мишенью, и он упал с выстрелом в грудь. Когда Перри спрыгнул со стропил, появилось еще больше агентов. Перри быстро ввел приказ в свои часы, и электронный голос зазвучал в гарнитуре каждого агента, с которым они пришли.  — Это засада, отступайте! Агенты мгновенно начали выполнять приказ и уходить из офисов, которые всё равно были пусты. Поддельные компьютеры на столах, которые не использовались годами. Кто-то знал, что они придут, и подстроил всё так, чтобы в момент взрыва в здании было как можно больше агентов. Пожар быстро охватил склад, когда Перри помогал агенту И вытащить агента Л, в то время как агент С бросился на помощь агенту Б. Одежда Перри быстро пропитывалась кровью, хорошо ещё, что не его собственной. Он ввел другой приказ в свои часы, послышалось тихое рычание.  — Когда доберетесь до своих машин, немедленно уезжайте. Я обеспечу прикрытие огнем. Не пытайтесь вернуться на склад, вы поняли? Перри получил несколько утвердительных ответов, когда передавал агента Л, попутно забирая не нужный уже мужчине пистолет. Он быстро пробрался к одному из противоположных складов и открыл огонь. Град выстрелов был тщательно нацелен в сторону от его агентов. К крышам и верхним офисам, где, как он ожидал, должны быть снайперы. Перри оказался прав, потому что это на какое-то время прекратило пальбу по отступающим, и они успели нырнуть в укрытие. Молодой человек убрал оружие, чтобы начать двигаться, удаляясь от своих коллег, пока они уходили оттуда, двигаясь к своему собственному ховеркару, но остановился примерно на полпути — стрельба возобновилась, он использовал винтовку в своих руках, чтобы вести немного более прикрывающий огонь, который быстро остановил выстрелы снайперов, когда пули пробили верхние офисы соседнего здания. Винтовка щёлкнула. Патроны закончились, и Перри выругался, отброств её и переключившись на свой собственный пистолет, хотя у него и близко не было такого хорошего прицела. Стрельба возобновилась, и у Перри не было выбора, кроме как бежать. Большинство его агентов к этому времени уже ушли, и он использовал старый кран, чтобы перебраться на крышу горящего склада и забрать свой ховеркар. Перри был бы в ярости, если бы его там не оказалась, ведь ему чертовски нравилась эта машина… В нескольких футах от ховеркара боль пронзила его бедро, и Перри взвизгнул, разворачиваясь. Он мог видеть снайпера, который стрелял в него через покрытые пылью окна, и едва видимое дуло его винтовки, поблескивающее в лунном свете. Перри зарычал, пытаясь укрыться за своей машиной. Ему сейчас было не до того, чтобы отстреливаться. Следующий выстрел попал прямо в грудь, когда агент наполовину упал в открытый автомобиль; на крыше и капоте остался кровавый отпечаток руки, когда он, пошатываясь, пробрался на водительское место, всё ещё частично стоя, когда он повернулся, чтобы попытаться открыть ответный огонь. Однако это не помогло, а наоборот, ухудшило ситуацию: боль пронзила плечо, и Перри упал назад с резким стоном боли, и крыша, наконец, соизволила закрыться. Искры полетели из приборной панели, когда он ударил по автопилоту, и пули пробили стеклянный колпак. Выскочили сообщения об ошибках, и Перри застонал. Он терял сознание. Но агент не собирался умирать здесь, на этой чёртовой крыше… Его люди ушли? Ему нужно было знать. Он попытался позвонить им, но его руки немного онемели… Наверное, шок. Автопилот запросил адрес, и он протянул руку, тихо нажав кнопку на своих часах, которая вручную управляла навигацией машины. Об этом не знал даже Карл. Несколько месяцев назад он устал ездить по одному и тому же старому пути каждый день. Перри давно запрограммировал автопилот на несколько адресов и маршрутов к ним, так что всё, что ему нужно было сделать, это нажать кнопку на своих часах, чтобы отправить туда транспортное средство. Это намного упрощало жизнь, когда Перри использовал свой дельтаплан, а затем нуждался в отступлении. Но настоящая причина, по которой он запрограммировал была в другом: в дни, утро начиналось слишком рано, ему нужно было немного больше сна… Что заставило его в тот момент думать, что DEI — отличное надёжное место место, Перри не знал, но где-то на грани потери сознания понимал, что там он будет в безопасности. Машина поднялась, и это стало последним, что запомнил агент.

×××

Перри не помнил, как просыпался в DEI, хотя Гэри сказал ему, что это произошло. Перри не помнил, чтобы видел Хайнца. Он вспомнил, как очнулся в лазарете. К нему подсоединили провода и трубки. Когда агент действительно думал об этом, перед глазами мелькали картинки ночного неба, Гэри кричавшего ему в лицо не отключаться. Врач убеждал, что он в безопасности, что все было в порядке. Перри вспомнил ужасную боль в боку… Но что он действительно помнил, так это лазарет: доктор осматривал его, задавая различные вопросы. Просил пошевелить пальцами на руках и ногах и был таким счастливым, что Перри смог. Врач сказал, что ему повезло. Что Перри не должен был выжить, и если бы не его заклятый враг, то, безусловно, погиб бы. И это удивительно. Перри уже несколько месяцев думал, что Хайнц на самом деле не такой уж злой… Но сделать всё возможное, чтобы спасти жизнь Перри? Хайнц мог бы просто позвонить в ОБКА и сказать им, чтобы те пришли и соскребли своего агента с его балкона, и они бы поняли. Хайнц мог бы позвонить в 911, и позволить гражданским лицам справиться с этим и, вероятно, убить Перри в процессе. Агентство использовало методы, не совсем разрешенные для медицинского лечения. Перри не мог вспомнить, что происходило у него голове той ночью. Возможно, тогда он отправился туда, где, как он знал, будет в безопасности… Ведь когда он не мог вернуться домой, он шёл в следующее лучшее место. Что Перри помнил очень четко, так это то, как Монограмм вошел в лазарет. Он вспомнил человека, придвигающего стул к койке, и тогда Перри понял, что что-то явно не так. Потому что Монограмм никогда подобного не делал. Он может вмешаться и сказать ободряющую речь. Может даже отчитать, или накричать, если дело было очень срочным. Но он никогда не садился с агентами. Это сделало всё слишком личным. Перри мог это понять. Агентов теряли каждый год, и Монограмм стоял на похоронах всех из них, звонил их семьям и говорил, что они погибли, хоть и не мог рассказать, как и почему, или дать им какое-либо объяснение тому, какими были последние несколько мгновений жизни этого человека, но Фрэнсис Монограмм давал им уверенность в том, что того, кто это сделал, больше не будет. В этой жизни это было всё, на что любой из них мог надеяться. Майор никогда не садился с ними, как он сел рядом с Перри той ночью. И Перри быстро понял, что сейчас его будет ждать один из тех тяжёлых разговоров на тему «твой человек не вернется домой»... Что ж, он оказался прав. Монограмм объяснил ему, что двое из его команды погибли. Агент Ви умер в кузове одного из фургонов по пути обратно в штаб. Агент Л умер в лазарете, когда Перри ещё был в отключке. Хуже того, Монограмм сказал, что у них произошла утечка информации. Что кто-то проговорился. Что их цель никак не могла узнать о засаде иначе, как от кого-то из своих. Вся команда была под следствием. Затем его босс терпеливо сидел с ним, молчаливо поддерживая, пока Перри скорбел о потере.

×××

Перри сходил с ума к тому времени, когда ему наконец разрешили вернуться к работе. Его семья, конечно, волновалась… Конечно, они думали, что у него офисная работа, но он не совсем уверен, почему. Хотя это имело больше смысла, зная, что Монограмм буквально сказал им, что Перри подстрелили, когда он выходил из своего офисного здания на проезжую часть. — Вы не могли сказать им, что в меня стреляли возле бара?  — Спросил Перри, и Монограмм только пожал плечами. — Мы пытались защитить твою легенду, Перри. Мы не хотели привносить в это бар. —  Хотя Перри это ценил, его семья уже считала его бездельником. Подумаешь, бар? Теперь они застыли, когда Перри выходил из дома, и спросили его, уверен ли он, что ему не нужно больше времени на восстановление, прежде чем идти на работу. Скорее всего… В его груди всё ещё ощущалась острая боль, когда он делал глубокий вдох. Перри рассеянно подумал, не отнесется ли Хайнц к нему полегче, если агент принесет ему немного миндального печенья? На самом деле ему очень хотелось это выяснить. В конце концов, Перри просто смирился с этим, как и со всем остальным в его жизни, что причиняло боль, и пошёл работать. А вот уже в DEI ловушка застала Перри врасплох: проклятие пронеслось в голове, когда его внезапно сбили с ног. Молодой человек взвизгнул, когда попытка увернуться обернулась неудачей, хотя на этот раз его руки были свободны. По крайней мере, это было облегчением, — он потянулся за своим ножом, чтобы перерезать веревки, но быстро обнаружил, что это не сработает. Агент был обмотан стальными лентами, которые соединялись вместе, как браслет часов. Они были чрезвычайно гибкими, но в то же время достаточно жесткими, чтобы Перри не смог выбраться из них мгновенно. Что за чертовщина?.. Он зарычал, глядя на мир вверх ногами, его шляпа упала на землю. Хайнц же подошел к тому месту, где агент висел под потолком, с самодовольной улыбкой на лице. И не сказал ни слова. Обычно он бы уже давно злорадствовал… В голове Перри зазвенели тревожные звоночки; он ещё немного посопротивлялся, но его внимание привлек Хайнц, хлопнувший в ладоши. Он поднял руки, убедившись, что Перри смотрит, затем улыбнулся и показал:  — Ах, Перри Утконос! Как неожиданно. И под неожиданным я подразумеваю совершенно ожидаемое! Глаза Перри расширились. На мгновение его разум полностью отключился. Хайнц не знал жестовый язык. Перри выяснил это, потому что попробовал пару знаков, когда они впервые встретились. Несколько случайных жестов, которые можно было бы принять за простые взмахи пальцев, если не знать, что он подписывает. Перри не хотел, чтобы Хайнц знал о его инвалидности. Перри хотел, чтобы учёный думал, что он просто не говорил. Не то чтобы он не мог. Но как Хайнц это понял? Подписывал ли Перри, той ночью на балконе? Он не мог этого вспомнить… Как только первоначальный шок и паника улеглись, произошло что-то еще. Что-то неожиданное… Привязанность. Привязанность к человеку, который последние три месяца учился общаться со своим заклятым врагом. Это была одна из самых приятных вещей, что кто-нибудь когда-либо делал для него. Только семья Перри так старалась быть частью его жизни, что научилась общаться с ним. В ОБКА это было обязательно, но добровольно изучать новый язык? Перри медленно поднял руки, на мгновение заколебавшись. Он мог бы продолжать прикидываться дурачком… Он должен был продолжать прикидываться дурачком. Пусть ученый знает, что это неприемлемая динамика их отношений. Нужно установить границу очень быстро, пока не произошло что-то непредвиденное, о чём агент будет потом многократно сожалеть. Но вдруг Перри обнаружил, что его руки двигаются без разрешения: — Здравствуйте, доктор Ди. То, как Хайнц улыбнулся ему... это всё, что ему нужно было знать. У Перри явно были проблемы. Именно в этот момент он понял, что пропал. Где-то после взрыва этого последнего инатора он понял, что ценит постоянную болтовню этого человека. Он находил это утешительным. Перри ценил мыслительный процесс, который был вложен в каждый Инатор. Этот блестящий ум, который, как он надеялся, однажды найдет этому блеску хорошее применение. А не те безумные вещи, которые он придумывал сейчас. Он понял… что любил этого человека. К тому времени, когда Перри нажал на самоуничтожение и на этот раз остановился, прежде чем уйти, повернувшись и жестом сказав Хайнцу: «Увидимся завтра, доктор Ди». Тогда он понял, насколько он пропал... Он был влюблен в Хайнца Фуфелшмерца. И это могло стать проблемой.