×××
Когда он снова пришел в себя… Лучше бы он этого не делал… Он все еще был в той мягкой постели. Его внутренности словно горели. Перри пытался держать глаза закрытыми и проверить своё окружение, но это было слишком. Он издал тихий стон, пытаясь избавиться от боли. Бинты на его груди сняли и заменили, и, Боже, это было БОЛЬНО! Настолько, будто с него снимали кожу! Раздался тихий шепот, и кто-то заговорил с ним. Кто-то знакомый, и почему-то Перри стало чуть легче. Ко лбу был приложен холодный компресс, и это успокаивало. Человек говорил по-английски, но у него был сильный акцент, и Перри даже не мог начать понимать слова. Его мозг выдал случайное «Великий Гоголь-Моголь», и Перри рассмеялся, потому что услышал это голосом своего босса. На этот раз у него не было сил встать с кровати. Что, чёрт возьми, эти люди с ним делали? Плечо пронзила острая боль, и всё постепенно начало стихать.×××
Перри коротко дернулся, когда проснулся, на мгновение моргнув в темноте. Как обычно, было тревожное чувство… Он попытался поднести руку к лицу, его инстинкт — проверить часы, но вместо этого издал несколько панический звук, когда обнаружил, что руки не могут двигаться. Воспоминания о том, чем это вызвано, прятались где-то в подсознании. Сейчас был тот редкий момент ясности в событиях, которые ощущались почти как пьяный туман. Причина, по которой он не мог пошевелить руками, заключалась в том, что они были прикованы наручниками к большому металлическому кольцу, вделанному в край двуспальной кровати, на которой он лежал. Но он был не один. Тишину нарушал странный храп, вздох или, в большинстве случаев, тихий плач. Перри щурился в темноте, не в состоянии хорошо видеть без очков даже при свете. Он мог различить смутные очертания соседней кровати, на которой лежала женщина, также прикованная к ней наручниками. На ней была майка, которая когда-то была белой, но теперь испачкалась грязью и кровью, пара хлопковых шорт была единственной другой вещью, поддерживающей хоть какую-то скромность. Её длинные светлые волосы были в беспорядке, кончики окрашены в ярко-розовый цвет, хотя сейчас поблекли. Эта девушка была здесь немного дольше, чем Перри. Обычно она была довольно стойкой, и даже пыталась поговорить с ним, но Перри, очевидно, не мог ответить, и она предположила, что он был слишком травмирован. Перри не мог объяснить ей, что он немой. Но она всё ещё надеялась и разговаривала с ним; заверяла, что полиция, должно быть, уже ищет их. Она путешествовала автостопом. Да, она знала, насколько это опасно, и теперь, конечно, чувствовала себя глупо… Но она была уверена, что её друзья в колледже сообщили об исчезновении. Полиция искала её. Из прошлых, очень односторонних разговоров Перри знал, что девушку зовут Челси. Перри был почти рад, что он не мог поговорить связаться с ней — он не хотел быть тем, кто расскажет ей, насколько глубоко она заблуждалась, и что они оба ужасно влипли. Перри редко удавалось избавиться от эффекта того успокоительного, которое ему продолжали давать. Его «подруга» прокомментировала, что это было довольно странно, ведь других не держали в таком состоянии, как его. Это было не странно, это было умно. Хотя Перри не мог ей этого сказать. Сегодня вечером её энтузиазм пропал. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Она отвернулась и лежала на боку, но в темноте он всё ещё мог разглядеть кровь, которая запятнала матрас между её ног. Её весёлость исчезла, и слезы неуклонно покатились по щекам. — Я хочу к маме, — прошептала она в темноте, и Перри мягко циркнул в ответ.×××
Перри резко проснулся и на этот раз даже не притворялся спящим. Он чувствовал слабость, и ему было трудно думать. Челси? Всё было так абстрактно, так сюрреалистично, что Перри даже не мог сказать, сон это или воспоминание. Знал ли он кого-нибудь по имени Челси? Он когда-нибудь знал кого-нибудь по имени Челси? Может быть, он сейчас спал… Где, черт возьми, был Марк? Ублюдок, должно быть, уже передал его тому, кто его купил… В руку попала игла — это стало тем, что разбудило его. Он несколько раз моргнул и попытался поднять её. Перри не был связан, но его конечности казались тяжелыми. Всё было размыто, причём больше, чем обычно. Кто-то подошел к его кровати, и Перри вздрогнул: черты лица были размыты, но он все еще мог разглядеть детали. Это был пожилой мужчина. Пожилой мужчина, которого он никогда раньше не видел. Боль в его руке был капельницей, и Перри мог видеть систему трубок, заканчивающуюся пластиковым резервуаром, который висел на штативе у его кровати. Что эти люди давали ему? Снова была эта жгучая боль от замены его бинтов. Части его кожи отрывались вместе с тканью, Перри знал это! Мужчина начал говорить. Его голос — с сильным акцентом, но говорил он явно английский… Перри просто не мог разобрать слова. Ответил другой голос, и он был… Словно яркая вспышка. Английский был лучше, но всё же, очевидно, не родной язык. Перри знал этот голос. И почувствовал себя лучше, услышав его. Он решил снова заснуть, ведь этот голос заставил его почувствовать себя в достаточной безопасности.×××
— Ты зашел слишком далеко, — обвинял голос, и Перри изо всех сил пытался его распознать. Люди вокруг говорили по-английски, но это звучало так, как будто они говорили через вату. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что отчасти это было связано с одеялом, которое было наброшено на него сверху. Однако на агенте не было ни единой другой вещи. — Он в порядке. — Раздался очень знакомый голос рядом, и Перри моргнул, прислушиваясь. — Он дышит, пульс сильный. Я знаю, как использовать то, что я создаю. Марк… Перри закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и сосредоточился на этих голосах. — Да, после экстренной реанимации. Уверен, мы сломали ему несколько рёбер. Какие ещё рёбра? Глубокий вдох дал ему ответ на этот вопрос. Лучше больше так не делать, потому что от боли, вызванной простым дыханием, он чуть не потерял сознание. Перри понял, где находится: лежал на боку на полу. От вкуса желчи и крови во рту голова кружилась ещё сильнее. — Слушай, я понимаю, что ты увлекся. Но оно стоит дорого. Босс оторвёт нам голову, если мы не придумаем, как объяснить, почему мы не можем предъявить товар прямо сейчас. Поэтому иди и выплесни стресс на одном из тех, кого мы подобрали. Оставь парня в покое на время. Впервые за то время, казавшееся вечностью, его руки не были связаны. Они адски болели, но были свободны. Возможно, это как-то связано с упомянутым искусственным дыханием. Перри попробовал пошевелить пальцами на руках и ногах. Всё работало… Он чувствовал слабость, и уже знал, что грандиозного побега сейчас, вероятно, не произойдет. Но он хотя бы должен был попытаться! Агент держал глаза закрытыми, даже когда кто-то стянул с него одеяло. Кто-то подхватил его под мышки, чтобы поднять с пола, в то время как кто-то другой схватил его за ноги. Теперь у Перри был шанс. Он застал врасплох того, кто схватил его за ноги, когда пнул его со всей силы. Нога попала во что-то твердое, человек издал резкий звук, и Перри с некоторым удовлетворением отметил, что это был Марк. Человек, который держал Перри за руки, бросил его. Молодой человек сильно ударился о землю и откатился в сторону, изо всех сил стараясь не обращать внимания на мучительную боль. Перри чувствовал себя так, словно пытался плыть против течения, но ему всё же удалось подняться на ноги. Голова закружилась, и он снова чуть не упал на пол. Грудь пронзила боль, и да, у него определенно было сломано несколько рёбер… Если бы он годами не тренировался игнорировать боль в ОБКА, он бы упал и сдался. Часть обучения включала в себя успокоительное и прохождение полосы препятствий. Он мог сделать всё. Перри долгое время пролежал на дощатом полу в маленькой комнате, повсюду были разбросаны плюшевые коврики. Кровать размера "queen-size" с простым деревянным каркасом показалась действительно приятным местом… Он пытался запомнить всё, от стиля окон до мебели, когда выскальзнул за дверь, в то время как грохот слов «не стой просто так, хватай его!» эхом раздавался позади. Дверь из комнаты, в которой он был, вела в гостиную. Перри сделал короткую передышку и принял решение пойти к входной двери. В доме были и другие люди, которых он знал, но если бы он мог просто выяснить, где территориально они находятся… Похитители уже нагоняли, но если дом был в городе… Перри не мог сделать этого сам, ему нужна поддержка. Агент резко вскрикнул от боли, когда кто-то схватил его сзади, обхватив рукой за талию, и швырнул на землю, как только он дёрнул за ручку двери. У Перри перехватило дыхание, когда он попытался хоть что-то разглядеть сквозь пелену охватившей его агонии. — Я сказал не делать этого! Тебе повезет, если ты не проколол его чертово легкое! — Рявкнул незнакомый голос, и Марк только усмехнулся, когда наклонился, чтобы прошептать Перри на ухо: — Тебе просто нужно всегда усложнять задачу, не так ли? Перри зарычал, а Марк издал тихий цокающий звук. — О, Джексон… Пусть другие знают, что это… Незначительная мелочь… Нужно ещё одно напоминание о его месте в нашей маленькой семье, не так ли? — Да, сэр... — Пробормотал тот, кого звали Джексон, исчезая в задних комнатах. Перри боролся с хваткой Марка, но мужчина легко поднял его на ноги. — Тебя ждёт адская ночь, сладкий. Возможно, ты захочешь поберечь силы, — проворковал Марк, сильно толкнув Перри, так что он опять упал на пол. На этот раз из-за острой, пронзительной боли молодой человек действительно потерял сознание.×××
Просыпаться с горящими внутренностями быстро надоедает… Перри пытался сбежать. У него болела грудь… Нет? Нет. Что случилось со сломанными ребрами? Это был еще один сон? Его спасение было лихорадочным сном. Даже в его снах, казалось, была боль, хотя… Это был сон или реальность? Он не знал! Что они делали с ним сейчас? Перри застонал и почувствовал, как кровать рядом с ним прогнулась, когда кто-то сел. Он поднял руки в защитном жесте, но конечности были тяжелыми. Перри смог нанести один случайный удар, и получил мимолётное удовольствие, когда в ответ на это получил болезненный вскрик, прежде чем его руки прижали к кровати. О, черт возьми, нет, Перри не собирался мириться с этим. Острое воспоминание о том, что произошло той ночью, вернулось. Прошлой ночью? Несколько минут назад? Перри чувствовал, будто Марк только что держал его, а теперь был рядом на кровати. Это был Марк? Молодой человек издал животный вопль и дернулся, но хватка не ослабевала, и обе его руки оказались прижатыми прямо над головой. Кто бы это ни был, он склонился над ним. Но... пахло не Марком… Тот использовал всё натуральное, всё это органическое дерьмо. Потому что он не мог причинить вред животному, но был совершенно не против такого обращения с человеком… Этот человек пах по-другому. Перри уловил запах машинного масла и миндаля. Может быть, один из других тюремщиков? Его голос звучал успокаивающе, но Перри не хотел этого расслабляться: он извивался и боролся, словно дикое животное. Его собирались использовать… Снова и снова. Голос позвал кого-то на помощь. Трус. Не смог даже справиться с ним один на один? Ха! Вбежал кто-то ещё, и теперь его держало гораздо большее количество рук. В плече сильно зажгло, и он медленно начал расслабляться, хоть и не хотел… Было похоже на то, будто тело засыпало, прежде чем согласовать это с мозгом. Раздался тихий шуршащий звук, и кто-то нежно провел рукой по его волосам. К лицу была прижата прохладная ткань. Перри сердито цокнул, но снова пошел ко дну. Кто-то звал его по имени. Кто-то молился? Он узнавал некоторые слова… «Отец наш… Что на Небесах… Да святится имя твое» Что происходило?×××
Лица коснулась рука. Мягко и успокаивающе. Где он был? Дома? — Эй, пора просыпаться, — шептал кто-то, поощряя Перри открыть глаза. Его губ коснулся мягкий поцелуй, и на мгновение в его сонном, затуманенном состоянии он ответил, заработав этим тихий смешок. Только тогда боль начала усиливаться. Только тогда он понял, что не лежал. Он сидел. В кресле, наклонив голову вперед. Тот, другой, на самом деле держал голову Перри приподнятой за подбородок. Лодыжки были прикованы наручниками к стулу. Грубые веревки удерживали живот и торс, а стяжки скрепляли руки за спиной. Перри отдернул голову от назойливой руки, моргая при виде несколько размытого лица Марка перед ним. — Привет, милый… Как спалось? Перри плюнул бы в ублюдка, если бы во рту у него не было так чертовски сухо. Разум был затуманен, но молодой человек попытался вспомнить последние несколько дней. Он почти выбрался… У него были сломаны рёбра… Это была адская ночь. Его накачали наркотиками и передавали по кругу, пока он не потерял сознание. На следующее утро Перри был один… И снова попытался сбежать. Тогда агент тоже не ушел далеко… Но он он хотя бы попытался вытащить остальных! Они его поймали. — Перри, Перри, Перри… Ты ведёшь себя так, будто мне нравится тебя наказывать, но, в конце концов, тебе станет лучше. — Заверил Марк. — Это как дрессировка собаки. В конце концов, она счастлива, что знает границы. Разве ты не будешь рад, когда наконец поймешь и узнаешь, как себя вести, чтобы тебя не наказали? Перри только презрительно посмотрел на него, и Марк пожал плечами. — Иногда, Перри… Ты больше не можешь тыкать собаку носом в её дерьмо. Иногда нужно взять свернутую газету и шлепнуть тупую псину по заднице. Считай, что это твоя свернутая газета. — Марк и отошел от Перри. Агент быстро оглядел комнату — она была очень маленькой. Молодой человек был в подвале, но он выглядел как один из тех старых подвалов в европейских домах: каменные стены были, очевидно, вырыты в землю. Напротив был ещё один стул, но он был пуст. Какую игру затеял Марк? — Я хочу иметь возможность спустить тебя с поводка, Перри. Но ты продолжаешь пытаться бросить нас. — Возмущался Марк. — Надеюсь, впредь это заставит тебя подумать дважды . Просто помни, мне гораздо больнее, чем тебе. Глаза Перри расширились, когда дверь открылась, и вошли двое других, которые обычно толкались снаружи в ожидании, когда Марк закончит своё дело. Они вели молодую женщину! Перри почти не узнал Челси. Её волосы были вымыты, а на лице — макияж. Она была одета в кружевное бельё, которое обычно продается в довольно дорогих магазинах. Оно почти ничего не скрывало… Не то чтобы они не знали друг о друге всё и даже чуть больше. Их кровати стояли рядом. Перри не давали одежду с тех пор, как его привезли в эту адскую дыру, и Челси была примерно пятьдесят на пятьдесят в том же положении. Они были далеки от скромности и приличий… Так почему же они решили её нарядить? Они думали, что он был заинтересован? Челси испуганно взвизгнула, когда её силой усадили на стул. Руки девушки были заведены за спину и скованы наручниками, на ногах тоже были наручники. Они даже не потрудились привязать её к стулу, ведь только Перри попытался бы воспользоваться таким подарком судьбы… — Хорошо, Перри. Давай сыграем в небольшую игру. — Мягко предложил Марк. Глаза Перри сузились, но снова расширились от шока, когда он заметил маленький черный предмет, который его разум мгновенно принял за пистолет. Ruger GP100, услужливо подсказал Перри мозг. Отлично, он не мог вспомнить, что произошло прошлой ночью, но мог с точностью определить, какой пистолет Марк держал в руках. Просто супер. Марк слегка ухмыльнулся и поднял пистолет. — Ты мирской человек, не так ли, Перри? Государственный служащий… Подождите… НЕТ… Маленькая птичка напела мне, что ты нечто большее. — Нарочито удивлённо и слащаво протянул Марк. — Секретный агент!.. Марк обошел Челси и наклонился так близко, что их щеки соприкоснулись. По её лицу потекли слезы, когда пистолет коснулся другой щеки. — Ты слышишь это, милашка? Он шпион… Как Джеймс Бонд. — Ворковал Марк, протягивая руку и убирая уложенные волосы Челси с лица. Темные линии побежали по её щекам, когда макияж потёк, и Перри тяжело сглотнул, чувствуя, что здесь происходит что-то очень неправильное. Действительно. Ублюдок знал, кем он был. Скорее, он догадался недавно… Но неизвестно, когда именно. — Так скажи мне, мистер Шпион… ты когда-нибудь играл в русскую рулетку? Страх поселился в глубине живота. Челси теперь открыто плакала, как будто пришла к тому же выводу. — Итак... ты пытался сбежать… Уже четыре раза. — Продолжил Марк, открывая барабан револьвера и позволяя пулям упасть на пол. Всем, кроме одной. Затем он крутанул барабан, снял предохранитель и ухмыльнулся, приставив дуло к голове Челси. — Один, — тихо сказал он. Металлический щелчок был оглушительным.×××
В следующий раз, когда Перри очнулся, появилась непреодолимая тошнота и сильное чувство, что это был не первый раз, когда ему было так плохо за последние несколько часов. Когда он перевалился через край кровати, там уже стояло ведро, но в организме не было ничего, что могло было бы выйти. Когда Перри ел в последний раз? У него было смутное воспоминание о трубке, протянутой через горло и нос. Они его насильно кормили. Дал ли ему Марк что-нибудь перед тем, как подсыпать в чай? Нет… Что было последним, что вообще помнил? Кто-то снова сидел на кровати и поддерживал его, чтобы он не упал. Пальцы зарылись в волосы... Они казались слишком длинными, чтобы принадлежать Перри… Он всегда стриг волосы немного длиннее, но это было уже чересчур. Тот же самый кто-то погладил его по спине, пока чувство тошноты не прекратилось. Сознание снова ускользало. Могут ли они уже перестать накачивать его наркотиками? Это становилось таким банальным… Перри застонал и схватился за человека, который помогал ему лечь обратно. От него пахло машинным маслом и миндалём. Это действительно заставило Перри улыбнуться. Жаль, что это был ещё один лихорадочный сон.×××
— Я должен признать, Перри, нужно было начать играть в эту игру давным-давно, — размышлял Марк, снова вращая барабан револьвера. Челси опять плакала, как и обычно во время каждого такого сеанса. Перри свалился со стула. Он не двигался, потому что Марк всё ещё держал пистолет у головы Челси. Но в данный момент она стоял на коленях прямо перед ними. — А ещё я заметил… Что она крайне симпатичная девушка. Уверен, что ты ничего не хочешь с ней сделать? — Спросил Марк, получив свирепый взгляд от Перри. Даже если бы он был натуралом, как будто он смог бы возбудиться в подобных условиях… — О, не смотри на меня так, Перри, — выругался Марк, и на мгновение пистолет переместился от головы Челси и вместо этого прижался к виску Перри. Он вздрогнул, но это был не первый раз, когда к его голове приставляли пистолет. — Итак, давайте сделаем это… Райан! Подойди, подержи пистолет, ладно? — Спросил Марк, и один из двух других в комнате приблизился. Марк был постоянным участником этих сессий. Двое других имели тенденцию сменяться. Райан забрал пистолет у Марка и встал позади Челси, одной рукой обхватив её лицо, а другой приставив пистолет к её виску. Челси плакала только сильнее. Очевидно, с Райаном она была знакома. Марк подошел ближе к Перри, и агент одарил его абсолютно убийственным взглядом. Марк же проигнорировал это, нежно проведя пальцами по волосам Перри. — Сегодня я поступлю проще. Ты сотрудничаешь, и мы можем закончить пораньше, не сотрудничаешь, — и вместо этого мы будем играть с Челси. Может быть, она займет твое место. Я тоже своего рода приспособленец… Или, возможно, мы добавим ещё один патрон в патронник и немного поиграем в русскую рулетку. На самом деле решать тебе. Но… Если ты хочешь пощадить её на день… Встань, подойди к кровати, ляг и делай, как тебе, блять, сказано. Теперь Челси рыдала, потому что этот ублюдок провел рукой по её щеке. Перри тихо вздохнул и закрыл глаза, медленно опустив голову в кивке. Он с трудом поднялся на ноги, немного покачиваясь, когда подошёл к кровати. — Хороший мальчик, — проворковал Марк, уже расстегивая ремень, толкая Перри вперёд. Агент едва успел лечь, как Марк оказался на нем, обхватив руками его бока и поцеловав в губы. В кои-то веки Перри не боролся: он очень сильно хотел швырнуть мерзавца через всю комнату, но даже не был уверен, что сможет это сделать в своём нынешнем состоянии. Перри хотел сражаться… Но вместо этого молодой человек приоткрыл губы и позволил этому ублюдку засунуть язык себе в рот. На этот раз в аду, в котором он был, Перри сотрудничал. Марк потребовал, чтобы он сотрудничал. Он перестал сылшать звук плача Челси и попытался справиться с ситуацией. Перри делал это, представляя запах машинного масла и миндальной крошки… И яркие голубые глаза, и взъерошенные каштановые волосы, которые сопровождались знакомым запахом. В какой-то степени это сработало. Челси на сегодня пощадили.×××
Боль от того, что от него отрывали кусок плоти, была тем, что снова разбудило Перри. Ему опять меняли повязки. Перри попытался ударить по тому, кто это делал, но руки удерживались кем-то ещё, стоящим у изголовья кровати. Кто-то сел на на постель рядом, и агент моргнул своими расфокусированными глазами. Это была женщина с шалью, накинутой на плечи. Что за чёрт? Перри думал об этом всё больше и больше, особенно когда она положила ему на грудь что-то ледяное, но обжигающее, как огонь… Молодой человек закричал, и кто-то мягко шикнул на него, пока она работала, намазывая чем бы это ни было ожоги. Она пела, и Перри подумал, что знает слова этой песни — ему показалось, что он когда-то их слышал. Мысли вернулись к той ночи, когда Хайнц держал его на руках и пел перед сном. Было больно, но это воспоминание успокоило Перри. Кто бы ни был рядом его, от него пахло машинным маслом и миндальным орехом. Он почти мог притвориться, что это был Хайнц.×××
Челси снова плакала. Перри сплюнул кровь на землю, потому что прикусил язык, когда Марк дал ему пощечину. На этот раз он даже не знал имен двух других, но они были связаны с Челси, которая отвлекла Перри и отчаянно пыталась помочь плачущей девочке. — Обрати, наконец, своё чёртово внимание на того, кто держит твой ёбаный поводок! — Прорычал Марк, затем отступил назад, глубоко вздохнув. — Действительно, Перри… Тебе нравится, когда мне приходится кричать на тебя? — Спросил он. Перри снова стоял на коленях. На этот раз ему было приказано использовать свой рот, и, как бы он ни был отвлечён плачем Челси, он начал давиться. Это, по-видимому, было ошибкой. Потому что в голове всё ещё звенело… — Итак, поскольку ты не можешь сосредоточиться… Мы просто должны сыграть в игру, не так ли? — Глаза Перри расширились, когда Челси зарыдала. Она уже перестала настаивать на приезде полиции. Перри просто надеялся, что им удастся избежать гнева Марка. Следующий человек может быть не настолько везуч. Марк передернул затвор и приставил пистолет к голове Челси. Перри бросил на нее извиняющийся взгляд, и она одними губами произнесла: «Всё в порядке». Она не винила его. В ту ночь удача отвернулась от них. Выстрел был оглушительным, и капли крови брызнули на ошеломленное лицо Перри. Что-то глубоко внутри, что только едва начало заживать, сломалось той ночью окончательно.×××
В следующий раз Перри проснулся немного легче. Его голова по-прежнему раскалывалась, но он был в некоторой степени уравновешен. И молодой человек всё ещё был на той мягкой кровати. На прикроватном столике стоял стакан воды и свежий бутерброд, но у Перри были совершенно другие планы, но для начала нужно было сесть. Конечности казались тяжелыми и слушались с трудом… Сколько времени прошло? Перри то приходил в сознание, то терял его, так что, может быть, пару дней? Его семья будет ужасно волноваться. Молодой человек подавил накативший приступ тошноты и медленно попытался встать, но ноги отказывались работать. Разум важнее материи, соберись, Перри. Нужно убраться отсюда к чертовой матери и связаться с ОБКА. Пусть они знают, что их лучший агент был жив, и начинают организовывать уничтожение этих ублюдков. Перри держался за край кровати, наклонив голову, когда заметил капельницу, к которой был подключен. Быстро вырвав капельницу, он вздрогнул. Отметины на его руке говорили о то, что это случилось не в первый раз. Перри всё ещё использовал стойку для капельницы, ковыляя по комнате. В голове снова помутнело, и жгучая боль терзала внутренности. Не имеет значения. Он должен убраться отсюда к чертовой матери. Перри обнаружил, что первый раз, когда он очнулся в этом странном лихорадочном сне, он был, по крайней мере, несколько достоверным, поскольку спортивная сумка с вещами всё ещё стояла на комоде. На агенте так же были хлопчатобумажные штаны. Чистые, что удивительно. Но ему нужна была рубашка. Перри быстро нашел какую-то кофту и натянул её, пробираясь через комнату, наступив в растущую лужу от капельницы, лежащей на полу. Он снова направился в ванную. Спустя несколько минут там, он почувствовал себя лучше Однако на этот раз агент не смотрел в зеркало. В прошлый раз ему не понравилось то, что он увидел… Возможно, это было не зеркало. Может быть, это было окно. Какая-то… Искаженная версия его самого. Должно быть, это было частью лихорадочного сна. Его накачали наркотиками, и он ничему не мог доверять. В доме было тихо и темно, в окна проникал слабый свет уличных фонарей и предрассветного предрассветного. Итак, было очень раннее утро. Тихий храп ненадолго остановил его, и Перри отступил, как загнанный в угол зверь. Комната, в которой он находился, очевидно, была маленькой гостиной. Обстановка была немного устаревшей, в камине горел огонь, излучавший тепло, а на диване кто-то спал. В этом свете Перри мог видеть размытые очертания взъерошенных каштановых волос над подлокотником дивана. Перри двигался по дому немного тише, ведь в его поле зрения появилась желанная цель — в комнату вело несколько дверей: коридор, идущий, вероятно, к другим спальня, и та, что у окна… Она вел наружу! Перри сделал глубокий вдох, открывая дверь, и порыв холодного воздуха, ударивший в лицо, застал его врасплох. Ради бога, это было лето, тогда какого чёрта? Он вышел на улицу и сразу же пожалел о нескольких своих решениях… А именно, что в его спортивной сумке не было обуви, потому что ноги провалились в снег. Это не имело значения, потому что Перри видел, что нужно делать. Сейчас он находился не совсем на улице, а во внутреннем дворе, но поблизости был другой дом. Если бы он только смог дойти до него… Тело было вялым, но удивленный возглас человека на диване в доме, из которого только что вышел Перри, подтолкнул агента к действию. Он побежал через двор, прекрасно понимая, что оставляет за собой заметный след на свежем снегу. Этот человек был прямо за ним. Чёрт, но Перри, должно быть, до сих пор под кайфом. Обычно он был намного быстрее; сейчас агент бы отдал всё за реактивный ранец. Адреналин толкал его вперед, но от этого всплеска скорости конечности словно налились свинцом, а грудь сдавило, Перри задыхался и был истощён. Что за чёрт… Соседний дом был прямо в поле зрения, когда кто-то буквально повалил беглеца в снег. — Перри! Перри Утконос, тебе нужно успокоиться! Голос показался знакомым, даже когда он боролся с хваткой ублюдка. Его кодовое имя отрезвляло больше, чем что-либо ещё. — Шшш, шшш, я держу тебя, — уверял голос, даже когда колено уперлось в спину, уткнув лицом в снег. Перри сердито зарычал, и на него накинули одеяло или какую-то куртку, закрывая ему обзор уличных фонарей. Пахло машинным маслом и миндалём. Хотя это была всего лишь очередная часть лихорадочного сна. Так пахло, потому что Перри этого хотел. Ткань обернули вокруг него, и Перри тяжело дышал, пиная того, кто его поднял. Всплеск адреналина заставил агента сопротивляться: вновь пытаться вырваться из этой железной хватки, но теперь там был кто-то ещё. Ещё несколько бегущих шагов, и кто-то схватил его за ноги, в то время как другой человек держал верхнюю часть его тела, и Перри уносили обратно в этот проклятый дом. Перри завыл, как какое-то дикое животное, и уже не в первый раз пожалел, что не может сказать этим людям, что о них думает. — Что случилось? Послышался голос, который на самом деле звучал по-американски. Голос был несколько гнусавым и делал акцент на определенных словах, но мозг агента не воспринимал смысл того, что он говорил. Ответил ему знакомый голос с акцентом: — Я говорил тебе, что нам нужна сигнализация на дверях! Если бы я не проснулся, он превратился бы в фруктовый лёд! — Ну, быстро заводите его внутрь, соседи выходят! Перри зарычал и нанес кому-то сильный удар ногой, издав болезненное «уфф». Ноги упали и ударились о деревянный пол, но Перри никак не мог встать. Они вернулись внутрь, но Перри был слишком ошеломлен, чтобы почувствовать изменение температуры. Молодого человека толкнули обратно на постель… Хотя, скорее он упал на кровать, пытаясь сбросить с себя того, кто его держал. Послышались очередные шаги, и кто-то вбежал в комнату. Перри удалось скинуть одеяло или куртку, или что бы это ни было, от своего лица. На него смотрели глубокие голубые глаза, полные страха и беспокойства. Это потрясло Перри настолько, что на мгновение он перестал сопротивляться. Такого не может быть на самом деле. Всё это — часть очередного лихорадочного сна, просто потому, что он так сильно этого хотел… Так сильно хотел увидеть это лицо. — Всё в порядке, Перри. — Мягко сказал Хайнц, и те голоса с акцентом, которые Перри до этого так часто слышал, «приобрели форму». Немецкий… Они говорили по-немецки. — Я здесь и не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — пообещал мужчина, протягивая руку в сторону, когда кто-то что-то протянул ему. В руке возникла острая боль, и Перри застонал, на его лице явно читалось выражение предательства. Молодой человек заметил шприц, который Хайнц отложил на прикроватный столик. Затем последовало короткое жжение — лекарство сработало очень быстро, — и Перри почувствовал, что снова словно уходит под воду. Возможно, это было также одно из последствий выброса адреналина вкупе с тем, что ему только что вкололи… — Хайнц... Почему ты так со мной поступаешь? — Попытался подписать Перри, но его всё ещё удерживали. Он чувствовал, как по вискам и щекам текут слезы, и Хайнц быстро протянул руку, вытирая его лицо. — Шшш, тише, всё в порядке, шатц. Всё в порядке, ты в безопасности. Эти слова теперь были пустыми, не имеющими ни грамма смысла и правды, ведь исходили они от того, кто только что снова накачал его наркотиками. И мнение не изменилось, даже когда Хайнц наклонился, поцеловал молодого человека в лоб, а потом что-то тихо шептал, перестав удерживать Перри, и просто притянул его ближе, чтобы обнять и лечь рядом. Этот нежный жест принес только больше боли, поскольку мир Перри начал немного размываться. Хайнц накачивал его наркотиками… Чистое горе сжало грудь, пока Перри окончательно не затянуло во тьму.×××
Была полночь, когда Перри вытащили из постели. Наручники сняты. Всё ещё было странно не видеть Челси на соседней кровати и это причиняло боль. Перри бы отдал всё, чтобы вытащить её. — Босс говорит, что ты готов к следующему этапу. Захватывающе, не правда ли? — спросил Райан. Он и ещё один человек куда-то волокли Перри. — Это дерьмо будет посильнее предыдущего, и ты не будешь помнить лишнего. То есть почти ничего. Просто не забудь сказать «да, хозяин», — рассмеялся Райан, когда Перри в руку воткнули иглу. Молодой человек даже не вздрогнул.×××
Перри проснулся от ещё одного резкого удара. На этот раз ему снова вставили капельницу. Ублюдки… Кто-то говорил на другом языке; теперь он догадался, что это немецкий. Мозг по-прежнему был слишком вялым, чтобы понять, что они говорили. Кто-то казался обеспокоенным. Чей-то голос звучал довольно сурово. Обеспокоенного человека за что-то ругали. У агента было чувство, что это связано с его побегом на улицу. Разум подсказывал, что он видел Хайнца… Перри действительно видел его или это было просто частью лихорадочного сна? Сейчас Перри чувствовал, что его разум был немного менее затуманенным, чем в прошлый раз, когда он просыпался. Пожилой мужчина, казавшийся таким строгим, что-то вставил в капельницу, и мир Перри снова погрузился во тьму.×××
Перри не был уверен, как долго был без сознания в тот раз, но когда проснулся, он почувствовал себя… Лучше. Больше похожим на себя. Перри несколько раз моргнул, пытаясь разглядеть окружающий мир: кто-то сидел на стуле рядом с его кроватью, положив на неё ноги, и спал в очень неудобном сидячем положении. Впервые за то время, что казалось днями, его затуманенный разум внезапно прояснился, и он узнал этого человека. Хайнц? Он издал мягкое цирканье, когда сел, но затем остановился. Хайнц накачивал его наркотиками. Страх нарастал, хотя в то же время Перри хотел засунуть его обратно. Звук, который он издал, заставило Хайнца вздрогнуть и проснуться; мужчина удивлённо моргнул, прогоняя сон, а потом он ахнул и сел, всё ещё не веря в увиденное. — Перри? — Медленно спросил он, и Перри уставился на учёного. Руки поднялись, дергаясь, сжимаясь и разжимаясь в его собственном стиле «заикания». — Хайнц, где я? Что происходит? — Наконец смог подписать агент, и Хайнц глубоко вздохнул, как будто всё это время задерживал дыхание. Он встал со своего места и бросился к Перри, заставив его напрячься так, что он откинулся назад, но молодой человек был сразу же сжат в слишком крепких объятиях. Паника вновь начала накатывать ведь вспомнилось то, что Хайнц был там, в подвале… Хайнц накачивал его наркотиками… Хайнц держал его там… Перри заставил себя прекратить об этом думать, когда почувствовал влагу на своем голом плече. Страх отступил, и его место заняли рыдания облегчения, и Перри медленно обнял Хайнца в ответ. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Хайнц никогда бы не причинил ему вреда. Он доверял этому человеку. Перри уткнулся лицом в плечо Хайнца, глубоко вздохнул, вдыхая аромат машинного масла и миндальной крошки. Через несколько минут Хайнц отстранился с мягкими извинениями, подняв руки, чтобы слегка коснуться лица Перри. — Я думал, мы потеряли тебя. — Тихо пробормотал Хайнц, и Перри мог только смущенно взглянуть на мужчину. — Хайнц, что происходит? — Вот, сначала выпей, а потом поговорим. — Предложил Хайнц, принося неизменный стакан воды. Маленькие капельки конденсата говорили о том, что вода была ледяной… А значит свежей. Но Перри этому не доверял. Его и так много раз накачивали наркотиками. Хайнц замолк, казалось, поняв недоверие, и поднес бокал к своим губам, сделав глоток. Затем он протянул его обратно Перри. Что ж… Перри всё ещё не был уверен, насколько он этому доверяет, но он позволил Хайнцу помочь себе устроиться удобнее и сделал глоток воды. В тот момент, когда вода коснулась его губ, он понял, насколько ему хотелось пить. Капельница помогала ему справляться с обезвоживанием, но в горле было чертовски сухо. Он выпил половину стакана, прежде чем позволил Хайнцу забрать его и снова поставить на прикроватный столик. — Хайнц… Что произошло? — Перри снова подписал, и Хайнц тихо вздохнул. — Как много ты помнишь? Перри думал об этом. Вспомнил тот злополучный вечер и немного нахмурился. — Я думаю, Марк мне что-то подсунул. Карл сказал, что чай был в порядке, но… Марк упомянул, что создавал наркотики, пока мы были в подвале. Возможно, Карл не смог обнаружить их через часы. — Он сделал паузу на мгновение, затем покачал головой. — Нет, я думаю, он использовал иглу. Перри изо всех сил пытался вспомнить. — Несколько часов спустя мы были в подвале… Он был… Ну, он много чего сделал. Потом были Пинки и ты… Это я помню уже смутно, потому что всё было так странно. На ум пришли другие вспышки… Челси… Другие люди в комнате. Попытка сбежать… То, как Марк прикасался к нему. Перри закрыл рот руками, и Хайнц, казалось, знал, что будет дальше. Он схватил ведро возле кровати, когда Перри наклонился. Того, что вышло из его организма, было очень мало, хотя он, должно быть, что-то ел… Или его насильно кормили чем-то. Хайнц на мгновение исчез из поля зрения, а когда появился вновь, то откинул волосы со лба молодого человека, и стёр болезненную испарину прохладной ткань. Перри снился сон. Всё это было просто частью лихорадочного сна. Пожалуйста, Боже, пусть всё это было бы сном! Ему казалось, что прошло всего несколько дней. Он был в том подвале всего несколько часов. Так почему у него были все эти сны? Все эти воспоминания? Это вообще был сон? Что, если он сейчас спит? Что, если его сломленный разум бредил о Хайнце? Перри посмотрел на Хайнца испуганным взглядом и сделал ему знак: — Я не выбрался из того подвала, не так ли? Хайнц выглядел ещё более обеспокоенным, если это было возможно… Он тяжело сглотнул и, казалось, думал о том, как на это ответить. И такое поведение было совсем не похоже на Хайнца. Он никогда не думал о том, что сказать, он просто озвучивал всё, что приходило на ум. — Хайнц… — Прошептал Перри, на мгновение испугавшись того, что Хайнц мог ему сказать. Тот поразился, но понял, что лучше подождать. — Пожалуйста, Хайнц… Не лги мне... — Перри… Марк, он… То, как мы нашли тебя... — Хайнц начал с обеспокоенного взгляда. — Он дал тебе слишком много наркотиков, из-за них ты долго был не в себе, и они всё ещё выходят из твоего организма. — Мягко начал объяснять мужчина. — Ты просыпался и не помнил, кто мы такие, и это нас очень беспокоило. Вероятно, в твоей памяти много пробелов… То, что ты забыл, или то, что заблокировали наркотики… У тебя была сильная ломка… Ты помнишь это? — Спросил Хайнц, и Перри медленно покачал головой. Хайнц понимающе кивнул, прежде чем глубоко вздохнуть. — Перри… Шатц… Мы нашли тебя в том месте две недели назад. — Сказал Хайнц, и Перри на мгновение почувствовал, что мир немного перевернулся. Две недели? Иисус Христос… — Две недели? Моя семья будет очень волноваться… — Подписал Перри, и Хайнц вздрогнул, заставив Перри остановиться. — Что? — Перри… Это срок нашего нахождения здесь… Мы даже больше не в Америке. Мы нашли тебя в Италии и… поэтому поехали в самое безопасное место, которое я смог придумать, как только мы вытащили тебя. Мы в доме моих родителей. В Друссельштейне… Перри моргнул, смотря на мужчину, и снова оглядываясь вокруг. Несколько старинный вид дома теперь приобрёл смысл. Теперь он заметил аутентичный декор, сильно отличающийся от окружающих стран. А другие люди в доме… Должно быть, это родители Хайнца. Может, двоюродные братья? Кто-то из них точно был американцем. — Карл тоже здесь. ОБКА не хотят, чтобы кто-нибудь знал, что ты уже у нас. И держат Марка под стражей, но… Они хотят попытаться избавиться от того, кто купил тебя… А также о того, кто всё это устроил. Поэтому Монограмм попросил меня отвезти тебя туда, где никто не сможет найти нас. В том доме были и другие. Марк… По-видимому, он был на первом этапе какого-то обучения, а тебя хотели сделать зависимым от наркотиков, которые он давал. Мы нашли ещё много жертв, попавших в сети в разное время. Монограмм разбирается с ними. Перри медленно кивнул, переваривая информацию и тяжело сглотнул, когда Хайнц нежно взял его за руку. — До того, как мы тебя нашли… Тебя не было шесть месяцев.