***
— Кто-то был у нас дома? — сходу спрашивает Чонгук, сталкиваясь с Хёнджу на кухне. Тот недоуменно смотрит на взъерошенного брата, пожимая плечами: — Да вроде нет. Что-то случилось? — Ты уверен? — он присаживается за стол, сложив руки перед собой. Опускает голову, желая скрыть свое беспокойство. — Чонгук, что случилось? Рука Чонгука непроизвольно тянется к высокому вороту, потирая кожу сквозь грубую ткань. Его горло всё ещё болит, каждый раз напоминая о минувшем кошмаре. В том, что это был всего лишь сон — Чонгук не уверен. Но другого объяснения этому нет. Возможно, что он сам душил себя, пребывая в бреду. Но это предположение портит его паралич, который появляется у него время от времени уже как несколько лет. И при сонном параличе любые движения невозможны. Обычно это происходит из-за сильного психологического перенапряжения, с которым не может справится организм. То есть всегда. — Ничего, — гулко сглатывает он, отказываясь от завтрака. — Пора на учёбу. Увидимся. Он покидает дом в спешке, желая проветрить свою голову как можно скорее. Дышит свежим воздухом, глубоко втягивая в лёгкие кислород. Непрошенные мысли вновь появляются в его голове, отчего его начинает потряхивать. Дрожащими руками он достаёт пачку сигарет, закуривая на ходу. Сегодня ему глубоко плевать, что кто-то из соседей может его увидеть за столь непристойным занятием, тем самым подорвав авторитет их семьи. Сегодня для них же лучше не попадаться на глаза Чонгуку. Он взбешён, и молитесь Богам, чтобы его бесы, как и прежде, оставались на привязи.***
На заднем дворе школы, склонившись спиной к стене, Чонгук закуривает восьмую по счёту сигарету за сегодняшнее утро. Он подносит своё запястье к носу, вдыхая свой запах. Морщится, чувствуя, как кожа насквозь пропитана едким дымом никотина. Чонгук сравнивает себя с пепельницей, от раздражения закатывая глаза. Его мутит от одной мысли, что ему придется весь день терпеть столь ужасный запах, исходящий от самого себя. Чонгук мычит от досады, постукивая макушкой об твёрдую стену позади. — Что с тобой? Хосок стоит напротив, с любопытством рассматривая Чонгука. Он взволнованно оглядывает его с ног до головы, подмечая про себя его напряжённость. Руки его трясутся, а зрачки то и дело мельтешат по сторонам. — Забей, — отнекивается Чонгук, откидывая голову назад. Он делает глубокий вдох, прикрывая глаза. Прошло полдня, а его так и не отпустило. Сонный паралич не забывается так быстро. А то, что случилось именно сегодня, не даст ему покоя еще некоторое время. — Сигарету? Хосок достаёт пачку сигарет, протягивая её другу. Тот, хмурясь, смотрит на неё, обдумывая предложение. — Девятая по счету, — вскидывает брови, принимаясь вновь постукивать макушкой об стену. Выкурил он немало. Четыре по дороге в школу, и остальные уже на территории школы, на заднем дворе. Курить здесь запрещено, но это мало кого волнует. — Любимое число Люцифера, сам Сатана даёт знаки, — Хосок вытаскивает одну для себя, и после того, как Чонгук принимает его предложение, выбрасывает опустевшую пачку под ноги, сминая её массивной подошвой. — Тебе не кажется, что для человека, вхожего в Церковь, ты слишком часто упоминаешь имя Дьявола? Чонгук поджигает сигарету, затягиваясь. Выпускает кольца дыма изо рта, завороженно поглядывая на них. — Осуждаешь? — хмыкая, спрашивает Хосок. — Не осуждаю, — беспристрастно отвечает Чонгук. Он замолкает на несколько секунд, вновь предаваясь воспоминаниям минувшей ночи. Хосок замечает его отрешённость и щёлкает пальцами перед его лицом. Тот вздрагивает, одаривая его недовольным взглядом. — Считаю, что ты играешь не за ту команду… — тихо проговаривает Чонгук. —Что? — не расслышав, переспрашивает Хосок. — Забей. — Что-то случилось? — Хосок переживает за друга. Чонгуку несвойственно такое состояние. Он уверен в том, что что-то произошло. — Возможно, — он пожимает плечами, поднимая голову кверху. Смотрит на небо, взглядом скользя по кучным облакам. Он обдумывает ответ, совершенно не представляя, как сказать другу о том, что произошло сегодняшней ночью. Чонгук до конца сам не уверен в том, что это была реальность. Потому, что такого не бывает. Это невозможно. Он набирает в лёгкие воздух, а после, в последний раз затягиваясь, выбрасывает окурок вслед за смятой пачкой. — Я не знаю. Чонгук жмётся к стене, дотрагиваясь рукой до шеи. Его кожа горит адским пламенем, каждый раз напоминая о кошмаре. Он отодвигает ворот, позабыв о друге, взгляд которого приклеен к нему. — Ты можешь всегда поделиться со… — замолкает на полуслове Хосок в тот момент, когда замечает красные отметины под воротом Чонгука. Он недоуменно хмурит брови, подходя ближе к нему. Решительно дотрагивается до его шеи, отодвигая край ткани, и распахивает глаза, ужасаясь от увиденного. — Что с твоей шеей? — Ничего, — Чонгук бьёт его по рукам, отодвигая Хосока подальше от себя. Откашливается, поправляя белый ворот водолазки. — Кто тебя так? — удивлённо спрашивает Хосок, всё ещё находясь в состоянии небольшого шока. — Ты увлёкся БДСМ? — вскрикивает Хосок, за что получает раздражённый взгляд напротив. — Признай, ты воодушевился моим прошлым рассказом и разрешил себя связать, а твой ухажер сильно увлёкся? — он заливается смехом, когда картинки воображения появляются в его голове. — Я вырву тебе язык, если не заткнëшься, — предупреждает Чонгук, гневно смотря на друга. — Ладно… — пытается отдышаться Хосок, сгибаясь пополам. Приступ смеха постепенно угасает, и он втягивает воздух, стараясь как можно быстрее приблизить этот момент. — Не будет сигаретки? — слышится голос сбоку, и парни одновременно поворачивают головы на звук. Дону подходит ближе, одаривая всех ослепительной улыбкой. Чонгук осматривает его с ног до головы, в то время как Хосок рыщет по карманам в поисках сигареты. — Закончились, — виновато проговаривает он, поглядывая на парня. Чонгук обращает внимание на то, как загорелись глаза Хосока после появления Дону. Он замечает, как тот не сводит с него глаз, жадно облизывая губы. Сама реакция друга на этого парня раздражает Чонгука. Он хмурит брови от недовольства, замечая химию между ними. — Очень жаль, — томно отвечает Дону, зеркаля движения Хосока. Он облизывает свои губы, оставляя на них мокрый след. Тот заворожено следит за его действием, приоткрыв рот. Хосок отмирает спустя несколько секунд, слыша смешок со стороны Чонгука. Он вздрагивает, вспоминая о своей сигарете, что зажата меж зуб. — У меня осталась только эта… — говорит Хосок, совершенно не подумав, насколько это негигиенично предлагать обслюнявленную сигарету другому человеку. Но Дону, наплевав на чужие бактерии, подходит ближе, вытягивая шею: — Не мог бы ты… — он кивает на свои руки, что покоятся в карманах брюк. — Руки грязные. Не хочу марать то, что буду держать во рту. Чонгук ухмыляется, закатывая глаза, видя, как завёлся Хосок, когда он вынимая сигарету изо рта и поднося её к чужому. Дону медленно припадает к сигарете, обхватывая её губами. Проходится языком по обмякшему фильтру, задевая дрожащие пальцы Хосока. Он видит, как нервно дëргается кадык парня, когда тот инстинктивно сглатывает. — Вы закончили? — слышится недовольный голос Чонгука, о присутствии которого, кажется, позабыли. Дону поворачивает голову в его сторону, замечая на себе его пристальный взгляд. — Какие-то проблемы? — интересуется Дону, пытаясь выглядеть беспристрастным. Чонгук сжимает свои кулаки, разминая пальцы. Хрустит шеей и выгибает спину, от чего его позвоночник громко щёлкает. Весь он выглядит напряжённым и совершенно недоброжелательным. — Будут, если не перестанешь пялиться на меня. —По-моему, ты — единственный, кто здесь пялится, — хмыкает Дону, не собираясь идти у других на поводу. Он не отводит глаз, как хотелось бы Чонгуку. Наоборот, его взгляд приклеен к парню, от чего тот бесится ещё сильнее. Он сводит брови к переносице, плотно сжимая губы. Делает шаг, становясь напротив Дону. Тот поднимает уголки рта, ухмыляясь. Их глаза встречаются, и никто из них не хочет разрывать контакт, не намеревается уступать. Хосок стоит напротив них, не смея отвлекать их от столь важного дела. — Возможно, — рука Чонгука тянется к подбородку Дону. Тот сглатывает, чувствуя как он давит пальцем на нижнюю челюсть, тут же проводя по ней линию. — Не нравится? — Раздражает, — отмахивается от его прикосновений, скидывая его руку и разрывая контакт. Чонгук ухмыляется, восторгаясь своей маленькой победой в этом состязании. — Я могу тебя успокоить, ты только скажи, — прикусывает нижнюю губу, увлечённо посасывая её. — Обойдусь, — Дону смотрит на него, пытаясь не реагировать на провокации парня. То, как он в открытую флиртует, вводит его в ступор. Он хмурит брови, отворачиваясь от пристального взгляда. — Спасибо за сигарету, Хосок. Дону уходит, выплëвывая окурок в жестяную банку. — Он знает моё имя? Откуда? — воодушевленно спрашивает Хосок, как только силуэт парня скрывается за поворотом. — Не вздумай, Хосок, — предупреждает Чонгук, видя огоньки заинтересованности в его глазах. — Надеюсь, у нас не будет проблем с недопониманием? Хосок смотрит на Чонгука, слегка опешив. Он пытается понять, насколько серьёзны его слова. Тот дышит размеренно, и в его взгляде нет ни капли сомнений. Хосок кротко кивает, опустив голову. Тягаться с Чонгуком он не намерен. Да и Дону его особо не привлек — он всего лишь обычный парень с соблазнительным личиком, не более.***
Тэхён проверяет телефон, краем глаза посматривая на учителя математики. Та занята своими делами, расписывая тему урока на доске, тем самым дав парню возможность сидеть в социальных сетях, не боясь быть пойманным. Он кусает ноготь, нервно посасывая его, вновь стуча по экрану, высматривая входящие сообщения. Пусто. Его кулак громко ударяется об поверхность стола, тем самым привлекая одноклассников. Он виновато опускается ниже, пряча телефон под парту. Тэхён пишет Юнги на протяжении двух лет. Он интересуется его делами, спрашивает о том, как хорошо он питается, и шлёт открытки по праздникам. Но ответа от него так ни разу не получил. В какой-то момент он подумал, что Юнги сменил номер, и его сообщения доходят не тому человеку, пока однажды не позвонил ему с чужого телефона. Слышать его голос спустя длительное время было непросто. Волна отвращения к самому себе накрыла его с головой, отчего он не смог проронить ни слова. Тэхён сбросил вызов, а после судорожно всхлипывал, виня себя в своей ничтожности. Он так и не сумел попросить прощения за то, что натворил. Ни у Юнги, ни у Чимина. Узнав о том, что жизнь отца Чимина закончилась в том пожаре, Тэхён сошёл с ума от паники, отрицая свою причастность. Страх быть пойманным охватил его полностью, вытесняя малейшие признаки раскаяния. Не давал расслабиться и Чонгук, каждый раз напоминая ему о том, что он натворил. Каждый его взгляд, каждое слово, сказанное ему, будто говорило о том, кто он есть на самом деле. Он убийца. Каждую ночь ему снится сон, где он предстаёт перед судом за совершенные им деяния. Сюжет всегда один и тот же: его отец стоит позади, склонив голову от стыда, не желая взглянуть на своего сына, возможно, в последний раз; его тётя — Хиен, до сих пор не веря в происходящее, плачет, моля судью о снисхождении для него; и Юнги, который даже не явился, но о котором Тэхён думает даже перед тем, как окончательно потерять свободу. Тэхён всех подвёл. Он снова всех разочаровал.***
После окончания уроков Тэхён стоит прислонившись лбом к железному шкафчику, роясь в рюкзаке. Длинные пальцы обхватывают бронзовый именной брелок, после вставляя ключ в прорезь замка. Он распахивает дверцу, принимаясь перекладывать в ящик содержимое рюкзака. Ким отправляет на полку последнюю тетрадь, аккуратно складывая предметы в стопку. Зевает и испуганно дёргается, как только замечает несвойственное движение книг в его шкафу. — Какого? — не договаривает он, приподнимая груду книг. Не успевает ничего разглядеть, как вдруг на него молниеносно набрасывается чёрная змея, вцепляясь пастью в его ладонь. Он вскрикивает от боли, отшатываясь назад, ошарашенными глазами смотря, как та уползает вдоль шкафов в неизвестном направлении. Его крик привлекает внимание учеников, и те обеспокоенно подбегают к нему. Чонгук обращает внимание на беспокойные возгласы, отходя от своего шкафчика, и смотрит на скопившихся людей вокруг Тэхена, не понимая, что происходит. Он замечает позади всех обеспокоенного Дону, что кажется, замер от шока. Тот стоит, не двигаясь, посматривая на его друга, который бредёт, шепча себе под нос. — Что случилось? — спрашивает кто-то, на что Тэхён судорожно глотает воздух, не в силах вымолвить ни слова. Он смотрит на свою израненную ладонь, показывая её остальным, а после, падая на колени, делает усилия, выдавливая: — Змея… Дону подбегает к Тэхёну, падая на колени. Резким движением руки хватает его запястье, поднося его к приоткрытому рту. Закрывая глаза, он всасывает в себя яд, тяжело дыша. Выплёвывает слюну под ноги, вновь припадая губами к его израненной плоти. Повторяет действие несколько раз, после каждого чувствуя себя хуже. В глазах темнеет, и его начинает мутить. Он чувствует, как силы покидают его, и всасывая яд в последний раз, отхаркивается, сплевывая порцию яда вперемешку со своей собственной слюной. В какой-то момент дыхание Чонгука замедляется, в то время как пульс нещадно бьёт по вискам, вызывая волну ужасающего страха. Он будто парализован. Вновь. Смотрит, как Дону склонился над Тэхёном, оказывая ему первую помощь, в то время, как в голове проскальзывают необъяснимые события минувшей ночи. Чонгук машинально подносит ладонь к воротнику, сквозь ткань нащупывая жгучие отметины. Трëт, не щадя, ещё сильнее раздражая саднящую кожу. Пара рук хватает Дону под плечи, отодвигая подальше, прислонив к стене. Его восхищённо хлопают по спине, расспрашивая о самочувствии. Он успокаивающе кивает головой, отнекиваясь от помощи. Откидывается головой на холодную поверхность, приоткрывая глаза. Смотрит, как врач ведёт Тэхёна, аккуратно придерживая за талию. Шумный коридор потихоньку пустеет, и он встаёт на ноги, но тут же оседает на пол, потеряв равновесие. — Хуево? — слышит он над собой. Дону с досадой качает головой, желая уйти от вопроса. — Помощь нужна? — Другу своему помогать надо было. — Не хотел отнимать твою минуту славы. Как ты понял, что змея была ядовита? — Никак, — пожимает плечами, смотря на Чонгука затуманенным взглядом. — Решил перестраховаться… Он вновь делает попытку встать, но тут же шатается, падая в распахнутые объятия напротив. Дону опирается руками об напряжённые мышцы парня, и тяжело вздохнув, пятится назад. Чонгук не даёт ему уйти, обхватывая за талию, переплетая пальцы за спиной. Тот поднимает взгляд, полный недоумения, всматриваясь в ехидно-наглую улыбку. Облизывает свои сухие губы, оставляя на них мокрый след. — Перестань выделываться, — говорит Чонгук, глядя как тот не в состоянии устоять на ногах. Его тело обмякло, мышцы расслаблены, а на лбу виднеется испарина и губы покраснели от частого облизывания. Он дышит тяжело, прерывисто, жадно всасывая воздух через рот. Чонгук уверен, что в его организм всё же попало небольшое количество яда, и если не умрет, то потеряет сознание точно. Дрожащими руками Дону притрагивается к груди Чонгука, сжимая её. Накручивает тонкую ткань на кулак, прислонившись лбом к его телу. Чонгук отводит взгляд, незаметно сглатывая, ощущая сквозь одежду жаркие прикосновения парня. Издав приглушённый стон, Дону кладет голову к нему на плечо, чувствуя тошнотворное головокружение. Сухо всхлипывая, он бормочет что-то невнятное, как только чувствует чужие ладони на своих бёдрах. Резким движением Чонгук приподнимает лёгкого парня, подкинув пару раз вверх его обмякшее тело. Дону стонет, но тут же замолкает, оказавшись в удобной позе. Он прислоняется своим горячим лбом к пульсирующей венке на шее, и вдыхает через нос естественный аромат его кожи. Закрывает глаза, полностью доверив себя этому упëртому парню. Чонгук несёт парня, придерживая его за бёдра, гадая, насколько тот не в себе. Чонгук прикрывает глаза, как только его ноздрей настигает едва уловимый аромат свежескошенной травы. Он принюхивается, отмечая, что от парня пахнет древесной корой и нотками сырой земли. — Поменяй парфюм. Ужасно воняешь. — Заткни свой нос и отъебись от меня, — еле внятно проговаривает Дону, тем самым вызывая волну восхищения у Чонгука. Всю дорогу до медпункта он то и дело подкидывает парня вверх, перемещая руки на его упругие ягодицы. Повторив сие действие несколько раз, он слышит злобное мычание, и усмехаясь, опускает руки ниже. — Сломаю руки, если сделаешь так еще раз. Чонгука веселит, что даже в таком состоянии тот способен дерзить. Его ладони начинают чесаться от желания переместиться в более приятное место. Он, зажав язык меж губ, вновь подбрасывает его тело вверх, выбивая из парня непроизвольный стон. Улыбается, дрожа всем телом, чувствуя мокрое дыхание на своей коже. Он наклоняет голову вбок, давая парню больше свободного пространства. Тот укладывается своей макушкой поудобнее, чувствуя, как его клонит в сон.***
— Его тоже укусила змея? — спрашивает медсестра, как только Чонгук кладёт обессиленного Дону на кушетку. — Нет, он высасывал яд из раны Тэхёна. Думаю, он сглотнул его. Медсестра подходит к пострадавшему и хватая его за подбородок, вертит головой в разные стороны. — Ранок на губах нет, — проговаривает она, отходя от Дону. Чонгук смотрит на неё недоуменным взглядом, ожидая от неё пояснения. — И что это значит? — не сдержавшись, спрашивает он, нахмурив брови. — То, что яд опасен лишь в том случае, если он попал в кровь, — спокойно отвечает она, доставая с полки бутылек нашатырного спирта. — Но ему плохо, разве не видите? — Скорее всего, это самовнушение, — медсестра подходит к парню, прислонив мокрую ватку к носу. Дону морщится, вертя головой в разные стороны. Он откашливается, тяжело вздыхая и вмиг распахивает глаза. — Придержи, — говорит она Чонгуку, указывая на ватку. Чонгук присаживается на корточки перед кушеткой, забирая ватный диск из рук медсестры. Смотрит на обеспокоенного Дону, слегка улыбаясь от его потерянности. Кончики его волос взмокли и прилипли ко лбу. Чонгук убирает светлые пряди в стороны, дотрагиваясь пальцами до нежной кожи парня. — Ты оказался впечатлительным, — хмыкает Чонгук, не сводя с него глаз. — Часто в обморок падаешь? Тот отворачивает взгляд, облизывая пересохшие губы. — Или, быть может, разыгрываешь комедию, чтобы привлечь моё внимание? — Ты совсем придурок? — еле внятно отвечает парень, скидывая его руку со своего лица. Он пытается приподняться, но Чонгук толкает его в грудь, возвращая в прежнее состояние. — Я даже не видел, что ты там. И какое мне до тебя дело? — Хотел ты или нет, но можешь считать, что у тебя получилось, — Чонгук поднимается на ноги, положив ватку в раскрытую ладонь. Ухмыляется от его озадаченного вида. — До скорой встречи, Дону.***
— Тебе уже лучше? Дома Тэхёна встречает отец. Со школы Тэхена забрали в больницу на скорой, а ближе к вечеру отправили домой, поставив укол с противоядием для профилактики. Дону, хоть и действовал опрометчиво, сумел оказать первую помощь пострадавшему, тем самым облегчив работу медперсоналу. — Да, — отвечает Тэхён, поднимаясь в свою комнату. — Немного кружится голова. — На учебу сможешь завтра пойти? Его отец идёт следом, удрученный состоянием парня. Выглядит он уставшим и подавленным. Под глазами красуются темные мешки, а на голове каштановые волосы взмокли и спутались на концах. — Конечно, — поджимая губы в лёгкой улыбке, говорит Тэхён. — Разве может быть иначе? Он проходит в свою комнату, бросая на пол рюкзак. Садится на кровать, откидываясь на спину. Отец склоняется над парнем, садясь рядом. — Откуда у вас в школе ядовитая змея? — Сбежала из живого уголка, — врёт Тэхён. Он предполагал, что у его отца появится много вопросов, поэтому заранее подготовил ответы. — Куда смотрит ваш директор? Разве это нормально, держать в школе опасную рептилию? — Это был подарок выпускников для школы, — пожимает плечами Тэхён, переворачиваясь на живот. Его тошнит. Он чувствует, как у него скручивает желудок и подкладывает кулак под живот, надавливая на беспокойный орган. — Отказываться от такого подарка — неприлично. Поэтому оставили. — Я поговорю с вашим руководством об этом. — Не стоит, — он поворачивает голову, посматривая на профиль отца. Тэхён почти плачет, чувствуя вину от того, что снова лжёт. Но он не может по-другому. Больше всего на свете он не хочет расстраивать отца. Вновь. — Она уползла, а директору и так сделали выговор, — продолжает обманывать, пряча свое лицо от стыда в подушку. — Хорошо, — он хлопает Тэхëна по спине, вставая с кровати. — Отдыхай, набирайся сил. Тебе завтра рано вставать. — Отец? — М-м-м? — Юнги звонил? — Звонил. Сердце Тэхена пропускает удар. Он судорожно вздыхает, всё ещё дыша в подушку. Сжимает кулаки до побеления, борясь с приступом истерики, которая в любой момент может явиться, наплевав на зрителя в лице отца. — Сказал, что у него всё хорошо, — поджимает губы в улыбке, кротко кивая. — Передавал тебе привет… Говорит последние слова и уходит, оставляя сына одного, полностью позволяя ему забыться в судорожных рыданиях. Потому что Тэхён по голосу может определить, когда его обманывают.***
«Всё в порядке?» Тэхёну приходит смс от Чонгука. Он смотрит одним глазом, тут же печатая ответ.«Норм»
«Завтра обсудим?»«Ок»
Тэхён отбрасывает телефон, как вдруг его перебинтованная ладонь начинает жечь, болезненно пульсируя. Он подносит ладонь к ране, начиная потирать её через ткань. Адски больно. Он зажмуривает глаза, сильнее стискивая зубы, начиная чесать выше, и выше… Вся его рука, как будто в пламенном огне. Он чувствует покалывания на теле, как будто острые иголки вонзаются в его кожу, принимаясь нещадно терзать плоть. Тэхён поднимает дрожащую руку над собой, громко всхлипывая. Добирается до ванной комнаты за секунду, после подставляя её под холодный поток воды. Легче не становится. Боль не отступает. Он сгорает изнутри.***
Чонгук подходит к зеркалу, всматриваясь в своё отражение. Следы удушья не проходят, каждый раз всё больше убеждая его в реальности случившегося. Тяжело вздохнув, он наносит на кожу заживляющую мазь, слегка надавливая на болезненные участки. Переодевшись в домашнюю одежду, он залезает на кровать, подминая за спиной подушку. Бьёт её кулаками, сильнее встряхивая. Откинувшись на неё, кладёт ноутбук на ноги, открывая поисковик. «Виды змей» Ночь будет длинной, а от того и тяжёлой. Потирая пальцами веки, он сжимает их до неприятного звучания в перепонках. Время три часа ночи. Чонгук убирает севший ноутбук, забираясь под одеяло. Ворочается, ища удобное позу для сна. Зевает, прикрыв рот ладонью и утыкается носом в подушку, вдыхая её аромат. — Кисловатый, — шепчет ему подсознание в тот момент, когда сам он впадает в глубокий сон.***
В школьной столовой немноголюдно. Хосок присаживается за стол, перед этим заботливо отодвигая стул для Тэхёна. — Откуда, блядь, в наших краях ядовитая змея? — недоуменно вскрикивает Хосок, расставляя на столе контейнеры с едой. — Какого цвета ты говоришь она была? — Чёрного, — отвечает Тэхён. — Аспид. Он вспоминает её окрас, и то, как провёл полночи, зависая над ноутбуком в поиске информации о ней. — Из семейства аспид? Серьёзно? — Думаю, что её подкинули, — Чонгук плюхается на стул напротив, раздвинув ноги в стороны. Хосок вбивает в поисковике запрос о змеях, тут же зачитывая информацию вслух. — Может из Австралии кто привёз? — спрашивает Хосок, кидая телефон в сторону. Он открывает ланч-бокс с едой, зачерпывая ложкой рис с кимчи. — И на учёбу принесли, чтобы образование дать? — недовольно говорит Чонгук, нахмурив брови. — Не мели чушь, Хосок! — Тогда у вас есть предположение, кто это мог быть? — спрашивает Тэхён. — Минген? — предполагает Хосок, посмотрев на парня позади. Тот сидит, насупившись, отрешённый от всего мира, не заинтересовано ковыряясь вилкой в тарелке. — Зачем это ему? — спрашивает Чонгук, оглядывая парня с ног до головы. Он смутно помнит Мингю. Но раньше он был куда заметнее, чем сейчас. Его волосы отрасли и закрывают пол-лица. Его гардероб сменился с классических рубашек на тёмные бесформенные толстовки, и сам по себе он стал каким-то невзрачным. — Не знаю. Мне не нравится, как он на нас смотрит, — проговаривает Хосок, вздрагивая от его вида. — Глянь, даже сейчас взгляда не сводит. Мерзкий тип. — Видимо, он решил занять место Пак Чимина, — ухмыляется Чонгук, перемещая взгляд на Тэхёна, который остолбенел от одного упоминания этого имени. Чонгук засовывает в рот кимпаб, похрустывая им, не разрывая зрительного контакта. Видит, как предательски трясутся его руки, которые он тут же прячет под стол. Замечает его неровное дыхание и частые сглатывания скопившейся слюны. Хосок не замечает напряжение между ними, так как его взгляд полностью прикован к светловолосому парню — спасителю Тэхёна. — О, а вот и наш герой! — вскрикивает Хосок, подскакивая с места. Он машет парню, приглашая присоединиться. — Дону! Лёгкой, непринуждённой походкой, Дону направляется к Хосоку, улыбаясь ему во весь рот. Кивает Тэхёну, и тут же замирает, завидев Чонгука. Улыбка сползает с его лица, уступая место безразличию. — Привет, — холодным тоном приветствует он Тэхёна, присаживаясь рядом с Хосоком. — Это ты спас меня? Спасибо, — искренне благодарит Тэхён, в ответ получая еле уловимую улыбку. — Не стоит благодарить. Любой на моём месте поступил бы также. — Никто бы так не поступил, — пронзает своим взглядом Чонгук, закусывая губу. Он видит его растерянный взгляд, и добавляет, навалившись локтями на стол: — Разве ты не убедился в этом вчера? Чонгук подпирает лицо ладонями, ехидно расплываясь в улыбке. Смотрит, разглядывает, довольствуется тем, что видит. Дону красив. Дерзок и нежен. Он спокоен внешне, в то время как в его глазах плещется едва заметная тревога вперемешку с бесноватостью, безумием. — Мне кажется, ты плохо думаешь о людях, — Чонгук замечает, как раздуваются его ноздри, как он покусывает пухлые губы изнутри. Завораживает. — Хм, ты не прав лишь в одном, — он откидывается на спинку стула, закинув руки за голову. — Я о них не думаю. Я их вижу. — Мне кажется… — продолжает Дону, но Чонгук перебивает его, не давая договорить: — Если тебе кажется, обратись в Церковь. Окрестись, — он переводит взгляд на Хосока, что замер с ложкой во рту. — Твой разум затуманен. Впрочем, не только твой. Вы все слепы, поэтому не видите истины. — Какие у тебя проблемы с людьми, Чонгук? — Дону хмурит брови. — Это не проблема для меня, — спокойно отвечает Чонгук, улыбаясь. — Может, я счастлив, что не ношу розовых очков, — делает паузу, давая им время для размышления. — Я счастлив, что вижу подноготную каждого человека. Разве ты не хотел бы иметь такую способность? Чонгук действительно видит многое. Для этого не нужны особые умения. Ему не нужен никакой «дар», чтобы понять, что представляет из себя человек. Как и сейчас он замечает то, что не видят другие. Дону нервничает. Он растерян и чувствует себя в западне. — Ты обвиняешь невинных людей, придумывая о них то, что тебе кажется реальностью, — не оставляет его без ответа. — Что в этом хорошего? — Хорошо… — разминая шею, говорит Чонгук. После, смотрит на каждого, заставляя обратить на себя внимание. — Вы действительно считаете, что ядовитая змея приползла из Австралии и залезла в закрытый шкафчик почитать конспекты Тэхёна? В таком случае, она должна была залезть в шкаф Сонхи, у нее почерк явно поразборчивее. — Что ты хочешь этим сказать? — вступает в разговор Тэхён, не совсем понимая к чему клонит Чонгук. — Во-первых, как уже подмечено, в наших краях не водятся змеи из семейства аспидовых. Значит её купили. А если купили, то знали, что она ядовитая, — кивая головой, перечисляет он. — Об этом сообщают перед покупкой. — Возможно, кто-то принёс её с собой. И она уползла, — опровергает его предположение Дону. — Шкаф был закрыт, — он поворачивает голову в сторону Тэхена, задавая ему вопрос. — Он был сломан? — Нет, не был, — мотает головой в разные стороны, чуть склонив её. — Ты хочешь сказать, что это было сделано не с целью напугать? — включается в разговор Хосок. — Мне ещё раз повторить то, что я сказал или поразмыслишь сам? — не выдерживает Чонгук, одаривая его гневным взглядом. — Хотели бы напугать — почему бы не подложить ужа? — Но ведь он мог умереть… — Хосок роняет ложку из рук от осознания всей серьёзности ситуации. Замирает, слезливо посматривая на друга. — Но его всё же спасли… — расплываясь в улыбке, говорит Чонгук, медленно поворачивая голову на Дону. — Возможно, в последний момент его передумали убивать… Чонгук изгибает бровь, приоткрывая рот. Скользит языком по верхней губе, следя за реакцией парня. Тот недоуменно вертит головой, поглядывая на парней, что уставились на него, а после вскакивает с места. — Что? — своим криком он привлекает народ, что теперь следит за разыгравшейся сценой. — На что ты намекаешь? — Нет, Дону, — он мотает головой, глубоко вздыхая. — Запомни: намёки — это не по моей части. — Ты совсем с катушек съехал? — пуще прежнего заводится парень, выплевывая агрессию на него. — Я рисковал своей жизнью, чтобы его спасти! А ты смеешь обвинять меня в том, чего я не делал? Ты головой уебался? Может это ты решил избавиться от друга, а меня подставить таким образом хочешь? — Перестаньте… — заступается Тэхён, не веря в то, что говорит его друг. Дону его не знает, зачем ему делать это? Хосок встаёт, хватая его за локти и тянет вниз в попытке посадить обратно. Усмирить, чтобы не привлекал ненужного внимания. — Убери руки! Если я не прав, тогда объясни, почему ты стоял, как истукан, в то время как я обсасывал чужую, грязную ладошку? — Я мыл её перед этим, — встревает Тэхён, виновато посматривая по сторонам. — Заткнись! — грозит ему пальцем Дону. — Присядь… — Хосок хлопает его по спине. — Успокойся. Чонгук не это имел в виду. — Не говори за меня, — приказывает Чонгук. — Я всё ещё тут. Но тебе лучше присесть и успокоиться, а то потеряешь сознание снова. Дону закатывает глаза, вскинув голову. Дышит тяжело, выдыхая через рот. Он мысленно досчитывает до десяти, восстанавливая дыхание. Ему становится легче. Чуть успокоившись, он присаживается обратно, громко ударяясь локтями об стол. — Блядь, — задев нерв, принимается растирать больное место, постанывая от неприятных ощущений. — Успокойся… — шепчет Чонгук еле слышно.***
— Минген… Думаю, нам надо проверить его. Парни сидят около получаса, не желая идти на уроки. Дону остался с ними, наплевав на занятия физкультуры. У него освобождение, поэтому проблем с этим возникнуть не должно. — А что, если это Чимин? — неуверенно спрашивает Хосок. — Объясни, — просит Чонгук, уставившись на него недоуменно. — Все вы помните, как он заставил Мингёна избить того парня, а после спрыгнуть с крыши. — Кто такой Чимин? — влезает в разговор Дону. — Один фрик. Хотя я сомневаюсь, что он был ненормальным, — продолжает Хосок. Он видит непонимающий взгляд парня и принимается рассказывать ему о Чимине. О том, насколько сильно люди боялись его способностей и какие вещи он творил, благодаря им. Мингён подвергался издевательствам одноклассников сразу после зачисления в старшую школу. Никто и предположить не мог, что улыбчивый парень с озорными огоньками в глазах переживает столь ужасные времена, находясь в стенах учебного заведения. До сих пор никому не известны подробности этого дела. Издевательства продолжались долгое время и не были преданы огласки до тех пор, пока у Мингена не появился друг — Пак Чимин. Странный мальчик, с появлением которого начали происходить жуткие вещи. Со слов свидетелей, они видели, как Чимин нашёптывал ему что-то, смотря прямо в глаза. Они видели, как Мингён завороженно, словно под гипнозом выполнял его поручение, на глазах у всех избивая обидчика в школьной столовой стеклянной бутылкой из-под пепси. А после, не приходя в себя забрался на крышу, спрыгнув с неё без капли сожаления. Мингён уцелел. Уже после, он рассказал об издевательствах одноклассников, но ему никто не поверил. Также никто не поверил и Чимину, который уверял, что не имеет к этому никакого отношения. — Ходили слухи, которые он сам пустил, о том, что он способен открыть душу каждого, являя на свет их настоящую сущностью, — заканчивает свой рассказ Хосок, облегченно откидываясь назад и расслабляясь. — Звучит, как сюжет из фильма режиссёра Орена Пели, — хмыкает Дону, одаривая его недоверчивым взглядом. — Ты можешь верить или нет, но мы говорим правду. В его душу вселился Демон. Я бы хотел ему помочь — избавить его от бесов. — Ты всем хочешь помочь, кто хорошо лежит, — хмыкает Чонгук. — Или раком стоит. — Ревнуешь? — заигрывает бровями Хосок. — Если захочешь ко мне записаться на приём, я готов принять тебя без очереди. — Будто она у тебя есть. — Нет, а если серьёзно, будь в тебе такое проклятье, ты бы хотел принять мою помощь? — ухмыляется он. Порой ему нравится доводить Чонгука, напрочь забывая, что шутить с ним небезопасно. — Будь во мне такое проклятье, я бы никогда не опускал головы. В тот момент он поднимает свои глаза, встречаясь взглядом с сидящим напротив Дону. Тот не отворачивается, пронзая его взглядом своих голубых глаз. — Что ты пялишься? — не выдерживает Дону, прыская. — Думаю, — поджимает губы, причмокивая ими. — Думаю о том, кого ты мне напоминаешь. — И кого же? — хмыкает Дону. Действительно, кого? Проходит несколько секунд, пока Чонгук не замечает, что пялится на него, так и не находя ответа. Его заинтересованность не остаётся без внимания и он, поперхнувшись, прочищает горло, отвечая: — Мона Лизу, — говорит он первое что приходит на ум, смущённо отворачиваясь. Хосок выплёвывает чай в кружку, принимаясь судорожно кашлять. Он бьёт себя по грудине, пытаясь прийти в себя. — Мона Лиза, блядь, серьёзно? — восстановив дыхание, спрашивает Хосок, — Чонгук, ты где видел Мону Лизу с такими губищами? — он треплет пухлые губы Дону, тут же получая за это по рукам. — Ты перепутал художественную галерею с порно-сайтом косплееров? Тэхён посмеивается вместе с Хосоком, находя бредовым сравнение друга. — Иди нахуй, Хосок, — прыскает Чонгук. — А ты перестань лыбиться, как идиот, — угрожающе тычет в него пальцем. Дону расплывается в едва заметной улыбке. — Я имел ввиду то, как ты улыбаешься! — Загадочно? Соблазнительно? — По-идиотски! — он кидает скомканную салфетку в Дону, поднимаясь из-за стола. Одаривает гневным взглядом друзей, что несдержанно смеются, привлекая всех вокруг. Смотрит на Дону, что вновь приподнимает край губ. Манящая улыбка притягивает, соблазняя, в то время, как его взгляд, что полон холода, пронзает насквозь своим бездушием: — Ебучая Джоконда, — сглатывая, проговаривает Чонгук, уходя прочь от пристального взгляда. — Раз ты теперь с нами, — говорит Хосок, следом вставая за Чонгуком. — То ты должен пойти с нами к «подражателям». — Подражатели? — удивлённо переспрашивает Дону. — А кто это? — Пойдём, расскажу по пути.***
— Что он тут делает? — возмущённо спрашивает Чонгук, видя за спиной Хосока Дону. Тот стоит, не двигаясь, но при этом пристально смотря ему в глаза. Эти игры в гляделки начинают раздражать парня, отчего он закатывает свои, борясь с приступом ярости. — Да ладно тебе, Чонгук! — одаривая своей улыбкой, говорит Хосок. Он хлопает его по плечу, подмигивая. — Не благодари… — шепчет ему на ухо, поглядывая на парня за спиной. Чонгук прыскает, нахмурив брови от раздражения. Но Хосок, делая вид, что не замечает его недовольства, довольный возвращается обратно к Дону, приобнимая его за плечи. — Фонарик взял? — спрашивает Хосок у парня, рассматривая его профиль. Красивый, зараза, — краем глаза замечает взгляд Чонгука и, поперхнувшись, убирает руку, отходя на безопасное расстояние от них двоих. — Кто в наше время использует фонарики? — Дону достаёт телефон, вертя им перед носом Хосока. — У меня есть телефон. — Ты хоть в курсе, куда мы идём? — хмыкает Чонгук, встречаясь с ним взглядом. Он осматривает местность, поглядывая в темень леса позади парня. — Не боишься идти со мной в лес? Чонгук улыбается, видя, как замер Дону. Как он затаил дыхание, боясь вздохнуть лишний раз. Он готов поклясться, что тот пожалел о том, что принял предложение Хосока. Но его предположение развеивается в прах, как только тот обнажает свои зубы в улыбке, растянув её до самых ушей. — Мне кажется, ты преувеличиваешь свои возможности, — поднимает брови, ухмыляясь. — Готов поспорить, что ты не любишь марать руки… Чон подходит ближе, руками дотрагиваясь до белых волос, что прядями свисают на лоб. Скользит взглядом по лицу, заглядывая в глаза, а после опускается ниже, останавливаясь на влажных от слюны губах. — Если нужно будет, замараю… Он прикладывает палец на подбородок, тяня его вниз. Губы Дону приоткрываются, и Чонгук заворожено смотрит на то, как выпускается сгусток пара изо рта. Дону сглатывает, ощущая неприятную дрожь в теле, а после вздрагивает, как только слышит треск веток позади себя. — Пугливый… — улыбается Чонгук, оставляя парня в покое. Он отходит подальше, посматривая на экран смартфона. — Где Тэхён? — Я тут, — Тэхён, появившийся как из ниоткуда, становится рядом, одаривая всех лёгким кивком. — Наконец-то, — говорит Чонгук. — Пойдёмте, и ведите себя тихо. Мы не можем знать наверняка, где сейчас находятся подражатели.***
— Похоже, это никогда не кончится, — бубнит под нос Чонгук, в который раз поглядывая на парней позади. Хосок всеми силами развлекает Дону, пытаясь унять его явное беспокойство. Тот всю дорогу вздрагивает от звуков леса, остро реагируя на любые признаки жизни вокруг. Всё та же тропинка… Тэхён закрывает глаза, борясь с приступом паники. Его накрывает волна воспоминаний, что отголосками всплывают в его памяти. Он встряхивает головой, отгоняя непрошенные мысли, и настороженно посматривает на Чонгука, который всю дорогу идёт, практически не проронив ни слова. Сухие ветки ломаются под весом тяжёлой подошвы ботинок Чонгука. Он ступает по тропе, всматриваясь вглубь леса. Подсвечивает фонарём под ноги, включив режим на минимум. Их не должны заметить. Чонгук узнаёт знакомый поворот, за которым когда-то стоял деревянный дом семейства Пак. Он останавливает парней, вытянув руку перед ними. Смотрит назад, оглядывая местность, а после маленькими шагами идёт вперёд, полностью выключив фонарь. Вдали виднеется жёлтый свет, что просвечивается сквозь ветви деревьев. Лавируя между деревьями, парни занимают позиции, прячась за широкими стволами. Чонгук прикладывает палец ко рту, хмуро поглядывая на парней. Хосок вместе с Дону стоят по левую сторону от него, чуть поодаль. А Тэхён стоит за его спиной, не найдя себе места для обзора лучше. Чонгук прислоняется к дереву, выглядывая из-за него. Он щурит глаза, всматриваясь в двигающиеся тени. Подражатели расположились на месте обгорелого дома, разжигая костёр на открытой местности. Несколько человек в чёрных балахонах до пола, капюшоны которых скрывают половину лиц, стоят вокруг огня некоторое время, а после начинают судорожно дёргаться, извергая из себя неприятные для слуха звуки. Похоже на дикий рёв животного. Кто-то из них кричит, широко разинув рот; другие же стонут, каждый раз меняя тональность; и лишь один, самый высокий из них, стоит посередине, громко зачитывая незнакомые слова, вскинув голову вверх. — Что они делают? — спрашивает Дону, не сводя шокированного взгляда. Спустя пару секунд появляются двое человек, волоча за собой связанное животное по рыхлой земле. Они бросают ещё живое тело под ноги подражателю, а после отходят назад, склоняя головы вниз. — Чонгук? — сглатывая, дрожащим голосом проговаривает Хосок, стараясь не шевелиться, боясь быть замеченным. — Это не очень хорошо. Пойдём отсюда? — Что? — хмыкает тот. — Демоны не так страшны, как люди, правда? Чонгук встречается с взволнованным взглядом Дону, и на секунду задумывается о том, что Хосок возможно прав. Больных ублюдков полно — это он по себе знает. Но если он в силах противостоять им, то вот Дону явно к такому не приспособлен. — Ребят, — отвлекает их от раздумий Тэхён, пальцем тыча в сторону сектантов. Они одновременно поворачивают взгляды и их глаза распахиваются в шоке от увиденного. Их «главный» достаёт из-под подола катану, возвышая её над головой. Скользит рукой по ножнам, а после оголяет остриё меча. Бедное животное брыкается, оставляя следы борьбы на рыхлой земле, и их главный подходит ближе, замахиваясь для удара.Descendi de caelo!
Et resuscita me; et retribuam eis!
Deinde inferi creati sunt a Satana, et hodie illic habitat!
Резким рывком руки, остриё клинка вонзается в сердце беззащитной косули, а после, вытащив окровавленное лезвие, «главный» вновь замахивается, с треском отрубая голову. Кровь хлещет в разные стороны, забрызгивая тёмные одеяния сектантов. Голова перестаёт кататься по земле, останавливаясь у ног одного из них. — Ахуеть… — слышит Чонгук тихий шёпот Хосока. Он поворачивает взгляд в их сторону, осматривая состояние приятелей. Остолбеневший от ужаса Дону, прислоняется к дереву, закрыв глаза. Чонгук замечает, как тот тяжело дышит, рукой хватаясь за горло и гулко стонет, резко встряхивая головой. — Дерьмо… — говорит Чонгук, закатывая глаза. Он поглядывает на Тэхёна, что уставился на ритуал, не замечая никого более. — Ты как? — Нормально, — сухо отвечает тот. Голос главного не утихает. Чонгук вновь устремляет взор, потирая переносицу от перенапряжения. Подражатель кидает отрубленную голову в огонь, поднимая взгляд к небу. Зачитывает строчки на латыни, раскинув руки в стороны. Его соратники падают на колени, повторяя за ним. От увиденного кровь стынет. — Дону, что с тобой? — Чонгук поворачивает взгляд на обеспокоенный голос Хосока. Тот склонился над парнем, что прирос к земле, судорожно всхлипывая. Он хватается руками за голову, мыча что-то несообразное. Чонгук подходит к нему, садясь на колени. Переворачивает сжавшееся тело парня, хватая за голову. Тот вырывается, принимаясь судорожно дёргать своими конечностями по сторонам. Он ударяет рукой лицо Чонгука, и тот, хмурясь, перехватывает их, сильнее сжимая. — Дону, мать твою! Я, блядь, говорил тебе не звать кого попало? — рычит на Хосока, стреляя в него озлобленными взглядами. — Тэхён, помоги! Тэхён подбегает к Чонгуку и помогает ему подхватить Дону по обе стороны. Тот, не сопротивляясь, обессиленно падает в их объятия. — Надо валить отсюда, пока этот не помер от увиденного. — Что с ним? — обеспокоенно спрашивает Хосок. — Похоже на приступ эпилепсии, — отвечает Чонгук. — Разве ему не нужно принять лекарства? — Я, блядь, врач, по-твоему? — несдержанно отвечает Чонгук. — Это твой друг, ты должен знать о таких вещах, а не я! — Ладно, ладно… — бубнит под нос Хосок, идя позади.***
— Эй! — Чонгук щёлкает пальцами у лица Дону, приводя его в чувства. Тот, морщась, приоткрывает глаза, мельтеша ими по сторонам. — Ты всë-таки впечатлительный. Чонгук хмыкает, замечая на его лице растерянность. Они сидят на холодной траве, прислонившись к стволу дерева, в самом начале леса. — Где все? — всё ещё смотря по сторонам, спрашивает Дону. — Ушли по домам, — вертит головой, желая поймать его взгляд. — Ты был в отключке почти двадцать минут. Я устал тебя нести, поэтому решил разбудить. И тем более, я не знаю где ты живёшь. — Я сам дойду, — встаёт на ноги, тут же пошатываясь. Чонгук расставляет руки, но Дону в них не падает, решая опереться об дерево, прислонившись лбом к стволу. — Что с тобой произошло? — становится позади него Чонгук. — Мне стало плохо, — отвечает он. — Я боюсь крови… — Сейчас тебе лучше? — он дотрагивается до его шеи, задевая вспотевшую кожу. Проводит линию, чувствуя мелкую дрожь на чужом теле. — Да, — Дону поворачивается и встречается вглядом с Чонгуком, который находится непростительно близко. Дыхание сперает от одного пристально взгляда и тот, пятясь назад, спиной упирается в неровную поверхность коры. — Дону? — нахмурив брови, спрашивает Чонгук. — Что? — еле слышно спрашивает тот, трясясь от внезапно появившегося холода. — Ты носишь линзы? — не сводя взгляда с манящих глаз, спрашивает Чонгук. — Что? — опешив, переспрашивает он. — Твои глаза… — он дотрагивается рукой до его щеки, едва касаясь подушечками пальцев. — Почему они … — Дону зажмуривает глаза, отталкивая Чонгука от себя. Тот отлетает назад, успевая притормозить, тем самым избежав падения. — Ты слишком близко, — склонив голову, проговаривает Дону, глубоко вдыхая воздух носом. — Я, кажется, говорил тебе, что оторву твои руки, если будешь их распускать. Уголки губ Чонгука приподнимаются в едва заметной улыбке. Он смотрит на Дону, и не слышит, что тот говорит. Его тело будто окаменело. Пребывая в застывшем состоянии, он смотрит как тот проходит мимо, шепча что-то на прощание. Чонгук не помнит, как Дону скрылся из виду. Не помнит, как дошёл до дому и как поднялся наверх. Но помнит, как постучал в дверь в комнату брата и как увидел его сонные глаза, что распахнулись в удивлении от услышанных слов: — Я хочу исповедаться.***
Дону влетает в свою комнату, сбрасывая с себя верхнюю одежду. Подходит к пустому террариуму и, не найдя там своего питомца, приоткрывает окно, впуская свежий воздух вовнутрь. Он вдыхает полной грудью, пытаясь успокоить свои мысли, что не давали ему покоя по пути домой. Он слышит тихий стук в дверь и, не оборачиваясь, склоняет голову вниз. — Я могу войти? — он слышит голос своей матери за дверью. — Входи. — Твоя змея, кажется, «сбежала»? — осторожно спрашивает та, заходя внутрь. — Нет, мама, — тихо отвечает Дону. — Моя малышка скоро вернется домой. — Всё в порядке? — она подходит ближе со спины, поглаживая его вдоль позвоночника. — Мне надо уехать на пару дней. Сегодня кое-что произошло, — он оборачивается к матери лицом, несмело поднимая взгляд. — Чимин? — удивлённо вскрикивает она, изгибая брови вверх. — Что с твоими глазами?