Год назад
После разговора с Анастасией Чимин чувствует опустошение внутри себя и неизгладимую вину за то, что стал причиной смерти невинного человека. Она его гложет. Мучает. Не даёт спокойно существовать. А ещё он чувствует злость. На Хванги, что не дала ему самому решать как следует поступить. На мать, которая знала обо всём и молчала. И даже на Рика. Он ни разу не намекнул ему на то, что произошло. Почему? Чимин ведь не маленький и способен выдержать правду, какой бы она ни была. — Почему ты мне не сказала о Хванги? Он находит свою мать в шатре. Та связывает стебли трав, подготавливая их к сушке. При виде взъерошенного Чимина её руки трясутся, выпуская из тисков влажные веточки. Она округляет глаза в непонимании, вызывая этим злость во взгляде напротив. — Не делай вид, что не понимаешь о чëм я! — он кричит, даже не пытаясь сдерживаться. — Мы не хотели, чтобы ты винил себя. — Ты думаешь, я позволил бы этому случиться? — Именно поэтому мы хотели оставить всё в тайне! — Не слишком много тайн для одного меня? Что ещё ты скрываешь? — прищурив глаза, спрашивает Чимин. Он всем телом ощущает, как его водят за нос, утаивая что-то важное. Поникнув головой, он сжимает веки, намереваясь озвучить вопрос, ответ на который больше всего боится услышать. — Как мой отец лишился глаз? — Он посмотрел на себя в зеркало… — сглатывая, отвечает она. — Врëшь! — вскрикивает Чимин. Он поднимает свой яростный взгляд, полный отчаяния и боли. Его мать, испугавшись, дёргается и смотрит на него широко распахнутыми глазами. — В нашем доме не было зеркал, пока я его не купил! Миëн закрывает лицо ладонями, пряча свои слëзы. Она до последнего надеялась, что эту тайну удастся сохранить до конца своих дней. Но сейчас, видя недоверие в глазах сына, она больше не может её утаивать. Родители Чимина боялись, что проклятие может передаться по наследству. Причина была в его взгляде при рождении. Каждый раз, заглядывая в его глаза, Миëн чувствовала странные ощущения, которые исчезали при разрыве зрительного контакта. Страх, паника, восхищение, любовь — все чувства смешались воедино в глубине его светлых глаз. Тогда их окрас был иным. Таким же, как и сейчас. А после они начали темнеть. И чем чернее становились, тем сильнее эти чувства проявлялись. Но Миëн была чистой и открытой натурой. Для неё не были страшны его глаза. О том, что Чимин наделён проклятием, узнал его отец — Суджин. — Твой отец видел много зла… — всхлипывая, отвечает она. — Он так же, как и ты, винил себя в этом. Суджин страдал. Быть причиной для совершения грехов — страшная мука. Своими глазами видеть, как по его вине происходит необъяснимое зло — ещё хуже. Он держался из последних сил, ради жены и сына. Но не справился, когда проклятие Чимина стало работать в полную силу. Миëн тяжело вспоминать его окровавленное лицо и болезненные нескончаемые хрипы. Именно в тот момент ей пришлось делать выбор. Снова. Миëн уже потеряла первого ребёнка, ради спасения любимого человека. Погубить жизнь второго она не могла. Ей пришлось исправлять ошибки прошлого. Одному Всевышнему известно, как маленький мальчик смог справиться со всеми сложностями в его жизни. — Ты должен понимать, что это не твоя вина… Единственное желание у Чимина — убежать. Скрыться от проблем, от истины. От всех вокруг. Ему снова соврали. Утаили правду. Посчитали его слабым, неспособным её принять. Но он сам себе противоречит. Думает о том, что он сильный, что смог бы всё выдержать. Но почему сейчас уверенность его покидает? Он винит себя в том, что произошло с отцом, тем самым подтверждает слова матери. Чимин не смог бы принять правду. Ни тогда, ни сейчас. Чимин сам не лучше. Врёт родному человеку, скрывая всё то, что произошло той ночью. Но именно сегодня всё тайное станет явным. — Мы должны уехать отсюда. Взгляд, полный решимости обрушивается на Миëн. Она встревоженно смотрит на то, как Чимин присаживается рядом, обхватывая её ладони. Покусывает губы, о чём-то задумавшись. А после, тяжело вздохнув, говорит то, что подвергает её в шок.***
Мысленно Чимин не здесь. Его голова в последнее время забита только одним — как уничтожить жизнь тех, кто беспощадно отнял её у его отца. Чимин не убийца, и замарать руки, как бы ни хотел, он не сможет. Он не будет следовать принципу «кровь за кровь». Чимин ищет метод поизощрённей, но не менее безжалостный. В шатре, под тонким покрывалом, Чимин, зажав язык между губ, заинтересованно перелистывает страницы книги, которую позаимствовал у старших обитателей поселения, надавив на жалость, сказав, что ему наскучила жизнь вне цивилизации. Порой Чимину и вправду не хватает некоторых вещей, которые были в его прошлой жизни. В какой-то степени он не врёт, а лишь немного очерняет своё состояние. Его палец скользит по чернильным строкам, подушечками ощущая их неровность. Буквы мелкие, корявые, написанные второпях. В некоторых местах присутствует потертость и застывшая грязь. Тёмно-серая обложка немного помята, но в скором времени он займётся её починкой. По внешнему виду книге явно не первый десяток лет. Но то, насколько хорошо сохранилось её содержимое — удивляет Чимина каждый раз, когда она оказывается в его руках. Чимин открывает страницу, на которой он остановился в прошлый раз. Глазами скользит по строкам, надеясь хоть в этот раз что-то понять. Но язык, на котором написана книга, ему незнаком. Он хмурится, понимая, что тратит время впустую. « Зачем я всё это делаю?» Виной всему иллюстрация, что привлекла его внимание. На ней изображён силуэт человека, руки которого покрыты волдырями, кости торчат и буквально просвечиваются через тонкую кожу из-за отсутствия мышечной массы. Рот широко распахнут, как и глаза, смотрящие вверх. Они открыты, но в них нет жизни… Лишь пустота. Всепоглощающее, пугающее и доводящее до ужаса «ничего». Вокруг усохшего тела вьюном расположилась длинная, беспощадная змея. Чимину и без перевода понятен смысл. На страницах книги запечатлён обряд и, судя по всему, явно не за здравие. Узнать о тонкостях ритуала самостоятельно он не в силах, поэтому, немного поразмыслив, он ищет Рика, который может ему помочь. Возможно, это язык их предков и скорее всего знаком ему. Яркие лучи солнца слепят сонные глаза Чимина. Тот, щурясь, закрывается рукой, слепо следуя к берегу. Сейчас утро, и скорее всего Рик плещется в реке. При одном воспоминании о леденящей воде, его тело покрывается мурашками. Он добирается до берега за считанные минуты. Снимает обувь, ступая на мокрую траву. Идёт к воде и чувствует судорогу ноги, как только она опускается в водную гладь. Смотрит, как из неё выныривает рыжеволосый парень, откидывая голову назад. Брызги воды разлетаются в разные стороны, попадая на Чимина. Он недовольно хмурит нос, но расслабляется, увидев улыбку, обращённую ему. «Я буду скучать», — как ему хочется сказать это сейчас. Подойти, обнять родного человека, склониться к плечу и сказать о том, что он уже тоскует. Но Чимин промолчит. Не скажет. Уйдёт, так и не сказав о своих чувствах. Возможно, он поступает некрасиво. Но так будет лучше. Для Рика и для самого Чимина. Иначе он не уйдёт. Не сможет. Ему кажется, что одного его молящего взгляда будет достаточно, чтобы тот отказался от своей затеи. — Зайдешь? — тяжело дыша, спрашивает Рик, постукивая зубами. Его кожа покрыта мурашками и слегка посинела от долгого пребывания в воде. — Нет, — хмыкает Чимин, выходя на берег. — Не хочу отморозить себе что-нибудь. — Ладно. Чимин присаживается на невысокую траву, ломает тонкую тростинку, зажав её между зубами. Причмокивает, смотря как Рик выходит из воды. Смущённо отворачивается, заметив на нём отсутствие белья. Краем глаз поглядывает, пока тот насухо вытирается полотенцем. Закончив с водными процедурами, Рик одевается в просторную одежду и присаживается рядом, смущая своей близостью впечатлительного парня. — Чего встал так рано? — он запускает руку в свою шевелюру, зачесывая волосы назад. — Я хотел поговорить с тобой, — заворожено смотря на него, отвечает Чимин. — О поцелуе? — расплываясь в улыбке, спрашивает Рик, смущая его своим вопросом. Чимин округляет глаза, стыдливо отворачиваясь. Он пытается вымолвить хоть слово в своё оправдание, но как назло они все вылетели из его головы. — Что? — Чимин заикается, его рука тянется к коленям, и он, следуя порыву, не сдерживает её, принимаясь с силой сжимать, успокаиваясь. — Нет… Нет, я… — глаза его смотрят куда угодно, только не в сторону Рика. — Чëрт, я не знаю, что на меня нашло, хорошо? — сжимает челюсть, насупившись. — Я был не в себе. — Чимин, всё хорошо… — он перехватывает его руку, что покоится на коленке. Сжимает его ладонь. Чимин взволнованно поднимает взгляд, тяжело дыша. Рик находится так близко. — Я не обвиняю тебя… Голос Рика спокойный и нежный. Под такой хочется заснуть и не просыпаться, наслаждаясь приятным моментом. — Так о чëм ты хотел поговорить? — спрашивает Рик, прервав Чимина от размышлений. — Об этом… Тот достаёт из-за спины потёртую книгу, показывая её парню. — Откуда это у тебя? — Рик хмурится, узнав её почти сразу. Он тянется к ней, но Чимин крепко-накрепко сжимает твёрдый переплёт, не давая её у себя отнять. — Мне дали почитать. Ты знаешь, что здесь написано? — Знаю, — отворачивается Рик, хмуря брови. — Но не думаю, что тебе нужно это знать. — Почему? — не скрывая недовольства, спрашивает Чимин. Он видит, что Рик не желает продолжать разговор. — Это тёмная магия, Чимин. Она запрещена в нашей семье. — Запрещена, но вы храните её, передавая из поколения в поколение, — ухмыляется он, закатывая глаза. — Зачем тебе это? — Незачем, — Чимин недоволен. Рик — единственный кто мог бы ему помочь. Но он ясно дал понять, что ему не следует надеяться на его помощь. — Я пойду, здесь холодно. Резко вскочив на ноги, Чимин быстрым шагом направляется в сторону шатра, желая испытать удачу в который раз. Он всё ещё надеятся, что сможет узнать, о чëм написано в этой книге. Выплюнув тростинку изо рта, Чимин испуганно дёргается, как только из-за дерева выпрыгивает Анастасия. — Что это у тебя? — она выхватывает книгу из его рук, уходя с ней в сторону. «Эй» — слышит она позади и посмеивается над тем, как Чимин пытается до неё докричаться. — Удумал душу высосать? — ехидно спрашивает она, завидев закладку из засохшего листика на нужной странице. — Ты знаешь, что там написано? — удивлённо спрашивает Чимин. Он молится про себя, надеясь услышать положительный ответ. — Знаю, — интригующе отвечает, растянув губы в улыбке. Глаза Чимина загораются от предвкушения. — Ты можешь мне помочь? — спрашивает спокойным голосом, чувствуя, что в любой момент задрожит из-за подступающего адреналина в крови. — Почему я должна тебе помогать? — удивлённо изгибает бровь, смотря на него свысока. Чимин прикрывает веки, сжимая пальцы в кулаки. — Если ты мне поможешь, я навсегда покину вас. Они ушли вглубь леса. Анастасия, расположившись на пеньке и закинув ногу на ногу, перелистывает страницы, рассматривая их содержимое. Но только для того, чтобы освежить память. Раньше она частенько изучала книгу чёрной магии. И у неё было время выучить всё наизусть. — Эта книга досталась нам от Хванги. Она же нашла её в библиотеке в Горгосе. Догадываешься, кому она принадлежит? — Ведьмам из Горгоса? — Именно. Говорят, все змеи в их округе были им подвластны. С их помощью творилось как добро, так и зло. Кто же знал, что однажды это обернётся против них самих. Анастасия вспоминает рассказы Хванги. По её словам, такого огромного количества змей в одном доме не видел никто. Огромный террариум был наполнен разными видами рептилий: от простых и безобидных до огромных и безжалостных. Церковь не зря решила избавиться и от них тоже. По их мнению, змеи — помощники Сатаны, не иначе. Сразу после того, как рептилии расправились с Горгосами, их сожгли. Всех до единой. — Змеиное заклинание несложное, если знать все тонкости ритуала. То, что указано на картинке, называется «Высасывание души». — она показывает на иллюстрацию, что изначально привлекла внимание Чимина. Тот внимательно смотрит на неё, переводя взгляд на Си, ожидая дальнейшего рассказа. — Исполнение разное, итог всегда один. Помнишь, Рик научил тебя управлять змеëй? — Помню, — кивает Чимин. — Так вот, с помощью заговора можно загипнотизировать не только змею, но и человека. Через неë ты можешь внушить ему всë, что пожелаешь, — еë глаза загораются, в то время как губы расплываются в едва заметной ухмылке. Чимину отчего-то становится не по себе. — Расскажи мне подробнее, — сглотнув слюну, просит он. — Человеку, который указан на иллюстрации, внушили, что он отравился. В этом ритуале мужчине скормили змею. Не живую, конечно, — хмыкает она, видя удивление напротив. — Её приготовили вкусно, наверное. Других причин давиться рептилией я не вижу. Чимин закатывает глаза, тяжело вздохнув. — Так вот… После принятия пищи мужчина начал испытывать неприятные ощущения. Поначалу у него было лёгкое недомогание, раздражение желудка, потеря сознания… — она перемещает взгляд на парня, прикусывая губу от возбуждения. Она восхищается тем, что тут написано. — А после началось то, чего собственно и хотели те, кто проводил ритуал. Ему стало казаться, что он отравился: головокружение, тошнота, рвота. Вскоре, он перестал есть и пить, частично потеряв рассудок. Он чувствовал, как его органы гниют изнутри. Слышал запах своих внутренностей. Ему не помогали лекарства, а лекари разводили руками. Кто-то посчитал его пьяницей, решив, что это бредни белой горячки. Только никто не учёл того факта, что он не пил. Вскоре его тело исхудало и он потерял остаток жизненных сил, полностью утратив рассудок. Чимин чувствует отвращение. Стенки его желудка скручиваются, вызывая легкую тошноту. Он восстанавливает дыхание, размеренно вдыхая хвойный воздух. Анастасия выжидающе смотрит, желая продолжить свой рассказ. — Расскажи обо всём, что здесь написано, — дрожащим голосом просит он. — Есть ритуал с использованием укуса ядовитой змеи. Пусть он опасен своим исполнением. Но, если вовремя вколоть противоядие — никаких проблем не будет. В древности на место укуса прикладывали лягушек… — она брезгливо вздрагивает всем телом, представив это. — Бедняжки… Им пришлось пережить ужасное, — жалобным тоном проговаривает она, чуть задумавшись. — Так вот… Сразу после того как зубы змеи вонзилось в плоть несчастного, и после того, как его чудом спасли, угробив жизнь несчастной лягушки, начались последствия ритуала. Чимин вновь закатывает глаза, поражаясь реакции Си. Сам факт того, что ей больше жаль земноводных, наводит Чимина на мысль, что ему следует быть с ней крайне осторожным. Не замечая пристального взгляда, Анастасия продолжает рассказывать, водя пальцем по строкам: — Этот ритуал провели, желая причинить физическую боль. Человек на себе ощутил её в полной мере. Большинство людей не выдержало таких пыток. Им никто не смог помочь, по одной простой причине: всё, что творилось с ними — происходило лишь у них в голове. А единственные увечья, что у них имелись — были нанесены ими же, своими руками, — она вновь растягивает губы в улыбке, что вызывает в Чимине тревожные чувства. — Скорее всего, после проведения этого ритуала, человека ждёт погибель. В лучшем случае желтая карточка. И речь вовсе не о футболе. Я надеюсь, ты понимаешь? — изогнув бровь, спрашивает она. — Дальше… — заворожено тыкает пальцем на другую картинку, перелистнув страницу. Анастасия тяжко вздыхает. По её мнению этот обряд самый скучный из всех, что тут представлен. — Этот ритуал отличается тем, что если в первом хотели причинить физическую боль, то здесь главная цель — истерзать душу. Он менее опасен, но всё также тяжёл в исполнении. Здесь использовали одну змею. Если в первом случае и во втором со змеёй имели тесный контакт, то в этом случае его не было. Её не надо принимать вовнутрь, и не надо впускать её зубы в плоть, — с нотами обиды, недовольно говорит она. — Здесь нужно вызвать сильный психологический шок. Весь ритуал действует негативно на мозговую деятельность, поэтому змея должна находиться рядом с головой. Только в этом случае последствие ритуала будут продолжаться. Именно поэтому его делают в момент впадения змей в спячку. Организм ослабеет. Потеря сознания станет обычным явлением, а также будут присутствовать головные боли и частичная потеря памяти. Возможно он сойдет с ума гораздо быстрее, чем в других случаях. А возможно и нет. Всё зависит от его психологического состояния. Если человек силëн духом, ждать придётся дольше обычного. Чимин округляет глаза от шока, поникнув головой. — Здорово, правда? — воодушевленно вскрикивает Анастасия, захлопнув книгу. — Жуть… — единственное, что может вымолвить Чимин. Его кожа покрывается неприятными мурашками. Он будто на себе испытает то, что творили с этими людьми. Его дыхание замедляется от ужаса, что до сих пор стоит в его голове. Воображение подкидывает ему новые картинки, в которых вместо людей с иллюстрации он представляет Тэхëна и Чонгука. От одного осознания, что их ждёт такая же участь, ему становится плохо… А после, в глазах Чимина вспыхивает огонь. Такой же безжалостный, как и тот, что унёс жизнь его отца. Он вновь вспоминает его… Его кулаки с силой сжимаются, а челюсть напряжена так, что кажется в скором времени потрескается от ярости. — Это чёрная магия. Рик предупреждал, что тебе не следует этого знать. — Ты подслушивала нас? — изгибает брови в удивлении. — Вы были слишком громкими! — вскрикивает она, нервно бегая зрачками по всему, что находится вокруг. Чимин хмурится, до конца не веря её словам. — Я могу внушить всё, что угодно? — переспрашивает Чимин, желая убедится в этом окончательно. — Всё, — ехидно улыбается, изогнув бровь. Порой Чимин её побаивается, и видимо, не зря. — Исход… Какой исход? — чуть тише спрашивает Чимин, в душе и так зная ответ. Он смотрит на неё из-под опущенных ресниц, не осмеливаясь поднять головы. — Человек умрёт? — Сам как думаешь? — хмыкает она. — Человек начнёт видеть то, чего нет. Его психика не справится с этим. Его ждёт смерть… — глаза её бешено блестят. Она облизывает свои губы, пристально смотря на испуганного парня. — Но не физическая, к его сожалению, а ментальная… Если он не захочет избавиться от мучений раньше и закончить своё существование, конечно! — она закатывает глаза. — В любом другом случае он станет овощем. Бездушным и немощным. «Бездушным и немощным». — Что вы здесь делаете? — голос Рика заставляет вздрогнуть задумчивого Чимина. Тот появляется из-за дерева, стремительно шагая к ним. Он выхватывает книгу из рук Анастасии, нахмурив брови от недовольства. — Что ты ему рассказала? —Это я её попросил! — Чимин встаёт перед Риком, защищая её. Хотя знает, что угрозы для неё нет — Рик её не тронет. Он никого не способен обидеть. — Чимин? — он смотрит на него, не веря тому, что видит. Чимин изменился. В его взгляде нет той доброты, что была раньше. Он полон решимости. Губы его сжаты, брови сведены к переносице. Рик обеспокоен его состоянием и это не остаётся незамеченным. — Зачем? — Так-с… Я ухожу, ребятки. Разбирайтесь сами. Анастасия вскакивает на ноги, счастливо улыбаясь. Машет рукой на прощание и, резко развернувшись, уходит прочь. Присутствовать на мужских разборках ей ни к чему. Она сделала всё, что хотела, и оставаться более нет надобности. — Чимин, зачем тебе знать то, что здесь написано? — дрожащим голосом спрашивает он. Чимин задумывается о том, стоит ли ему говорить правду. Он хочет отомстить, прибегнув к самым решительным мерам для их наказания. Но если Рик не поймёт его, если он, разочаровавшись в нëм, отвернется — значит так тому и быть. — Я хочу отомстить, — в его голосе нет и толики сомнения, как и во взгляде. Он полон одержимости этой затеей. Чимин хочет уничтожить, наказать обидчиков. Хочет видеть как они погибают, мучаясь от боли. Желает, чтобы они на себе испытали всë то, что пришлось пережить его отцу. Пусть они кричат, зовут на помощь — их мольба о спасении будет бесполезна. Их никто не сможет спасти. — Я… — на полуслове запинается Рик, опешив. Его руки ослаблено опускаются, будто мирясь с неизбежным. — Я думал, что ты оставил прошлое позади… Чимин жалеет лишь об одном — что не сделал этого раньше. — Оставил? — челюсть Чимина сжимается от напряжённости. Он зол. На себя. На Рика. На всех. Смело подняв взгляд, он заглядывает вглубь зрачков напротив. В уголках его глаз уже скапливаются слëзы, что в скором времени беспрепятственно польются по его коже. — Да, оставил! О чëм очень жалею! Но у меня ещё есть шанс отомстить! Он срывается на крик, не в силах больше сдерживаться. Его тело подрагивает, а кожа приобретает красноватый оттенок от ярости, что таилась внутри него. — Ты хоть понимаешь, что ты собираешься сделать? — Рик хватает его за плечи, несдержанно встряхнув. — Ты ведь убьёшь их! — И пусть… — уголки рта приподнимаются в лёгкой улыбке, от вида которой стынет кровь. Веет холодом от одного его взгляда. Пустого… — Прости, что не оправдал твоих ожиданий… — говорит он, сжав дрожащие губы. Потому что спокойно смотреть на разочарованного Рика у него не выходит. Щемящая боль, что внезапно появилась в его груди, без жалости терзает его душу, пробираясь всë глубже. Чимин прикрывает глаза, как только ощущает чужие ладони на своём лице. Такие тёплые. Он несдержанно всхлипывает, когда Рик прислоняется лбом к его лбу. — Останься со мной, Чимин. Забудь своë прошлое. Живи тем, что есть. Дыши этим, Чимин. Неужели тебе плохо здесь? — его тихий голос полон отчаяния. Он молит, сильнее сжимая его в объятиях, надавливая на самое больное. Потому что Чимин всей душой желает остаться, но не сделает этого, даже ради Рика. — За всё время — это место не сделало меня счастливым… — он бьёт по больному, зная, что после таких слов Рик не станет его держать. Рик замирает, расслышав смысл сказанного. Он открывает глаза, отходя на шаг назад. Смотрит на непоколебимого парня, приоткрыв рот в удивлении. — Ты говоришь это специально, чтобы меня задеть… — он вертит головой в отрицании, прикрыв веки. — Я не верю твоим словам. — Придётся поверить, — он уверенно держит взгляд, когда внутри него всё разрывается от чужого напротив. Чувствуя в горле ком, Чимин спешно уходит, оставляя последние слово за собой. А после Чимин решает прибегнуть к крайним мерам. Он вылавливает Анастасию на следующий день и просит её научить всему, что написано в книге. Та, к его удивлению, с радостью соглашается. Рик на протяжении долгого времени пытается уговорить Чимина остаться, отказаться от мести. Но через несколько месяцев он прекращает свои попытки вразумить парня, видя его решительный настрой. Благодаря Анастасии, Чимин узнаёт все тонкости проведения ритуала, а общение с ней пошло ему на пользу. — Твоя осанка кривая, как коромысло! Держи спину ровнее! Анастасия всегда выглядит строгой, но со временем Чимину с легкостью удается выдержать её суровый взгляд. — Твой взгляд способен напугать только зайца! Покажи свою уверенность! — Ты сам понимаешь, что мямлишь? Или ты возьмёшь с собой переводчика? Не сказать, что Чимин был против такой школы жизни. Он злится на Анастасию, но в глубине души благодарен ей за её бесцеремонность. — Не думай, что я тебя перевоспитываю. Я лишь показываю, каким ты можешь быть, отбросив все свои страхи и сомнения…— Чимин впервые видит её искреннюю улыбку, обращённую к нему. Её губы едва изгибаются, но этого вполне достаточно, чтобы понять, как она к нему относится. Анастасия, хоть с виду заносчивая, да и в душе тоже не «подарок», но если она примет кого-то в свой узкий круг — то он становится обладателем самого хладнокровного защитника. А то, что Чимин отныне вхож в него — остаётся без сомнений. Не успел Чимин нанежиться под тёплыми лучами солнца, как наступила поздняя осень. Засохшая листва желтеет, местами покрывается паутиной. Толстые коряги впиваются в хрупкие тела, лежащие на теплом пледе. Чуть дальше, над головой, потрескивает огонь, разбрасывая искры в разные стороны. Две пары глаз после тяжёлой тренировки рассматривают ночное небо, усыпанное мелкими яркими точками. Некоторые из них вспыхивают, а после проносятся над головой, бесследно исчезая. — Ты всё ещё злишься на меня? — Из-за Хванги? С моей стороны было глупо обвинять тебя. Это был её выбор, за который она была в ответе. Мне было проще найти виновного на стороне, чем принять его. У каждого человека он есть. «Судьба судьбой, но выбор всегда за тобой», — её тяжёлый вздох разноситься по полуночному лесу. Возможно, Анастасия приняла решение Хванги, смирилась с ним, но легче ей не стало. Тоска всё еще щемит в груди. Боль не проходит — к ней просто привыкаешь. Чимин задумывается над её словами, находя в них толику истины. Очередной метеорит проносится над их головами, захватывая их внимания. — Что, если у меня не выйдет? Что, если они меня узнают? Анастасия вытягивает губы в удивлении, насчитывая пятый метеорит за сегодняшнюю ночь. Они соприкасаются плечами, согреваясь малейшим теплом друг о друга. Она не сводит взгляд, боясь пропустить очередную погибель светил. — Когда ты только пришёл сюда, ты был похож на загнанного в угол ягнёнка. Ты был мелким и трусливым… — её нос брезгливо морщится. — А сейчас? — он прикрывает глаза, устало потирая веки. — А сейчас… Ты так высоко, что даже Горный Козёл завидует твоей прыткости! — от её слов Чимин несдержанно прыскает. Они одеты в два слоя одежды. На ногах Чимина шерстяные носки, а где-то в кустах валяется обувь, которую так спешно выбросила Си. На его голове шапка тоже из шерсти с помпонами на завязках. — Ты выглядишь в ней ужасно. Пожалуйста, никогда не снимай её — это его самый лучший подарок на восемнадцатый день рождения. Она ужасно колется. Каждый раз, почесывая нежную кожу, Чимин вспоминает о том, что выбор такого подарка не был случайным. — Ты выдернула шерсть из козы? — Пф, вот ещё. Она из овцы. Ты в курсе, что её шерсть самая колючая? — её довольная ухмылка не остается незамеченной. Впрочем, этого она и добивалась. И по ней он будет скучать. В скором времени Чимин уедет. Его мать несколько раз уезжала в ближайший город, подыскивая им временное пристанище. На сбереженные деньги она сняла в общежитии небольшую комнатку, в которой они переждут зиму. Чимин подтянется по учебе, пока мать будет искать способ подделать документы. Ближе к лету они планируют переехать в Горгос. Их участок земли купили, и теперь у них есть немного денег, чтобы приобрести себе жильё, пусть и поскромнее. Загадочное поселение тоже не останется здесь зимовать. Этот год обещает быть холодным. Им не спастись утепленными шатрами и запасами еды. Они часто переселяются, когда возникает такая необходимость. Куда они отправятся в этот раз? Никто не знает. — Ты должен мне пообещать только одно, — теперь она одаривает его взглядом, прерываясь от любования звëздного неба. — Что же? — настороженно спрашивает тот. — Никогда не смотри, какую обувь носит твой противник, — серьёзным тоном говорит она, в то время как Чимин посмеивается от непонимания. — Чего? — изогнув брови в удивлении, спрашивает он. — Не опускай головы, говорю! — почти рычит на него, а после, цыкнув, добавляет. — Бестолковый…***
Чимин с матерью уезжают на рассвете. Они прощаются накануне вечером и теперь со спокойной душой отправляются в путь, сохранив тёплые воспоминания прожитых вместе лет в своей памяти. Чимин заплаканными глазами смотрит на лес позади себя. Мать спешно двигается к заранее подготовленной машине, открывая дверцу, в то время как её сын и шага сделать не в состоянии. — У всех есть выбор, — он вспоминает слова Анастасии, болезненно сжимая веки. Свой он сделал. Сжимая в руке книгу, он садится на заднее сидение, желая отвлечься от грядущих перемен. — Ты справишься за месяц?— взволнованным голосом не спрашивает, а молит Рик. Мы скоро уедем, я не знаю куда. Обещай, что успеешь вернуться до этого времени. — Я вернусь, — уже в машине отвечает Чимин, так и не сумев сказать эти слова Рику лично. Вытерев мокрое от слез лицо, он дрожащими руками открывает книгу. Посреди страниц он видит небольшой свёрток бумаги, которого раньше не было. — Я не знаю, куда мы поедем. Но что-то мне подсказывает, что в Бандху! Всегда мечтала там побывать, — Чимин смеётся, узнав почерк Анастасии. На сердце становится легче и спокойнее. Он не сомневается в том, что Си удастся посетить город своей мечты.***
— Моё имя Хван Дону. Чимин переводится в школу под новым именем. Его мать настоятельно просит директора зачислить сына в определённый класс. Не тот, в котором он учился два года назад. В первый же день он случайно налетает на Тэхёна в коридоре. В тот момент Чимин мысленно проигрывает в этой несостоявшейся битве. Но Тэхён не узнаёт его. Более того, тот даже не обращает на него внимания. Чего не сказать о самом Чимине. Он ни на секунду не оставляет его без внимания. Выслеживает, запоминает каждую мелочь. К примеру, Чимин узнаёт о том, что Тэхён платит местному ботанику за выполнение домашних заданий, при этом находясь в списке лучших учеников школы. Интересный факт, который обязательно бы пригодился Чимину, не будь у него других планов. Сложнее всего было избегать Чонгука. Хоть тот и выглядит незаинтересованным в происходящем вокруг и никого кроме себя не замечает, каждый раз при виде него у Чимина колени подгибаются. Тэхён знал его один день, а Чонгук целый год. И даже изменения во внешности Чимина не могут успокоить его тревогу. Ему понадобится время, чтобы окончательно уверовать в себя и свою идею. План Чимина донельзя лёгок и прост в исполнении. Ему необходимо незаметно провести ритуалы и наслаждаться представлением со стороны. Он радуется, узнав, что его старый шкафчик теперь принадлежит Тэхëну. Его дом сгорел, но связка ключей от него и школьного шкафчика у него сохранилась. Чимину приходится проследить один раз за Чонгуком до его дома. После он понимает, что готов к реализации ритуала. Остается подобрать подходящий момент. Препятствием становится учитель физкультуры. Как так случилось, что среди большего количества учеников учитель просит именно Дону сопроводить Чонгука до медпункта, Чимин не знает. В этот момент Чонгук впервые одаривает его своим взглядом. Его огромные карие глаза пронзают, пристально вглядываясь. Будто душу выворачивают наизнанку. Выдержать подобное ему не по силам. Он оставляет нахального Чонгука одного, надеясь больше с ним не пересекаться. Но судьба будто смеётся над ним, делая его свидетелем их ссоры в уборной. — Тебе мало одного убийства? — Заткнись! Слыша упоминание Чонгука об убийстве, Чимин лишь подтверджает свои догадки об их причастности к поджогу дома. Хотя и до того у него не было сомнений. И именно в этот момент он хочет убить их своими руками. Но Чимин трезво оценивает свои возможности. Поэтому, боясь срыва, Чимин прерывает их разговор, не желая слушать продолжение. — Тебя не учили, что подслушивать нельзя? Этот взгляд. Яростный, властный, бесчувственный. Он побаивается его, и не зря. Тот будто видит его насквозь. Заглядывает в самую глубину, заставляя внутренние органы скручиваться от ощущения опасности. Раньше Чимин не замечал этого из-за отсутствия зрительного контакта с ним. Теперь он точно знает, что Чонгук несёт ещё большую опасность своей проницательностью, нежели глупый Тэхён. — Драки устраивайте в другом месте, если хотите без свидетелей. — Впрочем, мне похер, — Чонгук переводит взгляд на Тэхена, добавляя. — Это не моя проблема. После того как Тэхëн уходит следом, Чимин подходит к зеркалу, поправляя свою причёску. Довольствуется своей решимостью, пряча злость в глубине души. Хотел бы он сделать что-то сейчас, но сжимая руки в кулаки, он терпеливо выжидает своего часа. Чимин направляется к выходу, хватаясь за ручку двери. Та резко открывается, отчего его глаза распахиваются в испуге. — Прости, я не хотел. — Ничего, Мингëн. Я в порядке, — на автомате проговаривает Чимин, мило улыбаясь и пропуская взволнованного парня. Найти змей для проведения ритуала для Чонгука не становится проблемой. Чимин много думает над тем, как вызвать у него психологический шок. Кошмар со змеями в главной роли отлично подойдёт для создания ужасающего эффекта. Не каждый сможет спокойно реагировать, когда его душит клубок беспощадных тварей. Чимин стоит под окном у дома семьи Чон и, нашептывая заговор, наслаждается увиденным. Хоть в темноте разглядеть что-то сложно, но то, что он видит, вызывает в нём дикий восторг. Чонгук истошно мычит, извивается. В том, что он напуган — не остаётся никаких сомнений. Догадки свои он подтверждает уже на следующий день, когда наступает время проведения ритуала для Тэхёна. Чимин покупает ядовитую змею за неделю до проведения. Подготавливает себе спирт с цитрусом, боясь получить отравление при отсасывании яда. Подкладывает свою «малышку» в шкафчик и в ожидании занимает позицию неподалёку. Момент, который он никогда не забудет — как змея вонзается в плоть его врага. Он думает о том, что Тэхён умрёт, если ему не помогут вовремя. Чимин стоит столбом, что-то извне будто сковывает его движения. В какую-то секунду он думает о том, что всё может закончиться сейчас. Стóит лишь ничего не предпринимать и Тэхёна, возможно, не удастся спасти. Но пока мозг борется с неопределённостью, ноги Чимина сами несут его тело к пострадавшему. Он оказывает ему первую помощь, всей душой надеясь, что его действий будет недостаточно, и Тэхён умрёт, так и не почувствовав всех мук, что приготовил для него Чимин. Сейчас он спасает его от гибели для того, чтобы потом медленно убить. Остолбеневший взгляд Чонгука при виде змеи не остаётся без внимания. От осознания того, что его ритуал сработал, Чимин ликует, гордясь своей маленькой победой. Но чем дальше он заходит, тем больше взаимодействует с ненавистной компанией. Его нервная система практически не выдерживает, когда Хосок решает отблагодарить Дону за спасение их друга. Его напрягают откровенные, наглые взгляды Чонгука, обращённые ему. В какой-то момент Чимину кажется, что он его раскусил, а его высказывания по этому поводу лишь сильнее усиливают тревожные чувства. — Не опускай голову, — в любой сложный период он вспоминает слова Анастасии, предотвращая свою появляющуюся панику. Он стойко выдерживает нападки Чонгука, надеясь на то, что в будущем ему удастся ещё легче их воспринимать. Чимин во всём ищет плюсы. Благодаря Хосоку он узнаёт о подражателях. Он удивляется, узнав, что кто-то поклоняется дару его отца. Когда любопытство побеждает чувство страха, Чимин соглашается составить компанию парням, решив разузнать об этом поподробнее. Но с каждым шагом по мере приближения к своему дому страх усиливается. Сердце Чимина не выдерживает бешенного биения и, кажется, в любую минуту остановится от внезапного приступа. Каждый шорох и хруст веток заставляют его тело вздрагивать. Глаза не могут сфокусироваться в темени леса, что становится препятствием для нормального передвижения. Он спотыкается, хватаясь за Хосока, которого забавляет его пугливость. Чимин нутром чувствует неладное, и причиной становится не Чонгук, злобно кидающий взгляды в их сторону, и не Тэхён, который идёт впереди сам по себе. Паника усиливается, как только они подходят ближе к людям в чёрных балахонах. Позади них остов его обгорелого дома, от вида которого наворачиваются обжигающие слезы. Пальцы Чимина дрожат, и он изо всех сил хватается за ствол дерева, сжимая шероховатую поверхность коры. Впивается ногтями, занося занозы в нежную кожу, глядя как голова животного отлетает от туловища, брызжа темно-алой кровью. А потом он забывает, как дышать. Хочет сделать вдох, но не понимает как. Его тело не слушается его. Им будто управляет невидимая сила. Колени подгибаются, и он не замечает как падает на землю, больно ударяясь. Не слышит беспокойный голос Хосока, так как его слух терзает голос подражателя, зовущий «его». Напряжение в глазных яблоках усиливается, он чувствует резь в уголках, и обжигающие слезы, что пытаются хоть как-то увлажнить иссохшую слизистую. Конечности неконтролируемо изгибаются, похрустывая суставами, грудная клетка сжимается, вызывая тупую боль, из-за которой дышать становится ещё сложнее. Он словно в вакууме, из которого высасывают последние остатки кислорода. Чимин издаёт неконтролируемые звуки, не сдерживая их порыв, а после падает в обморок, продолжив мучиться в бессознательном состоянии. Он приходит в себя и первое, что он видит это пронзительный взгляд Чонгука, от которого становится не по себе. Сказывается его обессиленное состояние и неспособность прийти в себя до конца. Его тело всё ещё подрагивает от судорог, а неутихаемый страх только усиливает его болезненное ощущение. — Где все? — затуманенным взглядом озирается по сторонам, боясь оставаться с ним наедине. — Ушли по домам. Из-за гула в ушах Чимин еле улавливает смысл сказанного. Он встаёт на ноги, дрожа всем телом. Прислоняется к дереву, почувствовав головокружение из-за резких движений. Тёплое дыхание позади него вызывает в Чимине табун неприятных покалывающих мурашек. Чонгук близко. Он перестаёт дышать, как только чужая ладонь касается его шеи. — Сейчас тебе лучше? Желая прекратить свои мучения из-за чужих прикосновений, Чимин резко разворачивается, оказываясь в еще худшем положении. Чонгук оказался ещё ближе, чем тот предполагал. Их взгляды встречаются, и Чимина бросает в холодный пот. Озноб моментально охватывает его обессиленное тело, и он пятится назад, желая почувствовать опору. — Ты носишь линзы? — его взгляд намертво прикован к нему, и Чимин помнит, в каких случаях такое может произойти. «Этого не может быть.» Сжимая свои веки, он молится, чтобы это оказалось неправдой. Его проклятие не могло вернуться, но испытывать удачу сейчас он не намерен. Отпихивая Чонгука, он со всех ног мчится домой в безопасное место. Уже зайдя внутрь, он смотрит на своё отражение в зеркале краем глаза, замечая тёмный окрас радужек. От злости и досады сжимает веки, не желая верить в происходящее. Его «дар» вернулся. Чимин отправляет мать в Бандху за помощью, надеясь, что Си удалось уговорить своё семейство на посещение этого небольшого города. К его счастью, оно неподалёку от их прежнего временного пристанища. Спустя сутки Миëн возвращается не одна. Рыжие локоны растрепались из-за сильного ветра, и надменного выражения лица Анастасии практически не видно. — Мне сказали, что ты без моей помощи не справляешься? — она ухмыляется, видя удивление в его глазах. Чимин рассказывает обо всём, пока Анастасия вальяжно расхаживает по его комнате, сцепив руки за спиной. — Они провели какой-то обряд и твоё проклятие вернулось? — он кивает в согласии, на что Анастасия хмурит брови. — Интересно… — Разве Хванги не избавила меня от него? — Избавить тебя от проклятия полностью можно, лишив тебя жизни. Это не совсем то, что хотела Хванги. Хотя, должна признать, я настаивала именно на этом способе решения твоей проблемы, — Чимин тихо хмыкает, не переставая ей удивляться. — Она навела на тебя сильный защитный барьер. Считай, это как спящий вирус внутри тебя, что появляется, как только твой иммунитет ослабнет. Такой способ казался нам безопасным и действенным до этого момента… Анастасия останавливается посреди комнаты, в раздумии покусывая губу. — Ты можешь с этим что-то сделать? — Я могу попробовать усилить защиту, но на это потребуется время, — задумчиво отвечает она. — Будем надеяться, что ты не проспишь несколько месяцев, восстанавливая свои силы. Чимин ложится на кровать, переодевшись в хлопковую одежду. Анастасия протирает открытые участки кожи, неразборчиво шепча под нос. — У тебя есть предположения кто это такие и зачем им нужен мой дар? — спрашивает он, как только Си заканчивает подготовление к обряду. — По твоим рассказам понятно, что они пытались перенять «дар» у духа твоего отца. Но что-то пошло не так… — она заглядывает в его глаза, рукой закрывая веки. — Держись от них подальше, Чимин. Если они больные на голову, в следующий раз вместо животинки можешь оказаться ты. — Мне надо узнать о них всё, — упрямо отвечает Чимин. — Попроси помощи у своих друзей, — хмыкнув, отвечает ему. — Они мне не друзья, — его глаза распахиваются от злости. — Сделай так, чтобы они ими стали… — серьёзным тоном говорит она, пронзая его своим взглядом. — Зачем мне это? — удрученно изгибает брови. — Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, — с ухмылкой говорит она. — Если они примут тебя за своего, ты усыпишь их бдительность и тем самым узнаешь их слабые стороны. И вообще, смотреть на представление в первом ряду куда интереснее, верно? Он раздумывает над её предложением, решив, что в этом что-то есть. Возможно, ему удастся с их помощью узнать и о подражателях. Ему нужно будет расспросить об этом Чонгука. Он выглядит более осведомленным, чем другие. Чимин по приказу Анастасии закрывает глаза. Его слегка потряхивает от чувства неизвестности, но он доверяет рыжей чертовке свою жизнь совершенно не переживая за длительность восстановления организма. — Сделай так, чтобы меня не мучали кошмары, — он в последний раз смотрит на её улыбку, окончательно закрыв глаза.Non utique, sed bonam Et fugit ad salices, et se cupit ante videri.» Ad tutelam, ad tergum, Adiuva me invenire stateram meam. Ego exaudio et conscendi, Da ei vires! Audi me! Esto igitur!
В его сознании льётся тихий голос Анастасии, благодаря которому он впадает в состояние гипноза. Мышцы его расслабляются, дыхание восстанавливается. Чимин лежит на берегу реки, ногами зарывшись в мокрую от росы траву. Жуёт пахучую тростинку, нежась под тёплыми лучами солнца. Вдали слышит смех Рика, что ласкает слух и улавливает нотки ворчаний Анастасии. Чимин улыбается, прикрыв глаза. Всё хорошо, и даже противное блеяние козы не мешает его блаженству.***
Всё идёт не по плану. Чимин приходит на вечеринку, чтобы разузнать подробнее о подражателях. Его организм восстанавливался неделю, и Чимин надеется, что за это время им удалось что-то узнать. Поднимаясь наверх в комнату где сидит Чонгук, он не думает, что всё обернётся именно так. Не предполагает и того, что сам начнёт эту игру, от которой теперь нет смысла отказываться. Чимин целует Чонгука, а после, не выдержав своей оплошности — сбегает, испытывая страх и отвращение к нему и к самому себе. Но назад пути нет. Чимин справится. Свежий воздух успокаивает, восстанавливая его сбитое дыхание. Руки всё ещё трясутся, но он, сжав пальцы в кулаки, набирается смелости, возвращаясь обратно. Из-за темноты комнаты Чимину с трудом удаётся разглядеть спящего Чонгука. Он проводит пальцем линию по его лицу, запоминая его очертания. Спящий Чонгук выглядит не таким устрашающим, каким его привыкли видеть окружающие. — Спи спокойно, Чонгук. Ты не заслужил этого, но сегодня я слишком добрый… Он нравится Чонгуку, и скорее всего, тот не оставит его в покое, тем самым будет мешать осуществлению его плана. Чимин решает подыграть ему, держать на коротком поводке и в случае чего контролировать его действия. Ведь никто не станет подозревать парня Чонгука. Парня. От этого слова Чимину становится не по себе. Он не собирается с ним заводить какие-либо отношения, а просто сделает вид, что заинтересован в нём. В скором времени действие ритуала усилится, и ему не придётся долго играть свою роль. Его рука скользит по вздымающейся груди, а после поднимается выше к шее, надавливая на болезненные участки от удушья. «Чонгук душит себя во сне?». Ухмылка появляется на лице Чимина. Он доволен своей работой. Каждую ночь задыхаться от нехватки воздуха недостаточно, для того чтобы он ощутил то, что пережил его отец. Но это только начало. — Это сон? — хриплый голос пугает Чимина, и он едва заметно вздрагивает, переместив взгляд на полуоткрытые веки. — Расстроишься, если это так? — ухмыляется Чимин, не убирая руки. Он ведёт ей по щеке, пальцем поглаживая нежную кожу. — С четверга на пятницу сны вещие, — рука Чонгука опускается на его ладонь, останавливая движения. Чимин смотрит на сцепленные руки, унимая появившуюся дрожь от ощущения чужого тепла. — Уже воскресенье, — натягивает улыбку, переплетая пальцы. Он опускает их ладони ниже, ближе к сердцу. — Сны с субботы на воскресенье дают надежду найти свой путь, — бормочет Чонгук, прикрывая глаза. — И осуществить свою мечту. — Я твоя мечта, Чонгук? — удивлённо спрашивает он. — Ты вполне можешь стать ею, — он отпускает его ладонь. Хватает за шею, резко притягивая к себе. Чимин не успевает сообразить, как в его губы впиваются чужие, жадно утягивая в поцелуй. Он падает на Чонгука, не удержав равновесия, пытается найти опору, но ему не дают этого сделать. Чонгук прижимает его к своему телу так, что Чимин оказывается сверху. Крепкие руки охватывают его спину, не давая пошевелиться. Чонгук целует его, сильнее прижимая к себе. Дону издаёт надрывной стон от неудобного положения тела, но Чонгуку мало близости, мало тепла. Он хочет большего. Его рука зарывается в мягких волосах, оттягивая их назад. Он отрывается от опухших губ, давая парню секунды отдыха. Чимин пытается прийти в себя. Его разум затуманен. В животе болезненно крутит от их близости. Чонгук целует его шею, опуская руки ниже, вдоль спины. Чимин понимает, что теряет контроль, находясь в таком положении. Чонгук шумно вздыхает, жадно впиваясь в его шею, рукой хватает его голову, и единственное, на что у него хватает сил, издавать нечленораздельные звуки, моля прекратить. — Остановись, — шепчет ему на ухо, чувствуя появившийся жар во всём теле. — Это всего лишь сон, Дону, — он находит его губы, охватывая их. Медленно целует, расслабляя хватку. Выпускает его из своих объятий, посматривая на него снизу вверх. Дыхание Чонгука восстанавливается, в отличие от учащенного напротив. — Но я сделаю всё, чтобы он стал явью.