Конец 18 века «Кассадага»
В подвале старого дома темно. Нет освещения, кроме небольшой полоски тусклого солнечного света, что пробивается сквозь решётку грязного окна. Крупицы пыли повисли в воздухе, медленно оседая на пол. С потолка свисает многолетняя паутина, пол пахнет сыростью из-за прогнивших досок. Двое юношей расположились на затхлом матрасе из конского волоса. Он потрепан, насквозь провонял, в некоторых местах имеются засохшие пятна, отчего сидеть на нём противно. Но для них такие условия не помеха. Они наконец-то уединились, чему очень рады. — Ты видел хоть раз, как это делают? — спрашивает мальчишка четырнадцати лет у своего друга. Они сидят друг напротив друга, подогнув ноги под себя; несмело держатся за руки, поглаживая ладони. — Конечно, — уверенно отвечает второй, осмелившись поднять взгляд. Он чуть старше, оттого и храбрее. Его не страшит то, что они делают здесь вдвоём вдали от посторонних глаз. Он давно этого желает и сейчас, когда шанс наконец-то предоставлен, упускать его он не намерен. — Разве ты не видел, как это делают твои маменька и папенька? — удивлённо спрашивает он. Второй парнишка пожимает плечами, при этом хмуря брови: — Я боюсь, — мнётся, — а вдруг мы делаем что-то неправильное? — поднимает взгляд, завороженно уставившись в темно-карие глаза. — Красивый — думает про себя, тут же отворачивая взгляд, смутившись собственных мыслей: — Всё же это неправильно, — делает заключение, намереваясь встать, но не успевает и пошевелиться, как на него тут же наваливается разгоряченное тело, и их губы смыкаются в первом поцелуе. Глаза прикрыты; пальцы рук, переплетённые вместе, напряжены, сердце стучит так громко, что звук ударов перебивает приближающиеся шаги. Противный скрип двери и яркая полоска солнечного света, что попадает на их лица, заставляет юношей оторваться друг от друга и тут же вскочить на ноги. — Кристофер! — полноватая женщина, держащая в руках грязную тряпку, подбегает к ним и тут же замахивается для удара. — Ах вы, Божьи неугодники! Глаза её яростно сверкают, губы поджаты, а изо рта вырываются несдержанные проклятие на тех, кто пошел против природы Всевышнего. — Нет, матушка! Стой! — кричит Кристофер, закрывая собой напуганного друга. Тряпка прилетает по ногам, по лицу, оставляя после себя грязные ошмётки на чистой коже. Кристофер щурится, морщит нос, пытается перехватить её руки, но у него ничего не получается, и тогда на ум приходит мысль — сбежать. Он отталкивает матушку, хватает за руку остолбеневшего парня и срывается с места, убегая куда подальше. Второпях поднимается вверх по лестнице, пару раз спотыкается, но схватившись за перилла, удерживается на ногах. Споткнувшись на последней ступеньке, всё же падает, потеряв равновесие из-за позади бегущего юноши, что навалился на него. — Ай, — недовольно стонет от боли Кристофер, хватаясь за коленку. — Прости, — шепчет юноша, склонившись над ним. — Ты в порядке? — Нам нужно бежать, иначе меня накажут... — Кристофер знает, о чем говорит. Оттого и пытается встать раньше, чем его настигнет кара за грехи. Но от матери не скрыться. Тяжёлые шаги становятся ближе. — Уходи! — в ужасе кричит мальчишка, прогоняя невиновного. Тот смотрит с недоумением, а после, когда до него доносятся ругань позади, срывается на бег, оставляя своего друга в одиночку расплачиваться за то, что совершили вместе. У порога останавливается, глядит назад, в последний раз встречаясь с блеском карих глаз, что потухнет в скором времени. Кристофера тащат, схватив за руки и ноги, до боли сжимая нежную кожу, оставляя на ней синеватые следы. Он брыкается, кричит, плачет, просит пощады и обещает вести себя подобающе, но его не слышат. Не хотят услышать. Отныне, его словам никто не верит. — Поганый мальчишка! — сквозь зубы цедит женщина, не в силах молчать. — Дьявольское отродье! Мы выбьем из тебя эту нечисть! Отец не говорит и слова, тем самым сильнее пугая мальчишку. Только рассвело, но на улице уже пекло, из-за которого нет ни единой души. Все попрятались в своих домах, и даже крики мальчишки не способны заставить их выйти наружу. От продолжительной жары можно спастись, только если находиться в укрытии, прячась от беспощадных солнечных лучей. Именно поэтому к нему никто не сможет прийти на помощь. Его ведут в злополучное место, где, по его мнению, не осталось ничего святого — в Церковь. Все стены, усыпанные иконами, насквозь пропитаны его страданиями. Он впадает в ярость при виде них. Каждый поход на службу для него — сплошная му́ка. Как и сейчас: всё то, что произойдёт, не останется без следа как на теле, так и на душе.***
Оглушительный визг плети заставляет вздрогнуть каждого прихожанина в церкви. Они молчат, почти не дышат, внимательно уставившись на то, как священник вершит правосудие. Гибкий прут ударяет по юношеским икрам, уже посиневшим из-за разрыва капилляров и покрасневшим от обилия алой крови, стекающей вниз по израненной коже. Ноги его дрожат, он почти падает, но деревянная конструкция, в отверстия которой заточены его шея и руки, не дают ему этого сделать. Кандалы давят, грубая поверхность впивается в кожу. Кристоферу хочется умереть ещё до окончания наказания. Он не мог подумать, что его будут лечить именно так. Не предполагал, что из-за детских шалостей ему придётся пережить это снова. Он должен был усвоить урок в прошлый раз и не попадаться на глаза матери, но, вопреки страхам, поддался искушению, за которое ему приходится расплачиваться. Кристофер кричит каждый раз, получая новые безжалостные удары. Он кусает губу до крови, мычит от боли, когда его отец — священник переводит дух, собираясь продолжить расправу. Юноша не надеется услышать жалобного стона матери. Он ощущает её пристальный взгляд всем телом. Будто она следит за каждым ударом, контролирует силу, боясь, что её сына пожалеют и тем самым смягчат наказание. Время словно замедляется, действуя против него. Секунды кажутся вечностью. Он почти привыкает к боли. Бесщадные удары становятся ещё свирепее. Слезы катятся по щекам, обжигая кожу. Он смотрит на то, как падают капли, с брызгами разбиваясь об пол. Считает их, запоминая. Слезы застилают глаза, образы расплываются, и в глазах темнеет. Боль едва ощутима. Тело больше не реагирует на мучительные терзания кожи — оно давно потеряло чувствительность. Пребывая в почти бессознательном состоянии, он улавливает окончательный подсчëт и обессиленно улыбается: — Гореть вам в аду, — проклинает перед тем, как упасть в обморок.***
Лучи солнца, попадающие на израненную кожу, раздражают её ещё сильнее. Она горит адским пламенем, даже прикоснуться невозможно. Положив ноги на стог сена, он лежит, опираясь лопатками о стену конюшни. Держит между зубами соломинку, смакуя её на вкус. Слезы уже высохли, а боль, застрявшая под грудиной, не прошла. Он чувствует себя преданным своей любовью, несчастным от горькой судьбы. Его друг, в которого он был влюблён, так и не явился к нему, чтобы утешить. Не появится и после, боясь повторения чужой судьбы. Ненависть к родителям растёт, злоба мучает, не даёт покоя его душе. Его трясёт изнутри, а в груди так больно, что невозможно и сделать вдоха. Хочется кричать, биться в конвульсиях, лишь бы стало хоть чуточку легче. Пытаясь отвлечься от душевной и физической боли, он пересчитывает шрамы, запоминая их количество. Мысленно представляет, как однажды ему удастся вернуть должок своим обидчикам. Как же сильно ему этого хочется. Тихий всхлип срывается с потрескавшихся губ. Кристофер стискивает челюсть до скрежета зубов, не позволяя слабости одолеть себя. Он сильный и сможет вытерпеть многое; пережить всё то, что ему уготовано судьбой, но для этого ему следует побороться. Слышится негромкий стук каблуков, и Кристофер направляет взор в сторону звука. Статная барышня в зелёном платье с объемной юбкой останавливается на полпути. Глаза её прикрыты вуалью шляпки, отчего ему не удаётся разглядеть, куда направлен взгляд. Но по одному ее раскрывшемуся от удивления рту понятно, что его разодранные в кровь ноги не остались без внимания. Кристофер стыдливо прячет их, подминая под себя — ему больно, но это лучше, чем видеть жалость незнакомого человека. Уверенной походкой девушка направляется к нему; присаживается рядом, заставляя юношу съежиться от неловкости. — Кто это сделал? — бархатистый голос вызывает приятное чувство, сродни доверию. Что-то внутри подсказывает ему, что она не обидит, не причинит зла. Нежная рука касается его щеки, он прикрывает глаза, наслаждаясь ласками и заботой чужого человека. — Всё ещё болит? От её жалобного тона веки Кристофера мгновенно распахиваются. Он отталкивает девушку, отчего та падает, потеряв равновесие. Её шляпка сползает с лица, и Кристофер впервые вглядывается в пленительные карие глаза. Окрас их притягивает, не даёт отвести взгляд. Сердце замирает, а дыхание учащается. Зрачки его расширяются, становятся темнее. Испуганная девушка в суматохе осматривается, находит свою шляпку, тут же надевая её обратно. Вскакивает на ноги и, поникнув головой, уходит прочь, оставляя остолбеневшего от ярости юношу в одиночестве. А дальше всё, как в тумане. Повинуясь невидимой силе, он, опираясь на толстую корягу, бредёт к церкви словно завороженный. На спине выступила испарина, насквозь пропитав поношенную одежду. Ткань прилипает к телу, вызывая раздражение. Ему некомфортно, неприятно, но от предвосхищения скорого события — всё становится неважным. То, что он задумал, полностью захлестнуло его разум. В голове лишь мысли о возмездии. План появился как из ниоткуда, словно до этого момента был запрятан в потаенных уголках души, ожидая своего выхода. Поднимая взор к небу и наслаждаясь жаревом солнца, Кристофер вдыхает горячий воздух, расплываясь в дьявольской улыбке. Он почти дошёл до цели. Почти воплотил в реальность то, о чем мечтал, но что боялся сделать. Расположившись у церкви, он вытаскивает сухое сено из-за пазухи и складывает его в небольшую кучку. Озирается по сторонам и, не увидев посторонних глаз, спешит к входу. Закрывает деревянную дверь снаружи, подперев ручку толстой корягой. Смотрит на своё творение и довольствуется тем, что видит. С огнивом приходится повозиться. Руки дрожат, пальцы не слушаются, и разжечь огонь получается не сразу. Когда ему удается это сделать, то он в последний раз смотрит на палящее солнце, моля своих богов не посылать на землю дождь. После того, как Кристофер пододвигает горящую кучку вплотную к стене, огонь вмиг разрастается по бревенчатому сооружению, поднимаясь всё выше. Испугавшись пламени, он отодвигается назад на безопасное расстояние, но не смеет отвести взгляд. Крики напуганных прихожан становятся громче. Кристофер навостряет слух, затаив дыхание, пытаясь уловить среди ора голоса родителей. Поднявшаяся в их небольшом городке суета отвлекают его от этого занятия. Люди бегут к церкви с вёдрами воды, надеясь потушить пламя. Он вскакивает на ноги, осматривается по сторонам в поисках укрытия. Ему нужно место, где его не заметят. Он забегает за соседний дом, выглядывает из-за угла, не желая упускать из виду последние минуты жизни тех, кто издевался над ним. Кара ждёт всех: отца, мать и простых прихожан, которые не осмелились ему помочь, а лишь смотрели, наслаждались чужими мучениями. Ему не жаль. Вовсе нет. Он впервые чувствует облегчение. С каждым криком ощущение свободы усиливается. Он избавил себя и этот мир от грешников. Мученики попадают в рай. Но это не тот случай. — Будьте прокляты! — цедит сквозь зубы, сверкнув яростным блеском глаз. Среди толпы обеспокоенных жителей он замечает фигуру, внимание которой приковано к нему. Та самая девушка пронзительно смотрит, будто знает, чьих рук это дело. Отчего-то Кристоферу становится не по себе. Он съеживается от ауры, исходящей от неё. Хоть она стоит поодаль от него, её энергетика настолько велика, что ощутима всем нутром. Кристофер не в силах выдержать её присутствие. В последний раз взглянув на объятую огнем церковь, он с гордо поднятой головой медленно пятится назад, боясь вызвать подозрение, если решится сорваться на бег.***
Церковь сгорела, тем самым оборвала жизни тех, кто в ней находился. Спасти никого не удалось. Кристофер остался один. Его отправили в сиротский дом. Он сидит на широком подоконнике, планируя свой побег. За ним пристально следят на протяжении всего времени, что он здесь находится. Но это не помешает ему сделать то, что он задумал — в этом он уверен. Женские голоса выводят его из раздумий. Он спрыгивает с подоконника, присаживается на кровать, сложив руки на колени: в глазах других он должен выглядеть примерным. Скрипучая дверь распахивается, и к нему в комнату заходят двое: его надзирательница-нянька и девушка, что не даёт покоя по ночам, являясь к нему в сновидениях. — К тебе посетитель, — говорит худощавая женщина, после оставляя их наедине. Девушка с копной каштановых волос поначалу не подходит близко. Не осмеливается. Сминает руки в перчатках, осматривается по сторонам. — Вы вдова? — разрушив молчание, спрашивает Кристофер. Та переключает внимание на него, замерев от негодования. — Вы носите эту дурацкую шляпку в такую жару, не снимая её. Вы либо вдова, либо с вашей головой не всё в порядке. Вуаль закрывает пол-лица, а ему так хочется вновь взглянуть в её чарующие глаза. — Как тебя зовут? — спрашивает она, делая шаг. — Кристофер. А вас? Она приближается ближе, почти вплотную подходя к юноше. Ему нравится видеть, как её рот открывается, даря мелодичное звучание голоса. Такое лёгкое, головокружительное. — Екатерина, — отвечает, останавливаясь. Не решившись сесть рядом, она опускается на самый край кровати, сложив руки в замок. — Но здесь меня называют Кэйтлин. Я слышала, что ты лишился родителей? — Да. — Ты переехал сюда недавно, верно? Раньше я тебя не встречала. Кристофер молчит, не собираясь отвечать. Он не понимает, зачем ему задают все эти вопросы. — Я знаю, что ты напуган, — от её слов ему становится смешно. — То, что произошло, не твоя вина. — Я не понимаю, о чем вы говорите. — Кристофер, то что ты сделал не было твоим выбором... А лишь хотением... — Вы говорите слишком заумно, — хмыкает он. — Когда придёт время, ты поймёшь, о чем я говорю. — Что вам нужно от меня? — Ты остался один без родных и близких. Скажи, у тебя есть те, кто бы смог тебя забрать? — Нет, — уверенно отвечает он. — Кристофер, — она хватает его за руку, тем самым вызывая удивление у юноши. — Хочешь быть моим сыном?***
Его новый дом намного больше прежнего. Двухэтажная усадьба скрыта различными видами вьющихся растений. Сад вокруг пестрит яркими цветами. Кристофер не видел такого обилия красоты, от которой захватывает дух. Внутри тоже всё отличается от того, что было у них. Голубые стены, резные картины ручной работы, мебель из красного дерева — всё указывает на то, как богаты его опекуны. — Отныне это твой дом. А ты — наша семья, как и мы — твоя. Его знакомят с членами семьи. Старшее поколение Розалин и Микаэль. Их приёмный сын Дэниел. Младшие девочки Дафна, Шона и мальчик Джозеф. На вид им явно меньше семи лет. Дэниел. Увидев его впервые, Кристофер понимает, что тот привлекает его. Криса манят широкие, густые брови, пылкий взгляд и губы, соблазнительные до жара ниже пояса. Имея привлекательную внешность, он надеется подружиться с ним как можно тесно. Кэйтлин пытается расположить юношу к себе, балуя его всем возможным: ему достается просторная комната с балконом и большой кроватью; модные обновки, которые он не видел ни разу в жизни; постоянное внимание и любовь, что должно было сделать его счастливым. Но это всё не то. Имея то, о чем он и мечтать не смел, он испытывает странное чувство, будто этого недостаточно. Его новая семья странная. Кристофер сразу заметил что-то неладное. Кэйтлин никогда не снимает вуаль в его присутствии, а другие члены семьи стараются не находиться с ним рядом. Более того, они словно избегают его. Порой его удручает как её поведение, так и поведение других жителей этой усадьбы. Они почти не пересекаются, отчего Кристофер чувствует себя никому не нужным, лишним. Лишь Дэниел навещает его, улыбается ему так открыто, доброжелательно, что желание заполучить его возрастает с каждым мгновением. Исследуя свой новый дом, Кристофер, пользуясь отсутствием взрослых, позволяет себе бесцеремонно заглядывать в каждую комнату. Ему кажется странным, что нигде, кроме его спальни, нет зеркал. Он плутает по дому около получаса, пока не находит огромную библиотеку, что сразу привлекает его внимание. Длинные стеллажи вдоль стены забиты различными книгами. Он проходит вглубь комнаты, дотрагивается до корешков книг пальцами, ведёт рукой, читая названия. Словно завороженный, исследует полки, желая найти что-то, что поможет скоротать вечер. Неожиданно в глаза бросается книга, обложка которой отличается от всех остальных. Мрачно-серая. Выглядит как личный дневник. Кристофер хватает её с полки, после усаживается на мягкий диван, сложив ноги под себя. Листает страницы, широко распахнув глаза. На иллюстрации изображено нечто шокирующее, но вместе с тем увлекательное. Кристофер с замиранием сердца смотрит на пугающие иллюстрации и понимает, что ему нравится то, что он видит. На страницах чернилами выведены силуэты людей. Как же красочно изображены израненные тела и боль, что проскальзывает сквозь потухший взгляд. Они мучаются. Кристофер, разглядывая каждую деталь, вспоминает о тех, кого он убил. Улыбается, представляя их на месте тех, кто здесь нарисован. — Что читаешь? — книжка с грохотом падает на пол. Дэниел пришёл неожиданно, тем самым напугал Криса. Он хватается за грудь в области сердца, почувствовав резкую боль из-за испуга. — Напугал... — глубоко вздыхает, унимая трепет в груди. — Некрасиво брать то, что тебе не принадлежит. Кивком указывает на книгу, лежащую на полу. Кристофер со взглядом исподлобья поднимает её, аккуратно положив рядом. Дэниел садится слишком близко, берёт в руки книгу, заманчиво улыбаясь. — Знаешь, что здесь написано? Кристофер отрицательно мотает головой, и тот зачитывает строки, тем самым вызывая восхищение. Мелкие волоски на коже становятся дыбом, вызывая дрожь по всему телу. Его бархатный голос ласкает слух. Кристоферу хочется закрыть глаза и заснуть под чарующий голос, предавшись умиротворению. В этой семье каждый человек необычайный по-своему, и Дэниел не исключение. — Катерина рассказала тебе, кто мы? — закончив читать, громко спрашивает, нарушая покой. — Нет. — Неужто эта девица всё ещё не похвасталась? — тише прежнего спрашивает Дэниел, досадливо вздохнув. Он трет переносицу, собираясь с мыслями. Медленно переводит взгляд, устанавливая зрительный контакт. — Веришь в потусторонние силы?***
Всю ночь Кристофер не смыкая век, думает о своей новой семье, а точнее об их способности. Она необыкновенная. Этот дар завораживает, заставляет хотеть заполучить то, что ему не принадлежит. Кристофер проклинает своих богов, которые позволили ему родиться не в той семье. Он ненавидит свою обычную жизнь. Презирает самого себя за свою простоту, и в этот момент в его груди поселяется чувство зависти. Это чувство пока неосознанное, и именно поэтому он позволяет ему медленно заполонять свой разум. Вспоминает день, когда впервые увидел Кэйтлин. После, нахмурив брови, размышляет о том, что произошло после того, как он посмотрел ей в глаза. Кристофер мотает головой в несогласии, как только в голове мелькает мысль о том, что всё, что он сделал не было его осознанным решением. Неужели он и вправду действовал по велению потусторонней силы? Кристофер не может быть таким слабым, он не хочет в это верить. — Это не было твоим выбором, а лишь твоим хотением, — вспоминает слова Кэйтлин при знакомстве и со злости пинает ногами воздух. Рычит, пока его лицо наливается кровью от ярости. — Нет! — кричит, сморщив нос от недовольства. — Я сам захотел расправы и сам совершил её! — бьёт себя по груди, надеясь убедить самого себя. Он вертится, пытаясь прийти в себя , но ему всё не в радость. Уставший, озлобленный он встаёт, потирая опухшие от бессонной ночи веки. Ему так хочется прогуляться, чтобы хоть как-то развеяться. — Стой! — кричит Дэниел, глядя, как Кристофер направляется в сторону амбара. — Там змеи, не нужно тебе туда ходить. Кристофер удивлённо поднимает бровь, смотря то на двери, то на мужчину. — Змеи? — заинтересовано спрашивает он, чувствуя, как возрастает любопытство. — Страшно? — увидев, как Кристофер отрицательно мотает головой, Дэниел отворяет хлипкую дверь, подталкивая его внутрь. Стоги сена, расположенные вдоль стен, привлекают внимание Кристофера. Дэниел подходит к ним, начиная шептать что-то на незнакомом языке. — Заклинание, — видя недоумение, поясняет Дэниел. — Сейчас я покажу тебе, что мы умеем. Пусть я не кровный сын ведьм, но я тоже не прост. Указывает рукой на стог сена, и Кристофер распахивает глаза от удивления, видя, как оттуда начинают выползать змеи. Он делает шаг назад от испуга, но улыбка Дэниела успокаивает его. И Крис передумывает бежать, продолжив смотреть на зачарованных змей. Они поднимаются по ногам Дэниела на руки. Обвивают его тело, пока тот довольно улыбается, горделиво подняв подбородок. — Они ручные? — спрашивает он, подходя ближе. Ему так нравится то, что он видит. Но какая-то зависть не даёт ему насладиться этой картиной. Он хочет так же. Прожив с семьёй Горгос продолжительное время, он не чувствует себя их частью. Он словно белая ворона. Кристофер тянет руки к шипящей змее, выпустившей язык. Так хочется прикоснуться к ней, завладеть её разумом, заставить так же извиваться по его воле. — Чудесно, правда? — спрашивает Дэниел. Тот кивает, соглашаясь с ним. Выглядит действительно магически прекрасно. — Это не всё, что я могу. Его губы едва подрагивают, когда он начинает шептать что-то змее, висящей вдоль руки. Та щипит, вытаскивая язык, и резко атакует Кристофера, отчего тот пугливо падает на пол. Его глаза распахиваются от шока, он сбит с толку такой выходкой; злится, видя удовлетворенную улыбку напротив. Дэниел словно насмехается над ним. И возможно, при других обстоятельствах Кристофер смыл бы с лица довольную улыбку, но не в этот раз. Сейчас его волнует нечто другое. — Научи, — практически молит его. Ему это очень нужно. Не имея шанса заполучить дар ведьм, он надеется хотя бы обучиться заклинанию змей. — Нет, — резкий ответ отрезвляет Кристофера. Злобным взглядом он смотрит на того, кто до недавнего времени ему нравился. — Эти знания не для всех. Кристофер хмурит брови, а после начинает ухмыляться, затаив обиду. Ему понадобилась секунда, чтобы полностью поменять своё отношение к нему. Отныне Дэниел ему не нравится. Более того, не получив от него желаемое, он чувствует, как в груди поселяется презрение. Кристоферу нужен тот, кто будет с ним заодно, несмотря ни на что. Пробравшись ночью в библиотеку, Кристофер сам не знает, что ищет. Но он уверен в том, что найдёт нужное. Рукописные потрёпанные книги в мягкой обложке приковывают внимание. Он всегда интересовался литературой, но не имел возможности насладиться чтением из-за недостатка книг. А здесь их полно. Он берёт в руки одну из множества книг, читает её название. «Монах» Мэтью Грегори Льюис. Листает страницы, останавливаясь на одной из них. Читает, смакуя каждое слово. — Когда мое сердце тебя полюбило, как мало подозревало оно, что ты причинишь ему такую боль! — эмоционально читает строки, представляя себя героиней романа. Присаживается, увлечённо прочитывая отрывки романа. — Надо будет прочесть тебя полностью, — говорит он, откладывая книгу после нескольких минут чтения. Ищет дальше, и натыкается на другую, не менее интересную книгу. «Фауст» Иоганн Вольфганг Гёте. Её он решает прочесть от начала до конца, потратив несколько часов. В романе говорится о том, как Фауст, будучи чернокнижником, продает свою бессмертную душу Дьяволу в обмен на любовь юной девушки. — Какой бред, — негодует он, захлопнув книжку. — Отдать свою душу Дьяволу за любовь?... Какая глупость. Солнце встаëт из-за горизонта, лучи пробираются сквозь решётки окон, ослепляя опухшие глаза Кристофера. Он не спал всю ночь, сидел за столом, читая книги. Глаза устали, но возбужденное состояние не позволяет ему провалиться в сон. То, что он прочел, оставило свой след в его и без того заблудшей душе.— Всегда желание с разумом боролось,
Довольство не спасает от фантазий,
В привычном счастье есть однообразье,
Дай людям солнце — захотят на полюс.
Он едва улыбается, вспомнив строки, в которых нашёл что-то родное. После прикрывает глаза, всё же впадая в сон.
***
Проходят годы. Кристофер взрослеет, становится привлекательным юношей. Внешний вид не единственное, что привлекает внимание других. Кристофер харизматичен, умён и самолюбив. Умеет подать себя, завлечь и околдовать, при этом не делая ничего потустороннего. Влечение к Дэниелу потихоньку ослабевает. Тот не считает Кристофера достойным и не хочет делиться с ним своими тайными знаниями. Зная это, Кристофер чувствует несправедливое отношение к себе. Чтобы хоть как-то восполнить чувство неполноценности, он находит тех, кто ценит его по достоинству. Юные барышни и не только влюбляются в Кристофера до беспамятства, и он позволяет им любить себя. Именно так он чувствует себя особенным среди членов необычного семейства. Кристофер часто смотрит в зеркало, с наслаждением рассматривая своё отражение. Он красив. Не зря жители Кассадаги говорят о том, что он превзошёл саму Кэйтлин. Чёткий контур лица, вздернутый подбородок с ямкой посередине, нос с горбинкой и выразительный взгляд. Широкие брови, густые ресницы и губы алого оттенка. Он молод и превосходен. Очарователен и сексуален. Его изгибы тела плавные, но вовсе не женственные. Осанка прямая, отчего у него уверенная походка. Кожа цвета слоновой кости переливает на солнце и завораживает, приковывает восхищённые взгляды. Кристофер касается своей бархатной кожи, получая удовольствие от её упругости. У Дэниела уже появились первые возрастные морщинки, хотя он старше него всего на четыре года. Понимание того, что в скором времени его ждёт та же участь и старости не избежать, портит настроение. Он не хочет взрослеть. Не хочет терять то, что ему даровано судьбой. Его власть над людьми в нём самом. И потеряв одно из своих качеств, он потеряет всё остальное.***
Лёжа на небольшой кучке сена, Кристофер потягивается, широко зевая. Солнце слепит глаза, отчего крупицы слез скапливаются в уголках. Он смахивает их пальцем, причмокивая губами. Его клонит в сон. Рядом копошится Дэниел, занимаясь покосом сена. — Ты никогда не хотел быть лучше, чем сейчас? — спрашивает Кристофер. От безделья его мышцы затекли, но помогать родственнику у него нет желания. — Куда уж лучше, — самодовольно отвечает тот, продолжая махать косой. — Ты не дотягиваешь до уровня своей сестры, — ему нравится смотреть, как счастливое лицо приобретает гримасу огорчения: уголки губ опускаются, взгляд тускнеет, изо рта вырывается томный вздох. — Так уж вышло, — пожимает плечами, скрывая своё разочарование. Но от Кристофера ничего не скрыть. — Никогда не хотел завладеть её даром? — Зачем он мне? — прекращает косить, решив передохнуть пару минут. — Нет ничего интересного в их способности. Скукота да и только... — А если... — сверкнув глазами, спрашивает Кристофер и довольно улыбается, видя заинтересованность в глазах Дэниела. — Тебе никогда не казалось, что она использует его неправильно? — О чем ты? — Подумай только... Ты мог бы изменить этот мир и творить нечто большее, чем просто помогать людям избавиться от страха... Мир так несправедлив, неужели тебе не хотелось бы сделать его немного лучше, избавив общество от дурных людей? Почистить его? — осторожно добавляет, понизив голос. — Быть кем-то вроде вершителя судеб? — в глазах Дэниела появляется блеск, что разгорается с каждой секундой. Пальцы того подрагивают, дыхание учащается, грудь вздымается сильнее. Весь его вид говорит о том, что Кристоферу удалось его завлечь. — Но как? Он невольно улыбается, но тут же делает серьёзное лицо, боясь вызвать подозрение. — Ты когда-нибудь имел дело с Дьяволом? Начитавшись книг, он знает, как поступить. Но в одиночку ему не справиться. Ему нужен помощник, что слегка облегчит его задачу. Без помощи Дэниела ему не обойтись. Он уже пытался научиться заклинанию змей и даже прикупил себе одну на рынке, продав библию, но, не зная языка, ничего не смог.***
Существует огромное количество способов, чтобы вызвать Дьявола из преисподней. Но нужно знать все тонкости ритуала, чтобы воплотить задуманное без плачевных последствий. Один неверный шаг - и всё может пойти не так. Кристофер прочёл достаточно книг и наслушался много рассказов о том, на что идут простые смертные ради получения выгоды. Они продают собственную душу в обмен на то, что желают. Но что если у Кристофера иное намерение? Не отдать Дьяволу душу, а наоборот, сохранить её, став бессмертным? Кто-то скажет, что это бред, но Кристофер уверен в том, что ему удастся договориться с высшими темными силами. Он всё продумал до мелочей. Уверенность в себе и в своей идее заставляет Криса закрыть глаза на всевозможные последствия. Он уже видит себя неувядающим и вечно молодым. Время близится к полночи. Кристофер стоит у распахнутого окна, смотрит на луну, скрывающуюся за ветками деревьев. Вид его серьёзен, как и намерения. Он так и не передумал воплотить желаемое. Позади него возится Дэниел, переписывая на листок заклинания. Кристофер поглядывает на него в ожидании, едва заметно улыбаясь. Глаза Дэниела сверкают, он возбуждён от предвкушения скорого события. Крис хмыкает, понимая, что не ошибся с выбором помощника. Он подходит к столу, берёт церковную свечу и, отодвинув мебель в разные стороны, тем самым освободив центр комнаты, принимается выводить ровные линии воском. Сжимает губы, сильнее надавливает на свечу, старательно рисуя. Спустя несколько минут на деревянном полу появляется пятиугольная перевёрнутая звезда. Посередине он ставит свечку, которую тут же поджигает. Справившись со всем, Кристофер вытирает взмокший лоб, зачесывает мокрые локоны назад, протяжно вздыхая. — Готово! — воодушевленный Дэниел протягивает ему лист с заклинанием, довольно улыбаясь. Кристофер принимает его из рук, следя за тем, чтобы тот не затушил пламя свечи резкими движениями. — Мне понадобилось отдать огромное состояние, чтобы купить эту книгу у чернокнижника. Здесь много ритуалов для сделки с Дьяволом и не только... — указывает на зеленую книгу, лежащую на столе. — Жертва? — спрашивает тот, не отрывая взгляд от строк, продолжая проверять текст. — Чёрный кролик, — кивает в сторону мешка, стоящего в углу. Кристофер отрывается от чтения, подходит к брыкающемуся животному, присаживается на пол, принимаясь успокаивающе поглаживать через ткань. Тянет за верёвку, развязывая мешок. Достаёт кролика, схватив за шкирку. — Страшно? — шёпотом спрашивает, смотря в испуганные глаза. Нос зверька подрагивает, сам он брыкается, царапая кожу на руках Кристофера. — Ай! Зараза! — недовольно мычит от боли, смотря, как струйка крови стекает вниз. Он хмурится и кладет животное на место, а после возвращается обратно, игнорируя раненную руку. — Ты готов? — спрашивает Дэниел, заходя в круг. Тот кивает в ответ, затем берёт мешок, нож со стола, и проходит следом. — Заклинание читают трижды, помнишь? Голос Дэниела дрожит. И сам он словно взволнован. Кристофер ухмыляется, видя испуг в его глазах. — Ты казался мне бесстрашным. — Я такой и есть! — на грани истерики вскрикивает, неугомонно потирая потные ладошки. Он уже озирается по сторонам, при этом зная, что в комнате никого нет кроме них двоих. — Я слегка взволнован и всего-то! — Я начинаю?... — спрашивает Кристофер и, не дожидаясь ответа, передаёт животное Дэниелу, замахиваясь ножом. Напуганные пары глаз напротив. Тусклый свет от свечи и отражение двоих молодых людей в зеркале. Вокруг тихо и пусто. С улицы не доносится ни звука. Лёгкий ветерок проносится по комнате, будоража юношеские тела. Пламя свечи колышется, прыгает, почти затухая, но вновь разгораясь. Тихий шёпот Кристофера и прерывистое дыхание Дэниела.Satan, oro te, appare te rosto!
— взмах... Челюсть стиснута от напряжения, и решительный удар направляется в область сердца. Кроткий вздох и шокированные глаза напротив.Veni, Satano! Ter oro te! Veni, Satano!
Второй удар наносится резче и быстрее. Кристофер читает строки, не отрываясь смотря на потухающий взор Дэниела. Тот захлебывается, судорожно хватает воздух, закатывает глаза, после выпуская животное из рук.Oro te pro arte! Veni, Satano! A te spero! Veni, Satano!
Обмякшее тело падает на Кристофера, тот ловит его, придерживая и продолжая наносить удары, не переставая зачитывать заклинание. Алые капли марают пол, брызжа в разные стороны, пачкают одежду, руки. Запах крови успокаивает, он насыщается им, вдыхая как можно глубже. Дышит, широко распахнув рот, произнося последние строки:Opera praestro, ater oro! Veni, Satano! Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Amen.
Облизывает губы, опуская бездыханное тело Дэниела, позволяя ему упасть с грохотом. Разминает шею до хруста, прикрывает глаза и глубоко вздохнув, перечитывает строчки по памяти.Opera praestro, ater oro! Veni, Satano! Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Amen...
Замолкает, почувствовав, как холодный поток воздуха проносится сквозь него, вихрем затушив свечу. В комнате резко темнеет. Кристофер, затаив дыхание, приоткрывает глаза, заглядывая в самую темень. В глазах рябит, виски давят, вызывая тупую головную боль. Он отшатывается назад, прислоняется к стене, протяжно простонав. Мотает головой, пытаясь прийти в себя. Становится легче, но ощущение чужого присутствия не проходит. Он видит темную тень, забившуюся в углу комнаты. Медленно ступает вперёд, подходя ближе. Кролик сидит, не двигаясь. Он присаживается на корточки, протягивая руки к зверьку. — Видишь, я тебя не обидел, — окровавленными руками охватывает животное, марая шерсть. Носом прислоняется к вздымающемуся телу, вдыхая запах ароматного сена. — Ты недавно трапезн... — на полуслове замолкает, уловив слабый рокот позади. Кроль вырывается из рук, прячась под кровать. Кристофер поднимает голову, но не осмеливается оглянуться назад. Сжимает кулаки, собираясь с духом. Случилось то, что он хотел. И сейчас для него главное — не испугаться и завершить начатое. Во рту пересыхает, он глотает скопившуюся слюну и, тяжело дыша, оборачивается назад, часто моргая глазами. Кромешная тьма. Лишь рокочущие звуки не утихают, блуждая по комнате. Тёмный сгусток материи, появившийся из ниоткуда, проносится прямо перед его лицом, заставляя упасть на спину от неожиданности. Он сглатывает, после открывает рот, глотая воздух, и резко поворачивает голову в разные стороны, не успевая за звуком. Чёрная дымка плутает по комнате, снося всё на своём пути. Кристофер, словно пребывая в бреду, смотрит, пытаясь поверить в увиденное. У него получилось... — Хочу жить вечно! — выкрикивает он, заставляя Дьявола повиснуть в воздухе. Он видит его глаза. Ярко-красные, словно извергающие огонь. Уставившись на него, Кристофер чувствует невыносимый жар внутри, будто он уже находится в пекле ада. Звук, наводящий страх, приближается. Чёрный силуэт с длинными конечностями нависает над телом Кристофера, заставляя того прогнуться спиной. Дышать становится невозможно. В нос попадает запах серы, оседая в дыхательных путях, и он закашливается, позволяя слезам застелить глаза. — Ты получишь нечто большее... — пытается вымолвить, чувствуя как задыхается от сильного давления. Когтистые конечности передавливают хрупкую шею, отчего глаза Кристофера широко распахиваются. — Забери тех... — лицо покраснело, вены вздулись, и говорить становится всё сложнее.—...кто заслуживает гореть в аду. Кристофер резко падает на пол, ударяясь лбом, тут же почувствовав облегчение. Гортанно простонав, он поднимает взор, ища своего гостя. Тот нависает над столом и, Кристофер, понимая его без слов, поднимается на ноги, медленно шагая к нему. На столе лежит листок и чернила. Он присаживается на стул по чужому велению, берёт в руки перо и ожидает дальнейших указаний. Проходят секунды в молчании. — Что от меня требует... — его голова резко откидывается, он невольно закатывает глаза, переставая дышать. Тело начинает дёргаться, извиваться на стуле, а после резко замирает, и лишь руки суматошно двигаются, выводя буквы на листке. Строчка за строчкой. Рот Кристофера широко распахивается. Он чувствует присутствие Дьявола рядом. Тот словно засасывает его, соединяясь с ним воедино. Резкий рывок головы, и Кристофер ударяется лбом о стол, отключаясь на несколько минут. Придя в себя, он видит перед собой листок бумаги с заклинанием и красный наполненный мешочек. Дьявол с ним не говорил, но он был в его сознании и поэтому Кристофер знает, для чего предназначены камни, лежащие внутри. Он высыпает их, тут же пересчитывая. Ровно сто камней. Сто грешных душ в обмен на одну бессмертную.***
Ступая вверх по лестнице, Кристофер чувствует себя неважно. Его тело ослабло, сознание вымотано. Уставший, желающий как можно скорее закончить начатое, он прибавляет шаг, в руках сжимая помятый листок. В доме тихо. Проходя по пустому коридору, он вспоминает день, когда он стал частью их семьи. От ярких на тот момент воспоминаний в уголках глаз появляются поблескивающие капли слез. Ему жаль... Но другого выхода нет, он всё решил. Останавливаясь перед дверью, он сжимает веки и тихо стучит, в ожидании затаив дыхание. Слышит шаги и нежное: — Кто там? Несдержанный всхлип вырывается изо рта. Лбом прислоняется к двери, поджав губы, мокрые от слез. Он плачет, позволяя солоноватой жидкости стекать по нежной коже. — Это я... — на выдохе произносит. Дверь отворяется, и он чувствует прикосновение на лице. — Кристофер? — встревоженный голос Катерины вызывает в нём чувство стыда. Он падает в её объятия, склонив голову на плечо. Обхватывает её за талию, притягивая ближе. Она такая тёплая. Он шмыгает носом, чувствуя тяжесть в груди. Невозможно вздохнуть. Истерика подкатывает. Он судорожно глотает воздух, начиная захлёбываться. Лёгкие поглаживания по спине успокаивают. — Пройдем ко мне, — говорит и тянет за собой. — Что случилось? — спрашивает и шокировано ахает, замолкая. Он не переоделся и явился к ней во всей красе, чтобы показать себя настоящего — запачканного чужой кровью. По какой-то причине ему становится легче, когда он думает об этом. Уголки губ приподнимаются в лёгкой улыбке, а дыхание становится спокойным, ровным. — Я замарался, — пожимает плечами, не размыкая век. Оборачивается назад и, открыв глаза, спрашивает то, что его гложит много лет. — Помнишь первый день нашей встречи? Молчит. Кажется, будто она перестала дышать. — Тогда я ещё не знал, кто ты, — тяжело вздыхает, поникнув головой. — Ты знаешь, что меня били почти каждый божий день? И неужели мне понадобилась твоя сверхъестественная сила, чтобы отомстить? Думаешь, я трус? Его внимание привлекает полузасохшая капля крови на рукаве. Он приподнимает руку, принимаясь оттирать пятно. — Кристофер... — еле слышно спрашивает. — что с тобой произошло? — Всегда хотел узнать... Ты приютила меня из-за чувства вины? — замирает, боясь не расслышать ответ. — Что? — удивление, сомнение — именно эти чувства он улавливает в её голосе. — Нет! О чем ты говоришь? — хватает его за руку, телом прижимаясь к спине. — Я хочу тебя попросить... — Всё, что угодно, Кристофер. — Не смотри мне в глаза, — услышав удивлённый вздох позади, он, резко повернувшись, хватает её за запястье и с разворотом заламывает руки за спину. Прислоняется к ней вплотную, шумно дыша в ухо. — Я хочу, что бы ты понимала, что я сделаю это намеренно... Она не успевает и возразить, как Кристофер хватает её за волосы, рывком потянув на себя. Пятится назад, практически волоча за собой сопротивляющуюся девушку. Она брыкается, вскрикивает от боли, хватается за его руки и пытается спастись. Но юноша силен и жесток. Он чувствует бешеную энергию внутри, ощущает себя всемогущим. Тащит её, сжав губы до побеления; мышцы напряжены, вены вздуты, и даже не видя своё отражение, он чувствует, как сильно горят его глаза от восхищения. Наконец-то он станет кем-то больше, чем просто жертвой. Дойдя до комнаты, он швыряет Кэйтлин на пол. Та охает, больно ударившись, а после вскрикивает, увидев мёртвого Дэниела. Судорожные рыдания вырываются из её рта, она закрывает лицо руками, склонившись над братом. — Что... — еле выговаривая, произносит. — Что ты сделал?Ego arripiam virtutem tuam cum Imperio Diaboli!
Начинает зачитывать строки, приближаясь ближе к новой жертве, чья очередь настала. Подняв нож с пола, он заносит его над ей, яростно сверкая глазами:Ah! utinam hoc quod tu non meruisti!
Плачь Кэйтлин утихает, она ползёт назад, отталкиваясь ногами, со страхом смотря на того, кого до этого времени считала родным человеком.Ego autem rogo satanam, accipe virtutem eius, et da mihi!
— Пожалуйста! — выкрикивает, моля о пощаде. Взмах... Он убивает её быстро, не желая видеть чужих страданий. Получив один точный удар в сердце, она умирает мгновенно, тихо пискнув на прощание. Кристофер кладёт бездыханное тело рядом с Дэниелом. Рукой ведёт по взмокшей макушке, зачесывая её пряди назад. Наконец-то осмеливается заглянуть ей в глаза и находит в них лишь пустоту. Поднимает запястье и ведёт лезвие по нежной коже, позволяя алым каплям упасть на окровавленное тело, тем самым смешав их воедино. Вновь перечитывает заклинание, а после падает в бессознательное состояние, почувствовав упадок сил. Тогда, лёжа на холодном и мокром полу, он ещё не знал, как быстро закончится его жизнь. Желая получить бессмертие души, он обрёк её на долгое мучение в аду сроком больше ста лет. Не знал, что однажды ему всё же представится возможность исправить свою оплошность — найти человека, который согласится на его условия. И не предполагал, что в итоге, столкнувшись с глупостью и милосердием Пак Суджина, ему придётся самому закончить начатое, вернувшись обратно в смертный мир.***
На часах почти семь вечера. С досадой вздыхая и чувствуя огромную обиду, Кристофер намеревается покинуть место встречи, так и никого и не дождавшись. Он садится за руль, на мгновение прикрывает глаза и испуганно дергается всем телом, услышав продолжительный гудок автомобиля. Смотрит вдаль и улыбается, увидев два силуэта. Выходит из салона, прислонясь к дверце машины. Улыбается так ярко, открыто, как только на него накидывается возбужденный юноша, заключая его в объятия. — Сокджин! — голос Хосока жалобный, виноватый. — Прости моего друга за то, что он так долго поднимал свой зад! Темноволосый парень, смотрящий с прищуром, стоит позади него, натянуто улыбаясь. — Чонгук? — спрашивает Кристофер, удивлённо вскинув брови. — Сокджин? — подходит ближе, протягивая ладонь для рукопожатия и воспользовавшись удачным моментом, пихает Хосока, отодвигая того в сторону. — Эй! — тот недовольно возмущается. Улыбка сползает с лица Кристофера, как только их ладони касаются друг друга. Кашель вырывается из груди, и рука Кристофера самопроизвольно тянется к шее, в попытке унять першение в горле. Он кашляет громче, почти задыхаясь, чувствуя плохую энергетику вокруг себя. Взгляд падает на хмурого Чонгука, а после на его шею, скрытую за высоким воротом. Выдернув руку из пальцев Чонгука, вдыхает полной грудью, тут же почувствовав облегчение. — Ты в порядке? — Хосок тут как тут, охватывает лицо, заглядывая вглубь глаз. — Да, — спокойно отвечает, после оставляя нежный поцелуй на щеке. — Фу, — слышится со стороны Чонгука. — Не обращай внимание. Его парень не отвечает сутки, вот он и завидует, — говорит Хосок Сокджину, после утягивая его в долгий, чувственный поцелуй. Чонгук на это закатывает глаза, но вспомнив о Дону, проверяет телефон на наличие уведомлений. Одно сообщение есть, но от Юнги. «Его хотят поместить в психушку. Ты должен мне помочь... » Тяжело вздохнув, он печатает ответ, обещая приехать. — Оставляю вас наедине! — не особо расстроенный этим, говорит Чонгук, слабо улыбаясь. — Жаль... — Сокджин смотрит вслед уходящему парню, не отрывая взгляда, за что получает щелбан по лбу. — Будешь так пялиться и мне придётся его убить. — Правда сделаешь это ради меня? — удивлённо спрашивает, расплываясь в довольной улыбке. — Ты так сильно в меня влюблён? — Ты всё ещё сомневаешься? — Нет, — целует в кончик носа, с прищуром смотря в глаза напротив. — Конечно, нет...