XL

Он был не прав, и прекрасно все понимал. И еще знал, что уже завтра пожалеет об этом, но просто не мог ответить иначе. Давид слишком хорош, чтобы подложить ему такую бомбу замедленного действия, как супруг-мутант. Даниэль шел следом за излучающим обиду и досаду на себя, страдающим от вины банкиром, и до боли прикусывал губы. То, что случилось сегодня, поделило его жизнь пополам. И как жить во второй, новой половине, он не понимал. В особняке, когда все внимание переключилось на вернувшегося хозяина дома, Даниэль незамеченным проскользнул на второй этаж, в отведенные для него комнаты, которые за неполные два месяца привык считать своими. Ему нужно было побыть в одиночестве и подумать. Еще хотелось принять душ, потому что запах пота никого не красит. Телепат сбросил одежду на пол и улегся в похожую на большую ракушку ванну под горячие струи, закрыл глаза, слушая и не слыша шум воды. Тело до сих пор помнило его прикосновения. Подумать только, то, чего он так боялся, случилось, а он не чувствует ничего, кроме удовольствия, и совсем не отказался бы от повторения. Быть любовником Давида – да! Сколько угодно раз – да! Но совсем другое - стать с ним одной семьей. Давид никогда не жил в гетто, он просто не понимает, что это невозможно, это разрушит его собственную жизнь, сделает изгоем, как когда-то случилось с мамой. Такого Даниэль для него не хотел. Если уж суждено этот год чувствовать себя счастливым и любимым, то в этом нет ничего плохого, но разрушать чью-то жизнь он не будет. Даниэль печально улыбнулся. Давид настолько привык доверять ему, что безоговорочно принял за чистую монету его обвинения в несерьезности предложения. А ведь все было по-настоящему. Просто не верится – богатый банкир предложил нищему мутанту супружество! На минуту мелькнула позорная мыслишка: пойти сейчас к нему, соврать, что испугался от неожиданности и согласиться, а дальше – будь что будет, но Даниэль сразу же решительно выгнал нахалку на улицу. В его голове подобной гадости не место. - Семью следует создавать с тем, кого любишь! – твердо произнес он вслух. Любит ли он Давида? Не так-то просто ответить. Он ему нравится, очень нравится. Настолько, что мысли о близости, как и сама близость, не вызывают отторжения. Но достаточно ли этого для любви? Мысли тянулись неторопливо и лениво, как растопленный кондитером сахар. Даниэль совсем разомлел в горячей воде, и голос Давида оказался настолько неожиданным, что он потерял равновесие и с головой нырнул под воду, закашлялся, неловко забарахтался. Уверенные руки подхватили под мышки, помогли сесть. - Нет, такого я еще не видел, чтобы при моем появлении пытались так экстравагантно уйти из жизни. Даниэль протер глаза и, все еще кашляя, посмотрел на банкира. Тот грустно улыбался, в чужой душе плотно ощущалась печаль. - А как же гости? - Разъехались. Уже три часа ночи. Кажется, сам того не заметив, Даниэль приспал в ванной. - Я нашел твой подарок – зашел поблагодарить. Даниэль почувствовал себя неловко. Если бы сегодня в саду между ними ничего не было, глупый журавлик из бумаги воспринимался бы иначе. - Мне понравилось. Я, кстати, знаю эту легенду. Его еще называют «птица надежды», не так ли? Даниэль кивнул, зачем-то прикрывая ладонями под водой пах. Повисло неловкое молчание. Телепат чувствовал, что Давид хочет сказать что-то еще, но никак не может решиться. Тогда он просто осторожно проник в его мысли, и тут же пожалел об этом. Давиду было больно и одиноко. Такой черной, отчаянной тоски он давно ни у кого не встречал. Даже надиравшиеся вхлам в баре мутанты мыслили более позитивно. - Что с тобой?! – с жалостью спросил он. Даниэль прерывисто вздохнул. - Не обращай внимания. Обычное дело. Я говорил, что у меня нет близких? Так вот, в этот день довольно давно все погибли. - С таким нужно ходить к психотерапевтам. - С таким нужно просто научиться жить. Знаешь, когда-то мне сказали, что со временем будет легче. Так вот – врали. Легче не стало. Просто я перестал вспоминать. Кроме этого дня. Осталось несколько голографических изображений, но я до сих пор не могу на них смотреть. Давай лучше об этом не будем. Даниэль кивнул – сам не любил, когда кто-то пытался расспрашивать его о маме. - Мне нужно одеться. Давид понятливо вышел. Наверное, это было странным – стесняться его после сегодняшнего, но так уж он был воспитан. На гостей в столь поздний час телепат не рассчитывал, поэтому запасной одежды в ванну не взял. Пришлось просто обмотать бедра полотенцем. Выглядело это не совсем прилично, но лучше, чем ничего. Давид сидел в кресле в небольшой гостиной и делал вид, что рассматривает журнал. Стараясь показать, что все в порядке, Даниэль прошел мимо, к шкафу с одеждой. В его скромном гардеробе был небольшой выбор, но свежую рубашку и домашние брюки в количестве двух пар они вместе купили почти в самом начале знакомства. На этом настоял Давид. Сейчас, доставая из шкафа вешалку, Даниэль заметил, как тот напряженно и с интересом смотрит на него. Стало жарко, уши предательски заалели, и он поспешно нырнул в спальню. Не стоит продолжать ходить по квартире в полуобнаженном виде. Одного раза было вполне достаточно, тем более что это вообще был первый опыт с мужчиной. Теорию Даниэль, конечно, слышал, а на практике все оказалось несколько иначе. Во-первых, было банально больно. Говорили, что это только вначале, потом все наладится, но форсировать события он пока не был готов. От подобных мыслей опять бросило в жар, пришлось задержаться, принудительно приводя в порядок дыхание и чувства. Давид из гостиной, к сожалению, никуда не делся. Очень хотелось спросить, не намеревается ли он спать, но это было просто невежливо, ведь он хозяин дома. Как ни странно, но состояние банкира немного улучшилось, осталось только зудящее беспокойство и легкая грусть. - Присядь, пожалуйста, - вежливо попросил он, дождался, когда Даниэль расположится напротив и продолжил. - Я решил, что обязан с тобой серьезно поговорить. Все равно не засну без этого, - решительно, сильно нервничая, начал он. Даниэль уже знал, что последует дальше и мысленно вздохнул: «Черти бы побрали всех слишком порядочных людей. Вечно делают из всего проблему. Сами не живут, и другим мешают». Но изобразил вежливый интерес. - Я поступил нехорошо. В некотором роде ты зависишь от меня. Пусть это только на год, но тем не менее! Если ты не хотел, и согласился только из-за этого, то я должен сказать – ты не обязан! – как-то скомкано объяснил Давид. Это было совсем не похоже на его обычную четкую и взвешенную речь, но он очень волновался, даже в глазах был какой-то нездоровый, лихорадочный огонек. «Идиот!» - подумал Даниэль. - Все в порядке, я был не против, - терпеливо успокоил он вслух напряженно ожидавшего ответа человека. Давид расслабился, словно из него разом выпустили воздух. - Слава Богу! – выдохнул он. «А ведь он действительно мучился из-за этого!» - удивился Даниэль. - Ну, я пойду спать? – неуверенно спросил Давид. Он смотрел так, словно чего-то ожидал. - Конечно. Доброй ночи, - вежливо попрощался Даниэль. Банкир вздохнул и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. На душе отчего-то было тепло и спокойно. … Коннор смотрел на черно-белое смазанное изображение и понимал – ошибка исключена, это действительно проклятый Фишер. Столько лет строил из себя недотрогу! И вот – прекрасно тр..ся в кустах с первым попавшимся выродком! Он до скрежета сжал зубы – хотелось немедленно кого-нибудь убить. - Пошел вон! – рявкнул на принесшего дурные новости агента. Парня тут же просто вынесло за дверь – дурной нрав хозяина был известен слишком хорошо. - Пас…а! Еврейская лживая тварь! Значит, я для тебя недостаточно хорош?! Коннор широкими тяжелыми шагами подошел к бару и выбрал пойло покрепче. Налил полный до краев стакан и осушил в несколько глотков, не ощущая вкуса. Толстостенное стекло слабо хрупнуло, сминаясь в широкой ладони. Острые осколки впились в кожу, и ковер окрасился кровавой капелью. Впрочем, сам ирландец этого не заметил. Перед глазами все еще стояло искаженное удовольствием лицо Давида. - Убить за такое унижение мало! – зло рявкнул он, схватил за спинку тяжелый дубовый стул, и с размаху запустил им в стену. Стул развалился, оставив на стене вмятину, но легче не стало. - Я отомщу! – прищурившись, пообещал Коннор. Дело было за немногим – определиться, как. Крепкое спиртное подействовало неожиданно – расслабило скрученные в комок нервы и освежило разум. Человек упал на диван и стал размышлять. Сначала мысли крутились вокруг убийства лживого напарника. Способов самых мучительных упокоений было много, но это все было не то. Хотелось, чтобы тот страдал, чтобы почувствовал то же, что ощутил, разглядывая фотографии сам Карл. Пожалуй, одна из мыслишек была очень перспективной. Нужно было только как следует продумать детали. Ирландец подскочил на ноги и тут же набрал нужный номер телефона. В трубке долго слышались только гудки, но потом все же раздался знакомый, недовольный голос. - Слушаю! - У меня новый заказ! - В четыре часа утра? – с издевкой уточнил собеседник. - Нас..ть! Плачу двойную цену. - Слушаю. Этот канал был прекрасно защищен, и Коннор коротко изложил задачу. - Получится? - У меня – да. У вас – нет. - Почему?! Иногда этот самоуверенный тип здорово выводил ирландца из себя, но он был лучшим, этого не отнять. - Он телепат, не забыли? Просто попадете под чужое влияние. Поверьте, уж я-то знаю, на какие штучки способна эта братия. - Мне мало будет просто убить его! У тебя есть варианты? - Есть. Но это будет кое-чего стоить. Когда собеседник назвал цену, Коннор присвистнул. - Это что – баллистическая ракета? - Нет, просто новая разработка. Еще не поступила в продажу, да, наверное, и не поступит. Будет оставлена для использования в определенных структурах. Я не навязываю. Но, если вы не будете этим пользоваться, настаиваю на предварительной оплате всего заказа. Это было серьезно. Просто так профи не стал бы требовать стопроцентной предоплаты. Жажда мести все же победила природную жадность, и ирландец согласился. В конце-концов, всегда можно продать пару колец с бриллиантами. - Ты будешь гореть в своем личном аду, Фишер! – с кривой улыбкой сообщил он фотографиям, а потом решительно разорвал их на несколько частей и скинул в утилизатор. Только сейчас он заметил кровь на руке. Придется вызывать личного врача. Впрочем, это были мелочи. Скоро настанет день для мести. Коннор довольно улыбнулся собственному отражению в зеркале.