XL

Одиннадцать месяцев спустя. Он решил уйти. Вот так просто за ужином ровным тоном сообщил об этом. А Давид подавился чаем. - Почему? – с обидой спросил он, откашлявшись. – Я все же чем-то обидел тебя. Даниэль поморщился. - Давай не будем играть в детский сад. Обижаться мне не на что. Если уж быть честным до конца, то я многим тебе обязан. Ты был безупречным хозяином. В глазах у Давида потемнело от гнева и обиды. Не сдержавшись, он с размаха запустил в стену тонкой фарфоровой чашкой, молча вышел из гостиной. Под ногами неприятно хрустели осколки, это было очень символично – словно он шел по остаткам собственной мечты. На ночь наглотался снотворного и проспал почти до обеда. Туманный взгляд остановился на часах, где чуть мигали электронные цифры – почти двенадцать часов дня. Страшная мысль – а вдруг Даниэль уже ушел?!- заставила банкира распрямившейся пружиной вскочить с кровати, одеться быстрее, чем это принято в лучших армейских подразделениях. К комнате Даниэля он бежал с острым пониманием – наверняка опоздал! Но тот все еще был на месте. Давид потерянно наблюдал за тем, как обстоятельно и неторопливо собирает вещи Даниэль. Телепат был предельно аккуратен – складывал каждую сорочку чуть ли не по швам, укладывал аккуратной стопкой в кофр. - Добрый день, - вежливо поздоровался телепат. – Ты немного странно выглядишь, - нейтрально заметил он. - Здравствуй, - Давид чувствовал себя неловко, словно в этой комнате ему уже не было места. – Почему странно? - У тебя носки разного цвета, рубашка застегнута с пропуском одной из пуговиц и не до конца застегнуты брюки. Давид спешно оглядел себя и ужаснулся – все перечисленное имело место быть. Впрочем, исправить можно было почти все, кроме носков. - Не переживай, - усмехнулся Даниэль, словно сумел, как прежде, прочесть его мысли, - у твоих носков есть пара, просто сегодня она разная. - Смеешься? - Иронизирую. Потому что знаю, что ты поймешь. Давид тяжело вздохнул. - Может, останешься? Тебе ведь некуда идти. - У меня квартирка в гетто, - напомнил бывший телепат. - И там ты теперь чужой. - Как и здесь. Не начинай снова, Давид. Ты хороший парень, но у каждого из нас своя дорога. Давид не выдержал, подошел вплотную, грубо вырвал из его рук свитер, небрежно швырнув в сторону, и крепко поцеловал. Он был намеренно груб и властен. Вскоре дыхание сбилось у обоих. Даниэль первым решительно отстранился. - Хороший ход. Но ничего не решающий. Физиология не в счет. Давиду снова стало до зубовного скрежета обидно. Почему так грубо? Разве он не заслуживает если и не любви, то хотя бы капли уважения? Размахнувшись, он с силой въехал наглецу кулаком в челюсть. Весовые категории у них были изначально разные, и Даниэль не удержался на ногах, неловко свалился на пол, сбив локтем почти упакованный чемодан. Еще минуту они буравили друг друга взглядами, а после Давид почти выбежал из комнаты. Он заперся у себя, сидел в кресле, выпрямившись, словно палку проглотил и невольно прислушивался. Вот в другом конце коридора чуть слышно хлопнула дверь. Вот приближаются глухие шаги. Кажется, что человек на мгновение замирает у его дверей, но нет – удаляется. - Вот и все. Как глупо. Очень хотелось посмотреть на него в окно, но это было бы слабостью, а Давид уже все для себя решил: унижаться, упрашивать, навязывать себя он не будет. Мгновения отсчитывались гулом крови в ушах. И он не выдержал – все же метнулся к окну, встал за укрытием стены и чуть отодвинув занавеску выглянул на улицу. Даниэль как раз вышел на крыльцо, поднял повыше воротник нового зимнего пальто и запихнул за отворот конец старого вязанного шарфа, совершенно сюда не подходившего, но горячо им любимого, как материнский подарок. «Оглянется или нет?» Почему-то для Давида это имело огромное значение, хотя сам он затруднился бы внятно объяснить, какое. Даниэль спустился по ступенькам и широким шагом неспешно отправился вниз по улице. «Не оглянулся…» Высокая фигура уже едва виднелась вдали, когда телепат все же остановился, обернулся и помахал рукой, словно прощался с кем-то. - Он не мог меня заметить! – потрясенно прошептал Давид. – Хотя, мог предположить, что я буду смотреть в окно. На душе было мерзко и слякотно, как, впрочем, и на улице. Зима в этом году выдалась не снежная, вместо белых пушистых праздничных хлопьев через день моросил стылый мелкий дождь. - Хорошо хоть сегодня сухо, - прошептал Давид. Собственный дом сейчас казался пустым и темным. Он включил весь свет на полную мощность, но ощущение пустоты внутри никуда не делось. Хотелось банально напиться. - А почему бы нет? – с мрачной решимостью спросил он у собственного отражения в зеркале. … - И новое сообщение от нашего корреспондента. Сегодня уже шестой раз за последний месяц был задержан за езду в нетрезвом виде известный меценат и один из десятка самых богатых граждан нашей страны – Давид Фишер. На попытки полисменов получить объяснения подобным проступкам банкир выражался неприлично. Теперь господину Фишеру грозит два штрафа – за управление автомобилем в нетрезвом состоянии и употребление нецензурной лексики по отношению к стражам правопорядка. Личико улыбчивой дикторши сменилось видеосъемкой из полицейского участка. Даниэль недовольно нахмурился – бывший хозяин и любовник выглядел отвратительно. Сейчас в нем с трудом можно было узнать вечно лощеного, с иголочки одетого и вежливого Давида. Томас задумчиво смотрел на видеопанель, автоматически протирая стаканы. - Да, что-то не то творится с господином Фишером, - заметил он. – Как напарника потерял, и года не продержался. Видимо, не просто соучредителями они были. - Не говори, чего не знаешь, - не выдержал Даниэль. – Не были они с Коннором любовниками! - Тебе-то почем знать? – фыркнул бармен. - Я их читал – обоих. Не забыл? Томас виновато посмотрел на него: - Прости, Дан. Ты прав. Просто мне, старику, непонятно, с чего вдруг богатому человеку, у которого все есть, так с ума сходить? - Значит, не все есть! – тихо проговорил Даниэль, комкая в руке салфетку. Сейчас он не мог понять собственных чувств – то ли жалость, то ли брезгливость, и все это под тяжелым гнетом понимания – скорее всего, в том, что происходит есть и его, Даниэля, вина. А ведь принятое, с таким трудом выстраданное решение, два месяца назад казалось единственно верным. Он ничего не мог дать Давиду. Мог только стать обузой, вечно нуждающимся в деньгах и внимании альфонсом, супругом, безвозвратно уронившим социальный статус Фишера. Занимать вот такую нишу для Даниэля было неприемлемо. Уж лучше знакомая нищета, но независимость. Да и Давиду это только на пользу пойдет. Так казалось тогда. А что думать сейчас, он не знал. Хотелось, если и не встретиться, то хотя бы позвонить ему, дать понять, как все это глупо выглядит со стороны. Но было страшно – вдруг, все это вовсе не из-за него? Тогда он будет выглядеть глупым, смешным, нелепым… Так что же делать?! Но тут снова вялое течение новостной ленты прервалось сообщением экстренного выпуска. Появившийся на экране молодой репортер выглядел, как гончая, вставшая на след зверя, видимо, новость была из разряда «горячих». - И снова наше внимание приковано к тридцать второму полицейскому участку! Задержанный всего получасом ранее пьяный дебошир Давид Фишер сбежал, угрожая дежурному полисмену отобранным у него же табельным оружием! Сейчас гоночный суперсовременный автомобиль Фишера с огромной скоростью передвигается по дорогам столицы. Автоинспекция просит водителей проявлять осторожность и благоразумие – лучше вовремя уйти с дороги невменяемого и вооруженного водителя. Да! Вот за такие проделки Фишеру вряд ли удастся отделаться одним только штрафом! С вами был Генрих Быстрый, компания «Острые новости». Оставайтесь с нами! Следите за событиями. - Сдается мне, что все это плохо кончится, - изрек Томас. – Жаль, неплохой человек был этот Фишер. С пониманием. Эй, Линда, чем все закончится-то? – окликнул он совсем молоденькую девочку-кассандру, безучастно пьющую холодный кофе за столиком у окна. Сам Давид садиться за него после запомнившихся навсегда событий избегал. - Как чем? – спокойно «удивилась» она. – Как и все истории – конечно, свадьбой! - Да, у кого что на уме, а у молоденьких девиц – только одно! – усмехнулся бармен. – Значит, погоня закончится свадьбой? Все находившиеся в баре засмеялись, только у Даниэля почему-то сжалось сердце, словно от тревожного предчувствия беды. Он резко встал и направился к выходу. - Завтра расплачусь, - пообещал он Томасу, но тот только рукой махнул. На улице начался мокрый снег. Почти сразу же Даниэль поскользнулся, с трудом успев ухватиться за стену дома. - Идиот! Гнать на скорости в такую погоду! На ходу, стараясь идти мелкими шажками, озябшими вмиг пальцами он начал набирать намертво впечатавшийся в память номер. В трубке раздались долгие гудки. По крайней мере, Давид был в сети и не болтал по телефону. Сердце билось где-то в горле, Даниэль почему-то вспотел, не смотря на сильный холодный ветер. - Слушаю! – раздался наконец-то знакомый, какой-то бесшабашно-веселый голос. – Дан! Данька! Ты ли это? Давид как-то неестественно расхохотался. - А хочешь, я приеду, и мы погоняем вместе? Хочешь? Даниэль скривился, словно от зубной боли – даже через расстояние он чувствовал глупую надежду на чудо, острую, словно игла шприца, чужую надежду. - Приезжай! – решительно выдохнул он. – К бару. Это… - Я помню! Не уходи! Даниэль хотел еще попросить, чтобы Давид снизил скорость и ехал аккуратнее, но не успел – в трубке уже были короткие гудки. - И куда ж ты жить торопишься? – вздохнул он. Но сердце немного отпустило, словно он сделал что-то правильное, единственно возможное, чтобы предотвратить беду. Он сунул замерзшие ладони в карманы пальто и начал терпеливо ждать. Где-то далеко в городе по невидимой глазам карте быстро передвигался теплый огонек – машина Фишера. «Слишком быстро!» - с неудовольствием подумал Даниэль. Почему-то хотелось пойти ему навстречу. Была четкая уверенность, что авто появится из правого переулка. - Глупо-то как, - усмехнулся Даниэль. – Дара нет, а уверенность есть. А, ладно! Всегда успею вернуться. Он широкими шагами направился вперед. Эта часть улицы была весьма коварна – там располагалась серия из двух, почти сразу друг за другом следовавших поворотов. Вписаться в них мог только тот, кто их знал или изначально ехал на низкой скорости. - С..нь Господня! – непристойно выругался Даниэль. Он понял, что может произойти в переулке, если он только не поторопится. Забыв про снег, ветер, скользкий тротуар – хищной птицей метнулся вперед. - Я обязан успеть! Себя не прощу, если не успею!