...
Любовь витает в воздухе: Чудо Атласа укрепляет связи с королевством с помощью расцветающего любовного романа
Атлас Таймс
…
Мэр города уходит в отставку из-за неправильного ведения дела Арка; эксперты высказывают своё мнение
Вейл Дейли Трибьюн
...
Региональный чемпион Мистраля общается с элитой Атласа
Мистраль Ревью
...
Совет Вакуо обращается к Атласу за политическим визитом чудо-целителя
Вакуо Сегодня
...
Шок! Показал ли Арк своё истинное лицо, отказавшись рассматривать злодеяния Шни против фавнов? Больше информации в номере.
Куо Куана Экспресс
...
Даже в больнице Жон был на седьмом небе от счастья, и его дурацкая подростковая весёлость, очевидно, пошла ему на пользу. Врачи и медсестры улыбались друг другу, а один из них даже подразнил его, от чего его лицо запылало, а Эльм разразилась хохотом. Утро было таким же, как и всегда: он встал рано и отправился в больницы, там используя своё Проявление для воскрешения тех, кто попал в список. Однако это утро не было похоже ни на какое другое, не после вечеринки накануне вечером и нескольких утренних сообщений, которыми он обменялся с Вайс. Джейд и Хейзел умоляли его не писать ей, пока не пройдёт хотя бы день, говорили, что он будет выглядеть отчаявшимся и влюблённым, но он не смог удержаться, и был уверен, что Вайс не возражает. Это были всего лишь несколько строк, в которых он спрашивал, как она поживает, получила ли она что-нибудь хорошее на свой день рождения и чем занимается, и наоборот, с её стороны. Правда, ничего особенного или романтичного в них не было. Вайс прислала смайлик после последнего письма, когда он сообщил ей, что будет в больнице помогать людям, и даже назвала его героем. Этого было достаточно, чтобы он смог пережить то, что в противном случае было бы мучительным утром. Пока вывозили трупы, он продолжал улыбаться, и фотографы, которые были там сегодня, несомненно, уловили это. Он знал, что к обеду его глупое лицо появится в Интернете, но ему было всё равно. Всё было чудесно. — Ваша аура становится всё меньше. — предупредил Вайн, стоя у дальней стены. Арк-Опс были неподалёку как обычно, хотя Кловер и Тортуга сегодня отсутствовали, отправившись с генералом Айронвудом на какую-то другую встречу или задание, связанное с ним. Какое именно, Жон выяснять не стал. Однако теперь он напрягся, и его охватил знакомый страх. — Вы сможете совершить ещё два, прежде чем нам придётся прерваться. — Я чувствую... — На самом деле в списке на это утро есть ещё только две процедуры, — сказал доктор, прерывая его с мягкой улыбкой. — Мы заметили, что ваше Проявление может выдержать только восемнадцать человек за один сеанс. Ну, не подталкивая его дальше. Мы посчитали, что было бы жестоко обнадеживать людей, заставляя их занимать очередь, а потом обнаруживать, что вы их не сможете принять. — О. — Жон выдохнул. Напряжение спало. — О, это хорошо. Со вздохом его улыбка и хорошее настроение вернулись. Это было жестоко по отношению к родителям, которых заставляли ждать и надеяться, что его аура выдержит, но это было и то, что он ненавидел. Зная, что в очереди ещё больше людей, ему приходилось бороться с мыслью, что если бы у него было больше ауры или он лучше справился с задачей, то их тоже можно было бы увидеть. Его пугало не столько возвращение людей, сколько то, что он доходил до конца своей выносливости и ему приходилось протискиваться мимо плачущих семей и рыдающих родителей, умоляющих его помочь их детям. Он знал, что может исцелить не только восемнадцать человек, если понадобится; в Анселе он ежедневно исцелял гораздо больше. Проблема была в том, что это стоило ему каждого часа дня, любого шанса на сон и любого шанса на нормальную жизнь, и он работал от одного измождённого сна до другого. Ему было неприятно притворяться, что он не может сделать больше здесь, в Атласе, но он понимал, почему эта ложь была необходима. Если он даст понять, что может сделать больше, горожане будут ожидать большего, поэтому лучше с самого начала установить жёсткий лимит и придерживаться его. — Спасибо... — Жон кивнул доктору с благодарностью и получил в ответ понимающий кивок. Вероятно, он знал, каково это. Жон снова встал во весь рост. — Тогда давайте поможем последним двум! Последние две семьи были приняты с той эффективностью, которую он ожидал от атласских больниц: у них была возможность присутствовать при возвращении их детей и пожать ему руку после этого. В отличие от предыдущих раз, сегодня в больнице не было политиков, что свидетельствовало о том, что они либо заняты в других местах, либо удовлетворены хорошей реакцией прессы, которую они уже получили, присоединившись к нему в его предыдущих поездках по больницам. После того, как были осмотрены последние родственники, и после того, как он принял объятия от молодой девушки, привезённой вместе с матерью, Жона проводили обратно ко входу в больницу. Отсутствие очереди и скорбящих семей, провожающих его, было огромным облегчением. "Посещение больницы закончено", — написал он Вайс вместе с эмодзи уставшего лица. "Восемнадцать человек. Аура на 10%." Он уже собирался убрать свиток, как вдруг получил сообщение. Это была она! Его глаза загорелись не только от ответа, но и от того, как быстро он пришел. Он нервно открыл свиток и быстро почувствовал, как его улыбка растягивается. "Это потрясающе. Ты сегодня снова собираешься в больницу?" "Сегодня днем. Тот же график". "Тридцать шесть детей будут воскрешены. Ты удивительный". Жон покраснел, потом покраснел ещё сильнее и спрятал свиток у себя на груди, когда почувствовал, что на него упала тень. На лице Эльм была самая большая ухмылка, которая говорила о том, что она читала через его плечо. — Что? — невинно спросила она. — Я твой агент безопасности. Я просто убеждаюсь, что ты не в опасности. — Я в порядке. — Правда? По-моему, вся кровь в тебе прилила к лицу. — Её зубы сверкнули. — Интересно, почему... — Он был слишком смущён, чтобы ответить и на это, и на последнее сообщение Вайс, а поскольку они направлялись на улицу, он отпихнул свой свиток. — Да ладно, нет ничего плохого в небольшой романтике. Я видела фотографии. Вы двое были такими же милыми, как пудинг. — Я тоже их видел. — высказался Вайн. — И стоит напомнить вам, что если вы захотите провести с ней время, мы должны будем знать об этом заранее. Я понимаю, что вооруженный эскорт может несколько стеснить вашу встречу, но и вы, и она — важные люди для Атласа. — Вы хотите сказать, что будете следить за нами? — Наблюдать за вами. — с нахальной ухмылкой отозвалась Эльм. — Поверь мне, последнее, за чем мы хотим наблюдать, это за двумя подростками, целующимися в губы. Хотя Вайн в кои-то веки прав. Нам не нужно знать, что ты планируешь, но нам нужно знать, когда и где. Предупреждения за день будет достаточно. Просто дай нам знать, если пригласишь её на свидание. Мы не будем мешать, если ты об этом беспокоишься. Он беспокоился об этом, так же как и о том, что присутствие вооруженного эскорта отпугнёт Вайс. Нет, не отпугнёт. Вайс тоже была богатой и знаменитой, так что она наверняка привыкла к этому, тем более что она была знаменитой певицей. Там также была охрана, так что, вероятно, для неё это не будет слишком странно. Он надеялся, что нет. В конце концов, это была их работа — присматривать за ним, и он не хотел усложнять им задачу. — Я дам вам знать, если мы что-нибудь предпримем, — пообещал он. — Спасибо. — Вайн кивнул. — Мы знаем, что это расстраивает, но мы действительно ценим, что вы работаете с нами. Я слышал, что не все ваши сестры так сговорчивы. Да, ему тоже доводилось слышать это. В основном старшие. Корал и Сейбл, будучи уже взрослыми, было нелегко смириться с тем, что их постоянно сопровождает тень. Джейд и Хейзел это тоже не нравилось, но они учились в школе, поэтому не так сильно ощущали присутствие своих телохранителей. Он слышал, как мама и папа укоряли их, и какие споры возникали из-за этого. Однако они не вмешивали в это остальных, так что всё было не так уж плохо. В Атласе у них было гораздо больше места, куда можно было пойти, если становилось слишком шумно, в отличие от их маленького дома в Анселе. Ему было интересно, как там Ансель. Он надеялся, что лучше, ведь многие умирающие и неизлечимо больные жители уехали и последовали за ним в Атлас. Надеюсь, полиция не будет так перегружена, и деревня сможет начать восстанавливаться благодаря пакету финансовой помощи, который он им предоставил. По крайней мере, девочки теперь были в безопасности. Эмбер всё больше времени проводила со своим личным охранником, с которым Жон ещё не успел познакомиться, но который, по заверениям мамы и папы, отлично ладил с его младшей сестрой. Он хотел спросить, чувствует ли она себя в Атласе в большей безопасности, но боялся, что это напомнит ей о сумасшедшей женщине, которая взяла её в заложники. Часть его беспокоилась, что Эмбер винит его в этом — что было бы справедливо, ведь это была его вина — и что она возненавидит его за то, что он снова заговорил об этом. Не то чтобы он прятался от неё, ведь они завтракали и ужинали вместе почти каждый день, но он изо всех сил старался избегать общения с Эмбер, не впутывая её в разговоры об Атласе, Анселе или о том, что произошло. Стеклянные двери больницы открылись, и Жон последовал за Арк-Опс к ожидавшему его автомобилю. Толпа, которая раньше прижимались к барьерам, чтобы увидеть его, теперь была меньше. Всё ещё присутствовала, но их было около двухсот человек, а не тысячи, как в первый день. Он помахал им рукой, поняв, что немного любезности способно принести много пользы. Они приветствовали его и махали в ответ, свитки мигали, а некоторые протягивали руки, чтобы он к ним прикоснулся. Эльм отстранила его, прежде чем он успел это сделать, и направила к ожидающему его БТРу. Что-то отскочило от него с громким стуком, а затем с грохотом упало на улицу, приземлившись у его ноги. Это был камень. Размером примерно с половину его кулака. Жон тупо уставился на него, на мгновение ничего не понимая. Арк-Опс тоже. — Эльм! — рявкнул Вайн. — Прикрой его. Гарриет... — За дело! —Темнокожая девушка, которая редко разговаривала с ним, появилась впереди и начала выкрикивать приказы, направляя полицейских у больницы к группе поднятых табличек, которые Жон мог видеть за баррикадами. Он не мог разглядеть людей, поднимавших их, но смог различить слова «ПКШ» на одной из них, прежде чем Эльм с ворчанием закрыла ему обзор. Еще один камень упал у нее между ног. — Эльм! — воскликнул он. — Ты...? — Я в порядке. — Женщина практически подняла и закинула его на заднее сиденье БТРа, затем пригнулась, чтобы забраться внутрь самой. — У меня открыта аура — я даже не почувствовала этого. — Её ухмылка вернулась, хотя и немного натянутая. Подползя к передней части, она ударила кулаком по задней панели кабины водителя. — Давай двигайся. Гарриет и Вайн смогут догнать нас. — Да, мэм. — Двигатель взревел, и двери начали закрываться. Жон увидел, как Вайн посмотрел в их сторону, кивнул и махнул рукой, чтобы они ехали, прежде чем двери полностью закрылись, и вскоре они тронулись. Жон сидел, потрясённый, и смотрел на Эльм, пока она усаживалась. — Что это было? — Просто какие-то идиоты выражали свое мнение не тем способом. — Эльм, казалось, была готова оставить всё как есть, но ему нужно было знать больше, и он стал допытываться у неё. Высокая женщина вздохнула.— Не все довольны тем, что ты посетил семью Шни и подружился с их наследницей. Это не то, о чём тебе стоит беспокоиться — их это тоже не касается. — Тогда почему они расстроены? — Они смотрят на твои действия и приписывают им больше смысла, чем есть на самом деле. Вот и всё. Ты пошел на торжество, потому что тебя пригласили, и ты знакомишься с девушкой, потому что она тебе нравится. Вот и всё. Но некоторые идиоты будут говорить себе, что в этом есть что-то большее. — Что эти говорят? — Тебе действительно не стоит обращать на них внимания. — Я хочу знать. — Уф. — Эльм провела рукой по лицу, посмотрела на него, а затем вздохнула. — Генерал Айронвуд оторвёт мне голову. Хорошо — но только потому, что я знаю, что если ты начнёшь искать в интернете, то найдёшь какую-нибудь предвзятую и глупую статью. Ты ведь знаешь фавнов, верно? — Он кивнул. — Так вот, они не ладят с ПКШ из-за довольно плохих условий труда, как сейчас, так и в прошлом. Это не твоё дело, — быстро сказала она, — и не дело твоей девушки. Она даже не родилась, когда происходило самое худшее, и уж точно не может диктовать политику ПКШ в свои пятнадцать лет. Это то, что я хочу сказать. Некоторые люди ведут себя так, будто ты поддержал их в борьбе с фавнами только потому, что посетил их вечеринку и сблизился с ней. Он пошёл туда только потому, что Айронвуд сказал, что так надо, и хотя он получил удовольствие, нашел друга в лице Уитли и влюбился в Вайс, это не означало, что он выступает с какими-то политическими заявлениями. — Я даже не знал о правах фавнов и прочей ерунде. — Я знаю. И это глупо. Вот почему ты должен игнорировать это. Я гарантирую, что большинство фавнов знают лучше. Идиоты есть в каждой демографической группе. Эльм была так уверена в себе, что Жон принял это как факт. В конце концов, она была права, и он сам видел, насколько глупыми могут быть люди в Анселе. Это был всего лишь случай, когда несколько откровенных людей поняли неправильно и разволновались из-за этого. Он был уверен, что через несколько дней всё пройдёт, особенно после того, как все дети фавнов, которых он воскресил, попадут в новости. Больницы не делали различий, и он тоже. Это было просто неудачное взаимодействие сразу после вечеринки с теми, кому следовало бы знать лучше. Арк-Опс тоже справились с этим, никто не пострадал, что было намного лучше, чем то, что случилось дома с доктором Уайтом. Всё будет хорошо. Скоро всё пройдёт./-/
Поскольку многие его сестры учились в Атласе, а не в Мантле, у них было преимущество — они могли возвращаться домой на обед. Это означало, что он мог провести с ними немного времени, пока те ждали послеобеденных занятий. Однако после утренних протестов Жон был немного более сосредоточен на каждой из них, боясь того момента, когда они спросят, почему на него напали. Но они не спрашивали. Вернее, спрашивали, но не совсем о проблемах с правами фавнов. — Если я услышу, что ещё хоть одна девчонка в моём классе спросит, правда ли, что ты занят или всё ещё холост, я сверну тебе шею. — сказала ему Джейд. — Почему мою шею? Почему это моя вина? — Потому что ты на расстоянии вытянутой руки. — Его старшая сестра закатила глаза, когда он предсказуемо переместился за пределы досягаемости. — Но нет, меня не беспокоили ни фавны, ни протестующие. Почему? Что случилось? — Кто-то бросил в меня камень. Джейд замолчала, поднеся ложку к губам. Она опустилась, как и её брови. — Ты серьёзно? — Он не попал в меня. — Не в этом дело. Кто бы осмелился? Он рассказал ей историю, которую рассказала ему Эльм. С тех пор как он вернулся, он немного поискал в Интернете, и ему не понравилось то, что он увидел. Если раньше люди в основном пели ему дифирамбы, то после вечеринки у Шни ощущался заметный привкус враждебности. Не то чтобы все называли его монстром, но теперь среди каждых пятидесяти сообщений можно было найти одно либо критикующее, либо защищающее его. Последнее тоже было не очень хорошо, поскольку защищать его было не от чего. — Это чертовски глупо. — Хейзел прервала его, присоединившись к разговору за столом. — Ты каждый день вкалываешь, а потом идёшь на одну вечеринку — типа, первое нерабочее мероприятие за несколько месяцев — и люди вцепляются тебе в глотку. Чего они хотят? — Чтобы он был прикован к больничной койке для их удобства. — сказала Корал. Она не ошиблась. — Значит, никого из вас не беспокоили по этому поводу? — спросил он. — Не то чтобы конкретно, нет. Но опять же, есть только как... что? — Джейд повернулась к своему близнецу. — Три фавна? Четыре? — Три. — подтвердила Хейзел. — Только три фавна в нашем классе. Они держатся особняком. — В моём тоже не так много. — сказала Лаванда. Младшая девочка сделала паузу в процессе еды, чтобы наклонить голову, как будто только что заметила этот факт. — И они тоже в основном держатся сами с собой. Хотя с одним из них я общаюсь. Хочешь, я спрошу за тебя? — Нет. — Жон быстро покачал головой. Он просто хотел убедиться, что его действия не вызовут осуждения. Лаванда могла бы позвать его, если бы подошла спросить. Услышав, как мало фавнов было в их классах, после всех обвинений в расизме, он подумал, не было ли это ещё одним признаком, но он не знал обстоятельств, стоящих за этим, и не хотел делать поспешных выводов. — Нет, всё в порядке. Я просто волновался, что могу снова доставить вам всем неприятности. Сейбл вздохнула со вздохом уставшей от этой линии разговора девушки. —Жон, мы уже говорили об этом раньше, — твердо сказала она. — Ты не можешь винить себя за то, что выбирают другие люди. — Прости. Он всё же ответил. Как он мог не винить себя? Только из-за него они оказались здесь, в Атласе, и им пришлось бежать из Анселя, и что они вообще находятся в своих классах и школах. Одно дело — брать на себя ответственность за действия других людей, когда ты обычный парень, но здесь ответственность лежала на нём. Своими действиями он мог и должен был заставить людей вести себя иначе по отношению к ним. Если бы я вдруг отказался работать в больницах, все бы начали меня ненавидеть, и я точно знаю, что это отразилось бы на отношении к ним в школе. Не то чтобы он планировал остановиться, но смысл был всё тот же. Его действия имели последствия, выходящие за рамки того, что чувствовал только он. — Эмбер не вернулась? — Она снова гуляет со своим телохранителем, — сказала Корал. — Я думаю, она влюбилась. — Эмбер — ребенок. — Сейбл наставительно сказала своей близняшке, которая хихикнула и шаловливо вздёрнула брови. — Она просто рада, что у неё есть кто-то рядом. И всё ещё немного панически боится доверять людям. — Они все вздрогнули. Даже Корал. — Дайте ей несколько недель. Я уверена, ей станет лучше, и она начнет заводить друзей своего возраста. — Я- — Это не твоя чёртова вина! — огрызнулась Джейд. — Какая-то сумасшедшая сука похитила её. Но ведь это была его вина, не так ли? Её похитили, чтобы попытаться шантажировать его, и если бы его Проявление было сильнее, или если бы он помог людям лучше понять его, или если бы он больше работал с полицией, как он работал с Айронвудом здесь, в Атласе, то этого могло бы и не случиться. Возможно, всё равно пришлось бы поступить честно, но было бы больше шансов, что она была бы в безопасности, если бы он сделал больше. И в конце концов, эта сумасшедшая женщина пришла в Ансель только из-за него. Говорить, что он не виноват в том, что Эмбер чуть не умерла, было в лучшем случае ложным утешением, а в худшем — откровенной ложью. Остаток трапезы они провели в молчании./-/
К тому времени, как наступила вторая половина дня, утренний шум утих, или власти разогнали протестующих. Одно или другое. В следующем госпитале он без проблем попал в больницу и вышел из неё, а фавнов, которых он воскресил, насчитал восемь из восемнадцати. Достаточно справедливое распределение, чтобы с уверенностью сказать, что его действия не должны посылать никаких двусмысленных сигналов. Вернулись Кловер и Тортуга, а также несколько дополнительных солдат для эскорта, но никто из них не понадобился. Это не помешало ему со всей поспешностью вернуться с Мантла, как не помешало ему чувствовать себя в большей безопасности, как только он оказался на Атласе. Вторую половину дня он провел, общаясь с сестрами и смотря фильмы — у них теперь была целая библиотека, благодаря Атласской версии кабельного телевидения. Затем его проводили на очередную консультацию к доктору Сенгу, на которой мужчина принес настольную игру, чтобы они оба поиграли. Сначала игра показалась Жону слишком простой, но доктор Сенг уничтожил его в первые двадцать минут, побудив попробовать ещё раз, но уже стараясь посерьёзнее. Игра включала в себя управление ресурсами и использование маленьких человечков — так называемых миплов — для назначения охотников на места, чтобы сражаться с Гримм и остановить постоянно тикающий таймер конца света. Пока они играли, доктор Сенг расспрашивал его о том, как он общался на балу ПКШ, но избегая говорить конкретно о Вайс. После того, как он в пятый раз уклонился от разговора, Жон решил спросить, почему. — Я не хочу вмешивать твои отношения в терапию, — сказал он. — Только если это не станет проблемой, требующей решения, или если ты не почувствуешь, что твои проблемы негативно влияют на них. У тебя есть какие-то опасения по этому поводу? — Нет. Я имею в виду, мы даже не вместе. Мы просто... ну, знаете... разговариваем... . — Это звучит совершенно нормально. Единственное, что я скажу, это то, что тебе стоит добиваться и использовать любые возможности для личного счастья. — Он продолжил смеяться. — Честно говоря, это не в моей компетенции. Обычно я работаю с офицерами и военными, которые считают, что не могут вступить в здоровые отношения из-за своих обязанностей или ответственности. Моя обычная работа заключается в том, чтобы убедить их, что это нормально — ослабить бдительность или принять кого-то в свою жизнь. Жон хмыкнул и обдумал свои дальнейшие действия. Если бы его Проявление было чем-то таким, что не имело бы ограничений или влияния на его ауру, то он, возможно, чувствовал бы то же самое. Если бы он мог целыми днями сидеть в больнице и спасать людей, он чувствовал себя обязанным делать это до такой степени, что у него не было бы ни жизни, ни отношений вне больницы. К счастью, этого не произошло, и Айронвуд очень строго следил за тем, чтобы у него было определенное время для работы и время для себя. — У тебя есть для меня какой-нибудь совет? — вместо этого спросил Жон. — А ты не пробовал обратиться к родителям? — Папа просто говорит, что мне нужна уверенность, а мама говорит, что верит в меня. Доктор Сенг рассмеялся. — Типичные ответы родителей. Клянусь, половина проблем у молодых людей возникает из-за того, что родители перепоручают сложные ответы интернету или педагогам. Мой совет, как женатого мужчины, просто провести с ней время, посмотреть, нравится ли вам обоим это время вместе, и двигаться дальше. Ты удивишься, как много людей сначала сходятся, проводят время вместе и понимают, что терпеть друг друга не могут. Пригласи её в гости, чтобы поделиться своими увлечениями, но не забывай и об её увлечениях. Путь идёт в обе стороны. Что ты знаешь о её увлечениях? Жон на мгновение задумался. — Я знаю, что она хочет стать охотницей и интересуется всем, что связано с этим. — Ты сам тоже, если я помню? —Да. — Тогда это звучит как хороший взаимный интерес для ваших отношений. — Доктор Сенг усмехнулся, взял свой мипл и положил его на то самое место, куда Жон планировал нанести следующий удар. Его стон не остался незамеченным. — Ты слишком очевиден. Я не могу не предугадывать твой ход, если ты каждый раунд наводишь на него руку. — Разве ты не должен помогать мне чувствовать себя лучше с помощью этой терапии? — Ах, но твои проблемы происходят от недостатка веселья и слишком большого внимания к помощи людям, вплоть до саморазрушительного поведения. Я лично забочусь о том, чтобы у тебя было немного времени для себя. — А как насчет моего... Жон собирался сказать о своих воспоминаниях о докторе Уайте, о том, что он видел в Анселе, но замялся прежде, чем успел это сказать. Воспоминания всё ещё преследовали его по ночам. Доктор Сенг должен был заметить это, но он не спешил и даже не бросил на Жона жалостливый взгляд. Он оценил это. Жалость в данный момент его бы разозлила. — Ты хочешь поговорить о чём-нибудь, что тебя беспокоит? — спросил он вместо этого. — Нет. — Жон покачал головой. — Пока нет. — Тогда мы пока не будем поднимать эти вопросы. Всё это требует времени. Раны тела, души и даже разума требуют времени для заживления. Нельзя врываться в них бульдозером и силой загонять их на место. Это опасно для здоровья. — А игнорировать их полезно? — Нет, но тот факт, что ты думаешь о них и что мы говорим о них сейчас, доказывает, что ты не игнорируешь их. — Доктор Сенг поднял голову с отеческой улыбкой. — Когда захочешь поговорить о них, мы поговорим, но ни секундой раньше. Отчаянно пытаясь сменить тему, Жон заговорил о протесте. Доктор Сенг согласился с этим, позволив ему уйти от более щекотливой темы. — А, я всё думал, когда же случится что-то подобное. — Ты знал, что это случится? — Я ожидал. Всем угодить невозможно — никто не может, — и такие вещи случаются постоянно, когда на кого-то возлагается большая ответственность. В армии часто офицеры испытывают чувство вины или давления из-за решений, принятых в разгар боя. Могли ли они поступить лучше? Винят ли люди их в том, что пошло не так? Оправдано ли это? — Оправдано ли? — Это зависит от обстоятельств. Когда офицер не справляется по халатности и приводит к гибели людей, которая была неизбежна, тогда это может быть оправдано, но когда не было хороших вариантов, или принятый вариант уменьшил потери, но всё равно привел к некоторым... ну... Что ты думаешь? — Если люди умерли бы в любом случае, но они сделали выбор, который уменьшил количество смертей, я думаю, это хорошо. — Я согласен. — сказал доктор Сенг. — Конечно, начинаешь говорить совсем по-другому, когда из-за этого решения погибла твоя семья. Нельзя винить тех людей, которые злятся или хотят знать, почему их близкие должны были умереть. Я представляю, что то же самое было с теми в Анселе, кто считал, что ты должен был отдать предпочтение их семьям. Что касается фавнов, то нельзя отрицать, что у ПКШ ужасный послужной список по отношению к ним. Дело не только в том, что они сделали, но и в том, как они лоббировали и боролись против законопроектов об улучшении условий труда и прав. Их послужной список не из приятных. Жон опустился в кресло. — О... — Но это не вина юной девушки, и не твоя вина в том, что она тебе нравится. Кто может сказать, возможно, если всё сложится, вы оба сможете изменить эту репутацию в будущем? — Он неожиданно улыбнулся. — Немного слишком рано говорить о браке, я знаю, но я надеюсь, что ты понимаешь мою точку зрения. — Не Вайс и не я являемся причиной их гнева. — Именно. Это не значит, что иногда они не будут направлять его на тебя, но ты действительно считаешь себя расистом? — Нет. Вовсе нет. — Тогда держись за эту уверенность. Держись крепко. И помни, что те, кто называет тебя расистом, неправильно информированы и, возможно, даже обижены. Это не делает то, что они делают, правильным, но это также не делает правильными их обвинения. — Значит, я должен просто игнорировать их? — Если можешь. Если они будут настаивать, то обратись к ним, но дай понять, что ты не Жак Шни и не работодатель фавнов, который плохо с ними обращается. Объясни, что их гнев неуместен, и, если они продолжат давить, отстранись и оставь их. Лучше не ввязываться в заранее невыигрышную битву. Особенно если это вызывает у тебя сильные эмоции. — Доктор Сенг завершил свой ход и снова одержал победу. — Ещё одна игра? Жон наклонился, борясь с соперническим хмурым настроением. — Ещё одна./-/
На подготовку ушла целая неделя. Два дня на приглашение, два — на составление расписания, потом ещё три — на подтверждение и на то, чтобы всё было в порядке. Целая неделя для простого визита, но это того стоило, надеялась она. — Здравствуйте, миссис Арк. Мистер Арк. — Вайс сделала реверанс, как её строго учили, но при этом не отводила глаз от их лица. Шни проявляют уважение, говорил ей отец, но никогда не раболепие. Уроки никогда не имели для Вайс смысла, ведь она мало заботилась о богатых деловых партнёрах отца. Все они были грубы и заботились о ней только ради того, чтобы она приносила пользу. Однако здесь и сейчас она мысленно благодарила его. Она отчаянно хотела не произвести плохого впечатления на этих двух людей. — Спасибо, что пригласили меня в свой дом. — Так вежливо. — Женщина, Джунипер Арк — Вайс тщательно всё разузнала — прижала руки к губам, как будто ей подарили милейшего щенка. В обычной ситуации это бы раздражало Вайс. Здесь же она покраснела. — Не за что, Вайс. Любой друг Жона — наш друг. Особенно если это девушка... — Джун. — Николас прервал её с терпеливой улыбкой. — Ты её смущаешь. Слишком поздно для этого! Лицо Вайс вспыхнуло красным румянцем, и ей пришлось сдержать желание наброситься на них за то, что они сказали что-то такое... такое невежливое! То, что в будущем это может оказаться правдой, не имело большого значения, ведь сейчас они с Жоном были всего лишь знакомыми. Нет, они были чем-то большим. Знакомые не засиживались до поздней ночи, обмениваясь сообщениями, и не просыпались рано утром, чтобы проверить свои свитки и узнать, нет ли новых сообщений. Тем не менее, то, чем она занималась в ранние или поздние часы в своей спальне, было её делом и только её. — Жон уже в пути. — сказал мужчина. Николас Арк был известным охотником, во всяком случае, в Вейле, и Вайс была впечатлена, когда читала о нём в Интернете. Не то чтобы она следила за его семьей, просто... познакомилась с ними заранее. В этом нет ничего плохого, не так ли? В любом случае, он был тем, кем она надеялась стать. Или, во всяком случае, мужским эквивалентом. Сильный, успешный и уважаемый за свои поступки и действия. Не мешало и то, что он был довольно привлекателен в образе зрелого джентльмена. — Я прошу прощения, что пришла раньше времени, сэр. — Всё в порядке, а вот с тобой нет. Жон должен был вернуться, но в последнюю минуту ему устроили фотосессию возле больницы, а потом он должен был встретиться с иностранными высокопоставленными лицами из Вакуо. — Всё в порядке, сэр. — Жон был занятым человеком. Вайс это очень ценила. В отличие от многих других людей их возраста, Жон не тратил своё время на легкомыслие или ненужные игры. Он был человеком дела, уважаемым героем, которого знали во всех королевствах. Как она могла жаловаться только потому, что он немного опоздал на встречу с ней? Должно быть, речь шла о договорённостях о совместных визитах Жона в другие королевства. Об этом ещё не было известно, но отец теперь был в Совете и часто хвастался этим. — Я знаю, как всё может обернуться. Это случалось со мной достаточно раз во время гастролей и на концертах. — Конечно, ты ведь и сама довольно известна, не так ли? — Джунипер улыбалась. — Я раньше не слышала твоих песен — Ансель довольно далек, но недавно я слышала, как их слушал Жон, и должна сказать, что ты замечательная певица. — С-спасибо. — Вайс не была чужда похвала, но она определенно была не против странного чувства в животе, когда узнала, что Жон слушает её песни на повторе. — Через несколько месяцев у меня будет благотворительный концерт. — Конечно же, организованный её отцом. Сначала Вайс была раздражена, но теперь увидела возможность. — Я хотела спросить, не хотите ли вы все прийти. — Мы с удовольствием. И я знаю, что Жон хотел бы.— За дверью послышался звук поворачиваемого ключа, и Джунипер повернулась. — А, это, должно быть, он. Вайс быстро провела руками по белому платью, пригладила волосы и повернулась, не обращая внимания на то, как мать Жона пихнула мужа локтем и улыбнулась. Одно дело, когда тебя дразнят, другое — когда она и Жон выглядят не лучшим образом, особенно на их первой встрече. Свидание, как называл это её отец. Вайс ненавидела этот термин за то, как по-детски он звучал. Когда дверь открылась, вошёл он, выглядевший измождённым, усталым и раздражённым. Это длилось всего секунду: разочарование сменилось восторгом, а затем паникой. Как ни странно, она поняла его. Он так же, как и она, боялся выглядеть взъерошенным, и сейчас он, конечно, выглядел именно так. В то время как она выглядела чопорной и правильной, он выглядел так, словно прибыл из зоны боевых действий. Это только заставляло её уважать его ещё больше. — Вайс! — выдохнул он, спотыкаясь о слова. — Я... о, чёрт, прости, я опоздал. Там были репортеры, а потом пришли члены совета и... — Всё в порядке, — сказала она. — Я слышала от твоих родителей. — Точно. — Он сделал глубокий вдох и выдохнул. — Должно быть, я выгляжу ужасно. Да. Да, это так. Если бы это был кто-то другой, она бы почувствовала себя оскорблённой отсутствием усилий, но это был не кто-то другой, и она знала, чем он занимался. Несмотря на это, она спросила: — Ты был в больнице, помогал людям, не так ли? — Да. Потом мы попали в пробку по дороге. С тех пор у меня не было возможности отдохнуть. Работать, помогать, спасать людей. Одно дело — выглядеть неважно из-за того, что ты неряха и лентяй, и совсем другое — выглядеть так, потому что ты самоотверженно посвятил своё время работе в больнице. Улыбка Вайс расплылась. — Я думаю, ты выглядишь прекрасно. — Немного взъерошенный, немного потрёпанный, но как-то очень притягательный. — Если уж на то пошло, я чувствую себя слишком нарядной. — Не говори так. Ты выглядишь... — Он замялся. Но это не означало, что она не могла экстраполировать его следующие слова. Тепло подкралось к кончикам ее ушей, которые горели ярко-розовым цветом. — Ахах. Да. — Жон нервно огляделся. Он пришел не один. Позади него стояла крупная женщина в военной форме, хотя она улыбнулась и позволила себе выйти. — Ты... — Он коротко вздохнул. — Хочешь... потусоваться... в моей комнате? Уже приглашает её в свою комнату. Она бы отмахнулась, если бы не была полностью уверена, что он говорит невинно. В конце концов, было бы довольно неловко продолжать разговор в присутствии его родителей. Стыдно за них обоих. — Мне бы этого хотелось. Ты ведь собирался показать мне Икс-Мэна и Рав, верно? — Икс-Рей и Вав. Вайс поморщилась. — Д-да. Это. — Мы оставим вас двоих. — сказала Джунипер. — Ужин будет готов через час. Я обязательно постучусь, прежде чем войти, — добавила она, лукаво подмигнув. Жон покраснел, как и Вайс, но скорее от ярости, чем от смущения. Так, с газировкой в качестве напитков и сэндвичами в качестве закусок, Вайс впервые в жизни попала в комнату мальчика. По крайней мере, на её памяти, и не считая комнату её раздражающего брата. Комната Жона была спартанской, что могло отражать его характер и приверженность к работе, но с таким же успехом это могло быть и потому, что он ещё не был в Атласе достаточно долго, чтобы по-настоящему украсить комнату. Вайс разглядывала кровать так, словно это был Король Тайджиту, но, к счастью, у Жона была пара мягких мешков, на которые они могли присесть. Делать это, не задирая юбку, было нелегко, но вскоре на коленях у нее оказался открытый комикс, и это помогло. Комиксы... Они были странными, решила Вайс Шни после почти получаса страстных рассказов и повествований Жона. Естественно, она улыбалась, кивала и внимательно слушала всё, что он говорил, но не могла сказать, что понимает их назначение или привлекательность. В них изображались герои — часто со сверхъестественными способностями или силами, которые не имели особого смысла, и которые не делали их намного сильнее охотников. Зачем же тогда этим вымышленным мирам нужны супергерои? Какую цель преследовал супергерой в мире, где охотники и охотницы могли добиться того же самого, но без обтягивающей одежды и вопиющего самосуда? Любой лицензированный охотник мог вмешаться и остановить преступление. Они проходили обучение, как по усмирению преступников, так и по законам, необходимым для понимания того, когда они могут вмешаться, в какой степени и как они могут поместить кого-то под арест. Это было просто необходимо, когда некоторые преступники обладали собственной аурой и Проявлением. Учитывая всё это, она не понимала, в чём привлекательность супергероев. Да, они спасали людей, но так же поступала и её сестра, а Винтер упорно работала над своим мастерством. Она не получила его благодаря какому-то радиоактивному инциденту. По мере того, как шло время, Вайс обнаружила, что её интерес ещё больше ослабевает. Однако Жон был увлечён, почти до смешного, поэтому она нацепила на лицо улыбку и продолжала кивать, когда он что-то рассказывал, стараясь сосредоточиться на том, как он говорит, и наслаждаться тем, что он говорит, если она не может воспринимать картинки и слова на странице. Эти суперзлодеи были почти так же плохи, как и супергерои, и нигде в поле зрения не было охотника или охотницы, чтобы арестовать их. Это было так скучно. И по-детски. Вайс почти хотела сказать это, но боялась, что расстроит его. Если это то, что ему нравится... что ж, ей придется потрудиться, чтобы найти причину, не так ли? Может быть, ей стоит заказать некоторые из ранних комиксов в свое поместье и попытаться понять, имеет ли всё это смысл с самого начала? Она сомневалась, и всё же знала, что в любом случае заставит себя прочитать их все. — Тебе не нравится? — спросил Жон спустя ещё несколько минут. — Что? Нет, нет, всё замечательно! — быстро и отчаянно солгала Вайс, выпрямившись и улыбаясь ещё ярче. — Мне очень нравится развитие характеров Икс-Рея и Вава, — сказала она, занимаясь тем, что Кляйн назвал бы враньём, а она — невинным приукрашиванием. — У них очень уникальная связь. Интересная в том смысле, что Вав как-то довольствовался тем, что играл вторую скрипку с человеком, который не намного сильнее или более достоин лидерства, чем он. С другой стороны, они оба были сильны в силу того, что сверхспособности давались им без усилий, так что она не могла назвать ни одного из них вдохновляющим. Казалось, что Жон каким-то образом признавал это. Возможно, она не была такой хорошей лгуньей, как думала, а возможно, он был настолько проницателен. Скорее всего, это было последнее. Он был больше героем, чем эти двухмерные персонажи. — Как проходит твоё обучение? — спросил он. Глаза Вайс загорелись. Наконец-то, хоть что-то приятное. —Замечательно! Мой учитель говорит, что моя техника фехтования практически безупречна. — Это не так — она вполне соответствовала критериям строгого и опытного мужчины, но не было никакого вреда в том, чтобы немного похвастаться. — Мне не терпится самой начать сражаться с Гриммами. Учитель говорит, что как только я смогу убедительно противостоять им, он займётся этим. Я знаю, что отец пришлёт эскорт, но всё равно, я смогу испытать себя. — Это здорово. — Его искаженное выражение лица напомнило ей, с немалым ужасом, что он уже сталкивался с Гримм и видел, как его отец был разорван ими на части. Он пришёл в себя прежде, чем она успела подумать об извинениях. — Я сам хотел стать охотником... ну... я не уверен, что теперь они позволят мне рисковать жизнью. Не позволят. Вайс знала это наверняка. — Ты делаешь для Атласа не меньше, — заверила она его. — Даже больше. Каждый охотник или охотница, которых ты воскресишь, убьет ещё столько же Гримм и спасёт ещё столько же жизней. — В конце концов, это был просто вопрос эффективности. Некоторые роли не были престижными, хотя и были важными. К счастью для Жона, его роль была и важной, и престижной. — Ты стоишь больше, чем любой охотник. — Я знаю. Я знаю. Я не собираюсь прекращать помогать. Я просто имел в виду, что раньше это было моим планом. Именно. Такое отношение делало его героем там, где эти мультяшные персонажи терпели поражение. Вайс почувствовала, что её скука улетучивается, стоит только заговорить об этом. Мы не два подростка. Мы — Вайс Шни, будущая охотница и герой, и Жон Арк, нынешний герой. Наши имена запомнят навсегда. Никто не вспомнит, что Жону нравятся комиксы, видеоигры и прочие глупости — она позаботится об этом. — Может, мы как-нибудь устроим спарринг? — сказал Жон. — Я немного не в форме, но практика мне не помешает. — С удовольствием! Паника. Очевидно, она была рада возможности продемонстрировать свои с трудом приобретенные навыки, и она знала, что дружеский спарринг — это просто спарринг; это не было вопросом. Вопрос был скорее в том, расстроится ли он, если она его победит, или нет. Скорее всего, нет, подумала она. Он был зрелым и хорошим человеком. Тем не менее, сейчас она не чувствовала себя достаточно уверенной. Ей придется спросить совета у Кляйна позже. Он всегда знал, что сказать. — Ты можешь посетить поместье и посмотреть, как я тренируюсь, — предложила она. Технически, она должна была спросить разрешения у отца, но она очень сомневалась, что он откажет. — А после мы можем устроить спарринг. Мой учитель всегда говорит, что мне нужно тренироваться против других людей, а в поместье не так-то просто найти спарринг-партнеров. Не с тех пор, как Винтер уехала. — Звучит потрясающе! Ах. — Он поморщился. Вайс ожидала худшего. — Сначала мне придется поговорить с Айронвудом и Арк-Опс. И это всё? Она беспокоилась, что он не хочет этого. — Всё в порядке. Я тоже должна сообщать своей службе безопасности, куда я направляюсь. — Жак избавил её от необходимости следить за ней сегодня, потому что он доверял команде Айронвуда, подобранной им самим, в том, что они сделают более чем надлежащую работу. Поэтому то, что он не мог дать прямой ответ, совершенно её не беспокоило. Она тоже не могла. — У меня будут занятия в среду, пятницу и воскресенье до полудня. Ты можешь спросить у них, какое время тебе больше подходит, и они сообщат нам. — В полдень? Это хорошо. Я занимаюсь воскрешением рано утром, а потом ещё один сеанс во второй половине дня. Опять же, она знала. Не было преувеличением сказать, что она следила за его движениями ещё до того, как встретила его на своем дне рождения. Он выглядел таким благородным, стоя посреди плачущих от облегчения семей, на его лице была усталая улыбка. Вайс придётся спрятать фотографии, которые она загрузила на свой свиток. Если бы он узнал, что они у неё есть, он мог бы подумать, что она какая-то преследовательница. — Вообще-то, — сказала она, сначала нервничая, но потом набравшись смелости. — Если это не слишком сложно, и если это разрешено, я бы хотела посмотреть, как ты работаешь... Молчание после того, как она заговорила об этом, казалось, длилось слишком долго, и она боялась, что совершила ошибку. В конце концов, Жон сказал: — Ты правда этого хочешь? — Да. — Как она могла не согласиться? То, что он делал, было чудом. — Если это запрещено, я пойму. Я просто... — Любопытство. Нетерпение. Жажда. Не то чтобы она хотела присвоить его славу — сопровождать постоянно она всё равно не стала бы, и ей никогда не нравились игры, в которые любил играть её отец, но для той, кто мечтала стать охотницей, чтобы защищать людей, казалось, что, стоя рядом с ним, она окажется на передовой. И если они собирались встречаться, разве она не должна была поддержать его? Разве она не должна быть рядом в трудные времена, чтобы поддержать его? Это было то, чего мать никогда не делала для отца, поэтому она была уверена, что это правильно. — Я бы хотела увидеть тебя в действии, — неубедительно закончила она. — Так же, как ты хочешь провести со мной спарринг. В этом не было ничего плохого, верно? Он хотел посмотреть, как она тренируется, а она хотела посмотреть, как он работает. В этом не было ничего странного, и она не думала, что стоит просить слишком многого. Конечно, если бы решение было не в его власти, она бы отнеслась к этому с уважением, но она думала об этом ещё со вчерашнего вечера. И только сейчас ей показалось, что настал подходящий момент. Однако по мере того, как шли секунды, она начала сомневаться, не переступила ли она какую-то неизвестную черту. — Это возможно? — спросила она, заполняя тишину. — Всё нормально, если нет. — Нет. Нет, всё в порядке. — Жон не выглядел расстроенным, только удивлённым, и Вайс выдохнула. — Мне придется спросить Кловера и мистера Айронвуда, но я не вижу причин, почему у них могут быть проблемы с этим. Если только ты не будешь меня отвлекать. — Я бы не стала. Никогда. То, что ты делаешь, очень серьёзно. Я бы никогда не встала между тобой и спасением людей, Жон. Ни за что на свете. — Сама мысль не была оскорбительной, но она должна была убедиться, что он понял, что она имела в виду. Значит, тихое подбадривание. Молчаливое, ободряющее присутствие, чтобы поддержать его дух, не отвлекая его. Она могла это сделать. — Я думаю, то, что ты делаешь, просто великолепно. Даже героически! — В её глазах появился свет, и она наклонилась вперёд. Жон, в свою очередь, откинулся назад, его щеки разгорелись, и он почесал пальцем одну из них. — Я хочу увидеть, как ты это делаешь, Жон, и... и, возможно, поддержать тебя... , — добавила она, покраснев. — Если ты позволишь мне, конечно. — Да. То есть, да, я бы этого хотел. — Он улыбнулся ей в ответ, выглядя таким же взволнованным, как и она. — Я спрошу Айронвуда.