Воскрешение (Raise)

… Шокирующее отсутствие Жона Арка на фестивале Вайтела вызывает вопросы Атлас Таймс ... Где находится Жон Арк? Совет Вейла требует ответов о местонахождении гражданина Вейла Вейл Дейли Трибьюн ... Совет уклоняется от ответа о местонахождении Жона Арка; анонимный медик утверждает, что VIP госпитализирован Мистраль Ревью ... Вакуо сделает вторую заявку на дипломатический визит чудо-целителя. Джиллиан Астуриас говорит, что прошлый визит "оборвался несправедливо". Атлас не отвечает. Вакуо Сегодня ... Время Сиенны Хан прошло? ПАТРИОТЫ Белого Клыка призывают к переменам Куо Куана Экспресс ... Генерал Джеймс Айронвуд смотрел на мальчика, лежащего на кровати с кислородной маской на лице, и не в первый раз задавался вопросом, как он мог продолжать так подводить своих граждан. Доктор Сенг во время их сеансов терапии говорил ему, что так не должно быть, и даже предположил, что Проявление Джеймса, Решимость, происходит от той самой неуверенности в себе, которую он на себя навлекает. Он не солгал, когда сказал Жону, что терапия помогла, и что доктор Сенг был его личным терапевтом. Я должен был сильнее подтолкнуть его к посещению, подумал Джеймс, испытывая ещё большее сожаление. В его жизни было много вещей, на которые ему следовало надавить, отпустить или сделать по-другому. В тот момент, когда он был перегружен работой, всегда было проще пустить всё на самотек и сказать себе, что всё в дальнейшем наладится. Но так случалось редко. — Каковы результаты, доктор? Женщина, записывавшая подробности на бланке, сделала паузу. Она была Мистралийкой, с выразительными карими глазами и экзотическим акцентом. Её кожа была слегка загорелой, и она была молода, настолько молода, что Джеймс мог бы усомниться, если бы не огромная важность здоровья Жона для Совета Мистраля. Это был не государственный врач; это был специалист, нанятый частным образом и используемый самыми влиятельными и могущественными людьми в Королевстве. Кроме того, она дала клятву хранить тайну и, как его заверили, была достаточно опытна, чтобы хранить молчание. Он хотел бы, чтобы то же самое можно было сказать об остальной части больницы. Никто не знал, кто находится в этой палате, но они знали, что их держат подальше от кого-то важного, и было нетрудно связать воедино их отсутствие на фестивале и это. — Давление у пациента выше, чем хотелось бы, — сообщила врач. — Он находится в хорошей физической форме, поэтому я считаю, что давление связано со стрессом. Я также отметила гормональный дисбаланс в его организме, часть которого может быть вызвана недостатком сна. — Я позаботился о том, чтобы он спал не менее восьми часов каждую ночь. — Вы можете следить за этим сколько угодно, сэр, но вы не можете заставить человека высыпаться. Может оказаться, что ему трудно обрести спокойный сон, или что он вообще не спит по ночам. — Она опустила планшет и сказала: — Я бы настоятельно рекомендовала проверить его психическое здоровье. Хотя может показаться, что ставить такой диагноз неуместно или слишком рано, каждый в Ремнанте знает, кто он такой. Давление должно быть огромным. — Я пытался... — Тогда постарайтесь ещё больше, — огрызнулась доктор. Джеймс закрыл глаза, кивнул и принял критику. Он не стал бы злиться на медицинского работника, и она была права. Конечно, это хорошо, что он может защитить себя, но мистер Арк был молодым человеком, во многом ребёнком, и Джеймсу было доверено его благополучие. — Вы правы. Пожалуйста, продолжайте. Высокое кровяное давление привело к обмороку? — И да, и нет. Обморок обычно случается из-за низкого кровяного давления. Тем не менее, когда у кого-то возникает эмоциональный порыв или приступ, например, паника или тревога, сердцебиение может внезапно замедлиться и вызвать падение кровяного давления. Обычно это падение не такое сильное, но когда давление повышенное? Ну, тогда это воспринимается как больший шок для организма, в результате чего меньше крови достигает мозга — Есть ли какие-нибудь повреждения? — Такие обмороки, как этот, обычно не являются причиной каких-либо проблем со здоровьем, и обычно не вызывают их. Тем не менее... — Доктор прервала себя, прежде чем смогла продолжить. — Продолжение таких приступов, конечно, может вызвать проблемы. И вызовут. Я ознакомилась с его историей болезни, и там говорится, что он уже пережил подобное. — В Анселе, — сказал Джеймс. — Он был дико перегружен работой, ему почти не давали отдыха, а потом его загнали в угол репортеры и стали давить на него. Нам сказали, что он споткнулся и ударился головой. — Возможно, это так, но я думаю, что сначала он потерял сознание. Джеймс кивнул. — Мы значительно сократили его рабочий день с тех пор, как перевезли его в Атлас. Он работает по два часа в день в больницах, и мы ограничили его от большей работы. Я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы он вёл здоровый образ жизни. — Я подозреваю, что так оно и есть. Он уже долгое время находится в Атласе, и у него не было никаких приступов. Это говорит о том, что вы достаточно хорошо позаботились о физическом аспекте. — Значит, дело в психике? — Я так считаю. — В её голосе прозвучала нотка осторожности, которая подсказала ему, что она не хочет делать никаких окончательных заявлений на пустом месте. В конце концов, она провела с ним всего час. — Обычно молодые люди страдают от тревоги и стресса и переживают их по мере взросления. У детей могут быть приступы паники из-за школы и экзаменов, и это одна из причин, почему учебное время меньше рабочего. Тело и разум взрослого человека могут выдержать больше и имеют больше возможностей для снятия стресса. Молодые люди часто более осведомлены о том, что о них думают люди, и их больше беспокоит мнение других. Полагаю, мне не нужно говорить вам, сколько девушек испытывают проблемы с уверенностью в себе из-за социальных сетей и культуры моделей. — Не нужно. — Здесь то же самое. Мистеру Арку, возможно, не с кем себя сравнивать, поскольку его Проявление уникально, но от этого не легче. Напротив, он может опираться только на мнения других, по которым он может судить о себе. Я сама читала газеты и видела заголовки. — Её глаза закрылись, и она недовольно хмыкнула. — У меня даже было своё собственное мнение о его трудовой этике, которое кажется таким неправильным, когда я увидела его лично. Обычно молодые люди стараются соответствовать ожиданиям других, будь то родители, уважаемые люди или общественное мнение. Женщины должны быть стройными и всегда улыбаться; мужчины должны быть решительными и сильными. И всё в таком духе. Жон Арк должен быть всегда занят работой и всегда доступен для всех. Джеймс втянул воздух и почувствовал, как тошнота подкатывает к желудку. Эльм предупреждала его. Эльм неоднократно присылала ему отчёты и просьбы о том, чтобы Жон посещал терапию, а Джеймс только и делал, что подталкивал, подталкивал и в конце концов сдался, когда Жон проявил слишком большое упрямство. Насколько сильно на него давят? Нет, это неправильный вопрос, понял он. Дело не в том, насколько сильно на него давят, а в том, насколько сильно, по его собственному мнению, на него давят. Отсюда, со стороны, нетрудно было выдвинуть несколько версий. Семья Жона жила хорошо и счастливо в Атласе и находилась в осаде в Анселе. Условием их благополучия была служба Жона в Атласе, исцеление, и хотя они никогда этого не говорили и никогда бы не сделали, он мог понять это неправильно и подумать, что благополучие его и его семьи находится в заложниках. Если я не буду работать изо всех сил, Атлас перестанет заботиться о них, и они будут брошены на съедение волкам. Потом были СМИ, пиар и интервью на телевидении. Жон согласился дать их все, и Джеймс позволил себе поверить, что это потому, что ему это нравится, или, по крайней мере, он может не обращать внимания на давление. Возможно, это было не так. Он мог думать, что должен делать всё, что ему говорит Совет, потому что его время принадлежит им. То, что Атлас продолжал выплачивать Анселю поддержку, также могло повлиять на него. Я погубил Ансель, мог думать Жон, и если я не буду делать всё, чего хочет Атлас, они перестанут поддерживать Ансель финансовой помощью. И, конечно, была публика и её восприятие. Публика была дикой и переменчивой в своих чувствах, любя его в одну секунду и ненавидя в следующую. Джеймс был достаточно опытен в делах, чтобы знать, что меняются не люди, а заголовки газет, и что на самом деле всё сводится к тому, что определенные демографические группы становятся то громче, то тише. Люди, ненавидящие Жона Арка, были всегда, просто они были приглушёнными и им не на что было жаловаться, пока не случился скандал, и тогда они могли с радостью кричать об этом в Интернете. В этом не было ничего нового. Ненависть и внимание всегда были направлены на тех, кто добился успеха, будь то богатый бизнесмен или знаменитость. Его собственный командир однажды сказал ему, что всё это сводится к неуверенности, которая есть у обычного человека. Обычный человек считал себя прилежным работником. Обычно это было не так. Большинство людей плыли по течению жизни с мечтами и амбициями, но без реальной тяги к ним; они отрабатывали положенные часы, приходили домой и смотрели телевизор, играли в игры или читали журналы. То там, то здесь они видели или читали о людях, которым платили намного больше, чем им, и у которых, казалось, была намного лучшая жизнь, и они думали: — Почему у них есть то, чего нет у меня? Я трудолюбивый человек, я работаю, не покладая рук, и у меня нет и доли того, что есть у них. — Вывод будет очень редко заключаться в том, что они не были такими усердными работниками, как они думали, или что человек, который был богат и успешен, работал дольше или тяжелее, или имел больше стресса. Нет. Это будет означать, что человеку повезло, его несправедливо признали, и он не заслужил того, что получил. Они не могли этого заслужить, потому что признать, что кто-то, как Жон Арк, заслужил свои деньги, означало признать, что они сами их не заслужили, а среднестатистический человек с этим не согласится. Некоторые, конечно, принимали, но не большинство. Большинство всегда тянуло вниз. Неужели он верит в то, что они говорят? Джеймс вздохнул и хотел дать себе пощечину. Конечно, он верил. Жон был юношей, во многом мальчиком, и его бомбардировали тысячи — или десятки тысяч — людей, говоря ему, что он недостаточно усердно работает, или что ему переплачивают и он ленится. Нелепо было предполагать, что он может видеть всё это и игнорировать. Он принял это близко к сердцу. Раз столько людей говорят это, значит, он считает это фактом. Наверное, ещё хуже, когда из-за того, что он не работает, люди умирают. Нет. Не умирают. Они уже были мертвы. Проклятье, даже он повелся на их бредни. Если Жон Арк не работал в больнице, то никто не умирал. Они просто не возвращались. В этом и была разница. Большая разница. — Каков был его график вчера? — спросила доктор. — В кои-то веки без посещения больницы. Интервью по телевидению около полудня. После турнира он провел спарринг с друзьями. Ему это всегда нравилось. Это могло...? — Физические нагрузки могли ускорить процесс, да, но они не были причиной, и лишить его этого, если ему это нравится, не будет выходом. Моё профессиональное мнение — а я не психиатр, так что примите его с долей сомнения — заключается в том, что Атлас позаботился о физической нагрузке, но не справился с психическим аспектом его проблем. В Атласе он столкнулся с большим психическим давлением, чем в Анселе. Не с меньшим. Больше населения, больше внимания СМИ и более лёгкий доступ к нему. Его постоянно обсуждают, дискутируют о нём, критикуют и оскорбляют. — Многие люди любят его. — Нет. Они любят его Проявление. Они любят то, что он может сделать для них. Я думаю, он понимает это лучше, чем любой из нас. Я также думаю, что он понимает, что если он лишится своего Проявления хотя бы на один день, вся эта любовь и восхищение мгновенно превратятся в ненависть. Или, по крайней мере, он в это верит. Реальность здесь не важна. Психическое здоровье — это то, во что человек верит, а не то, что есть на самом деле. — Я буду иметь это в виду. И я посмотрю, если мы не сможем найти способы уменьшить давление. — Он не мог даже предположить, как это сделать. Они не могли запретить людям иметь своё мнение или свободу выражать свои мысли. Это стало бы массовой цензурой, и люди бы презирали их за это. Он не мог просто лишить Жона доступа к Интернету, в противном случае это было бы наказанием для него. К тому же, Жон был достаточно умён, чтобы догадаться, почему это происходит. Если он уже был на грани депрессии, а похоже, что на данный момент он был по уши погружен в неё, то он пришел бы к самому циничному выводу — что публика его ненавидит. Они также не могли пытаться просвещать публику. Психическое здоровье Жона было его делом, и было так много людей, которые относились к этому с пренебрежением или не хотели в это верить. — Как он может испытывать давление или иметь депрессию? — спрашивали бы они. — Он работает всего два часа в день, и он чертовски богат. Он ни в чём не нуждается. — Люди стали бы ещё хуже, оскорбляя его и внушая, что он отвлекает людей, у которых действительно есть проблемы, и что он должен смириться с этим и жить дальше, как и подобает привилегированному человеку. — Есть ли у вас какие-нибудь немедленные советы, которые мы можем выполнить? — спросил Джеймс. — Постарайтесь удалить его от всего, что может спровоцировать стресс. Фестиваль Вайтела подходит, особенно если ему здесь понравится. Вы сказали, что он не посещал больницу. Мне интересно, что именно могло спровоцировать приступ. Озпин. Джеймс стиснул зубы, и его металлическая рука зловеще скрипнула. Озпин сказал ему, что просто разговаривал с Жоном, когда тот потерял сознание, но не сказал, о чём, а Джеймс был настолько в панике, что не успел спросить. Он сказал что-то такое, что вызвало у Жона приступ паники. Непреднамеренно или нет, но это неприемлемо. — Я сделаю все, что смогу. Он скоро очнётся? — Я ввела его в состояние наркоза, чтобы он подольше поспал, — сказала врач. — Ему это необходимо. Я также собираюсь выписать снотворное. — Не антидепрессанты? — Я не думаю, что ему нужны антидепрессанты. Те, кто их принимает, также часто говорят мне, что чувствуют себя в ловушке и зависят от них, и что они высасывают из тебя жизнь. Я бы прописала их при более глубоких проблемах, но проблемы на работе — это то, что его работодатель, вы, должны быть в состоянии решить. Он не должен в них нуждаться. Посыл получен громко и чётко. Джеймс кивнул. Дверь охраняли Кловер и Эльм изнутри и Вайн и Гарриет снаружи. — Эдерни. Эльм отдала честь. — Сэр. — За мной. Я хочу знать твоё мнение об этом снаружи. Кловер, я полагаю, ты в состоянии справиться с комнатой в одиночку. — Разумеется, сэр. Они вышли, прошли мимо двоих охранников снаружи и вошли в крыло больницы, более пустое, чем большинство других. Частные палаты, арендованные Атласом. Невозможно было остановить слухи и предотвратить, чтобы люди узнали об этом, но оставалось надеяться, что Жон успеет встать на ноги до того, как начнется паника. При одной мысли об этом его передёргивало, так как это снова была работа со СМИ, вынуждающая Жона подстраиваться под ситуацию. — Эдерни, — сказал Айронвуд, как только они отошли на небольшое расстояние. — Я знаю, что ты посылала мне отчёты о его здоровье. Я... не очень внимательно отнёсся к ним. — Женщина ничего не прокомментировала, и выражение её лица не изменилось, но он мог сказать, что она была недовольна им. Это было заметно по жёсткости её позы и полному отсутствию каких-либо эмоций на лице. — Я хотел бы узнать твоё мнение о том, что следует сделать, чтобы ограничить ущерб. — Сэр, — ответила Эдерни. — Я бы начала с отмены и удаления всех запланированных PR и телевизионных мероприятий с его участием. Мне было бы всё равно, что подумают пиарщики, или что скажет Совет, так как должно быть достаточно того, что мы уже здесь и проходим через всё это. Если люди начнут возмущаться, скажите им, что каждое появление на телевидении отнимает у него время, которое он мог бы потратить на помощь людям. Это заставит их замолчать. — Ещё я бы начала сильнее помогать, когда возникают проблемы. После фиаско со Шни пиарщики оставили его на произвол судьбы, и это была наша вина. Не его. Мы должны были немедленно вмешаться и сказать, что Жону приказали вернуть их обратно. Вместо этого люди во власти сидели на заднице ровно и позволили ему взять вину на себя. — В конце концов, мы выпустили пресс-релиз. —Да, сэр. В конце концов. И тогда все решили, что мы пытаемся прикрыть его и взять вину на себя. При всём уважении, сэр. Никто в это не поверил. Они расценили это как особое отношение к нему. Джеймс поморщился. Это было не его решение, но он мог бы заметить проблему. — Что-нибудь ещё? — Да, сэр. Ограничьте доступ Вайс Шни к нему. — Что? — Эта девушка ему не подходит, — прошипела Эльм, наконец-то проявив эмоции. — Она нездорова. Она одержима тем, что он может сделать, как много он может сделать, и этим... этим идеалом того, каким великолепным трофеем он будет у неё в руке. Я не думаю, что она даже осознает это, но я видела, как она с ним обращается, сэр, и это нехорошо. — Винтер уверяла меня, что Вайс совсем не похожа на своего отца. — Я не сомневаюсь, сэр, и, возможно, это не намеренно. Но это не меняет того факта, что она подталкивает его к большему количеству посещений больницы. Он пытался взять выходной, чтобы пойти с ней на свидание, и у неё чуть не случился инфаркт. Я была там, сэр, — сказала она. — Я была там, рядом с ним, и видела, как осунулось его лицо. Он думал, что совершает романтический жест, и так оно и было, но она отшвырнула его назад, потому что она ничем не отличается от других. У неё звездная болезнь. Он для неё не обычный мальчик, он — Жон-Чудо-Арк. Джеймс вздохнул и поднес руку к лицу. — Я действительно думал, что она подойдёт ему. Схожий возраст, схожий статус, она сама знаменитость, и даже если я знаю, что Жак будет настаивать на этом в своих целях, я думал, что она сможет смотреть сквозь пальцы на его репутацию. — Сэр, при всём уважении, девочке было пятнадцать лет. Шестнадцать сейчас, но пятнадцать, когда их отношения начались. Это её первые отношения. Никто из них не знает, что делает. Если бы их ситуация была другой, я не думаю, что это было бы проблемой, но она не изменилась, и это проблема. — Я не могу просто разлучить их, Эдерни. — Я и не прошу вас об этом, сэр. Просто найдите оправдание, почему ему нужно побыть одному. Хотя бы на время этой поездки. И запретите ему то, что он не должен делать. Девушка не сможет жаловаться, что он не исцеляет, если это не его выбор. Это открыло бы для критики их самих, его самого и Совет Атласа. Через секунду Айронвуд укорил себя за то, что даже подумал об этом. Именно такие мысли и привели к этой проблеме в первую очередь. Они были взрослыми, и могли справиться с небольшим негативным давлением. — Очень хорошо. Спасибо за откровенные слова, Эдерни. Пожалуйста, продолжай заботиться о нём. Я сделаю всё, что в моих силах. Эдерни снова отдала честь, всё ещё недовольная, но уже не такая холодная. — Сэр.

/-/

— Жон в полном порядке, мисс Шни, — сказал генерал Айронвуд обеспокоенной девушке. — Это был всего лишь обморок, и он отдыхает от него. Доктор считает, что он страдает от истощения. — О нет. — Руки Вайс поднеслись к губам. — Это потому что я заставила его спарринговать? Я думала, он... — Это не только из-за этого. У Жона была сильная психологическая усталость от чрезмерного использования его Проявления, интервью и всего остального. Вы должны помнить, что он не так привык к этому, как вы. Для него всё это в новинку, и ему пришлось адаптироваться к десять раз большему вниманию и давлению, чем вам. Он мог бы и не заметить этого, если бы не внимательно наблюдал, но на лице девушки промелькнуло удивление и даже растерянность. Она не понимала, почему Жон был встревожен, не понимала, в чём дело. Скорее всего, она не могла. Для неё быть в центре внимания было естественным положением вещей, так что она ничего не потеряла. Рыжая девушка с ней, Пирра Никос, выглядела более понимающей, её лицо недовольно скривилось, а глаза опустились в пол. — Могу я его увидеть? — спросила Вайс. — Мы бы предпочли, чтобы он пока отдохнул. Доктор считает, что не стоит его беспокоить. — Я... Да. В этом есть смысл. Спасибо, что сообщили нам, сэр. — Он принимает подарки? — спросила Пирра. Джеймс на мгновение удивился, но не увидел в этом ничего плохого и кивнул. — Я могу доставить всё, что вы хотите, чтобы он получил. — Это хорошая идея! — сказала Вайс. — Я принесу ему открытку и цветы. И шоколадные конфеты. — Пусть их принесут мне, когда вы их выберете, — сказал Джеймс. — Боюсь, мне нужно кое с кем переговорить. Прошу меня извинить. — Извинившись, он подошёл к Жаку, Слиту и Озпину, которые разговаривали в углу. Слит заметил его приближение, и глаза мужчины ненадолго расширились, точно уловив настроение Айронвуда. — А, — сказал Озпин, не ведая, но и не боясь. — Мистер Арк... — Хватит, — выдохнул он. — Жак, Слит, если бы я мог переговорить с Озпином наедине, я был бы очень признателен. Жак посмотрел с любопытством, немного насмешливо, но согласился, коротко склонив голову. Они со Слитом отошли в сторону, разговаривая о политике и бизнесе, пока Озпин, сделав неглубокий вдох, стоял перед ним. Айронвуд схватил мужчину за шиворот. Рядом Глинда прервалась и собралась вмешаться, но Озпин отмахнулся от неё. — Успокойся, Джеймс. Давай не будем устраивать сцену. — Я начинаю думать, что мне стоит её устроить, Озпин, хотя бы для того, чтобы дать возможность Жону отдохнуть от всего этого внимания. Генерал Айронвуд сломал нос своему коллеге-директору, это был бы хороший заголовок, не так ли? Люди будут говорить об этом ещё очень долго. Улыбка Озпина сникла. — Ты расстроен. — Нет, Озпин. Я в ярости. Что ты с ним сделал? — Мы с мистером Арком просто поговорили. — Тогда о чём вы говорили? — О обыденных вещах. О его пребывании в Атласе. О состоянии дел вокруг него. Его мечты о будущем. Мистер Арк, похоже, считает, что у него нет будущего, кроме того, что решит за него Атлас. Довольно печальный ход мыслей. Я призвал его думать глубже и понять, что у него больше свободы, чем он думает. Айронвуд фыркнул. — Ты надавил на него. — Я только... — Не корми меня своим дерьмом, Озпин, — прошептал Айронвуд. — Я знаю, чего ты на самом деле хочешь. Его Проявление, возможно, будет полезно против неё. Так вот о чем ты думаешь? Воскрешать сильных охотников, которые смогут лучше сражаться с ней. Озпин ничего не сказал. — Ты не ошибаешься, — признал Айронвуд. — Не ошибаешься. С военной точки зрения, лучший выбор — это отдать предпочтение тем, кто имеет стратегическое значение, и позволить всем остальным умереть. С военной точки зрения, Салем — самая большая угроза для Ремнанта. — Тогда в чём проблема? — Он не военный! Он мальчик! — Юноша, но не будем придираться. Кроу был лишь немного старше, когда я впервые завербовал его и его сестру. Мистер Арк в прошлом хотел стать охотником. Я просто решил предложить ему такую возможность в Биконе. — А ты хоть на секунду подумал, как отреагирует Атлас? — Это его выбор, Джеймс. Его выбор. Айронвуду захотелось рассмеяться. У Жона действительно был выбор, но с его точки зрения он был невелик. Он мог отвергнуть Атлас и отправиться в Бикон, и в результате его семья будет страдать, люди умрут, а мир будет презирать его. Его девушка тоже бросила бы его, и Ансель потерял бы помощь, благодаря которой он оставался на плаву, и каждая газета в Ремнанте называла бы его монстром. Не всё из этого было правдой. Не всё. Достаточно много, и Жон всё равно поверит в остальное. — Твои невинные вопросы вызвали у него паническую атаку. — Я думаю, Джеймс, ты поймёшь, что твое неправильное обращение с ним вызвало... — Не играй со мной в свои игры, Озпин! Я знаю, что мы не справились с этим. Я знаю, что я потерпел неудачу. Разница в том, что я готов признать это и попытаться сделать лучше, в то время как ты ищешь своё следующее оружие. — У него были бы друзья в Биконе. Ровесники. Товарищи по команде. — У него нет друзей. Больше нет. Любая команда, в которую ты его включишь, будет чередовать благоговение, удивление и откровенную зависть. Они будут видеть в нём избалованного сопляка, которого допустили в Бикон из-за его славы и Проявления, в то время как все остальные должны были пробиваться через подготовительные школы, чтобы получить этот шанс. Они не были бы ему ровней. — А Атлас лучше? Что вы ему предложили? Деньги? Безопасность? Ты определенно не предложил ему поддержку, Джеймс, или помощь, в которой он так явно нуждается. — Ты бы тоже не предложил. У Озпина были свои цели, своя работа, и она была необходима. Джеймс не сбрасывал это со счетов. Салем представляла серьезную угрозу, с которой нужно было бороться, а Гримм были постоянной проблемой. Джеймс знал это, и именно поэтому он так тесно сотрудничал с этим человеком, поэтому поддерживал его и добивался сохранения союза между Вейлом и Атласом. Генерал Джеймс Айронвуд был готов умереть, если потребуется, чтобы отбросить Салем назад. Но Озпин смотрел на вещи слишком отстранённо. Он видел общую картину, что было неплохо, но он видел только общую картину. Должно быть, было почти невозможно сделать что-то ещё, учитывая то, как долго он жил. Годы и десятилетия сменяли друг друга в мгновение ока, целые поколения приходили и уходили. Четыре года в Биконе многим казались целой жизнью, но для такого, как Озпин, они были ничем. Он был сосредоточен на чём-то внешнем, казался загадочным и отстранённым для тех, кто его знал, именно потому, что его внимание всегда было сосредоточено на вещах выше и вне их. Это делало его наиболее эффективным человеком для защиты королевств от Салем, но в то же время делало его эмоционально отстранённым от окружающих его дел. По правде говоря, Озпин видел, как многие близкие друзья приходили и уходили, одни умирали насильственной смертью, другие — от старости. — Я делаю всё возможное для его здоровья, — сказал Айронвуд, медленно отпуская собеседника. Озпин не стал критиковать грубые действия и вежливо разгладил свой костюм. — Он не готов принять участие в этой войне, Озпин. Я не уверен, что он когда-либо будет готов. Ты можешь привести своих людей к нему, к нам, и мы всегда сделаем для тебя всё возможное, но отправь его на передовую, и он погибнет. Ему нужна помощь. И не боевые приказы. — Я не лишён сочувствия, Джеймс, но время не на нашей стороне. — Что ты имеешь в виду? — Было движение со стороны Салем и её агентов. Кроу смог уловить это, но только потому, что это произошло внезапно и неуклюже с её стороны. Её планы, какими бы они ни были, изменились внезапно и без предупреждения, что заставило тех, кто ей помогал, броситься на поиски. На Эмбер было совершено нападение. Её состояние критическое. Джеймс втянул воздух. — Ты хочешь, чтобы Жон воскресил её? — В идеальном случае мне бы хотелось, чтобы она не умерла. Я не могу не думать, что даже если бы её воскресили, её сила ушла бы дальше. Я очень сомневаюсь, что она останется с ней или вернётся только потому, что она была воскрешена. Тем не менее, если случится худшее, я бы предпочел, чтобы это произошло. Эмбер не заслуживает такого и может обладать важной информацией о том, кто сделал это с ней. — Тогда доставь её в Атлас, — сказал Джеймс. — Я буду рад позаботиться о ней, и она будет рядом с Жоном, если случится худшее. Тебе не нужно испытывать моё терпение, доводя кого-то под моей опекой до предела. — Это никогда не было моим намерением. Я хочу сказать, Джеймс, что они начали действовать. И что их внимание, внезапно, похоже, приковано к Атласу. — Он дал ему это понять, и глаза Айронвуда расширились. — Мне не нужно говорить тебе, что появилось такого, что могло привлечь её внимание. Способность воскрешать мертвых может... заинтересовать её. Мистер Арк ограничен, и не может быть полезен тем, кого она хотела бы воскресить, но это её не остановит. Я слышал, что одна отчаявшаяся мать пыталась похитить его сестру и угрожала убить её, если Жон не оживит её мёртвого ребенка. Сердце Айронвуда заколотилось в груди. — Он ограничен четырьмя часами. Это никогда не сработает. — Эта отчаявшаяся, убитая горем женщина не хотела в это верить. Думаешь, с ней будет по-другому?