/-/
Жон вытер окровавленной рукой лоб, отступая от последнего из Гриммов. Ещё один день в лесу, ещё одна свежая партия убитых Гримм, и снова немного истощенная аура. Ещё лучше было то, что его пылающие эмоции немного остыли: гнев на Вайс утих, а за ним и замешательство вокруг Пирры. Если ему чего-то и не хватало, так это возможности просто поговорить с ней и побыть в нормальной обстановке, но он слишком боялся вступать в контакт так скоро после их поцелуя. Боялся, что может подтолкнуть её, или что сам почувствует, что его подтолкнули. Он бы сейчас не отказался от объятий, но просить об этом Пирру было равносильно катастрофе. Мне нужно больше друзей, подумал он. Несколько близких друзей её уровня облегчили бы жизнь, но он едва успел познакомиться с товарищами Пирры по команде, а команда Вайс... ну, они были нормальными но и их было слишком много. Руби явно боготворила его, а Янг была слишком навязчива. Блейк? Тут чем меньше сказано, тем лучше. И удачи мне подружиться с кем-нибудь ещё, когда все видят во мне только мою славу. — Жон, — позвала Эльм. — Ты в порядке? — Да. Просто подумал, что сейчас было бы неплохо иметь более широкий круг друзей. — Хм. Не могу не согласиться. Почему бы не попытаться его создать? — О, конечно. Я просто подойду к людям и попрошу их поговорить со мной так, чтобы их челюсти не попадали на пол. Эльм фыркнула. — Это может случиться, но у тебя не будет друзей, если ты хотя бы не попробуешь. Ты не можешь ждать, пока люди подойдут к тебе, и ждать, что они будут именно такими, как ты хочешь. Ты должен сам приложить немного усилий. Он понимал, что она права, но было так трудно подходить к людям, когда над ним висит его слава. К тому же большинство людей сейчас были в командах и дружеских кругах, и это затрудняло общение с ними. В этот самый момент близлежащие кусты снова зашуршали, и оттуда вышла знакомая команда из трёх человек. Он бы назвал это подозрительным, если бы не тот факт, что они находились примерно в том же районе, что и прошлой ночью, и что команда явно придерживалась своего обычного распорядка. С тех пор, как они начали тренировки в лесу, они также встретили ещё несколько человек, хотя немногие команды обычно тренировались так поздно. — И снова здравствуйте, — сказала темноволосая девушка. — Это что, так и будет повторяться, что вы убили всех Гримм в округе, на которых мы тренировались? — Ранняя пташка ловит червя, — ответила Эльм. — Кроме того, то, что вам придется побродить подольше, будет отличной тренировкой. — Её глаза сверкнули. — На самом деле, почему бы нам не присоединиться к вам в этот раз? Подождите, что? Жон резко обернулся к Эльм, но она всё ещё отказывалась смотреть ему в глаза, и он не мог найти способ вмешаться, чтобы не нагрубить. Не то чтобы он не знал, что она делает. Я знаю, я сказал, что хочу завести друзей, но зачем тебе хвататься за первую попавшуюся команду? Аргх! — Мы будем рады вашему опыту, мисс Эдерни. Я — Синдер. А это Эмеральд и Меркури. Представьтесь. — Привет, — сказала Эмеральд, зеленоволосая девушка с тёмной кожей. — Я Эмеральд. — Привет, — хмыкнул серебристоволосый парень. Эмеральд нахмурилась и ткнула его локтем в бок, но он только вздохнул и перехватил его, не говоря больше ни слова. — Простите за Меркури, — сказала Синдер. — Он не так стремится к внеклассному обучению, как все мы. — Она улыбнулась и закатила глаза. — Он предпочитает сидеть и читать комиксы и играть в видеоигры. Удивительно, что он вообще стал охотником. — Туда принимают всех типов. Итак, я Эльм Эдерни — вы трое не выглядите достаточно взрослыми, чтобы посещать мои факультативные занятия. Не обращайте на меня внимания, я посижу в сторонке и позволю вам всем сражаться. Хотя, если позволите спросить, разве вы не должны быть командой из четырёх человек? — Наш четвертый член команды ещё более ленив, чем Меркури, и исчезает всякий раз, когда мы планируем куда-то идти. Я мало что могу сделать, кроме как приковать её к себе наручниками, но даже тогда у меня есть ощущение, что она ускользнет, как только я посмотрю в сторону. Эльм и девушка рассмеялись, и Жон почувствовал себя обделенным, что было не так уж плохо, как казалось. Облегчением было то, что они не восхищались им. Новая команда из пяти человек отправилась дальше в Изумрудный лес, чтобы найти Гримм, и команда из трёх человек из Хейвена быстро справилась с ними. Эльм то тут, то там давала советы и небольшие подсказки, но по большей части предоставила им самим разбираться. При этом она всё время смотрела в его сторону, поднимая брови, наклоняя голову, без слов приглашая его воплотить свою идею в жизнь и завести новых друзей. Или хотя бы одного. Жон внутренне застонал, но всё же подсел к ближайшему — парню, который, по крайней мере, разделял интерес к комиксам. — Привет. Меркури, не так ли? — Хм? Да, это я. Жон, верно? — Парень ухмыльнулся. — Каково это — быть самым известным человеком на свете? Эрк. Прямо к делу. Парень сказал это почти насмешливо, но главное это было не так уж плохо. По крайней мере, его не возносили на пьедестал. Я бы предпочел, чтобы меня высмеивали, а не обожали, судя по тому, что происходит. — Это не так весело, как кажется. — Да? Почему? — Все следят за каждым твоим шагом и считают, что должны иметь право голоса или мнение. Ты не можешь сходить в туалет без того, чтобы кто-нибудь не попытался тебя сфотографировать. Не говоря уже о том, что люди думают, что знают тебя ещё до того, как встретят, и делают предположения о том, как ты себя ведёшь и что ты из себя представляешь. И они подбегают к тебе из ниоткуда, чтобы поговорить с тобой. — Нет, спасибо. Последнее звучит дерьмово. — Меркури фыркнул. — Я не люблю людей. Не выношу их. Даже с моей командой у меня не складываются приятельские отношения. Знаешь, если тебе нужно выговориться, то Эмеральд в этом деле лучше меня. Было ли это намеком на то, чтобы он попытался завести дружбу в другом месте? Возможно, но Жон не хотел подходить ни к Синдер, ни к Эмеральд. Первая казалась милой, но слишком милой, а вторая...? Может, он что-то не так понял, но она выглядела как будто немного не в своей тарелке. Он так и сказал, и Меркури не стал обижаться, а лишь оскалился в широкой, неистовой ухмылке. — Да? И как она выглядит? — Я не знаю, как выразить это словами. Как будто она слишком старается быть милой? Как будто ей сказали быть дружелюбной, и она это делает? Извини, если это звучит грубо. — Грубо? Ха! — Меркурий разразился смехом, привлекая всеобщее внимание. Он отмахнулся от них и вытер слезу со своего глаза. — О, Боже, это здорово. И не грубо. Чувак, ты отлично её описал. Эмеральд такая умница, что она бы отполировала ботинки Синдер, если бы та попросила. Знаешь что, ты ничего. Жон слегка улыбнулся в ответ. — Ты и сам не так уж плох. — Правда? Синдер и Эмеральд постоянно говорят мне, что у меня нет социальных навыков и что я, наверное, мизантроп или что-то в этом роде. — Люди с социальными навыками обычно толпятся вокруг меня, прося автографы или думая, что они понимают, каково это — иметь такое Проявление, как у меня. Возможно, я и сам в последнее время чувствую себя немного мизантропом. — Хм. Люди — отстой, да? — Да. — Жон кивнул. — Это действительно так. — Этому надо учиться рано, — сказал Меркури, прислонившись спиной к дереву. — Все преследуют свои интересы — даже мы. И это прекрасно, и всё такое. Нужно заботиться о себе. Просто хреново, когда люди начинают давить на тебя, чтобы ты делал то, что они хотят, и оправдывать это такими глупыми вещами, как моральное право, обязанность и долг. — Или ответственность. Например, потому что у меня есть это Проявление, я должен использовать его на людях, или я таким образом сам их убиваю. — Глупо. По крайней мере, тебе заплатили. Я бы тебя не уважал, если бы ты делал всё это бесплатно. — Поначалу, в Анселе, я так и делал, но это было до того, как я понял, как много все остальные получают пользы от моего Проявления. Моё исцеление никогда не было благотворительностью. Больницы получают деньги, город получает деньги, люди вокруг меня получают деньги. Глупо, если я единственный, кто этого не делает. — Готов поспорить, что некоторые будут настаивать на этой идее. — Его голос повысился до писклявого. — Ты должен использовать своё Проявление на благо! Ты должен поделиться им с как можно большим количеством людей! С большой силой приходит большая ответственность! Жон рассмеялся. — Последняя фраза прямо из комиксов. — Да, в любом случае, это поганая идея. Почему ответственность приходит с властью? Если ты работал ради чего-то и заслужил это, то почему ты вдруг становишься ответственным за каждую мелочь, которая идёт не так, если ты бездействуешь? Это лень, вот что это такое. Любой человек может сделать искусственное дыхание, но большинство людей так и не научились этому. Разве они не несут ответственность за каждого, у кого рядом с ними случится сердечный приступ? Меркури действительно был циничен. Хотя и не ошибался. Может быть, сам Жон тоже стал циничным за последнее время. В любом случае, было приятно поговорить с кем-то об этом — хотя всегда оставался шанс, что этот разговор попадёт в завтрашние заголовки газет. Он должен был быть осторожен в этом вопросе. — Я так понимаю, слава тебя не особо волнует? — сказал Жон. — Нет. Меня волнует еда, девушки, веселье и... ну, вот, пожалуй, и всё. О, и валяться без дела. Не могу поверить, что меня каждый вечер таскают сюда тренироваться. — Ты всегда можешь исчезнуть, как твоя подруга по команде. — Да, но ей в этом немного помогает её Проявление, а мне нет. — Ты еще не разблокировал его? Лицо Меркури потемнело. — Я разблокировал его. Просто кое-кто украл его у меня. Что? Такое возможно? Жон не мог побороть чувство, разбухшее в его животе, даже если он знал, что мир никогда не поймёт его желания. — Кто это сделал? Он...? — Он мёртв. — Бесстрастный ответ Меркури разрушил его надежды. — Я бы сказал, что мне жаль, но это не так. — Нет. Это нормально. Я имею в виду, я не ожидаю, что ты будешь этому рад. —Да. Видимо, тебе было интересно, да? — В его голосе не было осуждения. — Неужели всё так плохо? — Больницы два раза в день, работаю до изнеможения, протесты даже когда я работаю. Если я лечу людей, то я расист-фавноненавистник, а если я пытаюсь вылечить равное количество фавнов и людей, то я лишь изображаю добродетель. Родители плачут, что я должен лечить их детей, а люди утверждают, что я предпочитаю богатых бедным, хотя не я решаю, кого лечить. Моя жизнь больше не является моей собственной. — Оу. Вау. Чёрт. Не думал, что всё так плохо. Жон почувствовал, как воздух покинул его. Он сьëжился. — Я-я сожалею. Я- — Нет, чувак. Всё нормально. Я болтаю, и ты просто болтаешь. Это круто. Честно говоря, хорошо, когда есть кто-то, в ком нет любви, мира и дружелюбия. — Да. — Он чувствовал то же самое, как бы странно это ни звучало. Может быть, это было отчаяние от желания завести нового друга, а может быть, облегчение от того, что можно пожаловаться кому-то, кто свободно пожалуется в ответ. Даже ему казалось, что всё произошло слишком быстро, но он был не в том состоянии духа, чтобы не торопиться. Эльм была замечательной, и он любил её, но это было не то же самое, ведь она была намного старше и мудрее. — Это единственное, от чего меня тошнит. Особенно улыбаться политикам. Пришлось сделать это сегодня. — Ты встретил их сегодня? — Это было на тестировании ауры. — О да. — Меркури почесал щеку. — Эта штука... — Ты понятия не имеешь, о чём я говорю... — Да ладно, — простонал другой подросток. — Эти новости. Меня это не волнует. Это всегда страдание того, страдание сего, какой-то известный идиот изменил другому известному идиоту. Нытьё, нытьё, нытьё. Жизнь и так плоха, ведь постоянно приходится работать. Я не хочу получать драму ещё и у других людей. — Эй... — Язык Жона казалось начал заплетаться. — Хочешь обменяться номерами? — Да, конечно. — Меркури подбросил свой свиток. — Было бы забавно иметь в контактах кого-то, кто не лезет мне в душу, пытаясь быть более позитивным, более дружелюбным, или что-то в этом роде. — Он взял свиток обратно, когда Жон ввёл свой номер, затем отправил быстрое сообщение. Всего лишь букву "а". Меркури пожал плечами от того, как мало усилий это стоило. — Что видишь, то и получаешь. Не жди от меня поддержки, и мы прекрасно поладим./-/
Шок и трепет, его разговор с Меркури не попал в утренние национальные новости. На самом деле, никто вообще не упомянул о нём. Это напомнило ему о том, что Айронвуд и Эльм говорили раньше, что из всех демографических групп охотники и охотницы с наименьшей вероятностью ожидали бы чего-то особенного от него. Они знали, что такое Проявление, знали, как работает аура, и были обучены тому, как оставаться живыми и здоровыми. В лазарете до сих пор не было ничего хуже болезней, сотрясений и переломов костей. Единственным смертельным случаем был тот человек, который пытался добраться до Бикона пешком. Жон невольно задумался о том, есть ли там ещё трупы, и не его ли это вина, что он вернул первого. Затем он вспомнил слова Меркури и отбросил эти мысли. Люди должны сами отвечать за свои жизни. Другое дело, если заседание совета директоров взорвали террористы — этого никто не мог предсказать, но идти в лес, полный Гриммов, когда у тебя нет ауры или подготовки, было самоубийством, и он отказывался отвечать за идиотов. От Вайс не было никаких сообщений. Его невеста всё ещё ждала от него извинений. Было одно сообщение от Пирры — простое "у нас всё в порядке?". Нет, не было, и всё же Жон не хотел, чтобы это оставалось по-прежнему. Он не мог критиковать неспособность Вайс к общению, если сам делал то же самое. — Я не злюсь и не расстраиваюсь из-за тебя, — ответил он. — Я просто пытаюсь справиться с кучей дерьма после того, как Вайс сообщила прессе о состоянии моей ауры. Скоро поговорим. Обещаю. Он закончил сообщение улыбающимся смайликом, надеясь, что это развеет её опасения. Несколько секунд спустя он получил ответное лицо, тот же смайлик-эмодзи. Им придется поговорить о поцелуе. От этого никуда не деться. Он не хотел терять её. Он подумал о том, чтобы написать, что скучает по ней, но это может быть воспринято неправильно. — Мне придётся встретиться с ней лично и поговорить. Не хотелось бы этого... Тем не менее, это был хоть какой-то план. Шаг вперёд. Возможно, Эльм действительно была права, и он всё слишком хорошо продумывал. Не каждый будет воспринимать его как Проявление, и ему просто нужно иметь мужество протянуть руку помощи, и готовность на мгновение отбросить свои предрассудки и дать людям шанс. Если они швырнут ему это обратно в лицо, то и чёрт с ними. У меня 120% ауры, подумал Жон, проверяя свой свиток. Думаю, мне лучше отправиться в лазарет и дать доктору Тсуне взглянуть на это./-/
— Не могу поверить, что ты, как никто другой, подобрался к нему. — Что я могу сказать? — передразнил Меркури. — Мы — родственные души. — В том, что вы мудаки? — Мир — дерьмовое место, Эмеральд. Любой и каждый хочет получить от тебя то, что ты имеешь или можешь предложить, и они бросят тебя, как только ты станешь бесполезным. Жон это понимает. Чем раньше ты это поймёшь, тем лучше. — Вы двое можете остановиться хоть на минутку, — сказала Синдер. Несмотря на инструкции, она не выглядела недовольной. На самом деле, она была очень довольна ими со вчерашнего вечера. — Я тоже удивлена, что наш дорогой Меркури был единственным, кто установил контакт, но в любом случае это хорошая новость. Возможно, ты права. Он явно недоволен вниманием и ожиданиями, которые королевства возлагают на его плечи. Родственная душа может быть более подходящим термином, чем мы все думаем. — Каков же тогда план? — спросил Меркури. — Я должен заманить его в ловушку? — Нет. Мы в любом случае останемся здесь, в Биконе, на ближайшее время, чтобы позаботиться о других наших планах. Нет необходимости усложнять это. Ты должен потратить время на то, чтобы стать ему более близким другом. Будь собой, и как ни ужасно это признавать, подружись с ним. По всем признакам похоже, что он теряет веру в систему, и недавние действия Вейла этому не способствуют. Привлечение его к нашему делу может быть не столько фактором наших действий, сколько тем, что мы будем рядом, чтобы помочь ему, когда королевства ополчатся против него. — Она усмехнулась. — Я не вижу причин для того, чтобы мы вмешивались или ухудшали его жизнь. На самом деле, я довольна тем, что мы станем его главными союзниками. Мы, конечно, не заинтересованы в его славе, и мы не будем просить его прозябать в больнице. — Ха. — усмехнулся Меркури. — Значит, я могу просто быть собой? — Да. — Небеса помогите этому бедняге, — пробормотала Эмеральд. — Побудить Меркури подружиться с ним — это, наверное, самое злое, что мы до сих пор делали.